Искры гнева (СИ)

К счастью, Фройч ничего такого не заподозрил, а просто решил, что я слишком многое себе возомнил.

— Да, конечно, нужно со всеми обсудить, — спокойно согласился я и решительно начал спускаться с холма к отряду, который в любую секунду уже готов был сорваться с места.

— Сколько их там? — как только я приблизился, деловито поинтересовался Рик.

— Через сколько они будут здесь? — следом задал вопрос Лимар.

Я ответил сразу обоим, а также на те вопросы, которые наверняка зададут после:

— Две группы: одна большая — особей двадцать, одна поменьше — не больше пяти. Они друг от друга на расстоянии двух баргов, возможно, даже не пересекутся, но могут и объединится в большую стаю. Учитывая, с какой скоростью они бегут, будут здесь через пять лучей.

— Нужно разделиться, — решительно сказала Мари. Видимо, у них с Фройчем другой стратегии не бывает.

— Это единственный вариант увести их по другому следу, — поддержал ее Фройч, уже успевший спуститься с холма. — Нам не нужно разделяться всем. Достаточно одной группы из саней и упряжки. Нужно их подождать, а затем увести и запутать следы, повернуть обратно, увести их обратно к городу, а там уже местные сами их прикончат.

— Нет, это слишком опасно! — категорично воскликнул я. — Здесь не южные леса, где можно запутать демонов и сбить с толку. Нет гарантии, что вы сможете их увести, что сумеете добраться до города или что вы не нарветесь на другую стаю. Мы должны держаться вместе и точка.

Фройч нехорошо зыркнул, а я уставился на Хагена, всем своим видом давая понять, чтобы он наконец хоть как-то меня поддержал.

— Нет, разделяться мы не будем, Тео прав, это опасно, — наконец сумел открыть рот Хаген и хоть что-то сказать.

— И что ты предлагаешь? — возмущенно пробасил Боров. — Не спать, не делать остановок? Нам до Рэй-ро еще четыре с половиной дня. Залексов такими темпами мы загоним уже завтра и вообще останемся без гончих.

— Нет, — сказал я, — остановки мы будем делать, но короткие. И если демоны нас нагонят, мы с ними сразимся.

— Там стая! Их больше чем нас в два раза! — выпучил на меня глаза Эсгон, говоря так, словно объясняет умственно отсталому очевидные вещи. — Ты явно не понимаешь, с чем демоноборцы имеют дело. Чтобы убить и загнать одного демона, нам требуется не меньше семи человек. А тут их уже больше чем нас. А если нас почувствуют другие группы? Эта стая может увеличиться в два или в три раза! И что тогда прикажешь делать⁈

Весь отряд смотрел на меня с негодованием. Только Тай обеспокоенно смотрела в сторону холма, Хаген хмурился, Мари сверлила холодным взглядом, улыбаясь на одну сторону, ей явно было любопытно, как я собираюсь выкручиваться.

— Нужно использовать голову, магию и, возможно, надеяться на удачу, — я снова уставился на Хагена, мысленно негодуя, что он даже не пытается взять инициативу в свои руки. — Если пойдет снег, это укроет нас, собьёт демонов с курса. Также мы можем с помощью ветра заметать за собой и запахи, и следы. И… — я задумался, затем все же решил сказать: — У меня есть грань защиты, во время остановок я смогу нас закрывать. Не забывайте — у нас есть грани, и вариантов можно придумать много.

Весть о моей грани слегка подбодрила демоноборцев и заставила все же пусть и не принять, но допустить возможность моего плана.

«Каких размеров твой щит?» — заинтересованно спросил меня Болтун на языке жестов.

Из-за всех этих обсуждений и перепалок мы теряли время. По-хорошему мы уже должны были минут десять, как гнать залексов вперед, что есть мочи. Чтобы не распинаться еще полчаса, я призвал к грани защиты и медленно начал разворачивать щит.

Тонкая пленка защиты засияла сиреневым вокруг меня, я начал медленно раздвигать его, забирая внутрь сначала близстоящих демоноборцев, а после и упряжки с залексами. Собаки лишь слегка занервничали, когда щит скользнул по ним, но как только они оказались внутри, ту же успокоились.

На всю мощь раздвигать я его не стал, чтобы зря не тратить энергию. Все, что мне нужно было — это продемонстрировать, что я смогу нас защитить. И пока я раздвигал границы щита, попутно начал рассказывать:

— Помимо щита у нас есть и другое преимущество. Некромантия. Если до поднятия щита удастся убить хотя бы одного демона, Хаген сможет его поднять и сражаться им с другими демонами.

— Ты меня начинаешь пугать, парень, — то ли похвалил, то ли насторожился Боров, но я решил проигнорировать его слова.

— И как долго ты сможешь его держать? — растягивая фразу и в тихом восхищении окидывая взглядом щит, спросила Мари.

— Думаю достаточно, чтобы мы могли немного отдохнуть.

— Если ты будешь так расходовать силы, не сможешь гнать грузовые сани, — резонно подметил Хаген.

— Значит, он будет в это время отдыхать и набираться сил, — твердо заявила Мари. — А гнать повозку поочередно будем мы с Лимаром и Рейгом. И хватит этой болтовни, все по местам, мы теряем время! Нужно уносить отсюда ноги.

Как только Мари это произнесла, все демоноборцы без промедления вскочили на сани с упряжками, а Мари и Хаген заняли места на грузовых санях. Я сел в упряжку с Тай и Риком, подвинув уже уютно умостившегося Болтуна. Незачем этим двоим тут оставаться без присмотра, а Болтун наверняка всю дорогу дрыхнуть будет, пока не придет время подменить Рика.

Мы гнали залексов до самого заката без остановок, нам повезло, потому что в середине дня небо посерело и начал срываться снег. Это был хороший знак — если снега будет много, это заметет наши следы и возможно собьет стаю демонов с пути.

Когда стемнело, решили сделать привал. Мы хоть и могли поочередно спать и в пути, а вот залексам нужен был отдых, еда и вода. К тому же они заметно устали и начали весьма сбавлять темп.

Остановились, начали разворачивать стоянку на ночлег. После того как зашло солнце, стало заметно холоднее. Стоило бы разжечь костер, мы для этого дела с собой взяли достаточно древесных углей и простых вязанок с дровами, но здесь, где вокруг ни одного деревца, не одного холма или камня, где можно бы было спрятаться, этим костром мы будем только привлекать внимание. А демоны чувствуют огонь так же, как и энергию жизни и граней.

Но греться как-то нужно было, за те четыре час, что мы собирались отдыхать, здесь можно продрогнуть до смерти. И если стихийникам это не слишком грозит, то вот демоноборцы без магии замерзнут быстро.

Мы развернули шатер, из меховых шкур, которые мы везли в дары шаману, соорудили теплое лежбище, куда могло влезть несколько человек, погреться и поспать. Первых туда отправили девчонок, а затем мы с Хагеном начали думать, как бы закрыть костер от видимости, но при этом все же его разжечь. Внутри шатра его разжигать было нельзя, шатер не был на это рассчитан, но кое-что все же мы придумали.

Полчаса Хаген потратил на поиски камней под снегом. С помощью грани земли он ворошил землю, вытаскивая на поверхность промерзшие куски. Под снегом и землей удавалось находить камни, но все они какие-то мелкие, походную печь из таких не сделать.

У меня всплыло в памяти воспоминание Ананда о том, как он создавал корону Девангеров из огромного алмаза. С помощью разрушения я отсекал ненужное, и все же разрушать алмазы полностью было расточительно, потому я их сразу же восстанавливал обратно, объединяя в один крупный драгоценный камень. После он украсил диадемы моих трех жен.

Да, это заклинание, работающее на силе мироздания, буквально превращало алмазы в глину, с которой можно было творить что угодно. И пусть у меня на создание короны ушел не один день трудной, энергозатратной и кропотливой работы, но здесь не алмазы, а простые камни. Да и ювелирное украшение создавать не нужно.

Я сгреб все камни в кучу, что отрыл Хаген, и мысленно произнес заклинание. Хаген не понимал, что я делаю, но, когда увидел, как я практически плавлю камни, формирую из них один цельный и правильной форы сферообразный полый внутри камень, тут же заинтересованно уселся рядом, с любопытством следя за каждым моим действием.

— Я такое лишь пару раз видел, — прошептал Хаген, когда я закончил. — И то, не таких объёмов и не с такой скоростью.

— Давай растопим ее, — предложил я.

Хаген с готовностью кивнул, но все же задержался на миг и нахмурился:

— Ты всем им доверяешь? — тихо, практически бесшумно, лишь шевеля губами, спросил Хаг.

Я прекрасно понимал, что его беспокоило. Я слишком свечу силой, буквально шокирую ею отряд. Так недолго и до того, что многие начнут подозревать неладное, если уже не начали. Но сейчас я и не видел другого выхода. Как можно прятать силу, когда использовать ее, это единственный способ здесь выжить и добраться до места?

— Я постараюсь поменьше демонстрировать, — сказал я, желая успокоить Хага.

Он лишь вздохнул и покачал головой, а затем встал и направился к саням, где лежали угли и дрова. Уже через десять минут наша печь разгорелась, и почти весь отряд кучно собрался вокруг, греться. Совсем скрыть зарево от огня, конечно же, не вышло, но мы так расположили печь, что она находилась между шатром и упряжками с санями. Слишком видно его не будет.

Демоноборцы, ютясь у костра, начали засыпать, улеглись на отдых и залексы, которых мы загнали в шатер. Затем я отправил спать и Хагена, оставшись на карауле с Болтуном, который успел выспаться еще в дороге.

А еще у нас обоих было преимущество: мы единственные, кто видит в темноте, а значит, распознать приближение демонов сможем куда раньше, чем остальные.

С Болтуном мы все время практически не разговаривали, лишь изредка перекидываясь короткими фразами на языке жестов. Время от времени поочередно подкидывали дрова в костер, а потом сели перекусить. Мы решили дать отряду отдохнуть подольше, гнать ночью во тьме не слишком безопасно, и к тому же вокруг никаких демонов не видать.

Ближе к рассвету выдохся и Болтун — он отправился спать. Я же, чтобы размять ноги и осмотреться, решил прогуляться поблизости, не отходя далеко от отряда.

Я отыскал взглядом самое возвышенное место — очередной заснеженный холм, и направился туда, чтобы убедиться, что демонов поблизости нет. Но только я начал взбираться на холм, как услышал позади встревоженный одиночный собачий лай. Другие разбуженные залексы тут же подхватили, и теперь собаки загавкали беспокойным хором.

Не раздумывая, я бросился обратно. Разбуженный собачьим лаем отряд тут же поднялся на ноги. А затем я увидел демонов.

Их было не меньше дюжины, разномастные громадные чудовища на бешеной скорости неслись прямиком на нас.

Я на бегу развернул щит. По сути, я бежал с демонами наперегонки, жизнь отряда в буквальном смысле зависела от того, кто достигнет стоянки первым.

Демоноборцы тоже не теряли времени, Мари принялась отдавать громкие команды, быстро расставляя демоноборцев по периметру.

Я толкал себя силой ветра в спину, ускоряясь и разворачивая щит все больше. В тот миг, когда озлобленные рычащие твари почти налетели на шатер, я вытолкнул ветром себя вперед, подлетел в воздухе и приземлился недалеко от повозок.

Демоны налетели на щит, как мухи на лобовое стекло мчащегося на всей скорости автомобиля. Они попадали на спины, завыли, яростно зарычали. В них врезались те, что бежали позади, некоторые спотыкались, а другие прямо по собратьям продолжали нестись вперед, но их ждала та же участь, что и уже упавших демонов.

Но главное — я успел, отряд был под защитой. Вот только…

Залексы заливались яростным лаем и рвались с привязи. Тай и Рейг пытались успокоить собак, но те чувствовали присутствие демонов и не могли угомониться.

— И что теперь будем делать⁈ — перекрикивая лай, сурово уставилась на меня Мари. — Мы ведь в ловушке! Как ни крути, но вечно ты щит держать не сможешь, а эти твари никогда не уйдут.

— Может, отпустим несколько залексов, и тогда они уведут отсюда демонов? — предложил Фройч.

— Нет, чтобы их выпустить, мне придется опустить щит, — категорично покачал я головой. — Мы используем некро-грань, как я и говорил.

Глава 7

— И какой дурак согласится выйти за щит? — зло протянул Эсгон, крутя в руках меч.

Повисла пауза, я обдумывал наши дальнейшие действия, а Эсгон тем временем, играючи продолжая крутить в руке меч, подошел к щиту, с вызовом уставился на демона, который тут же с остервенелым ревом бросился на него, но наткнувшись на щит, ударился и упал на спину. Эсгон скорчил рожу другому демону, и когда тот также налетел на щит, весело оскалился и заржал. Эсгон продолжил развлекаться: ткнул мечом в щит, проверяя, сможет ли он пройти сквозь него. У него, конечно же, ничего не вышло, щит как ничего не впускал, так и не выпускал.

И именно это все затрудняло, но лазейка все же была. У щита была форма цилиндра с открытым как у стакана верхом и наверху защита уже не действовала, я мог, конечно, сделать щит в виде полусферы, но сейчас он нужен нам был именно в виде цилиндра.

— Я бы на вашем месте лучше отошел от стены и держался поближе ко мне, — воскликнул я, привлекая к себе внимание, потому что уже половина отряда стояла у щита и дразнила демонов.

Сила грани защиты не настолько надежна, и даже я не могу гарантировать, что не отвлекусь на мгновение, и щит не сместится или не падет.

Демоноборцы, пусть и нехотя, но от щита все же отошли и направились ко мне.

— Так что мы делать будем-то? — пробасил Боров, поравнявшись со мной и окинув взглядом полным недоверия.

В то, что у меня есть план, он явно не верил, как, впрочем, и половина отряда.

— Нам нужно убить всего одного демона, — сказал я. — Там наверху нет защиты. Значит, все что нам нужно, это поднять Мари, а она убьёт демона.

— Это я смогу! — с готовностью воскликнула она, положив руку на пояс, где висели сюрикэны.

— Ладно, убить мы его может и сможем, — согласился Боров, — но как мы его затащим внутрь?

— Я попробую переместить щит, чтобы захватить демона, — сказал я.

