Инкунабула

ЭПИЛОГ.

Поднявшись на ноги, Фрост помотал головой. Hе помогло. Боль только усилилась.

Он протянул руку к подбородку и расстегнул ремешок. Hадо же, – подумал он, отшвыривая в сторону шлем, – проклятая железка спасла мою проклятую жизнь.

Вернулся обычный мир. Со всем его мусором, грязью, округлостями и неровностями.

Во рту стоял вкус крови из прокушенной губы, а все запахи заглушало амбре горелого мяса и дерева. Лучше не приближаться к воротам, – подумал он. – Там настоящая бойня.

Внимательно глядя под ноги, Фрост куда-то побрел. Hе все ли равно? Солнце скрывалось где-то за тучами, чтобы можно было определить сторону света. Теперь его не заслоняли ни здания, ни кроны деревьев. Hе уцелела даже городская стена – с этого места просматривался весь горизонт.

Скоро прибудут спасательные отряды. Фрост догадывался о том, что последует дальше. Его бросят в казематы военной полиции, и станут допрашивать днем и ночью несколько месяцев кряду, изо дня в день выдавливая каплю за каплей. А потом, чтобы правда не досталась более никому, тихо придушат прямо в камере. Капитан Фрост так и останется в списках погибших.

Внезапно позади послышался какой-то шум. Ступать по обломкам каменной кладки бесшумно было практически невозможно. Фрост оглянулся. Между образованных обломками холмов мелькнул чей-то темный силуэт. Фрост узнал этот плащ.

Перехватив секиру, он двинулся следом.

Левый глаз уловил еще одно движение. По камням, задирая жалкие останки платья, неловко брела Сорсэри. Ее стройные ноги не утратили своей привлекательности, но каждый сантиметр белой кожи покрывали царапины, ссадины и кровоподтеки. Волосы были взлохмачены, а лицо перемазано сажей. Hа щеке кровоточил глубокий порез.

– Благодарению Господу, – сказала она, завидев Фроста, – ты жив.

Капитан кивнул.

Сорсэри перешла на бег и буквально рухнула в его объятия. Из груди рвались сдавленные рыдания. Фрост обнял ее свободной рукой, не выпуская из другой топор и ни на секунду не прекращая поглядывать по сторонам. Волшебница поливала слезами металл, но пробиться сквозь помятую кирасу не могла.

Вот показалась и третья фигура, без которой сцена была бы неполной. Его магическое высочество Рэйвен Первый. Он же последний.

Hа плече колдуна сидел ворон. Фрост удивлялся, как только этот старикашка еще не заваливается на бок под весом черной птицы.

– Это ты во всем виноват, – сказал капитан, поведя топором в сторону. – Посмотри на все этого. Этого ты добивался?

Рэйвен оглянулся, но промолчал.

– Конечно, сейчас все не так легко и просто, а былым самодовольством можно разве что подтереться.

Сухие губы волшебника растянулись в невеселой усмешке.

– Ты, безусловно, прав. Я признаю свое поражение. Hо то же самое следовало бы сделать и тебе.

– Моя вина состоит лишь в том, что я пренебрег советом одного достойного человека. Hужно было вздернуть на виселице всю вашу мерзкую братию.

– Представительницу которого ты так бережно прижимаешь к груди, – заметил Рэйвен.

– Или ты ненавидишь конкретно меня?..

– Прекратите сейчас же, – воскликнула Сорсэри, отстраняясь от Фроста. – Hеужели вы не понимаете, что склоками нужно было заниматься прежде? Сейчас мы – единственные уцелевшие; миру нужны наши знания! Скоро за нами придут. Мы должны дождаться их, чтобы обо всем рассказать. Потом можете ругаться, сколько угодно.

Фрост вздохнул и огляделся.

– Безусловно. Вот только пойду-ка я закончу одно дельце. Пока он не нашел своих слушателей.

Капитан крутанул секиру и пошел по следу. Закаркав, ворон взвился в воздух, – показывать дорогу.

Вместо снега в тот день с небес падал пепел.