Исход

Глава 12. Переплетения судеб

Вика проснулась. Все та же постель, все те же деревянные стены вокруг. Полное отсутствие одежды, за исключением коротенькой юбочки. Значит это все не сон. Девушка грустно вздохнула и села на кровати. Но где она? Что это за пространство? Что она тут делает? Если исчезающие дети попадали сюда же, то где они? И где моя маленькая Даниэль? Где моя девочка, моя радость, мое солнышко? Грустные мысли тяжелым комом навалились на сознание девушки, однако привычных реакций не вызвали. Странно, но в этой неведомой реальности даже воздух, казалось, пропитан светом и теплом. И темным, грустным мыслям, эмоциям, чувствам здесь просто нет места. Они чужеродны для этой реальности.

На кухне умылась, привела себя в порядок. Еще раз огляделась, увы, холодильник за ночь не появился. А жаль, голод, он знаете ли, не тетка. Даже не смотря на то, что он приглушен. Толкнула дверь, выходящую на улицу. Заперто. Странно. Она вроде бы не замыкала за собой, когда вошла в дом. Ну да ладно, тем более, что заперто всего лишь на простой засов. Секундное дело, его открыть.

Во дворе ее ждал сюрприз, да еще какой. На невесть откуда взявшемся шесте, на самом верху, словно знамя феминисток, трепыхался на ветерке красно-желтый лифчик. Ну и здрасьте, как говорится. И что все это значит? Может кто-то объяснит? Хотя, заставляет улыбаться и добавляет хорошего настроения однозначно. И на этом спасибо. Автоматически «примерила» его на себя. М-да. Явно великоват. Как минимум на пару размеров. Вот же повезло какой-то счастливице, одарил бог размерчиком. Есть, как говорится, за что подержаться.

Ну, ладно. А дальше то, что делать? Куда пойти, куда податься, чего б найти да пожевать?

— Мне кажется, — раздался совсем рядом красивый и немного насмешливый голос. — У вас, у людей, есть несколько иное продолжение этой поговорки. Кстати, довольно жизнерадостное.

Вика развернулась и увидела в нескольких шагах от себя молодую, улыбающуюся девушку. Незнакомка была идеально стройна, длинноволоса, но совсем не походила на модельных «Барби», ходивших в той реальности по подиумам и считавшихся эталоном красоты.

Стройность этой гостьи объяснялась не излишней худобой, скорее, даже наоборот, под идеально чистой, «бронзовой» кожей угадывался небольшой слой жирка. В общем, самое то, что надо. Есть чему позавидовать по-хорошему. Или скорее — к чему стремиться.

Лицом эта красавица напоминала скорее какую-нибудь хрупкую японку. Такое же по-детски нежное, невинное, словно источающее свет, личико. Длинные, явно не нуждающиеся в косметике, ресницы, над немного раскосыми, карими глазами. В которых, несмотря на возраст, светится запредельно глубокая материнская мудрость. Еще, быть может, нежность. И уж точно — любовь. Безграничная, безальтернативная любовь.

Из одежды, на незнакомке была лишь такая же коротенькая юбочка, из какого-то большого листа неизвестного растения. Вот только на ней тихонечко пульсировал, янтарным цветом неведомый, но очень красивый узор. Нечто подобное, Вика уже видела когда-то, в какой-то книге. Там были фотографии старых индийских и непальских храмов. Так вот на их стенах, в камне, и были вырезаны подобные мотивы. И автор книги называл эти узоры Лемурийскими.

Голову этой удивительной гостьи, украшал плетеный венок. Вот только в его середине, в центре лба, в глубине похожего на ромашку, цветка пульсировал в такт юбочке, большой, янтарный кристалл.

— Да, в общем-то, продолжение действительно другое, — странно, но ни идеальная внешность, ни божественная красота, ни удивительные одежды не вызвали в Вике даже капли зависти. Наоборот, возникло теплое, нежное притяжение. — А вы, никак, мысли читаете?

