Инстинкт хищника

Эпилог

Конечно же, Курт сказал правду.

Это была девочка. Четыре килограмма семьсот граммов. Очаровательная, здоровая маленькая девочка. Ну хорошо, не такая уж маленькая. На самом деле очень даже большая. Она была немного похожа на Джека Николсона – всклокоченные темные длинные волосики и залысины. А я-то всегда надеялся, что если у нас родится девочка, то по крайней мере она будет выглядеть, как Кэтрин Хепберн. Ну, что ж. Что-то общее все же есть.

Малышка – мы назвали ее Джозефиной, Джози – оказалась такой крупной, что Кейт пришлось делать кесарево сечение. Так что она родила за несколько дней до запланированной даты, что, к сожалению, дало отличную возможность заранее подготовиться всем родственникам, включая Крейга, который прилетел аж из Лос-Анджелеса, чтобы разделить радостный момент со своей женой, Кейт и со мной.

Я был так счастлив, что почти не раздражался его присутствием.

У меня и без него хватало забот. Формальности в полиции заняли несколько дней. Грэм Рункель и я провели бесконечные утомительные часы в полиции, пересказывая снова и снова, что произошло той ночью. Грэм рассказал им, что Курт запер его в багажнике, где он запросто мог бы задохнуться, если бы я его не спас – времени оставалось совсем немного.

Они очень интересовались тем, где я научился изготавливать бомбы. Я объяснил, что Курт уже сделал большую часть работы за меня, а все остальное я нашел в Интернете. Не перестаю удивляться – чего там только не найдешь.

Теперь, когда Курт был мертв, не составляло труда собрать его бывших сослуживцев из спецназа вместе и поговорить о том, что он был за человек. Картинка вырисовывалась ясная, но не слишком привлекательная. Почти каждый детектив, который разговаривал со мной, утверждал, что мне крупно повезло, – странно, что Курту не удалось меня убить.

Счастливчик. Да уж, действительно.

Вскоре после того, как Йоши передал в Токио информацию о том, каким именно образом исполнительный директор американского подразделения Entronics, Дик Харди, приобрел себе дом в Далласе и яхту, Харди был тут же выброшен за борт.

Совет директоров единогласно проголосовал за то, чтобы известить о случившемся Комиссию по ценным бумагам, а дальше все пошло по цепочке. Комиссия привлекла ФБР и, чуть позже, – криминальный отдел Внутренней налоговой службы США, и уже вскоре Дик Харди был обвинен в многочисленных гражданских и уголовных правонарушениях, да к тому же еще в укрывательстве от налогов. Он выставил свою яхту на торги за два дня до того, как Внутренняя налоговая служба конфисковала ее.

Я слетал в Нью-Йорк, чтобы встретиться с президентом всей компании Entronics, Хидео Накамурой, и еще десятком других шишек, японцев и американцев – это было интервью на должность Дика Харди. Кроме меня было еще множество других кандидатов, все старше и опытнее, гораздо более знающие. Но вместо того чтобы просто сидеть на кресле под градом вопросов от Накамуры-сан, я решил взять быка за рога и подготовил в PowerPoint презентацию для своих интервьюеров. В свое время Харди говорил мне, что они очень неравнодушны к PowerPoint.

Моя презентация представляла собой бизнес-план закрытия головного офиса в Санта-Кларе, продажу необоснованно дорогой недвижимости в Силиконовой долине и перенос штаб-квартиры в чудесный городок Фрэмингем в штате Массачусетс, где в собственности Entronics уже находилось подходящее здание. Все, что требовалось для перевода штаб-квартиры, – это небольшой ремонт на двадцатом этаже, где взрыв превратил мой кабинет в выжженную пещеру.

Кульминацией моей презентации был слайд, который наглядно демонстрировал, что здание Royal Meister в Далласе можно исключительно выгодно продать. Команда Dallas Cowboys собиралась строить новый стадион, и они были готовы выложить за кусок земли кругленькую сумму.

