Истории чертенка

Чертенок с левого плеча

Маленький, в сущности, новорожденный, чертенок на левом плече мальчишки от обуявших его мыслей непременно вздохнул бы. Непременно. Если бы было чем. Но, пока он сущность нулевого уровня, а, значит, бестелесен. Вот надо ж быть таким неудачником! Ведь, беспорядок все нарушали. Все послушники пять тысяч сто тридцатого учебного легиона! Ну, сущность у них такая! Ладно, огонь и тьма, но хаос…. А попался под тяжелую лапу не вовремя вернувшегося центуриона Хала лишь он. И, наказание оказалось непропорционально тяжелым. Нет, он не жаловался. Да, и кому? И, самое главное, на кого? Центурион Хал! Десятый уровень! Пусть низший, но из имеющих Имя и Тело. В очередной бой со светлым воинством на стыке тысячелетий он будет идти в первых рядах их темной армии. А бестелесный, никому неизвестный чертенок? Много их. Как говорится, тьмы и тьмы. Лишь один из сотни выживет и достигнет первого уровня и вместе с ним звания десятника. А до сотника? До центуриона? Один из ста тысяч? Или из миллиона? И, тем безысходней горе маленького чертенка, что сейчас все его сверстники тренируются, развиваются, а он тут. Бездействует. И, будет так, пока живо это тело, на левое плечо которого оказался он сослан. Нет, в теории развиваться он мог и тут – в Пекле несколько десятилетий назад, в качестве чудесного примера для подражания, широко рекламировалась история безымянного чертенка с левого плеча Адольфа Гитлера. Из грязи – в князи! Буквально! И, пусть, командир тринадцать тысяч тринадцатого штурмового командует чисто номинально, ведь в штате его легиона, в основном, летучие огнедышащие свиньи, да и пойдут они вот-вот под нож (миллениум-то на носу, хе-хе), точнее под огненные мечи ангельского воинства. Но, сам факт такого стремительного продвижения по иерархической лестнице имел место быть. А ведь, с года на год должен вернуться еще один подобный персонаж. С плеча его темнейшества Гриндевальда. И, тут уж совсем другие перспективы проглядывают. Прямого потомка Сатаны, а именно им был по блату пристроенный к будущему Темному лорду черток, вряд ли планируется сдавать на бойню. Адский аристократ сделал себе Имя и, наверняка, под него готовится какая-нибудь солидная структура. Они там! А он – тут! На плече всю жизнь страдающего мальчишки. Почти святого. Или блаженного? Чертенок не очень разбирался в званиях вражеской армии. Ясно одно: тот, его оппонент с правого плеча, тоже родственник какой-нибудь ангельской шишки, делающей себе Имя и положение. В ущерб ему, безымянному невезучему чертенку.

Глубоко ушедший в свои невеселые думы маленький порожденец Инферно совсем перестал следить за телом своего носителя, поэтому для него оказалась полнейшей неожиданностью вся последующая мгновенная перемена в уже привычном распорядке его существования.

Удар битой, запущенной крепкой рукой кузена, по затылку носителя, пронзивший всю суть темного малыша, подобно звону церковного колокола. Игра «Догони Поттера» закончилась вот так… неудачно. Мгновение полной темноты, растянувшееся на вечность. Когда чертенок смог собрать в кучку свои мысли, ангелка с правого плеча и души Гарри Поттера, а, именно так звали их носителя, след уже не просто простыл, а даже покрылся метафорическим инеем и оказался заметен метровыми сугробами.

Почему-то, в отличие от своего светлого антипода, его не вышвырнуло из тела обратно в Ад. Чертенок немножко подергался: граница вокруг валяющегося навзничь в общественном парке тела держит прочно, не мешая, впрочем, проникновению его сущности внутрь. Заглянул. В месте бывшего сосредоточения души мальчика болтался какой-то темный огрызок души. Именно то, что огрызок темный и сыграло такую шутку. Чертенок бился в истерике, рвался сквозь неподатливую границу – все тщетно. Занятый своей паникой, он не видел, как тело мальчика было обнаружено гуляющими в парке собачниками, не ощущал тряски в машине Скорой помощи, не воспринимал всех тех действий, что были проделаны с телом в палате реанимации.

Ощутил он лишь мгновенный эффект от реанимационных действий. Вдруг, раз, и он слился с тем жалким огрызком. Настолько жалким и никчемным, что не годился даже на подкормку импам. Но, все же, смог обеспечить чертенку полное подключение к организму мальчика. Гарри очнулся. Чертенок обрел свои Тело и Имя.

