Имя, которое помню

8

Ральф задумчиво сидел в гостиной, молча пил кофе и даже ни разу не прошелся насчет подгоревших тостов, чем вызвал у миссис Пабл определенное беспокойство.

— С вами все в порядке, мистер Витборо? — поинтересовалась она. — Уж не подцепили ли вы эту ужасную простуду, которой заболела мисс Фарстон?

— Все в порядке, миссис Пабл, — отозвался Ральф. — Как видите, я не кашляю, не чихаю и не прошу принести мне пледа, который вы все равно бы не принесли, сославшись на то, что я не поднимаю вам жалованья.

— Никогда не отказывала в помощи старикам, детям и больным, — обиженно возразила миссис Пабл.

— Про себя-то вы наверняка думаете, что я отношусь ко всем трем категориям, — мрачно усмехнулся Ральф.

— Что-то вы сегодня в унылом настроении. Это болезнь мисс Фарстон так на вас сказалась? Или вы расстроились из-за отъезда миссис Дулитт? А вчера мне показалось, что тетка Лиз вам не понравилась.

— Вам не показалось. И меня нисколечко не печалит ее отъезд. Меня другое беспокоит, — поделился Ральф с миссис Пабл. — Лиз говорила чистую правду: эту старую грымзу волнуют только деньги. Представьте, она вздумала меня шантажировать.

— Да что вы? — охнула миссис Пабл.

— Да. Сказала, что с моей стороны неприлично держать у себя в доме такую молоденькую девушку. И даже грозилась судом. Сказала, что увезет Лиз, если я ей не заплачу.

— И что же вы предприняли?

— Пришлось заплатить, — вздохнул Ральф. — Наверное, кто-то на моем месте поступил бы иначе. Но я не представляю, как еще можно договориться с таким человеком… Если в миссис Дулитт, конечно, осталось хоть что-то человеческое…

— Я сразу поняла, что она не просто так сюда заявилась, — кивнула миссис Пабл. — Дорогая Лиззи! Как я соскучилась! — передразнила она тетку Лиз. — Ломала эту комедию, а сама разглядывала дом и прикидывала, сколько денег сможет из вас вытащить… И сколько вы ей дали?

— Вы не поверите, она попросила так мало, что мне даже не пришлось снимать деньги со счета. Наверное, они совершенно нищие, если эта сумма показалась ей большой…

— Вы скажете об этом Лиз? — поинтересовалась миссис Пабл, убирая со стола тарелку с нетронутым тостом. — А вот, кстати, и она… — прошептала миссис Пабл, покосившись на лестницу, и вышла, оставив Ральфа наедине с девушкой.

— А где тетка? — спросила Лиз, спустившись со ступенек.

— Она уже уехала, — объяснил Ральф. — Мне неприятно говорить тебе об этом, но твоя тетя меня шантажировала.

— Она это может… — огорченно вздохнула Лиз. — Вы уж простите, мистер Ральф…

— За что? — удивленно взглянул он на девушку.

— Это же моя тетка…

— Ты знаешь, я слышал, что дети отвечают за грехи отцов, но чтобы племянницы отвечали за грехи теток… — Ральф попытался улыбнуться, но ощущение гадливости, оставшееся после разговора с миссис Дулитт, все еще не проходило. — А еще она попросила у меня конверт и оставила тебе письмо. — Ральф вытащил из кармана конверт. В тех местах, где он был заклеен, тетка поставила метки авторучкой. — Видно, боялась, что я открою, — кивнул он на метки. — Не думал, что она умеет писать…

— Умеет, — растерянно кивнула Лиз и взяла конверт.

— Мистер Ральф, вы опять забыли на кухне свой мобильный, — донесся до них голос миссис Пабл. — Вы что, хотите, чтобы я его запекла в духовке? И, между прочим, кто-то вам названивает…

Ральф нехотя вышел из-за стола и поплелся на кухню. По дороге он обернулся и посмотрел на Лиз. Вид у девушки был подавленный. Может быть, зря он рассказал ей про тетку? Во всяком случае, теперь у нее не останется иллюзий на ее счет, что бы миссис Дулитт не написала в этом письме…

Ему звонил Лесли. Этот любитель повеселиться не сдал своих позиций и снова принялся уговаривать Ральфа поехать на вечеринку к Мэриголд. Ральфу же сейчас хотелось только одного — выпить. Впрочем, спиртного на вечеринках, которые обожала устраивать Мэриголд, было предостаточно…

— Лесли, у меня нет настроения. К тому же Джемми заболела и не сможет пойти со мной, — попытался отвязаться он от друга.