Похоже, всех это впечатлило.

Я не стал упоминать о том, что для создания этого бизнес-плана у меня были и личные причины. Кейт наотрез отказалась уезжать из Кембриджа. У нее наконец был дом ее мечты, и она уже обустроила детскую, так что возможность переезда ею вообще не рассматривалась. Я оказался перед выбором – либо переезжать в Санта-Клару без своей очаровательной жены и маленького ребенка, либо отказаться от новой должности. Но я не собирался вводить их в курс дела. Это бы не соответствовало моему имиджу безжалостного убийцы.

Если языку жестов все-таки можно верить, то интервью прошло удачно, хоть я и не понял ни слова из того, о чем они говорили по-японски. Йоши Танака сидел все время рядом со мной, на каждом этапе интервью, словно адвокат, представлявший мои интересы. Во время последнего интервью, похоже, разгорелся ожесточенный спор. Йоши быстро доказывал что-то по-японски Накамуре-сан и еще одному члену совета директоров, а я сидел рядом и глупо улыбался, ничего не понимая. Похоже, они возвращались к одному и тому же вопросу снова и снова, но потом Йоши произнес что-то, и они оба утвердительно кивнули.

Под конец встречи Йоши повернулся ко мне и сказал:

– Ох, пожалуйста, простите меня, я веду себя крайне невежливо.

Я в изумлении уставился на него. Он говорил по-английски с сочным британским акцентом. Как Лоуренс Оливье или Хью Грант.

– Просто они постоянно говорят о том, что ты «нонки», что правильнее всего можно перевести как «расслабленный, любящий комфорт», и что ты «гокуракунтомбо» – это очень сложно перевести на английский. Наверное, что-нибудь близкое к «беспечный, веселый парень». Но, боюсь, оба эти определения на японском не являются комплиментами. Мне пришлось объяснить им, что твои подчиненные считают тебя безжалостным. Я рассказал им, что мне в тебе нравится. В тебе жив инстинкт хищника.

Позже, когда мы вместе с Йоши ждали окончательного решения, я выпалил:

– Ты великолепно говоришь по-английски. Никогда не думал.

– Я хорошо говорю по-английски? Мой дорогой мальчик, ты мне льстишь. Я получил степень в колледже Тринити в Кембридже. Темой моего диплома были поздние новеллы Генри Джеймса. Вот кто действительно великолепно говорит по-английски.

Все стало ясно. Ну конечно. Как еще заставить людей свободно говорить в своем присутствии все, что они думают?

– То есть, когда я рассказал тебе про свою супер-идею насчет PictureScreen, а ты непонимающе смотрел на меня…

– Не непонимающе. Я просто остолбенел от восхищения, Джейсон-сан. Именно тогда я понял, что вы – настоящий стратег, который смотрит далеко вперед. Я тут же все рассказал Накамуре-сан, и он настоял на том, чтобы встретиться в Санта-Кларе. Но, увы, этому не суждено было случиться.

В конце концов я получил работу Дика Харди и, после нескольких недель нервотрепки, о которых мы с Кейт договорились не вспоминать, они одобрили мое предложение о переносе штаб-квартиры американского подразделения Entronics в Фрэмингем и переводе сюда лучших менеджеров Royal Meister – по крайней мере тех, кто был не против переехать из Далласа. Теперь Джоан Турек стала моей подчиненной. Обе они – Джоан и ее партнерша – были очень рады снова переехать в Бостон. А что же стало со мной?

Ах да, конечно. В больнице Крейг вдруг начал проявлять ко мне небывалое уважение. В разговоре он все время возвращался к ежегодному мероприятию Entronics в Пеббл Бич – как было классно в прошлом году, когда Дик Харди пригласил его вместе со всеми остальными голливудскими знаменитостями, как было классно сыграть пару лунок вместе с Тайгером Вудсом и Виджеем Сингхом. Думаю, из-за малышки я не слишком прислушивался к его словам и далеко не сразу понял, что Крейг пытается выудить из меня приглашение на этот год. У меня! Ведь я теперь стал исполнительным директором Entronics. Бедный Крейг лизал мне задницу.

