Исцеление любовью

7

Девушка была почти уверена, что ваза разобьется, но этого не случилось. Она поставила подарок на окно — тут, на фоне неба, ее изящный силуэт выделялся особенно красиво, и каждое утро Клер любовалась им. Через пару дней после Рождества девушка купила букетик мимозы и как раз несла цветы к себе в комнату, когда ей встретился Тарквин.

— Так что, она не треснула? — поинтересовался он.

— Ваза? Конечно. Я знала, что все будет в порядке, — отозвалась Клер.

— Чисто английское спокойствие! — прокомментировал он. — И вы можете поклясться, что не лежали без сна и не ждали затаив дыхания полуночи?

— Вы же знаете, что на Рождество никто не лег спать так рано. Вы и сами были тут, — напомнила Клер.

— Ах, да, — кивнул Тарквин. — Словом, Бифана сжалилась?

— А вы сомневались? — переспросила Клер, удивляясь абсурдности разговора.

— Все возможно, — вот мое мнение. Может, она взяла выходной, или мои старания умилостивили ее. Я-то знаю, что мои усилия остались безответными, но теперь все позади.

— И теперь моя ваза в безопасности?

— И вы, и ваша ваза. Рождество бывает только раз в году…

«И ты больше не поцелуешь меня», — мысленно добавила Клер, поднимаясь к себе. В этой истории Тарквин показал себя истинным итальянцем, которым всегда свойственна суеверность: в его броне семейной гордости и сухой неприступной деловитости все-таки были бреши человечности. За них-то Клер и любила его.

Вскоре после Рождества, еще до того как Фрэнк и Оскар возвратились из поездки в Альпы, где они катались на горных лыжах, Клер вдруг заметила, что Эйрин почти перестала видеться с Джакеттой. Первое время она ничего не спрашивала, а Эйрин каждый вечер интересовалась ее планами на будущий день и вовсе перестала ходить в гости к Фьорре и посещать их бассейн. Клер решила, что подруги поссорились. Эйрин скучая слонялась по дому, радовалась возможности выйти куда-нибудь с Клер или Никола или одна отправлялась покататься на своем мопеде, а когда Джакетта приходила в гости, под любым предлогом старалась исчезнуть из гостиной.

Вскоре все разъяснилось. Как-то раз Джакетта приехала в гости, но Никола отдыхала, а Клер ждала в гостиной Эйрин, чтобы сложить головоломку. Видимо, Эйрин заметила машину Джакетты и не спускалась вниз, и Джакетта с Клер оказались вдвоем. Через несколько минут раздался звук мотора — Эйрин взяла мопед и уехала. Клер пожала плечами:

— Похоже, игра не состоится, — заметила она.

— И мы обе знаем почему, — с ехидной улыбкой заметила Джакетта. — Бедная девочка теперь стесняется смотреть мне в глаза.

— Да, похоже в последнее время она вас избегает, — согласилась Клер. — Но почему стесняется? С какой стати? Что за проступок она совершила?

— И вы еще спрашиваете, милочка!? — воскликнула Джакетта, всплеснув руками. — Вам-то должно быть известно, что она ничего не делала, а вот вы — вы сделали все, чтобы испортить нашу дружбу. Когда за дело берутся такие ревнивицы вроде вас, считай, дружбе конец. Я все понимаю — вы не могли дать ей таких развлечений и радостей, как я, и потому затаили злобу. Мне пришлось порвать с малышкой и порвать довольно жестоко, и все благодаря вам.

Клер почувствовала, что побелела от ярости.

— Так вы отказали Эйрин от дома, потому что ни с того ни с сего решили, что я ревную ее к вам?

— О, нет, — покачала головой Джакетта. — Я просто сказала ей, что слишком занята, чтобы развлекать ее и служить дуэньей для встреч с ее приятелем. И не надо делать вид, что вы не знаете, в чем тут дело.

— Я действительно не знаю, почему вы вдруг потеряли интерес к Эйрин, синьорина, — холодно возразила Клер.

— Вы же сами пожаловались Никола и Тарквину на мой искренний интерес к Эйрин. Что вам нечего делать, потому что малышка вечно у меня в гостях.

— И вам рассказала это Никола? — перебила Клер.

— Нет. Она всегда была благодарна, что я приглашаю Эйрин. Я бы ничего не узнала, если бы не Тарквин. Он указал мне на то, что целиком завладела Эйрин, которая должна проводить время с вами.

