Инспектор Вест в ужасе

Глава 14 ВСТРЯСКА

В эту долю секунды Роджера охватил страх. Он попал в ловушку и в своей беспомощности не смог придумать ничего иного, как нажать на кнопку «срочного вызова». Это ничего не дало, а в следующее мгновение лифт уже грохнулся.

Роджер почувствовал предательский хруст в колене, сначала его отбросило в одну сторону, при этом он сильно ударился головой о деревянную рейку, потом — о другую, третий удар пришелся по металлической решетке на двери. И все же он продолжал стоять. Ногам было больно, но это не было онемение, характерное для перелома.

Снаружи раздались крики.

Как-то не верилось, что больше не грозит опасность, что кабина остановилась на дне шахты, так что больше не о чем тревожиться.

Голова у него болела от дикой встряски. Он подвигал правой ногой и выяснил, что она вообще не повреждена. Попробовал левую: на ней можно было стоять.

Выходило, что, не считая потрясения, остальное все в порядке.

По каменной лестнице зачастили шаги, затем он увидел щупленького лифтера. У бедняги физиономия побелела от страха.

Он завопил фальцетом:

— Вы в порядке?

— Да, да, в порядке, — с трудом пробормотал Роджер, хотя ему казалось, что его сперва кто-то сильно стукнул по голове, а потом стукнул по коленям.

— Выпусти-ка меня отсюда…

— О-одну ми-нуточку…

Парнишка стал даже заикаться. Он потянул на себя наружную дверь. Роджер уже испытывал злое нетерпение, потому что она поддавалась не сразу. И наконец створки разошлись.

— Ка-кабель оборван, — пояснил лифтер. Он был такой жалкий и тощий, его перепуганные глаза казались огромными стеклянными пуговицами на ввалившихся щеках.

— Я просто не мог поверить, когда увидел, что кабина остановилась. Я…

Он только вздохнул, исчерпав весь запас слов.

— Хорошо, не стоит так переживать, — сказал Роджер, придерживаясь двумя руками за стену, потому что его тошнило. — Ты уверен, что кабель перетерся?

— Я видел его концы, когда лифт проскочил мимо первого этажа. Похоже… похоже, что его перерезали… Однако всего полчаса назад приходили двое мастеров проверять работу лифта… Они сказали, что все в порядке. Я ничего не понимаю.

Предварительное заключение механиков и работников Ярда, осмотревших лифт, сводилось к тому, что кабель был действительно перерезан кусачками. Не подлежало сомнению и другое: кто-то успел вывести из строя предохранительный механизм, для чего было достаточно разъединить два проводка. Этот человек сделал все, чтобы с лифтом произошла авария. Эксперты согласились в одном: кто-то, знавший принципы действия лифта, привел его в негодность. Имея при себе необходимые инструменты, сделать это было совсем просто.

Итак, пока Роджер находился у Виддермана, приходило двое мужчин, назвавшихся механиками. Мальчишка-лифтер раньше их никогда не видел. Надежды разыскать их почти не было.

— Уверен, что они приходили именно в то время, когда я был у Виддермана? — спросил Роджер.

— Да, сэр, — закивал мальчишка.

Это же подтвердил и детектив-сержант, производивший осмотр поврежденного кабеля. Это был худощавый, истощенного вида тип с плаксивым голосом.

— Я все выяснил, сэр. Этим лифтом почти никто не пользуется, кроме мистера Виддермана и его секретарши. Он был сооружен четыре года назад, когда мистер Виддерман сломал ногу и не мог ходить по лестнице.

— Так что авария могла предназначаться для него?

— Для него, для его секретарши или для вас, сэр, — уточнил сержант.

— Да, конечно. — согласился Роджер. — Спасибо.

Несколько минут он обдумывал ситуацию, но не усмотрел ничего нового в только что услышанном рапорте.

Подняв телефонную трубку, он попросил соединить его с Гарди. Не может ли тот уделить ему десять минут времени.

— Оставайтесь на месте, — распорядился помощник комиссара, — меня предупредили, что пару дней вы должны щадить свои ноги. Через пять минут я приду.

Роджер опустил трубку, взглянул на Коупа и выразительно ткнул пальцем в дверь. Тот неохотно поднялся.

— Понятно, понятно, — проворчал он. — А только разрешите спросить следующее, Красавчик: многому ли вы верите из рассказа Виддермана?

— Всему или ничему, — ответил он.