— Конечно, очень печально, что Джемми подхватила простуду. Однако это не повод пропускать вечеринку века, — не сдавался упрямый Лесли. — Будет очень весело. Хотя, конечно, я понимаю, что лучшее веселье — в твоем кабинете, где ты снова запрешься на весь день.

— Хватит язвить, Лесли, — огрызнулся Ральф.

— Хватит играть в затворника. Если Джемми не может пойти, возьми с собой Лиз.

— Ты что — спятил?

— Я разумен, как никогда. Она будет на седьмом небе от счастья, а ты, если уж тебе так не хочется веселиться, напьешься где-нибудь в уголке.

— Нет, ты точно нездоров, Лесли… — раздраженно пробормотал Ральф. — Что обо мне подумает Джемми, если я попрусь на эту вечеринку, когда она лежит с температурой? Да еще и Лиз с собой прихвачу?

— Джемми Фарстон — самое рассудочное существо на свете. И потом, ее же не беспокоило, что ты покупаешь Лиз одежду?

— Одежда — это необходимость. А вечеринку можно и пропустить. Уверяю тебя, Мэриголд не умрет от горя, если я не приду. Можно подумать, кто-то огорчится, если мое «ворчливое Величество», как Мэриголд меня окрестила, не испортит своим мрачным видом веселья…

— Ты ничего не понимаешь, Ральф, — смеясь, возразил Лесли. — На каждом празднике должна быть парочка недовольных, иначе все веселье — псу под хвост. Кто же будет критиковать, выражать свое недовольство? Ужасно скучно, когда все всем довольны. К тому же Мэриголд сама звонила мне и просила уговорить тебя приехать.

— Вот это новости, — пробурчал Ральф и невольно почувствовал себя польщенным. — Но все равно, Лесли, твоя идея — бредовая. Ты только представь себе Лиз среди всех этих умников и эстетов. Они же набросятся на нее, как ястребы на цыпленка…

— Вот уж кого-кого, а твою Лиз цыпленком не назовешь. Поверь, она сможет за себя постоять. А Джемми скажешь, что хотел сделать приятное девочке. Или насолить Мэриголд. Как тебе больше нравится.

— Значит, я еще и врать должен? — усмехнулся Ральф.

— Да почему врать? — искренне возмутился Лесли. — Скажи, в конце концов, что не смог отвязаться от меня. Это будет чистейшей правдой, потому что я не отстану от тебя, пока ты не скажешь, что поедешь.

— Да никуда я не поеду, — раздраженно буркнул Ральф.

Ближе к вечеру Эллис улучила момент и поднялась в комнату, чтобы спокойно прочесть письмо. Ее руки дрожали, а саму ее трясло от возмущения. Зачем Трэвор это сделал? Зачем ему понадобились эти деньги? Он ведь все время твердил ей об этих картинах, а о деньгах не говорил ни слова… Жаль, она не спросила Ральфа, какую сумму он отдал этому мошеннику…

Эллис развернула листок, сложенный вчетверо, и из него выпорхнуло несколько зеленых бумажек. Бумажки упали на ковер, и Эллис наклонилась, чтобы их собрать. Теперь она окончательно растерялась. Зачем Трэвор засунул в письмо деньги?

Собрав разлетевшиеся по ковру купюры, Эллис засунула их в конверт и принялась читать письмо, написанное мелким убористым почерком.

«Дорогая Эллис Торнтон! Или Лиз Дулитт — как вам больше нравится…

Подозреваю, что Ральф Витборо уже рассказал Вам о чудовищном поступке Вашей тетки. Представляю, как изменится Ваше красивое личико и как в Вашу хорошенькую головку закрадутся самые нехорошие мысли. Не думайте обо мне так плохо, Эллис. Я просто следом за Вами пытаюсь «цитировать» классику. Неужели Вы не помните той сцены, когда к покровителю Элизы Дулитл пришел ее отец? Я всего-навсего сыграл очередную сцену из нашего с Вами спектакля. По-моему, получилось неплохо. А Вы как считаете?