— Если вы помните, эта мысль пришла сначала вам в голову, — возразила Клер. — Именно вы намекнули, что я зря получаю жалованье, пока вы делаете мою работу.

— Всего лишь шутка, — пожала плечами Джакетта.

— Неужели? А мне показалось, это было серьезное предупреждение, что Роскуро могут уволить меня.

— Тарквин не стал бы раздумывать, — подтвердила Джакетта, — хотя Никола, конечно, слишком добра. Но мне и в голову не приходило, что вы побежите к ним жаловаться.

— Да, я разговаривала с Никола, — подтвердила Клер, — но не жаловалась на вас. Я просто сказала, что у меня появилось слишком много свободного времени, потому что Эйрин не так нуждается во мне, как предполагала семья Роскуро.

— Если бы вы были искренни, то предпочли бы уволиться, — бросила Джакетта.

— Но Никола не захотела и слышать об этом. А Тарквин сам завел разговор…

— Оставим выяснение, кто виноват, — оборвала ее Джакетта. — Я вывозила Эйрин в свет, представила ее друзьям, тратила на нее свои время и деньги, дарила ей подарки, покрывала, когда она… — наверное, вы и не догадывались, как часто она оказывалась наедине с этим парнем?

— Вы хотите сказать, что потворствовали Эйрин, когда она делала что-то, чем была бы недовольна семья Роскуро? — уточнила Клер.

— А почему нет? — снова пожала плечами Джакетта. — Она такая неопытная… и довольно дикая. У английских подростков принято вести себя более свободно, чем в Италии. И вообще — мне-то что? Это вы ее гувернантка, а не я.

— Но семья вам доверяла. Да и вовсе не обязательно было поощрять ее, приглашая Фрэнка Бриджмена на вашу вечеринку, не так ли?

— Но Эйрин бы надулась, если бы я этого не сделала.

— Эйрин никогда не дуется, — возразила Клер.

— Я больше не желаю это обсуждать — с ней покончено. Теперь она полностью на вашем попечении. Только хочу вас предупредить — и на этот раз я не шучу — что если Тарквин Роскуро увидит, что вы не справляетесь со своими обязанностями или перестанете его устраивать, вы не задержитесь в этом доме.

— Вы это уже говорили, и, уверена, столь же серьезно, как и сейчас. — Клер несколько секунд помолчала, а потом язвительно добавила, — вы знаете это по своему опыту?

Глаза Джакетты вспыхнули ненавистью, но тут и комнату вошла Никола, и все сразу заулыбались.

Клер не успокоилась бы, если бы не поговорила с Эйрин начистоту, но ей пришлось промучиться до вечера. Наконец, когда они остались одни, Клер зашла в спальню к Эйрин.

— Я думала, мы сегодня поиграем, но ты уехала. Почему? — спросила она.

— Ты знаешь почему, — ответила Эйрин, накручивая прядь волос на палец. — Увидела машину Джакетты — вот и все.

— Ты не хочешь с ней встречаться?

— Нет, это она не хочет меня видеть.

— Возможно, — согласилась Клер. — Но мне хотелось бы услышать от тебя ответы на все свои вопросы и обвинения Джакетты.

— Обвинения? — удивилась Эйрин.

— Ну, например, она сказала, что ты ходила к ней в гости, чтобы видеться там с Фрэнком.

— Конечно! — Эйрин даже вскочила. — Я же говорила всем, что катаюсь с ним на мопеде…

— Нет, я не о том, — перебила ее Клер. — Я спрашиваю — было ли так, что ты говорила, что идешь к Джакетте, а сама отправлялась на свидание с Фрэнком?

— Никогда! Ни разу! Я же обещала говорить, где я буду, и всегда так и поступала. Ты мне веришь, Клер? Ты должна мне верить!

Сыграть обиду так искренне было просто невозможно.

— Конечно, верю, — ответила Клер. — И я очень рада.

— А разве она сказала, что это не так? Сказала, что я лгала вам? Что она меня покрывала?

— Я не могла этому поверить, — кивнула Клер, и решила спросить тебя напрямую.

— Но зачем мне было врать? Мне же разрешали встречаться с Фрэнком, просили только, чтобы я всегда предупреждала, куда иду, — удивилась Эйрин. — Как она могла? Как? Я-то думала, что я ей нравлюсь. Она говорила, что ей приятно возить меня везде с собой, а потом вдруг она оказалась «слишком занята». А теперь еще это…

Девочка задумчиво подперла щеку кулаком.

— Я этого так не оставлю! Завтра же пойду к ней и потребую объяснений.

