Исполняющий обязанности

Глава 9 Красные дипкурьеры

Торгпредство я пока использую как офис посольства. Правда, слово «офис» еще не слишком распространено, особенно у нас, но у меня иной раз проскальзывает. И здание под посольство надо искать. Присмотрел соседнее, в том же стиле, что и наше, но пока не решил — хватит ли его для всего персонала? В идеале — построить бы собственную дипмиссию, в которой бы за высоким забором соседствовали и офисные здания, и жилые помещения. И место под гаражи нужно, и всякие подсобки. А еще магазин, чтобы сотрудники не шастали туда-сюда. Эх, чего уж там мелочиться? Давайте заодно и детский садик откроем, и школу! Но денег пока лишних нет, а те, что имеются, нужны для других дел. Так что, пока у нас нет посольства, ограничился тем, что приказал прикрепить к стене флагшток с красным флагом. Пока имелось только торгпредство, государственные символы вывешивать было нельзя, а теперь не просто можно, но и нужно. Правда, парни из охраны, а еще полицейский (он теперь тоже положен!), уже пару раз отгоняли несознательных русских эмигрантов, пытающихся сорвать флаг. И допрыгнуть пытались, и веревки забрасывали. Один даже с лестницей пришел. Ишь, рационализатор. Этого стаскивал лично Александр Петрович. Сапер, хотя и не пылал любовью к красному знамени, но за порученное дело радел (он же флагшток и устанавливал!), поэтому вел себя радикально. Просто взял, и уронил злоумышленника вместе с лестницей. Кажется, тот вывихнул ногу, но это его проблема. Нечего забираться туда, куда не надо. Пусть радуется, что ему ногу не сломали.

На работу я приехал рано — еще нет и семи. Не потому, что устал от плача малышки — Викуся девчонка спокойная, по ночам сама спит и родителям спать дает, а чтобы лишний раз не разговаривать с тещей. Задержишься на часок, так Ольга Сергеевна встанет и опять начнет приставать, чтобы девочку оставили бабушке с дедушкой, а я опять буду что-то невнятное отвечать. Наташка, та сделала проще — фыркнула, повысила голос и запретила маме впредь вести подобные разговоры, а я человек вежливый, посылать родственников не умею. Но предпочитаю лишь улыбаться, говорить о том, что будем воспитывать вместе, что бабушка и дедушка важные люди, но папа с мамой все равно важнее.

Можно бы ночевать в торгпредстве, но лучше пока быть рядом с женой. Хотя, если взять чисто практическую сторону, то это не так и нужно. От меня мало что требуется. Кроме мамы Наташи у нас имеется бабушка, готовая прибежать по первому чиху внучки, а еще и нянька. Хорошо, что Наташка наотрез отказалась от кормилицы — мол, молоко есть, так сама выкормлю. Ольга Сергеевна поджимала губы — дескать, она как лучше хотела, в ее молодости так и делали, но дочка уперлась. Полагаю, моя супруга, во время ссылки посмотрела на деревенских женщин и поняла, что лучше всего, чтобы мамка сама кормила ребенка, не доверяя кормилицам.

Была и еще одна причина. Я остановил такси не доезжая до нашей торговой миссии две сотни метров. Возле старинного забора уже отирался человек.

— Oui, — кивнул он, передавая мне увесистый сверток.

— Merci, — поблагодарил и я, передавая взамен пятьдесят франков.

Открывать сверток я не стал. Знал, что там несколько упаковок морской соли — около четырех фунтов.

Кажется, такая покупка не бог весть какая тайна, но в данном случае, это была самая настоящая морская соль, правда, с этикеткой «чудодейственная и радиоактивная». Человек, покупавший соль и лепивший на нее этикетки был надежным — из агентуры Игнатьева и граф за него ручался. А вот торгпредству про «мухлеж» начальника знать не стоит, потому что «радиоактивная морская соль» отправится в Россию особым грузом и по конкретному адресу. А кому она предназначается, я говорить не стану. Кто догадался — очень хорошо, а нет, значит и суда нет. Еще замечу — что я такой фортель проворачиваю не в первый раз. Морская соль для организма этого человека дюже полезная, а без радиации так полезна вдвойне.

