IMPERIUM

Глава 1

Западная равнина, раннее утро, небольшой палаточный лагерь

Что хорошего в путешествии по безлюдным местам, так это то, что можно расслабиться. В душевном плане. Все четыре дня, что мы ехали на запад, я не мог понять, что изменилось и почему мне так некомфортно. Словно зуд между лопаток, постоянно напоминающий о себе. И только сегодня утром я понял, что это было. Оказывается, я перестал ощущать вокруг присутствие магии. Мы взяли с собой магические фонари, пару подставок для чайника и несколько амулетов. Но это было так мало, по сравнению с тем обилием магии, что накрывала столицу. В городе она пропитывает каждую улицу и здание, а в центре от её обилия волосы на голове стояли дыбом. Сейчас же я ощущал необычную лёгкость от того, что рядом не было одарённых. От магов, во всех их проявлениях, меня, в прямом смысле, тошнило. Представляю, как в Витории живётся Лиаре, да ещё и на территории академии... Надо попросить Матео придумать такой амулет, чтобы я их перестал чувствовать.

Если меня напряжение и тревога отпускали, то у Илины всё было наоборот. Чем ближе мы подбирались к Холодному мысу, тем хуже становилось у неё настроение. Внешне она этого не показывала, но понять, что творилось у неё внутри, было несложно. Например, утром, когда она проснулась, перебралась ко мне на плечо и снова уснула. В эти моменты проскакивали сонные нотки: «Он мой, никому не отдам». Не знаю, можно ли это называть ревностью или нет.

Илина проснулась, несколько секунд поборолась с желанием полежать ещё немного, затем села. На ней была ночная сорочка с длинными рукавами, подаренная Бристл. Мягкая, приятная на ощупь ткань, бледно-розового оттенка. На рогатом, тёмноволосом демоне она смотрелась довольно необычно. И надо было видеть лицо Илины, когда Бристл вручила ей целый сундук с вещами «нужными каждой женщине». И ночных сорочек там было штуки четыре. Большая часть вещей в сундуке была сшита из ткани, которую могли позволить себе только богатые. Так что подарок получился дорогим, даже по меркам избалованной столицы.

Илина провела рукой по волосам, рассыпая их по плечам. Она распускала их только на ночь, днём предпочитая тугую причёску. Я давно заметил, что у оборотней волосы были такие же густые, как у асверов, только требовали больше ухода. Если Алекс или Бристл тщательно не расчёсывали их утром и вечером, то они путались, ви́лись и становились грубыми как солома. У асверов волосы были немного жёстче и почти всегда идеально прямые и необычно прочные. Если бы Илина ходила по замку с распущенными волосами, благородные дамы зеленели бы от зависти. За исключением, как я говорил, чистокровных оборотней.

Пока мы путешествовали большим отрядом, еду готовил тот, кого назначал старший. Но стоило мне один раз сказать, что мне по душе то, что готовит Илина, так она теперь каждое утро вставала немного раньше, чтобы успеть приготовить нехитрый завтрак. А уже после этого кто-то из отряда помогал ей уложить волосы, заплетая тугую косу. Чаще всего она просила помощи у Ивейн.

– Далеко до поселения? – спросил я. – Мне казалось, море должно было уже показаться.

– К обеду увидишь, если ты не передумал. Старший род живёт немного южнее других, недалеко от скалистых уступов, упирающихся прямо в холодное море. Сейчас весна, но тебе повезёт застать весь род в одном месте. Ещё пара недель, и там останутся только старики. Молодёжь переедет поближе к плодородным пастбищам.

– Нет, не передумал.

Илина стянула сорочку, давая возможность полюбоваться на красивое, гибкое тело. Я совсем недавно начал задумываться, а что я про неё вообще знаю, кроме того, что она красивая женщина. Даже с возрастом и то запарка. Хоть убей, не помню, говорила она об этом или нет. Вроде бы она в родстве со старой травницей Эвитой и должна была пойти по её стопам, но из-за склада характера и особых умений попала в охрану к Императору. Сколько я не спрашивал, Илина не говорила, где расположен её дом в землях асверов, и в какой род она входит. А ещё я почти ничего не знал о её интересах и любимых вещах. Поэтому, в скором времени, планировал это исправить.

Пока я одевался, Илина убежала готовить завтрак. Я пару дней назад вновь вернулся к тренировкам чтобы лучше понимать намерения окружающих и, находясь в палатке, крепко блокировал это умение. Поэтому, выйдя на улицу, я пару минут постоял рядом с палаткой, глядя на поднимающееся над горизонтом солнце. В лагере уже никто не спал. Кто-то уже убирал палатки, кто-то возился с лошадьми. Ивейн, вместе с Вьерой, тренировалась. Они каждое утро упражнялись сначала с копьём, потом с мечом. Девушки успевали закончить ещё до того, как лагерь окончательно просыпался, затем обливались ледяной водой. От вида этой процедуры даже суровые старшие женщины вздрагивали и качали головой, глядя на них. Вот и сейчас девчонки укрылись за повозкой от чужих взглядов, опрокидывая на себя по ведру воды. Я представил, как сейчас побегу туда, чтобы подсмотреть. Всё-таки девчонки они и есть, даже такие суровые и воинственные. Я улыбнулся и направился в противоположную сторону.

С другой стороны лагеря расположились огненные псы, предпочитающие поспать ещё час-другой после восхода. Чем ближе подходишь к ним, тем теплее становится воздух. Такое чувство, словно находишься рядом с большим костром. Кажется, ещё шаг, и тёплый воздух сменится раскалённым и начнёт обжигать. А ещё пахнет чем-то терпким, отчего свербит в носу.

Как и асверы, кто-то из огненных псов дежурил ночью. Сегодня самая ранняя смена досталась крупному самцу, который был моложе Аш, но немного крупнее в размерах. Сейчас он сидел на краю лагеря, наблюдая за суетой асверов. Я помахал ему рукой, проходя между спящими псами к центру лагеря. Вчера один из щенков умудрился подвернуть ногу практически на ровном месте. Магия на них почти не действовала – исцеление могло только немного облегчить боль и убрать опухоль. Сейчас он спал в центре лагеря, рядом с Аш. Нужно было узнать, поедет ли он, как и вчера, на телеге или побежит сам. Ну и наложить ещё одно исцеление не помешает.

Когда я подошёл, Аш приоткрыла один глаз. Температура воздуха вокруг понизилась, став почти такой же, как и вне лагеря. Интересно, как они управляют огнём и жаром? То, что это не связано с магией – факт.

– Да брось, – сказал я, положив руку ей на голову, – меня это не напрягает.

Раньше Аш жила в шатре наследника правителя, того самого, у кого украла окровавленную повязку. И он очень не любил, когда воздух становился горячим.

– Сегодня к обеду, – сказал я. – Торопиться нет смысла. Как малыш?

Малыш, кстати, размером был с очень крупную собаку, то есть, мне по пояс. Он спал, уткнувшись головой в тёплый бок Аш. Я осторожно коснулся его, используя исцеление.

– Если он не сможет идти, скажи.

Аш моргнула, показывая, что обязательно скажет. Оставив их досматривать утренний сон, я вернулся к повозкам. Вчера долго объяснял Илине, что огненные псы переживают не меньше асверов, смогут ли они нормально жить рядом друг с другом. А ещё то, что отношения с ними надо строить исключительно на взаимном уважении. Но пока между ними возвышалась стена недоверия, подозрительности и опаски. И только я мог спокойно проходить сквозь неё. К примеру, пока я находился на территории псов, за мной следили почти все асверы. У некоторых проскакивали мысли, что сейчас собаки начнут меня жрать. Но задай резонный вопрос, зачем это псам – никто не сможет ответить.

Во время завтрака у моей повозки собирались только Диана, Вьера с Ивейн и Илина. Остальные подходить боялись, сталкиваясь сразу с тремя злобными взглядами. Да, да, только Вьера не смотрела на представителей старшего рода, сопровождающих нас с плохо скрываемым недовольством. Остальные же думали, что стоит им отвернуться, и меня тут же похитят. Жаль, Бальса не поехала с нами. Рикарда загрузила её ответственной работой по обучению молодёжи.