На сей раз Клер была непреклонна.

— Ты этого не сделаешь, — заявила она. — Ты ничего не выиграешь, если поссоришь Джакетту со своими родными. Забудь об этой истории.

— Но она сказала это тебе, значит может сказать и Роскуро.

— Не думаю. Просто она хотела сделать мне больно. Не знаю почему — она всегда не любила меня.

— Но если она все-таки пожалуется Тарквину или Никола, ты заступишься за меня?

— А как ты думаешь? — улыбнулась Клер.

— Ну ладно, — успокоилась девочка, и Клер пошла к себе.

Через несколько минут Эйрин появилась у нее в спальне.

— Поиграем завтра в лото, если хочешь, — предложила она.

Клер с радостью согласилась и мысленно поблагодарила Эйрин за отходчивость и легкий нрав. Увы, она рано обрадовалась.

Мисс Йорк еще не успела заснуть — наверное, прошло не больше получаса — когда из спальни Эйрин раздались приглушенные рыдания. На этот раз Клер не колебалась. Даже не набросив халата, она вошла к девочке, села на кровать и положила ей руку на плечо.

— Уходи! — Эйрин сбросила руку.

— Нет. Расскажи мне, что случилось?

— Уходи! — девочка всхлипывала, зарывшись лицом в подушку. — Ненавижу вас всех! — Пауза. — Нет, не тебя. Всех остальных.

— Ты не ненавидишь их. Никола? Это невозможно. Тарквина? Он строгий, но справедливый. Тетю Эмилию? Она немного церемонная, но добрая. Лючио и Паоло? Это трудно представить. И кроме того — это же твоя семья, твои родные!

Клер даже не задумалась о том, что всего несколько месяцев назад слово «семья» было для нее пустым и даже неприятным звуком, а сейчас, когда Эйрин восставала против того же понятия, она разубеждала ее.

— Семья! — воскликнула девочка, садясь на кровати. — Это-то я и ненавижу! Не их — каждого в отдельности. Но им так… уютно в семье, они думают, что знают ответы на все вопросы…

— Возможно, так и есть, — заметила Клер. — И ты принадлежишь своей семье.

— Только не я! Я же англичанка. Для них в Сан-Марино все по-другому. Если послушать дядю Паоло, то все поколения Роскуро счастливо жили в этой… крепости и умирали, передав бразды правления старшему сыну. И сейчас ничего не изменилось. Два дяди — как капуста в одежках своей правильности. Никола — она счастлива с мужем и ждет ребенка, мама Тарквина превратится в королеву-мать, когда Тарквин женится на Джакетте…

— Когда? — не смогла промолчать Клер. Сердце чуть не выпрыгнуло у нее из груди. — Он сделал предложение?

— Она говорит — да… Так что начнется все сначала. Неудивительно, что они так помешаны на семье. Они просто не представляют, как это, когда у тебя нет семьи, когда родным на тебя наплевать. Посмотри на нас: папа Ландорс, мама Ландорс и я, их дочь, тоже Ландорс. Мы трое чужих людей — вот что ужасно. Они не могут этого понять.

Эйрин снова упала лицом в подушку и заплакала.

— Уверена, что они постарались бы тебя понять, если бы ты захотела поделиться с ними своими переживаниями, рассказала бы о том, что тебя волнует, — начала Клер. — К тому же они пригласили тебя сюда именно потому, что хотели помочь вам, поняли, что твоим родителям нужно время, чтобы разобраться в своих чувствах. Ты не можешь упрекнуть Роскуро — они сделали все, чтобы ты была здесь счастлива.

— Спасибо Фрэнку, моему мопеду и тебе.

— Но ничего этого у тебя не было бы, если бы они были такими толстокожими, как ты пытаешься их представить.

Клер минуту помолчала, сомневаясь, задать или нет свой деликатный вопрос.

— Не отвечай, если не хочешь, — решилась она, — ты знаешь, что случилось между твоими родителями? У них… у кого-нибудь из них есть другой или другая?

— Да нет. Она поженились по любви. И для мамы и сейчас не существуют другие мужчины — только папа. А у него, у него просто не было времени замечать женщин. Он живет ради работы, только о ней и думает. Ему приходится много ездить, и мы всегда редко его видели дома. Думаю, именно это и доконало маму. В общем, они решили пожить полгода отдельно, чтобы разобраться в себе и посмотреть, что получится.

— И что? — спросила Клер.

— Не знаю. Я же говорила — они не пишут друг о друге.