По дороге ухватил несколько газет, чтобы спокойно их прочитать. И что про нас пишут?

А про нас ничего не пишут. Сегодня нет ни про «оккупацию» Финляндии, ни про «призывы посла РСФСР к революции во Франции». Фух, вот и ладно. Для дипломата самая лучшая новость — отсутствие скандальных новостей о твоей стране.

А для газетчиков главная новость — возвращение в большую политику Жоржа Клемансо. Сколько нынче лет Клемансо? Кажется, уже за восемьдесят. А разве дедушка вернется в политику? А, так это он заявил на открытии своего собственного памятника в Вандее. Ну вот, а говорят, что только в России ставят прижизненные памятники. Экс-премьер тоже сподобился.

Премьер-министр Клемансо — один из сторонников войны до победного конца. Другом нашей страны он не был. Вернее — был им, пока Россия сражалась на стороне Антанты, а потом резко раздружился. Не могу сказать, что высадка французов в Мурманске, оккупация Одессы и Николаева заслуга лишь Клемансо. Однако, нельзя забывать, что он был не только премьер-министром, но и военным министром. Так что, несет ответственность за содеянное. Те из знатоков гражданской войны, что получили информацию о французской интервенции по одноименному фильму, отчего-то воспринимают французов слишком карикатурно, а коли так, то и всерьез к ним не относятся. Дескать — французские матросы и солдаты, распропагандированные большевиками (а как тут не распропагандироваться, коли в роли большевика-агитатора снимался Владимир Семенович Высоцкий?), серьезной опасности для Советской власти не представляли. Ага, как же. Французы, что высаживались на наших берегах, были врагами не меньше, чем белогвардейцы или англичане. А ведь при Клемансо было обещано юридическое признание Врангелевского Крыма!

А еще поддержка польской армии. Именно Клемансо поспособствовал передаче Польше и техники, и оружия, и формированию польских вооруженных сил по французским образцам. Да, а еще разведку и контрразведку поляки калькировали именно с французов. Не будь помощи, полученной от французов, пожалуй, товарищ Тухачевский дошел бы и до Варшавы, а там, как знать, может и до Берлина? Хорошо, что в этой реальности Михаил Николаевич споткнулся чуть раньше, нежели должен был, так и то — чистая случайность. Не окажись мы с Артузовым рядом с несостоявшимся красным маршалом, то неизвестно, как бы оно пошло дальше.

Нет, Клемансо бы во власть пускать не хотелось. Жаль, что меня-то никто не спросит. Утешает, что на открытии памятника самому себе можно сказать все, что угодно. Но это только слова. В правительстве Франции вряд ли захотят, чтобы «Тигр» вернулся во власть. Зачем им это нужно? Германию победили, с Советской Россией заключены дипломатические отношения, теперь нужны люди мира, а не войны. А если предположить самое фантастическое? Что Клемансо вернется к власти? Разорвет дипотношения? Ну, это вряд ли. Практического смысла в этом нет, разве что, Клемансо, успевший подружиться с британцами, захочет потрафить союзнику. Нет, не будет такого. Может, предложить Дзержинскому отправить в Вандею Шпигельгласа и подорвать памятник? Нет, пусть стоит. Да и нам лишняя морока.

Зарубежные новости. Главные известия из Великобритании. Ирландские повстанцы захватили несколько населенных пунктов и теперь стремительно движутся по направлению к Дублину, где уже начались бои с полицией. К Дублину стягиваются вооруженные силы.

Ясно. ИРА распределила полученное оружие по отрядам, расположенным по разным местам, а вместо того, чтобы сосредоточиться в Дублине и начать освобождение страны со столицы, раздергала собственные силы и средства. Можно предположить, что будет дальше. Скорее всего, правительственная армия для начала окружит Дублин, выставит на дорогах заслоны, отрезая направляющиеся туда отряды и разгромит повстанцев поодиночке. Впрочем, всем может быть. Вон, репортер, оказавшийся в Дублине, рассказывает, что для британцев большим сюрпризом оказались имеющиеся у ИРА пулеметы.

