Историк

Обращение к читателю

Этот рассказ я не собиралась доверять бумаге, однако в последнее время несколько событий потрясли меня, заставили оглянуться и вспомнить самые напряженные моменты жизни — моей и самых близких людей. Это история шестнадцатилетней девочки и ее отца, некогда потерявшего любимого наставника, история самого наставника — и рассказ о том, как все мы нашли себя в самых темных закоулках хитросплетений судьбы. Это рассказ о тех, кто пережил эти поиски, и о том, как погибли те, кто не пережил их. Сама став историком, я узнала, что оглядываться в прошлое бывает смертельно опасно. А иной раз и до тех, кто не думал оглянуться, дотягиваются темные когти былого.

Тридцать шесть лет, минувших со времени, когда развернулись эти события, я прожила довольно тихо, посвятив свое время исследованиям и безопасным путешествиям, друзьям и ученикам, написанию книг — исторического, довольно бесстрастного содержания, и университету, приютившему меня. Обратившись к прошлому, я, к счастью, могла использовать почти все необходимые документы личного характера, поскольку они много лет хранились у меня. Когда находила уместным, я составляла их в единое целое, так чтобы они образовали непрерывное повествование, которое порой дополнялось моими собственными воспоминаниями. Рассказы отца я представила в том виде, как они звучали для меня тогда, но многое заимствовано из его писем, часто повторявших устные отчеты.

В дополнение к этим источникам, представленным почти исчерпывающе, я использовала всякую возможность освежить воспоминания и собрать дополнительные сведения. Посещение мест событий помогало мне оживить поблекшие образы. Одним из величайших удовольствий, какие доставила мне работа над этой книгой, были встречи — а иногда переписка — с немногочисленными участниками событий, дожившими до наших дней. Воспоминания этих ученых оказались неоценимым дополнением к прочим источникам сведений. Также пошли на пользу моей рукописи беседы с молодыми специалистами.

И последний источник, к которому мне приходилось обращаться — воображение. Я прибегала к нему с величайшей осторожностью, сообщая читателю лишь те предположения, которые считала весьма вероятными, и только в тех случаях, когда плоды воображения идеально вписывались в документированные события. Если я не находила объяснения тому или иному событию или поступку, то оставляла их необъясненными из уважения к их скрытой сущности. К предыстории собственной жизни я относилась так же бережно, как к любому научному тексту. Отзвуки религиозных и политических конфликтов между исламским Востоком и иудео-христианским Западом могут показаться современному читателю болезненно злободневными.

Было бы почти невозможно воздать должную благодарность каждому из тех, кто помогал мне в работе, но хотелось бы назвать хотя бы некоторых. Приношу глубочайшую благодарность, среди многих других: доктору Раду Георгеску из археологического музея Белградского университета, доктору Иванке Лазаровой — Болгарская Академия наук, доктору Петеру Стойчеву из Мичиганского университета, неутомимым сотрудникам Британской библиотеки, библиотекарям Литературного музея Резерфорда и Филадельфийской библиотеки, отцу Василию из монастыря Зографо на горе Афон и доктору Тургуту Бора из Стамбульского университета.

Публикуя этот текст, я надеюсь, что найдется хотя бы один читатель, который узнает в нем то, чем он в сущности является: cridecoeur[1].

Тебе, понимающий читатель, я посвящаю свой рассказ.

Оксфорд, Англия, 15 января 2008