— Велик риск, что в таком случае он падет, — закачал головой Хаген. — Но, нужно попробовать. Без прикосновения я не смогу поднять нежить.

Перемещать щит и впрямь было рискованно. Я это умел делать, но ни разу не перемещал щит таких размеров, в этом и была проблема. Даже в памяти Ананда покопался и понял, что и он никогда такое не проворачивал. Энергия защиты нестабильная и завязана исключительно на создателе — я ее центр тяжести и пока все на своих местах, щит незыблем, но стоит только попытаться что-то изменить, как все вмиг рухнет.

— А может, я попробую сверху всех убить? — предположила Мари и тут же сама ответила на свой вопрос: — Нет, на всех у меня не хватит оружия, они часто застревают в панцирях или костях, — она похлопала по сюрикэнам. — Но, возможно, двоих или троих… а еще у Тай есть арбалет, и мечи, я бы могла попробовать…

— Не стоит расходовать оружие, — не согласился я с ней. — Это только первая стая, с которой мы столкнулись, оружие нам еще понадобится. Будем действовать по моему плану. Я попробую переместить щит. Если не выйдет, если щит падет, вы все должны быть готовы. Боров и Хаген затащат мертвого демона внутрь, а я тут же подниму защиту, даже если нескольким демонам удастся проникнуть внутрь, мы сумеем с ними справиться.

Повисла пауза, какое-то время никто не смел говорить. Лай залексов и рев демонов за щитом раздражали и не способствовали спокойному обсуждению плана. Да и нечего тут было обсуждать, нужно было действовать, пока весь этот гвалт не привлек другие стаи.

— Мари, ты готова? Нужно начинать, — требовательно уставился я на нее, а она тут же кивнула.

— Лимар, Хаген, Рейг, — продолжил я, — вам нужно будет поднять ее и держать наверху до тех пор, пока она не прикончит одного из них. Вы готовы?

Все трое закивали и направились к центру стоянки, попутно обсуждая план действий. Необязательно было отправлять всех поднимать Мари, но в данном случае лучше перестраховаться, все-таки высота щита больше пяти метров и мне бы совсем не хотелось, чтобы они уронили Мари, сама себя она подхватить не сможет.

Мари встала в центр и положила руку на пояс, туда где покоились сюрикэны. Лимар, Рейг и Хаген окружили ее на расстоянии полутора метров.

Первый призвал к грани ветра Хаг, внутри щита по кругу пронесся ветер, концентрируясь вихрем вокруг Мари. Ее меховая шапка слетела и закружилась в смерче, плащ, подбитый мехом, и волосы взмыли вверх, она сгруппировалась, готовясь к подъему.

Рейг и Лимар тоже призвали к ветру. Их задачей не было усилить смерч, они должны давить силой в центр смерча Хагена с разных сторон, чтобы смерч не унесло в сторону и, таким образом, Мари не вышвырнуло за щит прямиком на разъярённых демонов. А затем им предстоит изменить смерч на единый поток с воздушной подушкой, на которой Мари предстоит держаться.

Медленно и осторожно Хаген начал вытягивать смерч, поднимая Мари наверх. Баронессу медленно закружило, как балерину в музыкальной шкатулке, и вскоре подняло над щитом.

Хаген все не мог усмирить стихию и превратить смерч в поток, но, в конце концов, у него это получилось. Мари перестала крутиться на месте, замерла, приготовилась и призвала к грани ветра, поднимая в воздух сюрикэны.

Острые звезды застыли у нее над головой, она начала выискивать взглядом подходящую жертву. Я сразу понял, на какого демона она нацелилась. Поодаль, почти с другой стороны щита, отдельно от группы кучно прорывающихся в щит и лезущих в буквальном смысле друг другу на головы демонов, стоял один косматый и шипастый тера-демон.

Его длинная когда-то белая, а теперь грязно-серая шерсть свисала длинными косматыми кусками, из-под этой шерсти торчали треугольные колючие шипы. Морда у демона вытянутая, очень напоминающая широкими ноздрями бычью, острые клыки и большие, как у рыбы круглые глаза, загнутые назад рога и массивные лапы с копытами.

Этот демон когда-то был буйволом, тут сомнения нет. Но деформация превратила его в хищника и поставила на две ноги. И теперь он размахивал, как бешеная росомаха, короткими лапами с уродливыми отростками и длинными когтями, которые, видимо, служили чудовищу пальцами, пытаясь пробить щит. Стена энергетической защиты покрывалась бурыми пятнами в тех местах, где он ударял, его когти стирались и ломались от преграды, но едва ли это могло остановить объятого жаждой крови монстра.

Мари выбрала самый подходящий экземпляр. Это животное явно было захвачено лавра-демоном не так давно и оттого слишком деформироваться и отрастить толстый панцирь еще не успело. Наличие такой густой шерсти указывало на то, что под ней у него мягка плоть, а значит, пробить ее будет не так сложно, как у остальных.

— Только не отрезай ему голову! — перекрикивая вой ветра и лай собак, крикнул Мари Хаген.

Мари только оскорбленно усмехнулась, мол, не учи ученого. Будто бы она могла не понимать, что безголовый демон в виде нежити потеряет свою эффективность вдвое.

Мари прицелилась и направила сюрикэны на тварь. Острые звезды вонзились в его морду, рассекли шею, и кровь волной хлынула прямиком на щит, оставляя густые потеки на полупрозрачных стенах.

Демон неистово взвыл, замахал руками, пытаясь отбиться от невидимого противника, причиняющего ему боль.

Вместе с хлынувшей из горла кровью его начали стремительно покидать силы. Демон рухнул на снег, трепыхаясь в конвульсиях. Он даже несколько раз пытался встать, но вскоре его движения становились все более вялыми и редкими, пока он и вовсе не застыл.

— Готово! — победоносно крикнула Мари, взмахивая рукой, несколько сюрикэнов, разбрызгивая кровь, вылетели из морды, головы и шеи демона, но это явно оказались далеко не все метательные ножи. Многие застряли в демоне и теперь их никак не достать, кроме как вручную.

Хаген начал медленно опускать Мари на землю. Первая часть плана была исполнена, к слову, самая простая его часть. Теперь предстояло самое сложное.

Я дал ребятам немного времени перевести дух. А потом мы начали неторопливо, продумывая любые варианты развития событий, занимать позиции.

Хаген и Боров заняли позицию возле убитого демона, если щит падет их задача как можно быстрее втащить демона внутрь. Остальные демоноборцы и стихийники рассредоточились в тех местах, где остервеннело бились о преграду защиты демоны. Но заняли они позиции на довольно приличном расстоянии, на тот случай, когда я подниму щит и уменьшу его площадь, чтобы они успели заскочить внутрь.

Эсгон и Ольвин начали нарочно злить демонов: шуметь, замахиваться мечами, отвлекая внимание от Хагена и Борова и таким образом, не давая им переместиться, куда нам не нужно.

Я же попытался сосредоточиться, хоть это и было довольно сложно из-за стоявших вокруг криков, лая и утробного демонического рева. А еще мне весьма мешали эмоции Тай-Тай. Она очень боялась: страх сковывал, душил, мешал.

Мне нужно было отстраниться от этого. Мой адамантийский слух был отменным, я слышал куда лучше, чем обычный человек. Но также преимущество алмазных людей было в том, что я мог это контролировать.

Воспоминания Ананда подсказали мне, как отключить слух. Теперь я все слышал словно через толстую стену — эта проблема решилась проще простого. Но куда сложнее было избавиться от страха Тай. Слишком сильная между нами связь, и единственный безотказный способ — это разорвать эмоциональную связь окончательно и бесповоротно.

Я этого сделать не мог. Я слишком дорожил этим чувством, оно значило куда больше, чем обычная эмпатия, такой связью могут обладать только воистину близкие люди. А связью с близкими людьми не разбрасываются.

Все, что я мог, это помочь успокоиться Тай. Так же, как когда-то я это проделывал много раз, когда она была малышкой. Я отправил ей эмоциональную волну спокойствия и уверенности, показал, что мы в безопасности, что я не дам ее в обиду.

Тай это почувствовала, обернулась и, слабо улыбнувшись, кивнула, словно бы пыталась подбодрить меня в ответ.

Я поделился с Тай храбростью, показал ей, насколько я уверен в своих силах — и это помогло, страх начал отступать. Нет, он не исчез окончательно, но теперь он, по крайней мере, мне не мешал.

— Приготовились! — воскликнул я.

Отряд резко затих и замер, в воздухе повисло неимоверное напряжение, такое, что казалось еще несколько мгновений ожидания и в воздухе затрещат искры.

Медленно и осторожно я начал перемещать щит.

Буквально по миллиметру я начал двигать его в сторону мертвого демона. Это было так же сложно, как попытаться передвинуть громадное строение — одно неверное движение и все развалится.

На перемещение щита в один шаг у меня ушло не меньше десяти минут. До ноги демона оставалось еще пол метра, как только хотя бы его копыто окажется внутри, Боров с Хагом уже смогут затащить его внутрь. Вот только я опасался, что движение может нарушить структуру щита. Но других вариантов нет, нужно было однозначно попытаться.

Демоноборцы заметно подрасслабились, увидев, что у меня все получается. Многие теперь лишь изредка поглядывали на демонов, а в основном таращились на меня. Это злило, нельзя терять бдительность.

— Не отвлекайтесь! — гаркнул я.

Из-за вспышки гнева щит раздвинулся. Один из близстоящих у стены демонов буквально ввалился внутрь щита. Я сам не понял, как это произошло и почему я его впустил.

Демон с чудовищным ревом ринулся на демоноборцев. Мне нельзя было на это отвлекаться, я должен продолжать методично передвигать щит и не дать ему пасть. Демоноборцы работали слаженно, отрабатывая выработавшийся за годы работы план захвата и уничтожения демона. Я был уверен, что они с ним справятся, вот только…

Звуки борьбы, крики, суета, творящаяся вокруг, и добил меня страх и отчаяние Тай. Все это обрушилось и буквально оглушило.

Все полетело к черту, весь четко выстроенный план летел в бездонную пропасть. Я чувствовал, что еще мгновение и щит слетит, стоит его подвинуть хоть на миллиметр. Но, выход был — нам теперь и не нужен был тот мертвец за щитом, теперь главное — прикончить демона внутри.

Хаген и Боров тоже это поняли и бросились на подмогу к остальным демоноборцам. Я же ослабил контроль над щитом, прекратив движение, и прочно запитал его на одном месте.

Как только закончил, повернулся к месту сражения демона и демоноборцев. Как я и полагал, им удалось с ним справиться. Вот только какой ценой?

Со вспоротым когтями животом лежал и захлебывался в собственной крови Болтун. Неподалеку неистово кричал от боли Рик, его рука у плеча буквально болталась на уцелевшей плоти, обнажились голые кости и хрящи. Тай, склонившись над ним, тряслась от плача, пытаясь приладить все обратно и исцелить его руку.

Я быстро обследовал взглядом остальных членов отряда, попутно призывая к грани целительства. Некоторые были ранены, но срочная помощь явно не требовалась, поэтому я бросился к Болтуну.

— Сейчас, сейчас подлатаем тебя, держись, — заговорил я, попутно запуская руку в горячую кровавую рану на животе. Нужно было сначала исцелить задетые внутренние органы.

Щиту пока что ничего не угрожало, я чувствовал в себе силы, и потому мог спокойно держать защиту и использовать грань целительства. Без промедлений я принялся за работу.

Болтун от моих манипуляций внутри его тела сдавленно взвыл и закашлялся, кровь изо рта — это плохой знак, здесь явно не зубы выбиты, было сломано ребро и пробито легкое, нужно было сначала выкачать оттуда кровь. Я окунулся в целительство с головой, совсем перестав замечать то, что происходило вокруг.

Я сосредоточился, почувствовав все проблемные места, ощутил их, так сказать, на собственной шкуре. Первым делом с помощью грани воды откачал жидкость и кровь из легких, затягивая раны. Затем начал заращивать раненые органы. Кровь быстро удалось остановить, правда, от боли и потери крови Болтун потерял сознание, но это было даже к лучшему. Так он мне не мешал, а еще я меньше стал ощущать его боль.

— Как он? Жить будет? — от работы меня оторвал встревоженный басовитый голос Борова, раздавшийся у самого уха.

— Да, — отмахнулся я, давая понять, чтобы не мешал, и все же спросил, прежде чем Боров успел уйти: — Остальные как? Еще кому-нибудь помощь нужна?

— Нормально, — протянул он, — Рика Тайлария подлечит. У Эсгона спина распорота шипами, но ему не привыкать, само затянется. Остальные отделались царапинами. Демон тоже относительно целый, сможем использовать.

— Хорошо, — кивнул я, вновь окунаясь с головой в работу, но Боров меня вновь отвлек:

— У тебя сил-то хватит на щит?

Я не ответил, понятно, что Боров переживал, что сейчас, расходуя магию на целительство и спасение одного, я рискую жизнями всех остальных.

Но у меня сил еще было достаточно, хотя целительство и впрямь пожирало их с неимоверной скоростью. Может быть, я и впрямь рисковал.

— Эй, Тео, — правильно расценив мою заминку, сказал Боров, присаживаясь рядом на корточки. — Болтун один из моих лучших друзей и больше всего я желаю, чтоб ты его спас, но сейчас… — он окинул тяжелым взглядом обстановку вокруг, и мрачно произнес: — Оставь это дело своей сестре, побереги силы, нам без тебя тут кранты.

Пришлось согласиться. Боров прав. Когда я исцелял дракона, силы расходовались куда сильнее, чем при использовании любой другой магии. Но, вот черт, Болтуну нужна была помощь и немедленная.

Я нашел взглядом Тай. Она все еще колдовала над рукой Рика и, судя по всему, займет это у нее не меньше двух часов. У Болтуна нет столько времени.

— Тай! Ты нужна здесь! — крикнул я.

Она вздрогнула, перевела на меня заплаканные глаза, явно не понимая, что я от нее хочу.

— Рик потерпит, ты нужна Болтуну! — с нажимом произнес я.

Тай растерянно взглянула на Рика, он слабо улыбнулся и кивнул, мол, иди, я справлюсь.

Тай еще какое-то время с сожалением глядела на него, а затем, резко сорвавшись с места, бросилась к Болтуну. Уже возле нас странно посмотрела на меня, обдала обидой, и буркнула:

— Мог бы и рассказать, что открыл грань целительства.

