Инквизиторы

Глава 1

Служащие нью-йоркского аэропорта либо старательно притворялись, будто пребывают в полном неведении, либо и впрямь потеряли из виду самолет, коему надлежало доставить меня в Чикаго. Что и наводило на неприятные размышления касаемо воздухоплавательных качеств реактивного аэроплана и его способности своевременно и надлежаще связываться с наземными службами... Не люблю путешествовать по воздуху, ничего не поделаешь. Просто не люблю.

Я исхитрился застичь Элеонору Брэнд на месте, в уютной чикагской квартире. По телефону застичь, разумеется. Уведомил, что ни малейшего представления о точном времени грядущего отбытия не имею. Посему не встречать меня следовало - взрослый человек вполне способен добраться на такси от посадочной полосы до места назначения, а караулить с разогретым и готовым к употреблению ужином.

На последнюю просьбу Элеонора вполне резонно заметила, что ужин, выпивка и она сама вполне готовы к употреблению - сиречь, кушать, пить и переспать будет подано исправным образом. У подруги моей имелся весьма бойкий язычок, отнюдь не всегда соблюдавший общепринятые правила светских приличий. Впрочем, совершенно светские дамы и не попадались на моем пути. Полный пробел в наличном опыте, каюсь и признаю.

Миновало одиннадцать вечера, когда я прошагал сквозь вестибюль громадного дома. Привратник, разумеется, уже знал меня в лицо. И всем выказанным неблагорасположением уведомил: не в свое дело не вмешиваюсь, но все-таки мисс Элеонора Брэнд, умница и журналистка, обитающая в пятьсот четвертой квартире, могла бы сыскать себе нечто лучшее, чем это длинное, худое, как щепка, злобное с виду существо без определенных занятий.

Что ж, в известном смысле привратник имел резон. Я выбрался из лифта и нажал знакомую кнопку звонка. Ответа не воспоследовало.

Полная неожиданность. Элеонора отозвалась по телефону почти немедленно и сказала, что ждет. Ежели обещала ждать, должна была ждать; иная манера поведения просто не в духе Элеоноры, можете поверить на слово. И голос не звучал упреком, и никаких затаенных обид, взывающих к мелкому дурацкому отмщению, меж нами не числилось.

Я сглотнул и, нашарив ускользавший ключ, поколебался, всей душою желая оказаться при пистолете, а еще лучше - крупнокалиберном револьвере. Но процедуры нынешнего досмотра перед посадкой в самолет весьма затрудняют жизнь секретному агенту, а пускаться на хитроумные и противозаконные уловки, летя проведать любовницу, едва ли стоило. Я прибыл в Чикаго совершенно безоружным.

Гол, как сокол... Ни ствола, ни клинка завалящего в кармане.

За наглухо замкнутой дверью зазвенел телефон. Элеонора не заставила бы старого доброго друга топтаться на площадке и насмерть удавливать черную кнопку. А уж на звонок ответила бы в любом случае. Разве только, под душем стоя, не расслышала бы. Что казалось весьма разумным, но отнюдь не убедительным доводом.

Ибо в моем деле подобных случайностей не бывает.

Я отпер дверь, и распахнул ее настежь, и вломился в квартиру сообразно последним наставлениям - неважно, каким, тем паче, что они вполне могли оказаться устаревшими: на Ферме изобретают новые методы и приемы чуть ли не каждый месяц. Выяснилось, что предосторожности были совершенно излишни: при входе никто не караулил.

Телефон отчаялся и умолк.

Осторожно проследовав через гостиную в спальню, я отыскал и проверил курносый тридцативосьмикалиберный кольт, который оставил Элеоноре перед прощанием. Во-первых, не грех было иметь запасное оружие, припрятанное в надежном месте и сберегаемое заботливыми руками. Во-вторых, по глубокому моему убеждению, нынче, при неслыханном разгуле преступности, одинокой женщине просто необходимо огнестрельное приспособление, хранимое дома про всякий непредвиденный случай.

Я освободил и проверил барабан. Шесть зарядов: полный непотревоженный комплект.

На откидной полке стенного бара красовались приспособления и вещества питейные. А в крохотной кухоньке поджидал обещанный ужин, стоявший на плите. Все конфорки тем не менее были отключены. Ванная оказалась необитаема, равно как и просторная двуспальная кровать, полностью застеленная и приуготовленная к намечавшимся играм и развлечениям.

Я облегченно вздохнул. Не самое успокоительное состояние вещей, согласен; однако случалось и похуже. Не столь уж много лет назад я вошел в такую же уютную квартирку, далеко отсюда, в иной стране, и застал на плите - ужин, в холодильнике - шампанское, а на полу - наповал убитую снайпером хозяйку дома.

Сызнова громко и требовательно зазвенел телефон.

Я дал ему проголосить ровно трижды и поднял трубку, произнеся короткую молитву, которой, сдавалось, никто не внял. Впрочем, я навряд ли заслужил ответа на молитвы, которые возношу в отчаянную минуту. Не богоугодное у меня занятие, ничего не попишешь.

Голос был женским, но Элли, разумеется, не принадлежал. Очень юный голос, и акцент несомненный. Либо Центральная, либо Южная Америка. Родное наречие - диалект испанского языка.

- Сеньор Хелм?

- Да, Мэттью Хелм. Слушаю вас.

- Будьте любезны принять гостя, сеньор. У вас репутация довольно решительного человека. Если дорожите жизнью некоей дамы, пожалуйста, обуздайте себя. Переговоры возможны лишь в обстановке сдержанной и спокойной. Насилие столкнется с ответным насилием. Понимаете?

