Информатика, кибернетика, интеллект

241

перед существующими индивидами вполне определенную задачу. Оно поставило перед ними задачу: вместо господства отношений и случайности над индивидами, установить господство индивидов над случайностью и отношениями" [73]. В социалистическом обществе сознательное управление противостоит стихийным факторам управления и организации. Причем речь идет об относительной эмансипации, поскольку "освободиться абсолютно от управляющей роли случая общество не в состоянии, независимо от того, на какой стадии развития оно находится" [74].

Таким образом, трактовка личности как самоорганизующейся системы социальной деятельности с привлечением системно-кибернетического аспекта понятий активности, целенаправленности, надежности и вероятностной детерминации выявляет черты, общие для функционирования и развития социальных самоорганизующихся систем, и вместе с тем показывает их специфичность, когда речь идет о взаимодействии личности и общества в плане их развития. Кроме того, и это существенно, использование общенаучных понятий для объяснения причинных и функциональных связей в общественных системах позволяет сделать их объектом строгого, в частности, системно-кибернетического анализа, который, в свою очередь, на основе исторического материализма вскрывает новые факты в социальном познании. Вместе с тем рассмотрение общества и его феноменов в русле идей самоорганизации формирует логические предпосылки социальной кибернетики.

Познание и овладение закономерностями общества как самоорганизующейся кибернетической системы с целью создания оптимальной модели управления социальными процессами и составляет в общем плане предмет социальной кибернетики [75]. Специфика последнего состоит в кибернетическом обеспечении процессов управления в общественных самоорганизующихся системах, в кибернетическом описании таких социосистемных атрибутов, как самоорганизующая активность, внутренняя целенаправленность, оптимальная надежность и вероятностная детерминация. Принципы социальной кибернетики (управления, организации, информации) ориентируют на исследование структурно-информационных связей в социальных системах. Информационная структура жизнедеятельности социального организма становится ядром социокибернетической проблематики; кибернетика (и информатика), как известно, полностью отвлекаются от вещественно-энергетической стороны.

Исследование социальных систем как кибернетических предполагает привлечение и развитие соответствующего математического аппарата, способного в русле кибернетических идей и методов адекватно отобразить количественные законы функционирования и развития социальных систем. На эту сторону проблемы обращает внимание В. Г. Афанасьев: "Социальная кибернетика, вероятно, охватит совокупность проблем, касающихся коли

242

чественных аспектов социальной информации, совокупности технических средств ее сбора, переработки, хранения и использования, специфический математический аппарат и "набор" языковых средств, способных адекватно отразить определенные количественные, причем важные для управления, параметры социальных систем различного уровня" [76]. Речь идет о том, чтобы качественный анализ обогатить количественным исследованием, создать количественную основу научного управления обществом.

Для наук об обществе и человеке важно во всех возможных случаях перейти от формулируемых еще "чисто" качественно объективных законов к их количественным формулировкам. Количественные формулировки законов содержат понятия, через которые социальные явления характеризуются числовыми значениями. Польза математического символизма, по характеристике 3. Пауля [77], состоит в следующем.

1. Математические символы свободны от многозначности.

2. Представление в форме математических символов в сравнении с соответствующими разговорными формулировками короче, экономичнее и легче обозримо.

3. Возникает возможность превращать формулы в другие формулы по определенным (формальным) правилам.

"Сила" символики проявляется прежде всего в усложненных выражениях, речевое формулирование которых неэкономично и плохо обозримо. Необходимо также различать качества, от которых математика принципиально абстрагируется, и качества, которые она в состоянии рассматривать. "Уже из того факта, - пишет 3. Пауль, - что каждая система, каждый процесс, каждый объективный закон структурирован, следует, что математические структуры имеют значение для описания реальных структур" [78]. Применение математических и кибернетических методов в исследовании социальных систем делает возможным решение проблем, которые с помощью традиционных методов не могут быть решены.

При этом, разумеется, необходимо учитывать природу исследуемых систем. Как справедливо замечает Дж. В. Форрестер, "ограниченность многих математических моделей сопряжена с тем, что они основаны на методиках и структуре, не учитывающих многосвязанность, нелинейность и наличие обратных связей, заложенных в природе реальных систем" [79]. Он также считает, что разумное использование моделей социальных систем может привести к значительно лучшим системам, законам и программам. "Умственная" модель зыбка. Она не полна. Она не четко сформулирована. Более того, такая модель меняется со временем. По мнению Дж. В. Форрестера, "главнейшей неопределенностью мысленного моделирования является невозможность предвидения последствий взаимодействия частей системы. Эта неопределенность абсолютно исключена в численных моделях. Получив заданный комплекс допущений, вычислительная машина проследит результирующие последствия без сомнений и ошибок. Это

243

мощная процедура для приведения в порядок идей, что не так уж легко" [80]. С развитием кибернетики возможности применения количественных методов в социальных исследованиях существенно расширились.

Кибернетика как синтетическая наука объединяет исследования естественных и искусственных систем. "Мир, в котором мы живем, - полагает Г. Саймон, - в значительной мере является творением человеческих рук, чем природы, это гораздо более искусственный, нежели естественный мир. Почти каждый элемент окружающего мира несет на себе следы человеческой деятельности" [81]. Искусственные системы создаются человеком для расширения возможностей естественных систем. В результате они несут в социальную жизнь людей много новых, зачастую непредвиденных эффектов. "Для ориентации в этом мире взаимодействия искусственного и естественного, - пишет Д. М. Гвишиани, - необходимы новые приемы, отличные от приемов познания ситуаций чисто естественного происхождения" [82].

Материальную базу социальной кибернетики составляют искусственно созданные технические системы, которые, взаимодействуя с естественными социальными системами, образуют весьма сложные социокибернетические структуры. Развитие машин началось с подражания человеку, а затем они стали во многом его превосходить. "Мы достигли того момента, когда машины, использующие только человеческие способности к управлению последовательностью операций, становятся недостаточными и должны быть дополнены усилителями интеллектуальных способностей человека" [83]. ЭВМ принципиально отличаются от всех до сих пор изготовленных и используемых человеком орудий и машин. Вместе с тем термин "вычислительная машина" не выражает их универсального значения. Отличия ЭВМ от ранее существовавших счетных машин лежат на том уровне, на котором возникает понятие кибернетики как науки о процессах управления. В связи с этим Г. Клаус справедливо заметил: "Ясно одно: сущность специфического человеческого мышления и специфического человеческого труда с появлением таких машин нуждается в более точном определении" [84].

Обратимся еще к одному важному аспекту кибернетизации общества роботизации промышленного производства.

Проблема создания роботов и их интеграции с производством имеет важное социальное значение и, на наш взгляд, требует всестороннего и углубленного социально-философского анализа. Этот анализ - часть той программы научного и вообще творческого поиска, распространяющегося, по мнению специалистов в области робототехники, на разработку и исследование роботов, включая теоретические аспекты, расчет, конструирование, создание роботизированных производств и управление ими, а также анализ социальных и экономических вопросов [85]. Конечно, социально-экономические проблемы выходят за пределы собствен

244

но работотехники, само название которой относит ее преимущественно к наукам естественно-технического цикла. Однако мысль о необходимости участия общественных наук в решении проблем робототехники, в том числе и роботизации производства представляется очень важной. Робототехника, на наш взгляд, оказывается не столько дисциплинарно, сколько проблемно ориентированным направлением научного поиска.

И в этой связи уместно отметить, что развитие робототехники и роботизации производства, несмотря на то, что основную роль здесь играют технические науки (прежде всего техническая кибернетика и теория механизмов и машин) невозможно без математики, общественных, естественных и других наук, например сельскохозяйственных, если происходит роботизация аграрного производства, медицинских, если роботы используются для протезирования и т.д.

Само понятие робототехники соединяет решение фундаментальных задач, получение нового знания (теоретические исследования) и его применение, внедрение созданной на его основе новой техники в производство (создание роботов и роботизация производства). Тем самым это комплексное научно-техническое направление оказывается интегративным в смысле взаимодействия не только основных подразделений современной науки, но и ее фундаментальных и прикладных областей.

Короче говоря, мы полагаем, что если речь идет о научной стороне робототехники и, в частности, о роботизации производства, то рассматриваемая научно-техническая проблема в целом выступает комплексной, интегративно-общенаучной, предполагающей участие всех основных подразделений современной науки. Эта мысль нами высказывалась и обосновывалась для решения проблемы искусственного интеллекта. Однако основное применение искусственного интеллекта находит ныне выражение в той форме комплексной автоматизации, которая связана с использованием роботов третьего поколения, то есть "интеллектуальных" роботов [86]. Следовательно, развитие робототехники включает в себя и разработку искусственного интеллекта, поэтому создание роботов и роботизация производства становится и общенаучной, и общетехнической, и общепроизводственной проблемой, имеющей огромное социальное значение.

Здесь мы сосредоточим внимание лишь на социально-философских аспектах обсуждаемой проблемы. Выделим вначале сферу нашего рассмотрения, которая будет определяться объектом исследования. Если объектом робототехники являются роботы и их интеграция с производством, то социальный аспект робототехники охватывает вопросы взаимодействия робототехники с остальной частью, другими компонентами общества, развивающего это научно-техническое направление. Сами роботы и роботизированное производство входят в состав производительных сил общества, точнее в состав их вещественных элементов, осуществляющих

245

в процессе производства обмен веществ между человеком и природой. Материальный продукт робототехники представляет собой дальнейшее развитие системы искусственных органов социальной деятельности, опредмечивания трудовых функций, продолжение и замену естественных работающих органов человека. В роботах и роботизированных комплексах и формируемых на их основе гибких автоматизированных производствах (ГАП), пожалуй, в наибольшей степени происходит замена человеческой силы силами природы [87], что выражает в концентрированном виде основную социальную закономерность развития создаваемой людьми техники.

В литературе по робототехнике справедливо подчеркивается, что "своим появлением и быстрым развитием за последние 10- 15 лет робототехника обязана прежде всего насущным потребностям общественного производства на современном этапе его развития, которые заключаются в необходимости комплексной автоматизации и устранения человека от непосредственного участия в производственном процессе. Для кардинального решения этой проблемы оказались недостаточными применяемые сегодня традиционные средства механизации и автоматизации. Потребовалось принципиально новое средство, которое отличалось бы такой универсальностью действий и быстротой перехода на выполнение новых операций, какую сегодня имеет только человек. Таким автоматом нового типа, обладающим принципиальной универсальностью (многофункциональностью) в отношении механических действий и алгоритмов взаимодействия с внешней средой вплоть до проявления искусственного интеллекта, является робот" [88].

Следовательно, возникновение и развитие робототехники вызвано действием социально-экономических закономерностей, насущными потребностями общественного производства, его ускорения и прежде всего необходимостью дальнейшей всесторонней интенсификации производства. "Сегодня необходимость непосредственного участия человека в технологическом процессе является серьезным препятствием при интенсификации производства и создании новых технологий" [89]. Физиологические возможности и пределы человека на современном этапе развития общественного производства уже являются тем ограничителем, который препятствует дальнейшему наращиванию темпов и масштабов развития производительных сил. И хотя главная производительная сила - человек, его использование в этом качестве из-за его биологических особенностей оказывается далеко не всегда рациональным: он вынужден заниматься тяжелым физическим и рутинным, монотонным трудом, трудиться во вредных для здоровья и даже опасных для жизни условиях. Ясно, что магистральный путь рационализации производства состоит в избавлении человека от этих и аналогичных трудовых функций. Средством же такой рационализации и, тем самым, интенсификации выступает роботизация производства.

246

Роботы - качественно новое средство человеческой деятельности и ее интенсификации. "Этот новый класс технических систем принципиально отличается от обычных традиционных средств механизации и автоматизации тем, что имеет многоцелевое назначение, легко перестраивается на выполнение самых разнообразных трудовых операций и интеллектуальных действий, в том числе в меняющейся и непредсказуемой обстановке.

Робототехника не является усовершенствованием какого-либо вида старой техники. Это принципиально новая ступень механизации и автоматизации различных физических и умственных работ. Робототехника дает человеку новые, ни с чем не сравнимые возможности выполнения таких операций, которые невозможно осуществить никакими другими ныне существующими техническими средствами" [90].

Мы специально выделяем и подчеркиваем тот факт, что робототехника отличается от традиционной техники вообще и средств автоматизации в частности универсальностью, полифункциональностью, быстротой перехода на новые операции и т.д. С одной стороны, это позволяет роботизированному производству сохранить основные преимущества, которыми оно обладало в ходе непосредственного участия в нем человека, а с другой - выполнять то, что человеку не только тяжело, но и просто невозможно делать, например в экстремальных условиях (глубоко под водой, в открытом космосе, в загазованных шахтах, в атомных установках и т.д.) [91].

Таким образом, робототехника оказывается качественно новым и весьма перспективным фактором интенсификации производства, с помощью которого можно добиться кардинального качественного сдвига в развитии производительных сил, эффективно соединить достижения НТР, ее самого последнего этапа, с преимуществами реального социализма. При этом, отмечая, что благодаря роботизации производства как фактору интенсификации увеличивается эффективность общественного производства, происходит ускорение его развития, мы хотели бы выделить два аспекта этой проблемы - экономический и собственно социальный.

