История авиации 2003 02

Михаил Иванович Михин

Игорь Сеидов

В списке советских асов, заслуживших это почётное звание после окончания Второй Мировой войны, генерал-майор авиации в отставке Герой Советского Союза Михаил Иванович Михин занимает 48-ю строчку. Этот почётный титул, как и звание Героя Советского Союза, он заслужил «за выполнение особого задания правительства»>, участвуя в боевых действиях в небе КНДР на заключительном этапе войны между Северной и Южной Кореями.

Родился Михаил Иванович Михин 25 октября 1923 г. в селе Бор-Форпост Волчихинского района Алтайского края в семье крестьянина. Несмотря на то, что после окончания Гражданской войны в целях интенсификации развития сельского хозяйства советское правительство приступило к реализации так называемой новой экономической политики (НЭП), казалось бы возрождавшей частно-собственнические отношения, однако для многих крестьян было очевидно, что это не более чем временное послабление, а потому при первой же представившейся возможности в 1930 г. семья Михиных переехала в Алма-Ату.

Вторая половина 30-х в СССР проходила под лозунгами, призывающими к ускорению индустриализации страны. Брошенный партией призыв «Комсомолец, на самолёт!» нашёл отклик в сердцах тысяч десятков подростков. Школьный авиамодельный кружок, аэроклуб, лётное или техническое авиаучилище таким был для многих мальчишек путь в большую авиацию. Прошёл его и Михаил Иванович, поступивший в 1939 г. в алма-атинский аэроклуб и закончивший его в июне 1941 г. Свидетельство пилота 3-го класса и 150 лётных часов на У-2 давали ему заметные преимущества при поступлении в лётное училище перед вчерашними школьниками. Он поступает в 1-е Чкаловское летное училище, которое, как и положено, находилось в Чкалове, но учеба в нём закончилась после первого же курса страшным летом 1942-го. Всю материальную часть — самолеты Р-5 и СВ — укомплектовали экипажами из выпускников и инструкторов и в течении нескольких дней маршевыми эскадрильями отправили на южное направление трещавшего под ударами немецких танков фронта. И всё же разбрасываться курсантами командование не стало. Тех, кто уже имел хоть какой-то лётный опыт, направили в Бугуруслан, где помимо прохождения теоретических дисциплин, они для поддержания навыков в пилотировании могли летать на самолетах УТ-2. После окончания программы обучения, по личному желанию, Михаил решил переквалифицироваться в летчики-истребители и был отправлен в Сталинградскую школу летчиков-истребителей, эвакуированную в то время в Кустанае.

Сначала Михаил освоил устаревший истребитель И-16, а затем — более современней Як-1Б. В декабре 1944 г., с мизерным налетом на Як-1 (всего 15 часов) он был направлен в 4-ю Запасную авиабригаду, где после нескольких успешных полетов, был оставлен в качестве летчика-инструктора на самолете Як-7В. Михаил Иванович попал в один из запасных авиаполков этой авиабригады, который базировался на аэродроме Рогань под Харьковом. До конца Великой Отечественной войны Михаил подготовил два выпуска летчиков-истребителей для фронта, по пять летчиков в каждой группе. Он просился выехать в составе обученных им лётных групп на фронт хотя бы в качестве стажировщика, но ему было в этом отказано. В конце 1945 г. в Харьков передислоцировали из Германии 282-ю «Гомельскую» ордена Суворова 2-й степени истребительную авиадивизию, и в январе 1946 г. лейтенант Михин добился перевода в эту дивизию.

Соединение, в котором продолжил свою службу Михаил Иванович, было сформировано в июне 1942 г. и с осени того же года принимало участие в боевых действиях в составе сначала 17-й, а затем 16-й Воздушной Армии. Попал в состав 518-го «Берлинского» ордена Суворова 3-й степени ИАП, который базировался- на аэродроме Основа. Командование полка оценило довольно значительный лётный опыт новичка и его определённые преподавательские способности, а потому он был сразу назначен на должность старшего летчика. В период службы в Харькове Михаил Иванович освоил еще один тип истребителя — Як-9У. По его воспоминаниям, «в сравнении с Як-1 и Як-7 это была машина совсем другого класса. Почти в полтора раза более мощный двигатель обеспечил существенный рост скоростных и высотных характеристик. Фронтовики, освоившие эти истребители, с горечью говорили, что если бы такие «Яки» появились в 42-м, как это предполагалось с самого начала, то с геринговскими стервятниками разговор был бы совсем другой…»

Мечта сбылась: Михаил Михин у своего «Яка» в 518-м ИАП на аэродроме Основа. Харьков, весна 1947 г.