— Нет, Вика, — незнакомка улыбнулась. — Твои мысли мне читать незачем. Просто ты размышляла вслух, наверное, сама этого не замечая. Вот я и услышала.

— Хм. Может быть. Есть такая привычка. Ну, а откуда же вам известно мое имя, коли мысли, вы не читаете? И как же мне вас величать?

— Имя мне — Гайя. И давай уже переходи на «ты». Кстати, тебе пора завтракать. Идем со мной.

— Как скажешь, — Вика устремилась следом и выйдя со двора, обнаружила большую корзинку с фруктами и кувшин, стоящие прямо на траве.

— Угощайся, — Гайя присела прямо на траву и взяла в руки тугую виноградную кисть.

— За чей счет фуршет? — Вику снова охватила игривость.

— Отчасти, за мой, — Гайя хитро улыбалась и продолжала наслаждаться виноградом.

— А еще за чей?

— Ты выдела его вчера, в лесу. Его тотемный зверь и привел тебя сюда. Его душа полна света, и там где он появляется, всегда становится чуть светлее и теплее. Вот я и взяла этот свет, эту нежность, и соткала из нее наш завтрак.

— Ага, — Вика захрустела удивительно сладким яблоком. — Вот, даже как. Тогда я требую продолжения банкета. Подать сюда этого незнакомца и его суровую зверюгу!

— Ну, эта самая суровая зверюга, как ты говоришь, сама придет, если захочет. А вот с мужчиной — ничего не выйдет.

— Почему? — Вика сделала вид, что не заметила, как предательски дрогнул ее голос.

— Он не принадлежит этому миру, — Гайя понимающе улыбалась. — Он все еще там, в покинутой тобою реальности.

— Но, я же вчера его видела? — Вика от удивления даже жевать перестала. — И стояла вот так вот, рядом. И даже разговаривала, правда совсем чуть-чуть. Потому, что он сразу исчез.

— Вот именно. Здесь появляется лишь проекция его души. Она сохраняет вид тела и одежду, в которой он находился в тот момент. Это проекция создается мной, с его предварительного согласия. И является своего рода благодарностью, за проделанную работу.

— Как все запущено, — Вика хмыкнула. — Ну, хорошо, а почему именно сюда приходит его, эта самая, проекция.

— Существует глубокая связь между его душой и этим местом, там на Земле. Эта местность, в какой-то степени, его родовая привязка, его родовое гнездо. И она же — его надежда и вера.

— Так. Понятно, что ничего не понятно. Ну а кто же тогда у нас, ты? Всемогущая инопланетянка, или местная Богиня?

— Ни то, ни другое — Гайя заливисто рассмеялась. И в этом ее смехе отчетливо прослеживались задорные детские голосочки. — Кто я, ты узнаешь во время нашей следующей встречи.

— От ворот, поворот, значит? — Вика порылась в корзинке и откопала пару апельсинов. — Типа «заходите еще». Ну ладно, пусть будет тайна. Самая тайная тайна на свете. Из разряда — «Перед прочтением — сжечь»!

— Нет, девочка, это не тайна. Просто сейчас ты не готова понять и принять это знание.

— А к чему я сейчас готова? — Вика с наслаждением уплетала сочный апельсин.

— Отправится на помощь этому мужчине.

Вика едва не поперхнулась апельсиновым соком. Несколько секунд ошарашено смотрела на Гайю, потом спросила:

— Без меня, меня женили? Нет, я конечно, может и не против, но, как то все так неожиданно.

— Ну, почему же, без тебя? Как раз таки, с тобой. Ведь это твой выбор и твое решение? Вспоминай свою фразу, сказанную вчера в лесу, сразу после того, как этот человек исчез. Ты произнесла: «Благо дарю тебе, мой таинственный незнакомец. Мой воин. Да будет тебе защитой и опорой моя нежность». И ведь не просто сказала, а вложила все свои чувства, всю свою душу. Так?

