Интрижка

3

Кто-то налил ей в бокал шампанского. Но Барбара все еще не осмеливалась пригубить янтарную жидкость. Она не была уверена, что вполне справилась с бившей ее дрожью и сможет поднести бокал ко рту, не расплескав вина. Толпа вокруг нее постепенно рассеивалась, медленно перетекая к следующему прыгуну.

Барбаре показалось, что она уже полностью пришла в себя, и в этот момент следующий смельчак завис на веревке вниз головой между небом и землей. Все содержимое ее желудка внезапно стало рваться наружу. Барбара вручила свой бокал какому-то зеваке, топтавшемуся неподалеку, и поспешила в импровизированную гримерную, чтобы успокоиться.

Расставшись без сожаления с содержимым желудка, она умылась холодной водой и прополоскала рот. В этот момент дверь распахнулась.

— С тобой все в порядке? — спросила Соня. — Я все видела. Потрясающе! Я восхищаюсь тобой!

— Надеюсь, никто не потребовал своих денег назад? — спросила Барбара, сдерживая нервную дрожь. — А могли бы. Ведь я не издала ни единого вопля. Словно язык проглотила.

— Не беспокойся. Ты выглядела великолепно. И все люди вокруг тебя тоже сработали профессионально. Не думаю, что кто-нибудь догадался, как ты боялась. Слушай, неужели ты сможешь повторить это на следующий год? Может, лучше уговорить мистера Ледышку занять твое место? — лукаво улыбнулась Соня. — В таком случае я готова спонсировать его из моих личных средств.

От этих слов у Барбары пересохло во рту. К счастью, в этот момент в дверь постучали, и ей не пришлось отвечать.

— Открыто! — крикнула она и повернулась, чтобы увидеть следующего посетителя. — А, пришли расплатиться? — протянула Барбара с надменностью, о которой тут же пожалела.

Мистер Челси — а это был он — положил на стол зеркальце, губную помаду и чек.

— Очень щедро, спасибо, — произнесла Барбара, взглянув на сумму, проставленную в чеке.

— Простите, что помешал вашему разговору, — извинился Томас перед женщинами, не обращая особого внимания на слова благодарности.

— А это — Соня. Она видела мой прыжок… И у нее есть кое-какие идеи относительно вас. — Барбара просто физически ощущала желание своей помощницы пообщаться с мистером Челси. — Пожалуйста, назовите ей ваш адрес, чтобы прислать за вами машину сегодня вечером. Форма одежды — парадная. В шесть часов.

— В шесть? — переспросил мистер Челси. — Не рановато ли для театра?

— Я работаю, а не развлекаюсь. Необходимо заранее удостовериться, что не произойдет никаких сбоев в течение вечера, а потом следить, чтобы все были довольны.

— Мне отводится роль наблюдателя?

— Том, никто не заставлял вас вмешиваться в мои дела. Вы сами заявили, что хотите посмотреть, чем я занимаюсь и как проходит мой рабочий день, который сегодня окончится далеко за полночь.

Барбара отвернулась, ей не хотелось играть в «гляделки». Она и так знала, что проиграет. Взгляд ее упал на собственное отражение в зеркале, и она машинально провела рукой по кудрям, пытаясь пригладить их.

Да, сейчас она была далеко не в лучшей форме. Лицо мертвенно бледное с двумя яркими пятнами румян на скулах, что делает ее похожей на тряпичную куклу. Барбара взяла салфетку и принялась энергично тереть щеки. В этом время Томас, следуя ее указаниям, диктовал млеющей от восторга Соне адрес.

Когда помощница ушла, не скрывая своего сожаления, мистер Челси спросил Барбару:

— Куда вы направляетесь сейчас?

— Хотите поехать со мной и увидеть все своими глазами?

Томас молча кивнул.

— Сначала домой: мне надо отвезти платье. Могла бы сделать это и раньше, но была вынуждена встречаться с вами. Потом поеду в наш торговый дом. Сегодня открытие парикмахерского салона, и мне там должны сделать стрижку, — скороговоркой выпалила Барбара.

— А как же обед?

— О нет! — Мысль о еде вызывала у Барбары отвращение. Она быстро взглянула на свои большие наручные часы и солгала: — Нет времени. Вы со мной?

— Спасибо, — слегка склонил голову Томас. — Но я, пожалуй, присоединюсь к вам после парикмахерской.

— Разумное решение. Я одна смогу сделать гораздо больше дел, — улыбнулась Барбара. — До вечера!

— Мне кажется, мы могли бы воспользоваться одной машиной.

— Это предложение продиктовано соображениями финансовой или экологической целесообразности? — ехидно поинтересовалась Барбара.

Присутствие мистера Челси и так достаточно угнетало, поэтому ей не хотелось проводить с ним ни одной лишней минуты.