Деньги я возвращаю. Вы можете сделать с ними все, что Вам заблагорассудится. Хотите — верните их Ральфу, хотя для него эта сумма, поверьте, не имеет значения. Хотите — отдайте бедным, вроде вашей придуманной Лиз.

Позвоните мне через пару дней. Вечер, проведенный в Вашем обществе, придал мне вдохновения. У меня даже появилась идея, как воплотить в жизнь наш хитроумный план.

Ваша любящая тетя, миссис Дулитт, он же — Трэвор.

P.S. Удачи! И не забывайте, что Вы — не Золушка, а Ральф Витборо — не Принц на белом коне».

Красиво, ничего не скажешь… — покачала головой Эллис. Даже я поверила в то, что моя «тетя» — мошенница и шантажистка. Хотя, если хорошенько подумать, Трэвор и есть — мошенник и шантажист. Только размах у него куда шире, чем у какой-то миссис Дулитт… Но все равно — сыграно красиво… И это человек говорил, что по мне плачет сцена…

В дверь постучали. Эллис скомкала письмо, запихнула его в конверт, а конверт засунула под подушку.

— Заходите! — крикнула она.

Дверь открылась, и на пороге появился Ральф. Его утренняя мрачность сменилась каким-то странным возбуждением. Эллис не без удивления заметила, что его обыкновенно бледные щеки покрылись пятнами румянца.

— Ты занята? — поинтересовался он.

— Ну да, — кивнула Эллис, гадая, в чем причина такого подозрительного волнения. — Иду смотреть, как там азалии. А что, у вас ко мне другое поручение?

— Не совсем это, конечно, поручение… Но, думаю, азалии подождут. Ты не хочешь развлечься, Лиз?

— Развлечься? — недоуменно уставилась на него Эллис.

— Одна моя знакомая устраивает вечеринку. Не хочешь сходить со мной? Джемми заболела, а Лесли чуть ли не силком тащит меня на этот праздник жизни. Составишь мне компанию?

— Мистер Ральф… — Эллис опустила глаза и изобразила такое смущение, как будто Ральф пригласил ее в заведение с сомнительной репутацией. — Я не могу…

— Да почему — не можешь? Я же сказал, азалии подождут. Ничего страшного, если ты сегодня не поработаешь в саду. Считай, что я даю тебе выходной.

— Неловко мне, ей-богу… — пробормотала Эллис, не поднимая глаз.

— Неловко пойти со мной на праздник? — уставился на нее Ральф.

— Да я ж вас опозорю, мистер Ральф. Ваши знакомые — люди воспитанные. А я кто? Деревенщина. Да что я вам-то объясняю… Вы-то меня знаете.

— Вот именно, — продолжал упорствовать Ральф. — Я тебя знаю. И приглашаю, как видишь. Сделай одолжение, Лиз. Лесли ведь не оставит меня в покое…

— Ну… — протянула было Эллис, но Ральф нетерпеливо перебил ее:

— Сколько времени тебе нужно, чтобы собраться?

— Собраться?

— Ты же не поедешь в этом костюме? — улыбнулся Ральф. — В костюме, конечно, ничего плохого нет… Но на вечеринки в таких не ходят.

— Мистер Ральф, а может, все-таки не надо…

— Возражения не принимаются. Считай, что это тоже твоя работа. Ты ведь обещала помогать мне во всем? Вот и помогай.

— Ваша взяла, — вздохнула Эллис. — Я быстро.

К словам «я быстро», сказанным девушкой, Ральф привык относиться скептически, а потому, проигнорировав недовольный взгляд миссис Пабл, плеснул в стакан виски и устроился на диване в гостиной. Джемми обычно прихорашивалась не меньше часа, поэтому Ральф настроился на долгое ожидание и вооружился книжкой какого-то модного автора, которую посоветовал ему Лесли. Но не успел он прочесть и двух страниц, как на лестнице послышалось цоканье каблучков.