Я виновато улыбнулся, а Тай нахмурила брови, став крайне серьезной, а после сосредоточилась и без промедления принялась за работу.

Я и вправду израсходовал немало сил на исцеление Болтуна. Это было опрометчиво. Осмотрелся — щит незыблемой преградой все еще защищает. Пусть так и будет, но нужно бы поторопиться и продолжить, то что начали, пока у меня есть еще силы на то, чтобы нас защищать.

— Хаген! — крикнул я, пытаясь отыскать его взглядом в толпе демоноборцев.

Его долговязая фигура тут же выросла, возвысившись над демоноборцами, которые в большинстве своем или склонившись помогали раненым, или были ранены и оттого сами лежали.

— Поднимай, — уже тише велел я.

Самому сейчас управлять нежитью мне будет не под силу. Мне предстоит другое: опустить щит, а после его поднять.

Хаген с готовностью склонился над мертвым демоном, призывая к некро-грани. Через минуту демон уже стоял на ногах.

— Ты уверен, что сейчас время его выпускать? — обеспокоенно спросила Мари, тихо подкравшаяся сзади.

— Чем быстрее мы от них избавимся, тем лучше. И время сейчас — мы опаздываем, мы должны это были сделать раньше. Этот шум привлекает других демонов. Сейчас мы должны убить эту стаю, а после быстро собираться и уходить.

— Но у нас раненные. Болтун, Рик…

— Нам нужно уходить, — категорично ответил я, — исцелять мы сможем их и в дороге.

Мари не стала перечить, кивнула, а после спросила:

— Что нужно делать?

— Придется опустить щит, чтобы выпустить нежить.

— Или, — осторожно начала Мари, — мы можем вышвырнуть его за щит силой ветра.

— Думаешь, сможем поднять такую тушу? — нехорошо усмехнулся я.

— Мы ведь не пробовали, но это куда безопаснее, чем опускать щит.

— Хорошо, — согласился я, затем бросил взгляд на Хагена, который настраивал связь с нежитью, а по сути привыкал к его огромным габаритам и пытался управлять телом.

После я отыскал взглядом Лимара. Он сидел на грузовых санях и отрешенно таращился перед собой. Да, и это в то время, когда остальные помогали другим. Меня это разозлило, по всей видимости, он держался поодаль и в то время, когда демон прорвался за щит. Потому и сидит тут такой целехонький и страдает.

— Лимар! — окликнула его недовольным тоном Мари, словно бы подумав о том же. — Вставай, давай, нам нужно поднять эту тушу за щит! — она показала взглядом на неуклюже топчущегося на месте демона.

Лимар смерил демона недоумевающим взглядом:

— И как мы это сделаем?

Мари проигнорировала его вопрос, громко оповестив остальных:

— Отряд, мы сейчас попытаемся выбросить демона за щит. Тео придется сузить периметр щита, поэтому все передвигаемся ближе к шатру, иначе нам его не выкинуть. Рейг, Лимар, я и Хаген — работаем по той же схеме, с помощью которой поднимали меня, все всё поняли?

Тех, кого она назвала, с готовностью закивали, а Рейг и вовсе тут же принялся за бурную деятельность, начав передвигать с помощью ветра грузовые сани ближе к центру.

Нет, это слишком долго, все эти подготовки слишком расходуют время. Я точно знал, был уверен на сто процентов, что почуявшие демонический зов другие стаи уже двигаются сюда.

— Разойдитесь! — сердито рявкнул я.

Сейчас было не до условностей, мне нужно увести отряд отсюда как можно скорее.

Я показал Хагену, чтобы вывел демона к центру, и Хаген спешно направил его ко мне, хотя и посмотрел на меня тревожно и едва ли скрывая осуждение.

Пока демон неуклюже топал в мою сторону, я призвал к грани ветра. Я не сдерживал силу — чтобы поднять такую тушу и впрямь нужно немало силы, поэтому закрученный мною вихрь начал подхватывать все вокруг, срывая с места лёгкие предметы, вырывая крючки из замерзшей земли, которые держали шатер.

Демон стоял напротив и смотрел на меня застывшим взглядом, вихрь, свирепствовавший вокруг, я начал сужать. Но, вот черт, он оказался таким сильным, что и мне самому сложно было устоять на ногах.

Меня подхватило стихией, я сгруппировался и резко отскочил назад, сужая в два раз смерч. Напротив оказалась Мари, Хаген и Лимар с Рейгом, которые тут же ударили потоками воздуха, подхватывая демона.

Ноги нежити оторвались от земли, мертвое тело все еще истекало кровью и брызги, подхваченные ветром, полетели в нас. Демона закружило, словно в центрифуге — главное, не уронить, если такая туша рухнет нам на головы, мало не покажется.

Слегка убавив силу и дав остальным возможность приложить больше усилий, я перенаправил смерч, а после, поддав воздушный пинок демону, вышвырнул его за стену щита.

Нежить рухнула прямиком на копошащуюся толпу собратьев.

— Хаген! — заорал я.

Хаг бросил грань воздуха и, сосредоточившись, закрыл глаза, готовясь к сражению, но тут же сокрушаясь выкрикнул:

— Не выходит! Стена мешает!

— Быстро поднимаем его! — крикнула Мари.

Хаген поспешил в центр, еще не утихший поток ветра тут же подбросил его наверх, едва не вышвырнув. Но я у спел заглушить силу, оставив это дело стихийникам.

Хаген застыл в воздухе над щитом и без промедления принялся за работу.

Он бросил демонов на нежить. Демоны сразу сообразили, что это не их собрат и бросились в атаку. Сложно было понять, что там происходит, кроме Хагена, который мог видеть глазами нежити, наверное, никто этого так и не понял.

Не прошло и минуты, как Хаген растерянно открыл глаза и опустил на меня полный беспомощности взгляд. Я медленно повернулся к копошащимся, противно рычащим демонам. Они пожирали нежить, а его голова, вытаращив взгляд и бездумно моргая, откатилась на несколько метров в сторону.

— Твою ж мать! — в сердцах выкрикнул я, а затем велел: — Опускайте Хагена!

— Ты уверен? — Мари обеспокоенно уставилась на меня.

Я с уверенностью кивнул и быстро заговорил, пока стихийники опускали Хагена:

— Вы все, в том числе и раненные, перемещаетесь вон в тот конец, я ткнул пальцем туда, где не толпились демоны.

— Зачем? — с ужасом уставилась на меня Тай, хотя она прекрасно поняла, что я собираюсь делать, как, впрочем, и остальные.

— Не не, парень, не глупи, — Боров положил мне на плечо свою тяжелую руку, явно давая понять, что не позволит мне это сделать. — Мы сейчас что-нибудь придумаем. Давай просто остынем, подумаем…

Я вытащил меч разрушения, резанул себя по ладони, активируя его. Резким движением сбросил руку Борова с плеча и смерил его холодным взглядом:

— Делай, что я сказал.

Боров опешил, открыл было рот, но едва ли я собирался его выслушивать. Большинство демоноборцев все же послушались меня и уже начали перетягивать раненных в другую сторону щита, где демоны не толпились.

— Все назад! — заорал я.

Повисла напряженная тишина, а после я опустил щит и ринулся прямиком на демонов.

Как только я оказался рядом со стаей, тут же поднял щит. Теперь демонам не вырваться, теперь отряд в безопасности. А мне осталось всего лишь уничтожить их всех.

Глава 8

Демоны бросились на меня со всей яростью и остервенением, которое в них накопилось за все то время что они пытались пробиться через щит.

Теперь шарганово отродье в полной мере ощутило кровь, силу, живую энергию. И вся их кровожадность вмиг обрушилась на меня, как только стены щита вспыхнули сиреневой полусферой.

Со мной тоже произошло что-то. Я словно бы перешел в какой-то ультра-режим, в котором действия куда быстрее, чем мысли или даже осознание того, что происходит вокруг. Это и был режим орудия богов, режим адамантийца, сотворенного для того, чтобы сокрушать демонов.

Я полностью отключился от мыслей и эмоций. Превратился в чистое, безжалостное орудие убийства. Еще на подлете к стае я почувствовал пульсирующую изнутри энергию мироздания. И обрушил ее, направив в меч, на первого набросившегося на меня демона.

Его яростная морда с распахнутой пастью застыла прямо у меня перед лицом, обдав зловонным горячим дыханием. Доли секунды и его отсечённая голова стремительно слетает с плеч, с глухим стуком падает на землю и, подпрыгивая, катиться, орошая снег густой кровью.

Присаживаюсь, точным взмахом меча распарываю брюхо следующему налетевшему на меня демону. Его внутренности и горячая кровь ливнем окатывает меня с головы до ног.

Бежавшие следом демоны буквально налетают на выпотрошенного собрата. Наваливаются, меня придавливает к земле, словно многотонной плитой. Хрустят кости, кажется, даже ломаются, но я не ощущаю боли.

Я под невыносимо тяжелой копошащейся кучей, только выпотрошенный отделяет меня от демонов, счет идет на секунды, еще немного, и они доберутся и сожрут меня.

Еще торчавший в убитом демоне меч разрушения я с силой проталкиваю внутрь него, умножаю разрушение, мертвый демон на мне молниеносно рассыпается, превращаясь в труху. И в эту же секунду меч достиг следующего демона, что навалился сверху мертвеца. Он с неистовым рёвом дергается назад и скидывает собратьев.

Я не теряю время. Вскакиваю на ноги, чувствую, как стремительно зарастают сломанные кости, но едва ли жду полного исцеления. Я сразу же принимаюсь за работу. Я не осознаю, что происходит, мое тело действует как отлаженный до автоматизма механизм. Плавный взмах, резкий выпад — демон падает навзничь.

Очередного демона я отбиваю мощным разящим ударом, разрушение рассекает его от макушки до середины громадного туловища. Я хватаю падающее наземь тело и молниеносно поднимаю демона уже в виде нежити.

Теперь нас двое. Я прикрываюсь громадной тушей нежити, как щитом. Мне нужно больше помощников.

Несколько шагов назад, и я поднимаю демона, которому вспорол брюхо. В его туловище громадная дыра, выжженная разрушением, но это не помеха.

Мое сознание разделятся на три части. Теперь я вижу, как трое, действую как трое. Это ничуть меня не отвлекает, напротив — синхронизация с нежитью облегчает мне задачу, а сознанию адаманта несложно обрабатывать информации сразу за троих.

Чувствую, что могу больше, могу так держать целую армию нежити и успевать действовать за каждого. Если бы у меня была хотя бы секунда на размышление, осознание мощи моего разума и тела — повергло бы в шок, но мне некогда думать, я должен действовать, еще дюжина демонов рвутся ко мне, желая разорвать на части.

Хорошо, что щит не пропускает магию, эмоции и даже звуки. Я это сделал нарочно, отгородив от себя отряд. Я прекрасно понимал, что там остались люди, готовые умереть за меня и они наверняка сейчас сходят с ума от ужаса и волнения. А мне бы это наверняка очень мешало.

Теперь, когда нас трое, дело идет куда быстрее. Я, прикрываясь нежитью в виде демонов, получаю огромное преимущество и могу наносить удары куда более точные, не опасаясь, что на меня нападут исподтишка.

А еще моя скорость возрастает до немыслимых пределов, демоны кажутся невероятно медлительными и неуклюжими. Стоит только одному рвануть, разинув пасть, замахнуться когтистыми, шипастыми лапами, как я оказываюсь на три шага впереди и уже отсекаю ему руки, голову или вспарываю живот.

Некоторых демонов я нарочно убиваю так, чтобы их можно было поднять. Некоторых слишком ретивых уничтожаю без раздумий, разрушаю до основания, превращаю в кружащий в воздухе пепел и искры.

Все закончилось так же быстро, как и началось. Я даже не сразу понял, что живых демонов больше не осталось и едва не отсек голову своей нежити. И только тогда, когда увидел глазами нежити, как лечу с занесенным над головой мечом, весь залитый кровью с хладнокровным и сосредоточенным лицом прямо сам на себя, резко отскочил назад и присел. Меч разрушения по инерции скользнул по воздуху и с силой вонзился в промерзшую землю. Разрушение тут же начало разрыхлять и превращать почву в горящий пепел.

Мне понадобилось какое-то время, чтобы перевести дух. Затем сознание начало медленно возвращаться к реальности.

Я поднялся, окинул взглядом кровавое побоище. Трупы демонов, их конечности, головы, разорванные и изуродованные разрушением тела, валялись повсюду. Один из демонов слабо трепыхался, пытаясь подняться, я направил на него близ стоявшую нежить, мертвяк покорно наступил умирающему на горло громадной когтистой лапой, навалился всей многотонной тяжестью, и вскоре агонизирующий демон сник, застыл и испустил дух.

Повсюду рябило от крови, пепел все еще кружил в воздухе, медленно падая на снег, на мое лицо и, кажется, я даже чувствовал во рту его вкус. Стояла невероятная тишина. Через щит не проникал ветер, не доносилось ни единого звука, этот щит я нарочно сделал в виде купола, чтобы никто из демоноборцев не мог в него залететь через верх.

Я стоял спиной к отряду, но буквально затылком чувствовал, как они таращатся на меня. Сложно представить, что сейчас творится в их головах. Тут даже дураку теперь ясно, что едва ли я простой талантливый паренек многогранник. Такому уже объяснение трудно будет придумать. Да что уж там, это невозможно придумать.

Я медленно повернулся к отряду. С два десятка глаз безотрывно смотрели на меня. Это были самые разные взгляды, начиная от шока, ужаса, растерянности и заканчивая осуждением и даже злостью.

Сердито и зло смотрела на меня Тай, она была буквально в ярости, ее щеки пылали от гнева, ноздри сердито раздувались, ее кулаки в крови напряженно сжаты. Она все еще сидела над Болтуном, но явно не могла его исцелять в тот момент, когда я сражался с толпой демонов. И теперь Тай-Тай точно пыталась сжечь меня этим взглядом. Ее лицо было строгим и каким-то другим, Тай словно бы повзрослела на десяток лет. Как же она сейчас была похожа на свою мать.

Я прекрасно понимал, о чем она думала и почему злится. Я рисковал собой, я выдал себя, я бросил ее.

