Исследование о растениях

1

(1) Попытаемся таким же образом рассказать о лесном материале: о том, какова природа каждого дерева, когда полагается его рубить, для каких поделок оно годится, какое дерево трудно и какое легко для обработки. Займемся и прочими вопросами, входящими в область такого исследования.

Лес на круглые бревна, которые будут обдирать, полагается рубить, когда деревья распускаются;[560] тогда кора легче всего снимается или, как говорят, лупится, потому что под ней много сока. Потом кору снять будет трудно, а древесина станет черной и некрасивой. На четырехгранные брусья[561] лес рубят после того, как время, когда кора лупится, прошло, потому что обтесывание топором уничтожает у древесины ее некрасивый вид. Самым же настоящим временем для рубки любого дерева — если иметь в виду его прочность — будет пора, когда оно не только кончило пускать ростки,[562] но больше того: когда на нем уже вызрели плоды. Так как, однако, с круглых бревен надо сдирать кору, то готовым для них считается материал, по существу не готовый: сроки здесь на практике оказываются перевернутыми. Древесина у пихты приобретает более красивый цвет к тому времени, когда кора лупится впервые.

(2) Так как кору снимают по преимуществу, если не исключительно, с пихты, сосны и алеппской сосны, то их и рубят весной; тогда они пускают новые побеги. Остальные деревья, например aria, вяз, клен, ясень, полевой клен, бук, липу, phegos и вообще все, которые при постройке укладывают в землю, рубят иногда после уборки пшеницы, а иногда после сбора винограда[563] и восхода Арктура; дуб — позже всего, уже к зиме, по прошествии осени. Если его срубить около того времени, когда кора начинает лупиться, то он очень быстро начинает гнить, — все равно, оставить на нем кору или снять ее: особенно подвержен он гниению, если его срубить в то время, когда кора начинает лупиться в первый раз. Он гниет меньше, если его срубить, когда он лупится во второй раз, и совсем мало, если срубить, когда он лупится в третий. Дуб, срубленный после того, как на нем вызрели желуди, даже если с него и не сняли кору, источен не бывает. Черви только забираются к нему под кору и истачивают узорами поверхность ствола: некоторые пользуются кусками такого дерева как печатями.[564] Древесина дуба, срубленного вовремя, не гниет, и черви ее не истачивают; она тверда и плотна, как рог, и вся целиком напоминает сердцевину. Исключение составляет «толстокорый» дуб,[565] плохой и в это время.

(3) У деревьев, срубленных во время распускания, бывает то, чего не случается с деревьями, срубленными после того, как они принесли плоды. У первых стволы высыхают, и эти деревья побегов не дают;[566] деревья же, срубленные после плодоношения, дают боковые побеги. Рубить их тогда гораздо труднее, потому что древесина у них в это время становится твердой. Советуют рубить деревья на лунном ущербе;[567] говорят, что древесина будет тверже и не так гниет. Так как плоды на разных деревьях созревают не одновременно, то ясно, что и сроки, когда разные деревья готовы для рубки, не совпадают между собой: они наступают всегда позже для тех деревьев, у которых плоды поспевают позже. (4) Поэтому некоторые и пытаются определить срок рубки для каждого дерева особо: для сосны, например, и пихты этот срок наступает, когда они начинают лупиться; для бука, липы, клена и полевого клена — это ранняя осень; для дуба, как уже было сказано, — время по прошествии осени. Некоторые говорят, что сосну время рубить весной, когда на ней висят так называемые «сережки»,[568] алеппскую же сосну, — когда зацветают ее «грозди».[569] Так распределяются сроки для рубки каждого дерева. Ясно, что в каждой породе взрослые деревья лучше, чем совсем молодые или старые: в первых слишком много воды, во вторых — землистых веществ.

(5) Пихта и сосны[570] служат для очень многих и очень важных нужд и доставляют самый красивый и крупный материал. Между собой различаются они во многом: сосна мясистее и волокон у нее мало; у пихты волокон много, а мясистости нет, так что по составу своему оба эти дерева противоположны между собой: у одной крепкие волокна и мягкое рыхлое мясо, у другого — наоборот. Поэтому-то одно дерево и .тяжело, а другое легко; одно пропитано смолой, а в другом смолы нет, отчего оно и белее. (6) Сучков больше у сосны, но они гораздо тверже у пихты — вернее сказать, у нее они тверже, чем у всех остальных деревьев. Сучки обеих пород обладают плотным строением и крепостью рога; цвета они желтого, со смоляным оттенком. Если их обрубить, то и у пихты, и у сосны в течение долгого времени из раны течет сок, особенно у пихты. Пихта многослойна, вроде луковицы;[571] под видимым слоем всегда есть еще другой: они и составляют целое дерево. (7) Поэтому, обделывая пихту для весел, стараются эти слои снимать равномерно, один за другим. Если их снимать именно таким образом, то материал на весла выйдет прочный; если, строгая, сбиться с порядка слоев, то материал получится, слабый, так как тут было простое обтесывание, а в первом случае — снимание слоев. Пихта дает самый длинный и прямой материал: поэтому реи и мачты делают из этого дерева. Жилы и волокна у пихты виднее, чем на каком бы то ни было дереве. (8) Она растет сначала в высоту, пока не выбьется к солнцу: за это время на ней не появляется ни одного сука, ни одного бокового побега и ничего не прибавляется в толщине; потом она начинает прибавлять в объеме, идти в толщину, и на ней появляются сучья и боковые побеги.

