Испытание любви

Глава 18

Бейли застыла, словно испуганный кролик, в его объятиях. Поступок Камерона застал ее врасплох. А еще сильнее потряс сильнейший отклик собственного тела на ласку. Только этого не хватало!

Зачем он это сделал? Ведь все было так просто и понятно, они отлично взаимодействовали, помогали друг другу, поддерживали… а теперь это сексуальное влечение! Лишние эмоции, мешающие мыслить здраво.

Бейли даже хотела отпихнуть Камерона, но побоялась, что он опрокинется назад и ударится головой о дерево. С другой стороны, его хватка оказалась такой крепкой – несмотря на ослабленное состояние, – что у Бейли могло не хватить сил его оттолкнуть.

Впрочем, поцелуй был недолгим и очень легким. Холодные губы лишь тронули ее собственные, задержались на пару мгновений и отстранились.

– Спасибо за то, что спасла меня, – сказал Камерон, выпуская Бейли из объятий.

Она стояла, тараща на него глаза и не зная, как реагировать. Если поцелуй был всего лишь благодарностью, возмущаться и ругать за домогательства было нелепо. Однако зачем целовать, если можно поблагодарить словами?

Вообще-то Бейли не слишком разбиралась в эротических заигрываниях. А поскольку им с Камероном предстояло еще какое-то время провести вместе, она предпочла расставить точки над i. Ей было проще спросить напрямик, чем терзаться догадками.

– И как это расценивать? Как приставания? – спросила она, нахмурившись.

– А разве не ясно? – Камерон мягко усмехнулся.

– Лично мне неясно. Если это было домогательство, я хочу, чтобы ты больше ничего подобного не вытворял. Секс не входит в наши планы. А если ты просто так… поцеловал… тогда ладно.

Он расхохотался, а потом ласково погладил. Бейли по плечу.

– Поверь, я поцеловал тебя просто так. Если бы я домогался, ты бы сразу это поняла и не стала задавать глупые вопросы. Я всего лишь поблагодарил тебя за помощь.

– А что, слов было недостаточно? На что тебе язык?

– Язык? – Камерон многозначительно поднял одну, менее опухшую, бровь и чуть поморщился от боли.

Бейли вспыхнула от смущения.

– Все, не будем продолжать эту тему. Просто закроем ее, и дело с концом.

– С концом – это хорошо. – Заметив, как нахмурилась Бейли, Камерон закивал: – Все, все, проехали. Полезли под навес, ты замерзла.

Они повернулись к палатке, и пилот сделал приглашающий жест, настаивая, чтобы Бейли снова заняла его место. Она кивнула и, опустившись на четвереньки, пробралась внутрь. Устраиваться на подстилке было куда удобнее, когда в палатке никого не было.

– Погоди, – начала она, когда Камерон забрался под навес вслед за ней и стал укладываться. – Тебе слишком тесно на моем месте. Может, все-таки… – Но он притянул ее к себе и принялся наваливать сверху одежду.

Бейли подтянула ноги к животу, чтобы оставить для Камерона больше места. Уже привычно прижавшись спиной к животу и груди пилота, она тихо вздохнула. Они лежали в таком положении почти весь день. В обычных обстоятельствах подобное времяпрепровождение показалось бы утомительным, но не теперь, когда усталый и больной организм нуждался в отдыхе. Бейли казалось, что ее тело стало тяжелее почти вдвое, а к рукам и ногам словно привязан тяжелый груз. Еще ее мучило ощущение собственного немытого, пропотевшего тела. Быть чистой и больной все же приятнее, нежели быть больной и грязной.

Внезапно на нее накатило чувство вселенского одиночества, тоскливое и неизбывное, и на глаза навернулись слезы. Словно они с Камероном остались единственными людьми на земле с минимальными шансами на выживание.

– Как думаешь, почему нас до сих пор не спасли? – спросила Бейли тихим голосом и завозилась, поворачиваясь к Камерону лицом.