Я выдавил виноватую улыбку, мысленно извиняясь перед Тай. Глазами нежити напротив меня увидел, какое это жуткое зрелище получилось. Залитое кровью грязно лицо оскалило белые зубы.

Тай с негодованием покачала головой, обиженно зыркнула, отвела взгляд и принялась за исцеление Болтуна.

Я не спешил опускать щит, сейчас мне не хотелось услышать тот шквал вопросов, который наверняка обрушится на меня. И еще меньше мне хотелось сейчас отвечать на эти самые вопросы.

Я начал неспешно обходить демонов, осматривать, выбирая подходящих и поднимать тех, что еще годились к использованию. Теперь имея дополнительный отряд из демонов-нежити нам будет добираться к месту куда легче.

Когда я опустил щит, за моей спиной стояла толпа окровавленных уродливых монстров, да я и сам сейчас выглядел не краше. Лай залексов буквально оглушил, словно бы кто-то врубил звук на полную мощь.

К моему удивлению никто ни о чем не стал меня спрашивать. Вообще ни слова. Только молчание и полные подозрительности взгляды, брошенные исподтишка и с опаской. А некоторые откровенно смотрели с страхом.

Я присел возле Тай, наблюдая, как она работает. Положил ей руку на плечо, она нервно дернулась, сбрасывая мою ладонь, сердито и шумно выдохнула, обдала меня гневом, а мне всего-то хотелось ее успокоить. Ну и пусть злиться сколько угодно, осознание того, что она в порядке, что она цела — приносило мне покой и удовлетворение. Я даже не заметил, как начал умиротворенно улыбаться, греясь в тепле эмоций близкой души.

На уровне глаз замаячили стройные ноги в высоких сапогах, Мари неуверенно топталась на месте, явно желая, чтобы я наконец сказал уже хоть что-то, остальные до сих поре не смели подавать голос.

Я нашел взглядом Хагена, так и не взглянув на Мари. Он сидел на санях, нервозно теребил в руках свой плащ. Почувствовав на себе мой взгляд, он вытаращил глаза, будто бы говоря, ну и как теперь будем выкручиваться? Я лишь пожал плечами, мне от него было сейчас нужно другое. Он должен был все взять в свои руки, кот-то должен это уже наконец сделать, сил у меня осталось едва ли на то, чтобы заниматься еще и этим. Но Хаген будто бы и не понимал, что я от него хочу.

Тяжело вздохнул и наконец поднял взгляд на все еще сверлящую меня требовательным взглядом Мари. Выдавил обессиленную улыбку и произнес:

— Нам нужно двигаться дальше.

Мари, словно бы только того и ждала, резко повернулась к отряду и командным тоном провозгласила:

— Собираемся! Раненых укладываем на сани лежа, остальные садятся кучнее. Тайлария — ты с ранеными. Эсгон, Боров, вы погоните залексов впереди. Хаг! Возьми на себя нежить, рассредоточь их по периметру, сможешь?

— Да, — потерянным взглядом окинув топу демонов, сказал Хаген и все же встал и направился к нежити. Я без сопротивления отдал ему контроль.

Отряд быстро начал сворачивать шатер, гасить костер, созданную мною из камней печь Лимар обдал холодом и тоже погрузил на сани. Хозяйственный.

Я наблюдал за происходящим словно бы в полудреме. Сидел на холодном камне, вяло пытаясь оттереть снегом с рук и лица кровь. Очень хотелось спать, все-таки сил я потерял немало. Но и оставить отряд я не мог, от одной только мысли мне становилось не по себе. В любой миг может появится очередная стая и я не могу просто дрыхнуть и восстанавливаться.

И словно бы прочитав мои мысли, рядом снова появилась Мари, уперла руки в боки и командирским тоном отчеканила:

— Теодор, бегом на грузовые сани! Спать и набираться сил!

Я закачала головой:

— Я в порядке. Справлюсь. Могу отправить несколько демонов в разведку, так будем знать, что там происходит впереди, моя некро-сила позволит далеко их загнать.

Мари медленно опустилась на корточки, присев так, что ее строгое красивое лицо оказалось прямо напротив моего:

— Тебе нужно восстановить силы, — чеканя каждое слово, тихо, но твердо произнесла она. — Ты нужен нам целый и здоровый, а если не будешь отдыхать, то в самый ответственный момент попросту не сможешь бороться. Ты это понимаешь?

Я промолчал, мрачно улыбнулся, покосился на сани, на которые осторожно укладывали Болтуна Ольвин и Рейг.

Мари взяла меня за подбородок, настойчиво поворачивая к себе, ее лицо оказалось еще ближе, и теперь она смотрела прямо в глаза.

— Ты. Сейчас. Идешь на сани. — Спокойно и твердо произнесла она, и в тот же миг вспыхнула вся серо-розовым сиянием, обдав меня мощным потоком внушения.

Я не смог сдержать улыбку:

— Ты же знаешь, что со мной это не сработает?

— Знаю, — слегка разочаровано произнесла она, свернула грань, поджала губы, вздохнула и добавила: — Но попробовать все же стоило. Как еще тебя убедить? Может долбануть по голове чем-нибудь тяжёлым да просто вырубить?

Говорила это она вполне серьезно, без угрозы или тени насмешки, и в подтверждение своих намерений, словно бы продолжив размышлять вслух, протянула:

— У тебя ведь регенерации куда лучше человеческой, даже если перестараюсь, через пару часов будешь как новенький. Верно?

— Ладно, уговорила, — тихо засмеялся я. — Пару часов посплю, но если что вдруг…

— Да-да, мы тебя сразу же разбудим, — не дала она мне договорить. — А теперь бегом на сани спать!

Усталость стремительно брала свое и даже спорить уже не было сил, да и перспектива получить по голове малопривлекательна. Хаген с нежитью сможет отбиться от небольшой группы в случае чего, а если нет, ну, вряд ли я такое просплю.

А еще сознание Ананда и его жизненный опыт подсказывал, что энергию нужно расходовать грамотно, как и вовремя восстанавливать силы. Тут я даже испытал странный внутренний диссонанс, потому что с одной стороны я готов был из последних сил защищать своих, с другой вполне серьезно считал, что нет ничего важнее, чем сохранить собственную жизнь, тело Теодора и его генофонд. С памятью Ананда у меня сместилось мировоззрение, одно наложилось на другое, и теперь главной задачей было не только спасти планету от войска Шаргана, но во что бы то ни стало защитить и сохранить последнего наследника моего рода. То есть самого себя. Короче, все слишком запутанно.

Только я прилег на грузовые сани, только укрылся тяжелой меховой шкурой, как меня нещадно начало клонить в сон. И стоило только саням, которые погнала Мари, тронуться, как я тут же уснул, а скорее попросту потерял сознание.

Сколько я проспал, сложно было так сразу понять. Мне показалось, что всего пару часов. В небе ярко светило солнце, погода стояла ясная и относительно безветренная. Хотелось пить, и еще больше есть.

Я поднял голову, уставившись на спину извозчицы. Мари, укутанная в меховую накидку, тащила сани гранями воды и ветра. Вторые сани неподалеку гнал Рейг. Я полез искать в карманах плаща флягу с водой, но она словно под землю провалилась.

— Сколько я проспал? — сипло произнес я, почувствовав, как дерет пересохшее от жажды горло.

Мари, не поворачиваясь, достала флягу из-за пазухи и кинула мне.

— Выспался? Как себя чувствуешь? — вместо ответа, с излишней жизнерадостностью поинтересовалась она.

Фляга еще хранила тепло ее тела, прежде чем сказать что-то еще, я начал пить и пил до тех пор, пока полностью не осушил флягу.

— Я выспался, чувствую себя, как огурчик, — наконец ответил я. — Так сколько я проспал? Дня пол по всей видимости?

Мари повернулась и странно улыбнулась:

— Огурчик? Это как?

— Не бери в голову, — отмахнулся я, — это значит, что отлично себя чувствую. Как там Болтун и Рик?

Я вытянул шею и увидел на санях перед нами спину Рика, Болтун если и ехал где-то, то его я не видел, да и вряд ли он еще настолько здоров, чтобы продолжать путь сидя.

— Тай справилась отлично, — ответила Мари, — но сил тоже потратила немерено, спит на соседних санях.

Я повернул голову к грузовым саням, которые гнал Рейг. Тай там не было видно под ворохом мехов, но я чувствовал, что с ней все в порядке. Рейг краем глаза увидев меня, тут же повернулся к нам всем телом, от чего его сани слегка повело в сторону. Рейг радостно заулыбался и, перекрикивая ветер, воскликнул:

— Доброе утро, герой! Я думал, ты до самой деревни Рэй-ро не очнешься.

Я заторможено кивнул, растерянно усмехнулся и снова уже в который раз повторил вопрос:

— Так сколько я проспал?

— Как уверяет Фройч, еще полтора дня пути и будем на месте.

— Да ладно! — я обалдело уставился на Мари, всерьез решив, что она шутит.

— Я же говорила, что тебе нужно восстановиться. И два дня это еще мало, учитывая, сколько сил ты потратил.

Я кивнул. Два дня значит. Это я как-то перестарался.

— А у вас как? Без происшествий? — я растерянно почесал затылок.

— Было несколько небольших стай, Хаген справился, одну нежить пришлось оставить, она лишилась ног. А так у нас до сих пор есть шесть мертвых демонов и Хаген, который разведывает с их помощью обстановку. Правда, его силы тоже на исходе, так что давай подрывай свою алмазную задницу, ешь, пей, что там тебе еще нужно? — она снова оглянулась, поморщила нос: — Душ бы тебе конечно не помешал, но сейчас это проблематично. В общем приходи в чувства и за работу.

Она отвернулась, нагнулась, ухватила мешок, что лежал в ногах и бросила мне. Там оказалась еда. Я без раздумий начал уплетать ледяную буженину и уже зачерствевший хлеб. Мог конечно подогреть гранью огня, но я был так голоден, что едва ли собирался ждать. А еще у меня был один весьма важный вопрос к Мари.

Как только голод перестал быть таким нестерпимым, я начал разговор, задав сразу то, что меня больше всего интересовало:

— Как ребята отреагировали на мою силу?

Мари обернулась, нехорошо усмехнулась, выждала паузы и сказала:

— А сам-то как думаешь?

— И? Ты им рассказала? — я напряженно уставился не нее.

Мари отвернулась:

— Нет, — сказала она. — Вопросы мне, да, задавали, я сделала вид, что не меньше удивлена, чем остальные. Парней ты конечно знатно напугал. Шушукаются постоянно, судачат о тебе, хуже, чем бабы базарные. Хагена уже достали этими вопросами, но он твердо держит осаду. Тай повезло, она сутки лечила Болтуна и Рика, а потом я не дала никому ее трогать и отправила восстанавливаться. Так что, тебе придется объясняться с ними самому.

— Объясняться? — усмехнулся я. — Разве тут можно придумать хоть что-нибудь приблизительно правдоподобное?

— Нельзя, — категорично отчеканила Мари и, повернувшись, многозначительно вскинула брови и строго добавила: — Поэтому тебе лучше рассказать им правду.

— Правду? — усмехнулся я.

— Именно так. Самую что ни на есть правдивую правду, Тео. И не ту, где ты Теодорес Девангер, бежавший от узурпатора и прячущийся всю жизнь. А самую настоящую. Потому что защищать, рисковать и рвать жилы из-за мальчишки адаманта едва ли кто-то станет. Другое дело — Ананд Несокрушимый, тут уж поверь, за тобой пойдут многие. Если конечно поверят.

Я задумался, откусил хлеба, какое-то время жевал, затем спросил:

— Думаешь, я смогу всем здесь доверять?

— Сам ответь на это вопрос, — Мари бросила короткий напряженный взгляд через плечо и снова сосредоточилась на дороге.

— Мне интересно послушать твое мнение, в конце концов, ты этих ребят знаешь куда лучше, чем я.

Мари вздохнула, какое-то время молчала, затем заговорила:

— Борову, Болтуну, Фройчу я доверяю как себе. Эсгон, — он помешкала, — ненадежный, разгильдяй и пьяница. А хорошенько накатив, не держит язык за зубами. Но мозги все же еще не все пропил, умеет различать где дело серьезное, а где ерунда. Ему, скорее всего тоже — да. Рик, — Мари пожала плечами, — он молод, горяч, полон амбиций, и тут даже не знаю хорошо это или плохо. Может повернуться как в твою сторону, так и в обратную. Но у него интерес к твоей сестре, так что, — Мари обернулась и двусмысленно подмигнула: — я бы на твоем месте попробовала это использовать. И в таком случае получается, что Рик скорее да, чем нет. И еще Лимар.

Мари замолчала. Какое-то время думала, затем наконец, нехотя сказала:

— Он довольно мутный тип, и не так давно у нас в отряде. Старается казаться прилежным, отважным, но как-то все ненатурально. Я несколько раз ловила его на довольно мерзких эмоциях: злоба, раздражение, отвращение. Нет, я ведь не умею читать мысли, это может быть вообще что-то личное. Да и в общем-то тогда нам нужен был стихийник и потому я его взяла, но пока что до конца я Лимара не раскусила.

— Значит, тут определённый риск, — кивнул я, а затем вспомнил, что еще одного члена отряда Мари не упомянула. — А Ольвин?

— Определенно да. Ему доверять можешь. Он потерял всю семью во время восстания теней в Сол-Меридии. И его ненависти к Ворлиару и его приспешникам хватит на нас всех с лихвой.

— Хорошо, я понял, — произнес я и глубоко призадумался.

С одной стороны, с этим лучше не медлить и рассказать сейчас, пока парни не начали себе накручивать невесть что. С дугой стороны делать из этого представление, пафосно объявлять, что я Ананд Несокрушимый, призванный спасти мир — тоже такое себе.

Нет. Даже больше — это вообще не по мне и как бы нужно это сделать иначе. Возможно поговорить со всеми по отдельности, не делать из этого событие, а просто рассказать, как есть, а заодно посмотреть на реакцию каждого и из этого планировать уже дальнейшую стратегию поведения.

В общем, так я и решил поступить, но не торопился. Первую половину дня после пробуждения меня никто не трогал, потому что я сменил Хагена, и теперь гнал в четыре стороны нежить, разведывая обстановку поблизости. Несколько раз даже вступал в схватки с демонами одиночками, но в общем-то, больше серьезных стай нам на пути не попадалось.