(9) Перечисленные свойства являются особенностями пихты, а следующие свойственны и сосне, и пихте, и прочим деревьям. Есть деревья «четырехрасщепные», есть «двухрасщепные». «Четырехрасщепными» называют те деревья, у которых по обе стороны ядра имеются два «гребня», лежащих один против другого.[572] «Гребни» вырубают с обеих сторон, нанося удары в направлении, противоположном при переходе на другую сторону сердцевины. Направление «гребней» заставляет действовать именно так. Такие пихты и сосны называются «четырехрасщепными». Эти деревья дают самый красивый материал: древесина у них самая плотная, с очень твердым ядром. (10) У «двухрасщелных» деревьев с обеих сторон ядра имеется по одному «гребню», которые противоположны один другому, так что дерево раскалывают на две части, нанося удары сразу по одному и другому гребню, в направлениях противоположных. Древесина у таких деревьев, говорят, очень нежная, но для работ совсем негодная: она очень коробится. «Однорасщепными» зовут деревья, имеющие только один единственный «гребень»: их раскалывают, действуя таким же образом с обеих сторон ядра: древесина у таких деревьев, говорят, от природы самая рыхлая, но можно быть вполне уверенным, что она не покоробится.

(11) Различаются деревья и корой, при взгляде на которую можно сразу определить качества еще не срубленного дерева.[573] У деревьев прямых и правильно раскалывающихся кора гладкая и ровная; у деревьев со свойствами противоположными она занозистая и покоробленная. Так же обстоит и с остальными признаками. «Четырехрасщепных» деревьев мало; «однорасщепных» всего больше. Всякий лес, как было сказано и раньше, окажется выше, стройнее, ровнее, с более плотной древесиной, вообще красивее и гуще в местностях, обращенных на север.[574] В каждом дереве древесина с северной стороны плотнее и крепче. Если дерево несколько повернуто к северу и стоит на ветру, то северный ветер постепенно его поворачивает и сгибает, так что ядро оказывается у него искривленным, а не идет прямо. (12) Цельное бревно из такого дерева крепко; но если его разрубить, то части эти окажутся совсем непрочными вследствие разницы в своем строении. Плотники называют такие деревья «коротышками», потому что их мелко нарезают для употребления.[575] Вообще же и для построек, и на дрова хуже деревья из местностей сырых, закрытых, тенистых и густо заросших. Таковы, говоря вообще, различия между деревьями одной и той же породы, обусловленные местностью.

2

(1) Некоторые различают лесной материал по странам и говорят, что самый лучший строевой лес идет в Элладу из Македонии:[576] он гладкий, прямой и смолистый. На втором месте стоит лес с Понта,[577] на третьем — с Риндака,[578] на четвертом — энианский;[579] хуже всего парнасский и эвбейский:[580] суковатый, занозистый и быстро начинающий гнить. Аркадский лес[581] еще требует изучения.

(2) Самый прочный материал — материал гладкий и без сучков. Он и на вид самый красивый. Сучковатым он становится у деревьев, которым не хватало питания и которые пострадали от холодов или от чего-нибудь. Большое количество сучков[582] означает вообще недостаток хорошего питания. Если дерево, которому раньше не хватало питания, выправится и наберется сил, то бывает, что сучки эти зарастают: дерево хорошо питается, растет, набирается сил и снаружи часто кажется гладким, но при рубке оказывается, что оно в сучках.

Поэтому, раскалывая дерево, и обращают внимание на ядро:: если в нем есть сучки, то сучковатой будет и наружная часть,[583] внутренние сучки труднее поддаются обработке, чем наружные, а заметны они сразу.

(3) От холодов и плохого питания появляются и «завитки». Про материал говорят, что он в «завитках», когда в нем обнаруживается множество сходящихся вместе колец: это не просто сучок и не та свилеватость, которая равномерно и сплошь идет по всей древесине. Дерево с «завитками» гораздо хуже и гораздо труднее для обработки, чем узловатое. Нечто подобное, по-видимому, встречается в камнях, где бывают так называемые «центры». Что сучки зарастают, это отчетливо видно глазом и подтверждается еще другими сходными явлениями.[584] (4) Нередко бывает, что какая-нибудь, часть дерева поглощается другой его частью, сросшейся с первой. Если, вырезав в дереве отверстие, вложить туда камень или какой-нибудь сходный предмет, то он скроется и зарастет. Так случалось с дикой маслиной на площади в Мегарах.[585] Оракулом[586] было предсказано, что когда дерево это срубят, то город будет взят и разграблен. Это и случилось... Деметрий.[587] Когда дерево раскололи, то в нем нашли поножи и другие предметы аттической работы, которые раньше висели на этой маслине в том месте, где в ней вырубили дупло. От этого дерева осталась еще небольшая: часть. Множество подобных явлений происходило и во многих других местах. Такие случаи, как было сказано, бывают со множеством деревьев.

