История Авиации 2002 03

«Ласточка» Императорской армии

Продолжение, начало в ИА № 2/2002.

Вновь сформированные и переученные на Ки.61 полки направлялись в первую очередь на Филиппины, планы захвата которых американцами были вполне очевидны после того как 15 сентября союзники высадили десанты на острова Пелелиу и Моротай. Кроме того, эти самолёты довольно быстрыми темпами также поступали в полки ПВО собственно японских островов. Оборона Филиппин со стороны императорской армии была возложена на возрождённую и заново укомплектованную 4-ю Воздушную армию, штаб которой эвакуировали с Новой Гвинеи. В составе этого объединения теперь насчитывалось немногим более 400 машин, но реальное количество боеспособных самолётов было куда меньше. Японцев постоянно преследовали проблемы с восстановлением самолётов, получивших боевые повреждения и попавших в аварии, а темпы работы авиапромышленности были абсолютно недостаточны. В результате, при отступлении на островных авиабазах приходилось бросать гораздо больше неисправных самолётов, чем их погибало в воздушных боях и лётных происшествиях. Учитывая к тому же весьма активные действия американской палубной авиации над Филиппинами, неудивительно, что уже к 18 октября в составе 4-й Воздушной армии числилось лишь около 200 самолётов, часть из которых находилась в ремонте.

Четыре сентая оснащённых Ки.61, в основном модификации «-хей», начали прибывать на Филиппинские острова ещё в июне 1944 г. Первым из них, используя в качестве транзитных баз Окинаву и Формозу, прибыл 17-й сентай под командованием майора Еситсугу Арамаки, чуть позже к нему присоединился 19-й сентай. Обе части, агрессивно действуя большими группами до 24 самолётов, весьма успешно боролись с «Хэллкетами», которые были частыми гостями в небе над Манилой, но при этом, разумеется, также несли серьёзные потери, которые восполнялись очень медленно и далеко не полностью. Правда, для усиления ПВО Манилы, на некоторое время был отозван из Малайи и размещён на аэродроме Кларк-филд 33-й сентай.

Когда 20 октября 1944 г. американцы высадились в заливе Лейте, угроза захвата американцами Филиппин стала очевидной. Для усиления давления на десант, в начале ноября на о. Лусон в помощь 55-му сентаю были переброшены 18-й и 19-й сентай. Однако в условиях подавляющего численного превосходства американцев японские части, в состав которых входили по существу новички, таяли на глазах. Так, все лётчики 55-го сентая погибли в воздушных боях уже к концу ноября. Те, кто выживали в яростных воздушных схватках, часто погибали на земле под сокрушительными авианалётами и почти постоянными штурмовками. В отражении налётов американской авиации Ки.61 сыграли едва ли не главную роль. Налет на аэродром Кларк-Филд 22 декабря встретил самый яростный отпор со стороны японских истребителей.

В воздушных боях над Филиппинами Ки.61 — хэй показал себя с самой лучшей стороны. Двигатель Ха.40 был уже достаточно доведённым, и его работа была гораздо стабильнее, чем год назад, а превосходные лётные данные и мощное вооружение делали самолёт грозным противником как для американских авианосных самолётов, так и для армейских двухмоторных бомбардировщиков. Пожалуй, главным минусом машины была максимальная скорость, снизившаяся до 580 км/час из-за усилившегося, а значит более тяжёлого вооружения, что было совершенно недостаточно во второй половине 1944 г., но даже и при этом в руках опытного пилота при использовании надлежащей тактики боя «Хиен» оставался весьма грозным противником.

Несмотря на всё старание японских пилотов, в условиях практически подавляющего превосходства американцев на море и в воздухе отстоять Манилу было просто невозможно. Почти постоянные налёты больших групп американской авиации сделали своё дело, и очень скоро главное поле аэродрома Кларк- Филд и примыкающие к нему рулёжные дорожки были окружены остовами разбитых японских самолетов. Уцелевшие пилоты и техники, которым посчастливилось выжить, но не удалось эвакуироваться, подобно своим товарищам на Новой Гвинее уходили в джунгли и переходили к партизанской войне.

«Хиены» 55-го сентая на авибазе Кларк. На переднем плане машина командира 1-й эскадрильи капитана Такефуми Яно, который погибнет в воздушном бою 17 января 1945 г. над побережьем острова Лусон. Филиппинские о-ва, осень 1944 г.

Подавляющее превосходство американцев в воздухе над Филиппинскими островами явилось толчком к появлению «камикадзе». Можно по-разному относиться к этой тактике, но в тех условиях, это, несомненно, был единственный шанс нанести хоть какой-то урон американским силам вторжения. На начало декабря 1944 г. в составе 4-й Воздушной армии числилось лишь около 170 самолётов, и было принято, учитывая сложившуюся обстановку, всю воздушную армию сделать отрядом смертников. Об армейских «камикадзе» обычно пишут гораздо меньше, чем об их флотских товарищах, летавших на «Зеро», несмотря на то, что потерь они нанесли американцам не меньше. Однако, в этом «экстремальном» роде боевой работы было задействовано не слишком много «Хиенов», так как Ки.61 имели неплохие шансы в бою с американскими истребителями, поэтому их предпочитали использовать по прямому назначению, как истребители, в том числе и для обеспечения действия «камикадзе», причём как своих, так и флотских.

Конечно Ки.61 поступали и в части «камикадзе», которые наносили удары по американским кораблям. Помимо уже упоминавшегося 19-го полка, к такого рода боевой работе привлекались лётчики отдельных специальных подразделений 17-го и 105-го сентаев, 23-й отдельного звена. Последние тактические единицы, как правило, не имели постоянного состава и были немногочисленны, иногда в них было всего три — четыре машины. На базе 30- й авиабаригады, бригады истребительной школы в Акено, а также частей 5-й воздушной армии были созданы 54, 55, 56, 100, 110, 149, 159, 160-й и 165-й специальные отряды — симбутаи. При формировании они имели в своём составе 10–15 машин, и действовали, в основном, на Окинаве против американских сил вторжения, а также летали с Формозы (Тайвань) в апреле-июне 1945, но найти какие- либо данные о нанесённом ими американцам ущербе, за исключением одного-единственного эпизода, автору не удалось. 22 апреля 1945 г. лётчик из 3-й эскадрильи 19-го сентая, младший лейтенант Куними Ватанабе, вылетел на своём Ки-61 с одной подвешенной 100-кг бомбой и одним ПТБ с аэродрома Юлян на Тайване и врезался в американский транспорт в заливе Керама. Впрочем, возможно, что получив в своё распоряжение эти достаточно современные истребители лётчики этих частей также предпочитали их использовать для сопровождения своих менее совершенных «собратьев», уходивших «в последний путь».