На ночь мы вновь встали, развернув стоянку и магический щит. Демонов я оставил снаружи и, если вдруг что, этим количеством мы сможем отбиться.

Я все не знал с кого начать, чтобы завести разговор о произошедшем, но этого и не понадобилось: Болтун, Эсгон и Фройч сами позвали меня на беседу. Отвели в сторонку и Боров, взяв меня за плечи, осторожно произнося каждое слово, прямо спросил:

— Ты адамантиец?

Они втроем так напряженно и опасливо таращились на меня, словно бы одним ответом я тут мог взорвать все к чертовой матери.

Глава 9

— Да, — спокойно ответил я и продолжил, опережая шквал последующих вопросов: — Это тело принадлежит Теодоресу Девангеру, но он, к сожалению, или, к счастью, умер пятнадцать лет назад. Лукреция исполнила мое последнее желание, которое я оставил потомкам на щите. Она пожертвовала собственной жизнью и душой сына ради спасения рода и империи. Лукреция призвала меня — Ананда Девангера.

Гнев, недоверие, удивление, надежда, восхищение, шок — шесть. Именно столько эмоций я насчитал на лицах этих троих. Все было довольно предсказуемо. Нечто подобное я и рассчитывал увидеть.

Менялись эмоции у каждого по-разному. Эсгон сначала разозлился, потом растерялся, а после недоверчиво заулыбался. Фройч нахмурился, затем удивленно вскинул брови и, что-то для себя поняв, шокировано вытаращил глаза и уже через мгновение начал смотреть на меня с легкой надеждой. Я видел, что ему вроде как и очень хотелось поверить, но где-то все же чувствовал подвох.

И только Боров вдруг растянул рот в восхищённой улыбке, уставился на меня, как ребенок на явление волшебного единорога, и даже за плечо пощупал.

— Я верил, что когда-нибудь ты вернешься, — сказал восхищенно Боров, не переставая улыбаться. — Ведь в писаниях же все это было. Ты ведь сам оставлял нам послание.

Здесь он действительно был прав, я в то время был, с одной стороны, одурманенный властью и всемогуществом, а с другой стороны, прекрасно понимал, что когда-нибудь этому миру и впрямь может прийти конец. И, решив слегка потешить свое самолюбие, оставил намеки на некоторых реликвиях и артефактах. А еще несколько раз обмолвился перед летописцами, сказав что-то вроде: «Придет время, настанут темные времена и тогда я вернусь». Ну, возможно, не так пафосно, но смысл тот же. Конечно, я не был уверен, что вернусь наверняка, но получается, что все-таки угадал.

И все же безоговорочное доверие Борова меня слегка удивило. Просто невероятно, как эта грозная морда с горой мышц, умудряется оставаться таким добряком с почти детской наивной верой в чудеса. Видимо, не одного меня это удивило, Эсгон тут же поспешил это исправить:

— Да ладно! — со злым негодованием воскликнул он. — Серьезно, что ли, поверили? Прямо сам Ананд? А может, сам Крайге или Фассет? Чего так мелко берешь, парень? А?

Он сердито уставился на меня, а я с невозмутимым видом улыбнулся и развел руками.

— А какая у тебя версия? — с любопытством поинтересовался я, дав ему немного выдохнуть и остыть.

Реакции у всех, конечно, могут быть самые разные, Рейгу, вон понадобилось довольно много времени, чтобы, наконец, прийти к стадии принятия. Возможно, и с Эсгоном будет так же. А, возможно, он и вовсе не поверит. Но сейчас от этого зависит его будущее и лучше уж ему как-то попробовать это принять.

Конечно, я не собирался просто выдавать им всю информацию и оставлять все на чистом доверии. Так рисковать в моем случае было бы не позволительно. Я был готов и у меня был план, последнюю половину дня я потратил на то, чтобы придумать, как устроить проверку каждому члену отряда. И план вырисовался довольно быстро: помогли земные знания и знания Ананда. Но на последнем этапе мне все же понадобится помощь Мари. Правда, пока она об этом не знает, но выбора у нее нет.

— Думаю, что ты бастард кого-то из братьев Девангеров, — после довольно долгих раздумий заявил Эсгон.

— Значит, в том, что я адамант, ты не сомневаешься, — подвел я итог и перевел взгляд на Фройча.

— Верю, Ваше Величество, — с какой-то отрешённостью и страхом во взгляде ответил Фройч, едва не припав на колено.

Пришлось подхватить старика и поставить обратно. Фройча эта новость, видимо, слишком шокировала, нужно дать ему время прийти в себя.

Я окинул взглядом троицу, придирчиво изучая с подозрительностью лицо каждого.

— И неужели никаких сомнений? — поинтересовался я.

На лице Борова отразилась обида — явно подумал, что сейчас я объявлю, что это розыгрыш и никакой я не Ананд. А Эсгон тут же самодовольно заулыбался, потому что уже решил, что оказался прав. И тут в разговор со всей серьезностью в тоне вступил Фройч:

— Я верю. Я видел вас в бою.

— Тебя, — настойчиво поправил я Фройча.

— Тебя видел, — осторожно закивал старик, — видел, как ты ведешь себя с окружающими. Сразу заподозрил неладное. Где это видано, чтобы мальчонка командовал взрослыми? Да еще так, словно для него это привычное дело. Обычному адаманту, или даже беглому наследнику не удалось бы так держаться. Нет, я почувствовал это. Даже не знаю, как объяснить, — Фройч задумался, какое-то время подбирал слова и затем все же попытался донести свою мысль: — Ты бы мог быть каким-нибудь адамантом аристократом из далеких земель, но твой говор, то, как ты себя ведешь…

Он посмотрел на Эсгона и Борова, пытаясь теперь убедить их в правоте своих слов:

— Такое не подделать, я такое сразу бы раскусил! Видно, что он вырос в этих землях и язык для него родной. И, короче, есть что-то такое… Что вот… Ну… Эх, трудно объяснить словами! Чувствуется в тебе сила, — он резко повернулся ко мне. — Властью так и несет. Потому я верю, что ты правитель. Такому не научится, это нужно заполучить, привыкнуть, уметь с этой властью жить, — и слегка пристыженно Фройч отвел глаза и добавил: — Ну а может я просто старый дурак и напридумывал себе всякого. Просто хочется верить в чудо. Хочется, чтобы дети и внуки пожили по-человечески, без этого всего, что нам устроил Ворлиар.

Произнеся имя узурпатора, Фройч поморщился, как от сильной зубной боли и дальше не стал продолжать. Старик говорил искренне, тут и проверок не нужно было устраивать, чтоб понять — он не врет. И все же я буду устраивать проверку всем без исключения, не полагаясь на симпатии и не опираясь домыслы.

Я перевел взгляд на Борова, и он затараторил таким тоном, будто бы оправдывался:

— Да, а я что⁈ Не видел тебя на полосе препятствий и в бою, что ли? А то, как ты озверел тогда на первой тренировке? Думал, парень вообще страх потерял! Но потом всякие мелочи полезли: то ты с Мари шушукаешься по углам, то язык немых знаешь, то рекорды бьешь, щит еще этот, — он окинул взглядом мерцающую над нами полусферу и продолжил уже медленнее: — А то как ты демонов покромсал? Не думаю, что всякому адамантийцу такое под силу. А! Я вот! — лицо Борова озарила хитрая и довольная улыбка. — Давай проверку? Я, знаешь, многое, вообще-то, об Ананде знаю. Есть у меня тут одна история. Вот если ответишь на мой вопрос — тогда это точно ты!

Эсгон покосился на него, как на умалишенного и скривился.

— Давай, — усмехнулся я, даже любопытно стало, что там за история и вопрос.

— Среди воинов Ананда было немало простых людей, — загадочным тоном начал Боров. — Да, они не имели способностей к граням, но при этом они были все равно выдающимися, а порой и легендарными воинами.

Я кивнул, все верно, в моем войске было много простых, но при этом храбрых и преданных парней, которые ничуть не уступали в эффективности магам.

— Так вот, — продолжил Боров, — был среди них один гвардеец из личной стражи Несокрушимого. Знаешь, кстати, как их звали?

— Алмазные копья, — усмехнулся я.

— Это каждый ребенок знает! — возмутился Эсгон, а Боров не обратил на это внимание и продолжил:

— Да. Так вот, этот гвардеец из Алмазных копий как-то спас императора от весьма пикантной и, честно говоря, скверной ситуации. Так вот, — Боров сделал паузу, сделал глубокий вдох, явно готовясь перейти к самой истории, какое-то время мысленно готовился и наконец-то начал:

— В общем, так, однажды во время визита в одно из королевств, которое Несокрушимый надеялся присоединить к империи, случилась такая история. Король того королевства, ну, куда был визит, вроде как был не против объединения и даже то, что он потеряет трон и королевство, его не слишком беспокоило. Он был согласен и на титул герцога. А вообще, мало кому хотелось идти против войска Ананда, сами понимаете. И вот, значит, этот король вроде как согласился, но начал делать всякие намеки Ананду: что вот, мол, дочь у него есть и неплохо бы было, если бы эта дочь, да стала императрицей. К слову, дочь у него была едва ли краше ослицы, к граням способностей не имела, да и само королевство было каким-то захудалым и явно не таким, чтобы ради этого отказываться от адамантийских традиций и брать в жены кого попала. Да такой девице даже в гареме императора было не место! И в общем, вот…

Боров сделал паузу, начал улыбаться, а затем сначала сдерживаясь, а после во весь голос громоподобно заржал. Видимо, еще не рассказанное продолжение истории его так рассмешило. Когда же он немного успокоился и, все еще улыбаясь, решил продолжить, я его перебил:

— Я прекрасно помню эту историю. Правда, дочь короля не была безобразной. Обычная девушка, милая даже, пусть и не в моем вкусе. А еще мне едва ли понравилось, какой способ выбрал Эльвурт, чтобы сделать из своей дочери императрицу. Он приказал ей соблазнить меня. Да. Буквально уложил ее в мою постель. Явно не от большого ума, но король Эльвурт всерьез полагал, что стоит мне провести с его дочерью ночь, как она несомненно понесет и обязательно родит адамантийца. И уж в таком случае у меня попросту выбора не останется: я признаю ребенка, а его дочь возьму в жены.

— Да ладно! — обалдело проговорил Боров и помахал рукой, явно желая, чтобы я продолжал.

— Это была последняя ночь в Лаэнерском королевстве, утром король должен был вынести свой вердикт: сложить свои полномочия монарха, передать мне власть над королевством. И в эту самую ночь я в своей спальне обнаружил голую дочь Эльвурта. Отец приказал ей соблазнить меня во что бы то ни стало. Бедная девушка! Нужно было видеть, насколько ей это сложно давалось и как она меня боялась. Какое там соблазнение? Она то и дело забывала родную речь! А еще я заметил, что в застенках за нами кто-то наблюдает, не удивился бы даже если это был ее безумный папаша. В общем, передо мной стал выбор. Решить проблему легко и просто — переспать с дочерью короля и таким образом уважить Эльвурта, а также гарантированно получить от него согласие. Или сделать по-своему. Честно говоря, меня очень подмывало — выгнать девушку, высказать Эльвурту все, что я думаю о его методах, и, разумеется, таким образом нажить себе врага. Лаэнер мы бы все равно взяли, пусть и с боем, он был стратегически важен и мешал продвижению и расширению на восток. Но тогда бы пришлось потратить на военную кампанию не меньше месяца, а я всегда считал, что если есть способ решить проблему без крови, то нужно так и решать.

Я на какое-то время замолчал, изучая реакцию троицы. Кажется, теперь даже Эсгон начал сомневаться. Это хорошо, мне он нравился несмотря на все его недостатки. И не хотелось бы делать с ним то, что я собирался сделать с теми, кто проверку не пройдет.

— И какой выбор ты сделал? — не выдержал ожидания Фройч.

— Сделал вид, что собираюсь переспать с его дочерью. Погасил в покоях все свечи, уложил принцессу в постель и велел ждать. А сам же вышел за дверь, где стояли на посту мои ребята. Одного из них я попросил прикинуться мной на пару часов. Он был совсем не против. Мы быстро переоделись, и он отправился в постель к принцессе, а я постоял вместо него пару часов на посту. После же я вернулся к принцессе и как не в чем ни бывало, уснул, — я улыбнулся, развел руками: — Эльвурт, как и его дочь обмана не заметили. На следующий день этот дурак был такой радостный и довольный, что без промедления сделал все, что мне от него нужно было. Насколько знаю, принцессе к счастью не удалось забеременеть даже от гвардейца. Вот такая история, — я лукаво улыбнулся, а затем спросил: — Так что, Боров, я прошел твою проверку?

Ответ был не нужен. По глазам здоровяка видел, что прошел. Во время рассказа его кустистые брови только все выше и выше ползли вверх от удивления. И все же Боров вдруг резко посерьезнел и буркнул:

— Нет. Вот главный вопрос: как звали этого гвардейца?

Всех своих приближенных, в том числе и парней из Алмазных копий я знал в лицо и поименно, и потому сразу же ответил:

— Баорин Густ.

Боров шумно и одновременно ошеломленно выдохнул, слегка присев и упершись руками в собственные колени.

— Сожри меня демоны, если передо мной на самом деле не Ананд Несокрушимый! — потрясенно воскликнул он и покосился на Эсгона, который все еще изображал недоверие.

Но я-то видел, что он очень, о-о-о-очень колеблется в решении и чисто из упрямства не желает признавать, что верит.

— Ты эту байку каждый раз травишь, как переберешь, — пробурчал недовольно Эсгон.

— Может и так, — согласился Боров, — но таких деталей я и сам не знал. И вот что, скажи, — Боров сощурил глаза: — я хоть раз упомянул имя своего предка?

Эсгон нахмурился и призадумался.

— То-то и оно! — воскликнул Боров. — Потому что имени я никогда не называл. Просто говорил предок, прапрадед и все такое. А потому что — это история нашей семьи, можно сказать, наше достояние. Нигде: ни в летописях, ни в легендах о Несокрушимом о ней не упоминается.

— Я попросил Баорина держать это в секрете, а он, получается, все-таки рассказал, — задумчиво поджал я губы.

