Инженер и Княгиня

Глава 21 Малая Родина…

Больше ко мне особых внимания и почестей не было. Да и не хотелось. Лучше подальше от царских милостей и гнева. Тем более, я в чём-то признании уже не нуждался. Главное, во мне появилось глубокое моральное удовлетворение. Не знаю, что там подвигло лиц наверху, но отцу Вячеслава заслуженно присвоили зажатое когда-то звание Героя Советского Союза! И, на самом деле, геройский был мужик! И сам парень тоже! Теперь на моей груди красовались и два ордена Красной звезды. Тоже боевые награды! Лично сам четырёх шпионов взял! Ведь не растерялся и за Союз отомстил!

Но вот к жестокостям и правилам жизни, особенно в общении с женщинами, Вячеслав всё же оказался неприспособленным. Хотя, и Николай тоже. Если честно, и сам тоже. Всё-таки я в основном как бы Николай, но во мне много и от Вячеслава. И его тело влияет, так и мысли тоже. Тоже не способен защититься от женских коварств, так и подлостей в отношении них не приемлю. У меня одна надежда, что Инга как-нибудь достойно оценит своего мужа. Если и не полюбит, то не будет меня предавать! Бросить её и своих детей — а в этом, раз их схожесть со мной начала проявляться всё сильнее, сомневаться не приходилось, я просто не мог. И мысли насчёт гулянок на стороне приходилось отбрасывать. Воспитание, к сожалению, советское. Пусть даже многие женщины и девушки теперь нежно поглядывали и в мою сторону. Понятно, что в основном такие же стервы, хоть и не хотелось так думать, как Инга и её подруги. Скорее, и опаснее? Ну, их, лесом! После сегодняшнего награждения придётся сильно думать о своём моральном облике. Что можно другим, мне сразу же будут тыкать в глаза. Придётся точно терпеть, пока Инга не уйдёт сама!

Чуть позже ко мне подошёл один из помощников вождя и попросил на время предоставить для копирования фотографию, так и записать рассказы отца, что мне помнилось. Ещё он выпросил, где я остановился. Хотя, только для приличия. Получив ответ, что в гостинице «Москва», он отстал от меня. Как будто об этом не знал.

Концерт, да, был важный. Там присутствовало, чуть ли, не всё руководство Советского Союза. Вроде, прибыл и сам дорогой Ильич, и даже вместе с американским Государственным секретарём Генри Киссинджером. Ну, слышал я про этого еврея. Враг ещё тот, и очень опасный. Оказалось, наверху шли какие-то важные переговоры. А ещё на концерте присутствовала и куча всяких важных чиновников, конечно, вместе с жёнами.

Меня выпустили почти в самом начале. Я вышел на сцену в простом пиджаке, но на груди у меня красовались уже два ордена Красной Звезды и медаль «За отвагу». Наверное, ведущие ожидали, что я просто пролечу как один из не самых важных исполнителей? Ведь никогда на большой сцене не выступал. Записи — это всё же немного другое. Но меня сразу же после «Моей гитары» вызвали на «бис». Раз просят, то я, как меня и предупредили, спел «Если б не было тебя», правда, на русском языке. И снова на «бис»! Но тут я вернулся к концертной программе и спел «Давай за». На удивление, хлопали сильно. Взялся за «Эммануэль», уже на французском языке. Так и указание было, чтобы уважил публику. Наверное, сам Джо Дассен лопнул бы от зависти, как я выступил? И аплодисменты загремели снова! Но концерт всё-таки посвящён Дню победы. Нет, иностранными песнями, даже хорошими, злоупотреблять не стоит. И тогда я просто под гитару спел «Берёзы». Уж о Родине и родных берёзках всегда можно.

И на этот раз, несмотря на присутствие многих важных лиц, мне рукоплескали сильно. Похоже, и они тоже? Я смущённо посмотрел на ведущих, но они лишь махнули рукой, мол, давай. Так что, тут я, раз как бы дали разрешение, взялся, и опять под гитару, за «Боевым награждаются орденом» и после, хоть аплодисменты не утихли, на сцену не вернулся. Пусть ведущие разбираются. Думаю, что никто мне ничего не скажет. И так другие артисты недовольно косились.