3

(1) Что касается их особенных свойств, то деревья различаются между собой плотностью и рыхлостью, легким и тяжелым весом, твердостью и мягкостью и т. п. Качества эти одинаково присущи и садовым и диким деревьям, так что говорить следует о них обо всех.

Самыми плотными и тяжелыми будут, по-видимому, самшит и черное дерево; они даже тонут в воде. У самшита тяжелы и плотны все части, а у черного дерева только ядро, которое и окрашено в черный цвет.[588] Из остальных деревьев такими же свойствами отличается «лотос».[589] Плотно ядро и у дуба — оно зовется «чернодубом», — а еще плотнее у бобовника: его ядро, по-видимому, очень похоже на черное дерево.

(2) Очень черное и плотное дерево дает теребинт; в Сирии, по крайней мере, говорят, оно чернее, чем черное дерево. Из него делают рукоятки кинжалов; из него же вытачивают и фериклейские чаши — такие, что их не отличить от глиняных. Для этих изделий берут ядро. Дерево надо пропитать маслом: оно становится тогда и красивее, и чернее.[590]

Есть еще и другое дерево,[591] черный цвет которого отдает красноватым, так что с виду оно похоже на черное дерево, черное с отливом. Из него делают кровати, кресла и прочую, ценную утварь. Дерево это очень велико, с красивыми листьями, похоже на грушевое.

(3) Все эти деревья отличаются и черным цветом, и плотностью. Плотно дерево у клена, у полевого клена и вообще у всех деревьев со свилеватой древесиной. У садовой маслины и у дикой оно тоже плотное, но хрупкое. Из диких деревьев, дающих кровельный материал, самая рыхлая древесина у пихты, а из прочих — у бузины, смоковницы, яблони и лавра; самая твердая — у дуба, полевого клена и aria. Перед тем как сверлить, ее вымачивают, чтобы сделать мягче. Мягко вообще всякое рыхлое и губчатое дерево; из мясистых деревьев самое мягкое — липа. Древесина у нее, по-видимому, и самая горячая. Доказательством служит то, что железные инструменты больше всего тупятся о нее: от ее жара они теряют свою закалку.

(4) Горячо дерево также у плюща, лавра и вообще у тех деревьев, из которых делают приборы для добывания огня. Менестор[592] называет еще шелковицу. Холоднее[593] всего деревья, которые растут в воде и много ее содержат. У ивы и виноградной лозы древесина вязкая, почему из нее и делают щиты: отверстия в этих щитах, нанесенные оружием, снова затягиваются. Ива легче, потому что она рыхлее поэтому ею больше и пользуются. У платана дерево вязко, но в нем от природы больше влажности, так же как и у вяза. Доказательством служит то, что из срубленного дерева, если его поставить стоймя, натекает много воды. Дерево шелковицы одновременно и плотно, и упруго.

(5) Древесина вяза принадлежит к числу наименее коробящихся, почему дверной прибор[594] и делают из вяза: двери стоят прямо, пока прямо стоит прибор; если его скосило, перекашиваются и двери. Делают этот прибор, беря для частей, находящихся вверху, куски дерева поближе к корню, а для частей нижних — куски «от листьев» (столяры называют «от листьев» верхние части дерева). Шип и гнездо, прилаженные один к другому, не позволяют перекоситься прибору, так как тяга гнезда в одном направлении уравновешивается тягой шипа в другом. Если же поместить части дерева в их естественном положении, то двери целиком сдвинутся в ту сторону, куда их перетянет шип с гнездом. Двери заканчивают не сразу: связав, их ставят, а потом заканчивают на следующий год, а иногда, при тщательной отделке, и на третий: летом они высохнут и разойдутся, а зимой сожмутся. Объясняется это тем, что рыхлое и мясистое пихтовое дерево[595] впитывает в себя воздух, насыщенный влагой.

(6) Дерево финиковой пальмы легко по весу, легко для обработки и мягко, как пробковый дуб, но лучше пробкового дуба, потому что вязко, а дуб ломок. Поэтому теперь статуи режут из пальмы,[596] а пробковый дуб оставили. Волокна в пальме идут, правда, не через все дерево; в большинстве случаев они коротки и не расположены в порядке, а беспорядочно разбросаны. Дерево высыхает, если его выстрогать и распилить.

(7) Thyon, которое называют и thya,[597] растет возле храма Аммона в Кирене. По виду — и ветвями, и листьями, и стволом, и плодами — дерево это похоже на кипарис и скорее на кипарис дикий. Его очень много там, где сейчас стоит город, и еще помнят, как в старину им иногда крыли крыши. Древесина у него совершенно не гниет, корень отличается большой свилеватостью.[598] Из него делают самые ценные вещи. Статуи вырезают из следующих деревьев: из «кедра», кипариса, «лотоса» и самшита; статуи меньшего размера — и из корней маслины: корни эти не трескаются и равномерно мясисты. Вот сведения относительно некоторых местных древесных пород, а также их природы и использования.