Коуп вышел, состроив кислую мину. Роджер очень осторожно изменил позу, потому что боль в правом колене все возрастала. Снимок показал, что ничего не было сломано, но коленному суставу сильно досталось. Теперь проклятая нога причиняла Роджеру массу неприятностей, к тому же его предупредили, чтобы пару дней он вообще не ходил.

Он прочитал донесение одного из сотрудников, наблюдавшего за Роки Марло. Накануне поздно вечером Роки отправил бандероль «до востребования» на почтовое отделение в Пиккадилли. Человеку из Ярда не удалось прочитать фамилию адресата, потому что адрес был заранее напечатан на машинке на отдельном листке, который наклеили на коробочку. Внешне Марло выглядел страшно возбужденным.

Имелось и второе донесение касательно двух типов, навещавших Ораса Грина и вышедших из его дома с бритыми головами.

В рапорте было сказано:

Коуп карандашом снизу приписал:

— Не похоже, что им удалось что-то вытрясти из Грина. Скорее наоборот. Сам же он как в воду канул.

Открылась дверь, и вошел Гарди.

— Ладно, ладно, не поднимайтесь, — сказал он и быстро прошел к креслу, стоящему по другую сторону стола Роджера. — Я только что разговаривал с доктором Маккенди. Он считает, что вы должны взять минимум два дня отдыха, не ходить и держать ноги в приподнятом положении.

— Он сошел с ума!

— Очень может быть, но все равно вам придется выполнять его распоряжения. Если начнется воспаление сустава, то продлится несколько недель. А оно появится обязательно, начни вы сейчас бегать… Считаете, что сюрприз был подготовлен для вас?

— Возможно, конечно, но не слишком убедительно. Ведь никто не знал, куда я поехал, а у Виддермана я был не более часа. Если это предназначалось и правда для меня, то дело было сделано удивительно быстро. Однако существует множество указаний на то, что кто-то охотится за Виддерманом.

— Объяснитесь, — попросил Гарди.

Слушал он внимательно, ничего не записывал, когда же Роджер закончил, долго молчал. Потом заметил:

— Ведь в этом лифте никого нельзя было убить, не так ли?

— Нет, если только кабина не сорвалась бы с самого верха. Но даже и в этом случае скорее всего были бы простые переломы ног и получены сильные ушибы.

— Итак, убийство не планировалось…

Гарди надул губы.

— Так вы полагаете, что Виддерман находится скорее на стороне праведников, чем грешников?

— Да, мне так все представляется.

— Хм, да… Ну а его секретарша, Мюриэль Кеннеди? Это дочь того Кеннеди?

— Да.

— Я знал ее 13 или 14-летним подростком. Выходит сейчас ей лет 35. Ее единственная сестра погибла за два года до того, как разразился скандал с отцом, и Мюриэль тогда стала проводить много времени с моим парнем, Питером.

Гарди не стал напоминать Роджеру, что 15 лет назад Питер умер от полиомиелита.

— Смешно вспомнить, но мы тогда считали, что Питер и Мюриэль впоследствии поженятся. Родительские планы редко осуществляются… Так она до сих пор переживает?

— И даже очень.

— Говорила об отце?

— Немного, но Виддерман не утаил, что Кеннеди состоит при нем консультантом. Интересно знать, давно ли это длится?

— Да, мы ничего такого не знали, — кивнул головой Гарди. — Надо признать, мера разумная, если ты ведешь рискованную игру. Только бывший полицейский в состоянии определить, к чему полиция отнесется серьезно, а на что посмотрит сквозь пальцы… Так вы подозреваете Марло?

— Похоже, что Марло заметался. Он здорово напуган, а это не в его характере. Ходят слухи, что он нарвался на неприятности с Грином, торговцем щетками… Вот я и подумал, не намеревается ли кто-то одновременно подложить свинью и Виддерману, и Марло?

— Кто же?

— Я бы тоже хотел это знать… Пока же я только придумал, чем мне заняться во время моего вынужденного отпуска.

— Чем? — улыбнулся Гарди.

— Я попрошу жену поставить для меня в гостиной удобное кресло, чтобы я и правда мог сидеть с приподнятыми ногами. И стану поочередно вызывать к себе всех полицейских свидетелей, которые нас так или иначе смущают. За ними может съездить Бирвитц. Мы получим возможность разобраться в этой темной истории вне стен Ярда.

— Хорошая мысль! — сразу же согласился Гарди.

