5. Важные разговоры

«Нам надо поговорить» может пониматься как «сейчас я тебе буду выедать мозги».

Важные разговоры чем-то похожи на хирургическое вмешательство. Они могут закончиться плохо, но без них может быть ещё хуже. Вот и сейчас я всё больше мрачнел, буквально предчувствуя возможные проблемы. Дело в том, что сейчас я не собираюсь лгать. Да, я должен рассказать Цукико хотя бы про опасность выбросов, ведь от них может пострадать и она. Пускай Цукико хотя бы будет предупреждена, чтобы, в случае чего, это не стало для неё неожиданностью.

Мне надо рассказать ей обо всём. Но почему так хочется скрыть правду? Отложить этот разговор на день или два, а потом вот точно-точно, по-любому, открыться ей. Примерно с минуту реального времени ушло у меня на борьбу с самим собой. В конечном итоге, я всё-таки решил открыть ей часть правды, чуть большую, чем знает Азуки. Ведь я должен предупредить её об опасности.

— Это длинная история. Скажи мне, следующий урок сильно важен для тебя? — конечно, следующий урок не может быть важнее того, что я хочу ей поведать, но всякое бывает.

— Сенпай, ты предлагаешь прогулять? — я не смог понять, что за тень эмоций скрывает Цукико, ведь действие замедления времени истекло, и я мог полагаться только на свой шаринган.

— Понимаешь, то, что я собираюсь рассказать, может заставить тебя забыть об уроке. Лучше, чтобы это был осознанный выбор, а не досадная случайность. Кроме того, так я снимаю с себя ответственность, — хитро улыбаюсь.

Конечно, я осознаю, что оригинальный Ёто такого бы не сказал, но мне нет смысла чрезмерно шифроваться. Цукико для меня тот человек, с которым не хочется носить маску. К тому же, будет очень приятно, если она переймёт некоторые незначительные вещи от настоящего меня. С кем поведёшься…

— Ответственность… — будто пробуя это слово на вкус, произнесла Цукико, — понимаешь, сенпай, нам ведь ничего не мешает просто прерваться, когда надо будет идти.

— Хм. Ладно. Если что, я тебя предупредил, — складываю щупальца на манер жеста «погрозить пальчиком».

Цукико спокойным взглядом осмотрела предмет гуляющих по школе слухов. Даже потрогала. Нда, необычная реакция.

— С соусом или лучше без… — мне кажется, или она произнесла нечто пугающее? — Сенпай, они настоящие?

— Да. Это последствия одного из выбросов Хаоса, которые начались после того, как я вышел из комы.

— Чего? Каких ещё выбросов? — кажется, я смог заметить удивление на её бесстрастном лице.

— Так вышло, что перед тем, как очнуться, я принял Искру Хаоса. Это такая вещь, которая исполняет одно самое сокровенное желание, но взамен она врастает в душу и время от времени случайным образом влияет на реальность. Это и есть выбросы Хаоса.

— Сенпай, тебе не надо было соглашаться на нечто столь сомнительное! — Цукико произнесла это всё так же спокойно, но немного громче, чем обычно, — Ведь я попросила у Статуи Кота, чтобы ты вышел из комы!

— Так кот не только может забирать ненужные вещи? — спрашиваю, чтобы не выдать свою подозрительную осведомлённость.

— Это другая статуя. Семейная реликвия.

— Ладно, сейчас важно не это. Ты понимаешь, что выбросы порождают случайные события?

— Сенпай, то, что я младше тебя, не означает, что я глупее. Разумеется, я понимаю, — немного по-своему поняла вопрос моя собеседница.

— Ты слишком легкомысленно к этому относишься. Понимаешь, я ведь так и помереть могу, но это даже не самое страшное.

— Что-то может быть хуже?

— На самом деле, существует много вещей страшнее смерти. Но речь сейчас не об этом. Дело в том, что мне страшно. Страшно, что очередной выброс может навредить кому-то важному для меня. Навредить тебе, Цукико.

Думаю, в иной ситуации она бы обязательно заметила, что я признал её важность для себя, но сейчас она задумалась. Мне оставалось только ждать результатов этих раздумий, на которые я никак не мог повлиять. Хотя есть один способ ускорить ответную реакцию другого человека — нужно просто направить мысли собеседника в нужную сторону.

— Подумай, может быть тебе стоит держаться от меня подальше? — нет, я не пытался как-то надавить на неё, просто мне не хотелось ждать, пока она обдумает мысли общего плана, такие как «что же теперь будет с сенпаем» или «вот, оно, в чём дело, понятно».

