Интеллектуальный инсульт

Я бы обменял все свои технологии на встречу с Сократом.

Стив Джобс

Даже если вы не карьерист, то наверняка мечтаете об успехе. Говорим об этом уверенно, потому что странно мечтать о неудачах в делах. Рука об руку с понятием «успешность» идет термин «конкурентоспособность». Надо знать больше, чем другие, уметь работать лучше, чем они, и т. д. Чем выше конкуренция, тем больше требований, которым мы должны соответствовать, чтобы не оказаться на обочине. И мы, казалось бы, готовы к этому, хотим учиться и развиваться. Но вот парадокс: при решении этих задач мы выбираем в союзники то, что на самом деле отнимает у нас бесценные для саморазвития ресурсы, — внимание и время.

Его величество гаджет

Нам кажется, что для постоянного развития нужно быть поближе к цифровым технологиям. Это так круто и современно. Принято считать, что такие технологии способствуют повышению нашей эффективности. Этот предрассудок мы развенчаем в главе 8, а пока предложим свою версию рождения не только данного мифа, но и демонизации технологий в целом. Несмотря на компьютеризацию всей планеты, девять из десяти человек не понимают, как работают цифровые технологии. В представлении подавляющего большинства пользователей компьютер — существо сверхъестественное: он столько всего знает, помнит и умеет. А раз так, чем больше времени мы или наши дети проводим в общении с «искусственным интеллектом», тем больше шансов «заразиться» от него умом и талантом. Как говорил Сергей Брин, разработчик и сооснователь поисковой системы Google, «люди преувеличивают значение Google как в лучшую, так и в худшую сторону. Одни говорят, что Google — это бог. Другие — что дьявол»10.

Родители убеждены: чем раньше ребенок окажется за компьютером, тем быстрее научится соображать. Чем раньше сориентируется во всех кнопочках, тем больше у него перспектив. Кстати, профессора ведущего в России Университета информационных технологий ИТМО (Санкт-Петербург), студенты которого побеждают практически на всех чемпионатах мира по программированию, уже устали объяснять родителям: уверенное пользование ПК и успехи в компьютерных играх не имеют ничего общего ни с гениальностью, ни с качеством профильных знаний.

Демонизация компьютера порождает миф о его всемогуществе. А это, в свою очередь, провоцирует зависимость от «великого и ужасного». Но станете ли вы так же поклоняться ПК, если узнаете, что это техническое устройство не умнее… выключателя освещения? Нам скажут: «Не может быть! Вы посягнули на святое!» Однако все устройства, вызывающие восхищение и поклонение, работают по тому же принципу реле, что и самый обычный выключатель в вашей комнате: либо цепь соединена, либо разомкнута (ниже мы расскажем об этом подробнее). С учетом этого факта демонический образ технических устройств и готовность людей поклоняться им напоминает поведение героев сказки «Удивительный волшебник из страны Оз» (1900) американского писателя Фрэнка Баума. В России этот волшебник более известен как Гудвин (герой сказки Александра Волкова «Волшебник Изумрудного города»). Великий и ужасный в представлении жителей сказочной страны, в реальности он оказался обычным человеком. А изумруды — простым стеклом, выглядевшим зеленым в глазах горожан лишь благодаря очкам, которые они обязаны были носить, чтобы защититься от ослепляющего блеска драгоценных камней.

Улучшенная версия станка

Чтобы смириться с низвержением кумира было чуть легче, предлагаем обратиться к истории. Основоположником нынешних суперкомпьютеров можно считать господина Жозефа Жаккарда, изобретателя… станка для цветных тканей, позволявшего запрограммировать узор. Этот станок управлялся конфигурацией отверстий в перфорированных картах. При помощи перфокарты он набивал рисунок. По сути, она была программой для работы станка.

Безусловно, это изобретение можно назвать прогрессом. Но когда человека заменила перфокарта, вместе с работой он потерял и магию мастерства. Ведь теперь любой узор можно было просто запрограммировать!

Следующий этап развития технической идеи наступил в 1890 году во время переписи населения в США. Для быстрой обработки огромного количества данных использовали табуляторы Холлерита11, основная идея которых похожа на принцип работы станка Жаккарда. С годами система совершенствовалась, а в 1928 году IBM (напомним: первая в мире компьютерная компания) ввела новую карту с прямоугольными пробивками.

