Искра Хаоса

9. Преимущества высокого интеллекта

Всё-таки магия очень полезна в повседневных мелочах. Как бы я добирался до больничного крыла в обычной школе? Если забыть о том, что в обычных школах это маленький кабинет, в котором очень редко можно застать работающий там персонал. Он как бы есть, но его как бы нет.

Если бы не было магии, меня бы унесли на носилках пара крепких молодчиков. И я не думаю, что их волновала бы неудобная поза, тряска или ещё что-то подобное.

Дамблдор же просто позвал Фоукса и попросил его перенести меня в больничное крыло. Чёрный феникс, тело которого горело призрачным пламенем, выскочил из тени в углу.

— Курлык?

— Да ладно, тебе же не трудно… — как-то неуверенно произнёс Дамблдор.

— Курлык-курлык, мамку твою, курлык, — мне кажется, или в его звуках была какая-то странность?

— Видите ли, Джон, хоть то, во что благодаря Вам, — в голосе Дамблдора была лёгкая укоризна, — превратился мой фамилиар и не агрессивно, но Фоукс стал несколько свободолюбивей…

— Курлык-курлык, благодетель, курлык? — опять что-то странное.

— Да, хотя с тем, что это так уж хорошо, я бы поспорил…

Комната начала плавно затемняться, погружаясь во тьму. Темнота казалась дружелюбной. Тихой, надёжной, родной. Она ластилась ко мне, будто поток тёплой воды, проходящий сквозь расслабленные пальцы руки.

Обнаружено среднее родство с тьмой.

Ух, ты! Здорово! Магия тьмы… Я представил себя, низвергающим орды врагов куда-то в бездонную пропасть из тьмы, недружелюбную для них и комфортную для меня. Да, это было бы неплохо.

Постепенно комната начала снова светлеть, обретая очертания больничного крыла Хогвартса. Фоукс таки перенёс меня? Надо бы научиться, у него этому способу перемещения, ведь он, кажется, разумен.

— Спасибо, Фоукс, — поблагодарил я свой транспорт.

— Курл… Тьфу, пожалуйста, — произнёс он и исчез во вспышке тьмы.

Хм, он действительно умеет говорить. Занятно. Такс, позвать Помфри не получится, ведь у меня слишком низкая сила для того, чтобы издавать громкие звуки. Поспать не получится, ведь заклинание Дамблдора спало, и сломанные рёбра снова начали болеть.

И всё-таки обидно, что я, оказывается, мог ничего не мудрить, а пойти к Дамблдору и сказать всё, как оно есть. Хотя моя паранойя была бы сильно против, ведь тогда я не знал, что директору известно о моей сути и Искра Хаоса не доставляет серьёзных проблем окружающим, если я этого не желаю.

И ведь никого не напрячь, — больничное крыло совсем пустое, и в нём нет ни одного пациента. С другой стороны, никто не будет донимать меня расспросами о том, как я сюда попал и по какой статье.

Боковым зрением я заметил, что входная дверь открылась и в помещение вошла чем-то недовольная (хотя не нужно иметь 19 интеллекта, чтобы понять, чем именно) Помфри:

— Снова Вы, мистер Митхольд. Что на этот раз? — резковато поинтересовалась хозяйка кабинета.

— Сломаны рёбра, и мышцы сильно ослабели. Даже говорить громко не могу.

Глаза Помфри как-то нехорошо блеснули. Ой, вэй! Я, если честно, рассчитывал просто выпить какое-нибудь зелье роста мышц, восстановить силу и слинять отсюда, но, видимо, всё не так уж и просто. Итак, насколько сильно я просчитался?

Помфри кинула диагностирующее заклинание, потрогала мышцы, поцокала языком и сказала:

— Сломанные рёбра лечатся элементарно, а вот с мышцами всё не так просто. У тебя два пути: первый — это долго и муторно качать их заново. Второй способ очень неприятный и имеет очень сильные побочные эффекты.

— Что за способ?

— Зелье, которое уничтожит ставшие непригодными мышцы. Это довольно болезненный процесс. И ещё одно, которое нарастит их заново. Тоже мало приятного, хотя это не самое страшное. Ведь у этого способа есть неприятный побочный эффект — повреждение каналов магии, которые будут восстанавливаться около месяца, после чего Вы сможете колдовать, но немного слабее.

— Мне нужно подумать.

— Думайте, у Вас есть время до завтра. А пока выпейте это.

Этим оказалось зелье Костероста. Оно напоминало концентрированный бульон говяжьего Доширака. То есть было очень острым и неприятным на вкус. Но деваться некуда, благо там всего лишь одна рюмка, ведь сломаны всего-то два ребра.

Но эта ситуация… Месяц — это очень большой срок, за который я вполне могу помереть. И было бы очень неприятно, если бы я не получил плюсик в магию, а, наоборот, потерял бы. Тогда попадание в тело без магии может, и не было для меня приговором, но как минимум, сильно ослабило мои способности, типа контроля времени.

