Истинный интеллект. Приквел

11. Система

Робот Инкарт, по сравнению с прошлым разом, уже длительное время не приходил в себя. Никто не мог, да и не знал, как ему можно помочь.

Общими усилиями бездыханное тело архивариуса унесли с глаз подальше, в один из самых тёмных закоулков закрытой секции Александрийской библиотеки. Аккуратно усаживая и раскладывая его конечности, взгляд Каллидуса упал на высокий стеллаж. На полу под ним виднелась гравировка, выполненная в древнем стиле и написанная на языке древних.

«Сны людей», – прочитал он.

«А это я удачно зашел», – следом подумал Каллидус, вспоминая интересный рассказ Солара.

Каллидус относился ко снам чрезвычайно скептически. Никакого божественного и тем более сверхразумного начала он им не приписывал. Да и вовсе считал это обычным информационным шумом от работы мозга, как и девяносто девять процентов тех, кто видит сны.

Несуразная и древняя с виду библиотека не являлась таковой по факту. Современные технологии даже тут находились повсеместно, начиная от навигационной стрелки, которая привела сюда Каллидуса и компанию, и заканчивая интеллектуальной системой поиска материалов. Каждый стеллаж оснащён помощником, который быстро доставлял искомый материал заказчику. Солар немного ошибся, сказав о недоступности информации в цифровом виде. Мощное локальное виртуальное облако с наивысшими системами защиты было атрибутом каждой секции и подсекции библиотеки. Они находились непосредственно у самого стеллажа и никак иначе. Таким образом обеспечивались эксклюзивные доступ и безопасность.

Вся компания разбрелась по залу в поисках чего-то интересного.

То и дело от разных запросов загорались и подсвечивались определённым цветом места на стеллажах в зависимости от порядка запроса. Это помогало определить, в какой части и на каком уровне находится искомая информация. А после человек, сделавший запрос, уже сам подходил и консолидировал материал.

Каллидус задал простой вопрос системе: «Что такое сон?» И сразу после этого большая часть стеллажей окрасилась в фиолетовый цвет. Подобное свидетельствовало о наличии информации о сне в практически каждой секции знаний людей. Осознав, что невозможно обработать такое количество информации за короткий срок, он изменил запрос: «Материальные результаты сна». Цвет не изменился, в отличие от количества подсвеченных областей. Теперь фиолетовое свечение преобладало в основном в той группе, где находился Каллидус.

Он заказал материал, и подсвеченные блоки огромного стеллажа быстро и чётко объединились между собой и в виде одной массивной ячейки спустились к самому полу.

Судя по виду представленных бумаг, это и был весь улов материализованных продуктов из снов.

– Не густо, – рассуждал вслух Каллидус.

Часть бумаг оказалась с пометкой «обработано», а другая – «в процессе обработки».

Времени рассмотреть материалы предостаточно, к тому же каждый фрагмент оказался не больше одного листа.

«Видимо, не так просто тащить знания из снов», – подумал Каллидус.

Система отсортировала материал по мере поступления его в библиотеку. Первый лист исписан спецсимволами и формулами, под ними, внизу листа, было заключение и приписка с ссылкой-шифром на секцию в библиотеке, где эти знания нашли применение. Следующие листы не отличались содержательностью. Слишком сложная символика. А ведь кто-то когда-то сумел их расшифровать, понять и перенаправить в нужное русло знаний!

– Если бы мне приснилось такое, я бы никогда не догадался, что это полезные материалы и знания. А ведь листы датируются несколькими сотнями оборотов назад... – продолжал рассуждать Каллидус. Он так увлечённо рассматривал документы, что на фоне абсолютной тишины зала не заметил подошедшую Селену.

– Что ты говоришь? Сам с собой беседуешь? Нашёл умного человека? –спросила она с улыбкой.

Каллидус от неожиданности вздрогнул.

– Ой, прости! Я напугала тебя, – извинилась девушка.

– Нет-нет! И вовсе я не напугался! Просто не ожидал так близко услышать кого-нибудь. В зале стоит тишина, и слышны лишь редкие перелистывания. А тут голос, да ещё так близко, вот и вздрогнул, – пытался оправдаться Каллидус, но выглядело это чрезвычайно нелепо.

– Решил почитать в томительных минутах ожидания пробуждения нашего всемогущего кибернетического друга?

Она подошла к стеллажу, где стояла раскрытая ячейка. Прочитав запрос, девушка многозначительно протянула:

– А-а-а... Теперь понятно, почему ты так сказал.

Селена взяла лист из части бумаг с пометкой «обработано», и ячейка окрасилась в ярко-красный цвет и начала моргать. Но она не обратила на это никакого внимания и продолжила изучать материал.

– Это похоже на закон сохранения энергии и баланса поля с учётом стабильных квантовых переходов.