– Диана, ты из этих мест? – спросил я. – Старший род, я имею в виду. Ты же ученица Мастера, так?

– Да, – она коротко кивнула, продолжая спокойно завтракать.

– А как тогда оказалась в Витории? Как познакомилась с Рикардой? Она, кстати, о тебе всегда хорошо отзывается.

– Рикарда относится к ней так, как относятся к хорошему оружию, убивающему магов лучше других, – вставила Илина.

– Не соглашусь, – я отрицательно качнул головой. – Она бы не послала группу Мариз ко мне.

– Ты её плохо знаешь, – Илина хмыкнула. – Она хотела испытать или тебя, или их. Совсем не потому, что относилась к кому-то по-человечески.

– Я сама пришла к ней, – сказала Диана. – Когда ушла из рода. Она дала мне возможность подумать. А в подвале гильдии я познакомилась с Васко и Мариз.

– У тебя есть близкие родственники в деревне? Родители?

Она замолчала на минуту, ломая на кусочки подсушенный хлеб в руке.

– Может быть. Не задумывалась об этом.

– А у тебя, Вьера? – спросил я, немного переводя тему.

– Дедушка сейчас в столице, – она стёрла что-то невидимое со лба, попутно коснувшись рога. В последнее время она перестала опускать чёлку, закрывавшую половину лица, но привычка поправлять волосы осталась. – Родители пока в поселении. Вряд ли они уедут на пастбища. Я им письмо отправляла, и они обязательно дождутся нас.

– Чем они занимаются?

– Лошадей разводят. У нас их больше, чем у других. Дедушку поэтому в старейшины выдвинули. Мама очень вкусное яжи́ готовит. Тебе обязательно надо попробовать. Это варёная конина с диким чесноком и хреном. Его надо холодным есть, чтобы живот не заболел. А ещё фаршированный желудок… – она мечтательно вздохнула, сунув в рот кусочек вяленого мяса.

– Я бы сказал, что лошадей есть – это варварство, но если угостишь, попробую с удовольствием.

– Из всех только степняки лошадей не едят, – вставила Ивейн. – Да и у нас не часто их готовят. Слишком расточительно.

– Праздник без конины – не праздник, – многозначительно сказала Вьера. – Если будешь одну рыбу есть, кожа чешуёй покроется. И жабры вырастут.

– Заканчивайте, – Илина протянула мне кружку с горячим отваром трав. – Если мы хотим к вечеру до посёлка добраться.

К этому времени асверы уже закончили собирать палатки и грузить их в телеги. Место костра тщательно залили водой и засыпали. Уже через пять минут мы продолжили движение по каменной дороге, которую проложила Империя пару сотен лет назад, когда пришла в земли асверов. Строили её на совесть, и за столько лет она нисколько не разрушилась. Может быть, немного просела, да кое-где из-под камней начала пробиваться трава. Только достроить дорогу не получилось. Легионы столкнулись с объединёнными родами полудемонов и были разбиты в одном единственном сражении. Затем шли долгие годы разговоров о мире и дружбе. Империя хотела заполучить на свою сторону сильных и злобных рогатых воинов. Чем всё это закончилось, можно не говорить.

Стоило только подумать, и дорога закончилась. Дальше пришлось ехать верхом, так как повозку то и дело подбрасывало на кочках. Зато появилась полоска великого моря. Она довольно неожиданно засияла на горизонте и к обеду полностью захватила его. Ветер дул от моря и приносил с собой запах соли.

Огненные псы море и реки недолюбливали, как и любую холодную воду. Аш рассказывала, как по пути в Виторию они пересекали неглубокую реку, и это был настоящий кошмар. Тогда едва не утонули самые маленькие, и ей пришлось отогревать их, тратя силы на горячий огонь.

Чуть позже нас встретила группа дозорных. Они специально ждали наш отряд, чтобы проводить его к поселению. Это были две пары немолодых воинов, которых огненные псы немало удивили. Не знаю, чего они ожидали, но явно не такого. Я тихо смеялся, представляя, что будет, когда псы подрастут. Второй раз дозорные удивились, когда подъехали поздороваться и почувствовали присутствие Великой матери. Один из мужчин едва из седла не выпал от неожиданности. Мой отряд-то уже привык, а вот те, кто сталкивался с этим впервые, иногда даже дар речи теряли. И почти всегда принимали истинный облик даже не замечая этого.

Я думал, что посёлок должен появиться вот-вот, но мы ехали, ехали и ехали. Только когда солнце коснулось земли, мы вышли к поселению. Оно оказалось гораздо больше, чем я представлял себе. По сравнению с посёлком у реки, это был почти город, расположенный на небольшом холме у моря. Большие и малые шатры из серой и даже белой ткани. На дальнем краю виднелись загоны для овец и лошадей. Внизу же, на берегу, можно было разглядеть рыбацкие лодки и стойки для сетей.

Асверов в поселении было много. Они высыпали на улицу, глядя на приближающийся отряд и на огромных чёрных собак. Я заметил и подростков, и совсем маленьких детишек, цеплявшихся за родителей. Одежду они носили совсем простую. Мужчины предпочитали просторные штаны и куртки, а женщины длинные платья. Встречала нас небольшая группа старших во главе с парой женщин.

Спешиваясь, я отметил, что Ивейн и Диана оставались настороженными. Не то, чтобы они готовились вступить в схватку в любую секунду, но явно ожидали какой-то подвох от представителей старшего рода. Рикарда, напутствуя перед поездкой, говорила, что от Ут’ше можно ждать всего что угодно. Даже то, что они пустят змею в твой шатёр.

– Вечер добрый, – поздоровался я. – Спасибо, что принимаете нас.

– Здравствуй, Берси, – сказала одна из женщин. Лет сорок, на первый взгляд, да и внешне она хорошо вписывалась в описание любого из старшего рода. Точнее, из элиты старшего рода. Но об этом я скажу чуть позже. – Я представляла тебя именно таким. Добро пожаловать в посёлок старшего рода.

Она слегка улыбнулась, перевела взгляд на Илину. Я бы сказал, высокомерный взгляд, но не переходящий грань в неприятный или оскорбительный.

– Старейшины ждут тебя в центральном шатре поселения, – сказала вторая женщина. То ли сестра, то ли близняшка первой. Даже голос и манера речи у неё были такие же.

– Это можно, – согласился я. – Только со мной гости. Огненные псы.

Я сделал жест назад в их сторону. Они сидели на краю дороги, недалеко от моей повозки.

– Уже вечер, и надо бы позаботиться об их ночлеге.

– Не беспокойся, мы приготовили для гостей просторный загон, – первая из женщин показала в сторону от деревни. Там действительно был загон, в котором раньше держали лошадей. Невысокий забор, достававший мне до подбородка, отгораживал довольно большую площадку.

– Хорошо, – я тоже немного улыбнулся. – Только забор зачем? Если боитесь, что сбегу, то я его легко перелезу. Даже перепрыгну. Мы уж лучше лагерь разобьём, там, на поле.

На мне скрестились три удивлённо-вопросительных взгляда.

– Вот что у тебя за характер, – вздохнула Илина. – Почему сразу не сказать, что не так и как это должно быть?

– А что? – я посмотрел на неё. – Так понятней получается. И наглядней.

– Кхм, Берси, – сказала первая из женщин. Кстати, так и не представившаяся. – Загон – для собак. А для вас…

– Подождите! – вперёд протиснулась Вьера, встав между нами. – Тётя Буся, позвольте мне говорить от лица посёлка.

Женщина не успела сказать, чтобы молодёжь не лезла в эти дела, так как её сестра положила той руку на плечо и довольно больно сжала. То, что это очень больно, я понял только по мимолётно промелькнувшему намерению сбросить руку. Но внешне женщина не подала вида и сделала жест, как бы говорящий, чтобы Вьера не сдерживалась и говорила свободно.