В литературе о применении роботов особо подчеркивается их роль в повышении производительности труда и экономической эффективности производства. Например, в условиях ритмично работающего производства роботы заменяют человека, перевыполняя установленные нормы в 2-3 раза. По расчетам зарубежных специалистов, роботы позволяют увеличить степень использования универсального оборудования на 35%. Зарубежный опыт эксплуатации промышленных роботов показал, что они окупаются в течение 2-5 лет работы при непрерывной эксплуатации в 2-3 смены [92]. Еще больше растет производительность, как глав

247

ный критерий эффективности производства, при групповом применении роботов, в ряде случаев в десять раз по сравнению с аналогичной деятельностью людей. Благодаря применению роботов как качественно нового средства комплексной автоматизации производства (а это главное направление в системе факторов всесторонней его интенсификации) происходит, помимо упомянутого роста производительности, более рациональное использование оборудования и трудовых ресурсов, возрастают ритмичность и интенсивность труда, увеличивается сменность, сокращается брак, повышаются качество продукции, гибкость и мобильность производства, снижаются расходы на технику безопасности и экологизацию технологии и т.д.

Кроме того повышение экономической эффективности при интенсификации производства с помощью робототехники дополняется социальной эффективностью, измерить которую пока (или вообще) невозможно. Это прежде всего освобождение людей от тяжелого изнурительного труда, непрестижных и малоприятных работ, труда во вредных и опасных для здоровья и жизни условиях, ликвидация нехватки рабочей силы и устранение последствий неблагоприятных демографических процессов, уменьшение травматизма и профзаболеваний, сокращение продолжительности рабочей недели, не говоря уже о возможности использования роботов там, где присутствие человека в принципе невозможно. Роботизация этих видов деятельности позволит изменить содержание человеческого труда, сделать его более творческим, создать гораздо более благоприятные условия для гармоничного и всестороннего развития личности. "Задача гармонизации человека и техники, - отмечают В. Зинченко, Г. Коваленко, В. Мунипов, - может быть поставлена лишь в контексте более широкой проблемы и социальной программы достижения гармонии индивида и общества" [93].

Широкая роботизация производства как основа комплексной автоматизации приведет к оптимальному сочетанию умственного и физического труда, к достижению большей социальной однородности, к существенному росту творческого начала в трудовой деятельности людей. Короче говоря, роботы должны стать эффективными помощниками человека, содействовать гуманизации и рациональной интенсификации производства и всей социальной деятельности в целом.

Вот почему, учитывая роль робототехники в повышении социально-экономической эффективности и гуманизации производства, можно только присоединиться к мнению Е. П. Попова, известного специалиста в области робототехники: "При оценках целесообразности применения робототехнических средств в народном хозяйстве необходимо учитывать не только их экономическую эффективность, но и огромную социальную роль. В ряде случаев, например, когда речь идет об удалении людей из вредных и опасных условий и об освобождении от особенно тяжелого

248

физического труда, значение социального эффекта должно превалировать. Такие формы роботизации необходимо осуществлять в первую очередь, но, конечно, наиболее экономичным способом из всех возможных в данном применении" [94].

Экономическая и социальная эффективность робототехники непосредственно связана с тем фактом, что роботизация производства оказывается одним из важнейших рычагов, "механизмов" перехода к всесторонней интенсификации народного хозяйства, ускорению социально-экономического развития. В комплексно автоматизированном производстве, как предполагал К. Маркс, человек вместо того чтобы быть главным агентом процесса производства, становится рядом с ним [95]. Дальнейшая роботизация производства с широким использованием роботов первого, а затем второго и третьего поколений позволит осуществить новую революционную перестройку общественного производства и многих непроизводственных сфер, значительно повысить социально-экономическую эффективность всей социальной деятельности.

При роботизации производства реализуются два взаимосвязанных и следующих друг за другом процесса [96]. Во-первых, происходит применение роботов в действующих видах производства, когда роботы (главным образом первого поколения) адаптируются к существующим технологическим процессам, оборудованию, организации и управлению. Во-вторых, и это основная, но более сложная задача, создается принципиально новое производство с качественно более совершенным оборудованием, технологическими приемами, организацией и так далее, уже целиком основанное на широком использовании роботов всех трех поколений. Именно это в полном смысле роботизированное производство и имеется в виду, когда речь идет о комплексной автоматизации как аспекте всесторонней интенсификации, о новейшей революции в общественном производстве.

При осуществлении этих двух процессов роботизации производства будет происходить двусторонняя адаптация: приспособление роботов к ориентированному на человека производственному процессу и приспособление произодства, из которого уже устранен человек как непосредственный его участник, к совершенным роботам. Степень развития указанных взаимосвязанных адаптационных процессов зависит от конкретной ситуации и социально-экономических требований. Однако в перспективе, когда будут созданы более совершенные, то есть адаптивные роботы, производство в основном будет ориентировано не на людей, а на роботов, становящихся главной составной частью непосредственного производственного процесса.

Приспособление к уже функционирующим видам технологий, промышленных комплексов и процессов в какой-то мере уже реализуется роботами первого поколения. Однако "системы программного управления требуют полного постоянства всех условий работы робота, включая его собственные свойства. Адаптивные

249

системы реагируют на изменение условий работы путем изменения алгоритма управления (включая настройку), что расширяет диапазон изменения условий работы, в котором обеспечивается работоспособность системы, и позволяет со временем улучшить качество работы путем самоусовершенствования алгоритма управления. Такие свойства адаптивных систем управления расширяются с увеличением числа уровней адаптации вплоть до уровня искусственного интеллекта" [97].

Совершенствование роботов идет главным образом по пути увеличения степени их адаптационного потенциала и информационных возможностей за счет усиления элементов искусственного интеллекта. При этом вырисовываются два пути создания адаптивных роботов, выделенные в литературе по робототехнике. Например, подчеркивается, что при создании "роботов в целом одним из естественных путей является копирование человека и живой природы вообще. Однако не менее важным, а в перспективе основным является поиск новых путей в рамках современной техники" [98].

Возникает вопрос: в чем причина производства роботов, копирующих поведение человека? Известно, что признак копирования человека даже положен в основу распространенной дефиниции понятия "робот". Так, в БСЭ робот определяется как машина с антропоморфным (человекоподобным) поведением, которая частично или полностью выполняет функции человека (иногда животного) при взаимодействии с окружающим миром.

На наш взгляд, антропоморфность роботов сопряжена не просто с копированием внешнего облика человека и его поведения, а с более глубокими причинами - с развитием общественного производства и с тем, что человек является главной производительной силой. Ведь современное, созданное человеком производство приспособлено к нему, и поэтому замена людей роботами в производственном процессе требует и создания человекоподобных роботов.

Вместе с тем важно отметить, что создание неантропоморфных роботов вполне реально на второй стадии роботизации производства, когда оно будет адаптироваться к совершенным роботам и тем самым будет создаваться "безлюдное" производство. В данном случае под совершенным роботом мы понимаем не робота, полностью копирующего человека, всесторонне имитирующего его поведение, органы чувств и интеллект, а робота, который сможет удовлетворять все потребности в нем человека и прежде всего потребности развития всесторонне роботизированного производства. Это дает повод и возможность более широкого определения понятия "робот", учитывая сразу оба пути развития робототехники. Под совершенным роботом будет пониматься автоматическое устройство, обладающее искусственным интеллектом и сенсорными органами, обеспечивающее в высшей степени адаптивное поведение с элементами самоорганизации, спо

250

собное непосредственно функционировать в производственном процессе и некоторых других сферах социальной деятельности, полностью заменяя человека.

В основе этого определения лежит, таким образом, не признак копирования функций и органов человека, а способность полностью заменить последнего в производственной и других видах социальной деятельности. Как конкретно произойдет эта замена - на антропоморфной или иной основе, будет определяться не соображениями копирования человека и животных, а требованиями социально-экономической и экологической эффективности и прежде всего тем, что роботы должны стать универсальными помощниками человека.

Развитие робототехнических систем с искусственным интеллектом позволяет преодолеть техническое отчуждение человека в производстве - принуждение к нетворческому труду, к его монотонности, к выполнению действий, которые можно передать машине". В результате у человека появляется возможность заняться творческой деятельностью. И в этом случае также могут использоваться профессионально и проблемно ориентированные интеллектуальные системы. "Ценность "искусственного интеллекта", - пишет В. Г. Афанасьев, - в конечном счете определяется степенью его умения "понимать" человеческий язык, переводить с человеческого языка на свой собственный" [100]. Задача создания машины, воспринимающей человеческую речь, - одна из актуальнейших в процессе становления социальной кибернетики. Решение ее (помимо чисто научного интереса) привело бы к общению людей с машиной на их собственном языке. Как заметил Э. Хант, "в качестве слуг человека ЭВМ имеют бесспорные недостатки, из которых наиболее неприятен тот, что хозяевам приходится разговаривать на языке своих слуг" [101]. Проблема разумного поведения в ответ на те или иные события связана с пониманием языка. ЭВМ в точности выполнит данные ей указания, если они выражены на очень формальном языке и в них нет неопределенности.

Создание диалоговых, человеко-машинных систем является одним из показателей кибернетизации общества. Однако попытки решения на этой основе проблемы искусственного интеллекта пока что не приводят к желаемым результатам. Вот как оценивает эту ситуацию Э. Хант. "Время от времени утверждается, - пишет он, - что люди способны чувствовать обещающий подход к решению задачи, но пасуют при необходимости механически применять на каждом шаге правила вывода. Если это так, то комбинация человека и машины должна привести к системе с известным свойством: целое больше, чем сумма частей. В ряде проектов делались попытки использовать эту идею, однако без большого успеха... Такие проекты уводят нас от области искусственного интеллекта в еще более неопределенную область человеко-машинного интеллекта" [102]. Следует заметить, что концепция полной автоматизации переработки информации в силу наличия

251

творческих задач оказывается неоправданной. На современном этапе развития кибернетики более предпочтительна концепция "гибридного интеллекта", о чем уже шла речь. "В целом уровень автоматизации пока таков, - констатирует В. М. Глушков, - что в одних компонентах, определяющих успех деятельности в соответствующей области, преимущество пока сохраняется за естественным (обычно незаурядным) интеллектом, хотя в других - уже перешло к искусственному интеллекту" [103].

Задача овладения естественным человеческим языком предполагает использование в программах ЭВМ процессов самоорганизации и самосовершенствования. Освоение принципов самоорганизации - необходимое условие создания высокоэффективных интеллектуальных систем. С учетом того, что механизмы самоорганизации можно воспроизвести в системах искусственного интеллекта, ныне осмысливаются принципиальные вопросы усиления человеческого интеллекта машинным. В этом контексте специалисты приходят к весьма любопытным оценочным суждениям. "Личность тем и отличается от автомата, пишет Н. М. Амосов, - что имеет собственные интересы, потребности, цели, оценки. Искусственный разум неизбежно превратится в личность, как только у него будет воспроизведена самоорганизация" [104].

Такие постановки философских вопросов, связанных с перспективами развития искусственного интеллекта, заслуживают серьезного осмысления и дальнейшего методологического обоснования. Развитие искусственного (машинного) интеллекта в русле идей социальной кибернетики ставит трудные социальные, психологические и этические проблемы.

3. Морально-этические аспекты проблемы искусственного интеллекта

Развитие работ по созданию искусственного интеллекта в ответ на потребности общественной практики вызывает подчас большое беспокойство. Оно связано с тем, что кибернетизация умственного труда приводит к передаче машинам областей деятельности человека, которые до сих пор были привилегией интеллектуальных работников. Весь комплекс работ по моделированию функций психики и сознания человека ставит ряд вопросов аксиологического и морально-этического порядка. Какими целями человек может наделить системы искусственного интеллекта? Не приведет ли создание творческого автомата к ослаолению стимула творчества у людей? Не создаст ли снятие с человека ответственности за принятие решений угрозу самому существованию этой способности у человека? Должны ли (и смогут ли) люди ограничивать развитие систем искусственного интеллекта или, по крайней мере, держать их под контролем? Как заметил Н. Ви

252

нер, "если мы смотрим на машину не как на дополнение к нашим силам, а как на нечто их расширяющее, мы должны держать их под контролем. Иначе нельзя" [105].

Отношения между человеком и машиной в условиях развития кибернетики и систем искусственного интеллекта принимают сложный характер. Обращаясь к мифу о Прометее, Ю. Банька пишет: "Прометеизм XX века переступил границу статистической уверенности и сам стал зависимым от искры, которую высек у истоков рождения вида Homo sapiens ...С одной стороны, подчинение человека покоряющей силе прометейского прогресса техники, с другой - поворот к более глубокой ценности прометеизма в поисках ответа на вопрос: как пользоваться безопасно этим огнем?" [106] Кибернетические машины отличаются от всех прежних машин тем, что служат усилителями человеческого интеллекта. Будучи вовлеченными в человеческую деятельность, они включаются в систему общественных отношений. "Самой по себе машине, - считает М. Г. Макаров, чуждо... отношение ценности. Ценностное отношение приобретается техникой только при ее включении в кругооборот человеческой деятельности, в систему общественных отношений" [107]. От природы этой системы отношений, от ее качества зависят место и роль кибернетических машин в человеческом обществе. Характер общественных отношений, в которых создаются, функционируют и развиваются кибернетические машины, определяет те последствия, к которым приводит сравнительная самостоятельность машины по отношению к человеку. "Машина, - подчеркивает П. В. Копнин, - это опредмечивание человеческой сущности, а оно, как известно, в определенных условиях превращается в отчуждение. Машинный фетишизм - это разновидность товарного фетишизма. Фетишизация машины приводит к тому, что иногда некоторые представляют ее подлинным субъектом мышления и практической деятельности, более совершенным, чем лородившее ее человеческое общество" [108].