Каллидус взял лист из рук Селены и добавил:

– Да, это несложно! По рисунку же однозначно видно. Но одно дело, когда ты об этом знаешь, видишь и можешь моментально идентифицировать написанное, а другое – когда это ещё никому неизвестно и представлений об этом нет ни у кого. И ты словно обезумевший просыпаешься и пишешь такое. Честное слово, то ли бред, то ли открытие. Я редко вспоминаю свои сны, а тем более такую их детализацию. Это сравнимо с чудом.

– Ты вообще ничего не ставишь под сомнение?

– Например, что люди могли это выдумать или сфальсифицировать?

– Нет. Что это вовсе не сон, – выдвинула странную мысль девушка и спустя недолгое молчание продолжила: – Я в своё время была увлечена этой темой, хотя, если посудить объективно, материалов по этому «агрегатному» состоянию сознания человека не так много. А с учётом современных реалий вскоре мы откажемся ото сна, и тогда пусть даже такая незначительная и маловероятная лазейка получения уникальных, непонятных и, что очень важно, вневременных знаний будет потеряна навсегда. Правильно ли это? Мы со своими технологиями чуть ли не в богов играем. А тут такие явные загадки прямо у нас под носом.

– Но если не сон, то что? Я так понимаю, что каждый, кто добавил сюда листок, заполнил его именно после пробуждения.

– Это так, но сон-то – не загадка. Про него мы знаем очень много. Я, например, на основе общедоступных знаний... Почти общедоступных... Довела своё восприятие во сне до максимального уровня самосознания. Но кроме чувств абсолютного удовлетворения и возможности разложить свои знания и мысли по полочкам в некоем визуальном слое сознания, называемом «Чертог», он больше ничего не даёт. Так что тут что-то другое. Что-то скрытое под личиной сна.

Каллидус последовательно рассматривал листы, но так и не мог найти в них хоть какую-нибудь зацепку для расшифровки. Символика и изображения не имели аналогов и не вызывали никаких абстрактных ассоциаций в голове.

Селена из любопытства взяла последний лист в коллекции и, окинув его взглядом, хотела уже положить обратно, как Каллидус остановил её.

– Стой, – попросил он девушку.

– Что? Тут каракули посложнее всех предыдущих вместе взятых. Ничего невозможно разобрать! Тем более, фрагмент неполный, смотри сколько упущено.

– Нет, у меня что-то проскользнуло в фоне. Как будто я уже видел это... Нужно поработать над этим!

Он быстрым движением набрал нужные команды на вспомогательном экране у стеллажа, и в районе круглого стола зашевелился структурный материальный принтер, который напечатал этот фрагмент с абсолютными информационными и техническими характеристиками, за исключением жирной метки копии и его порядкового номера. Это была вторая произведённая копия от этого фрагмента. Следом вылез лист с памяткой о секретности материалов, полученных таким путём, и напоминание о правилах информационной безопасности.

Каллидус положил оригиналы в ячейку, и она перестала моргать красным, вновь окрасившись мягким фиолетовым свечением.

Активность приборов за пустым столом привлекла внимание всех участников. Хоть они и работали почти бесшумно, уровень тишины в библиотеке был намного выше, чем уровень шума, испускаемый техникой.

– Что за суета? – негромко спросил Солар, подходя к столу.

– Пока непонятно, но Каллидус знает больше, – ответила ему Селена.

– Нет... Пока нет! – ответил он, рассматривая ещё тёплую созданную репродукцию. – Но часть информации на этом листе кажется мне знакомой.

– Можно? – попросил лист Солар.

– Да, разумеется, – передал его Каллидус и задумался.

– Это становится ещё интереснее... – произнёс Солар, вчитываясь в информационный лист репродукции. – Тут есть шифр автора, – он сделал многозначительную паузу, – и как ни странно, он принадлежит профессору Энкарту. Зафиксирован фрагмент достаточно давно, семьдесят оборотов назад.

– Случайности не случайны, – коротко резюмировал Като. – Из текста фрагмента что-нибудь можно извлечь?

– Нет, я уже работал над ним много оборотов назад. Собственно, это моя секция библиотеки, я с неё начинал, – ответил Солар. – Тут нет системы в символах. Словно это рисунок.

– Если нет системы в символах, может, она есть в местах их отсутствия? – предположил Каллидус.

– Как ты себе это представляешь? Фрагмент явно недописанный, и отсутствие символов – недоработка. Нести смысл она не может.

– Изобретает не тот, кто знает, что это невозможно, а тот, кто этого не знает, – улыбнулся Каллидус. – Можно мне фрагмент?

Солар молча протянул репродукцию и дополнил:

– Что ж, попробуй.

Каллидус выдвинул аккуратный потайной стул и уселся за столом, как за барной стойкой. После этого он стал вертеть лист с неизвестными каракулями, то приближая его, то отдаляя от лица. Парень словно пытался посмотреть сквозь него. Или даже вскользь, наклоняя его практически вдоль зрения.

– На вкус пробовать не будешь? – усмехнулся Солар.

Каллидус посмотрел на него серьёзным взглядом и добавил:

– Нет, это же не оригинал. Мы что-то упускаем... Точнее, я.

