Инспектор Вест начинает игру

Глава 28 Последний удар

На всех стадионах футбольной ассоциации собрались огромные толпы посмотреть последний матч сезона. Полиции вроде бы было не больше, чем всегда, потому что большей частью они были в гражданской одежде. Несколько человек стояли у турникетов, поблизости от продавца «левых» программ.

Внутри каждого стадиона можно было наблюдать любопытную картину.

Каждый человек, приобретший программу у подозрительного продавца и затем заплативший за вход, беспрепятственно проходил внутрь. Здесь его деликатно трогали за плечо и препровождали в огромную палатку, воздвигнутую поблизости специально для этой цели. Большинство задержанных были до того ошеломлены, что даже не пытались протестовать. Некоторые попробовали удрать, но не смогли вернуться через турникет, а все остальные выходы были перекрыты. Всего одному удалось прорваться через полицейский кордон в Фулхэме. Среди общей массы попадались и невинные любители футбола, но им не помогли никакие протесты.

Когда подошло время начинать игру, к стадиону стали подходить грузовые машины с крытым верхом и увозить задержанных на допрос. Виновных посадят, а невинных выпустят с соответствующими извинениями по домам.

Продавец «левых» программ на этот раз стоял на другом месте, ближе к верфи. Это был немолодой человек невысокого роста, чем-то напоминающий побитую собаку. Он явно нервничал.

Вест и Чартворд сидели рядом. Самуэль и Эммануэль Перриманы занимали свои обычные места. Увидев Роджера, Джеремия Скотт ему хитро подмигнул. Пил и другие Ярдовские сотрудники расположились около выходов. В третьем ряду сидел улыбающийся Джеймс Вилсон подле Акермана, покупателя фирмы «Перриман».

— Все здесь? — спросил Чартворд.

— Да, — ответил Вест, имея в виду тех, кто его интересовал. — Сижу и ломаю себе голову, за кем мы охотимся, за Акерманом или Перриманом?

— Н-да, кто-то из них…

— Я почему-то думаю на Самуэля. Я… — Его слова потонули в громе приветствий команде Бромвича, только что показавшейся на поле. Новый рев — это выбегают фулхэмцы.

Как раз в это мгновение на вершине лестницы показалась невысокая, нескладная фигура продавца «левых» программ. Вест замер и кивком головы указал на него Чартворду. Человек бочком пробирался мимо Пила, который как раз стоял в этом проходе, дошел до третьего ряда и тронул за плечо Вилсона. Вилсон поднял голову и взмахнул рукой, показывая, чтобы человек уходил. Но тот наклонился вперед и что-то зашептал ему на ухо. Наверняка сообщил о действиях полиции.

На поле два капитана пожимали друг другу руки, рефери положил монету на ноготь большого пальца. Право выбора выиграл фулхэмский капитан.

Он указал облюбованные ворота, вызвав новый рев на трибунах.

Вилсон и Акерман одновременно вскочили. Пил и два констебля в униформах загородили выход. Вилсон, увидев полицию, неожиданно двинулся вперед, оттолкнув двух людей, сидевших перед ним, по плечам зрителей первых рядов он стал пробираться к полю. Он не обращал внимания на возмущенные крики и почти добрался до первого ряда. Акерман попытался проделать то же самое. Но Пил схватил его за руку. Теперь уже зрители вскочили, протестуя против такого хулиганства. Продавец программ присел и попытался юркнуть к выходу, но его сразу же поймал за воротник един из полицейских.

Вилсон достиг первого ряда, за которым был один только барьер, отделяющий футбольное поле. Роджер бегом бежал по проходу. Вилсон перепрыгнул через барьер. Он рассчитывал пробежать по узкому пространству между барьером и непосредственно полем до ближайшего выхода.

На поле обе команды выстроились, ожидая первого удара по мячу. Судья поднес свисток к губам.

