Исповедь демона

ГЛАВА 22

Час пробил поздний, улица опустела, и я рискнула высунуть нос наружу — убрать бутылки и осколки с тротуара. Невозможно спокойно смотреть на подобное безобразие. Если замечу подозрительный силуэт или мчащуюся ко мне машину — тут же убегу в бар.

Я едва закончила подметать, когда почувствовала Рэма. Знак свой он не блокировал, позволяя вибрации свободно рассеиваться. Он приближался со стороны центра.

Сердце заколотилось. Я не испытывала страха. Если честно, я вообще не могла понять, что со мной творится.

Но прошло лишь несколько мгновений, и возник другой знак, набиравший мощность: раздражающая вибрация Пика. Он шел за Рэмом по пятам.

Я поднялась на цыпочки, чтобы хоть что-то разглядеть. В конце улицы через проезжую часть метнулся темноволосый мужчина, едва не угодив под колеса автомобиля. Водитель истошно заорал, но парень уже свернул на 2-ю улицу, слившись с сумраком. Он направлялся к реке.

Появился Пик в образе очередного ботаника. Он резво мчался по улице, совершая огромные скачки длинными ногами и поправляя окуляры на переносице. Энергии в нем было хоть отбавляй, и он явно намеревался загнать Рэма в угол.

Сначала я решила, что Рэм заманил Пика к бару ради меня, но в таком случае он не побежал бы к Ист-Ривер.

И тут я поняла, что ошиблась! Это не Рэм. Знак уступал по силе. Это был Мистифай. Должно быть, он пересек мост и имел несчастье напороться на Пика.

Глори, помнится, говорила, что стоит помогать новорожденным, а не бросать на произвол судьбы, как черепашат, бегущих к океану под пристальными взорами голодных чаек. Петрифай, должно быть, уже пал жертвой Пика, и теперь настал черед несчастного отродья Рэма.

Стать свидетельницей еще одного убийства?! Ну нет, довольно. Я бросилась им наперерез через смердящие подворотни, затем мимо нового дома с великолепным стеклянным фасадом, недавно выросшего на пустыре.

Я знала, что рискую головой, но мне ведь нечего терять. Так что с того? В конце квартала начинался «спальный» микрорайон. Я потеряла оба знака, так что, пробежав по Ди-авеню, свернула на 4-ю улицу и назад к Хьюстон-стрит. Но здесь только сновали машины и мигали рекламные вывески.

— Черт!

Я злилась на себя.

Дождавшись зеленого света, я помчалась прямиком к домам микрорайона. Пешеходная дорожка петляла среди их высоких стен из красного кирпича. Пятнадцатиэтажные однотипные здания с маленькими окнами звались жилым комплексом «Уайльд»; это был один из стандартных муниципальных проектов для малоимущих семей. Дальше по Хьюстон располагался комплекс «Барух», он занимал еще большую площадь.

Вдоль тротуара тянулась кованая железная изгородь, защищавшая узкую полоску газона. Высокие деревья, густая трава... Домоуправление следило за чистотой и порядком. Мне нравилась здешняя атмосфера, и я часто гуляла по «Уайльду», наблюдая за играми на детских и баскетбольных площадках. Своими познаниями в испанском языке я была обязана именно этим дворам, а не калифорнийскому детству.

Я вышла у северной оконечности 6-й улицы, которую огибала магистраль Франклина Рузвельта, тянувшаяся вдоль восточного берега Манхэттена. Наконец обозначились отдаленные вибрации Пика. Он был на другой стороне магистрали, в парке Ист-Ривер.

Я взбежала по ступеням в бирюзовую трубу надземного перехода. На другом конце мальчишки, перевесившись через ограждения, глазели на проезжающие внизу машины; наверное, им тоже хотелось отправиться в путешествие.

Спустившись в парк, я миновала старые оштукатуренные домики с общественными туалетами и помчалась по галечной аллее, освещенной фонарями.

По обеим сторонам ее высились деревья, вдоль бетонного ограждения магистрали трава разрасталась буйно, стеной. Втиснутый в промежуток между шоссе и водной гладью овал бегового трека окружала высокая сетчатая ограда.

Пик все еще опережал меня, двигаясь на юг. Если я чувствовала его, то он меня и подавно. Но он не хотел отвлекаться от более легкой добычи.

Несмотря на поздний час, я то и дело обгоняла тех, кто выбрался на пробежку, или смотрела вслед проезжающим мимо велосипедистам. Парочки ворковали на скамейках, неспешно прогуливались по теряющимся в сумраке дорожкам.