Ральф оторвался от книги, и было ради чего: к нему спускалась прекрасная, как сон, девушка в коротком платье, усыпанном алыми маками. Ее вьющиеся волосы струились по плечам, а лучики солнца, играющие в кудряшках, окрашивали их легкой позолотой. На шее у нее красовалось аквамариновое сердечко, которое Ральф купил по ее просьбе в «Юме».

Вот оно, «миленькое платьице в цветочек»… Ральф едва удержался от того, чтобы не раскрыть рот, как герой какой-нибудь плохонькой комедии.

— Ну как я вам, мистер Ральф? — поинтересовалось фантастическое существо, спустившись с лестницы. — Гожусь в ваши спутницы?

— Годишься, — кивнул Ральф.

— Великолепно, — добавила к его куцему комплименту миссис Пабл, вышедшая из кухни. — Сюда бы еще сережки…

Лиз огорченно мотнула головой.

— Мои пришлось снять. Они совсем уж простые, к наряду не подходят…

— Может, у вас найдется что-нибудь подходящее, миссис Пабл? — поинтересовался Ральф.

— Увы, мистер Витборо, на ваше жалованье не очень-то разгуляешься, — скептически улыбнулась миссис Пабл. — В моей шкатулке одна бижутерия. А сюда нужно серебро, как на цепочке. Какие-нибудь изящные серебряные цветочки или лепестки. Да и подвеска должна быть красной, как маки на платье. Гранат или рубин смотрелся бы лучше…

— Что ж, придется отвезти Лиз к ювелиру, — вздохнул Ральф и посмотрел на часы. — Лесли приедет с минуты на минуту — надеюсь, он посоветует нам ювелира. Я разбираюсь в украшениях, как свинья в апельсинах… Думаю, не будет большой беды, если мы опоздаем на вечеринку?

— Да ты разошелся, как я погляжу, — шепнул Ральфу Лесли, когда все трое уселись в машину. — Еще днем тебя возмущала одна мысль о том, что Лиз поедет на вечеринку. А теперь ты везешь ее к ювелиру. — Это все миссис Пабл, — прошептал Ральф. — Сказала, что к платью нужны сережки и другая подвеска… Мне бы это в голову не пришло. Ты сам знаешь, что я ничего не понимаю в этих женских штучках.

— Пора учиться постигать эту науку, — торжественно изрек Лесли. — Поверь, женщины любят мужчин, неравнодушных к их внешности.

— Мне это без надобности, — буркнул Ральф.

— С Джемми — охотно верю. А вот с Лиз — я бы поспорил. Вот увидишь, как у нее заблестят глазки, когда она будет рассматривать витрину с украшениями…

Лесли не ошибся. Глаза у Лиз блестели едва ли слабее бриллиантов, лежащих под стеклом витрины. Она совершенно растерялась, потому что видела такое количество украшений впервые в жизни. К тому же едва ли Лиз понимала в них больше, чем сам Ральф, — до сегодняшнего дня в ее ушах красовались обычные стеклышки, приклеенные к медной проволоке.

Догадавшись обо всем по растерянному лицу девушки, Лесли обратился к ювелиру:

— Вы не могли бы помочь юной леди выбрать серьги и подвеску к ее наряду?

— Что-нибудь красненькое, — смущенно пискнула Лиз.

— Сейчас поищем «что-нибудь красненькое», — расплывшись в улыбке, защебетал ювелир. — Как вы относитесь к рубинам в белом золоте? У нас есть кое-что, что очень подошло бы к вашему платью…

— В золоте? — охнула Лиз и повернулась к Ральфу. — Это же…

— Очень хорошо, — поспешил ответить Ральф, догадавшись, о чем сейчас скажет Лиз. — Покажите, что у вас есть, — кивнул он ювелиру, а потом обратился к Лиз: — Тебе нужно всего лишь примерить и сказать, нравится тебе это или нет. Остальное — за мной.

— Но… — начала было Лиз.

— Я же сказал — за мной, — перебил ее Ральф.