Видимо последняя встреча американцев с Ки.61 над. Филиппинами произошла 11 января 1945 г. Тогда командир 82-й тактической разведывательной эскадрильи капитан Уильям Шомо (William A.Shomo) вместе со своим напарником, выполняя разведывательный полёт на двух F-6D (разведывательный вариант истребителя P-51D «Мустанг»), обнаружил уходящий бомбардировщик G4M «Бетти» в сопровождении примерно дюжины «Тони» и одного Ки.44. Японцы, видимо, приняли американцев за своих, и эта беспечность дорого им обошлась. Шомо с напарником, аккуратно подойдя сзади, сразу сбили пару истребителей сопровождения. Не ожидавшие такой наглости от двух истребителей, японцы растерялись. Воспользовавшись этим, ведущий сумел сбить бомбардировщик и ещё три истребителя, остальных трёх «Тони» записал на свой счёт ведомый. Поскольку, как потом оказалось, в транспортном самолёте находился не идентифицированный, но весьма высокий чин морской авиации, то за этот бой Шомо был награждён Медалью героя Конгресса США (American Congressional medal of Honor) и досрочно произведён в майоры.

После падения Филиппин и оглушительного поражения в битве у Марианских островов, война вплотную приблизилась к самим Японским островам. Фактически, к концу 1944 г. Япония уже сражалась «стоя на коленях». В условиях морской блокады и хронического недостатка буквально всех видов сырья промышленность была не в состоянии обеспечить даже минимально потребные поставки вооружения, не говоря уже о массовом выпуске новых улучшенных образцов техники. Тем не менее, американцы отдавали себе отчёт в том, что специфика японского менталитета такова, что сопротивление им будет оказываться до тех пор, пока хоть один японский солдат будет в состоянии использовать хоть какое-нибудь оружие, а посему прилагались все усилия для того, чтобы лишить японскую промышленность возможности производить это оружие. Наряду с морской блокадой, в результате которой в 1944 г. резко сократилась поставка сырья и материалов из района Южных морей, было принято решение и об уничтожении японской промышленности как таковой. В качестве главного орудия для достижения этой цели были выбраны стратегические бомбардировщики В-29, обладавшие рабочим потолком в 11 километров и достаточно мощным оборонительным вооружением, а потому казавшимися неуязвимым для атак японских истребителей и зенитного огня. Самое совершенное прицельнонавигационное оборудование должно было обеспечивать высочайшую точность бомбометания, в том числе и из-за облаков. На самом деле всё оказалось совсем не так, как это казалось американским кабинетным стратегам, и первым был поколеблен миф о неуязвимости «сверхкрепости».

«Хиен» из состава 18-го сентая и тяжёлый истребитель Ки.46-Ш из 17- й отдельной эскадрильи проходят отстрел оружия на аэродроме Кофу, сентябрь 1944 г. 18-й сентай был в числе немногих получивших Ки.61-1хэй кай с усиленным составом вооружения.

26 апреля 1944 г. В-29 из состава 444-й бомбардировочной группы майора Чарльза Хансена, пересекая индийско-китайскую границу на высоте около 4800 метров, подвергся атаке абсолютно устаревших на тот момент Ки.43 из 64-го сентая. В течение получасового боя на бомбардировщике заклинили сначала верхняя, а затем и кормовая турель, был ранен бортовой стрелок, а хвостовой записал на свой счёт сбитый истребитель. Японцы, которых вёл в бой капитан Хидео Маябе, доложили о том, что бомбардировщику серьёзно повредили один из правых двигателей. На самом деле, как это часто бывает, в бомбардировщике по возвращении насчитали лишь девять дырок, да и

японцы тоже потерь не имели. Тем не менее, это был первый сигнал о том, что над японскими островами американцев ждут достаточно серьёзные испытания. До того момента, когда над Токио появились рейдеры Дуллитла, ПВО японских островов как таковое практически отсутствовало, японцы в самом страшном сне не могли себе представить, что им придётся бороться с самолётами противника над своими городами. После «визита» В-25 японские армия и флот стали гораздо более серьёзно заниматься вопросами защиты от нападения воздушного противника. По мере того, как война приближалась к берегам самой Японии, авиации ПВО уделялось всё большее значение, была развёрнута сеть радарных постов раннего обнаружения, налажено взаимодействие между армейскими и флотскими истребителями, а сами части ПВО стали комплектоваться более совершенными машинами, в том числе и Ки.61.

По состоянию на июль-август 1944 г., американским бомбардировщикам противостояли порядка 190 перехватчиков флота и примерно 200 армейских истребителей ПВО. Кроме того, к борьбе с бомбардировщиками привлекались ещё около 400 истребителей из лётных школ и различных отдельных частей. Организационно императорская армейская авиация была сведена в 6-ю Воздушную армию, а вся территория Японских островов была поделена на три сектора обороны: Восточный, включавший в себя промышленный комплекс Иокогама-Токио-Нагоя, Центральный и Западный. В состав ПВО метрополии входило немало частей, вооружённых Ки.61. Так, Восточный сектор обороняли 18-й и 244-й сентай, в Центральном секторе были задействованы 17-й, 56-й и заново сформированный 55-й сентай. В Западном секторе на «Хиенах» летали переброшенный с Окинавы 56-й сентай, и 59-ой, первоначально некоторое время подчинявшийся командованию Центрального сектора ПВО. Помимо собственно территории Японских островов, задачи ПВО на дальних подступах осуществляли 19-й и 105-й сентай, а также 37-й учебный, дислоцировавшийся на Формозе (Тайвань). Эти части, а также 56-й сентай вместе с 23-й отдельной учебно-тренировочной эскадрильей были переброшены на Окинаву во время высадки туда американцев в апреле 1945 г. Кроме того, для нужд ПВО активно привлекались 8-я и 39-я учебные части, а также 5,7,11 — я и 18-я учебно-боевые хикоданы (бригады).