Вон, тут написано, что под контроль ИРА перешел Белфаст, а полиция либо разоружена, либо перешла на сторону повстанцев. А что, там нет военных?

Кажется мне или нет, что о событиях в Великобритании французские газетчики пишут с плохо скрытым злорадством? Вроде бы, союзники. Хотя, союзники-то они союзники, но с удовольствием ставят подножки друг другу. Франция недовольна итогами Версальско-Вашингтонского мира, ей кажется, что могли бы получить больше, нежели получили, а англичанам не нравится слишком вольное поведение «друзей» по Антанте на континенте.

А еще, кажется, может разгореться дипломатический скандал между Англией и США. Высказано предположение, что американское оружие (англичане об этом уже знают!), передано повстанцам ирландскими эмигрантами, проживающими в Соединенных штатах. Ирландцы, некогда вынужденные покинуть свою страну, к британской короне большой любви не питают. Надеюсь. Семенцов сумел замести следы?

Нет, чудес я не жду, ИРА против регулярной армии слабовата, но проблемы британскому правительству обеспечены на несколько месяцев.

Светлана Николаевна официально числится делопроизводителем торгпредства. А также выполняет обязанности машинистки, совмещая это с деятельностью моей личной разведчицы и контрразведчицы, а еще и телохранительницы. А иной раз — и моего ангела-хранителя, и мамки.

— Олег Васильевич, к вам дипкурьеры, — сообщила товарищ Исакова. — Привезли документы из наркомата внешней промышленности и от товарища Чичерина. Все документы я приняла, расписалась в получении, но они очень хотят видеть вас. Говорят — по известному делу.

— Ага, зовите.

— Но среди них есть товарищ из вашего ведомства, — предупредила Светлана Николаевна. — Я его один раз видела.

Из моего ведомства? То есть, с Лубянки? Любопытно, кого принесло? Может, это те люди, которых я жду? Тех, о которых мне говорил начальник?

— Итак, Владимир Иванович, — пристально посмотрел на меня Дзержинский. — Вы человек умный. Артур Христианович уже как-то говорил — Аксенов наверняка уже обо всем догадался.

Я кивнул. А чего тут не догадаться? Об идее создания «антибольшевистской» организации внутри РСФСР я много читал, даже фильмы смотрел. Восхищался, как ловко чекисты смогли подцепить на крючок и Савинкова, и Сиднея Рейли и затащить их к нам, а потом расколоть их до самого донышка. Жаль, с Кутеповым это не получилось, зато с Миллером удалось. Правда, в этой реальности генерала Миллера давно скушали селедки — не то норвежские, не то наши, не знаю. И даже разговор у нас с Дзержинским был. Но в прошлый раз Феликс Эдмундович мне сказал, что меня задействовать не станут, потому что я слишком значимая персона. И что изменилось? Думаю, начальник и сам скажет. Но за него сказал Артузов:

— Владимир Иванович, тебе предстоит самая главная роль. Будешь у нас руководителем тайной организации. Если не против, разумеется.

Лестно, разумеется. Да и интересно заняться конкретным делом. Отказываться не стану, но все-таки кое-что непонятно.

— Так я же в Париже? Как я смогу руководить антибольшевистским подпольем из Франции?

Дзержинский и Артузов переглянулись. Мой лучший друг сказал с усмешкой:

— Вот, как мы и думали — Аксенов отказываться не станет.

— А почему не спрашиваете — отчего выбор пал именно на вас? — поинтересовался Дзержинский.

— Не знаю, — пожал я плечами. — Странно, разумеется, что начальник одного из ведущих отделов, кавалер орденов станет руководителем тайной организации. Вы считаете, в это поверят?

Дзержинский усмехнулся. Вытащив папиросу, молча попросил у меня разрешения закурить, но к форточке, как обычно, не пошел. Затянувшись, Председатель ВЧК сказал:

— Артур Христианович считает, что именно поэтому и поверят. Уж слишком вы неординарная фигура. Любимец Ленина, орденоносец, молодой карьерист — в хорошем смысле этого слова, желающий радикальных перемен для страны. С одной стороны — парадоксально, а с другой, чем нелепее что-то выглядит, тем быстрее поверят. Но есть еще кое-что. Вас не очень-то любит Лев Давидович. А в ситуации, когда авторитет Троцкого очень вырос, это тоже важно. Троцкий опасен лично вам.