Через 10 минут после ухода Гарди вернулся Коуп, чем-то сильно взбудораженный.

— Только что получил рапорт Рэдлетта, — сообщил он. — Оказывается, новый владелец «Зиппа» — наш старый приятель Джим Кеннеди. Как вам это нравится? Правда, у него давно доля в компании, а пару месяцев назад он прибрал и «Зипп». Я подумал, что это известие должно вас заинтересовать.

Бирвитц появился на Белл-стрит днем.

Роджер, одетый в серые фланелевые брюки и старую спортивную куртку, сидел в кресле, положив ноги на пуфик.

Он точно объяснил Бирвитцу, что от него требуется.

А уже в пять часов против дома Роджера сидел тот детектив-сержант, который так неудачно давал показания против Виддермана. Бирвитц пристроился возле камина.

Коттону было лет 35. Роджер считал его скорее безнадежным, чем блестящим офицером. Под глазами у него залегли темные круги, говорившие о тревогах и переживаниях. Хотя физически он выглядел здоровым, но в том, как сжимал руки и как напряженно сидел на стуле, чувствовалась нервозность. Конечно, в данном случае в этом не было ничего удивительного, не каждый день приходится навещать на дому старшего офицера Ярда! Следовало, однако, выяснить, только ли это является причиной скованности Коттона.

— … я расскажу вам то же самое, что уже говорил мистеру Коупу, сэр, — заявил он. — В суде я смешался. Защитник запутал меня до такой степени, что я вообще перестал соображать, на каком свете я нахожусь. Я понимаю, что во всем виноват я один, что действовал я для полицейского офицера недопустимо, но что сделано, того не воротишь…

— Вам никто не давал взятки?

— Нет, сэр.

— Скажите, выдержит ли ваш банковский счет или расходы вашей супруги придирчивую проверку?

— Я ничего не имею против любой проверки, сэр. Мы живем весьма скромно на мое жалованье. Я все время надеялся, что меня переведут в криминальный отдел, это дало бы дополнительные средства… Но поскольку нам и раньше удавалось сводить концы с концами, думаю, что и в дальнейшем мы будем укладываться…

— Вы хотите сказать, если вас снова пошлют на патрульную службу?

— Да, сэр, — ответил он тихо и тяжело вздохнул. Что-то вроде отчаяния появилось в его глазах. — Мистер Вест, хуже этого не будет. Ведь я не совершил ничего противозаконного.

— Если все дело в том, что вас запутал и сбил с толку ловкий адвокат, то вас даже не понизят в должности, — ответил Роджер. — Скажите, у вас серьезные денежные затруднения?

— Нет, сэр. Мы просто всегда живем очень экономно, как я уже говорил, но без долгов.

— Семейные неприятности?

Коттон заколебался:

— Ну-у…

Роджер быстро спросил:

— Дети есть, Коттон?

— Да, сэр, двое мальчиков и девочка.

— Сколько лет?

— Сыновья еще в школе.

— А девочка?

— Она… ей 19, сэр.

— Как она зарабатывает себе на жизнь?

Коттон не ответил, только страшно побледнел. Бирвитц заметил это одновременно с Роджером, он даже приподнял руку, привлекая внимание последнего к тому, что это могло означать. Роджеру передалось возбуждение Бирвитца.

Коттон же окончательно сник. Привыкнув действовать напористо, Роджер спросил:

— Тревожитесь за свою дочь, Коттон?

— Я… немного, сэр.

— Почему?

— Ну, понимаете, она… она всегда… всегда была чуточку легкомысленной. Вы же знаете, какова сейчас молодежь! Они не желают довольствоваться малым. Она познакомилась с «хорошей компанией», как она выразилась, в Сохо. Ну и три месяца назад ушла из дома… Сказала, что не хочет прозябать… С тех пор мы ничего о ней не слышали, сэр. Эта история чуть не свела в гроб мою жену, мистер Вест. Сами знаете, всякие мысли приходят на ум!

Теперь Коттон говорил очень тихо, видимо, ему трудно давалось его внешнее спокойствие.

— Насколько скверно обстоят дела? — ровным голосом спросил Вест.