Вест с трудом пробрался через толпу, забившую все проходы, и по примеру Вилсона перемахнул через барьер. Тот оглянулся, заметил преследователя и устремился к «служебному входу», возле которого не было полицейского кордона. Прозвучал свисток судьи, возвещавший начало матча. Трибуны возмущенно заулюлюкали, видя, что на священный зеленый прямоугольник вторглись Вилсон, Роджер и несколько детективов в гражданской одежде, бежавших на порядочном расстоянии от Роджера.

Мяч как раз полетел в эту сторону. Он миновал Вилсона и ухитрился приземлиться возле самых ног Роджера. Тот без раздумья поддал его ногой и послал через все поле на левый край, доставив тем самым огромное удовольствие зрителям. Обескураженный судья отчаянно засвистел, стараясь навести порядок, но Вилсон бежал, не обращая ни на кого внимания. Расстояние между ним и Роджером значительно сократилось.

Тогда Вилсон выхватил из кармана пистолет, оглянулся и выстрелил. Вест успел заметить желтое пламя, вслед за которым прозвучал выстрел.

Крики толпы сразу же прекратились. Вилсон промахнулся, но те игроки, которые было устремились за ним в погоню, при виде оружия спасовали. Растерявшиеся в первый момент полицейские спешили на помощь, однако Вилсон уже почти был рядом со служебным выходом. Мог он и просто добежать до центральной трибуны и затеряться там среди толпы.

Он выстрелил еще раз.

Роджер почувствовал острую боль в правом предплечье, но это не замедлило его бега. Вот уже Вилсон практически достиг боковой линии поля. Еще один рывок — и он ичезнет в проходе.

И вдруг откуда-то сбоку появилась коренастая фигура черноволосого парня в белой форме фулхэмского клуба. С профессиональным мастерством парень метнулся под ноги Вилсона. Не помня себя от злобы, тот, не целясь, выстрелил в него. Толпа ответила грозным ревом на грохот выстрела. Вилсон споткнулся, пистолет выскользнул у него из рук, он потерял драгоценные секунды. Роджер сделал отчаянный рывок.

Вилсон обернулся и изо всей силы ударил его в челюсть, но Роджер напружинился и ответил еще более сокрушительным ударом. Они оба не удержались на ногах и упали на зеленый газон футбольного поля. Над ними сразу склонились подоспевшие полицейские:

— Все о'кей, сэр!

Вест взволнованно оглянулся назад.

Слава богу, отчаянный футболист поднимался с земли, улыбаясь во весь рот. Толпа стала шумно выражать свой восторг. Под эти ликующие крики Вилсона вывели с зеленого футбольного ноля.

Чартворд, Роджер и Пил расположились в самой большой комнате коттеджа, куда доставили Вилсона, Акермана и продавца программ. Пил занял привычное для него место стенографиста. Перед ним на столе лежала пачка ровных листов бумаги и несколько остро заточенных карандашей.

Вилсон стоял возле окна. Волосы у него были взлохмачены, на подбородке виднелась ссадина, некогда симпатичное лицо перекосилось. На столе аккуратными стопками лежало содержимое карманов задержанных. Пистолет, к которому уже привязали соответствующий квадратик бирки, был присовокуплен к вещам Вилсона. Пока Вилсон категорически отказывался отвечать на вопросы. Продавец программ заговорил сразу же беспорядочно и бестолково. Он не имел понятия, что у Вилсона есть пистолет, он ни за что не стал бы работать с убийцей. Он был приятелем Мейдмента. Прежний продавец программ был его сыном. Он знал о смерти сына, но думал, что тот погиб при дорожной катастрофе. Он не мог поверить, что его убили.

Однако всем было совершенно очевидно, что поверил он сразу же. Этому человеку по всей вероятности было известно немногое. Он присутствовал на всех футбольных матчах, иногда помогал сыну. Мейдмент приказал ему предупредить Вилсона и Акермана, если полиция когда-либо заинтересуется программами. Он видел одного парня, которому удалось удрать от полиции, вот и поспешил выполнить инструкцию. У него был постоянный пропуск на трибуны, который ему устроил Мейдмент.

Теперь Роджер обратился к Вилсону.