Идея Жаккарда воплощена и в работе телеграфа: точка и тире — все та же перфокарта. Такая же система действительна для компьютеров, только человека здесь заменил чип — центральный процессор, отвечающий за расшифровку точек и тире. Если раньше сигналы раскодировал живой человек, то теперь — микросхема. Кстати, так возникло кодирование языка в цифры и появился новый язык общения между человеком и устройством.

Таким образом, работая на компьютере, мы фактически имеем дело со станком, а узор, который он рисует, — функция, выполняемая устройством, например исполнение музыки. Между современным техническим устройством и его предком-станком лишь одно отличие — гигантская скорость. ПК в секунду «проглатывает» миллиард таких точек и тире. Но, полагаем, признать превосходство компьютера гораздо легче, чем сказать себе: я глупее ткацкого станка.

А вот программы, за которые мы ценим наши устройства, — результат работы специалистов. Реальных людей, умных настолько, чтобы составлять эти сложнейшие перфокарты. Однако пользователи предпочитают думать, что имеют дело с очень умными машинами. Увы, как бы мы ни боялись вас разочаровать, следует признать: пятилетние дети уверенно пользуются компьютерами только потому, что имеют дело с примитивным устройством, очень простым в обращении.

Вот в словах «примитивное устройство, очень простое в обращении» и кроется ключевой подвох, когда мы говорим о саморазвитии и повышении конкурентоспособности.

Люди больше не выгодны

Чтобы оставаться востребованным специалистом, нужно постоянно совершенствоваться. Цикл актуальности многих профессий стремительно сокращается. Поэтому теперь практически норма — получение нового образования и начало карьеры с нуля в другой области. И это происходит не раз в жизни, а едва ли не каждые несколько лет. Некоторые специальности исчезают в связи с развитием технологий, а в каких-то областях людей заменяют роботы. Сегодня практически не осталось профессий, на которые бы «цифра» не оказала прямое или косвенное влияние. Там, где работодателю выгоднее использовать машину, а не человека, он отдает предпочтение технике.

Безработица в странах «золотого миллиарда» связана не только с экономическими кризисами. Роботы постепенно вытесняют людей. Любопытно, что у журналистов, пишущих о новых гаджетах, появился в связи с этим своеобразный штамп. Статьи, где описываются технологии, выполняющие работу за людей (например, способные оценить состояние здоровья пользователя и поставить ему диагноз, составить программы тренировок и контролировать их выполнение), часто начинаются со слов: «Фитнес-тренеры скоро останутся без работы», «Врачи скоро потеряют работу» и т. д. Но поскольку прессе нужен свежий информационный повод, она не рассказывает о тех сферах, где автоматика уже заменила людей. Зачем писать о кофейных автоматах, котельных, фондовых рынках и регистрации на рейсы, где давно царствуют роботы?

«Рынок труда становится все менее “физическим”. Люди чаще зарабатывают на жизнь либо на лишенной перспективы неквалифицированной работе, либо на элитных заоблачных постах. Лично мне это говорит о том, что наша экономика устарела и для соответствия технологическому прогрессу ее нужно реформировать. Однако для других это сигнал, что устарели сами люди… И не в том дело, что рынок говорит, будто обычные люди в онлайне ничего не стоят. Большинство оказались просто выведенными за пределы своей коммерческой ценности», — рассуждает в книге «Кому принадлежит будущее?»12 Джарон Ланье, американский программист, футуролог и музыкант. Кстати, именно он предложил термин «виртуальная реальность», конструированием которой занимается с середины 1980-х.

В ближайшие годы атавизмом станут профессии швеи, кондуктора, консьержа, фасовщика, оператора кол-центра, кассира, парковщика, турагента, копирайтера, менеджера по продажам, машиниста метро. Их, а также представителей многих специальностей заменят роботы или компьютеры, либо функционал этих профессий сильно изменится.

Но не спешите обвинять нас в неолуддизме13: мы не против прогресса! Хотя в Лондоне, например, профсоюз сотрудников метро проводит забастовки в ответ на решение модернизировать систему продажи билетов и закрыть кассы на станциях. Тысячи человек теряют работу, но бюджет экономит миллионы фунтов стерлингов.

