Инсомния 3

Глава 7. Скучал по мне, обезьяна?

— Что это за место?

— Не знаю, — ответил Лаэр. — Вернее, не помню. Но оно очень важное. Самое важное во всем калейдоскопе.

Мы сидели на краю обрыва, а между нами парил Врум, получая двойную порцию почесываний. Луна была полной и зеленой. Почему-то в этом сне всегда ночь и всегда зеленая луна.

— Как вообще так получилось, что ты оказался тут? — спросил я Нуязвимого.

— Не помню. Или не знаю. Я всего лишь сон, а не ловец. И я уже очень давно здесь, обычно сны столько не живут. Зов очень силен, а это место делает голоса тише. Даже в самом начале я почти ничего не знал о мире наяву. Только обрывки воспоминаний, когда соединялся со своим физическим воплощением.

— А что ты помнишь сейчас?

— Практически ничего. Из конкретики все расплылось. Остались лишь общие ощущения. Я — Лаэр из Лира, нареченный Неуязвимым. Хотя я даже не представляю, как выглядит Лир.

— В этом мы с тобой похожи, — усмехнулся я.

— Еще у меня был спутник. Сновидение Скай и мой лучший друг. Мы путешествовали, сражались, за кем-то гонялись, что-то делали. Но все будто дымкой подернуто. А затем, в ночь сближения, этот сон — он обвел руками вокруг, — проявился наяву. Но перед этим я увидел тебя. Мы были связаны, я это чувствовал. Но никак не мог до тебя достучаться, соединиться. И тогда я заперся здесь.

— У меня не было источника, а потом он внезапно появился. Как будто сам по себе.

— Да, ты был не готов соединиться со мной, — кивнул Лаэр.

— Я и сейчас не очень готов. Один бой вместе провели, а мое тело теперь валяется в горячем бреду, где-то под палубой. Ты меня чуть не убил.

— Я думал, тебя готовили к встрече со мной. Я чувствовал, как ты становишься сильнее.

— Ты — сон двадцать второго ранга. А я — ловец четвертого. Между нами такая пропасть, что и представить страшно. Я не могу использовать и половину твоей силы, а тело при этом не выдерживает нагрузки. А еще ты как-то влияешь на мой разум.

— Да, ты очень скучный, я почувствовал. Весь такой серьезный, — улыбнулся Неуязвимый. — Нам нужна какая-то тактика, — спародировал он меня, — и мы будем тактикульно-тактикульными.

— А ты слишком беспечный. Моя рубить мечом все подряд, — начал кривляться я. — Потом задавать вопросы. Нет времени объяснять, режь башка врагов до крови.

Повисла пауза, а затем мы оба рассмеялись, отчего Врум завибрировал еще сильнее и даже заурчал.

— Ладно, с этим еще придется поработать, — кивнул он. — После того, как между нами образовалась связь, зов утратил свою силу. Калейдоскоп больше не хочет меня забрать, так что время есть.

— Я видел твое тело, — сменил я тему. — Твое физическое воплощение.

— Невозможно, — замотал головой Неуязвимый.

— И тем не менее. Либо, — поднял я палец, — у тебя был брат-близнец, довольно милый, но с некоторыми отклонениями.

— Да, был, — внезапно ответил Неуязвимый. — Вроде бы не брат и не близнец, но что-то такое точно было, — он начал тереть виски. — Я не уникальный. В чем-то, касаемо внешности, был еще кто-то. Не могу вспомнить. Это очень важно и как-то связано с Неспящими.

— Без понятия, кто это такие.

— Они… Они что-то вроде моих слуг, которые хотели убить меня. Как-то так.

— Вот это поворот. А Спящие как-то связаны с Неспящими?

— Ух, — кажется у Неуязвимого сейчас голова взорвется. — Да, они как-то связаны. Старанно. По ощущениям, они вроде бы из одной команды, но у каждого своя цель. Нет, наоборот, — лицо Неуязвимого засияло от радости. — Они из разных команд, но у них одна цель.