Он некоторое время задумчиво смотрел на нее. День клонился к закату, но слабый свет все еще проникал в щели палатки, и Бейли могла разглядеть черты лица Камерона, изгиб ресниц, опухшие верхние веки, ежик щетины на подбородке и щеках. Еще немного, и солнце скроется за горой, оставив двух потерпевших бедствие почти в полной темноте.

– Даже не знаю, что и сказать, – наконец вымолвил пилот. – На борту имеется передатчик. Он не слишком мощный, но его сигнал должны были поймать, а потом зарегистрировать наше местоположение. На основе этих данных высылают вертолет спасателей.

– А если передатчик поврежден? – предположила Бейли. У нее упало сердце. Неужели никто не знал, где их искать?

– Это очень прочное устройство, а самолет почти не пострадал при падении.

– Почти не пострадал? Мы говорим об одном и том же самолете? – воскликнула Бейли. – У нас отвалилось левое крыло! И вся морда смята! Да в нас воткнулось дерево!

Камерон улыбнулся, позабавленный этой вспышкой.

– Но мы ведь выжили, не так ли? А самолет… он ведь не развалился на части, правда? И большая часть корпуса осталась невредимой. Я видел следы крушения, в которых находили лишь пару обгоревших обломков.

– С нами тоже могло такое случиться, да? – тихо спросила Бейли. – Если бы мы врезались в скалу? – На мгновение ей стало дурно от мысли, что родственники даже не смогли бы оплакать ее обгоревшее тело. При взрыве она, Бейли Уингейт, могла разлететься на крохотные кусочки.

– Скорее всего да. Вот я и искал лесной массив. Поскольку падение было неизбежно, оставалось хоть как-то его смягчить.

– Деревья ослабили удар, – кивнула Бейли, вспоминая, с какой силой падающий самолет взрыл мерзлую землю и как стволы деревьев взрезали металлическую обшивку. Если бы не растительность, удар был бы куда более страшным.

– Я искал молодые деревья с хрупкими стволами и мягкими макушками, которые могли сработать в качестве амортизатора. Вечнозеленые деревья – самый лучший вариант. Верхние части их стволов хорошо подаются в сторону, если их накренить.

– Это была отличная идея. Она сработала.

– Похоже на то, раз мы можем лежать и обсуждать эту тему.

Бейли очень хотелось высказать пилоту свою благодарность за его смелый поступок, за то, что он не сдался и боролся до конца, что сумел переупрямить падающий самолет, гравитацию и отвести уготованную судьбой жестокую участь. Но слова никак не складывались в нужную фразу, они комком стояли в горле. Бейли с ужасом почувствовала, как в глазах закипают слезы, и приказала себе собраться. Обычно подобная сентиментальность была ей несвойственна. И лишь по ночам она плакала, проснувшись от кошмара. Это была ее маленькая постыдная тайна, и сейчас было не время распускать нюни. Должно быть, просто сказывалась усталость. Организм был измучен трудностями, голодом и жаром, не спадавшим целые сутки.

– Ты спас нам жизни, – смогла произнести Бейли, взяв себя в руки.

Похоже, провести Камерона было не так просто. Несмотря на ее ровный тон, он почувствовал, что с ней творится. Выражение его лица смягчилось, протянутая рука коснулась волос Бейли, убрала упавшую на лоб прядь.

– А ты спасла меня. Если бы не твоя самоотверженность, я бы истек кровью и умер от шока. Выходит, что мы в расчете.

Она испытала странное, жгучее желание прижаться к его ладони щекой, поцеловать ее со всей возможной пылкостью…

Что с ней творится? Сначала слезы, теперь это… может, состояние ее здоровья ухудшается? Или это посттравматический стресс? Еще бы, столько всего произошло! Как тут не расшалиться нервам!

– А ты здорово действовала, – заметил Камерон. – И откуда силы взялись? – Он хитро усмехнулся. – Состояла в отряде спасателей?