– Берси, – Вьера попыталась поправить уже убранную в тугую прическу чёлку, – мы очень, очень рады, что ты приехал к нам. И друзьям твоим тоже рады. Аш добрая и милая – я видела, как она заботится о малышах. Неважно, что она на морду страшная. Только мы не знаем, как их лучше разместить в посёлке. Ты не обижайся, скажи. Чтобы мы их ненароком не обидели.

Я посмотрел на неё, затем на встречавших нас асверов. Проигнорировал Илину, ткнувшую меня в бок кулачком.

– Тут всё просто, – сказал я, обращаясь к Вьере. – Они – как я, как вы или кто-то другой, не любят холодный ветер с моря. Холодный дождь доставляет им кучу проблем. Недавно у вас прошёл дождь, они чуют сырость и думают переждать предстоящую непогоду в лесу, который мы видели по пути днём. Не знаю, чем закончится разговор со старейшинами, но вы можете на пару дней поставить для них несколько шатров. Таких же больших, как этот, – я показал на круглый шатёр, стоявший на окраине поселка.

– Это не проблема, – просияла Вьера. – Даже у нашей семьи есть пара запасных шатров. Только их не ставили довольно давно, и первое время внутри будет держаться запах сырости.

– Главное, чтобы внутри было тепло.

– Десятка шатров будет достаточно? – спросила женщина, которую Вьера назвала тётя Буся. Довольно необычное имя для асверов. Или это какое-то семейное прозвище или сокращение имени?

– Вполне, – согласился я. – Это долго? До темноты успеем?

– Успеем, – лучезарно улыбнулась Вьера. – Я сейчас домой сбегаю, поговорю с мамой и, думаю, за час мы всё сделаем.

Я не успел ничего добавить, а она уже умчалась в посёлок, перехватив меч в ножнах, чтобы не мешал.

– Что ж, а я тогда поговорю с Аш. А то она беспокоится, – сказал я, улыбнувшись про себя, видя взгляд женщины в сторону убегающей девушки.

* * *

Берси развернулся и направился к расположившимся недалеко от повозки страшным псам. Старейшина Беатриса проводила его задумчивым взглядом, затем посмотрела на жрицу. Если совет старейшин решил, что им нужно влияние на возлюбленного богини, то со жрицей придётся договариваться.

– Они умеют говорить? – спросила Беатриса.

– В нашем понимании – нет, – Илина покачала головой. – Но, по словам Берси, они более разумны, чем иные люди или асверы. Они могут учить язык людей и понимают речь. Не стоит относиться к ним как к животным. Если вы не потеряли возможность слышать и понимать, то должны видеть, как их воспринимает Берси.

– И почему он помогает им?

– Я могу лишь предполагать. Но вряд ли по той причине, что их мать не стала его убивать, когда имела такую возможность.

Женщины смотрели, как Берси подошёл к одному из псов, спокойно положил руку тому на голову. Беатриса неплохо читала чужие намерения, даже когда их пытались скрыть. Сейчас Берси хотел объяснить псам, что скоро для них поставят тёплые и уютные дома.

– И что вы стоите, словно к земле примёрзли? – Беатриса оглянулась на сопровождавших её женщин. Её голос стал жёстким и властным. – Или мне самой нужно пройти по посёлку, спрашивая у кого есть подходящий шатёр?

Представительницы крупных и влиятельных семей переглянулись, пришли к какому-то решению и согласию. Для того, чтобы уладить вопрос всего о десятке шатров, им не нужно было ни с кем договариваться. Если уж они захотели показать собственную значимость и встретить важного гостя в числе первых, то и ответственность за возникший вопрос ложилась на них.

– Это надолго? – спросила Беатриса у Илины. Видя её многозначительный взгляд, улыбнулась. – Да, тяжело когда у мужчины сложный характер. Давай сядем, поговорим. Вон, удобная лавка. Наяря, – старейшина оглянулась на свою помощницу, – принеси нам отвар из колючей ягоды.

К этому времени Вьера успела промчаться по посёлку и вбежать в небольшой двор, зажатый тремя большими шатрами. Прислушавшись к ощущениям, она улыбнулась и вошла в центральный. Вроде бы не так давно она покинула этот дом, но успела по нему соскучиться. По лицам родных, по запаху трав, которые сушила мама.

– Я дома! – расплылась в улыбке Вьера, глядя на родителей.

– Виера, ты? – высокая красивая женщина удивлённо замерла на несколько секунд и, прежде чем та что-то ответила, заключила её в крепкие объятия. – Ох, тебя и не узнать. Совершенно не узнать.

– Когда ты писала, что у тебя растёт новый рог, мы представляли себе это несколько иначе, – добавил мужчина, сидевший за низким столиком в центре шатра.

– Красавица, – женщина отстранилась, прижала ладони к щекам дочери, разглядывая лицо. – И ведь ни намёка на шрамы не осталось.

– Мама, – Вьера с трудом отлепила её руки от щёк, – всё потом. Сейчас надо помочь Берси и огненным псам. Нужно поставить для них два шатра. Те, которые от бабушки остались. Я обещала, что мы успеем за час. Поэтому надо попросить, чтобы дядя Тим нам помог.

– Так вроде для него шатер уже поставили. Кстати, не очень далеко от нас, – сказал мужчина.

– Я всё объясню. Но позже. Мама, ну…

– Хорошо, хорошо, – женщина отпустила рог дочери, удостоверившись, что он настоящий. – Надо поставить – поставим. Но какая же ты у меня красивая выросла!

Вьера лишь вздохнула, сдвигая ножны с мечом назад, пряча от пытливого взгляда мамы. Она могла поспорить на что угодно, что в сундуке, стоявшем за спиной отца, хранится красивое платье. Точно такое же, как носила Илина. И сделанное специально так, что путём нехитрых манипуляций оно легко трансформировалось в одеяние жрицы. Не нужно было читать намерение мамы, достаточно увидеть, как оценивающе та разглядывала фигуру дочери. И как её взгляд цеплялся за перевязь меча и ремень с ножами.

* * *

Я думал, что для того, чтобы поставить шатры, потребуется гораздо больше времени. Тем более, минут пятнадцать вообще ничего не происходило. Пока я общался с Аш, Илина и встретившая нас женщина спокойно расселись на лавочке, которую им притащили из ближайшего дворика. Разговаривая о чём-то своём, они пили чай из высоких и узких глиняных кружек. Сопровождавшие нас асверы, у кого был дом в посёлке, неспешно покинули нас. Осталась только одна пара, следившая за тем, чтобы любопытные полудемоны не докучали огненным псам.

Спустя минут пятнадцать появилось несколько асверов с большими тюками, рулонами толстого войлока и деревянными жердями. Каркас шатра асверов состоял из множества изогнутых жердей, которые собирались крест-накрест и связывались между собой. И уже после установки каркас покрывали войлоком. Последним этапом шёл настил для пола. В один из шатров даже несли шкуры.

Пока шла работа, Ивейн немного рассказала о том, как жили асверы, кочуя по лугам летом, и как возвращались на зимовку в поселение. Чтобы в таком шатре не было жарко, его иногда устанавливали прямо на землю. В поселке же они стояли на небольшом дощатом возвышении. При желании, если псам будет холодно, шатер можно укрыть двумя слоями войлока. Проблема вышла только с размером входа. Но, вроде, даже самый большой огненный пёс проходил. В будущем, если они останутся жить в посёлке, входы придётся расширять.

Когда закончили устанавливать первые шатры, Аш придирчиво их осмотрела и осталась довольной. В итоге, их получилось ровно двенадцать. Солнце уже село за горизонт, и уставшие от дневного перехода псы спешили занять их, чтобы укрыться от холодного ветра, дующего в сторону моря. А ещё начал моросить лёгкий дождик, о котором предупреждала Аш.

– Они не промокают? – спросил я у Вьеры. Аш выбрала шатёр, который устанавливала семья красавицы. Как раз там пол застелили мягкими шкурами, да и по размеру он немного превосходил другие.

– Только если дожди будут идти целую неделю. Такое случается несколько раз в год. Мы тогда накрываем шатры непромокаемой тканью. А лёгкий дождик им не страшен.

– Здравствуйте, – я поздоровался с красивой высокой женщиной, подошедшей к нам.