Я свернула на короткую аллею, ведущую прямо к воде. Кроны деревьев здесь смыкались над головой, образуя мрачный туннель. В речной глади тонули отблески бруклинских огней.

Снова мне почудились вибрации Рэма, дальше, у самого берега. На миг я засомневалась, не он ли это, но насыщенности и напора знаку явно недоставало. С Рэмом никто не сравнится.

Наплевав на осторожность, я метнулась в заросли между деревьями и вскоре натолкнулась еще на одну сетчатую ограду: на этот раз вокруг футбольного поля. На ночь проход туда был закрыт и прожекторы выключены.

Пик и его добыча находились где-то совсем рядом. Подобие знака Рэма пульсировало все отчетливее, словно теперь давалось Мистифаю с трудом. Возможно, когда расстояние между Пиком и Мистифаем сократилось, они вообще не замечали моих слабых вибраций?

Не мешкая, я взобралась по сетке на восьмифутовую высоту. Демоны, как правило, действуют бесшумно, да и тени деревьев скрывали меня от случайных свидетелей. Легко спрыгнув, я вспомнила, как сиганули с крыши дома Крэйва те молодчики. Никогда в жизни я не забиралась так высоко, и какое счастье, что для меня это — раз плюнуть.

От реки меня теперь отделяла только железная решетка; укреплявшие берег блоки полностью скрывала вода, покрытая бликами от света фонарей рафинадног о завода «Домино фу до .

Оглядевшись, я наконец заметила Мистифая и Пика у живой изгороди, в самом конце футбольного поля. Они отчаянно боролись, широко расставив ноги. Потоки энергии оплетали их тела, исходя разноцветными волнами, ярко-красные вспышки сопровождали каждый удар или прикосновение рук.

Пик поглощал Мистифая.

Времени на размышления не было. Я подлетела к ним и набросилась на Пика, лишая его равновесия. Жертву тот не отпустил, и все мы повалились на землю в тесном переплетении рук и ног.

Пик не прервал «пиршества», он рычал, давая понять, что своего не упустит. Его пальцы, словно когти, вцепились в запястье добычи, терзая плоть.

— Отпусти его! — закричала я, колотя Пика по лицу.

Он меня игнорировал.

Мистифай тяжело дышал мне в ухо:

— Слезь... Слезь с меня...

Он брыкался до тех пор, пока я не перекатилась на Пика, потом ударил его кулаком в горло и наконец освободился. В тот момент его знак изменил рисунок. Исчез быстрый, неистовый ритм. Пришло ощущение бездонной пропасти, в которой и ухватиться-то не за что. Это обескураживало, выбивало почву из-под ног.

Фокус этот был мне уже не в новинку. Но Пик лежал, потрясенно раскрыв рот. И неожиданно Мистифай скопировал его знак. Раздражающий, резкий скрежет... Это ни с чем не спутаешь. Имя Пика чуть не сорвалось с моих губ.

Последний был совершенно растерян. Да я и сама едва верила своим глазам, вступившим в конфликт с тем, что я ощущала.

— Будь осторожна! — крикнул напоследок Мистифай, убегая прочь.

Я сообразила, что и мне пора давать деру, но не успела и пошевелиться: Пик схватил меня за щиколотку. В панике я дернулась, но он так сильно рванул меня за ногу, что я упала. Не обращая внимания на мое яростное сопротивление, Пик навалился сверху, морщась и обнажая зубы в зверином оскале.

Никак не удавалось скинуть его. И тут он вцепился мне в горло, открывшись, так что я схватила его за пальцы и изо всех сил дернула вниз, чтобы ослабить хватку и вздохнуть, а потом, не отпуская, приподнялась на бедре и, воспользовавшись моментом, спихнула Пика на землю.

Поднимаясь, я почувствовала, как рвется на мне футболка.

Пальцы Пика судорожно сжались, он строил из себя жертву, пытался спровоцировать на атаку.

— Ну, нет, на это я больше не куплюсь, — выдохнула я.

Тогда он бросился на меня первым, но я легко отступила и с разворота опрокинула его навзничь. Он закашлялся, силясь встать, изо рта потекла кровавая слюна. Видно, я случайно ударила его локтем, хотя не намеревалась.

Пик сверлил меня алчным, решительным взглядом.

Вот так с ним всегда. Обычно демоны пытались вывести меня из равновесия насмешками и колкостями, но этот парень вел себя как настоящий хищник, каждое движение которого было результатом тщательного, бесстрастного расчета.