Ну а далее концерт продолжился согласно намеченному плану. Кстати, и «Песняров» с их «Берёзовым соком» тоже приняли тепло. И на «бис», хотя, с согласия организаторов, пусть как бы и не по теме, они исполнили «Вологду». А я выступил солистом. Хотя, меня вообще не объявляли. Просто спокойно вышел вместе с «Песнярами», уже переодевшийся в их концертный костюм, и всё. Да, рукоплескали тоже сильно. Правда, потом мы все сразу же убежали со сцены.

Но сюрпризы для меня, оказывается, не кончились. Тут и Хиль отметился с обеими как бы моими песнями. И ведь меня объявили автором! Да, этого я не ожидал! И ближе к концу сам Иосиф Кобзон и хор с оркестром, надо же, даже мои венгерские приятели, исполнили, на удивление, «Малую Землю». Да, получилось мощно! Хотя, опять как бы автора в известность не поставили, но, думаю, только пока. Но меня, как автора, и на этот раз объявили! Да, тут я прогремел на весь Союз! Никого, как меня, несколько раз на сцену не выпускали! Понятно, что дорогой Ильич так захотел. Явно мной заинтересовался. Похоже, далее меня уже трудно будет игнорировать?

Позже я подошёл к своим товарищам из Венгрии, и мы тепло пообщались. Да, уже полгода прошло, как гостил и поработал вместе с ними у них в гарнизоне. Если подумать, и эти музыканты мировые знаменитости. Я же с их оркестром, и успешно, записал вторую часть музыки для Запада. Тут они меня порадовали тем, что Николай Трофимович Саблин уже стал генерал-майором. Я был сильно рад таким хорошим изменениям в жизни боевого товарища, комбата отца Вячеслава. Похоже, что явно он, помимо грамот, добился и награждения меня орденом Красной Звезды. Именно благодаря ему моя командировка в Венгрию получилась интересной. А КГБ, хоть как бы и опекает меня, скорее, хочет лишь пришучить на чём-нибудь антисоветском. Ну, тут я постараюсь им не попасться.

На прощание венгерские приятели получили от меня ноты и тексты десятка произведений. Хотя, ничего нового. Нет, одна новая песня была. Я решил, что «Комбат» будет неплохим подарком и для них, и, главное, генерала Саблина. Я ещё и нотный лист подписал — «В честь комбата моего отца, капитана Василия Репнина, майора Николая Саблина, на долгую память. Вячеслав Репнин». Музыканты заверили меня, что сразу же покажут песню Николаю Трофимовичу.

Чуть позже за сцену явился помощник Генерального Секретаря и нежданно вручил мне и «Песнярам» грамоты за подписью Самого. Надо же, сильно удивили. Как быстро всё организовали! И помощник ещё и передал нам личную устную благодарность дорогого Леонида Ильича. Сказал, что и само моё выступление, и песни под моим авторством вождю сильно понравились. И он надеется, что я буду и далее держать своё обещание. Да, получается, попал под колпак Самого! И не отвертеться ведь! Как бы ещё разные подлецы не начали мне пакости строить? И так уже хахаля Инги натурально избил. Пусть и за дело, но ведь могут и посадить! Что за невезуха и у Вячеслава, и Николая, теперь и меня, с женщинами! Хочешь их душевно любить, а они всё норовят изменить и, главное, с разными подлецами! Что за у них мания такая⁈

Хоть концерт и закончился поздно, но мне пришлось немало и поработать. Почти до утра сидел и записывал из памяти Вячеслава рассказы его отца. Конечно, больше о боях на Северном Кавказе, на Малой Земле и встрече с одним полковником. Писал без остановки, подряд, лишь исправляя замеченные ошибки. Надо будет, добавят и ещё исправят. Много получилось, листов двадцать, хотя, хорошим и крупным почерком. Вышло интересно. И ничего не преувеличивал, всё написал, как вспомнилось. И ничего плохого о дорогом Ильиче там не было, только хорошее. Так лейтенант Репнин от вождя ничего плохого и не успел увидеть.