Перемена темы была очень кстати. Она отвлекла мысли Бейли от мужской руки, по-прежнему перебиравшей ее волосы. Хотя сердце все еще стучало неровно, она смогла улыбнуться и спросить, прищурившись:

– А почему ты интересуешься?

– Ты действовала последовательно и очень мудро, несмотря на твое состояние. Словно у тебя уже был опыт выживания в нелегких условиях.

– Это обосновывается наличием здравого смысла.

Быть может, она на самом деле действовала мудро, но совершенно не задумывалась над этим. Все ее поступки были продиктованы сильнейшим желанием выжить самой и спасти чужую жизнь. Бейли привыкла действовать по обстоятельствам, но взвешивая все «за» и «против». В этом она отличалась от своих родителей, людей импульсивных, чьи поступки зачастую были по-детски непродуманными. Отец и мать никогда не задумывались над последствиями сделанного, а результат этого попустительства сказывался на семье и детях.

– В таком случае здравого смысла у тебя хоть отбавляй, – похвалил Камерон.

– Именно по этой причине Джим и просил меня распоряжаться… – Бейли умолкла, не желая обсуждать подробности своей личной жизни.

– Деньгами. – Закончил за нее фразу Камерон. – Всем известный факт. Наша секретарша рассказывала об этом. Это, знаешь ли, ужасная женщина, демон в юбке. Сильно подозреваю, что она заключила договор с дьяволом, поэтому все обо всех знает.

Бейли засмеялась:

– Ты о Карен? Вот погоди, когда нас спасут, я первым делом доложу ей, что ты подозреваешь ее в сделке с нечистым.

– Черт! Ты знакома с Карен? – Пожалуй, не будь лоб Камерона таким опухшим, его брови подскочили бы до самой линии волос.

– Конечно, знакома. «Уингейт групп» пользовалась услугами вашей компании еще тогда, когда я не состояла в браке с Джимом. Так что именно я заказывала все перелеты. И общалась, как ты можешь догадаться, именно с Карен.

– Какой я идиот! – выругался Камерон. – Как же я попал… если ты расскажешь нашей секретарше, какого я о ней мнения, она сожрет меня живьем. Или мне придется униженно выпрашивать прощения, ползая за ней по офису на коленях. – Он застонал. – Да эта садистка поставит меня коленками на горох! Обещай, что ничего ей не расскажешь.

– Только не говори, что ты всерьез боишься своей секретарши, – фыркнула Бейли. Было забавно узнать, что и капитан Трезвомыслие, мужчина с занозой в заднице, признавал авторитеты. Впрочем, занозой, как выяснилось, он все-таки не был. А единственное, что можно было сказать о его заднице, – это то, что она достаточно крепкая и привлека…

Бейли ужаснулась своим мыслям.

– Эта фурия не просто секретарша. Она наша помощница, – пустился в разъяснения Камерон, не догадываясь о ходе ее мыслей. – И в руках Карен все главные ниточки. Она просто незаменима! Нам с Бретом остается просто появляться в офисе, ставить подписи на подготовленных документах и управлять самолетами. А главный кукловод-маньяк у нас Карен.

– Если она так тебя пугает, уволь ее, – хитро прищурившись, предложила Бейли.

– Ты с ума сошла! Да наша контора без нее развалится на части! В Техасе меня не учили, как, например, вести бухгалтерию.

– Так ты из Техаса?

– Только не говори, что у меня пропал акцент. – Развалившись, Камерон смотрел на Бейли.

– Никуда он не пропал. Просто ты в силу профессии часто бываешь в разных штатах. Говорят, те, кто много времени проводит в разъездах, легко цепляют чужой акцент.

– Такое бывает, если не просто бываешь в других штатах, а подолгу в них живешь. – Камерон вздохнул. – А я в Техасе родился и вырос. И ты должна была догадаться об этом по акценту.

– Как скажешь. – Бейли постаралась вложить в эту фразу побольше сарказма.