Я устала бегать.

Той ночью, когда Пик напал на меня у бара, я все же поступила верно. Нельзя идти на поводу у противника. Я была слишком взвинчена, переполнена энергией Петрифая, и в том крылась моя ошибка, но подавить в себе агрессию и не поддаваться на провокации нападающего — это верная тактика.

Пик снова попытался меня схватить, и я опять без труда увернулась, легко толкнув его в плечо, из-за чего он споткнулся, зарывшись носом в землю.

Он наступал, и я отражала его удары, используя против него его же силу. Я только реагировала, не нападала первой, следуя главной идее айкидо. Большинство людей полагают, что эта техника красива, как балет, но неэффективна. Однако я была живым доказательством успешного ее применения.

И я училась на своих ошибках.

В прошлый раз Пик получил преимущество, потому что я позволила своей злости взять надо мной верх, и это сыграло против меня. Сейчас я делала то, что выходило у меня лучше всего: отступала и лишала его равновесия. Снова и снова я кидала Пика на землю, двигаясь назад по максимальной траектории. Он поднимался, встряхивал головой и бросался вперед. Поверьте, только демон мог выдержать такое количество жестоких ударов. Даже я поморщилась, когда Пик вывихнул колено и его связки с ужасным звуком полопались.

Он начинал слабеть. Тело его кровоточило в нескольких местах, тогда как я даже не запыхалась.

— Больше не побегу, — предупредила я.

Пик мог еще долго продолжать свои бессмысленные атаки в надежде, что я совершу ошибку. Но он определенно видел, что энергии во мне гораздо больше, чем прежде, и я не сдамся.

На этот раз я оказалась крепким орешком.

Ой сделал шаг назад. Я — вперед.

— Бежать пора тебе.

Пик попятился, не выпуская меня из ноля зрения, и во взгляде его все еще сквозило сомнение. Но потом выбор был сделан, и демон попятился, быстро набирая скорость.

Внезапно от живой изгороди отделилась тень. Пик не видел, он двигался к ней спиной, неотрывно глядя на меня.

— Берегитесь! — крикнула я человеку, ведь демон мог накинуться на него, едва заметив.

Но когда мужчина вышел на дорожку, я поняла, что это Рэм. В знакомом обличье Тео.

Как же меня раздражала его манера подкрадываться незаметно!

— На этого котяру надо повесить колокольчик, — буркнула я себе под нос.

Умелым приемом Рэм повалил Пика на землю. Тот настолько устал от падений, что растянулся безвольно, как кукла. Рэм обхватил его голову и утопил лицом в грязь.

— Ты что творишь?! — Я бросилась вперед. Рэм надавил еще сильнее, выворачивая плечо Пика из сустава. Рев боли заставил его с удовлетворением ухмыльнуться. Пик усвоил урок и дергаться перестал.

— Твой шанс, Элэй. Он тебе нужен.

— Я не стану его убивать!

— Придется! Самое время это признать!

— Хотела бы я, чтобы все было так просто! — Я попятилась, намереваясь сбежать. — Думаешь, мне жить не хочется?!

— Тогда не тяни, сделай это! Я держу его открытым, так все кончится быстрее!

Я затрясла головой. На глаза навернулись жгучие слезы, сердце разрывалось на части. Война с собой, со своим телом, душой, разумом...

— Не могу! Нельзя убивать, чтобы выжить! Это неправильно!

— Это правильно для демонов, Элэй! — взревел Рэм, прижимая Пика к земле коленом. — А ты демон, принимаешь ты это или нет!

— Если я умру, никого не тронув, я останусь человеком.

— Ты хочешь наложить на себя руки? Это грех!

— Самоубийство тут совершенно ни при чем! Это другое! Я только отказываюсь убивать!

— Элэй, на этой земле нет бессмертных. Мы не боги, уж мне ты можешь поверить. Как всякое живое существо, демона ждет смерть, его энергия достается в наследство другим поколениям. Ты все еще меришь нас человеческими мерками! Людей нельзя убивать, потому что они слишком хрупки; для них смертельны такие мелочи, как укус пчелы, вирус, грязный ноготь, который оцарапал! Но демона может убить только другой демон! Наряду с делением это единственный способ поддерживать ядро в здоровом состоянии! Так мы живем, так боремся со смертью!

Должна признать, он был убедителен. Прежде я не задумывалась, что демон может умереть только от руки другого демона. Таков естественный закон существования нашей расы. Но хотела ли я быть ее частью?