Само собой, наша ленинградская делегация оказалась в числе гостей парада. Хотя, всё привычно, насмотрелся уже. И похлеще видал. Конечно, больше ни с кем из важных людей я не встречался. Лишь довольный помощник дорогого Ильича забрал мою рукопись, заодно вернул мне фотокарточку, ещё и вместе с парой увеличенных. Видимо, прочитанное ему понравилось:

— Надеюсь, Вячеслав, здесь всё правда?

— Да! — выдохнул я. — Можете не сомневаться. Всё так и есть, как отец рассказывал. Ничего не забыл и не преувеличил. Память у меня хорошая. Много музыки в памяти приходится держать, так и по работе одни технические тексты и данные. Я очень рад, что достойно оценили подвиги отца! Он всегда с теплом вспоминал товарища Брежнева! Большое спасибо!

— Приятно было познакомиться, Вячеслав! И твой отец может гордиться тобой! Так держать, Вячеслав!

Конечно, мои товарищи, в том числе и работяги, удивились моим наградам. Они тоже получили разные ордена, но за трудовые достижения. А у меня ордена были боевые. И концерт они смотрели, и даже живьём. Само собой, снисходительное отношение ко мне сразу же поменялось. Все знали, что дома я и в ВИА участвовал, и вся музыка там как бы принадлежала мне. Так и Платон Сергеевич им рассказал, что это я придумал «Магический кубик», так и новейшую стиральную машину «Нева-автомат» создал. Некоторые её видели и успели оценить. Хоть и не танк «Т-80», но тоже достойно. Нет, участие в его создании я ещё не принимал, но разных самоходок и другой спецтехники — да! Хотя, скорее, ещё и привлекут. Просто работа такая — если прямо, тоже Родину защищаю!

Сразу из Москвы выехать не получилось, но после полуночи всё-таки тронулись. Зато люди, и я в том числе, смогли пробежаться по магазинам и прикупить подарки. Хоть и в Ленинграде всё есть, но мне надо было сейчас. Заодно и Сергею обещанную тысячу передал. Он сообщил мне, что девушки всё обсуждали меня и жалели. Они весь праздничный концерт по телевизору посмотрели. Но мне было уже не до них. И вряд ли увидимся?

Утром я сошёл в Чудово и на такси отправился в как бы свои родные, хотя, Вячеслава, Кириши. Он и сам там был в последний раз ещё летом позапрошлого семьдесят первого года. А зимой вообще не ездил. В Ленинграде было намного интересней, к тому же, и Инга не отпускала. То есть, не она сама, а парень, тайно страдая по ней, хотел как-то обратить на себя её драгоценное внимание. Своего, можно сказать, он как бы добился, но, честно говоря, мою нынешнюю семейную жизнь хорошей назвать было нельзя. Я пока просто не знал, что там происходило в Ленинграде, так как решил никуда не звонить. Уйдёт Инга сама, хрен с ней, не уйдёт, то уже мне придётся сделать выбор, может, и окончательный. А то я стал уставать от её нежданных встреч с прежними хахалями. У меня точно сил не хватит, чтобы отбиться от них! Так ведь и новые, более опасные, появятся. Жаль, что я не успел, не додумался ещё ранее отодвинуть её от всех музыкальных дел. Загордится ведь, свяжется с разными «деятелями искусства» и запросто даст мне отставку. А я, лишившись детей, буду сильно страдать! А так, слегка засветилась, почувствовала вкус к славе, ну а дальше, как говорится, всё своими стараниями. Что да как, раз уйдёт от меня, это уже её дело. Я ей больше не помощник! Хоть пока так и не влез в это «творческое» болото, но многое знал из будущих времён. Нет, мне такой «гадюшник» не нужен!

После чистого и сверкающего роскошью Ленинграда Кириши мне не совсем понравился. К сожалению, простой провинциальный городок, к тому же, промышленный и только строящийся. Я не знал точно, сколько сейчас людей обитало в городе, но много, скорее, и не менее тридцати тысяч. И их численность только росла. Всё-таки уже работал нефтеперерабатывающий завод, так и в прошлом году было начато строительство биохимического завода. И дороги не очень хорошие, и город не благоустроен, так и многое только строилась. И люди все новые! Ещё десять лет назад почти никто здесь не жил. Хотя, и родители Вячеслава вернулись в Кириши лет двадцать назад, после смерти товарища Сталина. Парень, вообще-то, и родился в Ленинграде, где его отец, уже майор, служил командиром учебного танкового батальона. После его увольнения в запас, честно говоря, по болезни, семья переехала в Кириши. Мать с отцом устроились учителями в посёлковую школу, где и проработали до самой смерти.