— И какая?

— Да если бы я знал, — вновь посмурнел он.

— Получается, грызутся за что-то?

— Наверное, — пожал плечами Неуязвимый. — Ты нашел Ская? Я чувствую, что скучаю по нему.

— Есть предположение, где его искать. Но не с моими силами туда пробираться. Он, возможно, остался на месте твоей смерти.

— А где я умер?

— Ты и этого не помнишь?

— Я даже не сразу осознал, что потерял физическое тело, я же сон. А значит, умер я не в бою, иначе бы проявился наяву. Я всегда накидывал свой сон в бою.

— Тебя во сне что ли завалили?

— Без понятия.

— Ладно, если доберемся до Ская, то я знаю, как выяснить, что там произошло.

— И как же?

— Есть у меня один знакомый лунатик…

Немного эфира в браслет и вот, перед глазами появляются знакомые строчки:

Ловец Снов — пятого ранга.

Сон — шестого ранга.

Сон — двадцать первого ранга.

Дар крови: Пробуждение.

Сновидение отсутствует.

Запас эфира — аномальный, неизвестно.

Теперь браслет определял два сна, мой собственный и Неуязвимого. Причем первый увеличивался, а второй уменьшался. Еще вчера Неуязвимый был на ранг выше. Врума браслет так и не увидел, а количество эфира показывает только если вкачать его в измеритель.

И то, через пару дней цифра пропадает, заменяясь этой надписью. Кастер раз в неделю заставлял меня сдавать эфир в академии. И тот реально рос изо дня в день, пусть и не очень быстро. В последний раз, еще до нападения Архитектора, было больше пятидесяти единиц.

Процесс накопления замедлился, но все равно был куда быстрее, чем у других учащихся. Вроде как в среднем у первокурсников он достигал отметки в двадцать единиц.

— Выглядишь лучше, — раздался голос Вальку за спиной.

— Отдых пошел на пользу, — согласился я.

Я сидел, свесив ноги с носа корабля. Причем он был выполнен в виде акульей морды, так что я в буквальном смысле сидел на ее носу, когда сидел на носу. Мне нравилось ловить ветер лицом, слышать, как хлопает плащ за спиной, наслаждаться полетом, когда впереди нет ничего, кроме неба и бесконечной воды.

А еще это неплохая тренировка балансировки, так как порывы бывают довольно сильными. Но страха высоты у меня больше нет, потому что вместо него есть Врум.

— Мой второй сон, который с меткой Шики, это ведь…

— Лаэр Неуязвимый. Такая метка была только у него. Ты ведь знаешь, что все они немного отличаются внешне?

— Да, заметил уже. Но он слабеет.

— У ловца не может быть двух снов. Сновидений-спутников — сколько угодно, а сон всегда один. Это даже я знаю, — произнес Вальку, оперевшись о борт за моей спиной. — Твои сны соединяются.

— Но как ловец я гораздо слабее. Неуязвимый буквально убивает меня.

— Эту проблему ты сможешь решить в потерянном храме, как только мы туда доберемся. Но будет непросто. Ты слаб телом и духом. А стать сильнее можно лишь одним способом в любом из миров.

— Опять тренироваться? — застонал я.

— Путь в миллиард шагов состоит из миллиарда шагов. И чтобы дойти до конца, надо сделать каждый. И никто не сможет сделать их за тебя.

— Капитан очевидность только что отдал тебе свою треуголку.

— Не понимаю о чем ты, но слышу сарказм в твоем голосе.

— Забей, — вздохнул я.

— Кого?

— Не важно. Неуязвимый говорил о вас, Спящих. И еще о Неспящих. Вы, как я понимаю, считаете себя кем-то вроде спасителей мира?

— Скорее стражами границ. Да.

— А Неспящие, тоже что-то вроде вас?

— Нет, они из местных. Рождены в Эра, как обычные смертные. Это тайная организация, в которую входят сильные ловцы, видные деятели, политики и прочее.

— Типа, иллюминаты? Рептилойды? Тайное правительство?