- Присылайте юношу или девушку, сеньорита, - сказал я, пытаясь отвечать со снисходительной и самоуверенной наглостью. - Только запомните хорошенько, что произнесли секунду назад: насилие столкнется с ответным насилием. Вполне профессиональным. Я вовсю подвизался на человекоубийственном поприще задолго до того, как вы на свет появились.

- Давно осведомлены, - сказала неизвестная собеседница. - Именно поэтому и обращаемся к вам, а не к иному. Требуется опытный профессионал, а вы стяжали славу наилучшего. Посланец пояснит подробнее, сеньор.

- Назовите имя. Надо же уведомить привратника, чтобы пройти дозволил.

- Ее зовут Долорес Анайа, сеньор.

Я впустил девицу после первого звонка при входе. Особа среднего роста, молодая, даже излишне: двадцать или двадцать два. Пожалуй, гораздо младше: под южным солнцем развиваются неимоверно быстро. Тоненькая, обтянутая черными брюками; однако отнюдь не смахивающая на мальчишку. Хорошенькое личико, смуглая оливковая кожа, коей пошел бы на изрядную пользу иной, более спокойный образ жизни. Только заговаривать об этом было бы затеей зряшной и никчемной...

Огромные темные глаза (почти прелестные) заметно сузились, увидав револьвер, заткнутый за мой пояс. Нежное создание могло превратиться в гремучую змею при малейшем поводе.

- Оружие вам не понадобится, сеньор, - промолвила она холодно. Разумеется, по телефону болтала барышня Долорес Анайа собственной персоной. Подготовила почву, дабы войти беспрепятственно.

- Проследуйте сквозь дверь, - принужденно осклабился я, - и повернитесь восхитительной спинкой. Уж если меня выбрали за умение выжить и убить, не обессудьте - простейшая предосторожность, в деле моем необходимая. Заползай, крошка.

Ей не понравилось ни обращение "крошка", ни приглашение "заползать". Юное личико сделалось жестким.

- Сеньорита в наших руках! Времени изображать бешенство или испытывать непритворную тревогу просто не оставалось.

- Теряете время, госпожа Анайа. И собственное, и мое. Согласен - сеньорита у вас. Ну, и что нового? Я знаю об этом уже минут пятнадцать. Выкладывайте, зачем явились, и довольно швыряться глупейшими угрозами!

Девица разъярилась, побледнела, приняла почти европейский цвет. Потом неторопливо обрела прежний, тропический оттенок. Помолчала.

- Слушайте, - произнес я. - Приступим к делу. Быка за рога, и так далее. Кого убить надобно? Имя!

- Что? - ошеломленно прищурилась гостья.

- Кого-то надобно убить? - повторил я. - Конечно и безусловно. В противном случае, зачем вообще подползать ко мне со столь устрашающими доводами? Вы уже попытались и провалили затею. Парень оказался не по зубам. А в наличном отряде не имеется никого, кто мог бы повторить покушение. Силенок недостает и выучки. Принимаю как лестный и вполне заслуженный комплимент: обратились не к первому попавшемуся бандюге, а ко мне. Учли навыки, опыт, природный ум... Итак, повторяю: кого, когда и где надлежит вывести в расход?

Сеньорита Анапа уставилась на меня с величайшим подозрением:

- Кто же проболтался, сеньор? Я раздраженно ответил:

- Никто не проболтался! Тьфу, ведь вы трудов не пощадили, чтобы побеседовать с профессионалом! А я работаю лишь по одной, определенной и годами проверенной части. Правда, иногда просят послужить наемным телохранителем. Но это - побочный, так сказать, продукт основной деятельности. Еще реже велят собрать разведывательные данные, которые не соберешь обычным, гуманным и некровопролитным путем. Но в обычные мои обязанности задания подобного рода не включаются. Касаемо основных занятий вы, безусловно, осведомлены, иначе зачем вообще было затевать эдакую катавасию? Назовите имя, а я отвечу: возможно или нет.

- Возможно! Ибо сеньорита... - Я скривился:

- Да, да! Сеньорита у вас. Вы уволокли сеньориту. Захватили сеньориту. Ну и что? Считаете, будто получили карт-бланш? Имя выкладывайте! А потом дозвольте позвонить по телефону и установить: подлежит упомянутая личность уничтожению или нет. Ежели подлежит - убью. Так и быть.

Конечно, последняя тирада была девяносто шестой пробы дерьмом - очищенным, рафинированным и дистиллированным. Говоря строго, я нарушал простейшие правила, даже выслушивая подобное предложение. Однако я заслужил себе некоторый вес в организации долгими годами относительно беспорочной службы и полагал, что ему простится маленькая вольность, позволявшая в точности установить, чего же все-таки требуется этим недоноскам.

Долорес Анайа погрузилась в глубокое раздумье.

- Ты что, - вопросил я, - полагаешь, это первый случай схожего свойства? Искренне считаешь, будто вы - несравненная и единственная банда головорезов, решившая использовать правительственного агента в собственных целях? Да, сеньорита у вас. И чтобы спасти ее, я согласен договориться о плате. Но сначала подыми-ка трубку, набери нужный номер - я отвернусь, - и дай побеседовать с госпожой Брэнд. Удостоверюсь, что жива и невредима - примемся обсуждать условия. Кстати, понадобится еще и Вашингтон вызвать. А уж после определим: способны заключить сделку или нет. Согласна?