Создание все более сложных автоматов и кибернетических устройств демонстрирует высокую степень овладения человеком силами природы. Однако автоматизация и кибернетизация общественных процессов - это не самоцель, а средство обогащения человеческой жизни [109]. Существование интеллектуальных машин высвечивает многие теоретические проблемы. К ним относятся проблема "человек-машина", вечная проблема "духа и тела", вопрос о роли человека во вселенной. Системы искусственного интеллекта во многом способствуют лучшему пониманию природы социальных систем. "Перспективы кибернетики, - пишет Г. Клаус, - огромны. Кибернетические постановки вопросов проникают во все области материального и духовного бытия, и каждая отдельная наука рано или поздно будет иметь дело с кибернетикой. Именно эта универсальность новой науки делает особенно опасными философские, политические и экономические злоупотребления ею..." [110]

253

Моральные проблемы, связанные с разработкой мыслящих машин, приобретают нередко форму отчуждающих интерпретаций, авторы которых противопоставляют человека и машину, рассматривают развитие машин как враждебную для человека силу. "Мы окажемся, - считает, например, Н. Сатерленд, - творцами превосходящих нас по разуму созданий, которые заменят нас в роли хозяев Земли. Эти создания могут иметь более высокий моральный уровень, чем их творцы, ибо нет никаких оснований встраивать в них столь свойственный человеку эгоизм, который хотя и необходим нам для обеспечения выживания, но служит также причиной иррациональности в поведении человека" [111]. Такой подход к проблеме "человек-машина" не учитывает социальной сущности создаваемых человеком автоматов и их функций в конкретно-историческом человеческом обществе.

Сущность и функции автомата как машины состоят в том, чтобы быть помощником человека, вспомогательным средством в выполнении определенной деятельности. Автомат, который каким-либо образом будет действовать как человек, а не как его вспомогательное средство, окажется как бы самим человеком. Подобное развитие, если оно вообще возможно, как справедливо подчеркивают Ф. Лезер и Д. Шульце, было бы бессмысленным по двум причинам: 1) такой автомат не мог бы одновременно действовать как человек и быть вспомогательным средством; 2) человек как бы предписывал разработку эффективных методов своего воспроизведения, что привело бы к его саморазрушению [112].

Должен ли человек создавать автоматы, усиливающие его интеллектуальные способности? Вопрос этот достаточно актуален. И ответ на него может быть только положительным. Во-первых, потому, что человек без машины мыслит хуже и не способен решить те или иные задачи, которые ставит перед ним общественная практика и развитие науки. Во-вторых, потому, что создание таких машин обогащает человеческую жизнь, освобождает человека от выполнения утомительной (непосильной) интеллектуальной работы, которая может быть передана автоматам. В-третьих, потому, что системы искусственного интеллекта необходимы для научного познания, без них немыслима современная наука, опирающаяся на "тонкую" экспериментальную технику [113].

Социальные и морально-этические проблемы, возникающие при этом, требуют гуманистической ориентации всей исследовательской работы, ведущейся в русле создания мыслящих машин. Сама наука должна пониматься философски, достаточно широко, с учетом ее ценностных установок. "Гуманизм, - как отмечает И. Т. Фролов, - закономерно выводится из науки лишь в том случае, если последняя понимается не узко - как чистый поиск истины, а как социальный институт современного общества" [114]. Это значит, что исследовательский статус науки во всех случаях и в основном должен быть подчинен гуманистическим идеалам.

254

Ценностные аспекты современного естествознания возникают в той системе отношений, которая включает в себя целеполагающий фактор. Целевое (ценностное) регулирование научного познания становится необходимым условием общественного прогресса. Абсолютность и относительность такого регулирования сопряжены с абсолютностью и относительностью практики как критерия истины [115]. Ибо целеполагание зависит от конкретного уровня развития общества, включает в себя формирование глобальных моделей развития и своего рода подцелей, выражающих потребности текущего момента. Системы искусственного интеллекта участвуют в процессах целеполагания и прогнозирования, обеспечивая его формальнологическую, математическую и кибернетическую структуры. Присущая ЭВМ (в частности, обучающимся машинам) способность работать с неполной информацией делает их весьма мощным инструментом целеполагания и прогнозирования будущего с использованием, конечно, накопленного опыта. ЭВМ обеспечивает необходимую логическую глубину таких сугубо человеческих феноменов. Но означает ли это, что системы искусственного интеллекта могут иметь собственные цели?

Некоторые авторы положительно решают этот вопрос. "Моделируя среду, пишут, например, Л. Фогель, А. Оуэнc, М. Уолш, - машина проявляет свою "творческую способность" и "воображение". Это, безусловно, есть искусственный интеллект. С его появлением становится возможным серьезно рассматривать программы, которые придавали бы машинам самосознание и в конечном счете способность выбирать свои собственные цели" [116]. К аналогичному выводу приходит Н. А. Амосов: "Нельзя выполнить разум без всяких чувств, так как они отражают степень эффективности в реализации поставленных целей. Минимальные чувства - добро и зло, приятное и неприятное. Этого уже достаточно, чтобы при наличии самоорганизации, т. е. способности к созданию новых моделей, появились новые, производные чувства и новые, собственные цели деятельности" [117].

Конечно, любая достаточно сложная программа (или самопрограмма) представляется уникальной. Машина, развивающаяся по такой программе, отличается определенной индивидуальностью, самоотнесенностью, относительной самостоятельностью поведения. В пределах последней и может идти речь о процессах переработки информации в машине, обладающих статусом телеономичности, целевого моделирующего подобия по отношению к целям человека. Иначе говоря, цели машины - это как бы подцели в системе "человек-машина". А цели системы "человек- машина", в свою очередь, следует рассматривать в качестве подцелей в системе общественных человеческих отношений. Эта (машинная) телеологическая релятивность задается системной природой социальных процессов. Следовательно, машинное целеполагание есть "включенное" целеполагание; машина может функционировать лишь в данном определенном отношении, что в структурном плане означает иерархичность, подчиненность сис

255

теме более общего и более высокого уровня. Машина обнаруживает процессы целеполагания и целеосуществления лишь в системах "машина - машина" и "человек - машина". В системе же "человек - человек" машинные целевые "намерения" отсутствуют. Правда, и в этой системе может быть представлено машинное целеполагание, но только в порядке усиления (логического обеспечения) человеческого целеполагания как первичного и доминирующего отношения.

Телеогенные процессы в машине имеют, таким образом, относительный характер. Их ценность определяется служебной ролью автомата в системе человеческих общественных отношений. Иногда, однако, такое положение вещей квалифицируется как проявление эгоизма со стороны человека. Так, Н. Сатерленд считает: "Если машины будут проектировать другие машины без существенного вмешательства с нашей стороны, то на определенном этапе мы должны будем решить, какую цель следует наметить для их деятельности. Если задать в качестве естественного мотива упрочение благосостояния человечества, то это будет слишком эгоистично с нашей стороны и, вероятно, ограничит возможности развития машин" [118].

Ограничивать развитие машин, надо полагать, не в интересах человека. Это обернулось бы для него нежелательной стороной - привело бы к ограничению развития сущностных сил самого человека. Ведь развитие человека проявляется, в частности, в том, что он творит все более совершенные искусственные системы. Задача создания искусственного интеллекта, пожалуй, самая трудная из всех научных задач, которые приходилось решать человеку до сих пор. Она требует от него напряжения всех духовных потенций. Человеческий разум в своей основе - это естественный разум, данный человеку от природы. По этому поводу Гегель справедливо писал: "Человек мыслит, и это дано ему от природы, это естественное качество человека..." [119]. Духовные потенции человеческого общества, что следует подчеркнуть, безграничны. Благодаря этой безграничности [120] человек способен в духовном развитии идти впереди своих созданий, которым он дарует иную - машинную - жизнь.

Функционирование кибернетических автоматов осуществляется во многих сферах деятельности человека, в том числе в таких, которые затрагивают жизненно важные интересы людей и государства. Не случайно, например, К. Штейнбух следующим образом заостряет этот вопрос: "Получается, что наша жизнь зависит от надежности какой-то вычислительной машины в какой-то чужой стране. Отказ каких-то ламп или транзисторов решает будущее нашей цивилизации. Решение о войне и мире правительство полностью передоверяет электронной аппаратуре и квалификации технических специалистов" [121]. Возникает острая проблема ответственности за последствия действий автоматов и за те решения, которые они, с согласия человека, могут принимать. Вы

256

ходит, что человек поручает машинам осуществление таких действий, за последствия которых он должен отвечать сам [122]. На этой основе в отношениях автомата и человека появляются некоторые противоречия, обусловленные своего рода "неподвластностью" автомата человеку. Человек в силу особенностей машинной деятельности, заключающейся в невозможности личной проверки принятых машиной решений и, следовательно, полного контроля за этой деятельностью, вынужден как бы перекладывать часть ответственности на машину [123].

С возрастанием трудности решаемых на машине задач и увеличением структурной и функциональной сложности машинных комплексов доля этой ответственности увеличивается. Однако здесь имеет место закономерность, состоящая в том, что человек создает средства решения любых срочных задач, используя технику передачи своих функций системам машинного интеллекта, чтобы сохранить за собой возможность решения общих задач. Обычно машине поручается анализ и обработка строгих, формальных (формально-логических) характеристик задачи, так как именно машина способна обеспечивать логическую глубину и необходимую точность в оперировании со знаковыми системами на понятном ей искусственном (математическом) языке. Тем самым человек освобождается от несвойственной ему машинообразной работы, оставляя за собой право размышлять и принимать решения в реальном масштабе времени, отвечающие интересам людей и насущным потребностям общественного развития. Подобное разделение труда между человеком и машиной призвано обеспечить тот необходимый уровень их отношений, на котором машина не может быть последним звеном, несущим ответственность за неправильные действия, им может быть только человек.

Кибернетизация современного производства изменяет характер труда и место человека в производстве. Человек как субъект труда возвышается над процессом производства, контролируя и регулируя его течение. Передача производственных функций машине обновляет сферу производства, освобождает сугубо человеческие качества для реализации их в иных, духовно-творческих, этических и эстетических отношениях. В свете этой объективной тенденции, действующей в сфере отношений человека и техники, понятно следующее положение Н. Винера: "Мы больше не можем оценивать человека по той работе, которую он выполняет. Мы должны оценивать его как человека. В этом суть. Вся уйма работы, для которой мы сейчас используем людей, - это работа, в действительности делаемая лучше машинами" [124].

Социальная ценность человека приобретает важное значение в условиях научно-технического прогресса, воздействие которого на общество далеко не всегда имеет позитивные последствия [125]. Адаптация человека к научно-техническому прогрессу, ставшему своего рода "судьбой", также ставит ряд вопросов морально-этического содержания [126]. Иногда в качестве ответа на эти воп

257

росы предлагается принять точку зрения своеобразного аскетизма. Например, Г. Бек пишет: "Неотложным является формирование сознания необходимости современного аскетизма, согласно которому человек делает не все, что он (технически) может, а только то, на что он (этически) имеет право" [127]. Разумеется, подобная ценностная ориентация в развитии техники заслуживает внимания. Однако ее реализация в значительной мере определяется тем, что понимать под "этическим правом". В такой абстрактной постановке данный вопрос (как, впрочем, и некоторые другие этические вопросы) отмечен неопределенностью.

В связи с этим привлекает внимание прослеживающаяся в последнее время тенденция к математизации некоторых сторон этической науки, в частности экспликация средствами математики и кибернетики ее основных понятий и возожность моделирования на ЭВМ отдельных аспектов морального сознания. Перспективы, открывающиеся благодаря развитию искусственного интеллекта, наметились в связи с формированием этометрии - измерительной теории этики. Она занимается математическим моделированием моральных структур, включая такие, как, например, совесть. "Моделирование совести, - пишет Ф. Лезер, основывается на том, что она обладает функцией регулятора, который настраивает уровень поведения индивидуума (реальная величина) на уровень поведения, требуемого обществом (заданная величина). Говоря языком кибернетики, совесть сопоставляет значения заданной и реальной величин. До тех пор пока существует определенное равновесие этих величин, совесть выполняет "пассивную" функцию. В обиходе это состояние называют "спокойной совестью". Однако как только это равновесие нарушается, то есть изменяется значение разности между заданной и реальной величинами, мобилизуется "активная" функция совести: появляются "угрызения совести", которые затем (по достижении равновесия) исчезают" [128].

Ясно, что системы искусственного интеллекта могут отражать (воспроизводить с точностью до изоморфизма) лишь определенные стороны совести, однако это помогает познанию сложных явлений человеческой психики и сознания. Небезынтересно в данном контексте отметить также опыты по моделированию на ЭВМ такого социального феномена, как семья. Вступление в брак с учетом рекомендаций машины, просуммировавшей необходимую информацию о потенциальных супругах, входит в практику бракосочетаний. Причем, как утверждает В. Д. Пекелис, "лица, вступившие в брак с помощью вычислительной машины, почти никогда не разводятся!" [129].