В состав многих полков входили и так называемые «Подразделения сотрясателей небес» — Синтен Сейку Тай. Эти боевые единицы комплектовались в основном молодыми пилотами, которые должны были сбивать неприятельские машины таранным ударом. Практика воздушных таранов не была каким-то особым изобретением японцев, достаточно вспомнить советских пилотов, да и лётчики Германии, Великобритании и США тоже изредка использовали подобный способ ведения боя. Однако именно в Японии практика таранных ударов была доведена до своего логического завершения и стала вполне официальным способом применения боевых самолётов. Многие европейские и американские авторы, упоминая о «Подразделениях сотрясателей небес» ошибочно путают их с «камикадзе», которые должны были исполнить возложенную на них задачу ценой своей жизни. На самом деле, «сотрясатели небес» жертвовали, как правило, только своей машиной, среди них многие совершали два и более таранов, многие даже ухитрялись приземляться на своих покалеченных машинах.

В состав учебных частей и подразделений помимо Ки.61 входили, как правило, и другие типы истребителей, как одно-, так и двухмоторных, а на вооружении истребительных полков армейской ПВО стояли как правило, машины практически всех модификаций, начиная с самых первых Ки.61-1ко. Исключением, пожалуй, был только находившийся под командованием подполковника Фурукава 56-й сентай, поначалу почти полностью перевооружённым новейшими Ки.61 — II, которые значительно превосходили по своим данным Ки.61-I.

Работа над этой, как сейчас бы сказали, глубокой модификацией «ласточки», началась ещё до принятия на вооружение собственно Ки.61. Ещё в ходе испытаний, когда последний доказал своё полное превосходство перед Ки.43 и Ки.60, эксперты Главного штаба ВВС Императорской армии предложили Такео Дои создать самолёт, которые бы значительно превосходил по своим данным «Хиен». Такой машиной должен был стать Ки.61-II, с двигателем Ха. 140. Планы создания этого двигателя родились на фирме «Кавасаки» ещё в 1942 г., когда в Японию поступила германская документации на истребители Bf109F-4 и Bf109G-2, а также двигатели DB601E и DB605A. В связи с этим предполагалось перепроектировать двигатель Ха.40 с тем, чтобы получить на взлётном режиме мощность 1500 л.с. и 1350 л.с. на высоте 5000 м. Замечу, что эти данные заметно превосходили даже характеристики DB605. При этом подразумевалось, что новый двигатель должен был сохранять достаточную мощность на высотах до 10 км, что позволило бы успешно перехватывать армады высотных бомбардировщиков, которыми во второй половине 30-х и накануне Второй Мировой бредило большинство авиационных специалистов мира.

Проект нового истребителя, который должен был иметь скорость 650 км/ч, был одобрен в конце 1942 г., а в марте 1943 г. было закончено его проектирование. Стремясь сполна реализовать обещанную мощность на большой высоте, Такео Дои полностью перепроектировал крыло, увеличив размах на 10 %, а задняя секция фонаря была увеличена для лучшего обзора. Первый планер был собран в августе 1943 г., а к январю 1944-го — ещё 10. Как нетрудно было догадаться, разработчиков подвели двигателисты. Пытаясь «выжать» из конструкции DB601, который, кстати, и так работал в достаточно напряжённом тепловом режиме, лишние 400 л.с., инженеры моторостроительного отделения «Кавасаки» столкнулись с небывалыми трудностями. В итоге, к началу 1944 было изготовлено и признано условно годными к эксплуатации лишь восемь двигателей, которыми и были оснащены опытные машины.

При испытаниях первого лётного образца Ки.61-II были получены настолько плохие результаты, что произойди это в средневековой Японии — Такео Дои впору было бы подумать о священном ритуале сепуку (получившего у европейцев название харакири). Самолёт отличался чрезвычайно плохой управляемостью и устойчивостью в полёте, конструкция крыла, как выяснилось, была недостаточно прочной, моторама не выдерживала положенных нагрузок, но главное, сам двигатель постоянно выходил из строя. Получив такие, поистине «убийственные» результаты, Такео Дои и Син Овада лихорадочно принялись работать над проблемами прочности и управляемости. В результате, девятый прототип был подвергнут серьёзной переделке. Для сохранения путевой устойчивости увеличили площади киля и длину фюзеляжа, а крыло заменили обычным от Ки.61-1. Принятый комплекс сравнительно простых мер дал свои результаты — поведение самолёта в воздухе пришло в норму.

Впервые взлетевший в апреле 1944 г. Ки.61-Икай ко — такое обозначение получил модифицированный уже при рождении самолёт — показал себя достойным противником американских истребителей и грозой бомбардировщиков. При стабильной работе двигателя Ха. 140 самолёт разгонялся до 610 км/ч на высоте 6000 м, способен был вести маневренный бой на высоте до 10 километров, имел потолок в 11 километров, а высоту в 5000 м набирал за 6 минут. Состав вооружения был таким же, как и у Ки.61-1: пара синхронных 20-мм пушек над двигателем и пара 12.7-мм пулемётов в крыльях, причем в дальнейшем планировалось крыльевые пулемёты заменить пушками. Оговорка насчёт двигателя не случайна: в условиях отсутствия квалифицированной рабочей силы и катастрофической нехватки решительно всех материалов фирма «Кавасаки» так и не смогла обеспечить надёжной работы выпускаемых двигателей нового образца.

Те же, что производились, представляли собой, строго говоря, штучные изделия, поэтому производство планеров Ки.61 — II всегда опережало производство двигателей к ним, и в итоге из 354 планеров Ки.61 — II только 99 получили силовые установки. Позже «безголовые» планера стали основой для нового истребителя — Ки.100, а пока японские лётчики предпринимали героически, но тщетные усилия, чтобы остановить волны американских бомбардировщиков, регулярно появлявшимся над японскими островами.

Первый раз над территорией Японии «Суперкрепости» появились ночью 15 июня 1944 г. Их целью был сталелитейный завод в Явата — единственная «стоящая» цель, до которой В- 29 могли долететь из Ченду (Китай), неся при этом всего по паре тонн бомб 1*. До цели добрались 61 бомбардировщик из 68 взлетевших, шесть машин были потеряны в результате аварий и от зенитного огня, и лишь одна «крепость» была сбита сержантом Садамацу Кимура из 4-го сентая, вооружённого двухмоторными истребителями Ки.45 «Торю», (всего пилоты 4-го сентая претендовали на семь сбитых и шесть повреждённых бомбардировщиков) Однако результаты налёта были просто смехотворными, так как нанесённые повреждения были полностью ликвидированы в течение нескольких дней без остановки завода и снижения темпов производства, куда более сильным оказался психологический удар, нанесённый по японскому обществу. Если рейд Дулиттла считался, и вполне обоснованно, досадной случайностью, частной диверсией, то налёт В-29 на Явату предвещал систематические сокрушающие удары в самое ближайшее время. Впрочем, американцы, испытывающие большие сложности с доставкой предметов снабжения для «Суперкрепостей» в Китай, не особенно усердствовали в налётах, которые были предприняты лишь в ночь на 8 июля и 11 августа.