— Не знаю. Они заботятся о мире, в котором родились. Защищают его от новых катаклизмов, но их методы ошибочны. Они выбрали легкий путь, вместо того, чтобы пройти свой миллиард шагов.

— В этом я их понимаю. Но кто они такие?

— Не доверяй Неспящим, Лаэр, — произнес Вальку. — Они предадут тебя ради своих выдуманных интересов.

— Да как их отличить-то для начала?

— Не знаю. Мне известно лишь об одном Неспящем, о котором в свое время я узнал от Неуязвимого. Ты тоже с ним должен быть знаком. Он работает в академии и его лицо обезображено шрамами.

— Кхм, магистр Полосатик. И при этом член какого-то тайного общества. Но Неуязвимый относился к нему очень хорошо, это мне точно известно.

— Я несведущ в этих делах. Они не мешают нам, мы не лезем к ним. До тех пор все хорошо.

— А бывало наоборот?

— Бывало, — ответил Вальку. — Если хочешь узнать больше о Неспящих, спроси того, кого они обманули и предали. Ты знаешь его, как Отца Сумрака.

— Вообще-то не самый приятный тип. Не хотел бы с ним пересекаться.

— Очень жаль это слышать. Ведь именно к нему мы и направляемся.

Корабль действительно шел вдоль южной береговой линии континента, впрочем, землю отсюда уже нельзя было разглядеть, слишком далеко.

Вальку больше не разговаривал со мной, погрузившись в какое-то состояние медитативного транса, как и прочие его братья. Так что дальнейшее путешествие можно было назвать спокойным. Я потихонечку начал заниматься своим телом, пока что просто тренировки с собственным весом.

Палуба была большой, так что планировал еще и с мечом поработать, благо Кастер дал достаточно упражнений, требующих закрепления наяву. Да будут сны грезами его костям.

— Я, если честно, до сих пор в шоке, мужик, — раздался голос Талера за спиной. — И где ты так научился мечом вертеть? Впервые вижу мечника-ловца.

— А Неуязвимый?

— В бою я его не видел, но слухи разные ходили.

Я оставил упражнения и прислонился к мачте, достав бурдюк с водой. Тренировки без накинутого сна были утомительными, но зато более эффективными. Талер уже пришел в себя и вроде как даже перестал трястись. По крайней мере, пока не увидит кого-то из лысых.

— Слушай, а чего ты так этих Семерых боишься? Ну, ребята крутые, спорить не стану. Один, по крайней мере. Но ничего такого. В том смысле, что я видел Смерть, и мне кажется, что он бы их раскатал под орех. Или тот же Отец Сумрака.

— Ничего себе у тебя знакомства. А с виду деревня деревней.

— Нарываешься, — усмехнулся я.

— Не, братец, — Талер присел рядом, беря бурдюк. — Отца боятся, потому что он катаклизм устроил.

— Он бы с тобой не согласился.

— За что купил, за то и продал. Но вообще, кроме этого никакой конкретики я про Сумрак не слышал. Просто ребята, на которых валят все грехи мира. Стена потрескалась — Сумрак напакостил. Урожай пал или корова сдохла — Сумрачные свои козни строят. Ребенок заболел — Сумрак его проклял. Понимаешь? Они больше как образ чего-то ужасного, но чтобы напрямую пакостить, так только монстров всяких на стену шлют.

— Что за монстры? Что за стена?

— Большой Южный Рубеж. Или просто Рубеж. Король-бог построил ее после Катаклизма, чтобы сдерживать атаки Сумрака. Может дозорные и расскажут что-то конкретное обо всем этом, да только до Крауна они не доходят.

— Видел ее на карте, — вспомнил я. — Глупое решение, как по мне. И что, хочешь сказать, что Сумрак, как дебилы, раз за разом штурмуют одну и ту же неприступную стену?

— Так говорят, батец. А как там на самом деле — один Гипнос знает.

— А что с Семерыми?