В этическую науку начинают проникать общенаучные понятия. Это относится, например, к понятию надежности. Категория моральной надежности как этическая категория возникает на стыке технических, антропологических и социологических наук, что и обусловливает ее отличие от других, "традиционных" эти

258

ческих категорий. По сути дела, категория моральной надежности (применительно и к личности, и к обществу) выступает как однопорядковая с этическими категориями ответственности, ценности, добра. Однако "технический эквивалент" моральной надежности ставит ее на иной уровень. Появление такого рода категорий, по-видимому, и в этике позволит использовать количественные методы исследований [130].

Принципиальная возможность применения математических и кибернетических методов в этике (по отношению к ее предмету - морали) в настоящее время не подлежит сомнению [131]. При этом, однако, следует иметь в виду следующие важные моменты.

1. Успех количественного изучения функций морального сознания зависит от того, в какой содержательной системе категорий они рассматриваются.

2. Нужно видеть допустимые границы моделирования моральных структур, определяемые мерами значений свойств, в рамках которых существует данное моральное качество. (Речь идет о соблюдении норм социального познания, исключающих, например, возможность деидеологизации этического познания с применением некоторых формальных - кибернетико-математиче-ских - методов).

3. Специфика общественных явлений по сравнению с естественными при их математизации обусловливает необходимость дальнейшего развития математики, в особенности теории и методов измерения,

4. Классовая ограниченность и ненаучный взгляд на историю ставят жесткие границы математизации общественных дисциплин.

5. Количественные методы недостаточны для того, чтобы превалировать в общественных науках: общественные теории являются фундаментом математизации.

В буржуазной философии развитие систем искусственного интеллекта имеет две интерпретации: машины либо противопоставляются развитию человека, либо отождествляются с ним. В первом случае создается ситуация (мнимой) опасности для человека со стороны автоматов, во втором - видится лишь одна возможность "приспособления" человека к техническому прогрессу: синтез человека и машины или даже замена его автоматом. В обоих случаях научно-технический прогресс предстает в виде автономной мистической силы, от которой у человека нет действенной защиты. Страх перед "демоном" творческого автомата приводит к абсолютным формам оценки его развития. "По мере создания программ для решения проблем все более общего характера, - пишет Н. Сатерленд, - ЭВМ начнут принимать решения, которые мы вынуждены будем считать самостоятельными... Вполне возможно, что через 50 лет расовые проблемы перестанут быть предметом обсуждения - люди будут слишком заняты спором, представлять ли машине право голоса или нет" [132].

259

В условиях кибернетизации общества, имеющей известные социальные последствия, в капиталистических странах подобные взгляды подготавливают вопросы такого порядка: не ведет чи прогресс науки и техники к тому, что человек становится ненужным; что должно произойти с человеком в условиях, когда автоматы функционируют как люди и начинают их обгонять, превосходить последних; и т.д. Социальная подоплека здесь очевидна: большой контингент неквалифицированных рабочих представляет существенный элемент неопределенности и опасности для эксплуататоров, машины же не бастуют. "Безопасность" достигается тогда, когда, например, двадцать неквалифицированных рабочих заменяются двумя, умеющими обращаться с вычислительной машиной и отождествляющими свои цели с целями технологической структуры.

Сторонники "техно-биологизма", но свидетельству Л. Вернеке [133], считают, что в будущем возникнет необходимость создания "кибернетических организмов", у которых "слабые" органы человека будут заменены техническими устройствами. В результате появится "человеко-машинный гибрид", так называемый киборг [134]. Подобный синтез человека и машины, по их мнению, явится "следующей ступенью эволюции", которая, однако, не будет длительной. Органическая часть киборга станет помехой для неорганической, и последняя от нее избавится. Человек окажется ненужным. Развитие в таком случае канализируется в направлении от Homo sapiens к Mashina sapiens, к "сверхчеловеку" в форме автомата. Следовательно, кибернетический оптимизм оборачивается по отношению к человеку глубоким пессимизмом.

Преувеличивая значимость кибернетического подхода, приверженцы техницистского варианта биологизма игнорируют качественные различия между формами движения материи, злоупотребляют аналогиями между живым организмом, человеком и автоматом. Автоматы, с их точки зрения, постепенно лишат человека его доминирующего положения в обществе, и развитие будет осуществляться как "метачеловеческий" процесс. Идеологическая направленность такого рода прожектов свидетельствует о том, что в них особенно отчетливо проявляются реакционные, враждебные человеку характер и функции соединения результатов частнонаучного познания с буржуазным мировоззрением, неспособность капиталистического общества использовать достижения научно-технического прогресса на благо человечества [135].

Рост могущества техники все больше приводит к гипертрофированному развитию, к превращению человеческого общества в огромную техническую машину, которая элиминирует индивидуальные различия и возможности людей, делает анонимными многие стороны жизненных отношений. На этом фоне некоторые ученые на Западе считают, что развитие вычислительных машин является преждевременным. "Лично я, - пишет, например, Г. Биркгоф, - в области вычислительной техники считаю более

260

неотложной задачей попытаться улучшить условия человеческой жизни, чем пытаться моделировать человеческий мозг" [136].

Заметим, однако, что решение подобных вопросов зависит от ценностных ориентаций общества, от социальной программы его развития. Вместе с тем позиция ученого, сознающего социальные последствия своих открытий и научных идей, может стать упреждающим фактором в деле предотвращения социально опасных и чреватых пагубными последствиями планов и программ. Ответственность ученого, занимающего надежную жизненную позицию, передается его согражданам и формирует общественное мнение - сильное и действенное средство в борьбе за справедливость. В связи с этим возрастают требования к личности ученого. "Нет необходимости, - пишет А. А. Баев, - отрицать значение научного развития, личности ученого и нравственных критериев - они существуют и действуют совокупно с социальными факторами и должны учитываться при анализе конкретных ситуаций. Было бы неразумным считать социальные факторы автоматически действующим механизмом, игнорировать профессиональный и моральный облик ученого и освобождать его от нравственной ответственности за поступки и убеждения. Ученый обязан предупреждать общество о последствиях своих открытий и уметь их предвидеть - это минимум требований к нему" [137].

Из того, что человеческий мозг может служить образцом для конструирования кибернетического автомата, а элементы (функции) интеллектуальной деятельности можно реализовать с помощью ЭВМ, вовсе не следует идентичность мозга и сознания с соответствующими моделирующими устройствами и их функциями. Машина, воспроизводящая и усиливающая определенные способности человека, не превращается в него самого. Сложные интеллектуальные системы и автоматы - это созданные человеческими руками органы человеческого мозга. Бессмысленно рассматривать их в отрыве от человека, а тем более противопоставлять ему. Человек, реализуя себя в создаваемых им системах и в преобразуемой им природе, наделяет их социальными качествами, которые выполняют служебную функцию по отношению к человеку и обществу в целом. Чем сложнее, эффективнее и оптимальнее эти искусственные системы, тем сильнее воздействие их на человеческое общество и, надо полагать, тем весомее доля сознательного, целенаправленного, разумного во взаимодействии человека с окружающим его реальным миром.

Вместе с тем все более определенным становится признание необходимости защиты простых, элементарных ценностей, формирующих психику человека и межличностные отношения [138]. Как замечает Ю. Банька, вторжение техники в профессиональную и частную жизнь человека влечет за собой возникновение ситуаций, в которых предпочтительным оказывается холодный, рациональный расчет. Эмоциональная и мотивационная сферы оттесняются техническими условиями жизни на второй план [139].

261

Нередко признание возможности существования искусственного интеллекта расценивается как унижение и оскорбление достоинства человека. Правда, такие возражения по большей части носят сугубо эмоциональный характер. Чаще всего их основой служат представления, что интеллект человека в каком-либо смысле является иррациональным. Однако дело обстоит совершенно иначе: создаваемые человеческим обществом системы искусственного интеллекта позволяют человеку занять достойное место как в развитии общества, так и в освоении природы планеты и космического пространства. Определение действительного места человека в мире служит, вместе с тем, залогом того, что он сможет противостоять негативным тенденциям глобальной кибернетизации и информатизации.

Думается, что в ходе развития социальной кибернетики и в тесной связи с ней социальной информатики все большее значение будут приобретать морально-этические, гуманистические проблемы. Социальная информатика (которой в самое последнее время уделяется гораздо большее внимание, чем социальной кибернетике) по самой своей сути должна быть направлена на гуманистическую ориентацию процесса информатизации общества и его взаимодействия с природой, исправления сугубо техницистских деформаций и других негативных явлений гипертрофированного процесса развития информационно-кибернетической техники, которые имели место в прошлом и далеко еще не исчезли в настоящее время. Предстоит коренная перестройка информационной среды социума с тем, чтобы внедряемые в нее средства информатики и кибернетики давали необходимый социальный эффект, способствуя выживанию человеческой цивилизации и дальнейшему ускорению ее развития.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В философских очерках, посвященных информатике, кибернетике и интеллекту, мы попытались изложить методологию и концептуальное содержание наиболее значимых, на наш взгляд, авангардных направлений современного этапа научно-технического прогресса. Будучи комплексными научно-техническими направчениями, информатика и кибернетика удачно и плодотворно объединились в решении проблемы искусственного интеллекта, сфокусировавшей специфические и вместе с тем наиболее значимые потребности и факторы дальнейшего развития человеческого общества. Думается, что в век электроники и информатики, компьютеров и роботов одна из первоочередных задач марксистской науки состоит в том, чтобы обеспечить мировоззренческую ясность и заложить надежное методологическое основание проблематики, работающей на перестройку, цель которой - ускорение научно-технического и социально-экономического развития советского общества.

Исходя из этого, в книге раскрывается философское содержание кибернетизации и информатизации человеческой деятельности, этих глубинных процессов, охвативших собой, по существу, все сферы жизни современного человека. Мы акцентировали внимание на формировании диалектико-материалистической концепции информатики и кибернетики, на их общесистемных и общенаучных закономерностях. Информатизация характеризуется как социотехнический процесс все большего обеспечения информацией всех сфер социальной деятельности с целью ускорения прогресса. В этом контексте выявлены действительные взаимосвязи философских идей кибернетики и материалистической диалектики. Показано, что через сферу философского осознания кибернетика вносит новые элементы диалектико-материалистического мышления в практику научно-технического прогресса, в технические, биологические и социальные науки. Механизмы саморегуляции и самоорганизации общества, как и информационные процессы, становятся предметом социальной и экономической кибернетики, социальной информатики.

Понятие кибернетической системы, функциональный подход представляют важную особенность кибернетики как науки. Сложность кибернетических систем оказывается связанной с человеческим фактором, который все более проявляет себя в мире науки,

263

техники и социального управления. Сопоставление возможностей человека и машины, выявление сходства и различия между ними - один из важных подходов к анализу искусственного интеллекта как научно-технического направления.

В книге продемонстрирована неправомерность и бесперспективность натурфилософского, догматического и пессимистического подходов к проблемам искусственного интеллекта. Мы исследовали исторические, научно-технические и гносеологические аспекты обозначенной выше проблематики с непосредственным участием диалектико-материалистической философии. Благодаря этому выявлено философское содержание проблемы искусственного интеллекта, связь ее с основным вопросом философии; показано значение проблемы гармонизации взаимодействия человека и машины в информационном аспекте с выходом на социальный уровень. Важно было обосновать, методологически обеспечить идею использования информационно-кибернетической техники и кибернетического знания для блага человека, для разумного взаимодействия человека и машины, общества и техники.

Мы стремились также подчеркнуть и в определенной мере реализовать общенаучный характер проблемы искусственного интеллекта, вовлекая в сферу анализа понятия и методы, имеющие интегративную функцию, понятия, которые возникли и развились в комплексных научно-технических дисциплинах. Ныне совершенно ясно, что на путях создания машинного мышления человек может продвинуться в понимании природы интеллекта. Машина, как обосновано в книге, - это не альтернатива мышлению человека, а способ расширения его возможностей. Функция автомата состоит в том, чтобы быть помощником человека, помогать ему в творчестве. Обычно те авторы, которые возражают против творческих компьютеров, не учитывают, что творчество - это диалектический процесс, идущий от низших форм к высшим. Передавая машинам низшие формы творчества, человек высшие оставляет за собой.

Деятельность компьютеров приобретает характер творчества тогда, когда в итоге человек получает новые, нетривиальные результаты, без которых не может быть поставлена и должным образом решена та или иная (чаще всего неординарная) научная проблема. Творчество компьютеров - это, вообще говоря, вторичный, производный уровень творчества, творчество в заданном, определенном человеком отношении. Следовательно, это низший вид творчества по сравнению с человеческим. Однако он необходим, ибо человек прогрессирует в своем развитии, и отработанные, "формализованные" виды творчества (и соответственно творческие задачи) он передает автоматам, оставляя за собой более сложные и увлекательные, сугубо человеческие формы творчества и стремясь к новым. С созданием современных ЭВМ существенно повышается творческий потенциал человека и человеческого общества. Причем необходимо отметить, что концепция

264

взаимодействия человека и машины не дает достаточных оснований, для превращения систем искусственного интеллекта в простое средство достижения человеческих идей. Цели человека машина (как "телеогенная" система) также способна усиливать, обеспечивая их не только материально, но и интеллектуально.

