Истинный интеллект. Приквел

15. Бесконечная игра

Каллидус проснулся у себя дома.

«И приснится же такое», – подумал он и принялся за обычные домашние дела.

Сегодня его ждал насыщенный день – встреча с научным руководителем, которая всегда сулила разборы новых тем, отработку и устранение недочётов и просчётов по старым. Скучно точно не будет! Тем более, он как раз закончил глобальный расчёт сложного звена проекта, о чём и хотел доложить профессору.

Каллидус быстро преодолел дорогу до университета на собственном мусклбайке. Всё было, как обычно.

Только в кабинете профессора, где находился центральный виртуальный вычислитель, Каллидуса ожидало нечто новое. Никогда до этого он не встречал посторонних на всём этаже университетской секции. Это было очень странно и вызывало огромный интерес.

– А это мой главный и единственный подопечный – студент Каллидус. – произнёс профессор, указывая на зашедшего в лабораторию студента.

Когда Каллидус посмотрел на профессора, перед его глазами, словно видение, возникла точно такая же сцена, только в более мрачных тонах. Профессор в нём был откинут на спинку кресла с простреленной головой. Каллидус невольно зажмурился, и в тот же момент сцена растворилась. Перед ним стояли живой профессор и две девушки.

«Какое странное наваждение», – подумал Каллидус.

– Интересное, раритетное имя, – сказала одна из девушек, посмотрев на него.

Они были чрезвычайно похожи друг на друга, из-за чего сомнений в их родстве просто не могло быть.

Но та, что первая заговорила с ним, имела более строгий стиль одежды. Это могло говорить о её высоком социальном статусе и, возможно, возрасте.

«Так значит, это мать и дочь... Если рассуждать логически, то ответила мне именно мать», – подметил Каллидус и внимательно посмотрел на них.

Подобное пристальное внимание оказалось очень заметным, и профессор невольно усмехнулся.

– Селена и её дочь Ева – мои очень хорошие друзья.

Каллидус посмотрел в глаза Евы, а затем перевёл взгляд на Селену. В этот момент снова пространство потускнело, и возникла иная сцена, где он сидит за рулём транспортного средства, а она на пассажирском сидении. Они точно так же смотрят друг на друга. Каллидус закрыл глаза, и сцена растворилась.

«Второе наваждение... Снова совпадение?» – вновь промелькнула мысль в голове.

Помимо разного стиля одежды, девушек ещё различал взгляд и цвет глаз. У Селены они были светло-серыми, а у Евы – ярко-голубые, словно продолжение ясного неба.

Каллидус даже невольно задержал взгляд. Такой яркий и насыщенный цвет глаз – редкое явление среди всех людей современного мира. Это было сравнимо с чудом! Сейчас он даже не мог помыслить, что это имеет какое-то значение.

– У вас божественные глаза, – не удержался от комментария Каллидус, продолжая смотреть. Однако быстро взяв себя в руки, добавил: – У вас обеих удивительные глаза.

И он нисколько не слукавил! Глаза Селены он также находил чрезвычайно интересными и очень необычными. Про себя парень сравнил их со сферическим астероидом в космосе.

Но Каллидус умолчал о том, что, помимо необычности глаз Селены, они ему показались очень знакомыми. И до такой степени, что он был уверен, что встречал их ранее.

– Милые девушки уже собираются уходить, – сказал профессор. – Подожди несколько минут, пока я закончу, и мы с тобой, Каллидус, займёмся нашими расчётами.

– Хорошо, профессор, – ответил Каллидус и отошёл в сторону вычислителя, который работал не на полную мощность. Небольшой сгусток плазмы переливался в стеклянном цилиндре десятками оттенков серебра, и редко на границе сред случалось дифракция видимого спектра, выдавая чёткую радужную картину.

Каллидус краем уха слышал разговор профессора и гостей. Его любопытство всё же победило чувство такта и этики, поэтому он всё больше вслушивался, чтобы понять смысл разговора. Однако обрывки фраз не складывались в общую картину. Они разговаривали об окончании какого-то обучения, о важности сделанных открытий и об уникальности всей сложившейся ситуации. И как понял Каллидус, всё было завязано именно вокруг Евы.

Когда разговор был окончен и девушки уже собирались уходить, Селена, как более статусная, попрощалась с профессором и в рамках этикета не забыла про Каллидуса:

– И вам хорошего дня, студент Каллидус.