— Так, — Вика почувствовала, что краснеет. Только этого еще не хватало.

— Вот я и предлагаю тебе, вернуться на некоторое время в ту реальность и защитить его. Помочь ему. А потом я верну тебя сюда.

— А туда я пойду через дверь, как и сюда?

— Нет. Ты, твоя душа и тело, находятся здесь, значит туда пойдет твоя проекция.

— Но, что мне там надо будет делать? — Вика напилась из кувшина воды, затем вымыла руки от сладкого сока. — И как его зовут, я тоже не знаю.

— В том мире его зовут Дед, что сокращенно означает — Дающий Дорогу. Его предыдущее, земное имя, уже не имеет никакого значения. Он — Дед. И он помогает открывать двери тем детям, что не могут уйти самостоятельно. А что именно тебе предстоит сделать, поймешь на месте.

— Не думала, что есть кто-то, кто помогает матерям седеть от горя, — Вика погрустнела.

— Все не так, как ты думаешь, совсем не так. Но я же говорю, ты не готова принять это знание. Пока не готова.

— Гайя, скажи мне, моя дочь жива? — Вика пристально посмотрела на свою собеседницу.

— Безусловно.

— Я увижу ее?

— А вот это, зависит, исключительно от тебя, земная мать.

— Она тоже где-то здесь?

— Нет. В этой реальности ее нет.

Вика закусила губу и немного помолчала.

— Значит, чтобы увидеть дочь, мне надо помочь этому человеку?

— Отнюдь. Это никак не связано. И помочь Деду, я тебя не заставляю, а всего лишь прошу. Ты вправе отказаться делать это.

— А что же тогда надо, чтобы увидеть дочь?

— То же, что и любой другой матери, сбросить свои липкие одежды и найти в своем сердце Бога.

— Опять религия, — пробормотала девушка. — И куда уж дальше сбрасывать одежду, итак голая практически.

— Вот видишь, — снова рассмеялась Гайя. — Первое условие ты почти выполнила. Осталось второе.

— Ладно. Я готова помогать. Давай, перемещай меня.

— Погоди, осталось еще кое-что. Первое, это твое новое имя.

— А чем плохо старое — Вика?

— Ничем. Просто оно соответствует той реальности. А здесь все по-иному. Значит и имя будет другое. Я вижу, ты не можешь его вспомнить?

— Вспомнить? Гм, — к девушке снова стала возвращаться игривость. — Не могу. Плохо, когда не знаешь, да еще и забудешь.

— Знаешь. Только не помнишь. Но я подскажу. Твоя душа, твоя внутренняя сущность уже много тысяч лет носит имя — Виори.

— Виори? — Вика удивленно вскинула брови. — Это значит — Виора? Виория?

— Это значит — Виори. Так на одном из ныне исчезнувших языков назвалась маленькая игривая лань, с красивыми витыми рожками.

— Коза, значит. Дикая, — девушка заулыбалась. — Да еще и рогатая. Ни за что не пойду замуж.

— А вторая половина твоей сущности соответствует другому зверю.

— Это, какому же? Кривляющейся обезьянке? Или зубастой акуле?

— А кем бы ты себя представила? С кем ты одной крови?

Виори посерьезнела, задумалась и на несколько секунд закрыла глаза.

— С гибкой, черной пантерой.

— Ну, тогда повернись и обними своего тотемного зверя. Самочку черного ягуара.

Виори медленно повернулась и увидела перед собой потрясающе красивые, умные и безраздельно преданные глава. На черной, усатой морде. И едва не проронила слезу, почувствовав, как сильно она любит это милое, хвостатое чудо. Пантера нежно лизнула ей руку и склонила голову.

— Здравствуй, моя радость! Здравствуй, моя Бугула. Именно так я и буду тебя звать. Бугула, — девушка тихонечко коснулась носа зверя своим носом.

— Виори и Бугула, как и тысячи лет назад, — Гайя нежно смотрела на девушку и зверя.