В условиях информационного насыщения интеллектуальной сферы обучение (в том числе обучение мышлению) становится непрерывным процессом и распространяется на всю жизнь человека. Ощущается необходимость в повышении его эффективности, что приводит к новому подходу к данной проблеме. Как известно, Постановление Пленума ЦК КПСС от 18 февраля 1988 г. "О ходе перестройки средней и высшей школы и задачах партии по ее осуществлению" для резкого повышения качества образования предусматривает наряду с другими факторами индивидуализацию, интенсификацию и компьютеризацию учебного процесса. Обучение все более предстает как процесс информационный и кибернетический, поддающийся оптимизации и автоматизации.

В связи с этим возникает проблема дальнейшего развития теори педагогики, построения современной количественной педагогической теории, включающей в себя точное планирование и прогнозирование. Системно-кибернетический подход в педагогике, широкое применение обучающих машин представляются принципиально новыми элементами в области образования. При этом важно отметить, что прием и обработка информации не раскрывают еще сущности кибернетической системы. Через них можно лишь изменять внутреннюю модель внешнего мира, однако важнейшей задачей обучения является оптимизация этой модели. Хотелось бы также еще раз подчеркнуть, что несмотря на все более широкое использование автоматизированных обучающих систем и ЭВМ, преподаватель был и остается главным организатором педагогического процесса.

Идеи и методы кибернетики ассимилируются многими науками, переживающими период обобщения, систематизации, теоретизации. К ним относятся как естественные, так и гуманитарные дисциплины. Всякая человеческая деятельность, в том числе логическое и художественное мышление, психические переживания вообще, совершается по определенным законам и в силу этого может быть предметом изучения и моделирования на ЭВМ. Период теоретического обновления наступил и в эстетике; она возвышается над эмпирическим уровнем, становится теоретической эстетикой. Как показано в монографии, кибернетизация эстетики и искусства, приведшая, в частности, к созданию информационной эстетики и компьютерного обеспечения субъективного творчества в искусстве и технике, выступает в качестве объективной закономерности прогрессивного развития и методологии научного исследования. Она открывает широкие возможности использования человеком искусственно созданных "усилителей" объективизации глубинных структур человеческого сознания. Имманентная сим

265

волической и системной природе искусства и философии кибернетическая эстетика способна в условиях технической цивилизации и средств массовой коммуникации исполнить роль парадигмы (образца) для других научных дисциплин, находящихся в аналогичной фазе развития.

В методологическом отношении у общественных наук много общего с другими частными науками, и они обязаны постоянно совершенствовать методы исследований, язык и логику рассуждений. В книге аргументируется вывод о том, что без учета количественных (информационно-кибернетических) отношений, реально существующих во всех общественных сферах, невозможно адекватно познать закономерности развития общества. Кибернетика и информатика помогают постичь определенные стороны человеческого и социального поведения, выделяя в нем динамические структуры, чтобы подготовить их для исследования с помощью вычислительных машин.

Важными факторами информатизации общества служат социальная информатика и социальная кибернетика. Использование общенаучных понятий для объяснения причинных и функциональных связей в общественных системах делает их доступными для строгого, в частности системно-кибернетического анализа, который, в свою очередь, на основе исторического материализма вскрывает новые факты в социальном познании. Вместе с тем рассмотрение общества и его феноменов в русле идей самоорганизации формирует логические предпосылки социальной кибернетики. Специфика предмета последней, как отмечается в монографии, состоит в кибернетическом обеспечении процессов управления в общественных самоорганизующихся системах, в кибернетическом описании таких социосистемных атрибутов, как самоорганизующая активность, внутренняя целенаправленность, оптимальная надежность и вероятностная детерминация. Принципы социальной кибернетики (управления, организации, информации) ориентируют на исследование структурно-информационных связей в социальных системах. Речь идет о том, чтобы качественный анализ обогатить количественным исследованием, создать качественно-количественную основу научного управления обществом.

Ускорение научно-технического прогресса предполагает высокую эффективность работы систем "человек-машина". В условиях развития информатики отношения человека и машины принимают сложный характер. Кибернетические машины отличаются от всех прежних машин тем, что они служат усилителями человеческого интеллекта. Будучи вовлеченными в человеческую деятельность, они включаются в систему общественных отношений. От природы этой системы отношений, от её качества зависят место и роль кибернетических машин в человеческом обществе. Характер общественных отношений, в которых создаются, функционируют и развиваются кибернетические машины, определяет те последствия, к которым приводит сравнительная самостоятельность машины по отношению к человеку.

266

Развитие работ по созданию кибернетических машин, являющееся конкретным требованием общественной практики, вызывает подчас большое беспокойство. Оно связано с тем, что информатизация умственного труда приводит к передаче машинам областей деятельности человека, которые до сих пор были привилегией интеллектуальных работников.

Весь комплекс работ по моделированию функций психики и сознания человека ставит ряд вопросов морально-этического порядка, которые обсуждаются в книге с учетом конкретных ценностных ориентаций общественного развития.

Социальные и морально-этические проблемы, возникающие в ходе НТР, требуют гуманистической ориентации всей исследовательской работы, ведущейся в русле создания мыслящих машин. Сама наука при этом должна пониматься философски, достаточно широко, с учетом ее ценностных установок. Это значит, что исследовательский статус науки во всех областях и в основном должен быть подчинен гуманистическим идеалам. Более точно можно было бы сказать, что гуманность и эффективность в условиях социалистического общества выступают как две стороны НТР.

Необходимость ускорения развития социалистического общества формирует социальную потребность в людях, имеющих более высокий уровень знаний, культуры, социальной активности, органично сочетающих интеллектуальные силы с развитым политическим и нравственным сознанием. Социализм в современных условиях особенно нуждается в массовом творчестве советских людей. "Живое творчество масс, - указывал В. И. Ленин, - вот основной фактор новой общественности" [1]. Сегодня быть творческим человеком - это значит развивать в себе и личностные и профессиональные качества, ставить и решать новые проблемы, преодолевать трудности и устранять недостатки.

"Атмосфера творчества, которую партия утверждает во всех областях жизни, особенно плодотворна для общественных наук" [2]. В целях ускорения творческого процесса марксистско-ленинская философия должна внести ясность в понимание природы творчества при социализме. Понятие социального творчества как созидательной деятельности людей соотнесено с общественным прогрессом, оно выражает содержание прогрессивных, революционных преобразований. Общественный прогресс - результат социального творчества, творческой деятельности народных масс, направленной на создание и совершенствование новых форм общественного бытия.

В работе акцентировано внимание на определении понятия творчества, вопросах творческого интеллекта, возможностях моделирования "логических механизмов" творческого процесса в программах ЭВМ. Острой становится и проблема ответственности

267

за последствия действий автоматов и за те решения, которые они, с согласия человека, могут принимать. Проводится мысль о том, что разделение трудовых функций между человеком и машиной призвано обеспечить тот необходимый уровень их отношений, на котором машина не может быть последним звеном, несущим ответственность за неправильные действия, им может быть только человек.

Заключая очерки, посвященные социально-философской диалектике НТР, хотелось бы еще раз остановиться на той роли, которую играет марксистско-ленинская философия в ускорении научно-технического прогресса. Философия при социализме является теоретической основой политики, она служит мировоззренческой ориентацией практической деятельности. Философский анализ взаимосвязи научно-технического и социального развития формирует идеальные (мировоззренческие) движущие силы, направленные на ускорение прогресса науки и техники. Эти движущие силы реализуются в мотивах поведения, через единство целевых установок и волевых усилий.

Одна из особенностей творческого процесса в современной марксистской философской науке состоит в ориентации философов на решение конкретных задач, стоящих перед обществом на этапе перестройки. Ведь философия, пусть опосредованно, всегда есть порождение общественной жизни. Хорошо известно, что В. И. Ленин, творчески применив марксизм к эпохе империализма и отношениям в России, показал, сколь важно не рассматривать марксизм как совокупность положений, имеющих всеобщее значение, но применять его в качестве инструмента для научного исследования новых общественных ситуаций.

В условиях перестройки интерес представляют не только вопросы о том, что научно возможно и технологически осуществимо, но и о том, что социально желательно, экономически выгодно и по-человечески оправданно.

Хотелось бы подчеркнуть эвристическую весомость философских принципов в решении рассматриваемых и аналогичных естественнонаучных и технических проблем. Роль философии не сводится к систематизации и обобщению уже известного естественнонаучного материала; цель диалектико-материалистического философского осмысления еще не решенной проблемы состоит в том, чтобы толкать исследователя к ее разрешению, направлять научный поиск, ориентируя его в эффективном ракурсе. Философия в условиях современного научного прогресса должна играть роль "оптимальной стратегии" в "многомерном поле" возможностей; только выполняя прогностическую функцию в науке, философская мысль делает свой вклад в гуманистическое направление социального прогресса.

Постановка и рассмотрение философских вопросов, связанных с перспективами развития информатики, кибернетики и искусственного интеллекта, их взаимодействия с общественными науками заслуживают самого серьезного осмысления и дальнейшего методологического обоснования и развития.

ПРИМЕЧАНИЯ

Предисловие

1 "Центральным разделом кибернетики является искусственный интеллект или системы искусственного интеллекта, которые следует рассматривать как кибернетические системы переработки информации с целью принятия решений, функционально моделирующие естественный интеллект и являющиеся усилителями интеллектуальных способностей человека, подобно тому, как механические устройства (экскаваторы, подъемные краны и т.д.) являются усилителями мускульной силы человека" (Кузин Л. Т. Информатика и кибернетика//Вопросы философии. 1986. № 10. С. 70).

2 Правда. 1987. 17 февраля.

3 Говоря об уникальности человеческого разума, мы вовсе не абсолютизируем возможность нашего одиночества во Вселенной. Альтернативная возможность предполагает наличие иных цивилизаций космоса, также обладающих разумом. Однако данный аспект проблемы не является предметом нашего исследования. Этим вопросам посвящены, например, книги: Шкловский И. С. Вселенная, жизнь, разум. 5-е изд. М., 1987; Рубцов В. В., Урсул А. Д. Проблема внеземных цивилизаций (философско-методологические аспекты). 2-е изд. Кишинев, 1987.

4 Материалы XXVII съезда Коммунистической партии Советского Союза. М., 1986. С. 97.

Глава I

1 Подробнее об этом см.: Афанасьев В. Г. Социальная информация и управление обществом. М., 1975.

2 Гильберт Е. Результаты развития теории информации за 18 лет ее существования//Зарубежная радиоэлектроника. 1966. № 10. С. 44.

3 Среди основных работ философов-марксистов, посвященных этой проблеме (или связанных с ней), отметим следующие, на наш взгляд, наиболее важные: Павлов Т. Информация, отражение, творчество. М., 1967; Украинцев Б. С. Отражение в неживой природе. М., 1969; Тюхтин В. С. Отражение, системы, кибернетика. М., 1972; Афанасьев В. Г. Указ. соч.; Бирюков Б. В. Кибернетика и методология науки. М., 1974; Урсул А. Д. Отражение и информация. М., 1973; Цонев В. Информация и отражение. София, 1977; Янков М. Материя и информация. София, 1976; Гришкин И. И. Понятие информации. М., 1973; Жуков Н. И. Информация. (Философский анализ центрального понятия кибернетики). Минск, 1971; Дмитриев К. В. Диалектика содержания и формы в информационных процессах. Минск, 1973; Управление, информация, интеллект. М., 1976; Кремянский В. И. Методологические проблемы системного подхода к информации. М., 1977; Щербицкий Г. И. Системный характер информации. Минск, 1978; Пахарь Л. И. Функциональное отражение. Философско-методологический анализ. Рига, 1984; Ващекин Н. П. Научно-информационная деятельность. М., 1984; Янков М. Материя, информация, отражение. София, 1984; Информация и управление. Философско-методологические аспекты. М., 1985; Семенюк Э. П. Информационный подход к познанию действительности. Киев, 1988; Абрамов Ю. Ф. Информация и научная картина мира. Иркутск, 1988.

4 Сифоров В. И. Наука об информации // Вестник АН СССР. 1974. № 3; Он же. Будущее науки об информации//Будущее науки. Вып. 9. М., 1976.

5 Эти подходы подробно освещались в литературе, на которую мы ссылаемся в данной главе.

6 См., например, описание этих концепций в упомянутой выше книге И. И. Гришкина, а также в написанной им главе "О логико-семантических теориях информации" в книге "Управление, информация, интеллект".

7 См.: Афанасьев В. Г. Указ. соч. С. 137-145; Журавлев Г. Т. Социальная информация и управление идеологическим процессом. М., 1973; Урсул А. Д. Проблема информации в современной науке. Философские очерки. М., 1975; Цырдя Ф. Н. Социальная информация. Кишинев, 1978.

8 См.: Информация и управление, а также: Урсул А. Д. Проблема информации в современной науке. С. 63-93.

9 См.: Жуков Н. И. Информация.

10 См.: Готт В. С, Урсул А. Д. Общенаучные понятия и их роль в познании. М., 1975; Готт В. С., Урсул А. Д., Семенюк Э. П. О единстве научного знания. М., 1977; Семенюк Э. П. Общенаучные категории и подходы к познанию. Львов, 1978; Синтез знания и проблема управления. М., 1978; Урсул А. Д. Философия и интегративно-общенаучные процессы. М., 1981; Готт В. С, Семенюк Э. П., Урсул А. Д. Категории современной науки. М, 1984.