Их взгляды пересеклись, и Селена на мгновение застыла. Она потрясла головой, словно возвращая привычную картинку на место, а затем спросила:

– А мы раньше не встречались? При виде вас у меня возникает странное чувство.

– Я бы вас обязательно запомнил! – тактично ответил Каллидус. – Но данное чувство возникает не только у вас. И это очень странно.

Профессор не оставил подобное без внимания, услышав это.

– Один раз – случайность, два – совпадение, три – закономерность, – произнёс он из-за своего стола, повторив мысли Каллидуса. – Чтобы вывести зависимость, нужен третий раз. А знаете, такая ситуация возможна…

«Верно подмечено, – подумал Каллидус. – Если будет и третья сцена с наваждением, то уже ошибки быть не может».

Пока он размышлял об этом, девушки покинули лабораторию.

– Происходит что-то странное, профессор. Кажется, что мне просто необходимо поговорит с Селеной. Меня никак не покидает чувство, что я видел её раньше.

– Может, во сне? – предположил профессор Энкарт.

– Может, и во сне, но мне уже давно они не снятся, или я их не помню... Точно! Был же странный такой и длинный сон. Но подробности, правда, уже рассыпались.

– Напрашивается вывод. Спроси Селену о снах, если это уместно, конечно.

Уместно или нет – уже не важно, ведь Каллидус тут же выскочил из лаборатории и кинулся вдогонку за девушками. Далеко уйти они не успели.

Когда он с ними поравнялся, случилось третье наваждение. Он отчётливо увидел момент лопающегося защитного стекла, напротив которого они сейчас и стояли.

– Вот и третий раз. Закономерность, – произнёс он вслух.

– Мама, он какой-то странный, – с толикой страха произнесла Ева.

– То, что я скажу, вряд ли улучшит эту оценку. Скорее, наоборот, выставит меня безумцем. Но всё же... Селена, – обратился он, – тебе показалось, что мы ранее могли встречаться где-то. Это так?

Та молчала кивнула.

– Это было во сне? – продолжал упорствовать Каллидус.

От изумления у неё расширились серые глаза. Ответ больше не требовался. Всё стало понятно и без слов.

– Всё настолько сложно и запутано, что даже у меня есть вопросы без ответов.

Селена про себя отметила самоуверенную фразу Каллидуса «даже у меня», которая её очень сильно возмутила. Однако вида она не подала. Всё же Селена выше этого, поэтому лишь слегка улыбнулась.

– Я не могу вспомнить весь сон. Мне так редко они снятся, что я не заимел привычку пытаться запомнить их. Но редкие моменты иногда всплывают в памяти.

– К чему ты ведёшь? – коротко спросила Селена.

– К тому, что это не сон вовсе. Это часть нашей реальности. Я вёл разработку сложного виртуального пространства для длительного заточения сознания неугодных людей. Если проще, то это виртуальная тюрьма. И не будь здесь тебя, я бы и не смог понять этого.

– Звучит очень-очень странно, – ответила Селена.

– Мне он не нравиться. Мама, пойдём уже отсюда!

В словах Евы явно прослеживался асоциальный контекст. Присутствие любого общества её смущало, что свидетельствовало об ограниченном процессе воспитания и жизни в затворничестве.

– Скоро пойдём! – ответила она дочери и продолжила разговор с Каллидусом: – Я не верю в совпадения, как и ты. И что дальше? Как найти грань между реальным миром и этим? И почему, если это, по твоим словам, тюрьма, я здесь счастлива? Разве не должно быть наоборот?

– Я пока знаю не больше вашего. И это действительно странно. Что-то здесь не так.

Тем временем из коридора послышался шум, двери лифта разъехались, и из кабинки вышел аккуратно одетый мужчина. Его волосы были зачёсаны назад, оголяя высокий лоб. Но больше всего в глаза бросалась другая черта одежды очередного гостя безлюдного этажа – чистые, до блеска наполированные лакированные туфли без единого изъяна.

– Солар, – одновременно произнесли Селена и Каллидус. Ева при этом с криком «папа» бросилась к нему с объятьями.

– Ты и мужа моего знаешь? – обратилась с подозрением Селена к Каллидусу.

– Нет, но имя само всплыло в памяти.

– Может, это всё розыгрыш какой? – недоумевала Селена.

– Нет, я уже сказал, что это, – коротко ответил Каллидус.

Солар подошёл к Селене и крепко обнял, словно не видел её тысячу оборотов, затем нежно поцеловал.