— Значит, душа Деда тоже носит имя, связанное с земным животным? А вторая половина тоже кошачья?

— Да. Вторая половина, это Самур, пума, кугуар.

— А как называется животное первой половины?

— Вот хитрюга, — Гайя шутливо погрозила девушке пальцем. — Имя он назовет тебе сам, он помнит его. Я же могу сказать тебе только то, что это большая белая птица.

— Ясно. Какой-нибудь аист, приносящий детей. Или наоборот, уносящий, в белые двери.

— Нет, не аист, — Гайя снова рассмеялась. — Вы готовы идти ему на помощь?

— А мы пойдем вдвоем?

— Конечно. Вы теперь всегда будете неразлучны.

— Вот это здорово! Тогда мы готовы. Да, Бугула? — Виори снова потерлась своим носиком о влажный нос пантеры и в тоже мгновение оказалась стоящей в полной темноте.

Хотя, нет, не в полной. Глаза удивительным образом перестроили спектр зрения, и Виори осознала, что видит окружающее довольно отчетливо. Ах, да, она же здесь всего лишь в качестве проекции, а значит, возможно все, что угодно. Хотя странно, проекция проекцией, но абсолютно все ощущения, присущие физическому телу присутствуют полностью. В том числе и холодок по голой спине.

Холодок? Ну, конечно. Как там говорила Гайя: «Проекция сохраняет внешний вид человека в момент переноса». Вот не обратила сразу внимание на эту фразу, теперь стою тут практически голая, в одной лишь пародии на юбочку. И как прикажете быть дальше? Как в таком виде появится на людях? Вокруг дома, какой-то незнакомый город. И даже если побороть свою стыдливость, что, впрочем, уже несложно, какие реакции можно вызвать у окружающих?

Ну, представьте сами. Вокруг все плохо, хуже некуда. Сплошная беспросветность. Власти нет, условия для жизни минимальные, перспективы никакой. Цель у каждого лишь одна — как то выжить и не сойти с ума. И тут на улице появляется молодая девушка, разгуливающая нагишом. И ладно бы сама, тогда понятное дело, крыша съехала, и понесло бедняжку. Но нет, не одна. Рядом хищно стелется черная как смоль пантера. Вот и думай, толи приезжий зоопарк забыл укротительницу с питомцем, толи это уже галлюцинации и у самого крыша едет. Маугли, блин, женского пола. Тогда уже — Мауглиха, не иначе. Ну, ладно, так что там, с заданием?

Стоило Виори подумать о цели своего визита в этот ночной город, как вся картина происходящего нарисовалась сама собой. Словно вспомнила, хоть и не знала. Девушка улыбнулась и ласково погладила Бугулу.

— Ну, что, моя подруга? Двинулись?

Итак. Город Невинномысск, названный в честь мыса Невинного. Микрорайон «Низки». Прямо по курсу детская больница. Сразу за ней так называемая «Воробьевка», небольшой элитный квартальчик. Там расположен дом местного мэра. Именно в этом доме находятся, в данный момент, последние дети этого города. Мальчишки-близнецы, Радимир и Мирослав. Минут через тридцать сюда должен подъехать Дед, чтобы попытаться забрать детей. Однако он не знает, что ему приготовлена ловушка.

Сестра мэра, ухаживающая за детьми после смерти его жены, обладает зачатками ясновидения. Именно она сообщила мэру, что в городе есть человек, помогающий детям покидать эту реальность. Выдала его описание и указала место жительства. Однако сообщила, что проникнуть в дом не получится. Домовладение охраняется взрослым и весьма опытным эйсом, класса «защитник». И еще сообщила, что проживающий в этом доме мужчина, обязательно придет за детьми мэра. В качестве ориентира указала трехдневный период, в который наиболее вероятен визит этого человека.