Коттон закрыл глаза. Прошло довольно много времени, прежде чем он снова открыл их и ответил:

— Если бы моя жена узнала правду, это бы ее окончательно убило… Я в этом не сомневаюсь. Моя Джейн дошла чуть ли не до последней стадии девичьего падения… Она работает «хозяйкой дансинга» в одном из клубов в Сохо, и мне точно известно, что она должна спать с любым из клиентов за несколько фунтов. Такие вещи страшно рассказывать про собственную дочь, но…

— Хорошо, Коттон, — мягко прервал его Вест, — раз у вас было такое на душе, нет ничего удивительного, что вы напутали со своими свидетельскими показаниями. Скажите, Джейн работает в одном из клубов Виддермана?

— Я не знаю наверняка, сэр, но это то место, где собираются парни Роки Марло. Пару лет назад Виддерман вроде бы рассорился с Роки, но я никогда не был уверен, что это не утка. Скорее всего это пустые разговоры, чтобы развязать им руки и дать возможность свободно действовать, внешне ненавидя друг друга, а в действительности поддерживая и помогая один другому во всех своих темных делах.

В отношении Джейн, разумеется, это ничего не меняет. Она по собственной инициативе согласилась на такой позор, захотела «красивой жизни»… Я-то надеялся, что, работая в Ярде, сумею ей помочь, потому что буду часто бывать в тех местах… Поверите ли, это какая-то адская пытка…

Коттон потер себе лоб.

— Да, настоящий ад, мистер Вест. Мальчики пристают, куда девалась Джейн, жена буквально помешалась от горя, а я… я же понимаю, что меня снова должны перевести в один из дивизионов, тогда как мне хотелось бы быть поближе к Сохо, чтобы в случае нужды помочь дочери… Черт знает, что за положение. И я понимаю, что в таком состоянии как следует не поработаешь… Фактически…

Он замолчал.

Роджер не стал его торопить. Когда же Коттон снова заговорил, голос у него был едва различим, и он все время яростно тер себе лоб.

— Фактически, мистер Вест, я настолько ненавижу все Сохо, что на суде стал сомневаться, показываю ли я ПРАВДУ и не хочу ли я упрятать Виддермана за решетку только потому, что он один из соховских воротил и что не действую ли я предвзято в своих обвинениях? Думаю, вы понимаете, что я имею в виду, сэр?

— Да, я все прекрасно понимаю, — кивнул головой Роджер.

Будучи человеком исключительно порядочным и честным. Коттон измучил себя сомнениями в собственной объективности. Он оставался таким, каким его считали в Ярде: старательным, расторопным офицером, менее честолюбивым и перспективным, чем Бирвитц, но полицейским до мозга костей.

Когда он ушел, Бирвитц сказал:

— Интересно, сколько еще вот таких, как мы, бедолаг?

— То есть?

— Ведь и меня дергал кто-то до тех пор, пока я не превратился в комок нервов. С Коттоном случилось то же самое.

— Да. Выходит, полицейские дела были проиграны вовсе не по злому умыслу, а потому, что каждый из семерых офицеров, дававших показания, жил на одних нервах. Может ли это быть простым совпадением?

Когда Бирвитц промолчал, Роджер продолжил:

— Если бы мы обнаружили наличие связи между людьми, найденными виновными? Однако, насколько мы смогли установить, ее не существует.

— Но если она все же есть, я ее отыщу! — глухо сказал Бирвитц. — Хотите еще кого-нибудь повидать сегодня вечером?

— Поезжайте за Айртоном из Ламбета, ладно?

— Хорошо.

— И, Бирвитц…

— Да, сэр?

— Ни к вам, ни к вашей жене еще никто не делал попыток подобраться?

— Никто, — заверил его Бирвитц.

Роджер откинулся на спинку кресла, невесело раздумывая о возможности того, что к Бирвитцу вообще может никто не обратиться с интересующими его предложениями, когда в комнату вошла Джанет с чаем и письмами, принесенными со второй почтой.

С первого взгляда Роджер узнал дешевый серый конверт, столь хорошо запомнившийся Бирвитцу.

Он нахмурился, посмотрел на Джанет и притворился, что письма его совершенно не интересуют.

Но как только она оставила его одного, он вскрыл конверт. Неужели они теперь принялись за него?

Письмо гласило:

Первой реакцией Роджера было чувство облегчения, что анонимка не пыталась отравить его мнение о Джанет. Но тут же пришла новая мысль: какая злобная ерунда!

И потом сам собою в голове возник подленький вопрос: а ПОЧЕМУ, собственно говоря, ерунда? Был ли Гарди на самом деле неподкупно честен?

— Я начинаю поддаваться! — громко сказал Роджер.

Но это не погасило его тревогу.