— А, вот эти ребята уже не просто образ. Они — настоящий кошмар. Меня маманя прямо с детства ими пугала. Будешь плохо кушать — Семеро заберут и съедят. Будешь вредничать — Семеро придут. И так далее по списку. Всех с детства пугают Семерыми.

— А что они натворили-то?

— Да кто же его знает? Но говорят, когда в мире происходит какой-то швах, то эти ребята тут как тут. То Катаклизм устроят, то демонов натравят. И все знают, если где-то объявились Семеро, то быть беде. Причем масштабной, на весь континент. Каждый их приход ставит мир на край. Последний раз они вели армию демонов век назад. Повсюду прорывы были, весь мир пылал. А до этого Катаклизм — их рук дело.

— Так их или Сумрака? — усмехнулся я.

— А ты сам подумай? Два черта объединились. Или думаешь мы просто так летим в гости к Отцу? Они заодно.

— Знаешь, — вздохнул я, разминая спину и вставая. — Что-то они не похожи на тех, кто хочет уничтожить мир. Скорее на тех, кто может. А значит что? Если бы хотели, уже давно попытались бы.

— Ты меня вообще не слушаешь, Лаэр, — покачал головой Талер. — Они и пытались.

— Тут ты прав, мой верный слуга, — ответил я, отчего Талер вновь скривился. — Я слушаю только себя. И ощущения мне подсказывают, что ты не прав. И твоя мама, как и все прочие мамы. Ну ел ты хорошо и слушался ее. Но Семеро все равно тебя забрали? Думаешь, съедят? Сомневаюсь, жратвы у них навалом, а с тебя-то что взять?

— Эй, попрошу, — возразил он. — Восемьдесят кило чистых мышц и обаяния. Да любой людоед меня за деликатес примет.

— Ну, может тебе повезет и хотя бы про Сумрак слухи подтвердятся.

— Умеешь ты все испортить, — вздохнул он.

— Подлетаем, — кивнул я в сторону носа корабля. — Чувствуешь? Пахнет чем-то.

Запах я действительно уловил. Это не трудно, когда все время летишь над морем. Но чем именно пахло — сказать не мог, словно бы просто воздух изменился.

Мы подошли к носу и я забрался на морду акулы, отчего Талер вновь посинел лицом. То ли у него боязнь высоты, то ли у меня инстинкты самосохранения напрочь отбиты. В любом случае землю я увидел.

Вспоминая карту, тут должно было быть несколько островов, но видел я только один. Либо остальной архипелаг лежит дальше, либо это остров Косы. Вытянутый кусок земли, по форме напоминающий лезвие косы. Символичное название.

Вскоре корабль практически спикировал на воду, отчего даже у меня, привыкшего к подобным фокусам, желудок сдал позиции. Талер так вообще блевал потом еще минут двадцать, а вот для Семерых подобный заход вообще не казался чем-то особенным.

Зато я быстро понял, что у меня морская болезнь. Пока Клауд подплывал к острову, меня мутило, хотя волны были не сильными. Талера тоже, но тут сложно сказать, от падения его так, от качки или от того, что он приложился лицом об мачту при столкновении.

Когда корабль замер, покачиваясь на волнах, все подошли к борту и я только сейчас понял, что меня смущало.

— А якорь?

— Что якорь? — не понял меня Вальку.

— Якорь бросать не станете? Чтобы корабль не уплыл?

— Клауд не собачка, чтобы сидеть на привязи. Захочет уплыть — уплывет.

— Ясненько, — ответил я.

А сам пытался вспомнить хоть один случай, когда мне действительно было ясненько. Не припомнил. Лысики просто перемахнули через борт и побежали по воде. Причем весьма быстро, а их фигуры превратились в смазанные силуэты. Секунд пять я наблюдал за ними, пока они не оказались на берегу.

В этот же момент палуба мелко задрожала, а из трюмов послышался какой-то рокот. Как будто корабль был недоволен тем, что мы тут остались.

— Лаэр, я не доплыву, — проблеял зеленый Талер, — мне совсем хреново, а тут метров триста.