— Теперь, когда Эйрин немного успокоилась, она заметила, что Клер слегка дрожит.

— Ты даже халат не надела? Тебе же холодно!

— Я так испугалась, что ты плачешь…

— Теперь со мной все в порядке. — Эйрин накинула на плечи подруге одеяло. — Просто навалилось все сразу — эта все остальное. Но я справлюсь. Слушай, Клер, а ты рада, что нас здесь уже не будет, когда Джакетта станет женой Тарквина?

«И когда дядя Паоло впишет ее имя в генеалогическое древо Роскуро», — мысленно продолжила Клер, а вслух сказала:

— Да, думаю, мы с тобой уже будем в Англии.

Тарквин ничем не показал, что заметил, как Джакетта вдруг отдалилась от Эйрин, а простодушная Никола поверила подруге, что та в последнее время слишком занята, чтобы занимать юную англичанку. Эйрин все также слонялась без дела по дому, с нетерпением дожидаясь возвращения Фрэнка и Оскара — она прекрасно помнила об обещании старшего Бриджмена отпраздновать удачную сделку.

Но тем не менее, когда молодые люди вернулись, Фрэнк в разговоре с Эйрин бросил ни к чему не обязывающее «Увидимся», а Оскар не позвонил вовсе.

— В этом все мужчины, — ворчала Эйрин. — Сначала они навязываются в приятели, а потом бросаю тебя, как горячую картошку.

— С твоим опытом, да в твои-то годы надо было это предвидеть, — иронически отозвалась Клер.

Впрочем, ее саму несколько озадачивало молчание Оскара, пока как-то утром он не позвонил и не сказал, что ему необходимо ее увидеть.

— Я не могу никуда выбраться, потому что машина в гараже, и к тому же я жду юриста он мне срочно нужен. Может, ты заедешь ко мне?

— Если я успею на автобус, — мысленно подсчитала Клер, — то буду у тебя через час, но ведь Эйрин не дома…

— Еще лучше. Мне надо поговорить с тобой наедине. Через час я, наверняка, уже освобожусь. Зайдешь за мной, ладно? А потом пообедаем где-нибудь.

— Хорошо, — согласилась Клер, — только предупрежу Никола, что я не буду обедать дома. А в чем дело, Оскар? Что за срочность? У тебя тревожный голос…

— Нет, не буду сейчас рассказывать, — грустно ответил он. — Увидимся — все узнаешь.

Оскар снимал квартиру на шумной улочке в центре Римини над магазином. Когда Клер поднялась на крутую лестницу, Оскар как раз провожал адвоката.

— Слава Богу, что ты пришла, — обрадовался он. — Пойдем.

Бриджмен взял ее под руку, вывел на улицу и сразу поймал такси, чтобы поехать в ресторан на набережной. Всю дорогу они болтали о пустяках, но Оскар был явно чем-то встревожен. Уже за столиком Клер снова повторила свой вопрос:

— Что случилось? Я же чувствую, что что-то не так.

— Меня надули, — сообщил он.

— Надули? Что ты имеешь в виду? Неужели твой проект…

— Верно, — кивнул Оскар. — Меня обманули с покупкой земли, в которую я вложил все деньги.

— Но ты же расплатился, получил все бумаги, — никак не могла понять Клер. — Это твоя земля!

— Да, но только на ней нет смысла строить виллы. Лучше бы все эти гектары были засеяны картошкой. И почему? Законный вопрос. Потому что через Род или даже меньше прямо через эту землю проймет современная автомагистраль — вот почему! И даже если частным владельцам что-то останется от дороги, то кто — скажи мне — кто захочет вить уютное гнездышко у самого автобана?

— Но тебе должны были сказать об этом. Ведь это было известно, правда? — спросила в отчаянии Клер.

— Не сомневаюсь, что кое-кто отлично знал об этом — например, прежний владелец.

— И это?.. Ой! — вспомнила Клер. — Это Джузеппе Фьорре, отец Джакетты Фьорре, да?

— Конечно, он знал и именно поэтому поспешил избавиться от земли. Все очень просто.

— Но и другие должны были знать, — по-прежнему недоумевала Клер. — Например, твой юрист, ведь планы дороги готовит муниципалитет, и он, наверное, наводил справки?

— Он клянется, что не знал, а я не знаю верить ему или нет. Не исключено, что он в сговоре с Фьорре и получил свой куш. Он, конечно, изображает детскую невинность и цитирует какую-то латинскую поговорку, которая означает, что надо лучше смотреть, что покупаешь. Когда я работал в Англии, то не раз встречал людей, которых обманули, но почему-то мне не приходило в голову, что это может случиться и со мной. Я так мечтал об этой земле, так торопился что даже не проверил всех деталей.