Тем временем, мороз «холодной войны» крепчал. Вероятные противники сосредотачивали вокруг недавнего союзника авиационные группировки, оснащённые стратегическими бомбардировщиками с ядерными бомбами и в сентябре 1949 г. 282-я НАД была передислоцирована в Узбекистан. До декабря 1950 г. летчики 518-го ИАП базировались на аэродроме Карши и прикрывали границу Узбекистана на истребителях Як-3 и Як-9У. К этому времени Михаил уже стал старшим лейтенантом и получил под командование звено. В январе 1951 г. дивизию передали в состав Бакинской Армии ПВО. Тогда же 282- я ИАД начала получать новые реактивные истребители МиГ-15оис (до этого авиаполки летали на исключительно на поршневых машинах, и опыт эксплуатации первых МиГ-9 и Як-15 был незнаком лётчикам. После передислокации в Азербайджан полки дивизии расположились на трех аэродромах на побережье Каспийского моря: 518-й ИАП разместился на аэродроме Сангачальт, 676-й полк обосновался на базе Аляты, а 878-й полк — в Пирсагате. Одновременно началось и переучивание на реактивную технику.

Весной 1952 г. в московских кабинетах посчитали, что соединение уже достаточно подготовлено для участия в реальных боевых действиях, а потому было решено направить 282-ю ИАД ПВО в Китай, в состав 64- го отдельного ЙАК ПВО, который сражался в небе Северной Кореи. По принятой тогда практике (без сомнения порочной. — Прим. авт.), советское командование ротировало не лётный состав в участвовавших в боевых действиях частях, а меняло целые части и соединения. Одно из таких соединений и предстояло заменить 282-й ИАД.

Перед отправкой дивизию усилили опытными летчиками из разных авиачастей Бакинской Армии ПВО, и к концу мая 1952 г. в 518-й полк прибыло более десятка молодых обученных летчиков. Однако, к моменту убытия дивизии в Китай средний налет у лётного состава дивизии на реактивных МиГ- 15 составлял не более 70 часов (у американских летчиков, отправлявшихся на войну, он, как правило, превышал 200 часов, т. е. был втрое больше). У Михаила Ивановича также к тому моменту налет был всего чуть более 60 часов на МиГ-15, что было явно маловато для отправки его вместе с товарищами в пекло войны. Но приказы командования не обсуждаются, и к середине июля дивизия была доукомплектована, а летный состав, начиная от командира эскадрильи и до командира звеня, имел даже двойной штат.

15 июля 1952 г. специальным литерным поездом дивизия в составе трех авиаполков выехала из Баку. В целях соблюдения секретности номер дивизии был заменен на новый, и в Китай (по документам) убыла 216- я ИАД ПВО. Эшелону дали «зеленую улицу», и в конце месяца пассажирский состав пересёк государственную границу в районе станции с многозначительным названием Отпор. На следующей станции Маньчжурия, находившейся уже на китайской территории, все переоделись в китайскую форму народных добровольцев и по КВЖД вскоре прибыли к месту базирования — на аэродромы Мяогоу и Дапу, расположенные недалеко от города Аньдуна, находившегося на Ляодунском полуострове.

Вскоре прибыла матчасть, и после облёта истребителей летчики 518-го ИАП без всяких раскачек, сразу же приступили к боевым действиям. 2 августа лётный состав полка осуществил облет района боевых действий, а уже 5-го числа провели первый боевой вылет полковой группой, который, как, в общем, и следовало ожидать, оказался неудачным для наших авиаторов, не имевших опыта современных воздушных боёв и не знавших тактики противника. В результате полковая группа попала под неожиданный удар нескольких звеньев «Сейбров» из состава 39-й эскадрильи 51-го авиакрыла. Естественно наши летчики растерялись и попросту не успели оказать организованного противодействия, а пилоты «Сейбров», пользуясь неразберихой в нашем «стане», провели несколько быстрых атак и тут же вышли из боя, не понеся при этом никаких потерь. Михаил Иванович плохо помнит этот первый для него бой на этой войне, так как попросту не успел ничего понять: атака сверху была неожиданной, как, впрочем, и крик ведомого по радио: «В меня стреляют!!..»