– Здравствуй, Берси. Я Нери́я, мама Виеры, – она положила руку на плечо дочери. Она могла это не говорить, так как внешнее сходство, как говорится, налицо. Разве что мама была выше дочери как минимум на целую голову

– Я заметил сходство, – улыбнулся я.

– Спасибо, что помог ей с рогом. Когда Виера была маленькой, папа не уследил, и она упала с лошади.

– Пустяки. Главное, что он вырос нормальным. Только-только окончательно сформировался. Ещё неделю назад был гладким и немного отличался.

– Ты заходи к нам в гости завтра, – сказала Нери́я. – Угостим тебя традиционными блюдами асверов. Виера говорила, что ты хотел попробовать конину.

– Хотел. Спасибо, обязательно зайду. Виера, – я произнес её имя на тот манер, как произносила её мама, – ступай. Если мне понадобится твоя помощь, дам знать. Доброй ночи.

– Тебе тоже, – пожелала Нерия, беря дочь под локоть, чтобы та не сбежала.

К нам подошли Буся и Илина.

– Сейчас тебя всё устраивает? – без намека на насмешку или ехидство спросила Буся. – Что тебя рассмешило?

– Можно Вашу руку? Кхм, да, простите, но очень необычное у Вас имя.

– Виера, – она покачала головой, протягивая руку, – самый непоседливый ребёнок, которого я помню. Мы не родня. Просто я ухаживала за ней, когда она упала с лошади. А произнести моё имя полностью ей было не под силу. Вот и получилось «тетя Буся». Беатриса – моё имя. Я должна была назвать его сразу, но из-за волнения упустила это. По глазам вижу, что хочешь спросить: «А разве камень умеет волноваться?»

– Не совсем так, но близко к истине, – я использовал среднее исцеление.

На лице Беатрисы появилось удивление. Она даже потёрла плечо, чтобы удостовериться, что синяк действительно ушёл.

– Ваша сестра? – спросил я, имея в виду ту женщину, что оставила ей синяк.

– Рейна – моя младшая сестра. Ты ещё не передумал встретиться со старейшинами?

– Я готов. Куда идти?

На меня посмотрели так, словно я задал дурацкий вопрос.

– Я провожу, – сказала Беатриса.

Поздно вечером на улице почти никого не осталось. Пока возводили шатры и расселяли огненных псов, любопытные асверы с большим интересом наблюдали за этим. А сейчас почти все разошлись по домам. Если прислушаться, можно было услышать приглушённые разговоры.

Вечером рядом с морем особенно сильно пахло солью. Может это с непривычки, ведь ветер почти не ощущался, и даже наоборот дул в сторону моря. Или это из-за начавшегося дождя. Нам даже пришлось ускорить шаг чтобы не промокнуть. Центр поселения немного осветили масляными лампами, и большой шатёр, где собирались старейшины, выглядел в их свете внушительно. Дежурившие у входа асверы смотрелись как демоны, охраняющие вход в преисподнюю.

Беатриса вошла первой, придержав для нас полог. В шатре было удивительно тепло и сухо. Резко пахло плачущим деревом. Я не знаю, сколько его положено сжигать на углях, но мне кажется, сегодня они переборщили. Вместе с Беатрисой, которая заняла крайнее место справа, старейшин было семь. Они удобно устроились на мягких шкурах. В центре сидела старуха, совсем непохожая на старую Вейгу. Во-первых, она была высокой, с нездоровой худобой. Во-вторых, у Вейги был глубокий взгляд умного и расчётливого человека. Старейшина рода Ут’ше встречала нас строгим и немного тяжёлым взглядом. Вряд ли она на меня сердилась или таила обиду, скорее всего, просто привычка.

– Доброго вечера, уважаемые старейшины рода Ут’ше, – произнёс я на языке асверов. Хотел посмотреть, произведу ли на них впечатление или нет.

– Здравствуй, Берси, – поздоровалась старейшина в тон мне. – Меня зовут Исана, я старшая в роду Ут’ше. Садитесь, – она показала на крайнее свободное место по левую руку. – Сайн сейчас в столице, одно место пустует. К тому же, Берси принадлежит голос в совете рода. Благодаря Луции, – я не распознал смысл улыбки. Она улыбалась то ли язвительно, то ли хитро.

Мы с Илиной заняли место на шкуре, которую подобрали специально, чтобы свободно поместились двое. Большой шатёр был разделен на две части, в малой находился кто-то, помогающий старейшинам. Как только мы сели, оттуда вышли две женщины, расставив перед собравшимися по высокой глиняной чашке. Тусклое освещение не позволяло оценить цвет отвара. Судя по тому, что подали его немного остывшим, и по специфическому запаху, я примерно догадался о содержимом. Чуть-чуть его пригубил, поморщился и поставил чашку обратно. Для старейшин заваривали сушёные сладкие ягоды, обладающие специфическим тонизирующим эффектом. Непривычного к подобному асвера ждут неприятные последствия, связанные с повышенной активностью. Что будет с человеком, сказать не берусь, но вряд ли что-то хорошее. Илина, кстати, тоже пить не стала.

– С вашего позволения, я перейду сразу к делу, так как время уже позднее, а дальняя дорога сильно выматывает, – сказал я.

– Конечно, говори свободно, мы слушаем, – кивнула старейшина.

– Постараюсь сказать коротко и по существу. Недавно закончилась война, которая оставила беспризорными стаю огненных псов. Люди, которым они служили, практически полностью погубили весь их род. Они кормили их человеческой плотью, от которой огненные псы теряют разум. Лишаются способности превращаться в огонь и теряют связь с ним. Это равносильно тому, как если бы вы перестали чувствовать присутствие Уги и слышать её голос. Поэтому оставшиеся псы обратились в огонь, в котором и сгорели. Кроме молодого поколения.

– Люди, – проворчала старая бабка, сидевшая рядом с нами, – найдётся ли в мире кто-то, кому они не причинили боль и страдания?

– Огненные псы разумны, – продолжил я. – Они понимают речь, могут принимать нужные решения, делать сложный выбор, жертвовать собой. Не знаю, как они могут показать себя в обществе асверов. Ловить рыбу они не смогут, только охотиться и помогать вам пасти скот. В любом случае, расходы на их содержание я беру на себя в полном объёме.

– Почему ты уверен, что они не несут опасности? – спросила Исана. – В поселении много детей и взрослых, которые не могут постоять за себя.

– Убиваете ли вы без причины? – спросил я у неё. – Огненные псы хоть и разумны, но они не люди, не асверы и не оборотни. Они не растерзают и не укусят, если вы наступите на них в темноте. Но так же как и вас, их можно обидеть и оскорбить. Можно вывести из себя, заставив драться насмерть. Они излишне прямолинейны, хотя знают что такое обман и ложь. К детям же они относятся более чем терпимо. Они сами ещё дети и вас боятся больше, чем вы их.

– Если получится так, – я обвёл всех взглядом, – что вы не уживётесь друг с другом, в тот же день заберу их. Я ничего не навязываю вам. Не пугаю, не призываю на помощь Великую мать. Это моя личная просьба.

– Мы услышали тебя, – сказала Исана. – Но нужно время, чтобы обсудить и принять решение по… непростому вопросу.

– Я планирую провести у вас пару дней, после чего отправлюсь на север вдоль великого моря.

– Хорошо. Мы бы многое хотели обсудить с тобой и просто поговорить, но вижу, что ты устал. Ступайте, Беатриса покажет ваш шатёр. Пусть Великая мать присмотрит за вами ночью.

Когда мы выходили из шатра, мне показалось, что старейшина хотела что-то спросить, но в последний момент передумала. Я особого значения этому не придал. Время было не такое позднее, как я говорил, и посёлок не спешил ложиться спать. Но вот освещения ему не хватало. Может всё потому, что асверы прекрасно видели в темноте, а может просто экономили на масле для ламп.