— У страха глаза велики, — произнес я и толкнул его в спину. — Сто пятьдесят, не больше.

Но последнюю фразу он не услышал, так как полетел вперед по широкой дуге. В основном его мат я не разобрал, но пару новых слов постарался запомнить. Пригодится, на случай важных переговоров.

— Недолет, — сказал я, когда Талер плюхнулся в воду недалеко от берега. — Но уже лучше, да?

— Врум-врум.

Я встал на бортик и оттолкнулся, отправляясь в полет. Это уже действительно походило на полет, пусть и не полноценный. Скорее на планирование, но тем не менее, приземлился я аккурат на берегу, чуть-чуть коснувшись воды. Сделал вид, что так и запланировал, обернулся к морю. Типа, Талера высматриваю.

А сам украдкой вытер пот со лба, такое расстояние за один прыжок я впервые преодолел. Талер из зеленого стал красно-синим, но материться не переставал. При этом явно нахлебался воды.

— Где мой меч, слуга? — строго спросил я, когда он на коленях подполз к берегу?

— Да чтоб тебя кошмары на изнанке драли, Лаэр.

— Оруженосец из тебя так себе, должен заметить. И за что я тебе только плачу?

— Так ты мне не платишь.

— И правильно делаю, самому вещи таскать приходится.

— Я тебя ненавижу, — прохрипел Шики, отплевываясь. — Сидел же тихо-мирно. При деле был. А потом ты появился и вот это вот все.

— Господа, — раздался голос за спиной, а я с удивлением обернулся. — О, какие гости. Скучал по мне, обезьяна?

— Да чтоб меня. Туман, ну конечно, кто же еще мог здесь быть.

Мужчина в омерзительно-кислотно-зеленом костюме стоял на берегу и улыбался, опираясь на свою трость. Только вот внезапно улыбка слегка померкла на его лице. Кстати, рожа почему-то перестала расплываться, но при этом, стоило мне отвести взгляд, как я тут же забывал ее.

То есть вот смотрю, обычная смазливая харя, а если зажмуриться, то хоть убей не вспомню, как он выглядит.

— Ты нашел его, обезьяна. Отец был прав. И ты уже научился запоминать мое имя, неплохо, — а затем Туман повернулся к Вальку. — Отца нет дома.

— А где он? — спросил лысый.

— Там шумиха на континенте, скоро острова штурмуют. Отец хочет быть в первых рядах.

— Не важно. Мы не на долго. Надо отвести Лаэра в Храм, а дальше мы улетим.

— В Храм? Так вы ко мне.

— Это что, этот кислотный модник и есть ваш Потерянный Храм? — удивился я.

— И он тоже, — проигнорировал мой сарказм Вальку.

— Удивлен, обезьяна? — продолжал насмехаться Туман. — Впрочем, где же мои манеры. Господа, от имени своего Отца, в его отсутствие я, Туман, слежу за домом. Прошу вас быть моими гостями и разделить со мной хлеб и воду, — на этих словах он даже поклонился.

— Мы принимаем твое приглашение, — серьезно ответил Вальку. — Ни я, ни мои братья, не нарушат правил хозяина дома. Мы будем вести себя, как и полагается гостям, дабы не опорочить свое имя.

Туман перевел взгляд на меня, словно выжидая чего-то.

— Ну, да, я тоже. Присоединяюсь к вышесказанному. А за горячую ванну могу еще и анекдоты потравить.

— Не стоит, — отмахнулся Туман. — Ты сам ходячий анекдот. Кто твой спутник?

— Мой слуга, — не дал я Талеру вставить и слова. — Талер из Крауна.

— Шепчущий, значит, — кивнул Туман.

— Ненавижу тебя, — пробурчал Талер, которого до сих пор шатало.

— Плохой, плохой слуга, — скорчил я рожу.

Туман же повел нас вглубь острова и вот тут я начал удивляться буквально сразу. Как может выглядеть место, где обитают существа, виновные во всех необъяснимых грехах. Уж кого-кого, а Сумрачных реально ненавидят все, кого я встречал. Правда, чем выше у встреченных уровень интеллекта, тем меньше слепой ненависти.