4

(1) Большой или малый вес дерева следует, конечно, ставить в связь с его плотностью или рыхлостью, сочностью или сухостью, вязкостью, твердостью или мягкостью. Бывает дерево одновременно твердое и тяжелое, например самшит и дуб; хрупкое дерево, которое, высохши, становится очень твердым, большого веса не имеет. Как мы говорили и раньше, все дикие деревья по сравнению с культурными и все мужские по сравнению с женскими плотнее, тверже, тяжелее и вообще крепче; то же можно сказать и о деревьях, бесплодных сравнительно с плодовитыми и о деревьях, дающих плоды низкого сорта, сравнительно с высокосортными. Иногда бывает, что мужское дерево оказывается плодовитее: это говорят, между прочим, о кипарисе и кизиле. Что касается виноградных лоз, то наименее урожайные имеют явно большее количество глазков и более крепки. То же можно сказать о яблонях и прочих плодовых деревьях.

(2) Гниению не подвержены, по природе своей, кипарис, «кедр», черное дерево, «лотос», самшит, маслина, садовая и дикая, смолистая сосна, aria, дуб и эвбейский орех. Долговечнее всех, по-видимому, кипарисовое дерево: в Эфесе, по крайней мере, кипарисы, из которых сделаны двери нового храма,[599] хранились четыре поколения. Это единственное дерево, которое можно отполировать:[600] поэтому из него и делают особо ценные вещи. Из прочих деревьев после кипариса и туи менее всего, говорят, подвержена гниению шелковица; дерево у нее и .крепкое, и в то же время легко поддается обработке. От старости оно становится черным, как у «лотоса».

(3) Другие деревья не гниют при определенном использовании и в определенной среде:[601] вяз, например, — под открытым небом, а дуб — зарытый в землю или погруженный в воду. Он, кажется, вообще не поддается гниению. Поэтому из него и строят суда для плавания по рекам и озерам: в морской воде он начинает гнить.[602] Остальные деревья сохраняются в ней дольше, — что и естественно, — будучи просолены морской солью.

(4) Считается, что бук тоже не гниет в воде и становится лучше, если его вымочить. Не гниет и эвбейский орех. Говорят, что «морской червь»[603] больше истачивает сосну, чем, пихту: пихта суха, в сосне же имеется сладость, и ее тем больше, чем сосна смолистее. Морской червь точит все деревья, кроме маслины, садовой и дикой: их он не трогает, потому что они горьки. Морской червь точит деревья, которые гниют в морской воде, а короед и thrips[604] — те, которые гниют в земле. Морской червь заводится только на море. Размерами он мал, но с большой головой и зубами. (5) Thrips похож на короеда, который постепенно пробуравливает бревна. Поправить этот ущерб легко: смола, которой обмазывают судно перед спуском на воду, затягивает все отверстия. Вред, нанесенный морским червем, исправить невозможно. Короед заводится в бревнах или от начавшегося в них гниения,[605] или от другого короеда, выведшего в бревне свое потомство. Короед выводит потомство, как выводит его в живом дереве так называемый «рогач», который, ворочаясь кругом, буравит и выдалбливает для себя углубление вроде мышиной норы. Он избегает пахучего, горького и твердого дерева, которое он не может пробуравить, например самшита. (6) Говорят, что и пихта, если с нее снять кору перед появлением новых побегов, не гниет в воде. Это стало очевидным в Аркадии на реке Фенее, когда подземный сток засорился и равнина превратилась в сплошное озеро. Сделаны были из пихтового дерева мосты, которые, по мере прибыли воды, поднимали выше и выше. Когда вода прорвалась и стекла, в мостах не оказалось ни одного гнилого бревна. Эта особенность пихты была обнаружена благодаря случаю.

(7) На острове Тиле[606] около Аравии есть, говорят, дерево, из которого там строят суда:[607] оно вовсе не гниет в морской воде и, находясь под водой, сохраняется больше двухсот лет; на суше оно тоже долговечно, но все же начинает гнить скорее. (Рассказывают еще и о другом удивительном явлении, которое, впрочем, к гниению не относится. Есть там какое-то дерево,[608] из которого вырезают палки; они очень красивы и пестротой своей напоминают тигровую шкуру. Дерево это тяжеловесно; если же его бросить на твердую землю, то оно разобьется, как черепок).

(8) У тамошнего тамарикса[609] дерево не так слабо, как у здешнего, а крепко, как кермесный дуб или какое-нибудь другое крепкое дерево. Все это, взятое вместе, свидетельствует о том, какое значение имеет разница в почве и климате. Что касается деревьев, относящихся к одному и тому же роду, например дубов или сосен, то, замачивая в соленой воде, их погружают в море не на одинаковую глубину: одни деревья опускают в воду у самого берега, другие немного подальше, некоторые совсем в открытом море. У всех деревьев нижняя часть ствола тонет скорее, а если и держится на воде, то больше тянет вниз.