Впрочем, не стоит думать, что в зоне риска лишь примитивные профессии, не требующие интеллекта и предполагающие рутинный набор механических действий. «Искусственный интеллект» переходит на новую ступень развития, и вскоре миру не потребуется такое количество врачей, юристов, бухгалтеров. Речь не об абстрактном далеком будущем: компьютеры уже научились делать то, чем заняты сегодня 80% людей в развитых странах, а значит, им придется сменить работу. Об этом говорит инженер и предприниматель Джереми Ховард, идеолог так называемого глубокого машинного обучения (deep machine learning): «Революция машинного обучения будет сильно отличаться от промышленной революции, потому что революция машинного обучения непрерывна. Чем более интеллектуально развиты компьютеры, тем лучшие устройства они создают. А это приведет к тому, с чем наш мир никогда раньше не сталкивался, и ваши прошлые представления о возможном изменятся… В течение последней четверти века эффективность оборудования росла, в то время как производительность рабочих оставалась прежней или немного снижалась… Когда я рассказываю об этом людям, они зачастую мне не верят: мол, компьютеры не могут думать, переживать, воспринимать стихи. Мы не понимаем по-настоящему, как они работают. И что? Уже сейчас компьютеры делают то, на что люди тратят большую часть оплачиваемого времени, так что теперь пора думать над тем, как мы будем адаптировать наши социальные и экономические структуры, чтобы быть готовыми к новой реальности».

Разумеется, мы не предлагаем выкинуть компьютеры и вернуть даже не кассы, а деревянные счеты. Мы говорим о том, что технологии меняют реальность, и от людей зависит, будут ли они в ней востребованы и конкурентоспособны. Потому что роботы не просто отнимают работу — они снижают ценность человека. «Благодаря» им он рискует потерять память, лишиться способности планировать, логически мыслить и принимать решения. Значит, найти новую работу будет гораздо сложнее: продать то, ценность чего постоянно снижается, довольно трудно. А уж сбыть дорого практически невозможно.

Развлечение или обучение?

Конечно, люди и по своей инициативе меняют сферу деятельности: динамика современной жизни (тоже, кстати, во многом заданная цифровыми технологиями) диктует новое восприятие реальности. Всю жизнь заниматься одним и тем же скучно. Человек, добившийся к 40 годам признания и убедительных финансовых результатов в одной области и решивший реализовываться в другой, выглядит успешным и самодостаточным.

Но какая бы причина ни подтолкнула вас к обучению, освоение нового потребует усилий. Тех самых, которых «примитивное устройство» от вас давно не требовало. И здесь «на помощь» приходит еще один популярный тренд — эдьютейтмент. Термин объединил в себе два английских слова: education — образование и entertainment — развлечение. Предложение оказалось востребованным, потому что созвучно духу времени и абсолютно гармонично вписалось в концепцию нашего общения с цифровыми технологиями. Ведь нам часто кажется, что, развлекаясь за компьютером, мы проводим время полезно и продуктивно. Да и вообще, разве можно учиться по старинке, когда мир так изменился? Читать учебники, по мнению многих, — занятие скучное и откровенно устаревшее.

Что ж, пожалуй, самое время сказать пару слов об активном и пассивном потреблении информации, поскольку, как считал Рудольф Арнхейм, «мы находимся в плену опасной иллюзии, что восприятие равносильно знанию и пониманию»14. А на самом деле активное потребление всегда связано с работой и знаниями, пассивное — с отдыхом и эмоциями. Разницу между ними очень просто объяснить на примере художественного фильма и учебника.

Когда мы смотрим фильм, то потребляем созданную для нас видео- и аудиоинформацию: 24 кадра в секунду плюс звуковой ряд. За час больше 86 тысяч статичных картинок, динамично прокрученных перед нашими глазами, превратятся в историю, где каждый персонаж в исполнении определенного актера сыграет свою роль. Мы будем переживать за героев, бояться, смеяться, плакать, возмущаться. Но чего мы не будем делать точно, так это формировать самостоятельно визуальные образы: ни людей, ни окружающей обстановки. За нас это уже сделали, и мы лишь пассивно потребляем предложенный нам сюжет в интерпретации режиссера, оператора и артистов. Мы вынуждены смириться с этим, даже если тот или иной актер кажется нам совершенно неубедительным.

Читая художественное произведение, мы развиваем воображение, самостоятельно формируем образы, но по-прежнему получаем эмоции. И лишь читая учебники, справочники, научную или деловую литературу, мы становимся активными потребителями информации. Эти книги — тренажеры для мозга, заставляющие анализировать получаемые данные, сопоставлять с уже усвоенными знаниями и формулировать для себя новые (подробнее о волшебном превращении информации в знания мы поговорим в главе 8). Пока заметим, что активное потребление информации всегда подразумевает серьезную работу по интерпретированию смыслов и предполагает формирование не эмоций, а знаний.