Но как минимум, вроде бы никто ни разу не говорил про Сумрак с любовью. Тем сильнее я удивился, когда мы вышли на узкую каменную дорожку, выложенную маленькими камнями. По краям стояли цветочные клумбы, повсюду росли ухоженные деревья.

Мы прошли мимо роскошного сада, где две женщины возились в земле и выглядели они весьма мило. И явно не походили на пленниц. Наоборот, они радостно помахали проходящему мимо Туману.

Затем появились первые здания и от них веяло чем-то родным. Прямоугольные коробки с плоскими крышами и застекленными окнами. Прямо как в моем родном мире, но все же не такие же. А когда я увидел высокое здание, увенчанное огромным куполом, то ощущение дежавю захлестнуло с головой.

— А это, случаем… — я ткнул в купол, подбирая слова.

— Обсерватория, — кивнул Туман.

Ну точно. Видно было, что купол не сплошной, а как-будто состоит из нескольких подвижных частей. А еще само слово «обсерватория». Туман произнес его на языке моего мира, но с жутким акцентом. Как будто на местном наречии не было такого слова.

— Отец изучает луны и их влияние на океан, — усмехнулся Туман. — Он говорит, что мир должен был давным-давно утонуть, но не утонул. И разгадка где-то в лунах. Он очень забавный, правда? Тобой вот заинтересовался, например.

— Да, очень забавно. До сих пор смеюсь.

Нас провели мимо нескольких прямоугольных коробок зданий, людей я практически не встречал, но во многих окнах горел свет, а другие наоборот — были плотно закрыты изнутри.

Мы подошли небольшому особняку с большой лужайкой и даже самым настоящим фонтаном. Правда, вода в нем была розовая.

Внутри нас ждал пожилой мужчина, который поприветствовал Тумана и нас. Судя по их диалогу — это был дворецкий или кто-то вроде. Лысые сразу ушли наверх в «свои комнаты», как выразился Туман. Похоже, они и впрямь тут частые гости.

— Мне нужно подготовиться, — сказал Туман, перед тем, как все разошлись. — Завтра в полночь, я проведу вас в Храм.

— Мы останемся здесь, — будто возразил Вальку. — Темные времена грядут. В Храм отправится только Лаэр.

— Мне, в целом, все равно, — пожал плечами Туман. — Располагайтесь, чувствуйте себя как дома, помните, что в гостях.

С этим словами он достал из цилиндра свою трубку, подмигнул мне и исчез в клубах дыма. Выпендрежник. Но все равно первое место оставлю за эльфийкой, которая спряталась в дереве. Никто не хочет отвечать мне на вопросы.

Дворецкий проводил нас на второй этаж в наши комнаты. В целом, здание было без претензии на роскошь. Ничего лишнего, как это часто бывает в подобных особняках. Никаких ваз, статуэток, картин на стенах и прочего пылесборника. Но все равно довольно уютно.

Комната, как выразился дворецкий, оказалась огромными апартаментами на три семьи. Диваны, ковры, столы, две спальни, и даже полноценная ванная. Но что-то в ней было не так. Пройдясь по огромным помещениям, наконец понял, что меня смущало. Камина нет.

Что за варварское местечко, как вообще можно жить без камина? Дикари сумрачные, теперь понятно, почему их все ненавидят.

Впрочем, за ванну респект. Огромная бадья, в которую я мог лечь с головой. Привычных кранов не было, но если потянуть за шнур, то открывалось отверстие в стене, откуда шла холодная вода. Потянешь за другой — горячая. Тут же нашлось несколько банок с пахучими порошками.

Сразу забраковав ту, что воняла лавандой, ссыпал из остальных немного в воду. Итого, десять минут дерганья за шнурки и вот я лежу в настоящей ванне с пеной и пузырями. Только сейчас понял, насколько у меня зудела кожа от морской воды и постоянного ветра.