5

(1) Работа над одним деревом легка, а над другим трудна. Легко обработать мягкое дерево — всего легче липовое. Трудно обработать дерево твердое, сучковатое, со множеством завитков; самое трудное для обработки дерево — это aria и дуб, так же как сосна и пихта в своих узловатых частях. У однородных деревьев мягкая часть всегда лучше твердой, так как она мясистее: плотники по этому признаку сразу определяют, откуда резать доски. Плохой железный инструмент режет твердое дерево лучше, чем мягкое: в мягком дереве железо тупится (об этом говорилось[610] по поводу липы); о твердое оно оттачивается. Поэтому сапожники и делают себе точильные бруски из дикой груши.

(2) Плотники говорят, что ядро есть в каждом дереве;[611] виднее же всего оно у пихты: оно состоит у нее из круговых слоев, наподобие коры. У маслины, самшита и тому подобных деревьев строение ядра иное: поэтому некоторые и говорят, что самшит и маслина ядра вовсе не имеют,[612]а так как их дерево вовсе не «тянется». «Тянуться» — это значит искривляться вместе с ядром,[613] если последнее сдвинуто с места. Сохраняется ядро,[614] по-видимому, долго; потому его вынимают изо всякого материала, особенно из дверного, чтобы его не перекосило. Для этого дерево и раскалывают.[615]

(3) Странным казалось бы то обстоятельство, что в круглых бревнах ядро остается на месте и не причиняет хлопот, но если его не вынуть целиком из лесного материала, предназначенного для пилки и раскалывания, то этот последний перекосится и покоробится. Естественно было бы ожидать, что, будучи обнажено, оно умрет.[616] Удивительно также, что мачты и реи из дерева с вынутым ядром[617] никуда не годятся. Это, впрочем, случайное исключение: дело в том, что мачтовое дерево состоит из множества слоев, причем самый крепкий и тонкий из них — это ближайший к ядру,[618] так как он самый сухой. Что касается остальных слоев, то их крепость и тонкость соответствуют их положению. При раскалывании дерева самые сухие части идут в отход. (4) Есть ли ядро[619]... в сухих слоях, это требует рассмотрения. «Вытягиваясь», оно перекашивает расколотый и распиленный материал, если он распилен не так, как следует: распил должен идти прямо, а не наискось.[620] Если, например, сердцевина представлена линией а, то пилить, надо не по линии бг, а по линии бд; при таком способе пилки ядро, говорят, погибает, а при другом — остается. Из этого и заключают, что ядро есть[621] во всяком дереве. Ясно, что оно имеется и у всех тех деревьев, у которых, казалось бы, его нет: и у самшита, и у «лотоса», и у кермесного дуба. Вот доказательство этому: шипы и гнезда в дорогих дверях делают из этих пород, и строители обязуются в договоре не брать для этого ядровой древесины.[622] Это же является доказательством и того, что всякое ядро «тянется», даже ядро самых твердых пород, которое некоторые зовут «сердцем». Вообще же во всяком дереве и даже в пихте ядро оказывается самой твердой и рыхлой частью: самой рыхлой потому, что волокна в нем проходят далеко одно от другого и между ними находится много мясистого вещества; самой твердой потому, что и волокна у него, и мясистое вещество очень тверды. Поэтому строители и обязуются в договорах выбрасывать ядро и прилежащие к нему части,[623], чтобы пользоваться только самым плотным и самым мягким материалом.

(6) Лесной материал бывает «колотый», «тесаный» и «круглый»: «колотым» называют бревно, которое пилят, расколов его по середине;[624] «тесаным» — материал, обделанный топором снаружи; «круглым» — материал, оставленный вовсе нетронутым. «Колотый» никогда не трескается, потому что ядро в нем обнажено; оно высыхает и умирает;[625] «тесаный» же и «круглый» трескаются; в особенности «круглый», потому что внутри у него оставлено ядро. Нет вообще ни одного дерева, которое бы не трескалось. «Лотос» и прочее дерево, которым пользуются для дверных шипов и гнезд, во избежание трещин обмазывают коровьим навозом, чтобы влага из ядра высыхала и испарялась постепенно. Таковы свойства ядра.