Мэр отнесся к этой информации весьма серьезно. Мало того, что он уже не раз убеждался в правоте подобных предсказаний, так еще это странное происшествие с сотрудниками ФСБ. К тому же в городе, где практически вся техника мертва, неоднократно видели серебристый минивен, за рулем которого находится человек очень похожий на описанного сестрой. Кто-то из жителей видел, как этот незнакомец сажает в свой автомобиль детей и увозит их. И как всегда, город полнился слухами. Рассказывали всяческие небылицы, что он неуязвим, видит в темноте, умеет летать и так далее. Кто-то называл его приспешником сатаны, кто-то — ангелом божьим.

Все это были, несомненно, извечные домыслы. Вот только по линии полиции, проходило несколько отчетов о происшествиях, в которых вполне мог принимать участие этот самый «ангел». Чего стоит только проникновение на территорию особо охраняемого, детского санатория «Журавлик», где под присмотром находилось около тридцати детей из семей местной элиты, депутатов городской думы и т. д. Два десятка охранников и вспомогательный персонал не смогли воспрепятствовать нарушителю. Который, не только проник на территорию, а затем и в корпус санатория. Но и каким-то образом, помог всем детям исчезнуть. После чего пробился через все заслоны и был таков.

Или взлом ЦУМа, так бы и оставшийся незамеченным, если бы не полицейский патруль. И снова центром внимания нарушителя становятся исключительно запрещенные компьютеры. Настоящее сражение на втором этаже универмага, среди отделов спорттоваров, одежды, сувениров и прочее. Опять таки, закончившееся ничем. Магазин разгромлен, трое полицейских получили ушибы и небольшие повреждения, нарушитель ушел. Или проникновение в химический техникум, взлом компьютерного класса, столкновение с охраной, и последующее бесследное исчезновение.

Высокий рост, темные одежды, маска на лице, нелогичное поведение — вот и весь набор свидетельских характеристик. Хотя есть еще одно весьма интересное обстоятельство. Этот незнакомец никогда не оставлял за собой трупов. Действуя довольно жестко и изобретательно, он, тем не менее, предпочитал обходиться без жестокого насилия. Даже когда это противоречило здравому смыслу, исходя из складывающейся ситуации.

И вот теперь, этот человек нацелился на детей мэра. У полиции, среди всего этого хаоса, не хватило ни сил, ни средств, чтобы довести это дело до логической развязки. Значит надежда только на личную охрану.

Итак, двое охраняют ворота, один, вход в дом, еще один постоянно держит детей в поле зрения. Один у дороги, на подъезде к детской больнице, возле строительного вагончика, там, где брошенная техника. Двое охраняют подступы со стороны отводного канала и горы. Еще двое сидят в засаде у реки, один выше, другой ниже по течению. Всем «засадникам» дано указание, незаметно сопроводить нарушителя к дому, после чего поднять тревогу и совместно с «домашними» охранниками, произвести захват. В случае ожесточенного сопротивления, применить спецсредства.

Вот такая вот картина нарисовалась в голове Виори.

— Ну, что, Бугула, попугаем чуток нехороших человечков? Что же это они, толпой на одного? Не хорошо это, ой нехорошо. Ну, вперед.

Указанный строительный вагончик находился буквально в двухстах метрах от зоны «высадки» пришельцев из другой реальности. Однако эта самая зона, оказалась точно в луче обзора, засевшего под вагончиком наблюдателя. И когда, осматривая вверенную территорию в прибор ночного видения, охранник внезапно обнаружил удивительную парочку, то просто не поверил своим глазам. Снял очки, приподнявшись на локте, поплескал водичкой, решив, что уже незаметно засыпает и видит первые отголоски сна. Долго и тщательно тер глаза, однако вытереть лицо не успел.

Прямо у своего уха почувствовал чье-то горячее дыхание. Повернул голову и едва не заорал. Оскаленная пасть свирепой пантеры, горящие во тьме глаза. Рванувшись назад, жестоко ударился головой о дно вагончика. Едва не сходя с ума от боли и страха, позабыв о брошенном автомате, задом выкарабкался наружу и столкнулся с обнаженной ведьмой.