11 Афанасьев В. Г. Указ. соч. С. 26. Добавим, что к онтологическому вопросу примыкает и гносеологический - каков статус понятия информации в современной науке (является ли она кибернетическим, общенаучным или иным понятием).

12 Цонев В. Указ. соч.

13 Дубровский Д. И., Вержбицкий В. В. Категория информации (философский обзор) //Философские науки. 1976. № 1. С. 156.

14 См.: Урсул А. Д. Проблема информации в современной науке. С. 41-62.

15 См.: Дубровский Д. И., Вержбицкий В. В. Указ. соч. С. 151, 155.

16 См. также: Урсул А. Д. Проблема информации в современной науке. С. 63-93.

17 Дубровский Д. И. Психические явления и мозг. М., 1971. С. 264.

18 Урсул А. Д. Отражение и информация. С. 106-107.

19 См.: Дубровский Д. И. Информационный подход к проблеме "сознание и мозг"//Вопросы философии. 1976. № 11.

20 Там же. С. 54.

21 См.: Урсул А. Д. Природа информации. М., 1968. С. 125-146; Он же: Информация. М, 1971. С. 174-183.

22 Урсул А. Д. Проблема информации в современной науке. С. 184-265; Он же: Отражение и информация. С. 100-109, 207-220.

23 См.: Урсул А. Д. Проблема информации в современной науке. С. 150-164.

24 В пользу существования информации в неживой природе говорят и эксперименты, связанные с изучением растворов сверхмалых концентраций биологически активных веществ (Г. Н. Шангин-Березовский) и гомеопатических препаратов (Ж. Бенвенист). В ходе этих экспериментов выяснилось, что вода обладает свойством, аналогичным свойству памяти для биосистем. (См., например: Евсеев А. Нет пророков в своем отечестве? Уроки одного открытия // Неделя, 1988, № 36. С. 10-11). На наш взгляд, теоретическое объяснение этого явления может быть основано на признании всеобщности информационных процессов, в частности наличия возможности хранения и передачи информации в неживой природе.

25 См.: Урсул А. Д. Отражение и информация.

26 А такое рассмотрение дано, например, в статье: Тюхтин В. С, Пономарев Я. А. Отражение//Философская энциклопедия. Т. 4. М., 1967.

27 Там же. С. 185.

28 См.: Веккер Л. М. Восприятие и основы его моделирования. Л., 1964.

29 См.: Урсул А. Д. Теоретико-познавательное значение принципа инвариантности // Симметрия, инвариантность, структура (философские очерки). М., 1967.

30 Цонев В. Указ. соч. С. 109.

31 Fuchs-Kittowski К., Keiser H., Tschirschwitz R., Wenzlaff B. Informatik und Automatisierung.Bd. 1. Theorie und Praxis, Struktur und Organisation der Informationsverarbeitung. Akademie-Verlag. Berlin, 1976. S. 73.

32 См. об этом: Урсул А. Д. Проблема информации в современной науке. С. 108-120.

33 См.: Урсул А. Д. Отражение и информация. С. 112-129.

34 Данная гипотеза развивалась в книге: Урсул А. Д. Отражение и информация.

35 Нужно иметь в виду, что акцент на проблеме развития не означает, что диалектику необходимо сводить лишь к учению о развитии.

36 См. рецензию Лекторского В. А., Швырева В. С. на книгу Ойзермана Т. И. Главные философские направления//Вопросы философии. 1972. № 10. С. 167.

37 См.: Кедров Б., Спиркин А. Наука // Философская энциклопедия. Т. 3. М., 1964. С. 564.

38 Семенюк Э. П. Общенаучные категории и подходы к познанию. Львов, 1978.

39 Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 29. С. 317.

40 Там же.

41 Там же. Т. 20. С. 66.

42 Руткевич М. Н. Диалектический материализм. М., 1973. С. 518-520.

43 См.: Франц П. К обоснованию общей концепции информации//Кибернетика и диалектика. М., 1978. С. 281.

44 Более десяти лет назад появилась небольшая статья В. В. Вержбицкого (См.: Вержбицкий В. В. Понятие информации в концепциях предбиологической эволюции //Философские науки. 1978. № 1). Ее автор - сторонник "функциональной" концепции информации, связывающей информацию .лишь с живыми системами и управлением, сделал на основе анализа естественнонаучного материала два симптоматичных заявления. Во-первых, он признался, что самим естествоиспытателям импонирует атрибутивная концепция информации, которую они откровенно декларируют в своих работах. Во-вторых, он признал необходимость отказа от жесткой связи информации с управлением, неправомерность "ограничения информационного процесса исключительно рамками управления (самоуправления)" (С. 157). И хотя цель этого автора заключается в "спасении" функциональной концепции и в ее существенной коррекции, тем не менее объективно происходит отказ от функциональной точки зрения, от ее "центральной догмы".

Кроме того, В. В. Вержбицкий совместно с Н. И. Жуковым в рецензии на книгу Е. А. Седова "Эволюция и информация" высказывают отдельные соображения о возможности "функциональной интерпретации результатов информационного подхода к развитию, полученного на базе иной концепции" (см.: Философские науки. 1978. № 2. С. 181-185).

45 См.: Урсул А. Д. О природе информации//Вопросы философии. 1965. № 5; Он же. Информационный критерий развития в природе // Философские науки. 1966. № 2; Он же. Освоение космоса. М., 1967; Он же. Природа информации. М., 1968; Он же: Информация. М, 1971. Гл. V. 2.

46 См.: Шаров А. А. Понятие информации в теории категорий //Семиотика и информатика. Вып. 8. М., 1977.

47 Там же. С. 167.

48 Там же.

49 См.: Эйген М. Молекулярная самоорганизация и ранние стадии эволюции//Успехи физических наук. 1973. Т. 109. Вып. 3; Он же: Самоорганизация материи и эволюция биологических макромолекул. М., 1973; Фокс С, Дозе К. Молекулярная эволюция и возникновение жизни. М., 1975; Руденко А. П. Теория саморазвития открытых каталитических систем. М., 1969.

50 Седов Е. А. Эволюция и информация. М., 1976. С. 114.

51 Аптер М. Кибернетика и развитие. М., 1970. С. 106.

52 См.: Урсул А. Д. Сложность, организация, информация // Философские науки. 1968. № 3; Он же: Информация. С. 179-183; и др.

53 См.: Проблема CETI (связь с внеземными цивилизациями). М., 1975. С. 133, 136.

54 О сущности этих концепций речь будет идти в следующей главе.

55 Имеется и точка зрения, что "отношения между понятиями движения и развития представляют собой не родовидовые отношения (развитие - частный случай движения), а находятся в генетической связи, зависимости: развитие генетически производно от движения систем объектов" (Тюхтин В. С. Материалистическая диалектика и проблема направленности развития // Вопросы философии. 1981. № 1. С. 85).

56 См.: Урсул А. Д. Информация. С. 177.

57 См.: Теория информации в биологии. М., 1960; Концепция информации и биологические системы. М., 1966; Равен X. Онтогенез. Накопление морфогенетической информации. М., 1964; Аптер М. Указ. соч.; Кендрью Дж. Информация и конформация в биологии // Наука и человечество. М., 1970; Серавин Л. Н. Теория информации с точки зрения биолога. Л., 1978; Сетров М. И. Информационные процессы в биологических системах. Л., 1976; Трубачев Б. В. Информация и проблемы высшей нервной деятельности. Л., 1974; Седов Е. А. Указ. соч.; Гущин Д. А. Информация, управление и развитие в биологических и социальных системах // Проблемы диалектики. Вып. V. Л., 1975; Урсул А. Д. Понятие информации в биологических исследованиях // Методологические вопросы биокибернетики. М., 1974.

58 О понятии информационной картины мира см.: Абрамов X. Ф. Указ. соч.

59 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 20. С. 489.

Глава II

1 О критике буржуазных концепций информатизации общества см.: Ващекин Н. П. Научно-информационная деятельность. М., 1984; Смолян Г. Л. Человек и компьютер. М., 1981; Гуревич П. С. Новая технократическая волна на Западе. М., 1986; Ракитов А. И. Компьютерная революция и информатизация общества // Философские науки. 1988. № 5.

2 Ракитов А. И. Указ. соч. С. 40-41.

3 Маркс К, Энгельс Ф. Соч. Т. 20. С. 490.

4 Урсул А. Д. Проблема информации в современной науке. М., 1975. С. 186-205.

5 Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 18. С. 66.

6 Ершов А. Информатизация: от компьютерной грамотности учащихся к информационной культуре общества // Коммунист. 1988. № 2. С. 83.

7 Глушков В. М. Основы безбумажной информатики. Изд. 2-е. М., 1987. С. 334.

8 ЭВМ пятого поколения: концепции, проблемы, перспективы. М., 1984. С. 21-22.

9 См.: Велихов Е. П. Информатика - актуальное направление развития советской науки // Кибернетика. Становление информатики. М., 1986. С. 11.

10 Ракитов А. И. Указ. соч. С. 39; См. также Ракитов А. И., Андрианова Т. В. Философия компьютерной революции // Вопросы философии. 1986. № 11. С. 75.

11 Громов Г. Р. Национальные информационные ресурсы: проблемы промышленного использования. М., 1984. С. 192.

12 Поздняков А. И. Информатика как комплексная научно-техническая дисциплина//Вопросы философии. 1986. № 5. С. 64.

13 Там же.

14 Кузин Л. Т. Информатика и кибернетика//Вопросы философии. 1986, № 10. С. 70.

15 Ершов А. Указ. соч. С. 84-85.

16 См.: Стогний А. А., Глазунов Н. М. Современные проблемы создания интегрированных баз данных//Кибернетика. Становление информатики. С. 130.

17 Ивахненко А. Г. Искусственный интеллект - "ядро" информационных систем будущего//Там же. С. 128.

18 Венда В. Ф. О законе взаимной адаптации человека и машины // Вестник АН СССР. 1985. № 1. С. 41.

19 Смолян Г. Л. Социально-философские проблемы развития электронной вычислительной техники // Вопросы философии. 1984. № 11. С. 72-75.

20 Михалевич В. С, Каныгин Ю. М., Гриценко В. И. Информатика - новая область науки и практики // Кибернетика. Становление информатики.

21 См.: Семенюк Э. П. Информатика: как ее понимать? // Научно-техническая информация. 1984. Сер. 2. № 7. С. 1-8; Он же: Информатика или мета-информатика? (К вопросу о характере и названии научной дисциплины) // Научно-техническая информация. 1986. Сер. 2. № 6. С. 1-5.

22 См.: Поздняков А. И. Указ. соч. С. 70; Михалевич В. С, Каныгин Ю. М., Гриценко В. И. Информатика (общие положения). Киев, 1983. С. 42.

23 См.: Дородницын А. А. Информатика: предмет и задачи // Кибернетика. Становление информатики. С. 24.

24 Сергиенко И. В. Эффективность разработки и применения пакетов программ // Там же. С. 99.

25 См.: Громов Г. Р. Указ. соч. С. 194.

26 См.: Поздняков А. И. Указ. соч. С. 68.

27 Михалевич В. С, Каныгин Ю. М., Гриценко В. И. Указ. соч. С. 43.

28 Глушков В., Каныгин Ю. Машинная информатика // Вопросы экономики. 1982. № 9. С. 82.

29 Там же. С. 83.

30 Поздняков А. И. Указ. соч. С. 68.

31 Ершов А. П. Информатика: предмет и понятие//Кибернетика. Становление информатики. С. 29.

32 Моисеев Н. Н. Информатика: новые пути познания законов природы и общества//Вестник АН СССР. 1985. № 5. С. 131.

33 Там же.

34 См.: Кузин Л. Т. Указ. соч. С. 70.

35 Курдюмов С. П., Рузавин Г. И. Информатика и математизация современного научно-технического знания // Вопросы философии. 1986. № 10. С. 73.

36 См.: Урсул А. Д. Проблема информации в современной науке. Философские очерки. М., 1975. С. 63-93.

37 Новик И. Б. Противоречия компьютеризации//Вопросы философии. 1986. № 11. С. 82.

38 Келдыш М. Естественные науки и их значение для развития мировоззрения и технического прогресса//Коммунист. 1966. № 17. С. 17.

39 См.: Информатика и компьютерная грамотность. М., 1988. С. 3-4.

40 См.: Тихомиров В. П., Телятников Г. В. Социальная эффективность компьютеризации//Вопросы философии. 1986. № 10. С. 64.

41 Ракитов А. И. Указ. соч. С. 39.

42 Ершов А. Информатизация... С. 83

43 См. об этом: Моисеев Н. Н. Социализм и информатика. М., 1988. Гл. III.

44 См.: Королев М. Каков "оборот" знаний//Правда. 1971. 20 ноября.

45 См.: Громов Г. Р. Указ. соч. С. 29, 32.

46 Там же. С. 30.

47 См.: Поздняков А. И. Указ. соч. С. 67.

48 Михалевич В. С, Каныгин Ю. М., Гриценко В. И. Информатика (общие положения). Киев, 1983. С. 16-17.

49 Ершов Информатизация... С. 84.

50 Там же. С. 85, 87.

51 Лихачев Д. Экология культуры//Знание - сила. 1982. № 6.