Оскар помолчал.

— А может, дело в другом. Только я начинал в чем-то сомневаться, как они сразу заявляли, что у них масса предложений, и угрожали, что продадут землю другому покупателю.

— Кто они?

— Фьорре и мой адвокат, который все время оказывался на стороне продавца, а не на моей. Знаешь, Клер, я должен был послушаться Тарквина Роскуро. Ведь он предупреждал, что кругом немало мошенников. Но разве я мог представить, что Фьорре — мошенник?

— Но Тарквин не мог знать, что синьор Фьорре собирается тебя надуть, — возмутилась Клер. — Иначе он бы предупредил тебя.

— Вряд ли. Он — заинтересованное лицо, жених дочери Фьорре. Впрочем, какая теперь разница. Я хотел начать большое дело, а теперь… Продать первому же простаку, который захочет купить эту землю?

— Ты этого не сделаешь. Это нечестно.

— Наверное, это была шутка? Ха-ха-ха, — вздохнул Оскар. — Если бы попался простак вроде меня!

Еда не доставляла им никакого удовольствия, а разговор все время крутился вокруг одной темы.

— А знаешь, почему я так хотел, чтобы затея с землей и виллами удалась? — спросил вдруг Оскар. — Я думал о тебе. Я хотел, чтобы ты увидела, что я не такой дурак в делах, как пытался показать Роскуро!

— Я и так твой друг, — ответила Клер. — Ты должен был бы это знать.

— Сначала не знал. Ты всегда была окружена богатством — Роскуро, Фьорре, их друзья…

— Но я не принадлежу к их кругу.

— Сначала я хотел произвести на тебя впечатление. А когда все понял и узнал тебя поближе, то уже хотел не только, дружбы. Я надеялся, что к тому времени, когда Эйрин вернется в Англию, у меня уже будет свое большое дело и я смогу сделать тебе предложение.

— Я же сказала, что останусь твоим другом, несмотря на то, хорошо или плохо пойдут твои дела, — грустно повторила Клер.

— Но это не мешает мне надеяться на большее. И я буду надеяться, пока не услышу от тебя окончательное «нет».

Она знала, что должна произнести это «нет», но не имела права сделать это сейчас, внеся свою лепту в неприятности Оскара. Клер только твердо решила, что никогда больше не станет поощрять его ухаживаний, как тогда, когда она поцеловала его. Она до сих пор вспыхивала, вспоминая об этом поцелуе и взгляде Тарквина, оказавшегося невольным свидетелем сценки.

Но, несмотря на то, что Клер не связывало с Оскаром ничего, кроме дружбы, она ужасно расстроилась за него и решила, что должна как-то помочь ему. Но только тогда, когда Оскар посадил ее на автобус, чмокнув в щеку на прощание, девушка придумала, что надо сделать.

Именно Тарквин предупреждал Оскара о том, что опасно вести дела в чужой стране, не зная ее языка и законов. Так кто лучше Тарквина мог бы посоветовать, как быть, какое решение принять, что делать, если вообще можно еще было что-то сделать?

Но, собираясь советоваться с Тарквином, Клер тщательно продумала линию поведения. Она знала, что должна обвинять в случившемся только Оскара — ведь он не проверил все обстоятельства сделки перед тем как расстаться со своими деньгами. Наконец, Оскар только подозревал, что синьор Фьорре обманул его вполне сознательно и намеренно, а обвинять друзей Тарквина без всяких доказательств она не могла.

Клер не знала, как ей встретиться с Тарквином наедине, но в тот вечер ей повезло. У синьоры Роскуро болела голова и она попросила подать ужин в комнату. Лючио должен был читать лекцию о вооружении войск Гарибальди, и перед самым ужином Тарквин отвез обоих братьев в Арсенал. Сразу после кофе Эйрин и Никола где-то уединились — они шили юной англичанке платье, и после ужина Клер и Тарквин остались вдвоем.

Тарквин налил себе вторую чашку кофе, спросил разрешения у Клер закурить сигару и встал спиной к камину. Клер для храбрости отхлебнула несколько глотков кофе, а потом начала:

— Сегодня Оскар Бриджмен приглашал меня на обед в Римини.

— Я знаю, — кивнул Тарквин. — И обед происходил у него на квартире, не так ли?