Расторопный ювелир положил на стол подушечку из черного бархата, на которой красовался гарнитур из длинных серег, ожерелья и перстня. Серьги и ожерелье были сделаны в виде цветочной гирлянды — в каждом цветке красовалось по рубину. Перстень тоже представлял собой цветок с рубиновой тычинкой в окружении разлапистых листков, усеянных маленькими сверкающими бриллиантами.

— Вот это да… — восхищенно вздохнула Лиз. — В жизни ничего такого не носила.

— Может, ты примеришь их? — напомнил Ральф и, видя, что девушка не решается даже дотронуться до украшений, взял серьги и протянул ей. — Надевай.

Ювелир достал зеркало. Лиз надела серьги и кольцо, но никак не могла справиться с ожерельем. От волнения руки ее дрожали, и застежка то и дело выскальзывала. Лесли потянулся было, чтобы помочь ей, но Ральф опередил друга. Его руки коснулись теплой шеи Лиз и тоже задрожали.

Я неуклюж, как медведь… — с тоской подумал Ральф, глядя на ее русый затылок. Я даже боюсь дотронуться до нее, чтобы не повредить эту кожу своими грубыми пальцами. Вряд ли она понимает, каким идиотом я себя чувствую сейчас…

Упрямая застежка никак не хотела поддаваться. Ральфу казалось, что все вокруг слышат, как участилось его дыхание, но он ничего не мог с собой поделать. Если бы здесь не было Лесли и ювелира, который так ехидно на него уставился, кто знает, чем бы закончилась эта примерка? Ральф не смог бы удержаться — его руки скользнули бы по плечам Лиз, развернули ее так, чтобы он смог увидеть ее испуганно-восхищенное лицо, и…

— Ну что ты там возишься? — грубо вторгся в его фантазию Лесли. — Если так пойдет и дальше, у Мэриголд мы окажемся в полночь. Дай-ка, я сам….

Ральф нехотя уступил другу. Лесли ловко управился с застежкой.

— Учись, — покосился он на друга. — Еще пригодится.

Ральф сделал вид, что не расслышал намека. Лиз обернулась к нему. Глаза ее блестели, влажные губы были чуть приоткрыты. Именно такой Ральф представлял ее себе минуту назад. Именно такую Лиз он и хотел поцеловать.

— Ну как? — прошептала она сдавленным от волнения голосом.

— Лиз, ты — бесподобна, — снова вмешался Лесли.

Ральф только буркнул что-то нечленораздельное.

— Ну так что, мистер Ральф, вам нравится? — уточнила Лиз, неудовлетворенная звуком, который издал Ральф.

— О да… — выдавил из себя Ральф. — А тебе?

Лиз бросила в зеркало взгляд, говорящий о том, что она совершенно не узнает себя в этом отражении, и прошептала:

— Спасибочки вам большущее…

Вечеринка, о которой столько говорили и к которой так долго готовились, оказалась действительно веселой, но настроение у Ральфа было отнюдь не праздничным. Поначалу он разволновался из-за Лиз, на которую сразу, как только они вошли в заваленную шарами гостиную, посыпались косые взгляды. Все недоумевали, почему вместо Джемми, элегантной, сдержанной и скучной Джемми, он привел с собой эту странную особу в немыслимо ярком платье. Правда, многие, благодаря болтливости Лесли, уже были наслышаны о молоденькой «протеже» Ральфа, девочке с фермы, которую богатый наследник приютил у себя в доме. И это делало Лиз, если не гвоздем вечеринки, то уж точно, ее изюминкой.

Мэриголд, Виктор и его кузина Анна относились как раз к числу «посвященных». Именно поэтому хозяйка вечеринки немедленно взяла Лиз под свое крыло и, с трудом уговорив разворчавшегося Ральфа ненадолго расстаться со своей «протеже», повела девушку знакомиться с гостями.

Ральф с тоской посмотрел вслед Лиз и утешил себя тем, что в обществе болтушки Мэриголд Лиз, по крайней мере, не заскучает. Взяв из бара бутылку виски, Ральф, как и предсказывал Лесли, устроился в уголке, неподалеку от окна, завешенного блестящей золотой тканью, и принялся наблюдать за Лиз.