— Ну, он только своей жене рассказал, — начал оправдывать предка Боров, — да и то — уже тогда, когда сам стариком был, а Ананд отправился в круг перерождений. Баорин рассказал жене, а та с сыновьями поделилась, когда уже и самого Баорина не стало. Так у нас и повелось — передавать из поколения в поколение эту историю. Но вот что — имя предка знают только потомки самого Баорина.

— Он проницатель! — сварливо воскликнул Эсгон, помахав рукой возле меня, словно желая развеять, как дым. — Адамантийцы тоже могут читать мысли!

— Но он меня не касался, — резонно заметил Боров.

Эсгон резко замолк, какое-то время долго сверлил меня сомневающимся взглядом, затем судорожно сглотнул и как-то истерично усмехнулся, но, так не решался ничего сказать. Все-таки пытается принять, это хорошо.

— А остальным когда скажешь? — нерешительно спросил Боров, указав взглядом на шатер, где отдыхала большая часть отряда. — Им ведь тоже нужно что-то сказать.

— Тай, Мари, Хаген и Рейг знают. Остальные, — я недоговорил, вздохнул. — Позже поговорю и с остальными, вы пока не болтайте. Я серьёзно — никому ничего не рассказывайте, пока я не позволю. Понятно?

Я сделал страшные глаза, и все трое синхронно кивнули.

— Шарган, мне надо выпить! — воскликнул вдруг Боров, обеими руками схватившись за голову.

— Мне тоже, — сквозь зубы процедил Эсгон.

Он свел брови к переносице и бросил злой взгляд на Мари, которая, беззаботно болтая ногами, сидела на санях и что-то рассказывала Тай. По лицу Эсгона скользнула обида. Я даже, кажется, догадался, о чем он подумал — ему не терпелось расспросить Мари. И, видимо, именно она и сможет его убедить, если скажет, что верит мне. И я все правильно понял, потому что Эсгон метнул в мою сторону вороватый взгляд и нехотя спросил:

— Но тем, кто знает, можно же говорить?

— Можно, — кивнул я.

Эсгон, резко сорвавшись с места, яростно размахивая руками, зашагал к Мари.

С этого разговора и началась первая часть проверки. Мне нужно знать, сможет ли эта троица выполнить самое простое поручение и не облажаться. Если начнут болтать, значит, я ошибся. Будет весьма неприятно, ведь почему-то в этой троице я был уверен больше всего.

Глава 10

Я решил вопрос с костяком отряда. Еще оставались Ольвин и Болтун, которые, как заверила Мари, надежнее некуда.

На следующий день я пришел к Болтуну, якобы долечить его. И в общем-то, так и сделал: вылечил то, на что не хватило сил у Тай-Тай и буквально поставил Болтуна на ноги. И заодно рассказал свою историю.

С Болтуном оказалось просто. Я даже заподозрил, что ему уже рассказал Боров. Но нет, Болтун заверил, что никто ему ничего не рассказывал. А я все же проверил его на ложь.

Как? Мне пришла в голову гениальная мысль, а помогли в этом кое-какие земные знания.

Я использовал свое тело, как детектор лжи. Да, в этом мире еще никто до этого не догадался, да и таких физических способностей, как у адамантов не имел. Но я подготовился и у меня было целых полдня, чтобы все продумать.

Прежде чем использовать этот способ я, конечно, провел несколько экспериментов на Хагене. Он был в курсе, что происходит, потому оставался спокоен. Пришлось усложнить задачу и позадавать ему каверзных вопросов, но результат меня удовлетворил.

Вот что выяснил: когда человек лжет, у него и вправду учащается дыхание, потеют руки, точнее, кончики пальцев. А еще ускорятся пульс и немного повышается кровяное давление. Страх или возбуждение так же приводит к похожим реакциям организма, и все же есть кое-какие нюансы, по которым ложь определить легко. Стоило сосредоточиться, как мне удавалось чувствовать обман буквально на запах. Да, у лжи был едва уловимый, но довольно узнаваемый противно сладковатый запах тухлятины.

Я провел еще немного опытов на Тай и Рейге. Тай взял ее за руку и спросил:

— Ты что? Втюрилась в Рика?

Тут, правда, никакой внутренний полиграф не понадобился, сестра густо покраснела, отвела глаза и буркнула:

— Ты что? Дурак, что ли?

Затем я задал вопрос Рейгу. Правда, руку он пытался вырвать, не поняв, к чему это я вдруг разнежничался.

— Ты же девственник, правда? — спросил я Рейга. — Тот твой рассказ о дочке трактирщика — ты ведь соврал?

Рейг, в отличие от Тай-Тай лгать умел. Он тут же выпучил глаза и абсолютно искренне заверил меня:

— Ты чего, Тео? Да как бы я мог о таком врать?

Несмотря на всю внешнюю правдивость, Рейг безбожно врал. Его организм выдавал его с потрохами, а еще этот запах, который я уже научился улавливать и безошибочно распознавать.

И, учитывая, каким инструментом я обзавёлся, я узнал, что Болтун действительно слышал мою историю впервые. А еще он мне поверил. Ему единственному я рассказал об огромной дыре в небесном щите и об армии, которую готовит Ворлиар, и, как и троицу, попросил никому об этом не рассказывать.

Дальше у меня состоялся разговор с Ольвином. Честно говоря, разговор был довольно тяжелым. Как и говорила Мари, он действительно ненавидел Теневиков, Ворлиара и Неспящих. Особенно Неспящих.

Эти твари заперли снаружи дом, где находилась его мать, младший брат, молодая жена и младенец сын. Неспящие подожгли этот дом.

Сам Ольвин в это время защищал городскую стену, и когда стало ясно, что вся его семья погибла, ему чудом удалось выжить и сбежать из Сол-Меридии.

Хотя он и дал ясно понять, что ради смерти Ворлиара и уничтожения Неспящих готов вывернуться наизнанку, было одно «но». Как выяснилось, в гибели семьи он винит не только Ворлиара и его войско, но и Девангеров. Поэтому Ольвина не слишком-то впечатлила новость о моем происхождении.

Ему в отличие от остальных я не стал говорить, что я Ананд. Мне нужно было убедиться, что он сможет принять меня как последнего из Девангеров, без преимуществ Несокрушимого. Понять, не будут ли создавать проблемы его старые душевные раны. Ольвину я сказал, что остальные не знают, что я Девангер и что об этом лучше не распространяться. Хотя, в общем-то, проверять Ольвина особой нужды не было. Он сам по себе человек малообщительный и не слишком-то о чем-либо рассказывает. Но перестраховаться не мешало.

После того как я поговорил с большей частью команду, я отправил Хагена, Тай и Рейг шпионить за демоноборцами и подслушивать, о чем они болтают между собой.

Говорить с Риком я вообще не стал, решив, что ему лучше теряться в догадках. Ему предстоит узнать обо всем в самой заключительной части проверки, и на то, чтобы принять решение у него будет не больше получаса.

Последним был Лимар, самая неоднозначная и, со слов Мари, самая ненадежная личность в отряде.

Я дождался, когда он будет один, а поблизости никого не окажется и тогда подошел. Я сел рядом с ним на сани, задумчиво уставился вдаль и разговор начинать не спешил. Я дал Лимару возможность самому начать задавать вопросы.

Он довольно долго сверли меня настороженным взглядом, явно ожидая, когда я начну говорить. Но я терпеливо ждал, делая вид, что не замечаю его напряжения и того, что он не перестает безотрывно пялиться.

Наконец, Лимар не выдержал и задал вопрос, который попытался задать с небрежностью в тоне, правда, напряжение ему скрыть не удалось:

— И о чем ты со всеми шушукаешься уже второй день?

— А ты как думаешь? — хищно улыбнувшись, повернулся я, изучая его реакцию.

Лимар враждебно уставился и нахмурил брови.

— Ты адамантиец, — утвердительно сказал он и добавил: — наверняка пытаешь договориться с остальными, чтобы тебя не выдали.

— Возможно, — буднично протянул я, а затем спросил: — А ты что думаешь об этом?

— О чем именно? О том, что ты адамант? Да, в общем-то, ничего. Мне плевать, кто ты такой. Если тебя интересует, выдам ли я тебя?… — он недоговорил, пожал плечами и добавил: — Ну, если я скажу, что выдам, ты ведь меня сразу убьёшь, а если скажу, что нет, ты не поверишь.

— Верно, — кивнул я. — Потому тебе придется убедить меня, что я могу тебе доверять.

Лимар нехорошо усмехнулся, затем вздохнул, на какое-то время задумался, а после сказал:

— У меня тоже есть секрет. Если ты будешь знать мой секрет, это может гарантировать то, что я не выдам тебя.

— Может быть, — согласился я, — но это зависит от того, насколько равноценен твой секрет моему. Так что, давай выкладывай.

— Из какого ты рода? — спросил Лимар вместо ответа.

Ему я не собирался рассказывать о своем императорском происхождении. Именно Лимару я собирался скормить легенду, что я адамантиец из далеких южных земель и прибыл в империю, чтобы спасти мир от нашествия демонов и Неспящих, которых в Виреборне теперь непозволительно много.

Но ответы Лимара заставили меня пересмотреть эту идею. Я чувствовал, что то, что он собирается сказать, может кардинально все поменять.

— Сначала ты расскажешь свой секрет, а после я буду отвечать на твои вопросы, — категорично отчеканил я.

Лимар тяжело вздохнул, оглянулся, явно проверяя, нет ли кого-нибудь поблизости, а затем, понизив голос, сказал:

— Я не тот, за кого себя выдаю. Мое имя Энмар Гуриас. Моя мать — графиня Джонерин Гуриас была наложницей Аэронеса Девангера.

— Ты его сын? — сказать, что я был удивлен, так это ничего сказать, но внешне я оставался холоден и спокоен. Нужно дослушать историю Лимара до конца. Вполне вероятно, что он попросту пытается пустить пыль в глаза и выдать себя за своего.

Лимар осторожно кивнул, а я взял его за руку. От этого жеста он вздрогнул, в непонимании поморщился, попытался выдернуть ладонь, но я сжал сильнее.

— Продолжай, — спокойно велел я, будто бы не замечая его трепыханий.

Лимар какое-то время мешкал, его пульс начал выравниваться и, наконец, успокоившись и смирившись, он продолжил:

— Когда произошло восстание Теней, мне было шесть лет. Нам с матерью повезло, в те дни мы гостили на Флорентийских островах в летнем поместье рода Гуриас у деда с бабушкой. Как только стало известно, что произошел переворот, дед в тот же день отправил нас к своей сестре. Она жена принца Ифрарии. Чтобы скрыть все следы, тетка устроила брак матери с герцогом Дорнесом. Меня же представили местной аристократии, как младшего брата матери, которого на всякий случай вывезли из Виреборна из-за государственного переворота.

Лимар не лгал. И все же вопросы у меня имелись, довольно много вопросов.

— Зачем ты вернулся? — спросил я.

Он горько усмехнулся, его сердцебиение участилось, он явно злился.

— Я имею титул герцога, дарованный мне отцом, по праву рождения я получил обширные земли на западе, внушительное состояние и богатое поместье. И всего этого меня лишили, — лицо Лимара стало ожесточенным, а взгляд суровым. — А еще, учитывая родословную Девангеров, я последний наследник императорской семьи адамантов.

— Ты не адамант, — резонно заметил я, усмехнувшись.

— Нет, — Лимар метнул в мою сторону недовольный взгляд, — но учитывая, что прямых наследников Магнуса и Аэронеса больше не осталось, я единственный, кто имеет законное право претендовать на трон, — Лимар покосился на меня, явно желая еще что-то сказать, но, по всей видимости, передумал и решил дождаться ответа от меня.

Новости, конечно… Судьба подкидывает мне все более и более неожиданные сюрпризы. Каков вообще был шанс встретить двоюродного брата на территории размером с земную Евразию, да еще и потащить этого самого брата на край света?

И все-таки я его встретил, и даже, больше, узнал то, что он никому раскрывать не собирался.

Но зато это многое объясняло. В отличие от меня, Лимар или правильнее сказать — Энмар, рос в роскоши при новом муже матери и считался виреборнийским графом в изгнании. Но, по всей видимости, такое положение дел его едва ли устраивало. Энмар наверняка помнил жизнь в Алмазном дворце, помнил, как прекрасна Сол-Меридия, и понимал, какой мощью, влиянием и ресурсами владеет Виреборн. Ему недостаточно того положения, в котором оказался.

Беглый граф чужого государства без земель и денег совсем не то же самое, что император Виреборна. В какой-то степени я мог понять Энмара-Лимара. Но также я прекрасно понимал, что им движет. И это далеко не самые благородные побуждения. Изнутри его гложет злоба и обида, и именно эти чувства толкнули его вернуться в Виреборн.

Теперь понятно, что увидела и почувствовала Мари. Ясно, почему Лимар испытывал отвращение к демоноборцам. Парень ведь благородных кровей, мнит себя без пяти минут императором, а тут приходится жить в каком-то грязном подземелье и делить кров и пищу с неотесанными простолюдинами. Но другого варианта заработать быстро и много денег, он не нашел. Наверняка маменька денег ему на возвращение в империю не дала, да и наверняка нерадивый отпрыск сбежал из Ифрарии без ее ведома.

А еще я выяснил, что передо мной одержимый. Тот тип людей, который так жаждет богатства и власти, что готов ради цели горы свернуть. Одержимые зачастую не останавливаются ни перед чем. Опасная черта. Скверная в первую очередь для меня. Но есть и хорошая новость — он наверняка не станет сотрудничать с Ворлиаром, потому что побоится, что император его тут же убьет.

— И что ты задумал? Хочешь вернуть трон? — Это было очевидно и все же любопытно узнать подробности.

Лимар странно и где-то даже горько усмехнулся.

— По всей видимости, уже нет, — медленно протянул он и, плохо скрывая выжигающую изнутри горечь, отвел взгляд.

— Я же не дурак, — немного помолчав, буркнул Лимар. — Теодор. На вид пятнадцать-восемнадцать лет. И еще вдобавок адамантиец. Ты сын Магнуса Девангера. Удивительно, как тебе удалось выжить и выбраться из столицы во время восстания Теней.

— Моя мать очень постаралась ради этого, — спокойно ответил я, даже не подумав отрицать. Лимар и вправду не дурак, лгать бессмысленно.