Он вытянул руки вместе с листом и хотел аккуратно и плавно положить его на поверхность стола.

– Погоди-ка, – произнёс Солар, когда тот уже положил его. Стол был освещён очень сильно, поэтому тень от листа вышла нечёткая, так как сам он пропускал свет. – Подними лист вверх. Медленно, не торопясь, – попросил Солар, и Каллидус начал выполнять просьбу.

Под листом от света, испускаемого с потолка, начала образовываться мягкая тень с элементами размытых каракуль. Плавный процесс подъёма начал проецировать тень, вгоняя её в зону фокуса. При этом на столе были чётко различимы девять ярких точек. Одна самая крупная находилась в центре теневой экспозиции. С одной стороны, четыре мелкие точки, а с другой – четыре крупные.

– Вот теперь и я вижу сходство! – сказал Солар. – Но как же это сделал ты? Что у тебя творится в голове?

В ответ Каллидус лишь пожал плечами.

– Интуиция.

– Интуиция творится в голове… Интересный ответ.

– Если вы так хорошо знакомы с библиотекой, возможно, подскажете, где здесь ближайший виртуальный вычислитель? Желательно с высокой или сверхвысокой мощностью.

На эти слова Солар улыбнулся ещё шире прежнего.

– Ты думаешь, это Сириус так светит? Посмотри наверх.

Наверх при этом посмотрели все и сощурили глаза от яркости.

Огромный, выпуклый, словно линза, и очень высокий потолок прекрасно имитировал усиленный свет звезды.

– Догадался, что это? – продолжал улыбаться Солар.

– Да, – протянул Каллидус. – А с первого взгляда было непонятно. Тогда вопрос: как им воспользоваться?

– Наверное, там же, откуда ты выдвинул откидной стул. Надо проверить, а то вдруг всё демонтировали за ненадобностью.

Солар оказался прав. Вокруг стола было множество откидных сидений, а с ними и продвинутая аппаратура погружения «одного вздоха».

– Я же говорил, – добавил он с гордостью, – всё на месте!

– Самое время им воспользоваться, – сказал Каллидус и вставил парный маленький аккуратный коннектор в нос. Он глубоко втянул подаваемый по трубкам газ, закрыл глаза и тут же замер.

– А тут что-то новое, – заметила Селена. – Он так и будет сидеть? Обычно же тело релаксирует в процессе виртуального сеанса.

– Иные технологии, – коротко ответил и пожал плечами Солар.

Каллидус также на личном опыте убедился в иных технологиях.

После его вдоха ничего значимого не произошло, перед ним на ярко освещённом столе всё так же лежал лист с репродукцией, но в носу немного свербело.

– Почему не сработало погружение?! – громко и с возмущением спросил он и, обернувшись к друзьям, хотел услышать ответ. Однако никого, кроме него, в ограниченной секции библиотеки не было.

– Вот так дела... – протянул он.

Каллидус встал, прошёлся, огляделся, посмотрел на огромный светящийся потолок и, когда его взор вновь опустился на стол, где лежала репродукция, рядом с его местом появился Солар. Он также не сразу идентифицировал фазу перехода в виртуальное пространство. Оглядевшись, мужчина увидел Каллидуса.

– А, вот ты где! Интересное оформление здесь и поддержка динамических представлений. Кто, интересно, поддерживает этот вирт?

Солар взял лист со стола и начал пристально его рассматривать.

– Это модель? Или динамическое представление из нашей памяти?

– Я пока не разбирался. Если вы про репродукцию, то это модель, а если про информацию из неё, то... Очевидно, тоже модель или система. Только вот чего, пока непонятно.

Солар внимательно выслушал, а затем попробовал повторить трюк с теневым рисунком фрагмента, но у него ничего не получилось.

– Это достаточно подробное виртуальное пространство, – прокомментировал увиденное Каллидус. И здесь, помимо линейных законов физики, описаны и сложные квантовые (нелинейные). Но ведь система работает, и она не считает нас наблюдателями, поэтому световой рисунок отличается от реального.

– Потрясающе, – восхитился Солар.

– Но ничто не мешает нам работать в режиме исследователя, достаточно правильно задать начальные условия и...

Теневая картина, нарисованная светом под фрагментом, приобрела более выраженный характер.

– Неявное сразу станет явным.

Спустя ещё одно мгновение теневой рисунок со стала начал двигаться, словно источник света пришёл в движение, но при этом остальные тени остались нетронутыми и неподвижными. Тень обрела материальность и поднялась на высоту глаз, слегка увеличившись в размерах. Рядом возникла другая картинка со схематично изображёнными на ней планетами. Оба рисунка плавно слились, и в поле фрагмента выделилась текстовая часть, давая наводку о идентификаторе тел. Сомнений больше не оставалось: фрагмент принадлежит системе или же, скорее, наоборот, проект системы принадлежал фрагменту. Около огромного круга справа от него расположились четыре известных объекта-проекта.