Иль Аср. Перед закатом

Глава 14

Работа отвлекала меня. Я проводила время то с ребенком, то убирала и это занимало меня, заставляло перестать думать и сходить с ума, перестать постоянно изводить себя мыслями о том, что я разрушила…Моя любовь к Ахмаду походила на внезапно обострившуюся хроническую болезнь о которой я раньше не подозревала. Как будто я болела, но не могла этого понять… а потом симптомы обострились и меня буквально сломало нахлынувшими чувствами, разнесло ураганом. Я вспоминала и вспоминала наши встречи, вспоминала наше знакомство и понимала, что током ударило с самой первой только я принимать не хотела. Я противилась, я так зациклилась на своей злости, на желании вырваться на свободу, на желании вернуться домой. Я думала, что ненавижу, а сама все больше и больше привязывалась к нему. А сейчас я бы многое отдала чтобы прикоснуться к нему, чтобы показать, как я люблю его, как хочу последний шанс…Боже! Я согласна унизительно терпеть, быть любовницей, быть его вещью, как он называл меня раньше.

И ревность она разрушает меня, она заставляет снова и снова представлять их вместе, придумывать, о чем они говорят и как он нежен с ней, а не со мной…Со мной никогда не был таким как с Аленой. Как будто я не была достойна, не заслуживала.

Я услышала шорох позади себя и быстро обернулась. Сердце учащенно забилось и стало нечем дышать.

Я увидела Ахмада. Как будто мои мысли… как будто они воплотились, позвали его, заманили ко мне.

- Ахмад…, - его имя сорвалось с губ, и я ощутила наслаждение когда произнесла вслух каждую букву. Когда любишь человека его имя становится дороже молитвы, слаще меда. Я бы повторяла его снова и снова, и он как будто вздрогнул, когда я его произнесла. Словно от удара.

Эмир приближался ко мне тяжелой поступью, глядя на меня исподлобья. И я двинулась инстинктивно назад, пока не наткнулась на колонну и не замерла, глядя на него. Ахмад подошел очень близко, так близко, что я ощутила запах его тела, запах его волос и дыхания от которых у меня закружилась голова.

Эмир схватил меня за горло и придавил к колонне. А я смотрю в его лицо и у меня заходится сердце от его красоты. Меня сводят с ума даже его шрамы, ожоги. Мне хочется их исступленно целовать. Он бледный, какой-то весь напряженный.

- Какая же ты дрянь…Ты что сделала? Какого хера я как зависимый! Как наркоман! Меня ломает слышишь?

Вздрогнула, но его рука сжимала мою шею так сильно, что казалось я сейчас задохнусь. Он посмотрел мне в глаза и вдруг со всей силы разорвал мое платье до самого пояса. Сжал мою грудь, сдавил сосок, лаская грубо и властно, заставляя невольно застонать.

- Голодный.., - прохрипел он, протащил меня за горло и распластал на столе, задирая мою юбку еще выше, обнажая ноги, срывая трусики сильными руками. Я не сопротивлялась. Впервые меня саму ослепило страстью. Каким-то самым настоящим голодом, который я никогда раньше не ощущала даже с ним. Мое сердце колотилось в груди как бешеное, а все тело дрожало и жаждало его прикосновений.

- Кто тебя трахал последним? Али?

Заревел мне в лицо, раздвигая мои ноги коленом.

- Или твой муж?

- Никто! – крикнула я, такая же безумная, как и он, горящая от голода, горящая от сумасшедшей жажды, сорванная в истерику его обвинениями, готовая рыдать от страсти и от несправедливости. – Никто кроме тебя! Никогда!

- Лживая сука!

Ревет мне в губы…И я согласна быть его сукой, быть его кем угодно лишь бы трогал меня, прикасался, вжимал вот так в себя с дикой страстью.

- Что сделала со мной?

Резко проник в меня пальцами и дернулся, глядя на меня расширенными зрачками. Вытащил пальцы и посмотрел на них…

- Мокрая…ты мокрая…

Прохрипел он и снова вонзился в меня ими, вызывая дрожь во всем теле, эротическую адскую волну от которой каждая молекула взорвалась похотью, которой я раньше не знала.

- Даааа, - заревел еще громче, тараня меня пальцами и приникая ртом к моей шее, к моим ключицам, кусая мой подбородок и набрасываясь на мой рот, вбивая в него язык и выдыхая свое огненное дыхание. Отрываясь от моего рта и всматриваясь в мое искаженное страстью лицо.

- Хочешь меня?

- Хочу тебя! – простонала и сама потянулась к его губам, впилась в них, раскрываясь навстречу толчкам пальцев, - Хочу тебя, Ахмад!

- Дааа! Хочешь! Твою мать… ты меня и правда хочешь!

И его глаза горят безумием, адом, дикостью. Отрывается от меня и наклоняется между моими ногами, впиваясь горячим ртом в мою плоть, не переставая таранить пальцами, обхватывает клитор губами и жадно всасывает в себя, так что все мое тело изгибается дугой, и я впиваюсь пальцами в его волосы. От удовольствия перед глазами потемнело, его язык творил немыслимое. Я хотела кричать, когда он скользил по складкам плоти, вылизывал, бесновался на самом кончике узелка, жадно терся с обеих сторон и снова трепетал то сильно ударяя, то касаясь почти невесомо, заставляя меня обезуметь. Я не испытывала ничего подобного с ним никогда раньше. Меня трясло, меня выгибало, мои глаза закатывались, и я могла сравнить это наслаждение почти с болью.