— Очки, — негромко, но предельно ясно, потребовала коротковолосая бестия.

Трясущимися руками охранник сорвал с головы прибор ночного видения и практически ослеп. А безжалостный голос дьявольской посланницы продолжал издеваться:

— Сегодня ночь моей охоты. Я жажду крови, и ты избран первой жертвой. У тебя ровно пять минут, чтобы убежать, как можно дальше. После этого я пускаю свою пантеру тебе во след. Двигай. Время пошло.

Ошалевший от нелогичности происходящего, охранник слепо шарахнулся прочь и поспешно двинулся вверх, на пригорок. Ясное, и от этого еще более жуткое ощущение присутствия свирепого хищника, явно прибавляло ему ускорения. И вариантов направления бегства у него практически не оставалось. Только наверх, в микрорайон «ЗИП». И только потому, что ночное небо, все же чуточку светлее земли. И это все, что видят его глаза.

— Как думаешь, сестра Бугула? — иронично заговорила Виори, через некоторое время. — Он нам поверил? Про охоту на кровь и первую жертву?

Но пантера лишь подняла голову и внимательно посмотрела в глаза девушки.

— Вот и я так думаю, — притворно вздохнула Виори. — Конечно же, поверил. Куда ж он денется? Работа у него такая. Чаще всего скучная и бестолковая. И знаешь, что больше всего любят делать эти охранники на своей смене? Читать книжки. Как раз, про всякие подобные страшилки. А нам с тобой, пора идти. Вот только достанем автомат и закинем его в канаву с грязной водой.

Минут через десять вышли к каналу. Среди нагромождения бетонных блоков, завезенных сюда для строительства частного дома, обнаружили следующую засаду. Здесь находилось сразу два охранника и эти балбесы, побросав автоматы на бетоне, увлеченно резались в карты.

— Ты проиграл Димон, давай сюда свой перочинный ножик. Старый он у тебя, лажевый, ну да ладно. Отыгрываться будешь?

— Буду, — угрюмо бросил напарник.

— А что у тебя еще есть?

— Презервативы, шведские, почти полная пачка. Только один успел использовать.

— Что мальчики, трахаться любим? — вклинился в разговор мягкий женский голос и вслед за ним в повисшей тишине отчетливо клацнул затвор автомата.

Парочка обернулась и ошалела. Прямо в лицо им смотрел один из брошенных автоматов Калашникова и держала его в руках абсолютно обнаженная девушка. А сверху, на плите, скалилась, выпуская острые когти, огромная пантера. Один из охранников охнул и осел. В воздухе остро запахло мочей.

— Фу, как некультурно! Мальчики, вы что, уже разучились, как надо вести себя с женщинами?

Ответа не последовало. Вместо этого, один из охранников сделал неуверенное движение, порываясь вскочить и броситься наутек. Однако пантера среагировала мгновенно. Совершив длинный прыжок с плиты, она развернулась и отрезала умнику путь к отступлению.

— Так, мальчики, на сегодня вы уже отыгрались. У вас два выхода. Либо вы беспрекословно выполняете все, что я скажу, либо, презервативы вам больше никогда не понадобятся. Все ясно?

Обделавшийся охранник судорожно сглотнул и спешно закивал. Другой оказался чуть смелее. Нервно посматривая на свирепого зверя, он с трудом вымолвил:

— Ты кто такая?

— Тень матери Гамлета, — Виори откровенно потешалась. — Призрак оперы, можно сказать. Хочешь спеть для меня арию кровавой агонии? Нет? Как жаль? Ну, тогда бери наручники, кинь в сторону ключи от них, и приковывай себя к плите. И ты тоже, бледная палочка-вонялочка.