Клер онемела от удивления. Никола могла рассказать Тарквину о том, Клер встречалась с Оскаром, но не стала бы сочинять того, что не знает.

— Нет, — наконец ответила она, — он отвез меня в «Тре Пенн».

— Значит, Джакетта ошиблась. Она сегодня ездила по магазинам и видела, как вы с Оскаром выходили из дома, где он живет.

— Вы недовольны, что я пообедала с Оскаром? Но я просто зашла за ним, потому что он должен был срочно повидаться с адвокатом, — объяснила Клер, мысленно добавив: «Неужели Джакетта никогда не оставит меня в покое?»

— Я всем доволен, — холодно отозвался Тарквин. — Ну и как вам «Тре Пенн»? У этого ресторана хорошая репутация.

— Да, я там прежде не бывала, но боюсь, что мы были не в том настроении, чтобы смаковать еду, У Оскара неприятности, и он хотел рассказать мне о них.

— Неприятности? Серьезные?

— Достаточно. Вы помните, что он собирался покупать землю?

— Да, и в тот день, когда вы помогли нам в медпункте, помнится, вы с Бриджменом отмечали эту покупку.

«И очень глупо поцеловала его», — подумала Клер, а вслух сказала:

— Да. Только Оскар узнал нечто, полностью разрушающее его планы…

И она рассказала Тарквину всю историю, внимательно наблюдая — не выдаст ли он как-нибудь, что уже знает, о чем идет речь.

Но Тарквин, ничем не выказывая своей осведомленности, спокойно выслушал ее, затянулся сигарой и спросил, когда она закончила:

— И что?

— Что? Надежды Оскара погибли, деньги пропали. Разве этого мало?

— Ему заплатят компенсацию. Синьор Бриджмен может изменить планы строительства — пусть строит на оставшейся земле, и он ничего не проиграет.

— Но теперь он не может построить там роскошные виллы для пожилых людей. Кто же захочет жить у самой дороги?

— А почему он не проверил все перед тем, как покупать землю?

— Он уже знает латинскую пословицу об осторожности, но, наверное, ее бы не существовало, если бы многие покупатели не оказывались жертвами… — Клер чуть было не сказала «недобросовестных продавцов», но быстро заменила фразу на — собственной торопливости. Думаю, этих людей надо защищать от самих себя, вместо того чтобы отказывать несчастным даже в совете! — заключила она весьма эмоционально.

— Предполагается, что именно я отказал Бриджмену в совете? — поинтересовался Тарквин. — Помнится, я сказал, что ему надо обратиться к адвокату.

— Он ему не доверяет.

— Жаль. Значит, надо нанять другого. А как его зовут? — Услышав имя, Тарквин кивнул. — Я его знаю. И кстати, я все-таки дал Бриджмену совет.

— Помню. И теперь вы не можете сказать ничего кроме — «я предупреждал»? Я разочарована, — заявила Клер, глядя прямо ему в глаза.

— Удивлен, что Бриджмен нашел себе такого страстного защитника, когда сам так слаб в делах, — парировал Тарквин.

— Но Оскар не посылал меня к вам. Я завела этот разговор по своей инициативе, — с жаром возразила Клер.

— И чего вы ожидали? Что я посоветую, как Бриджмену избавиться от этой земли?

— Я не ждала помощи. Но симпатии, может быть, доброго совета, понимания и доброты, которые вы проявили ко мне, когда я попала в беду — между прочим, тоже по своей вине.

— У меня нет советов — все они опоздали, и я был бы удивлен, если бы Бриджмен поблагодарил меня за выражение симпатии, — бросил Тарквин. — И не надо проводить никаких параллелей. Вы оказались жертвой обстоятельств, которые не могли предусмотреть, именно поэтому я помог вам, а Бриджмен виноват во всем сам и только сам.

— А еще я девушка, а к вам приезжала Эйрин, которой нужна была компаньонка, — без всякого выражения добавила Клер.

— Да, вы — девушка, которая попала в беду, и к тому же мне показалось, что мы можем оказаться полезны друг другу. Это верно. Но была еще одна причина.

— Другая?

— Если бы вы подумали над этим, то поняли бы, о чем я говорю, — бросил он. — А теперь прошу меня извинить — мне надо подняться к маме.

Клер ломала голову над тем, что хотел сказать Тарквин, но единственный ответ, который приходил ей в голову, был слишком приятным, чтобы оказаться правдой. Неужели Роскуро действительно имел в виду, что она понравилась ему и он не хотел отпускать се?.. Нет, невозможно — мечты, мечты!