– Янки… – хмыкнул Камерон. – Плевать вы хотели на всех, кроме самих себя. Язык у нас общий, но пользуемся мы им по-разному.

Бейли расхохоталась. Ей даже захотелось сказать что-нибудь дерзкое по поводу использования языка в определенных целях, но она опасалась ступать на запретную почву. Не хватало еще самой спровоцировать Камерона на непристойные мысли!

– А ты где родилась? – поинтересовался пилот.

– В Канзасе. Правда, где я только не жила с тех пор. В Огайо, в Калифорнии, в Орегоне, Мэриленде, Айове…

– Вот это список! И это все в детстве? Или уже в сознательном возрасте?

– В детстве. Когда я окончила колледж, то первым делом нашла себе постоянное место проживания. – Бейли, которая с рождения была вынуждена кочевать, больше любила стабильность.

– А мои родители всю жизнь прожили в Киллине.

– Это где?

– А что, ни в одной из твоих многочисленных школ не преподавали географию? Это между Далласом и Сан-Антонио.

– Прости, но это все равно ничего мне не говорит. – Бейли закатила глаза. – Подробная география Техаса не входит в курс средней школы.

– Да, современные школы выпускают неучей, – посетовал Камерон шутливо. – География Техаса – это же такой важный предмет.

– Пора менять курс обучения. Так ты вырос в этом Киллине?

– Угу. Мои родители по-прежнему живут в том доме, где я рос. У меня есть брат и две сестры, и мы все ходили в одну школу, к одним и тем же учителям. Разъезды начались во время военной службы. Я состоял в воздушных силах, и только благодаря этому смог увидеть новые города и новых людей. Впрочем, мне больше нравится оседлая жизнь, постоянные разъезды мне не по душе. – Камерон помолчал. – А почему твоя семья так много переезжала?

– Родители развелись, потом новый брак матери, затем еще один, а дети пожинали плоды.

– Тяжелая участь… Ты сказала «дети». У тебя есть братья и сестры?

– О, превеликое множество!

– Это как? Всех не перечислить?

– Один родной брат и одна родная сестра, двое двоюродных братьев, с которыми я не виделась с детства, три двоюродных сестры, с ними та же история. Еще целая уйма сводных братьев и сестер, причем я даже не все имена помню. Боюсь, при встрече даже не узнали бы друг друга.

Бейли почему-то вспомнила парня с рыжей шевелюрой и квадратным подбородком, сына второго мужа матери. Причем сын этот был от первого брака отчима, и Бейли видела его лишь однажды. Пожалуй, его бы она узнала, слишком приметная у него была внешность. А остальных? Их было чересчур много, и им не было друг до друга никакого дела.

– А твои родные брат и сестра… вы близки?

Камерон не стал спрашивать о родителях, и Бейли была ему за это признательна.

– Я общаюсь с Логаном, это мой брат. Именно с ним и его женой Пичес мы собирались на рафтинг. – Бейли помолчала, кусая губу. – А сестра… мы давно не виделись. Пожалуй, нам обеим это не слишком нужно.

Она отметила, что ей легко и приятно рассказывать Камерону о себе, словно они были хорошими друзьями. Ей вообще было комфортно с ним, наверное, сблизило совместно пережитое потрясение. Еще не так давно Бейли засмеялась бы в лицо тому, кто предсказал бы ей подобное развитие событий. Сдружиться с капитаном Трезвомыслие, человеком-роботом, занозой в заднице! Нонсенс!

– Кажется, ты вот-вот заснешь, – тихо шепнул Камерон. – Я слышу по твоему дыханию.

Бейли лишь лениво замычала, закрывая глаза. Действительно, ей хотелось спать, устроившись в уютных объятиях сильного мужчины.

Камерон осторожно поправил свитер, укрывавший ее плечи, и погладил ее по волосам. Бейли еле слышно вздохнула, проваливаясь в сон, и улыбнулась.

И это было так естественно, словно они каждый день на протяжении многих лет засыпали в обнимку.