Шатёр нам выделили где-то в центре поселка – я не особо сориентировался. Шли мы всего пару минут. Он оказался просторным, разделённым на две части. Сюда уже успели принести наши вещи. Кровати у асверов были невысокие, всего на ладонь приподнятые от пола. Той же высоты оказался обеденный столик, сидеть за которым можно только на полу. На столе кто-то установил небольшую курильницу, от которой поднималась струйка сладковатого дыма, отпугивающего насекомых. Кстати, насекомых вокруг было много. Если мне не показалось, то я заметил парочку летучих мышей.

Утро для меня наступило необычно быстро. Не помню, снилось ли что-то или нет. Может дорога так сильно вымотала? Стоило опустить голову на подушку, и в глаза уже бьёт утренний свет, проникающий сквозь приоткрытый клапан на потолке.

– По утрам тут довольно прохладно, – сказал я, усаживаясь за стол после того как умылся и привёл себя в порядок.

Илина подобрала мне необычную одежду из жёсткой прочной ткани. Цвета не самые яркие: белые, серые и тёмно-синие оттенки. Многие благородные люди, проживающие в столице, да и не только, выбор подобных цветов, мягко говоря, не одобрили бы. Они предпочитали яркие расцветки: красные, бирюзовые и золотые. Зато сорочка, которую мне вручила Илина, имела необычную вышивку в виде сложного переплетающегося узора. Точно такой же узор я обнаружил на рукавах куртки и длинных тесёмках.

– После дождей всегда так, – Илина поставила передо мной тарелку с хлебом, сыром и мелкими перепелиными яйцами.

– Сама вышивала? – я показал на рукав.

– Только здесь. Сорочку расшила Лиара.

– Да? – я удивлённо посмотрел на неё. – Эти символы что-то значат?

– Любой символ что-то да значит. Кушай, – она пододвинула кружку с отваром медвежьей мяты.

– Мне показалось, или нас вчера встретили как-то холодно? – задумчиво спросил я, разглядывая узор. Но ничего такого в нём не заметил. – Что-то я уже сомневаюсь, оставлять ли им псов...

– Ты правильно заметил, что «показалось». И они не хотели тебя вчера травить, – опередила она меня. – Скажи, Великая мать рядом?

– Ну да, – я пригубил горячий отвар. – Если попытаться приблизительно перевести то, что она думает, то ей понравилась сорочка с вышивкой. Она это одобряет.

– Хотела бы и я понимать, что она думает, – вздохнула Илина. – А не только ощущать её рядом.

Я потянулся, накрыл её ладонь своей. Глаза Илины удивлённо распахнулись, а на щеках проступил румянец.

– Вот об этом она думает довольно чассто, – покивал я, убирая руку. – Ладно уж, если мне показалось, то пусть решают. Навязывать им псов не стану.

– Говоришь так, словно ты им делаешь одолжение, а не они тебе, – пожурила она меня. Отвечать я не стал, потому что считал именно так.

Выйдя на улицу после завтрака, я в полной мере смог оценить посёлок асверов изнутри. Центральная его часть была «богатой», если так можно выразиться. Точнее, место здесь занимали те, кто вносил большой вклад в развитие рода. Это, в основном, заводчики скота или мастеровые, владевшие какой-нибудь важной профессией. Например, травницу Эвиту поселили бы именно тут. Вообще, ни о каком равенстве среди асверов говорить нельзя. Иерархия у них была не проще, чем у жителей Империи. И самым низшим классом считались пастухи – те, кого владельцы скота нанимали на тёплый сезон. А зимой им приходилось идти подрабатывать к рыбакам, которые занимали ступеньку повыше. Потом шли ремесленники со своей иерархией. Ещё один пример – родители Виеры. Помимо того, что они владели большей частью стада всего Старшего рода, а это огромный вес в обществе, так они ещё и занимались выделкой шкур и кожи. Бедные этим заниматься не могли, так как у них не было инструмента, знаний и денег, чтобы покупать необходимые для выделки ингредиенты. Опять же, бедные могли наниматься на тяжёлую и грязную работу подмастерьев в надежде когда-нибудь стать полноправным ремесленником.

Вот теперь можно рассказать о том, как отличить асвера, занимающего верхнюю ступень иерархии, от тех же пастухов и рыбаков. Сделать это просто – по внешнему виду. Знатные асверы выше ростом, у них правильные черты лица, матовые ровные без изъянов рожки. А ещё они легко умеют менять облик и неплохо владеют оружием. Правильно говорила Рикарда Адан – не каждый из полудемонов может стать хорошим воином. Думаю, что тут дело ещё и в правильно подобранной родословной. В том, что едят дети в семьях. Богатые могут себе позволить поить их отваром для укрепления костей и быстрого развития тела. Дети рыбаков вряд ли смогут составить конкуренцию тем, у кого родители в пятом или шестом поколении охотники и воины.

Словно подтверждая мои слова, мимо пробежал молодой парень в простой лёгкой одежде. Один рог у него был зрительно меньше другого и рос чуть-чуть криво. Я уже привык, что в гильдии асверов молодежь отборная – один к одному красавцы и красавицы. И подобное сразу бросается в глаза.

– Привет, – Вьера помахала нам рукой.

Вместе с Ивейн они отдыхали на лавочке недалеко от нашего шатра. Вряд ли кто-то из подростков, проживающих на окраине поселения смог бы выдержать физические нагрузки, которыми изнуряют себя эти молодые девушки, чтобы стать лучшими воинами. И ведь это никак не скажется на их здоровье. Через пару лет любая из них сможет родить здорового ребёнка. А то и не одного. После этого, как ни в чём не бывало, вновь возьмёт в руки меч и продолжит защищать род. Я тогда не обратил внимания на то, что Эвита готовила особые отвары из редких трав для отдельных учениц в гильдии. В том числе и для Ивейн. И для Вьеры она не жалела настоя для роста крепких костей. А ведь этот настой попадал в категорию редких и дорогих лекарств.

– Привет, – я помахал им в ответ, улыбнулся. – А где Диана?

– Рядом с шатрами огненных псов, – сказала Ивейн. – Несколько мужчин хотели с ней поговорить. Думала, что она их зарубит, но нет, ушла туда, где её не будут беспокоить.

– Надо будет сказать старейшинам, чтобы запретили мужчинам докучать ей, – сказал я. – Так, я с утра всё равно хотел псов проведать. Виера, меня к вам приглашали на ужин или на обед?

– На обед. А то вечером опять старейшины соберутся и утащат тебя к себе в логово.

– Где будут готовить на медленном огне, – Ивейн согласно кивнула.

– Тогда поспешим.

– Огонь разводить для них будешь? – спросила Вьера.

– Посмотрим. Если проголодались.

Как и накануне, внимания к себе я привлекал немало. Нас провожали любопытными взглядами и взрослые, и дети. Сумбур намерений вокруг них витал такой, что проще было заблокировать это чувство, чем разобраться в них.

– А дети сейчас в посёлке или где-то тренируются и живут отдельно? – спросил я у Вьеры.

– Те, кому по возрасту положено учиться, ещё месяц проведут в посёлке, а потому уедут с наставниками. Будут обучаться охоте, владению оружием, много чему ещё. Они со старшими два или три раза за лето пересекутся на южных лугах.

– Подростки от девяти до тринадцати лет?

– Примерно так, – кивнула она.

– А потом? Вы же в гильдию их не отправляли раньше?

– Мы занимались у Мастера. А вообще, старших групп несколько, и уезжают тренироваться они дальше. У них графика нет. Они могут приезжать и уезжать когда наставник решит.

– Да… – протянул я задумчиво. – Я детей почти не вижу, а ведь они создают столько шума и гама, что, кажется, будто их в несколько раз больше, чем есть на самом деле. Они?

Я показал вперёд, где группа мальчишек и девчонок лет десяти-двенадцати куда-то шла под руководством двух пар старших. Я резко сменил направление движения, огибая один из шатров, и вышел прямо к ним. От детворы, с которой я общался в родном городе, они отличались разве что наигранно-серьёзным выражением лиц, добротной одеждой и наличием настоящих мечей и луков.

– Привет, – поздоровался я на языке асверов так, как это делала Луция.