1* В 1944 Ченду был единственным местом, пригодным для базирования В-29, откуда бомбардировщики могли достигнуть острова Кюсю и западной части острова Хонсю. Надо ли говорить, что сооружение крупной авиабазы фактически «на пустом месте» и снабжение почти сотни тяжёлых бомбардировщиков по воздуху (ближайшим пунктом снабжения была Калькутта) было под силу лишь американцам.

Тревога на аэродроме 56-го сентая 18 декабря 1944 г.

Большой разброс по времени между первыми налётами В-29 позволил японцам более тщательно готовиться к отражению каждого последующего рейда американцев. Были реорганизованы посты ВНОС, проложены линии связи, пилоты истребителей ПВО армии и флота имели возможность лучше подготовиться к ночным перехватам.

Настоящий ад для Японии начался после сооружения на захваченных островах Сайпан и Тиниан аэродромов, способных принимать «Суперкрепости», с чем значительно упрощались проблемы снабжения крупных бомбардировочных соединений. Первый налёт на военные объекты в районе Токио, которому предшествовали несколько вылетов разведчиков F-13, был совершён американцами 24 ноября. Был сильно разрушен завод фирмы «Накадзима», что вызвало падение производства примерно на 50 %. 29 ноября «Сверхкрепости» бомбили жилые кварталы Токио, уничтожив примерно 25.000 домов, число погибших составило около 10.000 человек, ещё 15.000 осталось без крова.

Бомбардировщики, «работающие» с Сайпана, применяли несколько иную тактику, нежели летавшие из Китая, перейдя к дневным налётам, что позволяло более тщательно произвести прицеливание, а также перешли от «точечного» к «ковровому бомбометанию», методично засыпая цель бомбами небольших калибров. Поскольку с появлением «Суперкрепости» законы физики, в том числе и законы рассеивания, никто не отменял, то высота бомбометания была несколько снижена. Теперь шедшие на высоте порядка 8–9 тыс. м бомбардировщики были более уязвимы от атак японских перехватчиков, но расчёт делался, причём, весьма обоснованно, на мощь оборонительного вооружения и сохранение плотного строя. Правда, одновременно возросло и количество японских перехватчиков, так как в дневное время можно было задействовать гораздо больше одномоторных истребителей, нежели ночью или в сумерках.

На первые дневные перехваты, начиная с 30 октября 1944, вылетали Ки.44 из 47-го сентая, однако они не смогли даже подняться на высоту полёта американских разведчиков, пилоты сваливались на крыло, когда до бомбовозов оставалось еще 500 — 1000 м. Ки.43 и флотские «Зеро» лучше держались на высоте из-за меньшей нагрузки на крыло, но обладали совершенно недостаточной скоростью на большой высоте и слабым вооружением. Именно после появления над Японией «несбиваемых» самолётов командир 10 истребительного дивизиона Императорских ВВС генерал- майор Кихасиро Ёсида отдал приказ о формировании таранных подразделений «Синтен сейку тай». Согласно приказу, каждый командир полка выбирал на своё усмотрение четырех пилотов, которые должны были сбивать «крепости» таранными ударами на специально облегчённых машинах. С истребителей снимались всё вооружение, радиостанции, часть бронирования и некоторое другое оборудование, при этом было выяснено, что каждые 200 кг «ненужного» груза повышают потолок примерно на 500 м. Однако всё это в гораздо меньшей мере касалось Ки.61, поскольку он даже с полным комплектом оборудования и вооружения был способен вести бой на рабочем потолке В-29. Тем не менее, даже для «Хиенов» огромный и «вооруженный до зубов» бомбардировщик был трудной целью.

Ки.61-1оцу мастер-сержанта Сатоси Анабуки из состава 50-го сентая. Авиабаза Хихо, Бирма, апрель 1944 г. Одержал не менее 50 побед, из которых 39 подтверждены двухсторонними данными.

На стабилизаторе в красном кольце нарисована первая буква (кана) фамилии пилота, которая читается как «А».

Ки.61-1хэй командира 1-й эскадрильи 55-го сентая капитана Такефуми Яно, который погиб в воздушном бою над заливом Лейте 17 января 1945 г. На стабилизаторе нарисована первая буква (кана) фамилии пилота, которая читается как «Я».

Ки.61-1хэй кай старшего лейтенанта Мицуё Ояки из состава 6-го специального подразделения 18-го сентая. Авимабаза Кофу, Япония, январь 1945 г. Вместо пары крыльевых крупнокалиберных пулемётов самолёт несёт 20-мм пушки.

Командир 244-го сентая капитан Терухико Кобаяси.

Впервые Ки.61 были подняты на перехват 67 «Сверхкрепостей» 20 августа 1944 г. Тогда налёт отражал 59-й сентай, костяк которого составляли ветераны Халхин-Гола и Китая. Были заявлены один сбитый, четыре «возможно сбитых» и один повреждённый бомбардировщик ценой потери одного пилота, однако ни одна из этих побед не подтверждается. 24 ноября того же года впервые в отражении налета был задействован 244-й сентай. После вылета, в котором также погиб один летник, сентай отрапортовал об одном сбитом и об одном повреждённом, что также не подтверждается американскими данными.