— Вы знаете, что игра проиграна. Мы арестовали всех ваших людей на стадионе, и не только здесь, но и во всех остальных местах. Нам известно, что вы рассылали приказы при помощи программ, что вы запланировали еще более крупную операцию на следующую неделю. Но она не осуществится. Вы были пойманы с поличным при попытке совершить убийство. Так что единственная возможность облегчить вашу участь, это чистосердечное признание.

Взгляд налитых кровью глаз Вилсона был ужасен.

— Но если вы собираетесь чинить следствию препятствия, я не стану сейчас тратить на вас время, — продолжал Роджер.

После чего он обратился к Акерману:

— Ну, а вы готовы дать показания?

Акерман облизал губы.

— Если только вы… — начал было Вилсон.

— Если вы выдадите сообщников и станете свидетелем обвинения, это вам поможет, — сказал спокойно Роджер.

Вилсон отвернулся с презрительной миной, Акерман заговорил сначала медленно и неуверенно. Карандаш Пила забегал по бумаге.

По его словам, ни Клейтон, ни Джеремия Скотт не были причастны. Перриманы понятия не имели о преступной деятельности Акермана и Вилсона. Акерман работал с Вилсоном почти с самого начала. Они действовали только ради наживы. По всей стране в больших и малых магазинах продавались краденые продукты. Огромные запасы продовольствия были подготовлены к отправке.

Программный шифр подготовлен и разработан Вилсоном. У каждого члена шайки, приходившего на футбольные матчи, имелся особый код, согласно которому по допущенным опечаткам и искажениям в тексте, он точно знал, какие магазины должны быть ограблены и куда направлять продукты. Акерман, основной покупатель фирмы Перримана, вербовал владельцев торговых точек, которые наряду с официальными товарами охотно соглашались, за известное вознаграждение, реализовать и краденое.

Метод был предельно простым по идее, но сложным по организации. В итоге, каждый человек, покупающий «левую» программу и имевший в своем распоряжении код, совершенно точно знал, что он должен делать. Его деньги за предыдущую работу были вложены в программу. Понятно, что такие программы со вложением получали только те люди, которые сообщали пароль. Когда работа была сделана, обязанности гангстера кончались… Он не знал никого и ничего, кроме узкого участка деятельности. Лишь немногие были посвящены в то, кто еще работает в организации. Система отдельных ячеек была доведена до совершенства.

Роль Сайбил Леннокс уже была известна полиции.

Майкл Скотт был одним из руководителей, доверенным лицом, прекрасно знавшим, что в преступную деятельность был вовлечен Акерман.

Это он организовал размножение схем и планов, намеченных для налетов при помощи Сайбил. Он же шантажировал ее, заставляя продолжать работу после того, как она выяснила страшную правду. Кирби и Рельф принадлежали тоже к немногим осведомленным лицам. Их «убрали» по личному приказу Вилсона. Вилсон сам находился поблизости от Вигноллского гаража и послал двух переодетых молодчиков «убрать» Рельфа с крыши. Остальные исполнители были обычными уголовниками, готовыми пойти на все ради денег.

На Пила напали потому, что Рельф испугался, что его заподозрят в убийстве.

Что касается расследования, то оно началось благодаря досадной ошибке Акермана.

Когда Рэнделл явился на переговоры с Самуэлем Перриманом, директор послал за папкой с образцами упаковок. Незадолго до этого Акерман просматривал программу очередного матча в Фулхэме, которую он собирался послать Вилсону, чтобы тот ее отпечатал. Его прервали срочным телефонным звонком, и он сунул черновик в первую попавшуюся папку, папку с образцами. За ней пришла секретарша и унесла директору. Акерман не сразу сообразил, куда он задевал проклятую программу. Лишь позднее он сообразил, что она попала вместе с остальными бумагами в портфель Рэнделла. Помимо черновика программы, в котором для постороннего не было ничего предосудительного, в папке была записка от Акермана к Вилсону. Вот это уже было опасно, потому что если бы Рэнделл ее прочитал, он бы сразу понял, что к чему и мог выдать их полиции.