Долго Гарри в больнице не пролежал. Лечение денег стоит. Поэтому, едва до дяди Вернона донесли, что племянник очнулся, и жизни его ничего не угрожает, тот загрузил мальчишку в свой новенький шевроле и вернул в точку постоянной дислокации.

На следующее утро тетя Петунья привычно припахала племянника готовить завтрак, сама же удалилась, будить мужскую часть семьи. Семейство Вернон познало дзен: это китайцам привычны сладкое мясо и соленый чай. В наказание дядя скормил все три порции голодному мальчишке и потащил племянника за ухо в направлении своей машины, выставленной на площадке перед домом.

— Чтобы к обеду сияла! – Отдал он привычное распоряжение и удалился. Голодное брюхо настойчиво советовало своему обладателю занять стратегическое место возле кухни, где Петунья на скорую руку пыталась сообразить перекус своим оголодавшим мужчинам.

Гарри прокинул шланг и включит воду на полный напор. Денег своего дядюшки за истраченную воду ему было совсем не жаль, в отличие от своих рук, что непременно бы устали, если бы он натирал машину мокрой тряпкой по прежней методе.

Два часа обильного полива сделали свое дело: машина сияла. Гарри кайфовал: пусть не морское побережье, но под прохладным душем в жаркий день – тоже хорошо. Почему же Дурсли не заметили такой перерасход воды и на корню не пресекли безобразие? Очень просто, у них появилась совсем другая забава. Сильное слабительное из аптечки тети Петуньи, что подмешал в готовящийся тетушкой соус Гарри еще с утра, начало свое неукротимое действие. Только их оказалось трое, а комната для размышлений в доме в единственном числе. Разумеется, кто-то не успел. Не будем говорить кто, хотя им оказался Дадли. Облегчились, Дадли подмылся и переоделся – и вновь забег по тому же самому направлению. Слабительное оказалось длительного действия.

— Чудесное утро! – Выразил свои эмоции дядя Вернон, выходящий из душа. В этот раз опоздавшим был именно он.

— Шит…, Шит! – По привычке, выработанной за это утро, отозвалось эхо.

Время к обеду. Дядя Вернон вспомнил про племянника и оставленную в полное его распоряжение шевроле. Выглянул на крыльцо. Над сияющей машиной в брызгах воды сверкала радуга. Не чуя под собой ног, кинулся перекрывать воду, потом к племяннику. Цены за воду в Соединенном Королевстве были конскими. Занес руку для затрещины. В это утро ненормальный ее заслужил как никто другой! Поскользнулся и с размаха плюхнулся в глубокую лужу, что образовалась вокруг машины по вине племянника.

— Стой, скотина! Поймаю, хуже будет! – Бессильно вопил он вслед убегающему мальчишке.

Гарри не останавливался. Еще в бытность чертенком он выяснил, что дядя Вернон вспыльчив, но отходчив. Вечером максимум, что ему грозил, было оставление без ужина. Двадцать фунтов, вытащенные из кошелька родственника, должны были сгладить подобную неприятность.

Убежал недалеко. Куст, густеющий темно зеленой листвой на границе участка Вернонов с их ближайшими соседями представлялся вполне удобной точкой наблюдения.

— Какой вы строгий, мистер Дурсль! – Арабелла Фигг решила, выполняя пожелания директора Дамблдора, подкинуть уголька в жар разгорающегося конфликта. – Только так с ним и нужно. Совсем молодежь от рук отбилась!

— Ах ты, старая кошелка! – Прощать врагов было не по понятиям выходца из Ада. Особенно, таких вот, скрытных, что наговаривают на тебя за глаза просто так, без всякой вины с твоей стороны.

Перелез через забор, минуя дядю Вернона, зацепившегося языками со старой кошатницей.

— Тетя Петунья! – Вбежал он в кухню, где колдовала над ужином его тетка. – За универсамом мужик продает саженцы роз. Почти даром. Да, какие красивые! Еще три куста осталось!

Тетя была страстным фанатом этих замечательных колючек, поэтому не удивительно, что она, кинув лопатку в недоваренное блюдо, как была в домашнем халате, помчалась на выход. Уже в дверях столкнулась с мужем. Нервы у всех Дурслей с утра были на пределе, поэтому, по несколько крепких словечек с обеих сторон разнеслись по улице.

Арабелла Фигг вернулась к себе домой и достала связной пергамент. Каждый раз, сделав пакость в адрес мальчика со шрамом, она отчитывалась своему работодателю. Лишний галеон от Дамблдора был не лишним.