О 244-м сентае следует сказать несколько слов отдельно. Его командир, 24-летний капитан Терухико Кобаяси, был яркой и деятельной личностью, девиз которого был таков: «Командование истребительным соединением должно осуществляться с воздуха! Следуйте за мной!» а полк, целиком сформированный, кстати, как таранный, должен был играть ключевую роль в обороне Токио. Отсюда и частые визиты прессы, большое количество публикации в газетах и сохранившихся по сей день материалов. Несмотря на то, что полк являлся как бы «образцово-показательным», ничем особым среди прочих, кроме внимания японских газетчиков, в боевой работе не выделялся. Вдобавок можно отметить, что, как и во всех остальных полках, лишь часть пилотов 244-го сентая готовилась к таранным ударам, в то время как остальные предпочитали продолжать попытки сбивать бомбардировщики «обычным» способом. Командир также не был каким-то особенным «суперасом», к настоящему времени на его счёт однозначно относят три сбитых В-29 и пару «Хэллкетов», возможно, что к этому списку можно прибавить до девяти повреждённых «Крепостей». Можно по-разному оценивать эти результаты, однако, учитывая те условия, в которых они были добыты, Кабаяси можно охарактеризовать как хорошего пилота средней руки. Командиром первой эскадрильи был капитан Фудзита, второй — капитан Токада, третьей — капитан Мураока, все являлись весьма опытными воздушными бойцами. Немалую роль в поддержании боеготовности части играл и командир ремонтного подразделения капитан Митами, благодаря усилиям которого техники иногда буквально «из мусора» восстанавливали самолёты. Среди прочих частей 244-й полк заметно выделялся в лучшую сторону тем, что большинство пилотов в нём составляли «понюхавшие пороху» ветераны, а не зелёные юнцы. Хотя полк сформировали ещё в апреле 1944, окончательно укомплектован пилотами он был лишь к октябрю, а в ноябре того же года часть была признана боеготовой. 244 сентай приступил к боевым действиям, имея на вооружении Ки.61-1 всех модификаций. Для восполнения потерь в полк поступали сначала Ки.61-1, а затем Ки.61 — II кай ко. По некоторым сведениям, в полку проходила испытания и такая достаточно редкая модификация «Хиена» как Ки.61-1 кай тей, у которого крыльевые 12,7-мм пулемёты были заменены 30-мм пушками. Возросшая огневая мощь имела своей обратной стороной настолько резкое снижение скорости, скороподъёмности и устойчивости самолёта, что выпуск данной модификации был прекращён после постройки серии всего из нескольких единиц.

Майор Кобаяси показал себя не только отважным пилотом, но и грамотным руководителем и тактиком. Так, он, учитывая мощь оборонительного вооружения В-29 и недостаточную высотность двигателя Ки.61, рекомендовал нападать на американцев не поодиночке, а группой, спереди-снизу, при перехвате предпочтительнее было повредить несколько бомбардировщиков, нежели сбить один, поскольку повреждённые бомбовозы преждевременно сбрасывали бомбы, покидали строй, часто снижались (из-за разгерметизации кабины) и потом становились лёгкой добычей для других перехватчиков. Огонь следовало в любых случаях открывать с короткой дистанции, атаку производить на высоких скоростях, чтобы минимизировать время нахождения под огнём оборонительных пулемётов, рекомендовалось шире использовать таран. Следует отметить, что таранные удары, которым учил майор Кобаяси, сам успешно таранивший В-29, не должны были сопровождаться смертью истребителя. Обычно лётчики 244-го сентая старались разбивать хвостовое оперение или двигатель В-29. После таранной атаки полагалось покинуть самолёт с парашютом, хотя многие пилоты ухитрялись свои искалеченные истребители приводить на аэродром и благополучно сажать. Под командованием майора Кобаяси служили такие известные японские асы как капитан Канси Итикава (9 сбитых В-29,6 повреждённых и один сбитый «Хэллкет»), капитан Нагао Сираи (11 сбитых В-29, пара «Хэллкетов» и шесть повреждённых самолётов), старшина Тадао Суми, сумевший ночью 13 марта 1945 сбить 4 В-29 и повредить три других (в итоге 5 В-29 и один Р-51 сбитые, более 4 «Суперкрепостей» повреждены).

Впервые о Кобаяси и его сентае по-особому начали говорить после 3 декабря 1944 г. В тот день на перехват 86 тяжёлых бомбардировщиков, поднятых с Сайпана, в числе других была поднята четвёрка Ки.61 244-го полка. Возглавил вылет Лейтенант Торю Синомия, под его началом находились капралы Macao Итагаки и Мицуми Накано и старшина Ганносин Сато. Четвёрка пилотов вылетела на невооружённых машинах, возможно даже со снятым вооружением, с единственной целью — таранным ударом сбивать бомбардировщики.

Истребитель старшего лейтенанта Торю Синомия, выставленный в здании районной управы Мацуя (Токио) после тарана 3 декабря 1944 г.

Истребитель капрала Мацуми Накано, выставленный в здании районной управы Мицукоси (Токио) после тарана 3 декабря 1944 г.

Поднявшись на 10.000 м, таранная группа получила целеуказание с земли: «Шесть уток над Одавара». Вскоре были обнаружены и сами бомберы, примерно в километре ниже. С этого момента каждый пилот сам выбирал себе цель, и сам шел в атаку.

Первая попытка капрала Накано была неудачной: не сумев правильно оценить габариты поистине огромной цели, он в пикировании проскочил перед носом бомбардировщика; вторая попытка тоже оказалась неудачной: попав в спутную струю, его истребитель «провалился» до 7000 метров, при этом сам Накано потерял свою цель. «Я снова набрал 10.000ми продолжил патрулирование. Некоторое время спустя я услыхал по радио сообщение о приближающихся 12 В-29, прекрасно понимая, что это, возможно, мой последний шанс, — вспоминал позже Накано последующие события. — В-29 шли примерно на 9000 м, в то время как моя высота составляла 9500. У меня была прекрасная позиция для атаки, но строй неприятельских самолётов был весьма трудно преодолим, четвёрка машин шла в линию спереди, тройка была слева и четвёрка — справа, почти идеальный для обороны строй, и я решил, что буду атаковать одну из средних машин. Я начал атаку, приближаясь к своей цели в неистовом море огня, но я смотрел прямо и не маневрировал. Я подумал: «Я сделаю это!» — но я опять промахнулся». Промчавшись мимо цели, Накано выскочил к переднему эшелону снизу, почти инстинктивно задрал нос своей «ласточки» вверх, и через несколько мгновений винт его машины уже врезался в вертикальное оперение В-29, который вёл младший лейтенант Чарльз Феттер-младший. Ещё через несколько секунд покалеченный бомбовоз в окружении других японских истребителей вывалился из строя, а Накано сумел посадить свой истребитель на рисовое поле в префектуре Ибараки. Чуть позже едва державшийся в воздухе бомбардировщик был добит флотским пилотом, ветераном Рабаула, Ёсио Накамура над Токийским заливом, четыре пушки его «Райдена» поставили точку в этой затянувшейся драме.