У нее выразительное лицо, утешал себя Ральф, прихлебывая виски. Если я увижу, что ей не по себе, сразу же вмешаюсь… Может быть, не стоило слушать Лесли и тащить ее сюда, к этим мило улыбающимся пираньям? А с другой стороны, Лиз все-таки обрадовалась, что я беру ее с собой. У тетки на ферме она вряд ли бывала на таких вечеринках…

Осушив первый стаканчик виски, Ральф принялся за второй. Он тщетно пытался отыскать на лице Лиз признаки волнения или беспокойства. Дамочки, с которыми ее знакомила Мэриголд, пытались хихикать над тем, что говорила девушка, но очень скоро умолкали, как видно, замечая, что их молодым людям она не кажется такой уж смешной.

Ральф заметил, что возле Лиз и Мэриголд уже образовалась компания из нескольких молодых людей. Лиз оживленно смеялась, на ее лице играл румянец. Ральф почувствовал себя отцом, который вывел свою дочку в свет и теперь зевает у стеночки, наблюдая за тем, как вокруг нее увиваются молодые щеголи — потенциальные женихи.

Кажется, она вообще обо мне забыла, раздраженно подумал он. Как будто сюда ее привел кто-то другой… Эта Мэриголд, пожалуй, и жениха ей найдет… Никому ведь и в голову не приходит, что я влюблен в эту девчонку. Как верно подметил мой лучший друг, у меня репутация восьмидесятилетнего старика…

— Я и не сомневался, что найду тебя в углу, глушащим виски, — сообщил другу невесть откуда возникший Лесли. — Не мог придумать ничего пооригинальнее? Твоя Лиз — это что-то…

— Над ней смеются? — встрепенулся захмелевший Ральф.

— Как бы не так, — усмехнулся Лесли. — Энни Бартленд — наша мисс Накладные Ресницы — попыталась это сделать, но быстро получила отпор. Так что всем остальным перехотелось. Она с ехидной улыбочкой поинтересовалась у Лиз, в каких краях живут такие непосредственные девицы.

— А Лиз?

— А Лиз спросила у Энни, откуда та понадергала шерсти для своих накладных ресниц… — давясь от смеха, ответил Лесли. — Все знают, что у Энни накладные ресницы, но ты бы видел, как об этом спросила Лиз. Сама наивность… А потом Лина Кармайкл спросила, чем Лиз увлекается.

— И?

— Ральф, я и сам толком не знал, что такое гидропоника, — смеясь, ответил Лесли. — Оказалось, что это — способ выращивания растений без почвы.

— Это как же — без почвы? — растерянно поинтересовался Ральф.

— А ты у Лиз спроси. После гидропоники ее понесло рассказывать о земельных смесях. Ты никогда не слышал о сфагновом мхе?

— Нет, — покачал головой Ральф.

— Вот и я не слышал. Не слышали об этом ни Энни, ни Лина, ни Мэриголд. Зато Лиз болтала об этом без умолку… Сейчас… попробую воспроизвести… — напрягся Лесли. — Сфагновый мох обладает влагоемкостью, асептическими свойствами и способностью нарастать в процессе использования, а потому является неотъемлемым компонентом в субстратах для выращивания эпифитных растений. Вот… — Лесли с облегчением вздохнул, закончив фразу. — Ты знаешь, что такое «эпифитные» растения, Ральф?

— Нет…

— А я теперь знаю, спасибо Лиз. Это растение, которое использует другое, как опору. От паразита этот самый эпифит отличается тем, что не питается за счет другого растения, так как получает влагу из воздуха… Лиз сказала, что лиана — это эпифит… Откуда она набралась этого, Ральф?

— Она купила огромный талмуд по садоводству, — вздохнул Ральф. — Видно, и правда, решила посвятить жизнь моему саду…

— А память у нее просто феноменальная, — восхищенно констатировал Лесли. — Я бы никогда такого не запомнил. Эпифиты… ну это надо же… Вот вам и девчонка из глуши…

— Из глуши… — эхом отозвался Ральф и потянулся, чтобы налить себе очередную порцию виски.

— Может, хватит, Ральф? — посерьезнев, спросил Лесли. — Ты привел сюда девушку, бросил ее и напиваешься втихомолку. Это… не очень-то вежливо. Даже для тебя.