— Миссис Фигг! – Она едва успела убрать с глаз ребенка компроматный пергамент. – Дядя Вернон совсем с ума сошел. Сначала с утра все на меня кричал, а потом сказал, что это злой дух виноват и нужно его выбить. Я спрятался. Тогда дядя Вернон достал свою дрель на аккумуляторах и сказал, что нужно сделать дырку, чтобы дух убрался. Он так страшно гонялся за тетей Петуньей. Тетя еле успела убежать с кухни. Она пообещала вызвать полицию.

Говоря эти слова, Гарри сопроводил их жестом руки в сторону окна, в котором действительно была видна миссис Дурсль, что быстрым шагом, перемежающимся с бегом (ну, не спортсменка она), торопилась в сторону центра поселка, где концентрировались все общественные места, включая универсам и полицейский участок. Правдоподобия словам ребенка придавали домашние халат и тапочки торопящейся женщины. Очень важная информация! Миссис Фигг постаралась побыстрее выпроводить мальчика из дома, чтобы без помех черкнуть перу строк Дамблдору.

Гарри и сам спешил уйти от старухи побыстрее. В окно он заметил Дадли Дурсля, что не застав дома своих приятелей, понурый возвращался домой.

— Эй, Дадли! Беги скорее к отцу. Я разрекламировал миссис Фигг его дрель. Ну, помнишь, ту, что с аккумулятором. Она захотела ее купить.

— А чего сам не идешь? – С подозрением в голосе поинтересовался младший Дурсль.

— Да, понимаешь, — замялся мальчик со шрамом. – Я немного накосячил с его машиной. Жду, когда немного остынет.

— Ну… хорошо…, — сомнение все еще присутствовало в голосе.

— И, Дадли! Когда он выдаст тебе премию с продажи, половина моя.

— Хватит и четверти. Или иди сам. – Поняв хитрый план Поттера, Дадли совсем успокоился. Это ему отец заплатит минимум пять фунтов, а ненормальному – ладно, если фунт кинет. А то и просто ограничится подзатыльником за выкрутасы с мытьем машины.

— Идет. — Поттер расстроенно махнул рукой и, опасливо озираясь на входную дверь в дом родственников, двинул в направлении облюбованного куста.

Вы представьте себе состояние миссис Фигг, когда к ней в дом вбежал, а по причине светлого времени дверь в дом не была заперта, слегка всклокоченный Вернон Дурсль. Чтобы окончательно убедить соседку в необходимости покупки такой прекрасной дрели, он еще пару раз нажал на курок. Вж-ж, вж-ж! Жужжание аццкого механизма окончательно убедило старушку в серьезности намерений незваного посетителя. Пока Вернон замешкался в прихожей, не зная где искать потенциальную покупательницу, миссис Фигг по приставной лестнице вылезла на чердак. К сожалению, чердак был сильно захламлен, неудивительно, что старая сквибка выдала себя уроненным тазиком, за каким-то лешим оставленным ею на самом проходе.

— Миссис Фигг! Посмотрите, какая у меня замечательная дрель! – Бодрым тоном заправского коммивояжера постарался докричаться до старушки продавец.

Мисс Фигг, как мышь в виду кошки, затаилась и не издавала ни звука. Решив, что на чердаке хорошая шумоизоляция и его не слышно, Дурсль полез по оставленной лестнице на чердак.

Миссис Фигг тихонечко, чтобы не спровоцировать сумасшедшего, начала протискиваться в слуховое оконце.

Вернон полностью влез на чердак и в полутьме попытался взглядом отыскать хозяйку. При этом он вновь машинально нажал на пуск дрели. Вж-ж!

«Ох, смерть моя пришла!» — в панике подумала Арабелла и рванулась в тесное оконце со всех сил. Вылезла, повисла на руках, держась за жердочку, что была у нее сделана для почтовых сов.

Вернон Дурсль окончательно рассмотрел, в каком опасном положении оказалась его соседка, и кинулся на выручку. Дрель, разумеется, он по-прежнему держал в руках.

С криком:

— Не-ет! – Арабелла Фигг разжала руки и десантировала вниз. Прямо на грабли, что мирно стояли, прислоненные к стене ее дома.

Бормоча про сумасшедших соседок, Дурсль вызвал скорую для потерявшей сознание старушки.

Приехавшие по вызову медики диагностировали перелом левой ноги, сотрясение головного мозга и перелом нижней челюсти. В трех местах.