— Я обратилась случайно, у меня не было выбора, — медленно процедила я. — Если я сделаю это, я приму сознательное решение стать кем-то, кто не является человеком.

— Ты уже есть этот кто-то, Элэй. Перестань прятаться от себя и окружающего мира. Ты отвергаешь даже собственные воспоминания, так нельзя!

Правда ранила меня...

— Только так я могла выжить.

— И ты справилась. Но пора начинать жить заново! Я знаю, я причинил тебе боль. Но разрушать твою жизнь не собираюсь! И пытаюсь помочь, чтобы ты достигла того, чего хочешь, жила, как хочешь!

— Ценой чьей-то жизни?! Кто сказал, что Пик всегда будет таким? Ему от силы месяц, и я сама была бешеной после обращения. Кто я, чтобы судить и казнить его?

Пик теперь дергался изо всех сил, стараясь высвободиться во что бы то ни стало. Все было не так, все неправильно. Стоять и смотреть совсем как тогда, в момент убийства Векса... Я настоящая соучастница. Что же дальше?!

Рэм вновь приструнил очкарика, еще сильнее прижимая его физиономию к газону.

— Поверь, мне хорошо известно, что это за птица. Он питается страданиями, это его наркотик, и ты сделаешь миру большое одолжение, если благодаря тебе в нем станет меньше боли. Думай об этом как о вакцине против смертельного вируса.

— Не может все быть настолько плохо. Он цельная личность, не маньяк. Должно же быть в нем хоть одно искупающее зло качество.

Рэм пристально посмотрел на меня, пытаясь понять, действительно ли я верю в то, что говорю.

— Я кое-что видел...

— Что? — Я готова была уцепиться за любую возможность, которая избавила бы меня от участи убийцы.

— Ты заметила, он обожает очки?

— Да, что странно. Он в них не нуждается.

— Так и есть, но он ворует их у жертв. Выслеживает людей со слабым зрением. На прошлой неделе я понял почему. Если он не самый настоящий псих, стал бы он сидеть часами на скамейках, обочинах, таращась на банальные вещи? На листья, фотографии в газетах, даже на лужи. У него зрачки меняют форму, словно он использует очки, чтобы разглядеть даже частицы и атомы. Можно это и за хобби принять.

Лучше бы я не спрашивала. Услышанное проводило параллель между Пиком и каким-нибудь страшилой из кошмарных сказок. Но увлечения у него действительно странные. Он ведь даже на человека толком не похож. И не было у него ни дома, ни тех, кого бы он любил... Он существует, только чтобы охотиться на людей.

— Решите уже что-нибудь или отпустите меня, — пробубнил вдруг Пик, с трудом шевеля губами.

Я вытаращилась на него с изумлением. Пик умеет говорить?! Но наверное, он любил дразнить жертву, если уж разбирался в провокациях.

— Кто твой создатель? — спросила я. Никто ведь не заявлял на него своих прав.

Молчание так затянулось, что я уж решила, он никогда не ответит, сколько бы Рэм ни выкручивал ему руку

— Прекрати. — Мне было больно на это смотреть.

Но Пик вдруг выпалил:

— Лаш!

— Лаш? Но Дрэд сказал, она отдала отродье Крэйву. Это был их ритуал, и Дрэд просто взбесился, когда узнал.

— Может, Пик сбежал прежде, чем Крэйв к нему прикоснулся. Что произошло? — Рэм встряхнул очкарика.

— Говори!

Но тот не вымолвил больше ни слова. Теперь я понимала, почему он появился на свет таким. Он стал порождением извращенной связи Лаш. Интересно, кто вообще пустил слух, что она отдала новорожденного любовнику? Возможно, она поглотила его отродье, чтобы вызвать деление, но круг не замкнулся.

Казалось, жизнь Пика легла мне в ладонь хрупкой ореховой скорлупой. Да и жизнь ли то была...

Колено Рэма давило Пику в спину.

— Пойми, он обречен. Я все равно не отпущу его, даже если ты уйдешь. Он стольких убил, выцедил их силы до последней капли. А тебе нужно свежее ядро. Возьми его, умоляю. Я почувствовала, как растет во мне холодная, непоколебимая решимость. Что-то словно кричало: «Бери! Бери!»

Это был голос умирающего ядра в моем животе, вопль слабеющего сердца демона, перекрывающий какофонию человеческих терзаний. Я погибла, когда головорезы Маклби подстрелили меня. И воскресла. Ни одному человеку такое не под силу.