Капрал Macao Итагаки для начала пытался сразить своего противника пушечно-пулемётным огнём в лобовой атаке. «Я быстро сближался и нажал на гашетку, но пушки молчали! Проклиная заевшее оружие, я нагнулся к приборной доске, пытаясь устранить неисправность, но когда я опять поднял глаза, моему взору предстал огромный В-29, и он занимал всё поле зрения!» Итагаки рванул ручку на себя, но было уже слишком поздно. «Ласточка» проскочила буквально в сантиметрах от фюзеляжа бомбардировщика, «раздев» левым крылом двигатель № 3, прокатилась вдоль фюзеляжа, нарушив герметизацию кабины, вскрыла словно консервным ножом кабину хвостового стрелка. От удара японского пилота выбросило из кабины, при этом что-то задело за тросик выпуска парашюта, так что пришёл в себя Итагаки лишь на земле. Экипажу тараненного бомбардировщика («Long distance», сер. № 42- 24544) повезло, его командир, лейтенант Дон Даффорд, быстро снизился и сумел, не привлекая внимание других японских перехватчиков, благополучно добраться до Сайпана.

Лейтенант Торю Синомия также сумел в тот день совершить таран, ударив своего противника крылом, но о его результативности трудно судить. Повреждённые машины Накано и Синомия были выставлены для всеобщего обозрения публики, а сами пилоты, включая и Macao Итагаки, были первыми (и ещё при жизни!) награждены высшим японским орденом «Букосё». Эта награда по ценности примерно оответствовала советскому званию «Герой Советского Союза», либо британскому «Кресту Виктории», но в отличие от них имела две степени.

Следующий раз Ки.61 массированно применялись при отражении налёта 22 декабря 1944 г. Первым в бой вступил 244-й сентай, заявив о двух сбитых и одном повреждённом бомбардировщике. Далее пришёл черёд 56-го сентая. Его машины для обеспечения лучших лётных данных были значительно облегчены, из всего вооружения была оставлена лишь пара крупнокалиберных пулемётов. Командир полка, майор Харюси Фурукава, давно уже пришёл к выводу, что бороться с В-29 можно лишь на лобовых атаках, причём пилот обязательно должен быть готов к таранному удару или столкновению с противником. Наиболее успешно в этом бою действовало звено старшего сержанта Тадао Суми, куда входили также сержанты Сизусаки Масимо, Кодзи Хидака и Юкоио Миямото.

Тадао Суми пришёл в авиацию из пехоты и заслужил почёт и уважение в боях над Японией, негласно считаясь «специалистом» по В- 29, которых на его счету пять, ещё четыре «Суперкрепости» числятся повреждёнными и один сбитый «Мустанг». Первую обнаруженную пятёрку В-29 японцы атаковали на высоте 9500 м западнее Нагои, сумев повредить один бомбардировщик. Спустя несколько минут звено Суми снова вышло в лобовую на следующую группу уже из шести самолётов, на сей раз доложив о сбитом. Однако остановить бомбардировочные волны было совсем непросто, несмотря на то, что американцы доложили о 508 произведённых атаках перехватчиков. В их числе был и Ки.46-Ш «Дина» из 17-й учебно-тренировочной эскадрильи. Двухмоторный истребитель, пилотируемый сержантом Кобаяси, атаковал своего противника, сбросив на него 50-килограммовую кассету с мелкими фосфорными бомбами. Получив несколько попаданий подобными гостинцами сразу, бомбардировщик потерял высоту, а из- за замыканий с электросети у него самопроизвольно выпустились шасси, в результате чего резко снизилась скорость. Но и в таком виде он сумел добраться до Сайпана.

Всего за тот день армейские лётчики заявили о 16 сбитых и 25 повреждённых бомбардировщиках при потере четырёх пилотов: трое в результате таранов и один, капрал Сецуо Коаи из 56-го сентаяа, был расстрелян воздушными стрелками, когда он пытался напасть на девятку В-29. Потери американцев составили три бомбардировщика, не дотянувшие до аэродрома, а также несколько повреждённых машин. Бортстрелки записали на свой счёт девять сбитых, 17 возможно сбитых и пять повреждённых японских истребителей. Майор Фурукава так охарактеризовал рейд американцев на Нагою 22-го декабря: «Несмотря на большую высоту сброса бомб, американцы сработали исключительно точно и успешно. Поднимающиеся в небо столбы дыма и многочисленные пожары тому свидетельство».

В следующий раз «Ласточки» поднялись на защиту неба Японии 27 декабря 1944 г, для отражения налёта 71 В-29 на двигателестроительный завод Мицубиси в Мусасино. В числе поднятых в небо истребителей были и Ки.61 244-го сентая. Девятку бомбардировщиков, приближающихся к Оцуки, сначала безрезультатно атаковали три истребителя, которые возглавлял капитан Нагао Сираи, затем эта же девятка попала под огонь тройки младшего лейтенанта Тюити Итикава, при этом два бомбардировщика были повреждены. В-29 «Unde Tom cabin N2» майора Джона Краузе был протаранен истребителем старшего сержанта Такео Ёсида. Удар был нанесён снизу и справа, «Ласточка» отбила у бомбардировщика двигатель № 3 и сделала большую дыру в фюзеляже. Японский пилот выбросился из разбитого истребителя, но его парашют не раскрылся, и тело Такео Ёсида вскоре нашли в округе Накано в Токио. Бомбардировщик от полученного таранного удара вошёл в спираль, но майор Краузе сумел вывести свою тяжёлую машину в горизонтальный полёт примерно на 6000 м, продолжая лететь под оставшимися далеко вверху товарищами. К повреждённому бомбардировщику устремились японские истребители: сначала его обстрелял младший лейтенант Тосио Масуда из 53-го сентая. Несмотря на ясно видимые попадания пушечных снарядов, огромный «демон» только терял высоту и больше дымил, но падать отказывался. Точку в этой истории поставил однополчанин Масуда, младший лейтенант, Ясуо Ватанабе, который врезался на своём Ки.45 в левый наружный двигатель В-29. Ватанабе погиб в обломках своего двухмоторного истребителя, а «Суперкрепость» упала в воды Токийского залива, из всего экипажа бомбардировщика спаслись лишь три человека, которые попали в плен и дожили до капитуляции Японии.

Последние секунды перед взлётом: традиционное пожелание успеха перед вылетом на перехват. Обратите внимание: пилот в утеплённом шлеме с кислородной маской.

Всего за тот день японцы потеряли четырёх пилотов, двое из них погибли при таранах. Армейские истребители записали на свой счёт пять В-29, пять возможных и 25 поврежденных, хотя на самом деле потери американцев составили лишь три бомбардировщика: помимо «Uncle Tom cabin N2» одна машина была потеряна из-за неисправностей двигателей сразу после вылета, и ещё один экипаж не смог дотянуть до базы, сел на воду и был вскоре спасён американским эсминцем. Свою цель американцам и на это раз поразить не удалось — предприятие в Мусасино по-прежнему производило авиамоторы.