6

(1) И пихта, и сосна, если их поставить наискось,[626] прекрасно выдерживают давление: они не оседают под тяжестью, как дуб и другие деревья, в которых много землистого вещества, а оказывают ей сопротивление. Доказательством служит то, что они никогда не треснут под давлением, как дуб и маслина, и откажутся служить скорее потому, что сгнили, или по какой-нибудь другой причине. Крепко и пальмовое дерево: изгибание у него происходит в направлении противоположном, чем у других деревьев: те вгибаются вниз, а пальма выгибается вверх.[627] Говорят, что такое же сопротивление тяжестям оказывают и сосны, и пихта. Эвбейский орех — большое дерево, которое берут для крыш, — перед тем как лопнуть, начинает трещать,[628] так что катастрофу можно предвидеть: так и случилось в Антандре[629] в банях, откуда все выскочили. Смоковничное дерево тоже крепко, только ставить его надо в вертикальном положении.[630]

(2) Пихта, пожалуй, самое прочное дерево. В столярных работах лучше всего склеивается сосна[631] вследствие своей рыхлости и вертикального направления своих пор. Говорят, что сосновое дерево, будучи склеено, никогда не разойдется. Крушину[632] легче всего обтачивать; белизной она такая же, как падуб. Из остальных деревьев легко обтачивать липу: липовое дерево, как было сказано, все целиком легко поддается обработке вследствие своей мягкости. Всякое вязкое дерево вообще легко гнется. Особенно отличаются этим свойством шелковица и дикая смоковница, почему из них и делают icria,[633] обручи для венков и тому подобные украшения.

(3) Сыроватое дерево пилится и колется лучше, чем совсем высохшее: первое поддается,[634] другое сопротивляется. Совсем свежее дерево зажимает пилу; |опилки застревают в ее зубьях и засоряют их; чтобы они высыпались, приходится пилу разводить.[635] И пробуравить совсем свежее дерево очень трудно: стружки из него выходят медленно, потому что они тяжелы, а из сухого дерева их сразу начинает быстро выбрасывать согревшимся воздухом. Пересохшее же дерево опять-таки трудно пилить по причине его твердости: это все равно, что пилить черепок. Поэтому, перед тем как буравить, такое дерево смачивают.

(4) Обтесывать, обтачивать и обстругивать легче свежее дерево: резец лучше входит в дерево и не соскакивает, И обтесывать мягкое дерево легче, так же как и строгать его можно и лучше выгладить. Самое крепкое дерево — это кизил; из остальных деревьев ему не уступит вяз, почему, как и было сказано, дверные шипы с гнездами и делают из вяза. Больше всего влаги в ясене и буке: из них поэтому и делают упругие сетки для кроватей.[636]

7

(1) Попытаемся рассказать вообще о том, для чего какое дерево годится: какое идет на постройку судов и какое на постройку дома. Для всех этих нужд используется по преимуществу и в самых важных случаях лесной материал. Распределим деревья по их применению.

Пихта, сосна и «кедр», говоря вообще, идут для постройки судов: триеры и военные корабли делают из пихты, потому что она легка, а торговые суда[637] — из сосны, потому что она не гниет. В некоторых местностях за неимением пихты и триеры делают из сосны. В Сирии и Финикии триеры[638] строят из можжевельника — в этих странах и в сосне недостаток,[639] — а на Кипре из алеппской сосны:[640] она в изобилии растет на этом острове и ценится там выше сосны.

(2) Из этих деревьев приготовляют все части судна кроме киля: для триеры киль делают из дуба, чтобы он выдержал, если триеру придется тащить волоком, а для грузовых судов — из сосны. Если судно приходится тащить волоком,то под сосновый киль подкладывают[641] еще и дубовый, а в судах меньшего размера — буковый. Обшивка делается вообще из бука. (Дубовое дерево нельзя соединить ни с сосновым, ни с пихтовым: оно с ними даже не склеивается[642] по той причине, что одно дерево плотно, а другое рыхло, — одно гладко, а другое нет. То, что хотят соединить вместе, должно обладать свойствами одинаковыми, а не противоположными, вроде камня и дерева).

(3) Те части на судне, которые надо выгибать, делают из шелковицы, ясеня, вяза и платана: тут требуются вязкость и крепость. Худший из этих деревьев платан: он скоро начинает гнить. В триерах эти части иногда делают из алеппской сосны, потому что она легка. Передняя часть киля, к которой прикрепляют, обшивку, и балки по сторонам носа делают из ясеня, шелковицы и вяза: все эти части должны быть крепкими. Вот тот лесной материал, который идет для постройки судов.

(4) Для постройки домов годится гораздо большее число лесных пород: и пихта, и сосна, и «кедр», а кроме того кипарис, дуб и финикийский можжевельник — вообще, всякое дерево за исключением совсем слабого. Разные породы годятся для разных частей, как и при постройке судов. Другие деревья служат разным ремесленникам: из них изготовляют утварь, орудия и т. п. Чаще всего в дело идет пихта. Из нее делают и доски для художников. Старый лес, если он не гнилой, для построек всего лучше; пожалуй, он наиболее пригоден и во всех других случаях. При постройке судов, однако, необходимо более сырое дерево, так как era приходится гнуть. Для склеивания[643] же хорошо дерево посуше. Вновь отстроенный корабль спускают не сразу; когда все части в нем хорошо соединятся, его спускают на воду, оно замокает и все щели в нем закрываются, если только судно не совсем рассохлось: тогда клей не держится вовсе или держится плохо.