Поясню – это не так просто, как может показаться на первый взгляд. В обычное слово она вкладывала очень чистое намерение, немного не совпадающее с ним по объёму вложенного смысла. Звучит как бред, но асверов это сбивает с толку. Вьеру подобному трюку охотницы специально учили несколько недель, прежде чем у неё получилось. У меня же вышло со второго раза, хотя мне никто ничего не объяснял. Я несколько раз спрашивал, но они всегда уходили от ответа. Это они зря, потому как непонятная тайна всегда сладка. Вот я и вставлял словечки рэйни’ке по любому поводу.

В этот раз сработало не хуже. Дети и взрослые уставились на меня с неподдельным удивлением.

– Вы с утра пораньше идёте на тренировку? – продолжил я на языке асверов.

– На тренировку, – подтвердила одна из женщин, ведущая группу. – Вам тоже доброго утра.

– Хотите на огненных псов посмотреть? – лукаво спросил я. – Может быть, даже удастся их потрогать.

Кое-кто из детей оживлённо закивал, показывая, что вовсе не против. Но говорить вперёд старшего они не стали, ожидая его положительного решения. Женщина чувствовала их намерения и желания не хуже меня, но и бровью не повела. Вот что значит «строгий наставник».

– Это может пригодиться, – в итоге сказала она.

– Отлично. Главное, помните, что в общении с огненными псами – не обижать их. Иначе они могут обжечь вас. И не кормить их с рук, – я строго посмотрел на одну из девочек, которая об этом подумала. – Они питаются огнём, а от обычной еды могут заболеть. Это нужно знать и всегда помнить.

У шатров огненных псов дежурило несколько пар воинов, но так, чтобы не бросаться в глаза. А ещё Диана возилась с мечом, расположившись на лавочке недалеко от шатра Аш.

– Так, – я оглянулся на группу детей. – Без разрешения в шатры к огненным псам входить нельзя. Поэтому подождите вон на той площадке.

В палатке Аш было жарко как в бане. Только воздух был сухой, отчего каждый вдох обжигал. Свет, пробившийся в помещение из-за открывшегося полога, разбудил её.

– Зайду позже, – я примиряюще поднял руки.

Она на секунду напряглась, отчего под шкурой вздулись мышцы. Но, окончательно проснувшись, расслабилась. Побоявшись, что я уйду, встала и сама подошла. Я коснулся её шеи, и перед глазами замелькали обрывки каких-то картинок. Не понял ровным счётом ничего.

– Кошмары, – догадался я. – Бывает. Меня они тоже раньше мучали.

Из того, что она пыталась сказать, я понял лишь то, что её два дня к ряду не покидает плохое предчувствие. Словно она видит тёмную грозовую тучу на горизонте, а в воздухе уже пахнет дождём.

– Азм был фаталистом, – сказал я. – Бери с него пример. По-моему, он даже не знал такого слова, как беспокойство. Думал, вы все такие. Да, свалить всё на мужчин проще. Ты мне Бристл сейчас напоминаешь. Она всё время пытается быть сильной, но иногда переживает из-за дурных предчувствий. Лишний повод поволноваться. Скажи, как тебе в шатре?

Она вспомнила дорогую ткань шатров иноземцев, которая совсем не удерживала тепло, и из-за этого постоянно было холодно. А вот жилище асверов, в этом плане, ей понравились. Хотя было несколько нюансов, о которых она говорить не стала. Судя по всему, уже придумала, как их улучшить.

– Вы не проголодались? – спросил я. – Нет, огонь так быстро не иссякнет. Я туда столько сил влил, что вам на лето хватит, если его каждый день зажигать. Интересно, как вы раньше питались огнём, если у нас в мире его… а, старшие кормили. То есть, они охотились и поедали мясо, теряя разум?.. Понятно. Давай больше о плохом не говорить. С детьми поиграть не хочешь? А надо. Вам с асверами надо договариваться и находить общий язык. О, если бы всё было так просто, и одно моё слово решало всё. Можно и так.

Мы, наконец, вышли из жаркого шатра на свежий воздух. Я направился к детям, а Аш будить одного из старших самцов, чтобы тот возился с малышней. Я даже догадывался, кого она выберет. Был в её стае один здоровенный пёс самого непрошибаемого и флегматичного вида.

К этому времени к группе детей добавились старейшина Беатриса и ещё пара женщин, старающихся важно выглядеть.

– Доброго утра, – сказал я. – Вы очень вовремя подошли. Я как раз собирался рассказать юным охотникам об огненных псах и показать, как они насыщаются огнём.

– Доброе утро, – кивнула старейшина. – Нам тоже любопытно на это посмотреть. А после этого, какие у тебя планы на день? – вопрос вроде бы невинный, но в глазах серьёзный огонёк, говорящий, что на мой счёт у неё особые планы. И мой день в её планах расписан поминутно.

– План пока только на обед. Я приглашён в гости к Вьере. Ну а потом думал найти шатёр лекаря или травника. Если у вас в поселке есть тяжелобольные, могу их принять. Исцелю любую болезнь, от крапивницы до лихорадки. Ушибы, сломанные кости, и растяжения тоже не являются проблемой.

– Это было бы очень кстати. Больных в посёлке много, среди них есть и нуждающиеся в скорой помощи.

– Решено. А сейчас давайте знакомиться с огненными псами. Вот тот, который побольше – это самец. Обратите внимание на пару верхних и нижних клыков. Они расположены как у волка. А у самки, видите, клыки растут совсем по-другому.

Самец подошёл, уселся рядом, глядя на собравшихся детей почти равнодушным взглядом. От него ощутимо тянуло теплом, словно только что вытащили из печи. Я похлопал его по шее, потом по мускулистому боку. Сидя он был лишь немного ниже меня. А для детей, наверняка, казался просто огромным.

– Огненные псы умеют управлять огнём, – наставительно сказал я. У меня над головой появилось несколько язычков пламени, которые довольно быстро переросли в небольшой костер. – Что такое?

– Огонь, – сказал одна из девочек. Парнишка, стоявший рядом, показал пальцем.

Я поднял голову, но огонь за секунду до этого исчез, и я, собственно, ничего не увидел. Стоило мне опустить взгляд, как огонь вспыхнул вновь. При этом я не чувствовал жара.

– Где огонь? – переспросил я.

– Над головой, – подсказала девочка.

Я поднял руку, но огонь моментально исчез.

– Может, показалось? – я убрал руку, и огонь вспыхнул вновь.

Огненный пёс несколько раз выдохнул ноздрями маленькие облачка серого дыма, словно сдержанно смеялся. Дети сразу заулыбались, поняв, что это лишь шутка. А вот взрослые, к слову, улыбнулись неискренне, подобный юмор не оценив. Ну и пусть их, главное, дети остались довольны.

Ближе к обеду мы вернулись в центр поселения, где отобедали в большой компании родственников Вьеры. Из прямой родни у неё были только родители и дедушка, который остался в столице. А вот дядей, тёть, двоюродных кузенов и кузин набралось десятка два, поэтому всем желающим места в большом шатре не хватило. Меня, как почётного гостя кормили самым вкусным, включая конину, которую приготовили ещё накануне, и она успела «правильно» остыть. Я же, в свою очередь, угощал всех желающих мятными конфетами, которые вызвали большой ажиотаж. Многие никогда не видели и не пробовали ничего, что может быть приторно-сладким и мятным одновременно. Кстати, Виера к этому отнеслась ревностно, словно конфеты, которые я раздаю окружающим – это те конфеты, которые не достанутся ей. Я только улыбался на то, как она смешно надувала губки. Надо сказать, что она к этому празднику переоделась, сменив наряд охотника на милое платье, отдалённо напоминающее наряд Илины. Да и вид смущённой молодой девушки вызывал улыбку.

Насчёт знатных родов, хочу сказать, что мама Виеры оказалась женщиной со стальным характером, ничуть не уступающим любой из старейшин. Дальние родственники, играющие роль прислуги, летали от шатра к шатру с большим энтузиазмом. Стоило ей только подумать, что гостям нужно больше кипятка для чая, так они уже бежали выполнять поручение. Пока Вьера отвлекала меня разговором о еде, её мама увела для приватного разговора Илину, после чего та вернулась с изрядно подпорченным настроением. Бедная Вьера наверняка и не подозревала, что её ко мне уже сватают. Ну не о погоде же её взрослые разговаривали на улице. Она была мне глубоко симпатична, но только как младшая сестра. Ей до соблазнительной женщины ещё расти и взрослеть.