Злополучный двигательный завод был прямо «бельмом на глазу» у американцев, поэтому следующий вылет с целью его уничтожения был спланирован уже на 3 января 1945 года. Теперь было решено изменить тактику, и вместо того, чтобы «отключать» главное производство, американские стратеги решили сосредоточиться на мелких предприятиях, выпускающих всевозможные детали, узлы и агрегаты. Поскольку изрядная доля таких предприятий была сосредоточена в Нагое, то именно этот город и стал очередной целью В-29. На перехват группы из 78 бомбардировщиков были в числе прочих частей подняты и «Хиены» 55-го сентая из Комаки и 56-го из Итами, к северу от Ота. ВВС флота смогли поднять с аэродрома Мэйдзи для отражения налёта ещё 28 одно- и двухмоторных истребителей. Выделенных сил было явно недостаточно, и американцы, несмотря на понесённые потери, нанесли большой ущерб городу и находящимся в нём предприятиям.

Первой потерей в этом вылете был В-29 «Leadind Lady» (сер. № 42-24766), экипаж которого возглавлял майор Уилбур Харлбатт по прозвищу Бэрни. «Хиен» лейтенанта Минорю Сироты из 55-го сентая врезался в фюзеляж бомбардировщика прямо перед крылом справа. Повреждённая «Суперкрепость» беспорядочно падала до высоты примерно двух километров, когда пилотам всё же удалось вывести самолёт в горизонтальный полёт, но практически сразу же после этого бомбардировщик взорвался, в живых остался лишь хвостовой стрелок. Минорю Сирота, несмотря на полученные при ударе сильные травмы, умел выброситься с парашютом, но умер в госпитале на следующий день.

Экипаж «Суперкрепости» Jokers Wild (сер. № 42-24626), одно время считался пропавшим без вести, однако сейчас этот бомбардировщик относят на счёт погибшего при таране лётчика 56-го сентая лейтенанта Тосиро Вакуи. Его коллега, сержант Ёсио Тикамуки, также совершил таран и приземлился с оторванной законцовкой левого крыла. Возможно, что бравый сержант повредил один из двух В-29, которые не смогли дотянуть до Сайпана, и были потеряны послеи посадки на воду.

Вволю настрелявшиеся воздушные стрелки В-29 записали на свой счёт 14 сбитых, столько же «возможно сбитых» и 20 повреждённых вражесских истребителей, в то время как реальные потери японцев составили лишь две машины и двух пилотов. Со своей стороны, японцы написали себе целых 17 сбитых «Суперкрепостей» в то время как американские потери ограничились только четырьмя бомбардировщиками. Майор Фурукава так вспоминал тот бой: «В тот день нам было необходимо набрать высоту 9- 10 тыс. м, после того, как мы миновали Нагою. На этой высоте кристаллики льда, сверкая, проносились мимо фюзеляжа и срывались с крыльев. Мы чувствовали невероятный холод. Вентиль в кислородной системе был у всех открыт на максимальную подачу. Двигатель звенел от натуги на 2400 оборотах, но машина управлялась очень вяло. Нам приходилось быть очень аккуратным, так как малейшее неверное движение приводило к сваливанию и потере драгоценной высоты. Однажды потеряв с таким трудом набранную высоту, мы лишались шанса на атаку. Мы ждали приближающиеся В-29…. Вскоре мы вышли в атаку на первый эшелон В-29. По мере того, как одна за другой приближались и другие группы бомбардировщиков, небо покрывалось белыми полосами, которые оставляли наши и вражеские самолёты. У меня нет слов, чтобы в должной степени описать ожесточение того боя».

Каждый раз, когда американцы выбирали для налета «цель 357» (так обозначался завод в Мусасино), результат был несоизмерим с затраченными усилиями, а завод продолжал выпускать двигатели. Виною тому были не только и даже не столько противодействие истребителей и зенитной артиллерии, сколько чрезвычайно тяжёлые погодные условия. Исключительно сильные ветра, скорость которых на больших высотах достигала 100 метров в секунду (более 300 км/ч), настолько сильно влияли на баллистику бомб, что прицелы уже были не в состоянии правильно вычислить точку сброса. Помимо этого, скорость ветра сильно различалась на разных высотах, что приводило к дополнительному рассеиванию. К тому же, цели американских бомбардировщиков зимой 1944–1945 гг., как правило, были закрыты облачностью, а надёжность радаров была не самой высокий, но даже когда радар работал нормально, не всякий радиооператор мог правильно определить свою цель. Несмотря на это, 9 января состоялся очередной раунд битвы «американские ВВС против завода Накадзима в Мусасино». Для экипажей В-29 это был один из самых тяжёлых вылетов, было потеряно целых шесть «Суперкрепостей», и лишь 18 экипажей смогли сбросить бомбы над своей целью по данным радара, но с нулевой эффективностью, а остальные отбомбились по второстепенным целям. Первыми американцев встретили пилоты из 47-го полка на своих изрядно облегчённых Ки.44. Сержант Масуми Юки и старшина Такаси Авамура последовательными таранными ударами сумели сбить один бомбардировщик, но оба пилота при этом погибли.

Ки. б1-1тэй старшего лейтенанта Наото Фукунаги из состава 18-го сентая. Остров Ява, январь 1944 г. Надпись на капоте — «цурути», что по японски означает — меч.

Ки.61-1ко кай командира 244-го сентая капитана Терухико Кабаяси. Авиабаза Кофу, Япония, январь 1945 г.

За годы войны Кобаяси одержал 12 побед, из которых по двухсторонним данным подтверждены лишь пять.

Ки. б1-И командира 56-го сентая подполковника Фурукавы. Япония, зима 1944–1945 гг.

Западнее Токио американцев пытались перехватить подчинённые майора Кобаяси. Младший лейтенант Мицуюке Танге таранил бомбардировщик с сер. № 42-24772, его разбитую «Ласточку» нашли недалеко от Кодайра-Ко, недалеко от Токио. Повреждённый бомбардировщик, по воспоминаниям остальных экипажей «Супрекрепостей», снизился до высоты меньше километра и затерялся в облаках. Старшина Ганносин Сато, очевидец этой атаки, вспоминал: «В-29 был крайним правым в девятке бомбардировщиков. Танге атаковал на встречном курсе, и, спикировав сверху, врезался в левый внутренний двигатель. Сначала крыло В-29 покрылось длинными языками пламени, потом произошёл взрыв. Его обломки на земле горели ещё полтора часа». Примерно в это же время таранил своего противника и младший лейтенант Сёити Такаяма, сумевший выброситься с парашютом из своего повреждённого самолёта.