— Ну что вы. Я просто хотел сказать, что вы могли бы заехать за мной по дороге в театр. Кстати о театре, должен заметить, что вы и сами неплохая актриса. Чуть не одурачили меня.

— Чуть — не считается.

Барбаре вовсе не хотелось разбираться, что конкретно имеет в виду ее собеседник. Однако мысль о том, что мистер Челси вовсе не так умен, как она в начале подумала, приятно тешила самолюбие.

В салоне, выдержанном в темно-красных тонах, Барбара Ровенталь придирчиво осматривала себя в зеркале, пытаясь понять, что именно в ее внешности раздражает Томаса Челси.

Не могло же, в конце концов, случайное недоразумение с кофе так вывести из себя этого хладнокровного господина. Причину следовало искать в другом. В каких-то мелочах. Но, к сожалению, вся наша жизнь состоит из мелочей.

Если бы этот человек был добр, то не придал бы значения такой мелочи, как пролитый кофе. Если бы он был великодушен, то дал бы ей возможность извиниться.

Но он не был ни добрым, ни великодушным. Однако мистер Челси быстро предложил спонсорскую помощь и взнос его оказался щедрым. Барбара почувствовала нечто отдаленно напоминающее укол совести, но лишь на миг. Имея много денег, можно позволить себе быть щедрым. Ее отец всегда делал роскошные подарки ко дню рождения своим дочерям, а тем хотелось всего-навсего тепла и ласки, а не дорогих игрушек и безделушек. Но папа этого, кажется, так и не понял.

— Великий день, Барбара! — В зеркале позади нее возник Марио.

— Тяжелый день, — ответила она, вспоминая прыжок с вышки. Теперь ей предстояло новое испытание.

— Никакие жертвы не кажутся чрезмерными, когда речь идет о любимом детище.

— Не беспокойтесь, я готова, — твердым голосом произнесла Барбара.

Стрижка была частью рекламной акции торгового дома и планировалась за много дней вперед. Барбара понимала, что ни каждая женщина рискнет сделать такую рекламу вновь открывающемуся салону парикмахерских услуг, подставив на глазах многочисленной публики свою роскошную шевелюру под ножницы модного стилиста.

— Вы действительно решились на это? Учтите, ваши подруги… — Марио пребывал в явном замешательстве, не желая стать причиной горьких слез и разочарований.

— Прекрасно. Как раз их я и хочу поразить. — Видя, что Марио по-прежнему колебался, она подбодрила его: — Смелее! У меня не так много времени.

— Вы понимаете, что это может не понравиться окружающим вас мужчинам.

— Господи, к мнению каких мужчин я буду прислушиваться?

— Друзья, знакомые… Ваш отец, наконец!

— Я перестала быть папиной дочкой в возрасте четырех лет. — Когда он встретил мать Джанис, добавила про себя Барбара.

— Мужчина, которого вы встретите потом. Вдруг окажется, что он видел фотографии в журналах, где вы сняты с длинными волосами. По-моему, половина мужчин Бостона влюблена в ваши волосы. И они линчуют парикмахера, если…

— Это будет всего лишь небольшой неприятностью по сравнению с тем, что ваши снимки появятся в газетах. Черт возьми, Марио, это всего лишь волосы! Стригите! — в сердцах воскликнула Барбара, видя, что стилист по-прежнему колеблется.

И во второй раз за этот день крепко зажмурилась.

Томас Челси с интересом разглядывал внушительный фасад торгового дома «Ровенталь и Стивенсон». Все начиналось с небольшого магазинчика, где обслуживались исключительно представители аристократических семей. С годами предприятие разрасталось, занимая все больше площади, пока наконец не превратилось в самую ценную недвижимость в городе, расположенную к тому же в престижном месте — на Бикон-стрит.

Чарлз считал необходимым прибрать ее к рукам, чтобы поддержать честь семьи. Питер смотрел на дело с иной точки зрения: иск Стивенсонов в суде должен быть поддержан в виду принятия нового законодательства.

Новое соглашение, более соответствующее духу времени, конечно, положит конец феодальным настроениям, которые на протяжении десятилетий преобладали в управлении компанией. В свое время, когда феминистское движение еще только зарождалось, мать Чарлза также пыталась принять участие в управлении фирмы, но безуспешно. Чарлз никак не мог простить Ровенталям обиды, нанесенной его матери, ведь он вырос, слушая ее бесконечные жалобы на несправедливость.

Желание Томаса установить контроль над доходами предприятия имело под собой исключительно финансовый интерес. Барбара Ровенталь была права: он хотел получить возможность ликвидировать активы и вложить деньги во что-нибудь менее опасное и более доходное. Розничная торговля представляет собой минное поле, куда не сунется ни один здравомыслящий человек.