— Во-первых, я ее не бросал — Мэриголд увела ее, чтобы познакомить с этими пираньями. А во-вторых, девушке, по-моему, и без меня не плохо, — бросил Ральф, метнув взгляд в сторону Лиз, весело щебечущей со своими кавалерами.

— Ах, вот оно что… — заулыбался Лесли. — Да ты же ревнуешь…

— Тьфу, дьявол… — прошипел Ральф. — Что ты такое городишь?

— Не прикидывайся, Ральф. Джемми могла болтать с кем угодно, и я никогда не наблюдал при этом такого выражения на твоем лице. И ты ни разу не возмутился, что ей «и без тебя неплохо». Правда, за Джемми никто особенно не увивался…

— Да ну тебя, Лесли… — попытался улыбнуться Ральф. — Если хочешь знать, я раздражен, потому что мне скучно. Я думаю о Джемми. О том, что она больна. О том, что зря я поехал без нее. А ты уже насочинял целую романтическую поэму…

— Думаешь, я не заметил, как у тебя руки ходили, когда ты пытался застегнуть на ней ожерелье? — ехидно покосился на друга Лесли.

— Да я просто никогда не занимался такой ерундой. Джемми и без меня неплохо справлялась со своими цепочками.

— Ну да, конечно… Да Джемми ты в жизни не возил по ювелирным, — захихикал Лесли. — Даже если я закрою глаза на твои трясущиеся руки… Видел бы ты свой плотоядный взгляд…

— Хватит, Лесли, — оборвал его Ральф и, добравшись-таки до бутылки, плеснул себе виски. — Джемми знает о моих чувствах. Да и ты знаешь. Мы ведь почти помолвлены.

— В этом-то и дело — в твоем «почти». У тебя все «почти». «Почти» влюблен, «почти» помолвлен… «Почти» закончил свой роман…

— Откуда ты знаешь о романе? — Ральф чуть не поперхнулся.

— Язык мой — враг мой, — помрачнев, пробормотал Лесли. — Джемми рассказала. Только ты уж, пожалуйста, не выдавай меня. Я обещал быть немым, как статуя…

— Вообще-то я и Джемми об этом не говорил… — ошалело уставился на друга Ральф.

— Я знаю, — вздохнул Лесли. — Джемми как-то раз зашла в кабинет. Уже не помню, что ей там понадобилось, — кажется, распечатать какую-то бумажку. А ты забыл закрыть документ, старина. Так сказать, не спрятал улики…

— Она читала? — Ральф глубоко вдохнул.

— Да, — кивнул Лесли. — Но о самом романе ничего мне не говорила. Честное слово…

Ральф выдохнул.

— Не думал, что Джемми на такое способна…

– Такое? — усмехнувшись, переспросил Лесли. — Ничего крамольного я в ее поступке не вижу. Джемми любит тебя. Мне кажется вполне логичным, что она хочет узнать о тебе больше. Ты ведь не так уж много говоришь ей о себе. А она уже устала от этой недосказанности, от этих твоих «почти»…

— Это Джемми тебе сказала?

— Нет, я почувствовал это, когда она говорила о тебе. А теперь еще и эта девочка, Лиз… — покачал головой Лесли. — Нет, я тебя не осуждаю, Ральф, — поспешил он заверить друга. — Я всегда относился к женщинам легко. Но, в отличие от тебя, я ничего от них не скрывал. Они прекрасно видели, кто перед ними. С кем, так сказать, они имеют дело…

— И что ты мне предлагаешь?

— Я? — грустно усмехнулся Лесли, поглядев на Ральфа как на наивного ребенка. — Это ты должен решить, с кем ты будешь, Ральф. Здесь никто, кроме тебя, не разберется… Ладно, старина… — Лесли похлопал друга по плечу и улыбнулся. — Пойду соблазнять Мэриголд — в последнее время она как-то уж очень ко мне расположена. Не упускать же возможность?

— Смотри, Мэриголд — та еще штучка. Она и тебя за пояс заткнет, — с улыбкой ответил ему Ральф.

Но улыбка получилась нарисованной, как у клоуна, которому до смерти надоело смешить людей.