В панике Акерман позвонил Вилсону, который отдал приказ Кирби убрать Рэнделла, что и было сделано. За Рэнделлом Кирби ходил полдня, но ему не представилась возможность украсть портфель. Впрочем Вилсон боялся, что Рэнделл уже прочитал записку и программу, поэтому и настаивал на убийстве.

Как только началось расследование смерти Рэнделла, Вилсон решил сделать козлом отпущения Сайбил, будучи уверен, что полиция попадется на подкинутую для нее приманку.

Обнаружив, что полицейские были не такими болванами, как он надеялся, Вилсон постарался организовать вещественные улики в виде портфеля Рэнделла и кое-каких бумаг в ее комнате.

Она знала только Майкла Скотта и кое-кого из простых исполнителей, так что он не опасался разоблачения со стороны Сайбил Леннокс.

Майкл Скотт был главным исполнителем по Лондону. Все высокопоставленные участники организации понимали, чем они рискуют, поэтому им хорошо платили. Майклу тоже. Однако он был отчаянным игроком и любителем «веселой жизни» и потому всегда нуждался. Одним из его надежных источников дохода был Джеремия, перед которым он разыгрывал из себя несчастную жертву обстоятельств. Джеремия ему свято верил и старался всеми силами помочь. Больше других он обвинял Сайбил, воображая, что все средства Майкла уходят на ее наряды.

Сайбил похитили и допрашивали потому, что Вилсон опасался, что Рэнделл все же прочитал записку Акермана и рассказал о ней девушке по телефону или во время обеда. По этой же причине Майкл Скотт пытался отравить ее газом.

Большая часть участников шайки была арестована.

В «Роллс-Ройсе» ехал Акерман. Он договорился с парнем, продавцом «левых» программ, по телефону. Когда парень подошел к машине, его схватили сообщники Акермана, притаившиеся на заднем сидении. Все дело было в том, что бедняга, как и его отец, знал Вилсона по имени.

Через три дня, на протяжении которых производились массовые аресты, а пресса кричала о триумфе полиции, были обнаружены огромные склады краденого продовольствия.

И вот на четвертый день, когда уже можно было вздохнуть более или менее свободно, Роджер вернулся домой в самом начале восьмого. Джанет была на кухне. Его ужин дожидался в духовке.

— Дорогой! У меня хорошие новости. Сегодня выписался из больницы Гудвин.

— Замечательно!

— А еще звонил Марк. Он собирался вечером заехать. Спрашивал, не будешь ли ты против, если он привезет Сайбил. Я сказала, чтобы приезжали без церемоний. Скажи, подходит ли она для него, дорогой?

— Об этом ты лучше спроси у Марка.

Раздался звонок у парадной двери.

Роджер услышал чей-то мужской голос, но только не Марка.

— Не уделите ли вы мне несколько минут, мистер Вест? Если вы заняты, я могу подождать.

И Роджер нарочно стал медленно доедать свой ужин. Ничего, Джеремии ожидание пойдет на пользу!

Через двадцать минут он вошел в гостиную. Джеремия, как всегда, улыбался своей сардоническсй улыбкой. Увидев Роджера, он достал свой золотой портсигар.

— Сейчас вы уже так много не курите?

— Нет, благодарю вас. Как говорится, чем обязан столь высокой чести?

— Мне всегда хотелось увидеть полицейского в момент большой победы. Примите мои поздравления.

— Спасибо. Но все-таки, что вам надо в действительности?

Джеремия натянуто рассмеялся.

И вдруг он сразу помрачнел. Очевидно, ему было трудно решиться на данный визит.

— Дело в том, Вест, что я только что виделся с братом. И он рассказал мне всю правду. При нашем разговоре присутствовал полицейский, так что я не смогу ему повредить. Как я выяснил, Сайбил Леннокс не была причиной его несчастий, скорее наоборот. Вот мне и захотелось вам объяснить, что я заблуждался. Лично я против нее ничего не имею. Пожелайте ей от моего имени всяческого благополучия.

— С удовольствием.

Джеремия поднялся. На его губах снова появилась обычная нагловатая, насмешливая усмешка. Но она не могла обмануть Роджера. Перед ним стоял морально убитый человек.