До восьмого класса Вячеслав проучился в деревенской школе. А потом началось большое строительство, наехало много людей из самых разных мест, и его одноклассниками стали совсем другие мальчики и девочки, точнее, уже юноши и девушки. Кстати, и Петя Глухов тоже был из приезжих. Его семья приехала из Старой Ладоги.

В общем, по мосту через Волхов, проспекты Ленина и Героев таксист быстро довёз меня до, теперь уже моей, Восточной улицы. Место, вообще-то, довольно привлекательное. Далее на восток, за объездным проспектом Победы, находились леса. С жильём в Кириши было плохо, но родители Вячеслава лет десять назад здесь, на юго-восточной окраине, сумели построить свой собственный дом. Уже оттуда парень ушёл в армию и туда же и вернулся. Но как раз после его возвращения в июле, и всего лишь в сорок два года, умер отец, а через три года, когда он уже учился в Ленинграде, тихо угасла и его мать. Хотя, тоже летом, в августе, и лишь ненамного пережив мужа и его возраст. Теперь они лежали на простом, заросшем деревьями, кладбище в паре километров к востоку от Кириши. Там были похоронены и оба деда Вячеслава Никита Николаевич Репнин и Николай Сергеевич Переверзев, и его бабушки Наташа Васильевна и Мария Кирилловна, кстати, тоже урождённые дворянки Гончарова и Бестужева. Теперь я, получается, точно чистейшей «бывший»…

Да, место хорошее. Как мне вспомнилось, на юге простирались поля и чуть западнее, на юге-западе, лежало довольно приличное Киришское озеро. Там же рядом протекал Волхов. Но, честно говоря, вдоль Восточной улицы простиралась простая деревня. А она сама была грязной и разбитой. Хотя, потерплю, ведь только на несколько дней заехал. Авось, когда-нибудь тут и асфальт положат?

Жаль, конечно, но в СССР порой не совсем обращали внимание на экологию. А тут в Кириши были созданы нефтехимия и биохимия со всевозможными вредными выбросами. Хорошо, что оба завода находились к северу от города, и ветра больше дули с запада на восток. Так что тут, на самой окраине, жить было можно. И, конечно, все блага цивилизации — и хорошие, и плохие, остались в центре и промышленной зоне.

А так, вполне приятный и крепкий одноэтажный деревянный дом, ещё сравнительно новый, и он мне понравился. Ещё имелось и множество хозяйственных построек. А ещё небольшие сад и огород. Родители парня всё сами и построили, и, честно говоря, и так сильно ослабленные недавней войной и послевоенными тяжёлыми годами, надорвались. Хоть я теперь не совсем Вячеслав, но всё равно как бы их сын, и мне надо не уронить их и свою честь.

Дом, сад и огород вместе занимали лишь десять соток. Пока, раз весна только началась, всё было голо. И холодновато. Хотя, не всё так было запущено. Мелкий ремонт, конечно, требовался, но дом выглядел терпимо. И в саду, и на огороде тоже было чисто. С согласия Вячеслава, за домом приглядывала семья тёти Вячеслава Софьи, двоюродной сестры его матери. Они же здесь выращивали, что надо, и забирали себе. И я ничего против этого не имел. Но вот отдавать дом в чужие руки мне сразу же расхотелось. Учитывая, что у меня напряжённые семейные отношения с Ингой, так и полный облом со своей квартирой в Ленинграде как раз из-за этого дома, то сохранить его требовалось хотя бы для того, чтобы куда мне можно было вернуться. А ещё как бы и родительский дом! Хотя, точно родной! Чувства Вячеслава и его память прекрасно сохранились, и у меня на глазах непроизвольно навернулись слёзы.

Прямо как в песне! Деревенька моя, деревенька дальняя… И меня, оказывается, уже встречали…