Императорский отбор

Глава 4

– На первый ужин идут только женихи, – Альберт придирчиво осмотрел мой костюм, стряхнул пару несуществующих пылинок и расправил видимые лишь ему складки. – Эта встреча – самая важная. На ней наметятся грядущие союзники, основные конкуренты и стартовая иерархия. По моему опыту – а я изучаю отборы ровно столько, сколько они существуют – расклад сил, заложенный на банкете, сохранится вплоть до финала. Думаю, уже утром претенденты разделятся на две команды и сообща попытаются избавиться от самого слабого звена. То есть, тебя.

– Все настолько плохо? – я взглянул на побледневшее отражение в зеркале.

– В нашем случае все гораздо хуже. Голову дам на отсечение: твое приглашение на отбор – подлая месть за мою бытность охотником и экзорцистом. Ведь я положил немало упырей, внучек. Штуки три наберется точно, а это – о-го-го какой результат. Чтоб ты понимал масштаб, легендарный Дракула спалил всего семерых! И теперь кровососы решили извести тебя прямо на моих глазах. Иной причины не вижу. Мы давно растеряли какое-либо влияние. От родства с нами император вообще ничего не выиграет.

– Да уж, весело…

– Только нос не вешай. Сейчас ум и выдержка – твое главное и единственное оружие. Запомни, Гессен и Каминский – прирожденные лидеры, а Щедрин и Ворон – ведомые, так что поделятся они по двое. Тебя всерьез никто не воспринимает – сам слышал, что шептали в ложах. Но как говорится, баба с возу – кобыле легче. Лучше устранить проблему до того, как начнется большая игра.

– И чего мне ждать?

– Гессен из кожи вон вылезет, чтобы вызвать тебя на дуэль. Драться насмерть запрещено, однако никто не помешает так тебя отделать, что весь отбор пролежишь в лекарне. Но дуэль без весомого повода – позор и бесчестье, так что держи язык за зубами и сделай все возможное, чтобы не получить перчатку в лицо.

– Это будет непросто.

– Да я заметил. Дурь так и прет – как ты такой буйный в своем мирке-то выжил.

– А что с Каминским?

– Этот хлыщ – редкостный трус, интриган и лицемер. Первым не полезет, но нальет за спиной столько яда, что самому драться и не придется. Не ввязывайся с ним в споры и не поддавайся лживому обаянию. Лучшее поведение с этими змеями – максимальная тактичность и бесстрастность. Еще вопросы?

– Всего один, – я повернулся к старику. – Почему вы не сказали про подарок?

Ответить он не успел – в дверь постучали, и на пороге показалась Карина.

– Вы готовы, ваше сиятельство? – спросила рыженькая, склонив голову.

– Удачи, – наставник хлопнул по плечу. – Теперь все зависит только от тебя.

– Его величество изволил узнать, хорошо ли вас приняли? – мы пошли тенистой аллейкой, надежно скрывающей от просветлевшего предрассветного неба.

– Да, все в порядке.

Я немного нервничал, прикидывая, как себя повести, чтобы не прослыть тряпкой, но и не нарваться на заведомо проигрышный поединок. Будь я в своем теле – накостылял бы любому, потому что оружие выбирает тот, кого вызвали. Выбрал бы кулаки – и посмотрел, как немецкий пижон продержался хотя бы пару раундов. Но в этой дохлой тщедушной оболочке надеяться на грубую силу бессмысленно, маг из меня вообще нулевой, а драться на шпагах – себе дороже. Остается только язык и юридическая практика, благодаря которой тот неплохо подвешен.

– Рада слышать, – идущая вровень служанка улыбнулась. – А то у вас такой вид, будто на казнь ведут.

– Да нет, просто я так спешил и торопился, что буквально с порога наломал дров. Ну как дров… – поморщился, вспоминая все залеты, – пока еще веточек, но все равно нехорошо получилось. И раз уж выдалась минутка, то позвольте извиниться за неподобающий и некорректный вопрос за обедом.

– Ну что вы, господин. Я хоть и вампир, но по статусу и титулу гораздо ниже вас. Можете избить меня кнутом – и вам ничего за это не грозит.

– Что за глупости? Я такое не поддерживаю, так что прошу прощения за бестактность.