Через несколько минут, оставив горе-игроков размышлять над происходящим, Виори и Бугула отправились дальше, к реке. В это время Дед как раз загонял свою «Виту» за тот самый вагончик. Оставшиеся возле плит «засадники» уже никак не смогут помешать ему. Надежно прикованы к монтажным скобам. Ключи выброшены в траву, автоматы изъяты. А вот презервативы оставлены. Вдруг захотят еще раз поиграть во что-нибудь?

— Эх, как я затвором то щелкнула, а? — Виори остановилась на секунду и снова изобразила этот жест. — Рембо отдыхает. Терминатор, так вообще, нервно курит в сторонке. Блин, никогда не думала, что это так легко. Сколько смотрела в фильмах, всегда казалось, что очень трудно. А тут — раз! И все в шоке!

Девушка рассмеялась и побежала под уклон. Бугула устремилась следом.

— Ну что же это за мужики такие пошли? — спросила Виори у своей сестры пантеры. — Или нам просто попадаются такие? Одно недоразумение, блин. И хорошо, что нам не придется идти за следующим. Он не опасен. Гайя передает нам, что надо встретить детей. Побежали.

Девушка не случайно задала этот вопрос. Спустившись к реке, в обход «Воробьевки», они обнаружили следующего «засадника» на берегу. Привалившись спиной к толстому стволу коряги, тот мирно спал. Ну, что ж. Теперь он обнимает руками этот самый ствол и может спать дальше. А стальные браслеты на запястьях, и воспоминания об обнаженной девушке с пантерой, сделают его сновидения незабываемыми.

Снова вернувшись к вагончику, Виори получила полную картину происходящего от Гайи. Дед уже запалил свой большой костер и бежит вдоль канала, направляясь к «Воробьевке». Радимир и Мирослав в двухстах метрах, в зоне прямой видимости. Необходимо подать им сигнал, привлечь их внимание. Вот только чем?

Не успев озаботится этим вопросом, Виори заметила как начинает светиться ее правая ладошка. Все ярче и ярче. Девушка рассмеялась, ну вот и сигнальный огонь. Хорошо все-таки, иной раз побыть проекцией. Никому, там еще, помощь не требуется?

Посадив детей в машину, и наказав им ждать Деда, Виори медленно двинулась на пригорок, что возвышается над больницей. Усевшись на траву, стала наблюдать за происходящим в «Воробьевке». Бугула уложила передние лапы и голову ей на колени и мирно задремала.

Как же интересно сплетаются нити судеб в этом разворачивающемся действии. Минут десять назад, Дед пробежал совсем рядом. Знай он, что близнецы медленно двигаются вдоль забора больницы, принял бы немного вправо и спустился бы прямо к ним. Но он не ведал этого. И не должен был. Ибо с его визитом в дом связана целая картина кармических связей. Весьма запутанная, но все же, немного просматриваемая.

Дом мэра отсчитывает свои последние часы. Его информационная матрица в этой реальности уже заметно побледнела. Внимательный взгляд наверняка заметил бы угасание красок, во всей обстановке в доме и во дворе. Общая информационная деградация.

Дед здорово сыграет на непрофессионализме охраны и проникнет в дом. Однако столкнется там с той самой ясновидящей сестрой. Она попытается его убить, но не сможет. Дед покинет дом целым и невредимым. И это окажется переломным моментом в ее судьбе. Ясно осознавая, что дети уйдут, она все же будет до последнего надеяться, что ее брату удастся остановить Деда. И когда уже утром, ее дар подскажет ей, что все кончено, она обольет себя бензином и сгорит. Сгорит вместе с пустым, никому уже не нужным домом.

Сразу после отъезда Деда, к дому примчится разъяренный начальник службы безопасности мэрии. Он ворвется в дом и узнав, что близнецы все же пропали, на глазах вернувшихся с горы охранников, застрелит их напарника. Все еще приходящего в себя, после стычки с Дедом. Того самого, что должен был ни на шаг не отходить от детей. А когда начальник выйдет во двор, ему в спину ударят сразу два из трех автоматов, его бывших подчиненных. Последний из оставшихся «засадовцев», не выдержит и покинет свой пост, устремившись вдоль реки к дому. Уже у самого подъема, он наткнется на гувернанток, в панике бегущих к реке. Однако почти тут же напорется на огонь трех оставшихся охранников. Они, ничего не зная о «засаде» по ошибке, примут его за Деда. Завяжется ожесточенный бой.