52 Лотман Ю. Статьи по типологии культуры. Материалы к курсу литературы. Вып. 1. Тарту, 1979. С. 5-6.

53 Каныгин Ю. М. Фактор прогресса//Правда. 1988. 21 июня.

54 Моисеев Н. Н. В. И. Вернадский и естественнонаучная традиция // Коммунист. 1988. № 2. С. 75.

55 Моисеев Н. Н. Социализм и информатика. С. 62-119.

56 Каныгин Ю. Фактор прогресса.

57 См.: Никуличев Ю. В. Информатизация общества и стратегия ускорения социально-экономического развития СССР (научно-аналитический обзор). М., 1988. С. 21-30.

58 Михалевич В. С, Каныгин Ю. М., Гриценко В. И. Информатика - новая область науки и практики. С. 39.

59 Ершов А. Информатизация... С. 91.

60 Гвишиани Д., Михалевич В., Ракитов А., Семенихин В. Стратегия прорыва. Информатизация - назревшая необходимость//Правда. 1988. 21 июня.

61 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 23. С. 539.

а2 Архив К. Маркса и Ф. Энгельса. Т. IV. С. 119.

63 Материалы XXVII съезда Коммунистической партии Советского Союза. М., 1986. С. 229.

64 Горбачев М. С. Перестройка и новое мышление для нашей страны и для всего мира. М., 1987. С. 269.

65 Toffler A. The Third Wave. N- Y., 1980.

66 Лапин Н. И. Интенсификация инновационных процессов - стратегическая задача теории и практики нововведений // Инновационные процессы. М., 1982.

67 Чемоданов М. П. Концепция роста науки и фактор интенсификации. Новосибирск, 1982. С. 66.

68 См.: Материалы XXVII съезда Коммунистической партии Советского Союза. С. 178.

69 См.: Заглавии В. В. Методологические проблемы исследования глобальных процессов мирового развития // Диалектика в науках о природе и человеке. Человек, общество и природа в век НТР. М., 1983. С. 211.

70 Виноградов В. А. Информация как глобальная проблема современности. М., 1981.

71 Урсул А. Д. Проблема информации в современной науке. Философские очерки. С. 120-149. См. также: Ефимов А. Н. Информационный взрыв: проблемы реальные и мнимые. М., 1985.

72 Никуличев Ю. В. Указ. соч. С. 74-75.

73 Мартин Дж. Телесвязь и ЭВМ. М., 1981. С. 20.

74 Ракитов А. И. Компьютерная революция и информатизация общества. С. 39.

75 Виноградов В. А. Информация как глобальная проблема современности '/ Марксистско-ленинская концепция глобальных проблем современности. М., 1985. С. 385.

76 Михайлов А. И. О будущем научной информации // Научно-техническая информация. Сер. 1. 1985. № 1. С. 2.

77 Громов Г. Р. Указ. соч. С. 46; Веньяминова М. В. Информационная экспансия США//США: Экономика, политика, идеология. 1983. № 5. С. 120.

78 Громов Г. Р. Указ. соч. С. 43.

79 Там же. С. 14.

80 Яншин A. Л. Международный форум по информации и документации. 1985. Т. 10. № 4. С. 5.

81 Hoglund L. The Consequences and Policy Implications of Information Technology // Theoretical Problems of Informatics. Social Aspects of Modern Informatics (Collection of Papers). FID 649. Moscow. 1985. P. 22.

82 Громов Г. Р. Указ. соч. С. 7.

83 Урсул А. Д. Проблема информации в современной науке. С. 226-242.

84 Гвишиани Д., Михалевич В., Ракитов А., Семенихин В. Указ. соч.

85 Урсул А. Д. Наука и интенсификация производства // Вопросы истории естествознания и техники. 1985. № 4. С. 3-12.

86 Интенсификация науки и производства: проблемы методологии. Кишинев, 1987. С. 29-41.

87 Виноградов В. А. Указ. соч. С. 384.

88 См.: Урсул А. Д. Интенсификация производства в системе глобальных проблем//Коммунист Молдавии. 1986. № 2. С. 13-28.

Глава III

1 О влиянии диалектических идей на методологическую концепцию Н. Винера см.: Адэишвили Ш. Г. Философское значение кибернетики. Тбилиси, 1974.

2 Баженов В. Д., Калошин П. Н., Никитченко В. С, Кутырев В. А. Философские проблемы перестройки // Философская мысль. 1988. № 9.

3 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 20. С. 526.

4 Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 29. С. 229.

5 См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 1. С. 325.

6 См.: Бирюков Б. В. Кибернетика и методология науки. М., 1974; Пушкин В. Г. Кибернетические принципы самоорганизации. Спецкурс по философским проблемам кибернетики. Л., 1974; Урсул А. Д. Проблема информации в ?современной науке. Философские очерки. М., 1975; Афанасьев В. Г. Социальная информация и управление обществом. М., 1975; Жуков Н. И. Философские основы кибернетики. 3-е издание. Минск, 1976; Растригин Л. А., Марков В. А. Кибернетические модели познания. Рига, 1976: Крюковский Н. И. Кибернетика и законы красоты. Минск, 1977; Дубровский Д. И. Информация, сознание, мозг. М., 1980; Шалютин С. М. Искусственный интеллект: гносеологический аспект. М., 1985; Глушков В. М. Кибернетика. Вопросы теории и практики. М., 1986.

7 См.: Управление, информация, интеллект. М., 1976; Кибернетика и современное научное познание. М., 1976; Синтез знания и проблема управления. М., 1978; Кибернетика и диалектика. М., 1978; Кибернетика. Современное состояние. М., 1980; Кибернетика: дела практические. М., 1984; Информация и управление. Философско-методологические аспекты. М., 1985.

8 Klaus G., Liebscher H. Systeme, Informationen, Strategien. Berlin, 1974. S. 25-26.

9 См.: Frank H. Kybernetik und Philosophie. (West) Berlin, 1969. S. 30-31.

10 Акчурин И. А. Место кибернетических структур в современной науке // Структура и формы материи. М., 1967. С. 119.

11 См.: Поздняков А. И. Информатика как комплексная научно-техническая дисциплина//Вопросы философии. 1986. № 5. С. 62-70.

12 Кибернетический способ мышления - это мышление кибернетическими понятиями, определяемое предметом и методом кибернетики.

13 См.: Укреплять взаимосвязь общественных, естественных и технических наук // Коммунист. 1977. № 1. С. 67-68.

14 Сложность становится проблемой века, а кибернетика выступает как первая строгая наука о сложности. Подробнее см.: Диалектика познания сложных систем. М., 1988.

15 Подробнее см.: Пушкин В. Г. Диалектика и кибернетика // Философское освоение мира человеком. Л., 1979. С. 89-100; Он же. Диалектический синтез знаний в кибернетике//Материалистическая диалектика. Т. 3. М., 1983. С. 153-174.

16 Аптер М. Кибернетика и развитие. М., 1970. С. 35.

17 Horz H. Dialektischer Determinismus und allgemeine Systemtheorie // Deutsche Zeitschrift fur Philosophie. 1977. H. 6. S. 658-659.

18 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 29. С. 317.

19 См.: Мелюхин С. Т. Материя в ее единстве, бесконечности и развитии. М., 1966; Ильин А. Я. Принцип самодвижения материи и его методологическая роль в решении проблемы активности живого // Ленинизм и философские проблемы современности. М., 1970; Вяккерев Ф. Ф. Проблема самодвижения в материалистической диалектике. Л., 1972; Пушкин В. Г. Принцип саморазвития и самоорганизующиеся системы // Философские и социологические исследования. Вып. XIII. Л., 1972; Он же. Самоорганизующиеся системы и проблема прогресса//Закономерности прогрессивной эволюции. Л., 1972; Петрушенко Л. А. Самодвижение материи в свете кибернетики. М., 1971; Он же. Единство системности, организованности и самодвижения. М., 1975; Морозов М. Н. Творческая активность сознания. Киев, 1976; Урсул А. Д., Урсул Т. А. Эволюция, космос, человек. Общие законы развития и концепция антропокосмизма. Кишинев, 1986; Самодвижение, самоорганизация, самоуправление. Тез. док. Пермь, 1987

20 Функционально-структурные методы понимаются как конкретно-научные (или общенаучные) методы исследования; они не умаляют роли материалистической диалектики как универсальной философской теории и метода, как философской основы системных исследований (см.: Гвишани Д. М. Материалистическая диалектика - философская основа системных исследований // Системные исследования. М., 1980).

21 Пушкин В. Г. Кибернетические принципы самоорганизации. Л., 1974.

22 См.: Принципы организации социальных систем. Теория и практика. Киев; Одесса. 1988, гл. 1; Пушкин В. Г. Самоорганизация как общенаучная проблема // Самодвижение, самоорганизация, самоуправление.

23 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 18. С. 40.

24 См. подробнее: Пушкин В. Г. Проблема надежности. Философский очерк. М., 1971.

20 Первоначально эти вопросы ставились и обсуждались в работах: Готт В. С., Урсул А. Д. Общенаучные понятия и их роль в познании. М., 1975; Пушкин В. Г. О методологической роли некоторых общенаучных понятий // Понятия, принципы, категории. Л., 1975.

26 Новак И. Б. Вопросы стиля мышления в естествознании. М., 1975. С. ПО.

27 Волькенштейн М. В. Молекулярная биофизика. М., 1975. С. 8.

28 См.: Пушкин В. Г. К уточнению понятия "самоорганизация" и его значении в эволюционной теории//Организация и эволюция живого. Л., 1972. С. 45-48.

29 См.: Винер Н. Кибернетика или управление и связь в животном и машине. 2-е изд. М., 1968. С. 257-282.

30 Фокс С, Дозе К. Молекулярная эволюция и возникновение жизни. М., 1975. С. 18.

31 Бунге М. Философия физики. М., 1975. С. 194.

32 Опарин А. И. Возникновение и начальное развитие жизни. М., 1966. С. 11; см. также: Он же. Материя, жизнь, интеллект. М., 1977. С. 27-30.

33 Эшби У. Р. Принципы самоорганизации // Принципы самоорганизации. М., 1966. С. 332.

34 Винер Н. Кибернетика. М., 1968. С. 115-157.

35 Эйген М. Самоорганизация материи и эволюция биологических макромолекул. М., 1973. С. 12-13.

36 См.: Волькенштейн М. В. Биология и физика//Успехи физических наук. 1973. Т. 109. Вып. 3.

37 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 20. С. 73.

38 Ср.: Нейман Дж. фон. Теория самовоспроизводящихся автоматов. М.г 1971. С. 51 - 106.

39 Патти Г. Физическая основа кодирования и надежность биологической эволюции//На пути к теоретической биологии. М., 1970. С. 79.

40 Эйген М. Указ. соч. С. 171.

41 Ферстер Г. От стимула к символу: экономия обработки информации в биологических системах // Кибернетические проблемы бионики. М., 1971. С. 66.

42 См.: Гленсдорф П., Пригожин И. Термодинамическая теория структуры, устойчивости и флуктуации. М., 1973.

43 См.: Волькенштейн М. В. Биология и физика // Успехи физических наук. Т. 109. Вып. 3. С. 503.

44 См.: Iantsch E. Erkenntnistheoretische Aspekte der Selbstorganisation na-titirlichen Systeme //Wahrnehmung und Kommunikation. Frankfurt a. M., 1978. S. 104.

45 Turing A. M. -The Chemical Basis of Morphogenesis //Phil. Trans. Roy. Soc, B. 237. London. 1952.

46 Хакен Г. Синергетика. М., 1989; Он же: Синергетика. Иерархии неустой-чивостей в самоорганизующихся системах и устройствах. М., 1985.

47 Пригожин И., Николис Ж- Биологический порядок, структура и неустойчивости//Успехи физических наук. 1973. Т. 109. Вып. 3. С. 542.

48 В связи с этим важно отметить, что "с возникновением биокоммуникации впервые развивается коллективная форма структурно-функционального отражения на уровне целостной системы, способной к филогенезу, которая в своем качестве не редуцируема к способности отражения отдельного индивида" (Franz P. Widerspiegelung und Selbstorganisation am Beispiel der Entwicklung des nervalen Systems biologischer Organismen und deren Funktion // Gesetz, Entwicklung, Information. Berlin, 1979. S. 344).

49 См.: Эйген М. Указ. соч. С. 188.

50 Винер Н. Перспективы нейрокибернетики // Философские вопросы биологии и биокибернетики. М., 1970. С. 117.

51 См.: Нейман Дж. фон. Указ. соч. С. 105.

52 Аптер М. Указ. соч. С. 67.

53 Там же. С. 79.

54 См.: Дарвин Ч. Происхождение видов. М., 1952.

55 Nowinski Cz. Biologische Gesetze und dialektische Methode//DZfPh, 1975. H. 7. S. 934.

56 См.: Шмальгаузен И. И. Кибернетические вопросы биологии. Новосибирск, 1968.

57 См.: Оно С. Генетические механизмы прогрессивной эволюции. М., 1973.

58 Там же. С. 11.

59 Вопрос об эволюции генотипа, о различных путях и возможностях изменений его структуры и механизмах, с помощью которых могут меняться признаки генома, был поставлен в работе: Берг Р. Л., Тимофеев-Ресовский Н. В. О путях эволюции генотипа//Проблемы кибернетики. Вып. 5. М., 1961.

60 Оно С. Указ. соч. С. 14.