Столь популярный эдьютейтмент осуществляет подмену цели с «получить знания» на «испытать удовольствие». Сочетать развлекательный и образовательный контент — по сути то же самое, что совмещать вечеринку и деловую встречу в офисе.

Овладеете ли вы английским языком настолько, чтобы это помогло продвинуться по карьерной лестнице, если выберете из огромного количества методик так называемый спитинг15? Конечно! Но лишь при условии, что после трапезы и веселого трепа «на английском» придете домой и сядете зубрить слова и третью форму неправильных глаголов. Без концентрации и активных действий, без осмысления новой информации и многочисленных повторов, увы, ничего не получится. Разве что вы сделаете успешную карьеру официанта — вы же теперь неплохо ориентируетесь в кофейнях.

Эдьютейтмент пользуется спросом, так как отвечает ожиданиям аудитории: никакого напряжения и много позитивных эмоций. «Бывает, оглядываясь по сторонам, я думаю, что совместить несовместимое нам удалось, только став поверхностными: мы просто откинули глубокие мысли и высокие идеалы, которые мучили бы нас, если б мы оценивали себя в соответствии с ними», — замечает Дэвид Брукс в своей книге «Бобо в раю»16. Зачем скрывать, пассивное потребление информации — проще и приятнее, поскольку требует меньшей концентрации внимания. А вот активный вариант невозможен без дополнительных усилий. При этом во время эдьютейтмента мы сразу ощущаем «результат»: было вкусно и прикольно. С активным потреблением все сложнее: сначала нужно затратить силы; не факт, что будет очень весело; да и результат мы оценим лишь спустя какое-то время.

Что сможет нас утешить? Во-первых, чтобы было веселее делать упражнения из учебника, сварите кофе и достаньте из холодильника пирожное. А во-вторых, инвестиция времени, сил и внимания окупится, когда вы сможете применить полученные знания в реальной жизни: создать или расширить свой бизнес, больше заработать, выиграть грант, получить повышение. Как говорил Конфуций: «Учиться, а затем, когда представится возможность, применять изученное на практике, — разве это не приятно?»

Место под солнцем

Теперь вернемся к необходимости оставаться конкурентоспособным. «Итак, будут ли люди в условиях гуманистической экономики находить друг в друге достаточную ценность, чтобы зарабатывать себе на жизнь, когда сетевые технологии вместе с роботами станут способны удовлетворять большинство их потребностей и желаний? Сохранят ли обычные люди в долгосрочной перспективе достаточную ценность, чтобы оправдать существование экономики?» — размышляет уже упомянутый выше Джарон Ланье.

В связи с постепенным выдавливанием человека с рынка труда очевидно, что конкуренция между людьми, а также между людьми и роботами будет обостряться. В некоторых сферах этот процесс прогнозировать легче, в других — сложнее. Но каждый из нас должен быть готов к тому, что завтра его знания и умения уже не будут востребованы и придется либо повышать квалификацию, либо осваивать новую область деятельности. В любом случае придется снова научиться учиться. «Люди перемешиваются по всей планете: массовые миграции, смешанные браки, интернет-технологии знакомств… Географических барьеров практически нет, языковые преодолеваются все более просто. Однако на этом фоне не столь заметно вырисовывается и другая тенденция: все более жесткое деление на образованных и необразованных. На тех, кто готов к завтрашнему дню, и на тех, кому милее вчерашний. Эта тенденция таит в себе социальную опасность. Она делит человечество на две части… Несомненно одно: всегда были успевающие и неуспевающие. Но только теперь, в новом мире, зависимость судьбы от образования становится все больше. Я думаю, влияние образования на судьбу конкретного человека в исторически короткий период станет больше, чем влияние стартовых возможностей: происхождения, капитала и прочего»17.

В главе 15 мы подробно расскажем о жесткой кастовой системе, которая сложится в цифровом обществе. А пока отметим лишь одно. Те, кто всерьез поверил тезису «Не нужно ничего учить, потому что вся информация есть в интернете», окажутся беспомощными и проиграют. Потому что люди, которые читают книги, всегда будут управлять теми, кто смотрит телевизор. И нам кажется, что это справедливо.