– В этом году мы пытаемся существенно сократить количество гостей, – ответил я самым дружеским тоном, на который был способен, – но думаю могу что-нибудь организовать для тебя. Просто позвони моему секретарю, Франни Барбер. Я уверен, что проблем не будет.

Признаюсь, втайне я искренне наслаждался.

Мы все сидели в комнате Кейт, наблюдая, как малышка Джози обхватила Кейт за грудь и сосет, как маленькая обезьянка. Наконец она насытилась и заснула. Няня подошла, чтобы уложить малышку в колыбельку.

Я поцеловал Кейт и сказал:

– Я женат на самой прекрасной из женщин, у меня самый чудесный ребенок, и я чувствую себя самым счастливым человеком на свете, – эмоции просто захлестнули меня.

– А я-то думала, ты считаешь, что люди сами творцы своего счастья, – ответила она, поднимая брови.

– Знаешь, похоже, я больше в это не верю, – медленно ответил я. – Порой счастье творит людей.

Итон сидел в уголке комнаты, читая книгу про величайшие военные ошибки в истории. Они были его последним увлечением. Похоже, его интерес возбудила вскользь упомянутая Куртом Сталинградская битва.

– Дядя Джейсон, – спросил он, отрываясь от книги, – а ты знал, что Первая мировая война началась из-за того, что водитель свернул не в том месте?

– Не в том месте? – переспросил я.

– Ну да. Шофер эрцгерцога Австро-Венгерской империи случайно свернул не на ту улицу… На этой улице стоял один человек с оружием, и он застрелил эрцгерцога и его жену, и все это привело к мировой войне.

– Нет, я этого не знал, – ответил я, – но теперь я более высокого мнения о себе как о водителе.

Кейт и Сьюзи обсуждали нянь. Кейт рассказала, что ей удалось найти несколько подходящих кандидаток ирландского происхождения на веб-сайте ирландской газеты. Сьюзи возражала ей, что самые лучшие няни получаются из филиппинок.

– Я категорически не хочу, чтобы с нами под одной крышей жил совершенно чужой человек, – заявил я.

– Она перестанет быть чужим человеком, как только начнет работать с нами, – заметила Кейт.

– Это еще хуже, – парировал я.

– Но вам же захочется оставить ребенка с няней и пойти куда-нибудь вечером, – сказал Крейг. – Вот что самое лучшее в Корасон. Мы все время могли оставлять с ней Итона. Мы его почти не видели.

– Это просто чудесно, – ответил я.

Мы с Кейт обменялись многозначительными взглядами.

Крейг не заметил моего сарказма.

– Каждый раз, когда ребенок начинал плакать посреди ночи, – продолжал он, – Корасон мчалась к нему, меняла подгузники, кормила и все прочее.

– Я сцеживала грудное молоко и замораживала его, – кивая, поддержала его Сьюзи. – Все, что Корасон оставалось сделать – это разогреть бутылочку в микроволновке. Но его нужно хорошо размешать перед тем, как кормить. И в продаже есть лишь один удобный молокоотсос.

– Давайте больше не будем говорить про молокоотсосы? – взмолился я. – Давайте лучше вернемся к вопросу о том, должна ли няня жить в доме или просто приходить на работу.

– Зачем? – спросила Кейт. – Все же решено.

– Черта с два. Даже и не думай.

Кейт увидела в моих глазах решимость.

– Да что ты, я только начала, – сказала она с понимающей улыбкой. Она прекрасно знала, что эта улыбка всегда смущала меня.

– О-о, – сказал я, – похоже, мы начинаем войну.