После небольшого и шумного праздника я до вечера занял шатёр местной травницы, которой подарил небольшую коробочку с сушеными корешками. В академии, под присмотром Грэсии, созрела вторая партия волыночника и румяного корня, которые я взял в дорогу как раз для таких случаев. И то, что это редкие и очень нужные ингредиенты, я понял по реакции травницы и её ученицы. Да, в посёлке старого рода травами тоже заведовала старая бабка, в ученицах которой ходила её внучка. Подари я им сундук с золотом, они бы и бровью не повели, а тут небольшая коробочка, и они сразу же согласились выделить мне на два дня шатёр для приёма больных. Сказали, что за это я могу делать с «несчастными, асверами, решившими не вовремя заболеть», всё, что моей душе угодно.

Проблем со здоровьем в поселении, где большая часть болезней лечилась знакомой дурно-пахнущей мазью, было много. В том числе и серьёзных. К примеру, у одного из мужчин, который неудачно упал на рыбацкой лодке, была разорвана селезёнка. Это ж как надо было упасть, чтобы так пострадать? Ещё один умудрился съесть испорченную рыбу и так отравиться, что в прямом смысле посинел. Родные уже и не надеялись, что он выкарабкается с того света, а румяного корня, который мог его спасти, в поселении просто не осталось. Или травница его берегла для кого-то другого, в чём родственники больного и он сам её нисколько не винили.

К вечеру, когда я порядком устал, травница, следившая за моей работой, выглядела так, что я начал переживать за старейшин. Если они вздумают сделать что-то поперёк моей воли, она лично устроит им такой разнос, что мало никому не покажется.

Поздно вечером я всё-таки встретился со старейшинами, с которыми мы долго разговаривали на разные темы. Больше всего их интересовало: как я живу, как проходит учёба в академии, и как на асверов действует магия. Отдельно меня расспрашивали о Великой матери и том, как я с ней уживаюсь.

– Ты упоминал, что артефакт, извергающий огонь, нужно довольно часто наполнять силой, – спросила Беатриса. Она сидела как раз напротив, и разговаривать с нами ей было гораздо удобнее, чем са́мой главной из старейшин. Та, наверняка, весь вечер думала, как бы это поправить. – Как часто ты планируешь возвращаться?

– На лето должно хватить. Думаю приехать к вам в гости поздней осенью. Если всё будет в порядке, то два раза в год буду к вам заглядывать.

– Не «приезжать в гости», а «возвращаться домой», – поправила меня старая Исана. – Постройка из холодного камня в сыром городе Империи может считаться твоим домом. Как и усадьба Хауков в южных землях. Только стоит ли жить там, где сосед желает твоей смерти? Людей, живущих в соседних домах, душат алчность, зависть и жадность. Они хотят занять твоё место, владеть твоими вещами. Убивают друг друга, иногда без причины. Ты понимаешь, о чём я. Можно считать такое место своим домом. Можно, – она пару раз кивнула, неохотно соглашаясь с этим утверждением. – Но я хочу, чтобы в твоём сердце поселение старшего рода, уютный дом и бескрайние зелёные луга заняли важное место. И говоря слово «дом», ты вспоминал именно его. Говорю об этом без лукавства.

– Спасибо, – сказал я. Несколько секунд помолчал. – Приятно слышать такие слова.

– Может быть, задержишься у нас на пару недель? – спросила Беатриса. – Отдохнёшь от городской суеты.

– У меня всего недели три в запасе. И за это время я должен объехать немало поселений рядом с Великим морем. Да и в столице остались неотложные дела.

– Зачем? – спросила она, вроде бы не увидев в этом смысл. – Вокруг много небольших посёлков, практически ничем не отличающихся друг от друга. Ты, наверное, хочешь повидать Маленькую женщину. Кстати, можешь привезти её сюда. Мы позаботимся о ней и ребёнке, которого она родит. Воспитаем его в лучших традициях Старшего рода.

Её тон звучал так, что я на секунду задумался, а действительно, зачем мне мотаться по всему краю? Вот как у неё получается говорить на языке людей так, чтобы слова оставались лишь пустым звуком, а суть ты улавливал через намерения, которые она в них вкладывала. Думал, что такое возможно лишь в разговоре на языке асверов.

– Нет, – я покачал головой. – Ко всему прочему, я обещал встретиться со Старой Вейгой.

Это имя вызвало не самые приятные эмоции у старейшины, которые отразились на её лице.

– Мы только на полшага отошли от пропасти, в которую нас гнали люди, – сказала она. – Сейчас, как никогда прежде, мы должны быть сильным и единым народом. Но противоречий между нами и младшими родами становится всё больше. Мы не можем прийти к единому решению даже в простых вопросах. Они не хотят слышать нас, не хотят понимать наши нужды. Недавно усилиями Рикарды Адан из столицы вывезли много всего. Железо, зерно, ткани. То, как они решили распорядиться этим, ставит меня в тупик…

– Сейчас не время и не место чтобы поднимать этот вопрос, – вставила одна из старых бабок, сидевшая по правую руку от Исаны.

– Да, ты права, – согласилась та. – Поздно уже. Всем нам следует хорошо отдохнуть и выспаться.

На этом собрание и закончили. При упоминании младших родов настроение у старейшин как-то резко ухудшилось. Интересно, что происходит в отношениях между родами? Мы вышли на улицу, и я решил отложить размышления на тему, «вмешаться или пусть сами разбираются», на потом. Обнял за плечи Илину.

– Мне вот интересно, – начал я, – какие аргументы они приводят, когда говорят, что мне нужна ещё одна жена? Которая обязательно должна быть из старшего рода.

Илина посмотрела на меня, затем перевела взгляд куда-то в темноту, хмыкнула. Я лишь крепче обнял её, прижимая к себе, и мы зашагали в сторону нашего шатра.

– Давай угадаю, – улыбнулся я. – Они говорят, что так вы избежите большой ссоры внутри родов? И что ты молчишь? Или ты не против?

– Это здравые и правильные вещи, – сказала она. – Быть против – значит выставлять на показ собственную глупость и эгоизм.

– Поэтому ты и молчишь? Чтобы, значит, на показ не выставлять? – я рассмеялся. – Быть эгоистом иногда неплохо. Борись, показывай им клыки и когти, царапай и кусайся. Иначе рядом со мной появится ещё одна красивая, умная и ласковая женщина. И большая комната в моём сердце, принадлежащая тебе, превратится в маленькую комнатушку, а потом и вовсе в крошечный чулан под лестницей. Куда я заглядываю только для того, чтобы проверить, а не покрылась ли плесенью моя любимая Иль.

Одной рукой она крепко вцепилась в мою куртку, говоря, что я точно перевёл всё, что творилось у неё на душе.

– Илина, – я остановился, развернул её к себе, заглядывая в глаза. – Считай, всё, что я только что сказал, это не просто слова, а призыв к действию. В свою очередь, обещаю сделать так, чтобы ни старший род, ни младшие не использовали меня для того, чтобы ссориться друг с другом. Очень не люблю, когда меня вот так используют. Давай покажем им наш характер и клыки. Кстати, мои клыки ещё немного выросли, ты не обращала внимание?

– Если только совсем чуть-чуть, – она улыбнулась.

Я почувствовал, что напряжение последних нескольких дней понемногу её отпускает. Она не до конца верила, что меня не смогут соблазнить. Почему все женщины считают, что стоит красавице поманить мужчину пальцем, и он тут же побежит за ней? Нет, я верю, что здоровый мужчина падок на красоток и желает обладать ими. Но если он твёрд характером, то не поддастся искушению. Особенно, когда тебя дома ждёт супруга, чистокровный оборотень с характером. Сказать ей: «Дорогая познакомься – это мои новые жёны», – звучит почти как смертный приговор.