Всё ещё обнимая жену, он обратился к Каллидусу, чем ещё больше ввёл его в ступор:

– Я скоро пролоббирую дополнительное место в совете для тебя, Каллидус. Да-да, я наслышан о тебе и твоих умениях. И не надо удивляться! С профессором Энкартом всё уже обсудили.

– Бред какой-то, – помотал головой Каллидус, в очередной раз пытаясь стряхнуть с себя наваждение.

– Почему ты не можешь поверить в это?

– Да потому что так просто не бывает! Потому что в совете как минимум не может быть чётного числа участников.

– Как-то я об этом не подумал, – сказал Солар.

– Вот! А настоящий Солар не допустил бы такого простого просчёта, – тихо проговорил Каллидус и пристально поглядел на Селену. По ней было видно, что поведение Солара у неё, также вызывает диссонанс.

Она практически не удивилась, ведь настроила себя, что слова Каллидуса могут оказаться правдой.

Солар в несвойственной ему манере отреагировал на замечание. Он, бормоча под нос то, что он никогда не ошибается, засеменил в сторону кабинета профессора.

– Как-то грубовато система работает, не находишь? – заметила она.

– Нет. Всё так и должно быть. Сначала система предлагает максимально приятную обстановку, а потом постепенно лишает тебя этого. Высшая мера наказания. Она уже давно изобретена ещё кем-то до нас. Сколько мы помним и как часто вспоминаем моменты, которые доставляют нам дискомфорт и боль? Увечья заживут мгновенно, истинная смерть только избавит от страданий, а вот адаптивное психологическое давление будет мучить действенно, целенаправленно и аккуратно.

– Если ты прав, как же нам действовать дальше? Как обмануть систему и покинуть это место?

– Систему обмануть невозможно. Иначе это не была бы цифровая тюрьма. Но! Если есть вход, значит, должен быть и выход. Это нетривиальная задача, на решение которой может понадобиться очень много времени. Тот, кто нас сюда отправил, допустил незначительную оплошность, которая со стороны может выглядеть незначительно – нельзя объединять виртуальные пространства для разных людей.

– Раз уж мы вместе, то и решать задачу придётся вместе, – спокойно закончила Селена.

Как только она закончила фразу, со стороны кабинета раздался громкий хлопок. Селена и Ева вздрогнули от неожиданности, Каллидус же машинально повернулся в сторону звука.

Через несколько секунд из кабинета вышел Солар, держа в руке огнестрельный пистолет.

– Я решил задачу с чётным числом, теперь мы готовы взять тебя в совет.

Глаза Каллидуса округлились от ужаса, и он быстро бросился в кабинет профессора.

Следующая сцена отпечаталась в сознании Каллидуса с непонятным чувством. С одной стороны, это вымысел, но с другой – дикое чувство тревоги, от которого хотелось волком выть,. Как это понимать и расценивать, он не знал. Профессор сидел в своём кресле с откинутой головой на подголовник, из виска кровоточила смертельная рана от выстрела.

Селена не смогла побороть любопытство. Даже чувство страха не остановило её. Вместе с Евой она последовала за Каллидусом и стала свидетелем этой страшной сцены.

– Зачем? – нарушив молчание, негромко спросила она.

– Я иду к своей цели, – ответил Солар.

– Ты никогда и ни перед чем не остановишься... В этом и есть твоя проблема! Ты готов пожертвовать всем ради своих призрачных вершин, – словно забыв о нереальности этого мира, она продолжила: – Тебя же поймают!

– Да, тут ты права, надо замести следы.

Он поднял руку с пистолетом, навёл его на вычислитель и нажал на спуск. Раздался очередной громкий хлопок и вскрик Евы.

Солар не сразу понял, что натворил. Очередной несвойственный просчёт некогда самого умного и развитого человека на всей планете привёл к ещё одной трагедии. Вычислителю, как и предполагал Каллидус, ничего не сделалось, броневолокно вообще трудно чем-либо повредить. А вот возникший рикошет и случайность повели пулю навстречу страшным событиям.

После вскрика Ева свалилась навзничь. И Селена не сразу поняла, что произошло.

Огромные голубые глаза Евы были открыты. Она лежала на полу, и тёмное пятно багровой крови быстро увеличивалось, растекаясь под ней.

От ужаса Селена что-то безмолвно говорила, просто шевеля губами, из её глаз полились слёзы.

Она подняла взгляд на Солара, но тот стоял как ни в чём не бывало.