Его пальцы пока не двигаются, но они растягивают меня изнури…танцует только язык, только губы ласкают, высасывают, трутся. По телу прошли горячие волны, меня начало подбрасывать, выгибать, пока я не замерла на какие-то доли секунд и не забилась в оргазме. Это был шквал, это было какое-то адское цунами. Меня буквально ослепило, обдало кипятком наслаждения все тело так что я закричала, а потом зарыдала, потому что никогда раньше не испытывала ничего подобного. Меня накрывало судорогами и спазмами, мне казалось, что я умираю и когда ощутила, как он сильнее раздвинул мне ноги, подтягивая за бедра к себе и вошел своей огромной плотью. Я выдохнула и задрожала еще сильнее. Боль была сладкой и такой же ослепительной как оргазм. Вошел глубоко и сильно… и мне не больно…наоборот эта боль сводит с ума и хочется раскрыться еще сильнее, вывернуться для него наизнанку. Моя плоть все еще судорожно дергается после экстаза. Он что-то хрипит мне в ухо, впивается ртом в мои соски, подхватывая мои ноги под колени и толкаясь со всей мощи все сильнее и сильнее. И каждый толчок заставляет взвиться еще больше, выгнуться, принять, выть от наполненности. От ощущения каждой вены и шрама внутри себя и если раньше это причиняло страдания, то сейчас возносило на новые этапы удовольствия, поднимало все выше и выше. С каждым толчком мои глаза закатываются, мои руки цепляются за его плечи, губы ищут его губ, и я сама жадно впиваюсь в его рот, сосу его язык. Меня уносит…меня буквально разрывает от удовольствия.

Он не стонет он рычит. Он похож на животное, которое потеряло разум и контроль. Его руки мнут меня, сжимают, перехватывают за волосы и тянут к себе. Наши губы встречаются и терзают друг друга. И эти толчки они выжимают из меня влагу, я буквально истекаю ею. Все исчезло вокруг. Больше нет ничего кроме наших тел бьющихся друг о друга. Я хочу больше… я чувствую, что он даст мне больше…скоро. Очень скоро…Его пальцы нагло проникают в меня везде, он словно повторяет толчки члена во всех моих отверстиях, во рту языком, во влагалище членом. Я сама насаживаюсь на его член. Мне мало, мне надо больше, я вырываюсь и бьюсь в его руках, а он держит и долбиться на адской скорости, остервенело, яростно. Моя грудь трется о его одежду, соски болезненно горят, меня дергает как тряпичную куклу, волосы хлестают по лицу.

Наслаждение было похоже на смерть, мне кажется я на мгновения потеряла сознание, сжимаясь судорожно вокруг его члена, сокращаясь и дергаясь всем телом. Оглушенная, промокшая, текущая на его плоть. От остроты ощущений мне почти больно.

- Сууука…как же ты кончаешь…почему раньше нет…бляяядь! Почему раньшеее…

Стонет и его стон переходит в мощный рык. Он содрогается и изливается во мне горячим потоком. Его каменная плоть пронизывает меня так глубоко, что я снова дергаюсь всем телом. Оплетаю его руками и ногами, вжимая в себя.

Мы лежим в объятиях друг друга и тихо стонем. Оба. Я ошеломлённая тем что испытала… а он обессилевший, уткнувшийся лицом в мою голую грудь.

- Ахмад…- мой голос дрожит, я его не узнаю. Он сорвался от криков, - Ахмад… я люблю тебя.

Резко приподнялся, посмотрел мне в глаза. Мокрые пряди волос прилипли к его лицу, скулы блестят от пота, он стекает по его лбу и вискам.

- А я тебя уже нет…- хрипло шепчет, убивая меня выстрелом в упор. В самое сердце. Так что от боли оно сжимается и обливается кровью.

- Так не бывает, - отвечаю, чувствуя, как по щекам катятся слезы.

- Бывает, когда внутри все выжжено дотла. Когда ощущаешь себя мертвым…ты знаешь, что такое быть мертвым, Аллаена?

Смотрю на него и меня полосует лезвиями отчаяния. Он никогда не простит, не поверит мне и не примет обратно. И горло сдавливает от рыданий.

- Мертвецы не умеют любить…

Вышел из меня, отвернулся поправляя одежду, потом снял с себя джалабею и кинул мне.

- Оденься и иди к себе.

- Ахмад!

- Молчи! Лучше молчи!

Натягиваю на себя его одежду, а саму трясет от рыданий. Но он больше не смотрит на меня.

- Ты…узнал о ребенке? – тихо спрашиваю его пока не ушел.

- Еще нет. Как только узнаю скажу тебе.

Смотреть ему вслед и чувствовать, как болят даже ребра, болит кожа. Потому что внутри меня умирает надежда, которая родилась, когда я увидела его здесь, когда привлек к себе, набросился, целовал, ласкал. Я была счастлива…пока не убил. Так жестоко, так прямолинейно.

«А я тебя уже нет»…

Когда я узнала его то считала себя сломленной, считала себя израненной и несчастной. На самом деле я даже не представляла себе, что такое настоящая боль, настоящие раны от которых нет обезболивающего.

Ткань сохраняла его запах, и казалось сохранила даже тепло его тела. Я вернулась в комнату и свернувшись калачиком лежала и смотрела в темноту, не снимая джалабею.

Ахмад сказал, что он мертвый…и убивает меня жестокостью, но я почему-то все равно люблю его. Я не мертвая.

Мне не хочется мыться, не хочется смывать следы его поцелуев, следы нашего секса. Мне хочется, чтобы все впиталось в меня и оставалось клеймом на моем теле.