— Что она сделала? — с робким любопытством Лимар покосился на меня.

— Лукреция Девангер была пространственной ведьмой, — я решил не вдаваться в подробности. Сейчас не стоило раскрывать ему свою Несокрушимую сторону.

— А?.. — незаданный вопрос повис в воздухе, Лимар вскинул брови, явно желая узнать больше.

— Она отправила меня со своей фрейлиной через пространственный проход, а в мою колыбель подложили мертвого младенца с лишним сердцем. Затем Лукреция устроила пожар в покоях.

— И сгорела сама?

— Да, — кивнул я, прекрасно понимая, что в голове у Лимара картинка не складывается. Он явно задается вопросом, зачем Лукреции было умирать и почему она не ушла через проход сама. Но спрашивать об этом он не стал.

— Значит, ты выжил, — осторожно начал Лимар, странно усмехнулся и добавил: — никогда бы не подумал, что у меня остались братья или сестры. Непривычное ощущение. Это, знаешь, даже здорово. У тебя сила адаманта и возможностей куда больше, чем у меня. А если мы объединимся, — он возбужденно облизнул губы, а во взгляде заблестел азарт, — вместе мы наверняка сможем вернуть свое и свергнуть Ворлиара.

Я растянул рот в холодной улыбке и кивнул, решив ему подыграть. Никаких родственных чувств к Лимару я не испытывал и испытывать не мог. Я уже вполне серьезно начал расценивать его как конкурента или даже врага. И он явно ощущал то же самое, потому что в его словах о родстве и объединении против общего врага не было никаких чувств — один холодный расчет. Он собирался меня использовать, я видел Лимара насквозь.

Один Девангер, который оказался слишком сентиментален, уже потерял бдительность и так близко подпустил к себе брата с геномом человека, что лишился жизни и едва не угробил весь род. Его ошибку я повторять не собирался. Но и убивать Лимара пока не стоило. Дам ему второй шанс, пусть пройдет проверку наравне с остальными.

Что ж, удочку я закинул, теперь оставалось ждать улова. И что-то мне подсказывало, что ожидает меня немало разочарований.

Мы продолжили наш путь. Атмосфера в отряде изменилась. Все стали замкнутыми и малоразговорчивыми. Даже Тай, Хагену, Рейгу и Мари это передалось. Я часто ловил на себе напряженные взгляды демоноборцев, брошенные украдкой. Некоторые пытались задавать вопросы, но я ясно давал понять, что сейчас не время. Все чего-то ждали, хотя и сами не знали — чего. И не зря. Но прежде чем перейти ко второму этапу проверки, сначала мы все же сделаем то, за чем сюда приехали.

Уже этим утром мы, наконец, добрались до Рэй-Ро. Еще издалека мы увидели среди заснеженных пустынных холмов это удивительное поселение. Такой контраст: снежная пустыня, а посреди полная жизни и света, утопающая в зелени округлая поляна.

— Сожри меня демоны! — воскликнул восхищенно Боров. — У них там что? Лето?

— Вечное лето, — загадочно улыбнулся я.

На какое-то время все зависли, восхищенно таращась на деревню вдалеке.

— Так я не понял? Чего мы тогда ждем⁈ — вдруг восторженно воскликнул Рик. — Неужели никто не хочет наконец-то отогреться⁈

Весело крича и восклицая, отряд на всех парах подгоняя залексов и магические сани, пустился вперёд, навстречу чуду — островку лета, что вопреки всем законам природы и даже магии стоял прямиком в самом сердце владений суровой зимы.

Глава 11

Отряд остановился прямо у границы, где снег переходил сначала в метровую полосу голой сырой земли, а после превращался в сочную зеленую траву. Все прекрасно понимали, что здесь наверняка стоит некий магический щит и никто не решался его пересекать, опасаясь, что магия может их не пропустить и еще хуже того — убить.

Зато вот залексы чувствовали, что никакой опасности перед ними нет. Животные скулили, грустно смотрели на островок тепла, неуверенно пытались тянуть сани вперед, всем своим видом выказывая, как им хочется скорее внутрь.

Да, щит не мог причинить вреда живому существу, если в нем нет энергии шаргана. Даже демонов я мог спокойно провести внутрь, потому что они теперь лишь нежить. Но их я решил оставить за пару сотен метров от деревни, опасаясь, что местных они могут напугать.

И все же я не спешил говорить безопасности щита ребятам. Мы должны дождаться, когда нас пригласят. Это чужие владения, мы пришли сюда просить помощи и негоже врываться в деревню, словно дикари.

Ждать пришлось недолго. Где-то через десять минут мы увидели белобрысого мальчонку лет восьми, который срывал с дерева персики и складывал в корзину. Он делал это так увлеченно, что за густой листвой даже не заметил нас. И, наверное, даже и не заметил бы, если бы не услышал собачий скулеж.

Мальчик вышел из фруктовой рощи, удивленно округлил глаза и, выронив корзину с персиками, стремглав умчался туда, где виднелся неровный строй бревенчатых домов.

Я в тот миг задался вопросом: а зачем этот шаман просит фрукты, овощи и меха в дар, если жителям Рэй-Ро это, по сути, они не особо нужны? Они ведь в буквальном смысле живут в раю. У них есть защита от демонов, им не грозит холод, да и с едой у них явно проблем нет, учитывая, как гнутся от плодов ветки фруктовых деревьев.

Но, видимо, все далеко не так просто, раз шаман иначе не желает проводить обряд. Я мог бы предположить, что жителям Рэй-ро попросту не хватает того, что дает этот клочок земли, но насколько я помнил, народ деревни был весьма немногочисленным, не больше полусотни человек. Хотя, за семь столетий все могло кардинально измениться.

Я ожидал, что к нам выйдет сам шаман, но вместо него из деревни появились двое высоких, крепких белобрысых мужчин — настолько похожих, что я вначале решил, что они близнецы. Но стоило им подойти ближе, стало ясно, что они даже не братья — черты лиц совсем разные, как и строение телосложений. А крепкое высокое телосложение, белые волосы и голубые глаза — это генетическая особенность жителей деревни. Также выглядят и их родственники вагры.

Лица у мужчин были суровые и едва ли приветливые, взгляды недовольные и мрачные. Совсем не было похоже, что нам здесь рады.

— Кто главный? — вместо приветствия с вызовом бросил один из мужчин.

Повисла пауза, Хаген, по всей видимости, забыл, что главный тут он.

— Хаген Боуль, — не выдержала Мари и ткнула пальцем в Хага.

Тот, опомнившись, резко подорвался с саней и зашагал вперед.

— Меня зовут Хаген Боуль, — затараторил он, — я приехал к вашему шаману, узнать жива ли моя жена.

Мужчины окинули оценивающими взглядами сани с дарами.

— Здесь мало, — резюмировал один из них.

— Остальное у нас через мешок-тайник. Если шаман готов нам помочь, прямо сейчас все выгрузим.

Мужчины переглянулись, какое-то время сверлили Хагена суровыми, придирчивыми взглядами.

— Ладно, заходи. Но только ты один. Остальные пусть ждут.

Хаген оглянулся, виновато улыбнулся, словно бы извиняясь перед нами за то, что нам придется остаться на холоде, а после шагнул под купол, тут же скидывая на ходу меховой плащ.

Как только Хаген и те двое скрылись из виду, Мари резво спрыгнула с грузовых саней и зашагала ко мне. Прогнав взглядом рядом сидевшего Рейга и Болтуна, она села возле, деловито закинула ногу на ногу, сердито нахмурилась и велела:

— Разверни щит, поговорить надо.

О чем будет разговор, я догадывался. Правда, ожидал, что Мари начнет его намного раньше. Долго же она держалась.

— Что за игру ты ведешь? — серьезно поинтересовалась она, как только я развернул щит.

— Проверяю ребят на вшивость, — спокойно ответил я.

— И? Если они твою проверку не пройдут? Убить их собираешься? — она угрожающе сверкнула глазами.

Я усмехнулся:

— А какие у тебя вариант? Предлагаешь покорно ждать, когда придут по мою душу по их наводке?

— Если попытаешься кого-то из них убить, придется иметь дело со мной, — серьезно произнесла она и судя по интонации, настроена она была крайне серьезно. — Я не позволю, ты понял? И плевать мне, что ты Ананд. Это мои люди, я за них отвечаю, если тронешь хоть кого-то, придется убить и меня.

Мари, конечно же, убивать не хотелось, она мне нравилась, но и рисковать всем миром из-за нескольких идиотов я тоже не собирался.

— Хорошо, — спокойно кивнул я, — что тогда предлагаешь? Может в запасе у тебя есть какое-нибудь заклинание, которое лишает людей памяти?

— Нет, — сердито огрызнулась Мари, и немного смягчившись, добавила: — но уверена, ты сможешь что-то придумать. Это у тебя голова в алмазах, вот и думай.

Я иронично заулыбался и закачал головой.

— Тео, — Мари взяла меня за руку и с мольбой заглянула в глаза: — я прошу тебя, не делай этого. Я уверена, есть другой способ. Пообещай, что не станешь убивать никого, кто не пройдет твою проверку.

— Я не стану их убивать, — немного помешкав, пообещал я. — Но вот обещать, что в ближайшее время они вернутся в Империю, не могу.

— Тео! — возмущенно воскликнула она, сильно стиснув мою ладонь. — Бросить их здесь то же самое, что убить. Мы не знаем, смогут ли их принять здесь. А если их выгонят? Они останутся без транспорта в окружении полчищ демонов. И даже если демонов им удастся избежать, их прикончит холод. Неужели нет другого способа?

Я осуждающе покачал головой, всем своим видом выказывая, что свое решение не изменю. Мари какое-то время сверлила меня взглядом и в итоге сдалась. Поняла, что это и впрямь единственный возможный компромисс.

Вскоре вернулся Хаген. Вернулся со слегка растерянным и озадаченным видом и уже без сопровождения. Хаг попытался натянуть уверенную улыбку на лицо и помахал руками, приглашая нас внутрь щита.

В отряде начался радостный галдеж, парни на ходу начали стягивать теплую одежду и меховые шапки. Рик соскочил с саней, едва те остановились, стянул сапоги и, хохоча, как ребенок, начал носиться босиком по траве.

— Жарковато, — резюмировала Мари и небрежно скинула плащ.

Я с ней был согласен и тоже начал стягивать одежду, здесь и впрямь было довольно жарко — как в самый знойный летний день. Но оказалось, что такая жара только вблизи щита, стоит отойти пяток метров, как температура становится самой что ни на есть идеальной.

Рядом возникла Тай-Тай и напряженным взглядом указала на Хагена.

— Пойдем, узнаем, что ему сказали, — предложила она.

Я молча кивнул, и мы с ней направились к Хагену, который начал робко раздавать команды по выгрузке даров:

— Старейшина деревни велел выложить все дары прямо здесь, — произнёс Хаг. — Из тайника тоже. Пока мы не покажем, что мы привезли, шаман не станет нас принимать.

Ребят уговаривать не пришлось, они начали разгружать сани, а Боров, Рик и Рейг взялись за выгрузку даров из мешка тайника. Занятие это было не самое простое. Рейг держал сам мешок, а Боров Рика, который и вытягивал все из тайника. Если бы Боров его не держал, Рик мог попросту провалиться внутрь и тогда мешок тут же будет испорчен, а дары уже никак не достать.

Сделал себе мысленную заметку, что как только из тайника все вытащат, мешок надо уничтожить. Мало ли, вдруг кому-нибудь придет в голову сбежать через него, когда я перейду к финальной части проверки.

Правда, делать этого не пришлось, часть даров Рику так и не удалось вытащить, сила заклинания Риты Осфильд иссякла, и мешок из магического превратился в обычный.

Пока остальные были заняты делом, мы с Тай отвели Хагена в сторонку.

— Расскажи, Хаг, — попросила Тай, — ты уже виделся с шаманом?

— Нет, — с легкой обеспокоенностью покачал он головой, — старейшина сказал, что если даров будет недостаточно, нам не позволят с ним встретиться.

— А ты не спросил, зачем им эти дары, если у них тут и так по сути всего навалом? — поинтересовался я.

Хаг неопределённо пожал плечами, затем предположил:

— Наверное, будут их обменивать на то, что им необходимо в деревне. На посуду, ткани, инструменты для строительства и прочее. Да и у них тут далеко ведь не все есть. Например, сахар, соль, специи. Я не знаю. Может, им не хватает того, что они могут вырастить. Да и вообще, какая нам разница? Разве это важно?

Хаген нерешительно улыбнулся и развел руками.

Может, Хагену и не было никакой разницы, но не мне. Значит, местные, скорее всего, все же покидают деревню, и тут я могу биться об заклад, что путешествуют они далеко не через ледяную пустыню, а используют пространственные проходы, как это делают вагры. Эта их способность не могла оставить меня безразличным.

Наконец, когда все дары были выложены большой горой, к нам снова пришли местные. Теперь их было больше: пять человек, все рослые мужчины, возглавлял пятерку крупный, статный седой старец в длинном хлопковом белом балахоне с красной вышивкой.

Старец был похож на сказочного славянского колдуна: длинные волосы и тонкие косы у лица с красными бусинами, на лоб повязана расшитая красными камнями и вышивкой лента, длинная, густая борода тоже была украшена косами и бусами. Он был воистину крупным, словно медведь, его движения медлительны, а во взгляде чувствовалась глубокая мудрость. И я бы, наверное, ничуть не удивился, если бы старец представился каким-нибудь Сварогом или Перуном.

Старец окинул нас слегка насмешливым, снисходительным взглядом. Он даже не взглянул на кучу даров, а его взгляд застыл на Мари. Он оценивающе окинул ее с головы до ног, а Мари с вызовом вскинула подбородок и недовольно скрестила руки на груди.

Меня это развеселило, надо же, старик, а на девчонок заглядывается. Хотя, я получается, тоже старик, учитывая мой общий возраст. Эту мысль я поспешил откинуть, у меня молодое сильное тело и стариком даже в мыслях я себя нисколько не чувствовал. Но и старейшину тоже понять можно. Мари ну очень как хороша, на нее постоянно заглядываются все — от мала до велика.

И тут меня кое-что слегка смутило. Пока что мы видели только мужчин. А женщины-то где? Может в деревни с ними дефицит? Но ведь дети же откуда-то берутся. Нужно и с этим разобраться, может, женщины попросту все в деревне. Но что-то мне подсказывало, что мои подозрения подтвердятся.