– Что ты наделал? – ломающимся голосом спросила она.

Солар усмехнулся, не предавая серьёзности ситуации.

– Не в голову же, будет жить, – отмахнулся он.

После этой фразы лицо Селены резко изменилось, на нём читались страх, отчаянье и гнев.

– Если бы ты больше времени проводил с семьёй, то знал бы...

Тут глаза Солара пробежали по произошедшей сцене.

– Почему так много крови? – негромко спросил он. – Почему не работает регенерация?

– Ты всё пропустил, – в порыве гнева и необузданной отрешённости Селена бросилась на Солара, и в мимолётной потасовке прозвучал очередной выстрел.

Пуля знает, куда лететь.

Перед выстрелом Каллидус лишь мельком успел заметить положение ствола, направленного ровно на него. И с дырой в голове он отлетел на несколько метров назад и рухнул.

Мир для него почернел. Огромные массивы данных начали пробегать по его голове. Казалось, что кто-то пытается запрограммировать мозг или перепрошить его.

***

Каллидус проснулся у себя дома.

Предшествующие события он не помнил и вспомнить никогда не сможет, для него они не существовали. Лишь отпечатки воспоминаний: глаза девушки по имени Селена, окна университета с видом на огромный чёрный сад и немногие другие моменты и фрагменты памяти, принадлежащие его реальной жизни. Вот их Каллидус помнил, как отголоски недавнего сна.

Кроме того, остался огромный отпечаток негативных эмоций. Он напоминал камень, взгромождённый на плечи, который давил ещё и эмоционально. Парень никак не мог понять, откуда такое «приятное» послевкусие после пробуждения.

Сколько уже было таких пробуждений, он тоже не знал. Иногда только по сюжету очередной итерации судьба сталкивала его с той самой Селеной, девушкой из сна. Она рассказывала странные, пугающие вещи, в которые Каллидус почему-то верил безоговорочно и честно.

Селена частенько ему помогала. Как раз присутствие двух сознаний в виртуальной тюрьме проявило некую особенность: после ненастоящей смерти одного из участников виртуальная сессия не обнулялась, как это должно было быть при одном участнике, а продолжала существовать, постепенно подстраиваясь под сюжет и внедряя в него недавно умершего героя. Бесконечная игра.

Такие невероятные события просто не могли быть случайностями.

Итерации пробуждений продолжались, и из каждой Каллидус выносил частичку некого «дежавю» – отпечатка события, вызывающего бурю эмоций и ощущений, словно это уже было когда-то.

Кусочки таких воспоминаний составляли мозаику, о размерах которой Каллидус не имел представления, как и об их значении и цели.

Тюрьма выполняла свою функцию – генерировала уникальные сценарии жизни с неблагоприятными условиями.

В одной из таких вариаций Каллидус в составе экипажа межгалактического корабля сопровождал жилой модуль с шестью миллиардами людей. Там он в последствии стал капитаном, а потом вовсе лишился телесной оболочки и продолжил управление из среды некой виртуализации в роли искусственного интеллекта.

Каждый раз Каллидус собственным умом доходил до точки осознания виртуальной тюрьмы и каждый раз тщетно пытался найти выход. В процессе поиска, как и всякий заключенный, он обладал двумя достаточно серьёзными ресурсами: неограниченным временем и концентрацией мыслей о побеге. Тут не было часовых или режимных ограничений, в цифровой тюрьме свои законы, обойти которые и означало найти путь обратно.

Каллидус понимал, что ключевое значение в этом имеют наваждения, некий сон, который видел, потихоньку обрастал подробностями. С каждой итерацией он помнил всё больше и больше.

Полное стирание памяти перед пробуждением было необходимой мерой этого места, иначе осуждённый попросту привык бы к методам и возникающим чувствам за многочисленные итерации его мучений, и должный эффект сошёл бы на нет.

За каждый час реального времени Каллидус и Селена проживали сотни тысяч, а то и миллионы различных сценариев жизни от одного дня до практически бесконечных, в процессе накапливая негативные эмоции.

Это могло продолжаться вечно, пока, наконец, не случился переломный момент – пазл из невероятного числа кусков сложился в единое целое. Каллидус вспомнил практически всю свою реальную жизнь, кроме одного момента, не позволяющего обрести свободу.

Осталось понять одно: кто тот человек, который засадил их сюда и которого система скрывала всеми возможными способами, словно работая по некой программе защиты свидетелей.