– Не смею вам отказать, господин, – Карина на ходу склонила голову.

– Вообще-то, смеете. Впрочем, проехали. Я тут еще один кос… нюанс хочу исправить. Все с подарками явились, а я – с пустыми руками. Нехорошо получается, некультурно. Может, подскажете, что подарить ее высочеству?

– Позвольте угадать? – девушка обернулась, и ее глаза засветились, как угли на ветру, а мои ноги вновь набили ватой. – Вы извиняетесь и проявляете дружелюбие, чтобы я помогла вам на отборе?

– Нет, – я остановился перед спутницей, чтобы ненароком не споткнуться. – Я извиняюсь, потому что был неправ. Можете проверить.

Горничная посмотрела в глаза, но применять гипноз не стала – лишь улыбнулась и кивнула в ответ.

– В этом нет нужды. Что же до подарка цесаревне, могу дать небольшую подсказку. Госпожа Анна по-настоящему любит и ценит только то, чего у нее нет. А дальше думайте сами.

Череда похожих на катакомбы коридоров привела нас в просторное помещение с длинным овальным столом. В свете камина и свечей поблескивали золотые блюда с жареной дичью, а служанки разливали по кубкам красное вино. Все женихи уже заняли свои места поближе друг к другу, мне же достался стул у противоположного края – темного и далекого, как бы намекающего на мое отчужденное положение.

Не успел я сесть, как Гессен сразу взял быка за рога. Вскочил, придерживая рапиру, поднял кубок над головой и толкнул приветственную речь:

– Друзья, предлагаю тост! Пусть завтра нам суждено стать непримиримыми врагами в битве за сердце юной прелестницы, нынче же хочу выразить вам всем свое почтение, ибо меня учили уважать достойных противников. За честный бой и победу сильнейшего!

Я внимательно наблюдал за женихами. Никто не возмутился и не выразил неудовольствия – молча встали и отсалютовали друг другу золотыми чашами. В упор не видя подвоха, я повторил то же самое и спокойно сел. Но не успел взять двузубую вилку, как услышал вкрадчивый голос Каминского.

Долговязый франт с медной шевелюрой подался вперед и произнес:

– Друзья. Пока мы судачим о равенстве и справедливости, среди нас есть господин, обделенный судьбой и удачей. Наш товарищ по отбору пребывает в столь тяжком положении, что не смог позволить себе даже подарок для цесаревны. На мой скромный взгляд, долг настоящего джентльмена – протянуть руку помощи нуждающемуся и уравнять его шансы, ибо в победе над слабым врагом нет ни достоинства, ни чести.

– Чертовски верная мысль! – блондин хлопнул по столу. – Вы мыслите как прирожденный воин, сударь. Я целиком и полностью поддерживаю вашу инициативу и предлагаю оказать Трофиму посильную финансовую помощь. Начну первым в надежде на вашу поддержку.

Гессен выхватил из-за пазухи кружевной платок и высыпал на него пригоршню монет. Вскоре трапезная наполнилась тихим перезвоном – соперники шарили по карманам и скидывались, кто сколько может. А могли богатеи весьма и весьма прилично – как ни крути, лучшие люди империи. И очень скоро собралась некислая такая горка – еще бы, четыре горсти золота. Когда немец завязал «помощь» в узелок и поддел острием рапиры, клинок согнулся в дугу, и мешочек грохнулся прямо в мою тарелку, обдав манжеты брусничным соусом.

– Ох, прошу прощения, – военный коснулся ладонью груди и уставился прямо в глаза в ожидании ответа. – Эта дамасская сталь такая гибкая. Зато теперь вы сможете порадовать ее высочество приятным сюрпризом. Уверен, небольшие неудобства того стоят.

Все четверо уставились в мою сторону. Зачинщик – с наигранным сочувствием, сквозь которое тенью проступало презрение. Увалень Щедрин – с жадным любопытством, точно я – блюдо, которое он давно хотел отведать. Здоровяк-сибиряк Ворон – с жестким прищуром и каменным лицом, попутно оценивая мою пригодность к суровым и опасным испытаниям. Каминский – с самодовольной ухмылкой, из-за которой напоминал холеного рыжего кота, что не научен сам ловить мышей, но с удовольствием наблюдает, когда охотой промышляет кто-то другой. И хитрые зеленые глаза придавали еще больше сходства.