(5) Надо перебрать деревья в отдельности, для чего каждое употребляется.[644] Пихта и сосна, как уже было сказано, идут для судов, для построек и для различных изделий; в большинстве случаев пользуются пихтой. Алеппскую сосну используют и в судостроении, и для построек, особенно в судостроении, хотя она и начинает скоро гнить. Дубом пользуются для построек, в судостроении и для подземных сооружений; липой — для палуб на военных кораблях, для сундуков и для изготовления мер. Липовая кора годится для веревок и на коробы: их из нее и делают.

(6) Клен и полевой клен идут на кровати и на ярма для вьючных животных; тисе — на фанеровку шкатулок, ножных скамеечек и тому подобных предметов; кермесный дуб идет на оси дли телег со сплошными колесами[645] и для кобылок в лирах и в псальтериях;[646] бук — для телег и для дешевых стульев; вяз — для дверей и на ловушки для ласок;[647] в небольшом количестве употребляют его и для телег. Pados берут на тележные оси и на дышла в плугах, земляничное дерево — на ткацкие станки для женщин. Финикийский можжевельник употребляется для плотничьих работ, для надворных построек и для подземных сооружений, так как он не гниет. (7) То же самое можно сказать и об эвбейском орехе, добавив еще, .что в земле он вовсе не гниет. Самшитом пользуются в некоторых случаях, только самшит с Олимпа никуда не годится, потому что он низкоросл и узловат. У теребинта[648] в употребление идут только плоды и смола. Крушина[649] годится только на корм овцам: она .всегда покрыта густой листвой. Apharke идет на колья и на дрова; падуб и береза — на палки. Некоторые пользуются для этого лавром и делают из него легкие палочки для стариков. Иву употребляют для щитов, ящиков, корзин и т. п. Можно таким же образом рассмотреть и остальные деревья.

(8) Деревья различают и по их пригодности для плотничьих и столярных инструментов: лучшие молотки, например, и буравы делают из дикой маслины; пользуются также самшитовыми, вязовыми и ясеневыми молотками; большие молоты делают из алеппской сосны. Точно так же имеются свои правила и для изготовления всех остальных инструментов. Так делятся деревья по их использованию.

8

(1) Каждое дерево, как было сказано и раньше, различается в зависимости от местности: в одном месте растут изумительные «лотосы», в другом, например в Сирии, «кедры».[650] В сирийских горах «кедр» отличается и высотой, и толщиной: есть там такие, что три человека не могут их обхватить. В парках[651] они бывают еще больше и красивее. Ясно, что дерево, если его не трогать и не рубить, в подходящем для себя месте достигнет изумительной высоты и толщины. На Кипре, например, цари[652] не рубили лес и потому, что охраняли и берегли его, и потому, что вывозить его было трудно; и деревья, срубленные для Деметрия на его одиннадцатисильный корабль,[653] были длиной в тринадцать оргий; материал был изумительный по своей длине, ровный, без сучков. Самые огромные деревья растут, говорят, на Кирне:[654] исключительно прекрасные пихты и сосны Лация — они больше и красивее всех остальных италийских деревьев — ничто по сравнению с кирнскими. (2) Римляне, говорят, некогда пожелали выстроить на этом острове город и отплыли туда на двадцати пяти кораблях, но деревья на острове были так велики, что мореходы, заходя в заливы и бухты, рисковали поломать мачты.[655] Вообще весь остров представлял собой сплошную чащу: он задичал от леса. Поэтому римляне отказались от мысли основать здесь город; несколько человек вышли на берег и на маленьком участке нарубили такое количество деревьев, что их хватило на целое судно с пятьюдесятью парусами, которое потом потерпело крушение на море. Кирн сильно отличается своими деревьями от других мест вследствие ли своей заброшенности или благодаря своим почве и климату.

(3) Лаций представляет собой местность сплошь сырую; на равнине там растут лавры, мирты и изумительные буки. Там рубят деревья такой длины, что одного бревна хватает, на весь, киль для тирренского судна. На горах растут сосна и пихта. Так называемое «место Кирки»[656] представляет собой высокий мыс, густо заросший дубами, лаврами и миртами. Местные жители говорят, что там жила Кирка, и показывают могилу Эльпенора, на которой растут мирты, похожие на те, из которых плетут венки. Мирты другого вида представляют собой высокие деревья. Место это, говорят, недавно соединилось с материком; раньше мыс Кирки, был островом; теперь его соединили с материком речные наносы, и сейчас это морской берег. Величина острова была стадий восемьдесят. Особенностями местности обусловлены большие различия в деревьях, как уже часто об этом говорилось.

9

(1) Расскажем таким же образом о том, как горит каждое дерево, и постараемся определить его особенности в этом отношении. Самые лучшие угли[657] получаются из самых плотных пород, например из aria, дуба и земляничного дерева. Угли из этих деревьев очень тверды: потому они горят очень долго и дают жару больше всех других углей. Поэтому ими пользуются в серебряных рудниках для первой переплавки руды. Из этих углей — дубовые самые :худшие, так как в них очень много землистого вещества. Старые деревья дают уголь худший, чем молодые, и по той же причине уголь из очень старых деревьев совсем плох. Они очень сухи и поэтому когда горят, то выскакивают из очага. Дерево для углей должно быть сырым.