Очевидными являются два варианта дальнейших действий. Первый предполагает долгие тренировки, в результате которых я более-менее восстановлюсь. Второй вариант предполагает забить на всё и потерять единицу интеллекта души, снизив этот параметр у тела и закинув освободившиеся очки в силу.

Надо ли говорить, что оба варианта вызывали чувство отторжения и нежелания принимать реальность. Ну, хорошо, две единицы в силу я могу получить, отняв их из ловкости. Уже легче. И ещё единицу вычту из выносливости. Хм, всё сходится. Хотя от девятнадцатибального интеллекта ожидается более изящное решение…

Впрочем, у меня есть время подумать до завтра.

***

— Доброе утро, мистер Митхольд, Вы приняли решение? — после завтрака поинтересовалась мадам Помфри.

— Да, но у меня остались некоторые вопросы, — за вечер размышлений их накопилось действительно немало.

— Спрашивайте, я отвечу, если это будет в моих силах.

— Хорошо. Оказывают ли эти зелья влияние на сердечную мышцу? — первый вопрос, который возникает в голове, если подумать о зельях для роста мышечной массы.

— Действие зелья ограничивает специальное заклинание, так что они не затрагивают внутренние органы, когда это не требуется, — ответила мадам Помфри, слегка удивлённая подобным вопросом.

— Хм, хорошо… А почему спортсмены, да и простые обыватели не наращивают себе мышечную массу зельями? — какие-то побочные эффекты?

— Дело в том, что зелья развивают мышечную массу ровно до того уровня, который прописан в гено… то есть естественен для организма. Это соответствует никогда не тренировавшемуся человеку.

Ну, и самый важный вопрос, который решит, тратить ли мне характеристики тела или получить силу нахаляву с помощью зелий, на что я, если честно, рассчитывал ещё тогда, когда впервые перераспределил характеристики.

— А можно выпить уменьшенную дозу, чтобы под слоем ослабленных мышц образовалось небольшое количество нормальных, а разницу догнать тренировкой?

Мадам Помфри впала в ступор от такого вопроса. Несколько минут она напряжённо думала, судя по направлению взгляда, что-то вспоминала. Затем сказав, что ей надо кое-что уточнить, зашла к себе в кабинет, не закрыв дверь, достала кожаный наладонник, увеличила его. Стукнув по нему палочкой, она быстро начала читать. Наконец, она шумно выдохнула и произнесла куда-то в пустоту:

— Гениально…

— Так что там с моим вопросом? — с надеждой поинтересовался я.

— Мышцерост постепенно, волокно за волокном, выращивает новые мышцы. Если бы оно выращивало мышцу целиком, то при недостаточной дозе, она бы не сформировалась до конца, но, к счастью, это не так. Ваша идея — переворот в лечении подобных травм!

***

Меня выписали ещё до начала каникул, поэтому я решил скрыть произошедшее от Оскара и Мии. Моя сила равнялась ровно четырём единицам. Такое же значение этого показателя было у меня в тот вечер, и оно позволяло мне более-менее перемещаться, хотя и с большим перерасходом сил.

Помфри, с моего позволения, издала статью в медицинский журнал. Она осталась незамеченной, так как нечасто приходится лечить пациентов с такими травмами. Впрочем, на многое мы и не рассчитывали.

Учиться было трудно, ведь в конце дня у меня просто отваливались ноги. Более того, мадам Помфри сверх повседневных нагрузок прописала мне оздоровительную гимнастику. Хорошая рекомендация, следовать я ей, конечно, не буду…

Справочное трио рассказало мне всё то же самое, что и Дамблдор. Отделаться от них оказалось проще, чем ожидалось, — я сказал, что мне уже известна эта информация, и мне поверили на слово. И всё-таки их доверие к мнению местного Поттера какое-то странное… Впрочем, не моё дело.

День Святого Валентина прошёл как-то мимо меня. Парочки суетились, замок преобразился, Локонс повторил свою выходку с гномами. Они оказались самыми обычными, садовыми, а значит, он не поймал их где-то на территории Хогвартса. Скучно. От нечего делать, мы с Оскаром выловили всех гномов с посланиями для Локонса и думали над тем, что бы такого отчудить.

Сидя на партах, в одном из пустующих кабинетов, мы перебирали варианты, ища среди них наиболее удачный.

— Давай вооружим их трансфигурированным оружием и организуем из них гномий хирд, — предложил я Оскару, используя одного из связанных гномов в качестве подставки для ног.

— Не знаю, что такое хирд, но если ты займёшься процессом трансфигурации, то давай. У меня на подобное навыков не хватит.

— Действительно… — я тоже не владел этим искусством на достаточном уровне.

— Может устроить церковный хор? Вон, у них и крылья розовые уже есть.

— А давай! Но как бы нам заставить этих мелких ушлёпков действовать организованно?..

— У чистокровных магов есть небольшой секретик. Ты же знаешь, что заклинание Империо запрещено? — на последней фразе Оскар таинственно понизил голос.