Я понимал, что это завуалированный вызов, пусть и поданный в несколько непривычной для современного человека форме. Предо мною дворяне – высшее сословие, и глупо ожидать прямых наездов гопник-стайл в духе «ты че, лошара, пошли выйдем». Но как и в стычке с пацанчиками из подворотни, мои действия напрямую влияли на мое здоровье и статус.

Если откажусь (да еще и нагрублю) – мигом получу вызов на дуэль. Если приму – прослыву жалким неудачником, об которого будут вытирать ноги до самого конца. Нужен третий вариант – такой, чтобы не позволил врагу уличить в неуважении, и в то же время достаточно неожиданный, чтобы не позволить с ходу нанести новый удар. И тут я вспомнил практику, к которой любят прибегать публичные персоны, когда надо формально принять деньги, но сразу же от них избавиться.

– Когда мы ехали во дворец, – я взял узелок двумя пальцами, как дохлую крысу, и осторожно переложил из тарелки на чистое блюдо, – то проезжали через небольшую деревеньку. Таких в округе много – целые россыпи. Я видел, как жители работают не покладая рук для того, чтобы мы пировали и ни в чем себе не отказывали. Я хочу отблагодарить этих крестьян за тяжкий труд на благо империи. Карина, могу я попросить вас купить на это золото пива, мяса и конфет и разослать по ближним хуторам. Передайте, что эти угощения – в честь грядущего бракосочетания ее высочества. Пусть считают это свадебным подарком для верных подданных.

– Как вам будет угодно, господин, – горничная взяла тарелку и удалилась.

Аристократы же замерли с удивленными взглядами, явно не ожидая такого исхода. Я же решил немного пройтись по тонкому льду и потроллить обнаглевших сынков:

– Прошу прощения, я забыл упомянуть, что эти деньги – и от вас тоже. Надеюсь, вы не будете против, если вся слава достанется цесаревне?

Дворяне угрюмо завертели головами, все еще пытаясь понять – я принял вызов, покорился или же обвел их всех вокруг пальца. И тут из ступора вышел Каминский, посчитав, что раз главный задира не достиг цели, настал его черед допекать неугодного новичка. Альберт оказался прав – вызывать огонь на себя щеголь побоялся, поэтому сразу пошел ва-банк, попытавшись стравить меня не с претендентами, а с хозяевами дворца.

– Вот же ирония судьбы, – рыжий лис слащаво улыбнулся. – Внук знаменитого охотника на вампиров и сам может стать вампиром. Воистину незавидная участь – вечно жить с той, кого ненавидишь всем сердцем.

Теперь на меня уставились служанки – не так открыто, как ранее дворяне, но я быстро ощутил на себе жгучие взгляды, причем один теплился на макушке – Карина уже вернулась и с интересом ждала ответа.

– Дедушка говорит, что мое приглашение на отбор – наказание за его проделки, – я улыбнулся и глотнул вина – сухого и терпкого. – Думает, меня взяли специально, чтобы всласть поиздеваться. Сначала показалось, что так и есть, но вы, господин Каминский, ненароком открыли более жуткую правду. Возможно, меня в самом деле решили обратить, чтобы пилить за дедово прошлое до второго пришествия.

Щедрин хохотнул, лица остальных превратились в фарфоровые маски. Похоже, никто не ожидал, что я вот так запросто выдам столь важную и ценную тайну в неудачной попытке обратить все в шутку.

– Но вот в чем дело, – продолжил я. – Я родился в то время, когда люди и вампиры живут в мире. И поверьте – никто из семьи никогда не науськивал против них, несмотря на наше общее веселое прошлое. Поэтому и ненависти никакой нет. А вот вечная жизнь действительно пугает – вдруг надоем ее высочеству, а фарш обратно уже не провернуть.

– Ну почему же? – хмыкнул Ворон. – Тебя просто посадят на серебряный кол и оставят на солнце. Нет вампира – нет проблемы, и разводиться не придется. Вот только что-то мне подсказывает, что свадьба тебе не светит. Слабоват ты – против нас сражаться. А коль сомневаешься в моих словах – так давай выйдем да поборемся. Только без этих твоих языкастых фортелей. Или бьемся – или нет.