Ведомым у Михаила Ивановича был старший лейтенант Иван Яковлев, самолёт которого был почти сразу сбит, но ему всё же удалось уцелеть. Прочная конструкция «МиГа» приняла на себя удар десятков американских крупнокалиберных пуль, а надёжная катапульта выбросила кресло с пилотом из уже горевшей машины. Спустя несколько секунд хлопок раскрывшегося над головой парашюта дал понять лётчику, что он спасён. Вскоре Яковлев вернулся в часть. Кроме него никто, к счастью, сбит не был, но часть самолётов получила лёгкие повреждения. Больше всех досталось машине замполита 2-й эскадрильи капитана Н.З.Броженко, которому «Сейбры» изрядно «пощипали» хвостовое оперение.

Первый блин всегда получается комом, гласит народна мудрость, и отказать ей в правоте почти никто не может. Редко какой лётчик в первом бою сможет хотя бы рассмотреть противника, а уж сбить — это и вовсе редкость! О том, чтобы авиачасть, только недавно прибывшая на фронт, провела бой грамотно и умело, и говорить не приходилось. Однако, в данном случае немалая вина лежала и на командовании 64-го авиакорпуса, которое без подготовки, сходу бросало в бой неподготовленные авиачасти. Благо, тогда отделались легко, без жертв.

Основной задачей полка и дивизии в целом, было не допустить противника к важным объектам на территории КНДР. Таких объектов было несколько: к примеру, комплекс ГЭС на реке Ялуцзян, железнодорожный стратегический мост на границе Китая и КНДР возле г. Аньдун и другие. Они имели исключительное значение в обеспечении нужд фронта. Авиачасти дивизии и корпуса в основном справлялись с этой задачей, однако, при этом мы утратили инициативу в боях, снизили активность и разнообразие тактических приемов. Этому в изрядной степени способствовало и новое командование авиакорпуса во главе с Героем Советского Союза генерал-майором С.В.Слюсаревым, удостоенного этого звания ещё в 1939 г. за бои в Китае будучи пилотом бомбардировщика.

Ни в коей мере не умаляя заслуг этого командира, необходимо отметить, что С.В.Слюсарев весьма слабо разбирался в тактике истребительной авиации, а будучи лётчиком- бомбардировщиком имел типичную психологию, в общем сходную с окопной, и заключавшуюся в одной простой фразе: «небо должно быть надёжно закрыто краснозвёздными самолётами». В результате, если раньше наши истребительные патрули сами искали противника и встречали его группы самолётов на дальних подступах к прикрываемым объектам, то теперь бои происходили уже над ними! Причина была проста и заключалась в полной деградации тактики нашей истребительной авиации, фактически откатившейся на десяток лет назад к приёмам 1941–1942 гг. Не мудрствуя лукаво, командование 64-го ИАК выстраивало, к примеру, над Супхунской ГЭС «этажерку» в полковых боевых порядках, имевшую иногда до пяти ярусов, в которой наши эскадрильи истребителей барражировали на наивыгоднейшей крейсерской скорости в зоне визуальной видимости охраняемого объекта на заданных эшелонах. При такой тактике наша авиация была поставлена в крайне невыгодное положение. Патрулирование производилось в плотных боевых порядках на столь коротких интервалах и дистанциях, что лётчикам оставалось только наблюдать за действиями идущих впереди самолётов, чтобы, во-первых, избежать столкновения, а во-вторых, не оторваться на развороте.

Понятно, что при этом ослаблялось наблюдение за окружающим пространством, а это, в свою очередь, вызывало неоправданные потери. Противник, получивший в своё полное распоряжение инициативу в выборе времени и направлении первой атаки, не преминул этим воспользоваться и, подходя к району удара, быстро находил слабые места в боевых порядках наших истребителей, по которым и наносил удар, легко «прошивая» нашу медлительную «этажерку» на скоростях, близких к максимальным, действуя мелкими группами с наивыгоднейших направлений.

Торжественное построение 518-го истребительного авиаолка с выносом Боевого Знамени. Все истребители, за исключением наряда сил выделеных на боевое дежурство, зачехлены.

Очевидность этого доказали события 5 и 6 августа. Если бой, проведённый 5-го числа 518-й полком, обошёлся без жертв (хотя и был потерян один свой самолёт), то 6-го, когда состоялось боевое крещение 676-го и 878-го истребительных авиаполков 216-й ИАД, жертв избежать уже не удалось. В тот день 878-й ИАП не досчитался двух МиГ-15бис и одного лётчика. Один сбитый «Сейбр» был, конечно, весьма слабым утешением. И опять повторились ошибки, допущенные в бою 5 августа.