61 Эйген М. Указ. соч. С. 196.

62 См.: Пушкин В. Г. Кибернетические принципы самоорганизации. Л., 1974.

63 Минский М. На пути к созданию искусственного разума // Вычислительные машины и мышление. М., 1967. С. 124.

64 Пушкин В. Г. Проблема надежности. С. 124.

63 Анализ "эффективности" как общенаучного понятия см.: Проблема эффективности в современной науке. Кишинев, 1985.

66 См.: Фогель Л., Оуэнс А., Уолш М. Искусственный интеллект и эволюционное моделирование. М., 1969. С. 163.

67 Форрестер Дж. В. Антиинтуитивное поведение сложных систем // Современные проблемы кибернетики. М., 1977. С. 10.

68 Дубровский Д. И. Психические явления и мозг. М., 1971. С. 12.

69 См.: Минский М. Указ. соч. С. 453.

70 Штейнбух К. Автомат и человек. Кибернетические факты и гипотезы. М., 1967. С. 453.

71 См.: Баженов Л. Б. Философские аспекты проблемы воспроизведения функций мышления кибернетическими устройствами // Философия естествознания. М., 1966.

72 См., например: Бенерджи Р. Теория решения задач. Подход к созданию искусственного интеллекта. М., 1972; Нильсон Н. Искусственный интеллект. Методы поиска решений. М., 1973.

73 Паск Г. Обучение мышлению//Системные исследования. М., 1969. С. 191.

74 См.: Новик И. Б. Философские вопросы моделирования психики. М., 1969. С. 136.

75 Нейман Дж. фон. Указ. соч. С. 97.

76 Арбиб М. Мозг, машина и математика. М., 1968. С. 86.

77 Проблема потенциального бессмертия человека в кибернетическом аспекте рассмотрена в работе: Пушкин В. Г. Проблема надежности. С. 136-149.

78 См.: Лёфгрен Л. Кинематические и клеточные модели самовосстановления // Проблемы бионики. М., 1965; Он же. Самовосстановление как предел для автоматической коррекции ошибок // Принципы самоорганизации. М., 1966.

79 См.: Глушков В М. и др. Человек и вычислительная техника. Киев, 1971. С. 61.

80 Тюхтин В. С. Актуальные проблемы теории "искусственного интеллекта" // Кибернетика и современное научное познание. М., 1980. С. 294.

81 Заметим, что простейшей моделью самоорганизующейся системы является гомеостат, который способен преодолевать случайные изменения внутренней структуры, вызываемые внешними воздействиями, и создавать на основе принципа проб и ошибок новую структуру, функционирующую необходимым образом.

82 Тюхтин В. С. Моделирование интеллекта//Философские науки 1978 № 1. С. 111.

83 См.: Пушкин В. Г. Кибернетические принципы самоорганизации.

Глава IV

1 См.: Храмой А. В. К истории развития кибернетики//Философские вопросы кибернетики. М., 1961. С. 186.

2 Ср.: Liebscher H. Automat // Philosophisches Worterbuch В. 1. Leipzig, 1974. S. 184.

3 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 30. С. 263.

4 Ср.: Rossi P. Filozofowie i maszyny. Warszawa, 1978. S. 160.

5 См.: Ibidem. S. 163.

6 См.: Klaus G., Liebscher H. Systeme, Informationen, Strategien. Berlin,. 1974. S. 15.

7 Аптер М. Кибернетика и развитие. М., 1970. С. 7.

8 Ламетри Ж- О. Соч. М., 1976. С. 237.

9 Там же. С. 196.

10 См.: Гаазе-Рапопорт М. Г. Автоматы и живые организмы. М., 1961. С. 30-35.

11 При более всестороннем анализе развития техники следует исходить не из средств труда самих по себе, а из этих средств в их отношении к человеку, включенному в производственный процесс (ср., например: Волков Г. Н. Автоматизация - новый исторический этап в развитии техники // Вопросы философии. 1964. № 6).

12 См.: Попов Е. Роботы - помощники в делах человеческих//Коммунист. 1979. № 15. С. 81.

13 Ср.: Крайзмер Л. П., Матюхин С. А., Майоркин С. Г. Память кибернетических систем (основы мнемологии). М., 1971. С. 27.

14 См.: Liebscher H. Op. cit. S. 184-185.

15 Бирюков Б. В., Тростников В. Н. Жар холодных числ и пафос бесстрастной логики. Формализация мышления от античных времен до эпохи кибернетики. М., 1977. С. 7.

16 См.: Винер Н, Я - математик. М., 1964. С. 308.

17 Обоснование этой исторической параллели см.: Поваров Г. Н. Ампер и кибернетика. М., 1977.

18 Бирюков Б. В., Тростников В. Н. Указ. соч. С. 7; см. также: Путь в большую науку: академик Аксель Берг. М., 1988.

19 См. об этом: Ilgauds H. J. Norbert Wiener. Leipzig, 1980; см. также: Пушкин В. Г. Рецензия на книгу: Ilgauds H. J. Norbert Wiener, Lepizig, 1980; Вопросы истории естествознания и техники, 1982. № 3. С. 150-151.

20 См.: Велигжанин В. А., Поваров Г. Н. К истории создания логических машин в России // Вопросы философии. 1971. № 3; Поваров Г. Н. Норберт Винер и его "Кибернетика" (от редактора перевода) // Винер Н. Кибернетика. М., 1968. С. 24.

21 См.: Богданов А. А. Всеобщая организационная наука (тектология). 3-е изд. Т. 1-3. Л.: М., 1925-1928.

22 Там же. Т. 1. М., 1925. С. 73-74.

23 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 21. С. 284.

24 Дубровский Д. И. Психические явления и мозг. М., 1971. С. 10.

25 См.: Пушкин В. Г. К вопросу о понятии сложности // Вопросы философии и социальной психологии. Л., 1970; Он же. О логике поведения кибернетических (самоорганизующихся) систем // Методологические проблемы кибернетики (Материалы к всесоюзной конференции). Т. 2. М., 1970.

26 Ср.: Амосов Н. М. Искусственный разум. Киев. 1969. С. 146.

27 Нильсон Н. Искусственный интеллект. 1973. С. 10.

28 См.: Steinbuch К. Last sich das Problem der Intelligenz kybernetisch bewaltigen? // Kybernetik - Brucke zwischen den Wissenschaften. Frankfurt a. M., 1970. S. 193-195.

29 Минский М. Вычисления и автоматы. М., 1971. С. 18.

30 Бирюков Б. В. Машина и мышление (три принципа).//Художественное и научное творчество. Л., 1972. С. 263.

31 Идея неразрывной связи живого и неживого является основополагающей в экологии, особенно в учении об экосистеме (см.: Оду ж Ю. Экология. Т. 1. М., 1986. Глава 2).

32 См., например: Ляпунов А. А. О строении управляющих систем живой природы.//Кибернетика, мышление, жизнь. М., 1964.

33 См.: Kybernetik - Brucke zwischen den Wissenschaften. S. 194.

34 Своего рода "психо-физический параллелизм".

35 По характеристике П. К. Анохина, "поиски наиболее характерных черт искусственного интеллекта показали, что нейрофизиология, строящаяся только на традиционной, по преимуществу аналитической основе, не может надеяться на успех в решении данной проблемы" (Анохин П. К. Философский смысл проблемы естественного и искусственного интеллекта // Вопросы философии. 1973. № 6. С. 96).

36 См.: Минский М. На пути к созданию искусственного разума // Вычислительные машины и мышление. М., 1967. С. 456-457.

37 Ср.: Klix F. Information und Verhalten. Berlin, 1980.

38 Маркс К, Энгельс Ф. Соч. Т. 20. С. 563.

39 Парсонс Г. Умственная деятельность человека как материальная сила // Современная прогрессивная философская и социологическая мысль в США. М., 1977. С. 174.

40 Арбиб М. Метафорический мозг. М., 1976. С. 18.

41 Тихомиров О. К. Философские и психологические проблемы "искусственного интеллекта"//"Искусственный интеллект" и психология. М., 1976. С. 14.

42. Бирюков Б. В., Попов Ю. Н., Поваров Г. Н. Проблема "искусственного интеллекта" // Управление, информация, интеллект. М., 1976. С. 284.

43 См.: Пушкин В. Г. О регулятивной функции философских принципов. // Философское освоение мира человеком. Л., 1978. С. 3-13.

44 Новик И. Б. Философские вопросы моделирования психики. М., 1969. С. 87.

45 См. об этом: Гуле Д. Наука и техника на службе глобального общества//Импакт: наука и общество, 1985. № 2. С. 3-13.

46 См.: Урсул А. Д. Философия и кибернетика//Кибернетика и диалектика. М., 1978. С. 5-19; Пушкин В. Г. Диалектический синтез знаний в кибернетике//Материалистическая диалектика. Т. 3. М., 1983. С. 153-174.

47 Дубровский Д. И. Информационный подход к проблеме "сознание и мозг" // Вопросы философии. 1976. № 11. С. 42-43.

48 Бирюков Б. В. Указ. соч. С. 257.

49 См.: Klaus G. Rationalitat, Integration, Information. Berlin, 1974.

50 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 3. С. 4.

51 См.: Бирюков Б. В. Указ. соч. С. 255.

52 См.: Веккер Л. М. Психические процессы. Мышление и интеллект. Л.,

1976. С. 20.

53 Там же. С. 21.

54 См.: Worterbuch der Kybernetik. Herausgegeben von G. Klaus und H. Liebscher. Berlin, 1976. S. 292.

55 См.: Растригин Л. А., Марков В. А. Кибернетические модели познания. Рига, 1976. С. 224-225.

56 Амосов Н. М. Искусственный разум. С. 122.

57 Баженов Л. Б., Гутчин И. Б. Кибернетика и мышление: дискуссии и проблемы.//Управление, информация, интеллект. М., 1976. С. 353.

58 См.: Philosophische Fragen der Wissenschafts ent wickjung. Experiment, Modell, Theorie. Herausgegeben von H. Horz und M. Omelja nowski. Berlin, 1977. S. 108.

59 См.: Урсул А. Д. Философия и общенаучный характер проблемы искусственного интеллекта//Вопросы философии. 1974. № 4. С. 87-88.

60 См.: Анохин П. К. Указ. соч.

61 См.: Тихомиров О. К. Философско-психологические проблемы "искусственного интеллекта"//Вопросы философии. 1975. № 1.

62 Шрейдер Ю. А. Присущ ли машине разум? // Вопросы философии. 1975. № 2. С. 85.

63 См.: Пушкин В. Г. Об экспликативной функции понятия "искусственный интеллект"//VII Всесоюзный симпозиум по логике и методологии науки Киев 1976.

64 Винер Н. Творец и робот. М., 1966. С. 57.

65 Гегель. Философия религии. Т. 1. М., 1975. С. 417.

66 Саймон Г. Науки об искусственном. М., 1972, с. 60-61.

67 См.: Глушков В. М. и др. Человек и вычислительная техника. Киев, 1971. С. 161.

68 Арбиб М. Мозг, машина и математика. М., 1968. С. 160.

69 Баженов Л. Б. Некоторые гносеологические аспекты моделирования мышления.//Методологические проблемы кибернетики. Т. 2. М., 1970. С. 104.

70 Копнин П. В. Введение в марксистскую гносеологию. Киев, 1966 С. 209

71 Там же. С. 216.

72 На этом уровне рассмотрения поверхностная структура предложений: "Лающие собаки не кусаются", "Параллельные прямые не пересекаются" идентична; она исключает семантику предложений (Ср.: Коулз С. Работа с машиной на естественном языке//Проблемы современной кибернетики. М., 1975. С. 56).

73 Беллман Р. Может ли машина мыслить? // Проблемы современной кибернетики. М., 1975. С. 26.

74 В отдельных случаях, правда, это необходимо, например, в экспериментах "по признанию" машинной музыки (см.: Зарипов Р. X. Моделирование в музыке//Кибернетика. Современное состояние. М., 1980. С. 174).

75 Арбиб М. Метафорический мозг. М., 1976. С. 26-27.

76 См.: Пушкин В. Г. К проблеме искусственного интеллекта.//Философские науки, 1978. № 5. С. 48-54.

77 Штейнбух К. Автомат и человек. М., 1987. С. 29.

78 Ср.: Тугаринов В. П. Философия сознания. М., 1971. С. 180-181.

79 Фогель Л., Оуэне А., Уолш М. Искусственный интеллект и эволюционное моделирование. М., 1969. С. 19.

80 В связи с этим необходимо обратить внимание на то, что проблема искусственного интеллекта становится одной из центральных в космонавтике.

81 Анохин П. К. Указ. соч. С. 85-86.

82 Дубровский Д. И. Психические явления и мозг. М., 1971. С. 314.

83 См.: Там же.

84 См.: Бирюков Б. В., Геллер Е. С. О кибернетическом моделировании познавательных психических процессов // Новик И. Б. Философские вопросы моделирования психики. М., 1969. С. 27.

85 Уместно вспомнить убедительные в этом отношении высказывания Н. Винера (см.: Винер Н. Кибернетика. М., 1968. С. 250-251).

Глава V

1 Брушлинский А. В. Психология мышления и кибернетика. М., 1970. С. 179.

2 Тюхтин В. С. Моделирование интеллекта//Философские науки. 1978. № 1. С. 109.