Томас кивнул швейцару, открывшему перед ним массивную дверь, и замешкался у входа. На него нахлынули воспоминания. Последний раз он посещал этот роскошный, отделанный позолотой и красным деревом, устланный пурпурными коврами магазин около четырех лет назад.

Он был тогда с Мартой. Они бродили по разным отделам, покупая фарфор, постельное белье и еще много всякой всячины из свадебного списка. Томас был готов удовлетворить любую ее прихоть. Он наслаждался каждой минутой, проведенной с нею. Ему нравилось, как Марта поворачивает к нему милое личико, спрашивая его мнение относительно той или иной покупки, хотя ответ всегда был один и тот же: «Как хочешь, дорогая…»

Мистер Челси прогнал нежно-грустные воспоминания. У него была последняя возможность побродить по магазину никем не узнанным, как простому покупателю. Посмотреть, что изменилось. С завтрашнего дня здесь каждый будет знать, кто он такой. Глупо не воспользоваться такой возможностью.

Поскольку он еще не обедал, то решил начать с осмотра ресторанов, кафе и прочих заведений, входящих в состав торгового дома.

Барбара машинально подняла руку, чтобы пригладить копну волос, которой уже не существовало.

— Перестань дергаться и ешь! Твоя прическа выглядит потрясающе! — Соня подала ей сандвич, который принесла из буфета в надежде, что подруга хоть что-нибудь съест. — Марио — гений!

— Знаю. Но к этому еще нужно привыкнуть… Как дела в театре? Никаких неожиданностей?

— Успокойся. Приглашения разосланы. Флористы украшают зал, поставщики на месте. Никто не отказался. Все идет как по маслу.

— От этих слов у меня мороз по коже.

— Ты слишком переживаешь.

— Это от неуверенности.

— Честно говоря, все продумано до мелочей. — После паузы Соня добавила: — Между прочим, я видела твоего ретрограда в буфете, когда покупала тебе сандвич.

— Моего ретрограда! — вспыхнула Барбара. — С каких это пор он стал моим? И почему ретроград?

— Ну, пусть не ретроград, — примирительно произнесла Соня. — Все равно хорош! Темноволосый, высокий, бесстрастный. Если бы он контролировал мою работу, то не обедал бы в одиночестве.

— Что?! — До мисс Ровенталь наконец-то дошел смысл сказанного ее помощницей. — Хочешь сказать, что Томас Челси здесь, в магазине?!

— Ну да. Я думала, вы вернулись вместе. А ты разве не знала, что он здесь?

— Нет, конечно нет. Черт побери! Он видел тебя?

— Не думаю. Он был поглощен изучением меню, а мне не очень-то хотелось вступать с ним в беседу. Ты права: при всей своей импозантной внешности он не тот человек, к которому подойдешь пожелать приятного аппетита.

— Я не попрошу у него помощи, даже если буду тонуть, — сказала Барбара, поежившись. — Вызови, пожалуйста, охрану.

— Ты же не собираешься вышвырнуть его вон!

— Что ты! Просто хочу знать, что он здесь делает.

Руководствуясь здравым смыслом, можно было предположить, что мистер Челси приходил в торговый дом и раньше, беря на заметку все ошибки и оплошности клана Ровенталей. Хотя интуиция подсказывала, что это не так, что он просто использует последний шанс анонимно изучить работу магазина. Именно так бы поступила сама Барбара, окажись на его месте. Но нельзя было полагаться на авось.

— Мне надо знать, куда он ходил, с кем разговаривал, что рассматривал. Подробный отчет должен быть у меня на столе завтра утром.

Томас обошел все рестораны и кафе. Нашел даже японский суши-бар. Ни одно из заведений не пустовало. Но пообедать он решил в буфете, так как это место выглядело наименее привлекательно. Томас дал бы ему не более шести баллов из десяти.

Закончив обедать, он отправился осматривать торговые залы. Интерьеры мало изменились с начала века, в них по-прежнему доминировали красное дерево и пурпурные ковры, которые уже успели стать визитной карточкой магазина. Однако, как ни странно, среди покупателей встречалось гораздо больше молодых людей, чем мог предположить мистер Челси.

В чем-то Ровентали все же оказались правы. Но Чарлз, конечно, не захочет этого слышать. Ему надо, чтобы они были не правы.

Томас заметил за собой «хвост» в книжном отделе в тот момент, когда размышлял, что торговые площади здесь используются нерационально. Типично для магазина, который некогда был популярен, а теперь эту популярность утрачивал. Где ему тягаться с современными книжными гигантами, с их уютными кофейнями и с постоянными распродажами! Он остановился, чтобы сделать пометки в записной книжке, и с удивлением увидел, что стоящий рядом молодой человек подозрительно быстро отвернулся.