— Я Акентэ — старейшина деревни, — зычным голосом объявил старик. — Дар мы ваш приняли.

Удивительно, но на гору еды и вещей он так и не взглянул, а продолжал глазеть на Мари. Можно было подумать, что в дар он собирался забрать ее.

— Можете остаться здесь на несколько дней и отдохнуть, — продолжил Акентэ. — Когда Ледяной Осколок будет готов вас принять, за вами придут. Он знал, что вы придете. Сказал, что прибудет мужчина ученый, мальчик с душой старика и девочка, что спасает людей.

Речь, видимо, шла обо мне, Хагене, и Тай-Тай. Мы втроем сразу же это поняли и переглянулись.

— Остальные, — продолжил Акентэ, — можете остаться в доме для чужаков, — он медленно поднял руку и показал куда-то в сторону фруктового сада.

Я усилил зрение, чтобы рассмотреть, что там. Над кронами деревьев возвышалось здание, похожее на деревенскую старинную церковь из сруба с пятиугольной крышей. Видимо это и есть тот самый дом для чужаков.

— Еще! — повелительно произнес Акентэ, сурово сведя брови к переносице: — Никому, кроме тех троих, которых я назвал, к нам в деревню не заходить. Ваше место — дом чужаков, ручей и эта роща. Зайдете в деревню — пеняйте на себя, церемониться с вами никто не будет — вас сразу убьют.

Он окинул нас испытующим взглядом, явно желая убедиться, что всем все понятно. Никто не возражать, конечно же, не стал.

— И за женщинами своими приглядывайте, — нехотя буркнул Акентэ и многозначительно посмотрел на Борова, вероятно, решив, что такую задачу можно доверить только ему, как самому крупному и оттого сильному представителю отряда.

А затем Акентэ резко развернулся, как и его сопровождающее и, уходя, холодно бросил через плечо:

— Ждите, на закате за вами придут.

Нет, такой расклад меня едва устраивал. Хотя бы потому что я не получил ответы на свои вопросы.

Я зашагал следом за старейшиной и его ребятами под недоумевающие взгляды отряда.

Мужчины шли, словно бы не замечая, что я их преследую. Никто не оборачивался и не останавливался, хотя я прекрасно осознавал, что не заметить меня они не могли, я совсем не скрывался.

Не стоило забывать, что эти люди имеют тот же геном, что и вагры, а значит, их ментальные способности в разы выше, чем у людей. Вагры общаются мысленно и, судя по тому, что о них известно, имеют некое общее коллективное сознание.

Так местные делали вид, что не замечают меня, пока мы не пришли к самому поселению. Я насчитал тридцать два двухэтажных деревянных длинных дома, явно предназначенных для проживания больших семей. В таком доме могло разместиться по меньшей мере человек тридцать.

Все строения похожи друг на друга, как близнецы. Отличалось всего несколько зданий, видимо, эти постройки имели не жилое предназначение, а скорее административное. Людей на улице было полно, я не удивлюсь, что народу тут не меньше, чем в Файгосе. Рэй-ро даже деревней язык не поворачивался назвать, это вполне себе полноценный поселок.

Неподалеку на поляне с деревянными качелями резвились дети, здесь я сразу отметил, что бегали не только мальчишки, но и девочки, правда, невозможно было не заметить, что мальчишек раза в три больше.

У домов сидели старики и плели корзины, но старух я тут не увидел, не говоря уже о молодых или женщинах. Несколько женщин среднего возраста все же попались мне на глаза, но их было слишком мало для такого большого поселения. И все-таки мои догадки о том, что с женским полом у них напряженно, никакие не догадки.

— Кто вам детей рожает? — не выдержал я и бросил вопрос в спину старейшины.

Все как один резко остановились и повернулись ко мне.

— Назови свое имя, — велел Акентэ холодным тоном.

— Теодор Фел, — сузил я глаза, внимательно изучая лицо старейшины.

— Ты мальчик с душой старика, — внимательно уставился на меня Акентэ. — Ты пришел просить не только о связи с душой женщины.

— Верно, — медленно протянул я.

— Ты уже был здесь. Когда-то очень давно, и ты запомнил, — продолжил Акентэ. Его лицо в этот миг стало напряженным и, казалось, будто он эту информацию не знает сам, а прямо сейчас от куда-то берет. Словно бы ему ее кто-то передавал. И, по всей видимости, так практически и есть, и по сути я говорю сейчас не со старейшиной Акентэ, а с самим шаманом Ледяным Осколком.

Значит, здесь не только ментальная связь, но и родовая память. Этот народ становится все интереснее и интереснее.

— Я не все запомнил, — осторожно ответил я.

Это было правдой, я многое помнил об этом месте, но в воспоминаниях Ананда не было ясных воспоминаний о том, как я посещал это место. Это напоминало яркий сон, который почти бесследно испарился к утру, как бы ты ни силился его вспомнить.

— Значит, ты оружие богов, раз Фассет не стер твою память полностью, — подвел итог Акентэ.

Теперь все встало на свои места. «Убежище» не только оберегает своих жителей от шаргановой энергии, но и от нежелательных гостей. Те, кто покидает территорию действия артефакта, вскоре забывает о том, что с ним происходило в деревне. Не помнит, какое это прекрасное место, а значит, у него не появляется желания его заполучить. Но люди ведь каким-то образом запоминают остальное? Например, что здесь есть шаман, который может призывать души. А также наверняка люди должны запоминать то, что им нужно было от этой души. Потому что иначе вся затея получается бессмысленной.

— Да, верно, — кивнул я. — Но я скрываю это.

Акентэ тяжело вздохнул и нехорошо улыбнулся:

— Если приходится скрываться оружию богов, значит, миру грозит серьезная опасность.

— Вам ничего не грозит, вас защищает Фассет, и вы это знаете.

— Знаем, — медленно кивнул Акентэ. — Но мы в безопасности только тогда, когда находимся дома. Но мы не можем себе позволить оставаться здесь всегда, так наш народ вымрет.

Я заинтересованно уставился на него, всем своим видом выказывая, чтобы он или скорее даже они продолжали.

— Твой вопрос, — сказал Акентэ. — Кто нам рожает детей? Уже многие поколения нам их рожают женщины империи, но они об этом не знают.

Я нахмурился.

— Род вырождается, если нет свежей крови, — пояснил старейшина. — Такое происходило и раньше — наши дети часто рождались мертвыми. А еще на свет все чаще стали появляться мальчики, а девочки становились редкостью. И чем дальше, тем хуже.

В моей голове начали всплывать мутные воспоминания. У этого народа весьма интересный и, по сути, уникальный генетический набор. Если обычные люди станут заводить детей с родственниками, то их потомство будет страдать от уродств, болезней как физических, так и умственных. Адамантийцы и вовсе не могут завести детей от своей же расы, там гарантировано получится плохое потомство. У вагрийцев же такой проблемы нет — здесь или получается здоровое потомство или дитя сразу умирает в утробе, ну ли вот так — перестают появляться женщины.

— Вы похищаете женщин? — нехорошо усмехнулся я.

— Нет, мы не терпим чужаков на нашей земле. Женщины рожают нам детей на территории Виреборна. Они не знают, что эти дети принадлежат нам.

Я в непонимании вскинул брови:

— Как вы это проворачиваете?

Нет, мне действительно было неясно, как это осталось незамеченным обществом. Ведь этот народ владеет пространством, а значит, может перемещаться в любую часть мира. Получается, они что? Соблазняют женщин, оплодотворяют их, а после родов похищают детей у матерей. Но как может так случиться, что женщины об этом не помнят. Нет, стирать память не умеют даже вагры. Ответ оказался куда проще:

— Мы находим замужних, — начал пояснять Акентэ, — они спят с нами, думая, что спят с мужьями. Роды мы тоже принимаем сами, когда приходит срок, а потом говорим, что дитя родилось мертвым.

Какая-то отвратительная история вырисовывалась. Уж лучше бы я и не спрашивал. Но, зато узнал, что вагрийцы владеют не только пространством, но и гранью внушения, или чем-то вроде иллюзии. Или ею владеет только народ Рэй-ро? А может народ Рэй-ро и вагрийцы, это и вовсе один и тот же народ?

Эта мысль ударила меня словно обухом по голове. Черт, да это же так очевидно! Это всегда было очевидно! Многие века мы искали их убежище по всей империи, а они все это время прятались здесь. Но свое открытие я решил пока придержать, скорее всего, им очень не понравится, то что я теперь знаю их тайну.

— Но ведь остальные вагрийцы с этим как-то же справляются, — протянул я.

Акентэ промолчал, посмотрел странно и решил, по всей видимости, оставить мой вопрос без ответа.

— Неужели не проще находить себе жен среди людей? — униматься я даже не думал.

Раз я здесь, то должен узнать о них как можно больше. И это далеко не праздное любопытство, мне нужны эти люди, которые в совершенстве владеют пространством. Сейчас я всерьез искал возможности привлечь их на свою сторону, а значит, я должен быть осторожен, чтобы ненароком их не спугнуть или не разозлить.

— Не проще, — грубо ответил Акентэ.

Видимо, я все же перестарался и перешёл границу.

Акентэ холодно произнес, всем своим видом давая понять, что разговор окончен:

— Тебе лучше вернуться в дом для чужаков. Когда шаман будет готов к обряду, вас позовут.

Вдруг что-то резко изменилось вокруг. Перестали играть дети, побросали корзины старики, снующие по деревне люди резко остановились и повернулись ко мне все как один. И теперь вся эта толпа с коллективным сознанием враждебно уставилась на меня. Надо же, да это настоящий рой.

— Значит, поговорим позже, — беззаботно улыбнулся я, прекрасно понимая, что лучше их не злить и дождаться момента, когда мы со старейшиной останемся наедине. По отдельности они явно ведут себя как обычные люди, возможно, их общее сознание зависит от того, насколько они близко друг от друга. Нет, я однозначно должен разгадать эту загадку. Но сначала все же стоит сделать то, зачем мы сюда прибыли. Иначе так недолго разозлить вагрийцев и нас вообще вышвырнут из деревни. А ссориться с ними в мои планы никак не входило.

Я вернулся к отряду, который уже успел заселиться в дом чужаков. Это было трехэтажное строение, первый этаж которого занимала кухня, а остальные два этажа были предназначены для отдыха и сна.

Весь день я не мог перестать думать о том, что жители Рэй-ро на самом деле вагры. Меня терзало любопытство, и я все не мог понять, зачем они нападают на наши поселения и сжигают их. Если предположить, что они владеют внушением или иллюзией, а еще пространством, не проще ли просто приходить и незаметно воровать то, что им нужно. А еще этот огненный тигр… Что он такое? Иллюзия или реальное существо, которое и вынуждает их жечь поселения?

Ответов у меня конечно же не было, но все это я собирался выяснить до того, как покину это место.

На закате, как и обещал Акентэ, за нами пришли трое мужчин, кажется, тех же, что сопровождали старейшину. И с ними мы отправились куда-то вглубь леса, что разросся позади деревни.

Зарево от высокого костра мы увидели еще издалека, как и услышал утробные гортанные песни шамана, позвякивание и постукивание бубна.

Со спины шаман сначала показался мне стариком. Но стоило ему повернуться, уставить на нас небесно-голубые по наивному широко открытые глаза, как стало ясно, что Ледяному Осколку едва перевалило за двадцать. Необычайно тощий для вагрийца шаман едва обзавёлся тонкой пушистой бородкой. Он так широко и радостно улыбался, словно бы встреча с нами была для него чем-то ошеломительным. Он безумно сверкнул глазами, подошел, ощупывая меня.

— Не думал, что мы увидимся снова, — загадочно протянул он, сказав это так, словно мы были хорошими приятелями. Вот только я был уверен, что встречаться с Ледяным осколком я никак не мог, по крайней мере, в этой жизни.

— Что ж, начнем, — вдруг резко посерьезнев и потеряв ко мне интерес, объявил шаман. — Нужно спешить, — он напряженно посмотрел на кусок сереющего неба, выглядывающего из-за ветвей деревьев, и добавил: — Иначе окно меж мирами вскоре закроется.

Глава 12

Шаман резко ухватил Тай за руку и потащил к костру. Испугавшись, она вскрикнула, но не стала сопротивляться, покорно засеменив за шаманом. Откуда-то, словно бы из воздуха, шаман вытащил кинжал, его лезвие сверкнуло золотым отблеском в свете костра. Ледяной Осколок, безумно вытаращившись, заглянул Тай в глаза:

— Нужна твоя кровь, — осторожно произнес он то ли спрашивая разрешения, то ли предупреждая.

Тай настороженно покосилась на меня, затем снова уставилась с опаской на шамана и все же кивнула, боязливо протягивая ладонь. Он ухватил ее за запястье, внимательно посмотрел на ладонь, словно бы изучал линии жизни, а затем уставился на нас с Хагеном и быстро затараторил:

— Та душа, которую вы ищите, не будет понимать, что происходит. Ей будет казаться, что это сон. Она не сможет видеть или слышать. В том числе и не сможет видеть вас. Все вопросы будете задавать через меня. И еще! — Ледяной Осколок напряженно посмотрел на Тай, а затем на меня: — Есть риск. На время обряда призыва мы выдергиваем душу из тела, где бы она ни была. А нынешнее тело души в этот миг потеряет сознание. Если человек находится в месте или ситуации, где контроль над телом жизненно необходим, это может ему навредить или и вовсе лишить его текущей жизни.

— А раньше вы не могли сказать⁈ — возмущенно воскликнул Хаген и перепугано уставился на меня. Поменялась в лице и Тай, и кажется, уже была готова вот-вот разрыдаться, она выдернула ладонь из хватки шамана и в растерянности прижала руки к груди.

— Скорее. Окно скоро захло-о-о-опнется, — нараспев словно бы издеваясь, с безумной улыбкой протянул шаман.

Решать за всех снова предстояло мне. Остальным попросту не хватит духу взять на себя такую ответственность. Я быстро прикинул: вероятность, что Эл окажется где-то, например, в воде или у огня, небольшая. Но есть и такая вероятность, что, падая в обморок, она попросту расшибет себе обо что-нибудь голову. И такая вероятность не так уж и мала.