— Ты человек известный и среди эмигрантов, и среди своих, — вмешался Артур. — Слывешь бессребреником, неоднократно ранен. Уж если такой как Аксенов желает перемен — то что же взять с остальных?

— К тому же, Владимир Иванович, требуется использовать лишь ваш образ, — дополнил Дзержинский. — Ваша фамилия напрямую называться не будет. В некотором отношении вы фантом. Да, у организации имеется руководитель. Занимает высокую должность, фамилия, разумеется, есть, но она известна только узкому кругу лиц. В крайнем случае в вашей роли выступит товарищ Артузов.

— Тогда какой смысл вообще использовать мой образ? Не лучше ли придумать настоящего фантома? Взять кого-нибудь из военных. Того же Фрунзе, скажем, или Петина?

— Тогда надо посвящать в это дело военных, а это нежелательно, — покачал головой Дзержинский. — Вымышленный персонаж тоже нежелателен. Тем более, что совсем не исключено, что и вам придется играть какую-то роль в своем образе.

— В общем, лицо, фигуры не имеющее, — пришел я к заключению, так ничего и не поняв.

— Именно так, — кивнул Дзержинский. — Через неделю после возвращения ждите гостей.

Ладно, что не стал спрашивать — не сам ли я эту сентенцию сочинил?

И вот, дождался-таки.

В кабинет вошли два человека. Первый — крепкий и очень красивый парень, которому впору в кино сниматься. Второй постарше, лет сорока пяти, худощавый, в интеллигентном пенсне вместо пролетарских очков.

Выйдя из-за стола, я подошел поздороваться к дипкурьерам.

— Здравствуйте, товарищ…? — спросил я, задерживая руку в ладони молодого.

— Смолянинов, — ответил тот, стараясь не улыбнуться. Посмотрев в сторону, добавил. — Иван Петрович, можно без отчества.

Правильно, улыбаться не нужно, хотя и я его знаю, и он меня. Артузов прислал сюда своего лучшего оперативника. Смолянинов (фамилия, хотя и на С, но другая) был в составе нашей группы во время поездки в Смоленск. Сколько раз просил Артура отдать его в мой отдел, не отдает, упирается. Понимаю. Хороших сотрудников никто не отдаст.

— Александр Александрович Полунин, — представился второй. А вот фамилию этого товарища я не знал. Хотя, имя и отчество казались знакомыми. Из операции «Трест»? Или из «Синдиката-2»?

— Мы с товарищем Полуниным по поручению наркомата внешней торговли, а заодно выполняли функцию дипкурьеров, — сообщил Смолянинов.

— И на сколько дней у вас командировка? — поинтересовался я.

— Командировка на месяц, но начальник сказал, что вы можете ее продлить. Еще — мы готовы выполнить какое-нибудь поручение торгпредства, если понадобится.

— Вашу командировку я продлить не смогу, но если понадобится, то отправлю от своего имени телеграмму в Москву, чтобы ваш наркомат ее продлил. Вас я озадачу каким-нибудь делом. Должны же вы оправдывать свое присутствие, верно? А сейчас я вас познакомлю…

Я вышел в коридор, оставив свою дверь открытой (товарищам я доверяю, но…) и постучал в дверь секретариата, а вышедшей на стук бывшей подпольщице сказал:

— Светлана Николаевна, приехали люди, которым будет интересно узнать о человеке в странных штанах. Все адреса, прочее. И их самих тоже пристройте на какой-нибудь наш адрес…

— Я поняла, — тихонько отозвалась Светлана Николаевна, делая вид, что ей все равно. Но глазенки-то уже загорелись, словно у кошки, вышедшей на охоту. Не зря же она пасла Савинкова, отслеживая его явки.

Еще разок кивнув товарищам, позавидовал им. Вот, люди станут настоящим делом заниматься, а мне тут в кабинете сидеть, штаны протирать.