Она собиралась что-то сказать, но я положил руку на её худое плечико и опередил её:

— Действительно задумайся над этим. К слову, мы ещё успеваем на урок. Можно обдумать это там.

— Какое мне сейчас дело до уроков?! — она вцепилась в мою руку так сильно, что мне было больно. Видимо, я сказал что-то уж слишком неуместное?

— Вынужден настоять. В любом случае, тебе нужно время на раздумья, даже если сейчас выбор кажется тебе очевидным. Увидимся здесь же на следующей перемене.

Произнеся эти слова, тем самым единолично решив и за себя и за Цукико, я отправился на урок. Около выхода с крыши мне повстречалась шокированная Азуки Азуса. Не знаю, как давно она здесь. Впрочем, всё равно.

— Если захочешь, можешь тоже присоединиться, — решил пригласить и её, раз уж она что-то слышала. Некоторые вопросы лучше решать оптом, ведь опт обычно дешевле розницы.

С мрачным настроем я вернулся в класс и сел на своё место. Мне предстояли беспокойные минуты неизвестности. Впрочем, я поступил в своём стиле, дав Цукико переварить информацию. Какое бы решение она ни приняла, меня устроят оба варианта. В одном мне будет одиноко, в другом я буду беспокоиться о безопасности Цукико. Куда ни кинь, всюду клин…

***

Школьные лестницы скучны, если по ним не бегать — спорное утверждение, верное для меня на все сто. Вот и в этот раз я таки сорвался на бег, из-за чего оказался на крыше раньше всех. На ум приходит фраза «да не, я только что пришёл», но у меня ведь не свидание, а продолжение серьёзного разговора, итог которого, без преувеличения, повлияет на всю мою жизнь. По крайней мере, в этом мире.

Минутная фора перед появлением новых действующих лиц позволила определиться с линией поведения. Я просто расслаблюсь и выслушаю то, что мне скажут. Последние несколько дней я, определённо, проявлял слишком много несвойственной мне инициативы. Так что всё будет нормально, если я просто буду пожинать посеянные за время активных действий плоды.

Хотя на счёт расслабиться я погорячился. Моё эмоциональное напряжение вылилось в напряжение физическое, из-за чего я никак не мог принять удобную позу. Тело ощущалось каким-то чужим (хотя да, оно же не совсем моё) и неудобным. Немного поёрзав, я, наконец, услышал шаги. Кто-то поднимался по лестнице. Я развернулся в ту сторону и просто молча смотрел в направлении выхода с крыши.

Оттуда показалась девушка, одетая в школьную форму. Ожидаемо, учитывая место и время. Тут девушка встретилась со мной глазами. Представьте себе картину: крыша школьного здания, со скамейки чувствуется взгляд подозрительного парня с щупальцами вместо левой руки и не самой лучшей репутацией, рядом никого нет. Ничего удивительного, что безымянная школьница, пропищав «прошу прощения», поспешно вернулась туда, откуда пришла.

Как потом мне расскажет Понта, я, оказывается, пожирал её похотливым взглядом и даже двинулся в её направлении, прежде чем она бросилась бежать. Слухи они такие, да. Появление этой незначительной для меня девушки отвлекло меня от мрачных предчувствий и я, наконец, смог расслабиться.

— Я всё-таки решила придти, — немного смущённым, но бодрым голосом произнесла Азуки Азуса.

После того разговора она перестала выражаться, словно БДСМ-госпожа, и перешла на свою нормальную манеру общения. Такая себе бодрая и энергичная девочка, готовая говорить о чём угодно (в рамках приличий).

— Ну, присаживайся, — просто приглашение, без всяких подтекстов и скрытых планов. Если бы это была игра, я бы сейчас пропустил ход.

Скамейка была достаточно просторной, чтобы два человека могли сидеть на приличном расстоянии друг о друга. Тем не менее, Азуки села на самый её краешек. Она нервно поправила юбку, прежде чем, решившись, произнесла:

— Ты обманул меня, насчёт смертельной болезни! — уф, может быть, мне не стоило играться с её чувствами. Да не, бред какой-то.

— Сейчас я не могу лгать, — просто промолчать было бы не уместно, поэтому отделаюсь нейтральной фразой.