Ого. Похоже, кто-то совсем одичал в сибирских снегах. Или же собрался любой ценой одержать верх, и пока Гессен изображал приличия, попер в лобовую, как медведь. Тут уже сложнее – отшутиться или увильнуть не получится. Надо или соглашаться, или отступать – все остальные варианты будут выглядеть слишком жалко и трусливо. Да, мне скорее всего зададут знатную трепку, но как говорил отец – лучше получить синяки и уважение, чем остаться целым чмошником. К тому же, о драке наверняка доложат императору – а на кой тому зятек, неспособный за себя постоять?

– Это дуэль, сударь? – я встал и посмотрел прямо в темные глаза. – Или так – дешевый спектакль?

Ворон с рычанием поднялся и упер мохнатые кулаки в стол. Несмотря на молодой возраст, бугай повидал такого, что лезть против него в обычный поединок – чистое самоубийство, а с магией я и вовсе не умел обращаться. На что, блин, вообще рассчитывал, пнув спящего борова по заду? Но отступать поздно – после сказанного мне просто не дадут уйти без потерь.

– Дуэль! – соперник с ревом вытащил из кармана перчатку и швырнул мне в грудь. – Я вызываю тебя, сопляк! Выбирай оружие!

С удовольствием бы выбрал шахматы или карты, но вряд ли их можно назвать оружием. Да и хитрость с этим дуболомом не прокатит – придется драться, вот только чем? Рапира – сразу мимо, как и волшебство. Пистолет? Ну, в моем случае это самый оптимальный вариант, но поймать маслину в тушку – далеко не то же самое, что получить по морде. А, плевать – была не была. Хоть по весу Семен раза в три больше, кулаки и боксерские приемы – единственное, что я смогу исполнить хоть в какой-то мере.

– Вот мое оружие! – закатал рукав и сжал кулак – крохотный и несуразный, как у подростка. Лапищи же великана выглядели так, словно тот срубал ими сосны вместо топора, а на привалах мял шкуры свежезадушенных лосей. – Айда врукопашную!

– Ха! – здоровяк скинул сюртук, который впору вешать на мачту вместо паруса, и с хрустом повел плечами – каждое с кочан капусты. – Ну, пошли.

– Господа! – Виктор Каминский поднял руку. – Согласно кодексу, вам необходимы секунданты. И я с превеликим удовольствием помогу Семену.

А вот и первая пара нарисовалась. Гессен стиснул зубы и с кислой физиономией отвернулся – щеголь вовремя подсуетился и выбрал идеального соратника: очень сильного и столь же тупого. Немцу же оставался либо просто тупой, либо самый слабый, и проявить ко мне снисхождение – значит не только опозориться, но и с высокой вероятностью проиграть.

Поэтому задира отказался выступить на моей стороне и мысленно клял себя, что не успел вмешаться первым и заполучить самого полезного союзника. Щедрин же, казалось, вообще не понимал, что вообще происходит, и молча доедал куропатку. Возможно, дело в природной робости. Возможно – в почти допитой бутылке вина.

– Неужели нет желающих? – франт развел руки. – Тогда придется все отложить.

У меня аж от сердца отлегло, как вдруг по залу эхом прокатился знакомый властный голос:

– Не придется.

Дверь резко распахнулась, и на пороге появились два рослых вампира в темных костюмах и кожаных пальто. Следом за длинноволосыми охранниками степенной походкой вошла ее высочество Анна Анхальт все в том же соблазнительном алом платье. Игриво намотав черный локон на палец, цесаревна остановилась рядом со мной и взяла под руку, и от прикосновения от шеи до пяток скользнул водопад электрических мурашек.

– Вы же не против, ваше сиятельство? – красавица улыбнулась и наполовину обнажила клыки с той хищной страстью, с какой роковая женщина приспускает лямку лифчика с плеча. Вроде еще ничего и не видно, но кровь уже бурлит от смеси тревоги и вожделения. – Пусть вы пришли с пустыми руками, но я милостиво посчитаю этот бой вашим подарком. Так что постарайтесь доставить мне подлинное удовольствие.

Зараза… Похоже, меня в самом деле решили прикончить, и принцесса принимает в заговоре самое прямое участие.