— Знаю, — я почувствовал интерес, ведь намечалось что-то необычное.

— Если огреть цель Конфундусом и повторить некую мысль вслух много раз, на короткое время это станет для неё навязчивой идеей. При повторном Конфундусе, они забудут всё, что делали в течение дня.

— Занятно. Так ты предлагаешь?..

— Ага.

После небольшого обсуждения решили вбить гномам в голову фразу «Имя нам легион, задача — нести праздник. Мы единое целое». Слово легион служило для них моделью поведения, а фраза про единое целое — фактором усиливающим их единство ещё сильнее. Внушение сработало, но немного не так, как мы планировали.

Они шли ровным строем к кабинету Локхарта и в унисон звенели колокольчиками на шапках. Всё бы ничего, но ритм получался довольно мрачноватым. Не понятно как, но им удалось превратить это в боевой марш, дизморалящий окружение.

Лёгкое беспокойство завладело учениками, грозя вот-вот перейти в панику. Навалилось ощущение жути. Если останешься здесь, произойдёт что-то ужасное. Бежать, только бежать. Но кабинет располагался не сильно далеко от обиталища профессора, поэтому гномы добрались до кабинета Локонса раньше, чем мы поддались иррациональному ужасу и бросились бежать.

— Не надо, не подходите, аааа! — кричал профессор, но его мольбы не были услышаны и безжалостные шестерёнки праздничного механизма начали свой бег, перемалывая в труху чувство прекрасного.

— МЫ ЛЮБИМ ЛОКОНСА!!! — в унисон рявкнули маленькие, но на удивление горластые гномики, и начали орать различные речёвки из посланий девушек, называя имена их авторов.

Ощущение жути пропало, как только они перестали трясти своими бубенчиками. Нет, это, конечно, всего лишь колокольчики, но гномы могут видеть Хогвартс, Дырявый Котёл и всё такое прочее, что видят только маги или сквибы. Значит, у них есть магия. То есть чисто теоретически…

— НАРОД, ХВАТАЙ КОЛОКОЛЬЧИКИ, ПОКА ГНОМЫ НЕ ОЧУХАЛИСЬ!!!

Моему совету вняли немногие, но кто-то всё-таки прислушался. Какой-то перваш побежал хватать руками, но присутствующий здесь староста Равенкло остановил его и подал пример остальным:

— Акцио, колокольчики гномов.

Часть колокольчиков полетели было в сторону старосты, но гномы, каким-то образом противодействовали его магии. Прямо врождённый резист к магии, как в РПГшках, не иначе.

Повсюду раздались попытки манящих чар, и вот, один, второй и остальные колокольчики полетели по направлению к ученикам.

— Фух…

— А с чего, собственно, такая паника, и причём здесь колокольчики? — спросил кто-то любознательный.

— Маглорожденные поймут, о чём я. Беспричинная паника до этого была похожа на воздействие инфразвука определённой частоты. Конечно, маловероятно, что его можно воспроизвести колокольчиками, но это же школа чародейства и волшебства, так что всякое может быть…

— Эм, что?

— Гномьи колокольчики издавали особый звук, внушающий людям страх. Так понятно?

— Вполне…

***

На следующий день меня вызвали к директору. Почему-то без Оскара. Ну, и ладно. Как я где-то слышал, работники бывают двух видов. Первые при вызове на ковёр вспоминают все свои косяки, вторые пользуются случаем попросить прибавку к зарплате. Вот и поговорю с директором на тему Фламеля, что там и как.

Мимик, заменивший гаргулью, пропустил меня безо всяких осложнений, значит, директор на месте. Поднявшись по лестнице, я постучался и вошёл в кабинет. Приборчики стояли на столе, Фоукс послал мне приветливую вспышку чёрного пламени, а Директор произнёс:

— Ну, что ж, мистер Митхольд. Не расскажете, что произошло с гномами на День Святого Валентина? — о, как… Прямо с порога.

— Добрый вечер, директор.

— Хм… Добрый.

— Насчёт гномов… Они, вдруг, решили, что они церковный хор, и начали издавать своими колокольчиками инфразвук, — я вопросительно глянул на директора, он кивнул, мол, понял, — ну, и когда те начали орать свои любовные кричалки, колокольчики перестали нагонять жути и мы успели их отобрать.

— То есть это не выброс?

— Нет, просто недокументированная особенность садовых гномов. Кстати, о выбросах, что сказал Фламель?

— На удивление, он живо заинтересовался встречей. Пишет, что ему есть, что тебе предложить, и в конце использует странный символ… Сейчас, где оно… — Дамблдор начал рыться в карманах своей мантии, и достал распечатанный конверт. Ногтём подведя черту, он передал его мне.

Письмецо больше напоминало записку, из тех, что передают друг другу на уроках школьники. На нём значилось следующее: «Я не против встречи. У меня найдётся, что ему предложить ;)».

Загадочным символом оказался обычный подмигивающий смайлик…