Иней Рождества

Всё тяжелее жизни бремя, блестят глаза, бледнеют лица,

и вот уже приходит время нам горьким опытом делиться.

Деревья, перейдя на шёпот, свою оплакивают участь,

но ты, приемля горький опыт, благослови его текучесть.

Он как песок в часах песочных, как струи слёз из глаз небесных,

как отблеск рая в рифмах точных, как соль морская в водах пресных.

Зачем, мой друг, о силе спорить, за ширмой тела пряча слабость?

Как скорлупа, земная горечь небесную скрывает сладость.

Как за тебя, единоверца, молился ангел беспризорный!

Земля истерзанного сердца засеяна травою сорной —

чертополохом и полынью, чья горечь вечно сердце гложет,

но небо неотмирной синью влечёт, и мучит, и тревожит.

Пространство путь свершает крестный, а время мчится, словно всадник.

Безлунной ночью свод небесный похож на дикий виноградник.

Готовит время крест и гвозди, пространство выглядит раздетым.

А в небе пламенные гроздья сладчайшим истекают светом.

Но чьи младенческие всхлипы в глухие перешли рыданья?

В саду благоухают липы, как зримый образ мирозданья.

Увы, мой друг, от целой жизни всего одна осталась фраза,

и по моей земной отчизне летит сухое семя вяза.