Я демон.

И если это значит, что я должна раз в двести лет убивать, чтобы выжить, то такова моя судьба. Мне казалось, это решение вызовет во мне приступ омерзения к самой себе, но вместо этого пришла вдруг всепоглощающая кристальная ясность: я могу выжить.

И убью Пика. Я радовалась этой честной недвусмысленности... Никакого самосуда. Просто возьму его ядро и использую, чтобы спасти себя.

Я опустилась на колени рядом с его головой, посмотрела на Рэма:

— Он закрылся.

— Соберись! — приказал Рэм и скинул защиту, позволяя зловещему гулу его знака наполнить все вокруг. Мощь его в сотни раз превосходила жалкую имитацию Мистифая.

Несмотря на недавнее деление, Рэм был полон сил, его резервы казались неисчерпаемыми. Это внушало благоговейный ужас.

Едва удержав равновесие и еле дыша, я перекатилась на пятки. Теперь эмоции Рэма звучали четче: тревога за меня, облегчение от моего согласия, растерянность из-за вихря собственных переживаний и бдительность, утомительная и неусыпная.

Усилием воли Рэм направил в Пика острие собственной ауры. Словно копье, оно вонзилось прямо в ядро жертвы, и я с грустью отметила, что цвет его был глубоко-синим. Цвет искреннего сожаления. Что ж, хоть какое-то благородство.

Пик извивался. Боли он не испытывал, но это разрушало его защиту. Энергетический покров терял целостность, шел рябью, вместо того чтобы окружать Пика, словно воздушный шар.

— Бери его,— прохрипел Рэм сквозь стиснутые зубы. Я вытянула руку и вцепилась в сальную шею Пика. Он дернулся от моего прикосновения. Защиты у него больше не было, и он едва ли мог сопротивляться столь жестокому проникновению в энергетический поток.

— Не медли, Элэй.

Ярость и паника жертвы хлынули в меня неудержимым потоком. И я накинулась на них, поглощая огромными глотками...

Проявление максимального эгоизма. Убийство ради выживания. Не думала, что я на такое способна.

— Ты не лучше меня! — прошипел Пик.

— Заткнись! — зарычал Рэм, нажимая на его плечо сильнее.

Очкарик взвыл от боли.

— Не надо, — взмолилась я, сбавляя обороты. Как это может быть правильным?

— Мое! Все мое! — заорал вдруг Пик, брызжа слюной. — Чертова шлюха! Отвали от меня... Я вам всем покажу!

Рэм выглядел встревоженным, но странное дело, этот приступ бешенства придал мне решимости и спокойствия. Передо мной лежал безжалостный убийца, которому выпал шанс продолжить существование в измененной форме, сохранив жизнь другому демону. От волн желчи и злобы перехватывало дыхание, но я не могла остановиться. Слишком долго я боролась с голодом, и он наконец одержал верх.

Судорожно сглотнув, я вцепилась в Пика с новой силой. Его шея стала мягкой и податливой, череп таял, оплывал... Рэм вынужден был перехватить руку жертвы сильнее, так быстро она уменьшалась в размерах. Спина вдруг ввалилась, и кожа на запястьях и плечах обвисла пустыми мешками.

Тогда Рэм отпустил Пика и отодвинулся.

Тот уже кричал от нестерпимой боли, голос походил на резкий писк из-за сжимавшихся легких. Ужаснее звука мне не доводилось слышать! И я вряд ли когда-нибудь смогу его забыть.

В глубине его чрева сияло пламя жизни. Ядро осталось без защиты, оно пульсировало и звало меня. Само совершенство, безупречное великолепие...

Все мое существо отзывалось на этот зов. Я жаждала жизни, стремилась наполниться ею.

Ядро сияло вечностью и надеждой; я никогда не видела ничего столь прекрасного. Я взяла его в себя, и жизнь растеклась по моему телу, ввергнув в экстаз. Откинувшись на спину, я чувствовала, что каждая моя клеточка объята пламенем. Глаза слепило невыносимо яркое белое сияние. Но когда оно погасло, я увидела призрачную тень, клубящуюся возле Рэма. Тот отодвинулся, и тень поднялась выше, свернулась и исчезла с характерным хлопком, от которого заложило уши.

Вонь прогорклого масла вызвала приступ тошноты, но свежая энергия настолько переполняла меня, что я едва ли обращала внимание на что-либо вокруг.

Все чувства во мне буквально вопили от восторга, мир словно бы вывернулся наизнанку.