На ужин нас звать не спешили, делать было нечего. В калейдоскоп я планировал завалиться лишь ночью, чтобы провести там как можно больше времени. Как показала практика — это наиболее эффективный способ.

Дверь оказалась не заперта, так что я вышел в коридор.

— Думаю, гостям можно просто прогуляться и осмотреться, да? Это же законно.

— Врум-врум.

И я пошел бродить по особняку, аккуратно заглядывая в комнаты. Второй этаж по большей части состоял из жилых апартаментов и больших залов. Где-то имелись огромные столы, где-то просто множество диванов и кресел. Я так понимаю, здесь частенько собирается много народу.

Если честно, то когда я узнал, что Отца Сумрака тут нет, то облегченно выдохнул. Мужик вызывал у меня странные ощущения. Не страх, но что-то близкое и жуткое. А может быть сказывается тот факт, что он может лишить меня способности снить. Очень мерзкое состояние, если честно. Как будто голый стоишь перед толпой народу.

Поднявшись на третий, все еще никого не встретил. Тут уже было интересней. Комнаты походили на лабораторные классы в академии, только все оборудование было незнакомым. В том смысле, что я туповат для научных штучек, так что даже отдаленно не представляю, для чего это надо.

Вот например, для чего нужна модель аналога солнечной системы, где вместо орбит используются медные пластины, увитые рунами? Да и сами планеты тоже. Солнце так вообще представляло собой медный шар, исписанный в несколько слоев, где одни руны наносились, казалось, поверх других.

И подобных кабинетов было много, но все пустые. Тем не менее, ни следа пыли. Вот уж точно странное место для тех, кого называют главным проклятьем человечества.

Проходя мимо открытых дверей, замер на мгновение и вошел внутрь. Огромный зал, где потолки возвышались метров на десять. А это явно больше, чем вмешало здание, если смотреть на него снаружи.

И все это пространство было заставлено стеллажами с книгами, свитками, пергаментом и даже каменными табличками. Имелась и складная лестница на колесиках, чтобы добираться до верхних полок.

Огромная библиотека, такой даже в академии не было. И пахло здесь странно. Не пылью и бумагой, а стерильно, словно в больнице. Тем не менее, я прошелся вдоль полок, не решаясь что-то трогать. Вглядывался в названия на корешках, но большинство слов были мне незнакомы.

Да что там говорить, я даже не все языки знал. На континенте говорят и пишут на международном. Он корнями уходит к Эдейскому. Еще я немного знал язык мира снов, но эти руны и письмена выглядели совсем уж незнакомо. В некотрых печатных тиснениях узнавал Аноксианский, хоть смысл мне был неясен.

Вот эти размашистые завитушки — скорей всего древний Алаварийский. Остальное без понятия. Никогда не интересовался подобными вещами, я все больше изучал как мечом махать, чтоб голову себе не снести, да как снить, чтобы не взрывать хотя бы Врума.

А вот стеклянный шкаф в углу привлек мое внимание. На стекле сияли руны, явно в активном состоянии. А за ним я увидел множество свитков и несколько толстых книг, от которых прямо веяло вечностью. Шкаф был полупустым, так что книги и свитки даже не соприкасались друг с другом.

Каждый лежал на отдельной подушке из черного бархата, некоторые книги в специальных коробках с толстыми прутьями, напоминающих клетки. Некоторые книги переплетены в грубую кожу, а на двух я даже заметил замки.

Но все мое внимание привлекла табличка под одним из свитков. Среди гор непонятных слов и нечитабельных названий, я увидел кое-что знакомое. И сам не понял, как потянулся к дверце, открыв ее.

Медленно, двумя руками взял свиток и развернул его, стараясь лишний раз не дышать. Пергамент выглядел старым, но достаточно плотным. И вроде как не собирался рассыпаться у меня в руках. Взглянув на символы, обрадовался, что могу прочитать их.

Заголовок состоял из двух слов, написанных от руки чернилами.

«Легенда Джуши».