Однако этот самый «засадовец» окажется тертым калачом и в итоге трое атаковавших его охранников погибнут под его огнем. Но и он получит тяжелое ранение и будет истекать кровью на камнях у реки. А над ним будет биться в безудержном крике одна из молодых гувернанток. Та, что любила его всем сердцем, всей душой. Она будет тянуть в небо окровавленные руки, и будет кричать взахлеб, обращаясь к Богу. Прося, умоляя, заклиная его спасти любимого. И когда перед ней прямо в воздухе распахнется заветная дверь, она, нечеловеческим усилием подхватит под руки уже потерявшего сознание любимого и вместе с ним уйдет в белое небытие.

Вторая гувернантка будет до утра бродить вдоль реки, а когда рассветет, наткнется на двух молодых идиотов, которые попытаются ее изнасиловать. Она сумеет вырваться и будет задыхаясь и едва не падая, убегать от них к мосту через Кубань. И когда, обернувшись в последний раз, поймет, что ей не спастись, она сходу перебросит себя через перила моста и полетит в холодную воду реки. Чтобы, не долетев до поверхности, бесследно исчезнуть в белой вспышке.

Это произойдет благодаря двум близнецам, Сергею и Деду, что сумеют-таки к тому времени создать так называемую, критическую массу. Благодаря которой, каждая, все еще остающаяся в этой реальности, женщина, сможет покинуть ее. Без каких либо приспособлений, и без посторонней помощи. Нужно лишь достичь определенного состояния души. Всего лишь сбросить липкие одежды и найти в своем сердце Бога. Хотя бы на одно мгновение.

И уже на утро начнется массовый исход измученных женщин. Еще, примерно, через неделю, все остающиеся мужчины, почувствуют разливающуюся в пространстве пустоту. Это странное ощущение, пропитывая все и вся, с каждым днем будет только нарастать. Это приведет к тому, что все мужчины разделяться на две категории.

Первые, на интуитивном уровне, осознают происходящее и начнут искать выходы. Вторые, судорожно цепляясь за этот мир, начнут сражаться друг с другом за ресурсы. За еду и одежду, за остатки бензина. За женщин, что еще не успели уйти.

И те, и другие, будут вламываться в пустые дома и квартиры. Только первые — в поисках записей о «Следах на воде», а вторые — в охоте за скарбом. Первые, обнаружив искомое, будут искать экраны и уходить. А вторые будут методично уничтожать друг друга. Начнется анархия.

Агония умирающего мира продлиться до самой зимы. Начавшись в полдень шестого июня, она закончится ровно в полдень двенадцатого декабря. Все в точном соответствии с предсказаниями древних. Ровно в полдень, сердца тех немногих, кто еще остался, остановятся одномоментно. Мир начнет стремительно терять краски и таять. И уже к полночи, не останется ничего. Лишь холодная белая пустота.

Виори сидела и смотрела вниз, на все, что творилось у дома мэра. Дед уже бежал к своей машине. Через несколько минут он проедет в сотне метров от этого места, и она обязательно посмотрит на него. Хоть пару секунд, хоть одно мгновение. Но она обязательно посмотрит.

Чувствуя поднимающуюся в сердце, теплую, и неописуемо красивую волну, она нежно погладит голову пантеры и тихонько скажет:

— Знаешь, сестренка, я начинаю понимать, почему в той реальности мы ходим обнаженными. И кажется, я знаю настоящее имя Бога.

Умница Бугула, поднимет в ответ на эти слова, свою голову, и посмотрит долгим взглядом на Виори. А затем нежно лизнет ее в щеку.