(2) Лучшие угли получаются из деревьев, когда они :в самой поре, и особенно в том случае, если у них срезана верхушка: у таких деревьях плотность их, количество землистого вещества и влаги находятся в равномерных соотношениях. Деревья, которые растут на солнечных, сухих, обращенных к северу местах, дают лучшие угли, чем деревья, растущие в местах тенистых, сырых и обращенных к югу. Если в дереве много сока, то оно будет плотным: плотное дерево всегда сочнее. Вообще дерево любой породы, отличающееся плотностью по самой природе своей или потому, что оно растет на сухом месте, дает лучшие угли — и по той же самой причине. Углями для разных целей пользуются разными. Иногда требуется мягкий уголь: в железных рудниках, например, когда железо уже расплавилось, берут уголь из эвбейского ореха, а в серебряных — уголь из алеппской сосны.

(3) Ремесленники пользуются также этими последними. Кузнецы предпочитают сосновый уголь дубовому: хотя он не такой жаркий, но раздувать его легче и он не тлеет, а горит ярким пламенем. Ярким пламенем вообще, кроме сосны, горит дерево рыхлое, легкое и сухое. Плотное и свежее дерево горит более слабо и тускло. Самое яркое пламя дает хворост, но углей от него вовсе не получается, потому что в нем нет мясистости.

(4) Для обжигания углей выбирают и рубят поленья прямые .и гладкие, потому что для обжига их надо уложить как можно плотнее. Когда вся «печка»[658] кругом укрыта, дрова постепенно зажигают и помешивают их шестами. Таково дерево, которое выбирают для углей.

Деревья, принадлежащие по своему роду к «мокрым», вообще удушливо дымят; также дымят и сырые дрова. Под «мокрыми деревьями» я разумею такие, которые растут на болотах, например платан, иву, тополь серебристый и осокорь. Виноградная лоза, если она мокра, тоже дымит. Финиковая пальма дымит от природы; некоторые считают, что «она дает самый удушливый дым. Поэтому Херемон[659] и писал:

(5) Самый едкий дым дает смоковница, садовая и дикая, и вообще деревья с молочным соком: причиной тому влажность. Если с такого дерева снять кору, вымочить его в проточной воде, а затем высушить, то оно совсем перестанет дымить и будет гореть ровным пламенем, так как природной сочности в нем больше не остается. Зола и пепел от таких дров тоже едки; самые едкие, говорят, «от миндального дерева.

(6) Ремесленники для своих печей пользуются, смотря по надобности, разными дровами. Горят лучше всего смоковница и маслина: смоковница потому, что дерево у нее вязкое и рыхлое, так что оно сразу занимается и целиком бывает охвачено пламенем, а маслина потому, что у нее .дерево плотное и маслянистое.

Прибор для добывания огня[660] можно делать из разных деревьев, но лучше всего, по словам Менестора, из плюща: юн дает огонь очень быстро, и огонь очень ярок. Лучшие .приборы, говорят, получаются из растения, которое некоторые зовут ломоносом. Оно похоже на виноградную лозу и ша дикий виноград: как и они, оно обвивается вокруг деревьев. (7) Очаг надо делать из этих деревьев, а бурав — из лавра; действующую часть прибора и часть, подвергаемую этому действию, нельзя делать из одного и того же материала. Они должны быть различны по Самой природе своей и отличаться: одна восприимчивостью, а другая действенной силой. Бывает, впрочем, что обе части делают из: одного и того же дерева, и, по мнению некоторых, от этого не бывает никакой разницы. Делают эти приборы из крушины, кермесного дуба, липы, вообще из очень многих деревьев, но только не из маслины. Это кажется странно, так: как маслина дерево очень твердое и маслянистое. Видимо, ее влажность мешает возгоранию. Хороши эти приборы из крушины; из нее же получается и превосходный «очаг»; для него требуется дерево не только сухое, вовсе без соку, но и рыхлое, чтобы оно скорее буравилось, причем бурав меньше бы портился. Поэтому бурав из лавра и оказывается самым лучшим: он не портится, а едкость его действенна. Все эти приборы дают огонь скорее при северном ветре, чем при южном, и на возвышенностях скорее, чем в котловинах..

(8) «Кедр» и вообще деревья с маслянистым соком иногда его выпускают. Поэтому про статуи и говорят, что она иногда потеют; их ведь делают именно из этих деревьев. То, что прорицатели называют «месячными Эйлифии»[661] и по поводу чего они приносят умилостивительные жертвы, бывает на пихтах от скопления какого-то сока; по форме, это нечто, напоминающее круглый комок, величиной с грушу, иногда немного меньше или больше. Побеги дает, по преимуществу, масличное дерево, лежит ли оно в необделанном виде или употреблено на какие-нибудь изделия. Это случается, если на него попадает вода или если оно находится в сыром месте. Так пустили ростки дверной шип и весло, воткнутое в глиняный горшок с сырой землей..