Ещё два бомбардировщика (сер. № 42- 24655 и № 42-24598), получили настолько сильные повреждения в результате таранов, что их пилоты были вынуждены сажать свои избитые машины прямо на воду и ждать спасения, но ни один человек из обоих экипажей не был найден.

Сам командир полка, майор Кобаяси, в паре со своим ведомым, капралом Киёси Андо, атаковали тройку В-29 над рекой Эдо. Андо заявил об одном сбитом, но радиатор его машины получил пробоину, и ему пришлось срочно садиться на аэродроме в Харимасу. Оставшись в одиночку, Кобаяси попытался атаковать следующую девятку бомбардировщиков, но не сумел преодолеть заградительного огня стрелков, и посадил свой многократно простреленный истребитель на аэродроме в Катори. Из других пилотов 244-го сентая, Тюити Итикава повредил В-29, разбив один из четырёх двигателей, а Сёити Судзуки доложил о победе, одержанной прямо над столицей Японии. После того, как армада бомбардировщиков вошла в зону ответственности флотской авиации, за В-29 принялись лётчики 302-го кокутая, доложив о четырёх повреждённых и одном сбитом.

Несмотря на значительные, а в условиях хронической нехватки истребителей попросту катастрофические собственные потери, японские истребители смогли задать изрядную трёпку американцам, и в следующий раз В-29 появились над Японией лишь 27-го января 1945 г. Как и в предыдущем налёте, американцев преследовал весь букет неприятностей: сильный зенитный огонь, тучи истребителей, облачность, сильный ветер и… «цель № 357». Каждый новый неудачный вылет на бомбёжку «заколдованного» завода, словно топором подрубал боевой дух американских пилотов.

76 «Суперкрепостей» покинули Сайпан, но лишь 66, включая двух разведчиков погоды, достигли Японии. Первой жертвой японской ПВО был В-29 (борт «Хэйли’с Комет» сер. № 42-24616). Бомбардировщик, получивший серьёзные повреждения от истребителей и зенитного огня, тащился позади строя с горящим бомболюком и представлял собою заманчивую цель, чем и воспользовался один из двухмоторных J1N1 «Гекко» 302-го авиаотряда флота. Очередь из пары 20-мм пушек, установленных по типу немецкой установки «шраге-мюзик» для стрельбы вперёд-вверх нанесла смертельные повреждения горящему гиганту, но ответная очередь в свою очередь была фатальной для истребителя. Европейский опыт повторялся и в Азии: тяжёлые ночные истребители, как правило, несли большие потери при дневных атаках и в тот день 302-й кокутай недосчитался сразу трёх «Гекко», жертвой которых, видимо, был и ещё один В-29 (борт «Вервольф» сер. № 42-24692).

Все боеспособные машины 244-го полка были подняты в воздух, и находились в районе 20-мильного коридора от Кофу до Оцуки. Там же ожидали американцев и облегченные Ки.44 47-го сентая. Лётчики первой группы «Хиенов» сконцентрировали свои усилия на «Суперкрепости» (борт «Тампер» сер. № 42-24623), выходя на неё в последовательные лобовые атаки. Принято считать, что честь завершающего удара в этой атаке принадлежит лейтенанту Итикава, на чей счёт и был записан бомбардировщик, упавший в Исино, префектура Тиба.

Капитан Кобаяси, командир 244-го полка, находясь вместе со своим ведомым на высоте примерно 10.000 м, заметил группу бомбардировщиков, состоящую из 14 машин. Прикинув, что путь американцев лежит прямо на Токио, Кобаяси решился на самоубийственную атаку, и направил свою «Ласточку» прямо на строй бомбардировщиков, ощетинившийся стеной свинца. Путь бравого капитана едва не закончился прямо на левом стабилизаторе В-29 (борт «Айриш Лэсси», сер. № 42-65246). Очнувшись после удара, японский ас воспользовался парашютом, а повреждённый бомбардировщик пережил ещё несколько атак истребителей и второй таран, после которого всё же дотянул до своего аэродрома, но разломился надвое уже при посадке! Ведомый бравого капитана, капрал Андо, также таранил бомбардировщик (борт «Ghastly Goose» сер. № 42- 63541), капитана Дэйла Петерсена. Эта была последняя атака японца, который, видимо потеряв сознание при ударе, упал в своей искалеченной машине в северной части Токийского залива. Сам В-29 был ещё раз таранен двухмоторным Ки.45 после чего рухнул в воду в 250 милях от Токио, правда, никого из его экипажа не удалось спасти.

Экипаж другого В-29, (борт. Т-2, сер. № 42- 63501), уже уходил от цели, когда был замечен старшиной Сиробе Танака из 244 сентая. Старшина направил свой уже повреждённый в предыдущих атаках истребитель в основание хвостового оперения бомбардировщика, который упал к юго-западу от Токио. Силой удара Танака выкинуло из кабины, разодрав при этом в клочья парашют, однако японский пилот удачно упал в воду и был спасён рыбаками. Несмотря на полученные травмы и ранения, Сиробе Танака остался жив и был награждён Букосё, но больше уже никогда не летал.

Жертвой Ки.44 из 47-го полка в тот день стала «Суперкрепость» (борт «Шади Лэди» сер. № 42-24619), которая взорвалась в воздухе после двух лобовых таранов, а всего американцами было потеряно девять бомбардировщиков, ни один из которых не смог отработать по основной цели. Воздушные стрелки американцев заявили о 60 сбитых перехватчиках, 17 «возможных» и 39 повреждённых. Японцы, со своей стороны, претендовали в тот день на 22 сбитых, при собственных потерях в 16 самолётов. Из десяти пилотов, таранивших В-29 в тот день, четыре смогли выброситься с парашютом, один посадил свою машину на вынужденную, пятеро погибли.

Окончание в следующем номере.

ДИСКУССИОННЫЙ КПУБ

К то время, пока апологеты применения в боевых условиях сверхманёвренности, возможно, готовят новые аргументы в защиту данной концепции, редакция «Истории Авиации» предлагает обсудить другую не менее интересную тему. Многие аспекты её фактически превратились в аксиомы и неопровержимые (на первый взгляд) постулаты, регулярно используемые разными авторами в своих статьях, которые можно назвать как