А обедая, Томас заметил в буфете помощницу Барбары. Молодая женщина не подошла к нему, и он решил, что его просто не заметили. Кажется, он кое-кого недооценил.

Жизненный опыт научил Томаса полагаться на первое впечатление. Когда мужчина или женщина еще не предполагают, что за ними наблюдают, они чаще всего выказывают истинную натуру.

Барбара Ровенталь впервые предстала его взору, когда вышла из такси, нагруженная пакетами. Каблуки туфель были слишком высоки, чтобы их мог надеть человек, имеющий хоть каплю здравого смысла, юбка слишком коротка для тех, кто хотел бы, чтобы их воспринимали всерьез. И копна разлетающихся во все стороны волос. Одним словом, привлекательная девушка, которая не остановится ни перед чем, чтобы добиться своего.

Томас ни минуты не сомневался, что так оно и будет.

Привлекательная или нет, но она не преминула приставить к нему местного детектива, чтобы тот приглядывал за ним. Это было неприятно. Томас взглянул на наручные часы и поспешил к выходу, надеясь посвятить хотя бы пару часов перед гала-представлением собственным делам. При этом он никак не мог отделаться от ощущения, что Барбара оказалась умнее него.

Она совсем было уже собралась уходить, когда ее у лифта поймала Соня.

— Не могу…

— Посмотри, что за прелесть! — Соня протянула ей пурпурную подарочную коробку с переплетенными золотыми вензелями Р и С.

— Что это?

— Детектив, которого ты послала проследить за мистером, Челси, принес. Мистер Челси просил передать это тебе с наилучшими пожеланиями.

— Он заметил слежку, — прошипела сквозь зубы Барбара.

— Конечно, — улыбнулась Соня.

— Не вижу в этом ничего смешного!

Но, судя по всему, помощница придерживалась иного мнения. Барбара открыла коробку. Внутри лежали духи, которые только начали продавать на этой неделе.

— Мне нравятся мужчины с чувством юмора, а тебе?

— Это не юмор, — прошипела мисс Ровенталь. — У этого человека нет чувства юмора. Это… — Она заколебалась, не желая сказать что-либо грубое, — ирония.

Томас застегнул запонки, настал черед галстука. Марта в шутку говорила, что он хочет жениться, потому что не умеет завязывать галстук.

Четыре года. Она ушла из жизни четыре года назад. И жизнь показалась ему совершенно пустой, как комната без мебели.

Он взял фотографию в тяжелой серебряной рамке, стоящую на комоде. Нежно коснулся изображения. Молодая женщина на фотографии улыбалась. Темноволосая, аристократичная… полная противоположность Барбаре Ровенталь абсолютно во всем, подумал Томас.

Потом ему вдруг показалось, что это фотография не его любимой, а Барбары Ровенталь. Он зажмурился и тряхнул головой, прогоняя видение.

Барбара надела жемчужное ожерелье и браслет, которые достались ей от бабушки. Их отличала изысканная простота. А сегодня это было именно то, что нужно.

Платье также было неброским, но элегантным. Она в команде помощников, обеспечивающих за кулисами гладкое течение спектакля, центральное место на сцене займет Лиз. Но Барбара тоже должна выглядеть превосходно. Прическа, маникюр, макияж. Все, кроме платья. Лицо магазина.

Может, Томас прав и ей следует носить вещи, купленные в собственном магазине? Насколько проще мужчинам. Хорошо сшитый смокинг и идеально накрахмаленная и отглаженная рубашка. Можно годами носить одно и тоже, и никто не заметит.

Барбара много сил отдавала созданию нового имиджа их торгового дома. Столько времени на это потратила! И перспектива лишиться любимого дела ужасала ее. Нужно было сделать все, чтобы не допустить этого.

Она взяла флакон с духами, которые ей таким странным образом подарил Томас, и подумала, что, возможно, недооценила этого мужчину. Не его интеллект, конечно. Он умен на двести процентов. Вдруг, несмотря ни на что и вопреки всему, он разбирается еще и в розничной торговле?

И у него есть чувство юмора?

Барбара улыбнулась и надушила запястья. Флакон был зеленоватый и холодный. Холодный, как Томас Челси.

Но Томас ведь не всегда холоден. Ей вспомнилось, как тепло и безопасно было в объятиях этого мужчины сегодня днем. Тогда на мгновение отступил даже смертельный испуг…

Звонок в дверь прервал сладкие грезы. Барбара поставила флакон и отдернула руку, словно обжегшись. Как она могла воспользоваться подарком этого человека! Томас Челси был врагом номер один, который хотел отнять у нее «Ровенталь и Стивенсон».

Барбара взяла сумочку и направилась к двери.

— Этого никогда не произойдет! — громко крикнула она в пустоту.