Предположу, что она бы не пришла на крышу, если бы действительно сильно злилась на меня. Тут другое… На поверхности явлений, может казаться, что Азуки просто хочет выплеснуть эмоции. Однако, на мой взгляд, она хочет привить мне чувство вины. Излюбленный женский приём для манипуляции людьми. Нет, не подумайте, я вовсе не вижу в ней хитрую интриганку, просто она делает это неосознанно. Ну, или я обманулся её безобидной внешностью и слегка детским поведением.

— Не думай, что второй раз это сработает! Ты, ты как уродливая глубоководная рыба, что выставляет на поверхность только светящуюся обманку!

Можно я просто пожму плечами? Эх, не люблю оправдываться. Оправдываешься — значит виноват. Непреложная истина, полученная из тех крупиц жизненного опыта, которые действительно учат чему-то полезному. Поэтому просто переведу тему на своё виденье ситуации.

— Я, правда, могу умереть в любой момент. Впрочем, ты и так это слышала. И перед тобой стоит тот же выбор, что и перед той девушкой, — Цукико — разговор с которой ты случайно подслушала, — да, я использую тот же метод. Типа, ай-ай-ай, какая Азуки-тян нехорошая, подслушивает по тёмным углам. Ц-ц-ц…

— Эй, я просто оказалась не в том месте и не в то время!

Это даже прозвучало как-то жалко. Ещё одно подтверждение истины «оправдываешься — значит виноват».

— Сенпай, извини, что вмешиваюсь, но что она тут делает? — раздался ровный голос Цукико.

— Я пригласил её поучаствовать, так как проблема с Искрой может коснуться и её. Азуки, прежде чем ты решишь, общаться со мной дальше или просто вернуть моё лицемерие, есть что-нибудь, о чём ты хочешь спросить?

Цукико села ровно посередине. Там было достаточно места для ещё одного человека, так, что мы вполне комфортно разместились на скамейке. Осталось только раздобыть прохожих, чтобы было кого обзывать наркоманами и проститутками. Или мы слишком молоды. Я слегка ухмыльнулся.

— Сенпай, ты сейчас явно думаешь о чём-то извращённом, — нет, не думаю.

— Если вспомнить, в прошлый раз ты уже спрашивал нечто подобное, разве нет?

— Тогда была немного другая ситуация — ты могла просто во мне разочароваться и перестать со мной общаться. Я не думал, что ты простишь меня — немного лести, типа «ты поступила великодушно, поступи так и в этот раз» — поэтому просто описал свою ситуацию без подробностей. Да и эта ситуация с лицемерием сама по себе звучала фантастично, а уж вкупе с Искрой…

Эх, я всё-таки скатился до оправданий. Быстренько прикроем брешь в моей обороне:

— Я планировал поставить тебя перед этим выбором после того, как ты убедишься в правдивости моих слов о статуе кота.

— Мне нужно подумать.

— Думай, тебе никто не мешает — удовлетворённо произнёс я. Ну, а что? Можно считать, что частично я разрулил ситуацию с Азуки.

— Сенпай, меня интересует одна вещь — что за желание ты загадал?

Я вмиг покрылся холодным потом. Не в бровь, а в глаз. Как и ожидалось от Цукико. У меня есть время подумать, так как паузу перед ответом можно списать на то, что я колеблюсь — отвечать или нет.

Итак, это очень скользкая тема, которая плавно подводит нас к вопросу о моём попаданчестве. А также может зайти речь о подробностях того, как и от кого, я получил Искру. И полуправду не скажешь. Допустим, отвечу — побыть с тобой хоть немного. Технически, я не совру, но последствия могут быть не очень хорошими. Я боюсь повлиять этим на её конечное решение. Мне хочется, чтобы с её стороны это был осознанный выбор, а не решение, принятое под влиянием момента. Думай, думай, думай — отчаянно косплею Джимми Нейтрона. Придумал!

— Я не загадывал желание. Оно просто исполнилось, — да, я прицепился к слову «загадал». Прости, что вынужден обманывать тебя, Цукико. — И вот я вышел из комы.

— Не ведись на это так просто, Цуцукакуши! Это очень коварный тип. Скажи-ка, твоим сокровенным желанием действительно было выйти из комы? — неожиданно вмешалась Азуки Азуса, испортив мне всю игру.

Вот, почему лучше действовать кристально честно там, где это возможно. Наверное, я слишком заигрался в МС-хитреца, за что сейчас и буду расплачиваться. Как видите, у честности и открытости тоже есть свои неочевидные плюсы.

Загрузка...