* * *

Глава службы Имперской безопасности Белтрэн Хорц, Витория, полдень

Самым закрытым и тихим спальным районом Витории считался квартал, расположенный южнее Императорского дворца. С севера его поджимала река, поэтому попасть в эту часть города можно было только со стороны дворцовой площади. По этой самой причине район облюбовали высокопоставленные чиновники и маги, постоянно проживающие в столице. В их число входил Гаспар Мэйт, глава гильдии целителей, занимающий данную должность не один десяток лет. Его семье принадлежал большой трёхэтажный дом в семь окон шириной. Выкрашенный в бледно-зелёный цвет фасад дома как бы намекал на принадлежности хозяина к гильдии целителей. Парадная лестница в дом заканчивалась парой массивных колонн, поддерживающий небольшой балкон с изящной балюстрадой.

Белтрэн Хорц, облокотившись о колонну, стоял на пороге дома, глядя на пустую улицу. Хлопнув себя ладонью по щеке, он раздавил небольшого комара, оставившего кровавый след на пальцах. Из-за ранней и жаркой весны эти кровососущие гады появились на две недели раньше обычного. Самое примечательное то, что они почти не поддавались магии. Гильдия мухомороборцев лишь разводила руками, говоря, что комары как-то адаптировались к новым заклинаниям и даже стали гораздо злее и прожорливее. Выглянув из тени, Белтрэн посмотрел на палящее солнце. В такую жару комары предпочитали не показываться людям. По крайней мере, раньше было так.

На тихой улице, грохоча колёсами по каменной мостовой, появилась тяжёлая чёрная повозка. Добравшись до дома главы гильдии целителей, она остановилась. Секундой позже из неё вышел глава Экспертного совета, не став дожидаться, пока помощник установит специальную ступеньку.

– Только не говори, – без приветствия начала магистр Сметс, – что до Гаспара, наконец, добрались его заместители.

– Не буду, – улыбнулся Белтрэн. – Пойдём, тебе будет интересно на это посмотреть.

– Мало мне того, что сейчас творится в гильдии, – проворчал Ян. – Так ещё и целители подкидывают проблемы.

– Вы ещё не сформировали новый Совет? – Белтрэн показал магистру на лестницу, ведущую на верхние этажи. – В рабочем кабинете.

– Микель Валли сейчас возглавляет Совет единолично. И, как по мне, лучше бы так и оставалось. Он хоть и старый маразматик, но имеет влияние и железный характер. Сейчас эти качества нужны как никогда.

Мужчины поднялись на третий этаж, миновав несколько людей Хорца, которые что-то искали на ковре, укрывающем лестницу. Войдя в кабинет, магистр Сметс остановился на пороге, оглядывая помещение. На первый взгляд всё было в порядке. Бумаги на столе лежали так, словно глава целителей только начал с ними работать. Перо в чернильнице и специальный песок, которым посыпают магические печати – всё было готово к работе. Сам же магистр Гаспар Мэйт находился справа от двери в необычном положении. Его распяли головой вниз прямо на стене, забив в руки и ноги толстые металлические штыри. Затем магистру вспороли живот, вынув внутренности, из которых сложили странный символ на полу. Это был треугольник, вписанный в окружность. В каждой из образовавшихся секций находился незнакомый рунический символ.

– Первый раз такое вижу, – сказал Белтрэн. – Мой заместитель сейчас разгребает старые архивы, но не думаю, что он найдёт хоть что-то полезное. Жена и дети Гаспара всё время находились в доме, но ничего не слышали и ничего не видели.

Магистр тихо выругался, вспоминая разных демонов. Он сотворил несколько заклинаний, после чего нахмурился ещё больше.

– В комнате нет магии, – сказал он. – Остались только отголоски разрушенных чар на доме и защиты самого кабинета. Этот символ – просто рисунок, не несущий в себе силу. Если это ритуальное убийство, то с магией оно не имеет ничего общего.

– Или же убийцы смогли «подчистить» следы, – выдвинул версию Белтрэн.

– Гаспар был параноиком, – сказал Ян. – Любого, вошедшего в его кабинет без приглашения, ждёт пара неприятных сюрпризов, и… сотворить такое с магистром, способным убить простым прикосновением, могли только асверы. А он был жив, когда из него вынимали кишки…

– Ты уверен, что в этом, – Белтрэн показал на символ на полу, – нет магии?

– Категорически говорить не буду, пока не проверю. Через пару часов скажу.

– Видишь ли, мой друг, – сказал глава службы безопасности, – магии в помещении нет, так? Мои подчинённые говорят то же самое. Но что ты скажешь на то, что тело находится тут уже восемь дней?

– Восемь? – магистр посмотрел на тело и на свежие кровавые следы на полу.

– Письмо, которое он писал, датировано восемнадцатым числом. Именно в этот день его видели в последний раз родные. Они думали, что Гаспар уехал в гильдию по делам. И только сегодня его жена решила заглянуть в кабинет, предчувствуя неладное.

– Надо проверять, – задумчиво сказал магистр, взглянув на обстановку по-новому.

По лестнице как раз взбежал его помощник, неся в руках увесистую сумку. Плюхнув её на пол в коридоре, он принялся раскладывать инструменты и артефакты. Белтрэн хотел что-то сказать, но в это время по лестнице загрохотали подбитые железом сапоги.

– Господин Хорц! – в коридоре появился капитан городской стражи. Именно он отвечал за спокойствие квартала, и то, что у него под носом произошло нечто подобное, не сильно обрадовало немолодого, седовласого мужчину. Сейчас же он выглядел ещё более взъерошенным, чем утром.

– Говори, – кивнул Белтрэн.

– Только что сообщили, что в собственном доме нашли магистра Валли. В таком же состоянии, – он показал на приоткрытую дверь кабинета. – Мы оцепили квартал…

– Пойдём, – Белтрэн взял его за локоть, – не будем мешать магам…

– Буду там через час, – послышался из кабинета голос магистра Сметса.

То же самое время, на другом конце города, в тёмном подвале одного из домов

Дешёвая масляная лампа, установленная на край стола, давала достаточно света, чтобы спокойно написать несколько писем. Невысокий мужчина лет пятидесяти аккуратно водил по листу пожелтевшей бумаги старым пером. В свете лампы блеснули его глаза, один из которых был небесно-голубым, а второй тёмно-зелёным.

Дверь в подвальное помещение жалобно скрипнула, оторвав мужчину от работы и сбив с мысли. Он поднял глаза на вошедших. Двое мужчин в тёмных балахонах, с накинутыми на голову низкими капюшонами были самыми странными гостями, когда-либо спускавшимся в этот подвал. А странных людей Перси, как звали мужчину, видел не мало. Один из гостей поднял в руке необычный артефакт, играющий роль лампы. Это была небольшая прозрачная пирамида, подвешенная на тонкой цепочке к рукояти, которую и сжимал гость. Внутри артефакта в светящейся жидкости плавал человеческий глаз.

– Слушаю вас, господа, – спокойным голосом произнёс Перси.

– Хозяин, – скрипучим голосом сказал тот, что держал пирамиду, – сказал, что не надо ему мешать…

Второй, широкоплечий и коренастый гость, вынул из-под балахона кривой нож, больше напоминавший короткий меч. Из посоха в руках Перси вырвался тонкий тёмный луч, ударивший в гостей. Пространство вокруг них начало стремительно темнеть, но артефакт с глазом стал светиться ярче, легко разгоняя мрак.

– Даже так… – немного удивлённо произнёс Перси.

Прежде чем крупный мужчина бросился на него, со стола поднялось перо с металлическим наконечником. Послышался щелчок, и, словно выпущенное из арбалета, оно пролетело через комнату, войдя щуплому гостю в глаз. Тот завалился назад, роняя на пол импровизированную лампу. Его напарник не успел ничего сделать, так как что-то небольшое и острое, похожее на гвоздь, оставило в его голове внушительную дыру.

Глава культа Кровавой луны неспешно собрал со стола бумаги, затем подхватил старую лампу и направился к выходу. Остановившись у тел гостей, он сапогом раздавил пирамиду, с силой наступив на покатившийся по полу глаз.

– По́гань, – с отвращением произнес он и вышел из подвала.