Необходимо отметить, что лето 1952 г. было для наших лётчиков, пожалуй, наиболее трудным периодом воздушной войны в небе Кореи. По сравнению с предыдущим 1951 г., когда авиачасти советского 64-го ИАК перехватили инициативу в схватках над Северной Кореей, нанеся 5-м ВВС США ряд чувствительных поражений в воздушных боях в так называемой «Аллее МиГов». Однако к лету 1952 г. инициатива в воздухе была нами утеряна, и перевес в боях в воздухе явно склонился в сторону авиации США.

К этому неприятному для командования 64-го ИАК положению привели ряд причин: во-первых, в конце 1951 г. изменился структурный и качественный состав авиачастей 5- х ВВС США, действовавший в Корее. В бой были брошены наиболее подготовленный лётный состав американских ВВС, способный выполнять боевые задачи в условиях жесткого противодействия со стороны истребителей противника. В массе своей это были пилоты с боевым опытом Второй Мировой войны или уже повоевавшие в небе Кореи. В составе тактической авиации продолжалось наращивание количества авиагрупп, оснащённых реактивными истребителями-бомбардировщиками F-80 и F-84. Наконец, весьма неприятный сюрприз подготовили нашим лётчикам и заокеанские авиаконструкторы: именно в августе 1952 г. в американские строевые части начали поступать F-86F с так называемыми «жёстким» крылом «типа 6–3», оснащённым отклоняемыми предкрылками. По мнению самих американских лётчиков, за исключением вооружения, F-86F фактически по всёму комплексу лётно-тактических характеристик превосходил советский МиГ-15бис.

К осени 1952 г. в составе американской группировки действовавшей против 64-го ИАК уже было вполне достаточно «Сейбров» и их стали привлекать помимо борьбы за господство в воздухе ещё и к ударным вылетам.

Наращивались возможности и других вражеских «рабочих лошадок». В частности, авиагруппы истребителей-бомбардировщиков получили на вооружение более мощную и маневренную модификацию «Тандерджета» F-84G. Почти все соединения, оснащённые поршневыми истребителями-бомбардировщиками F-51 «Мустанг», были перевооружены на реактивные F-80, которые, впрочем, также долго не задержались в боевом строю и постепенно в ходе боевых действий начали заменяться куда более совершенными F-86F в варианте истребителя-бомбардировщика. Замечу, что таких авиагрупп, каждая из которых по штату соответствовала советской авиадивизии, летом 1952 г. в небе Кореи действовало шесть.

В итоге, к августу 1952 г., то есть к моменту прибытия на ТВД 216-ой авиадивизии ПВО, в составе которой был и Михаил Михин, в «Аллее Мигов» действовала мощная авиагруппировка ВВС США, имеющая в своем составе две авиагруппы (4-я и 51-я) истребителей F-86. Еще три авиагруппы (49, 58-я и 474-я) имели на вооружении истребители-бомбардировщики F-84. И, наконец, ещё три соединения (8, 18-я и 35-я авиагруппы) действовали на штурмовиках F-80. Замечу, что указанная группировка, состоящая из восьми авиагрупп, имеющая на вооружении только реактивную авиатехнику, была лишь частью 5-х ВВС США, являвшихся основой ВВС ООН, под флагом которых «объединёнными нациями» и велись боевые действия против КНДР.

К моменту прибытия Михаила Михина в прифронтовые районы Китая в конце июля 1952 года, в передовом эшелоне 64-го авиакорпуса действовала только одна советская авиадивизия ПВО — 133-я, под командованием полковника А.Р.Комарова, имеющая в своем составе три авиаполка. А с сентября месяца их стали поддерживать с тыловых аэродромов части второго эшелона 64-го корпуса и в частности авиаполки 32-й ИАД ВВС и 216-й ИАД ПВО. Вот эти три советских авиадивизии (девять авиаполков), с сентября 1952 г. и до окончания боевых действий в Корее, действовали в составе 64-го ИАК в дневное время суток против восьми авиакрыльев истребителей-бомбардировщиков и перехватчиков ВВС США.

Учитывая авиачасти Объединенной Воздушной Армии (ОВА), в состав которой входили в разное время от трех до четырех китайских и одной северокорейской ИАД, силы противников с количественной точки зрения можно оценить как примерно равные. Однако это была не более чем видимость, поскольку 5-е ВВС США обладали очевидным преимуществом в опытных лётных кадрах, которым противостояли в массе своей подготовленные на скорую руку китайские и северокорейские летчики, как раз и составлявшие львиную долю «добычи» пилотов «Сейбров» в боях периода 1952–1953 гг. Справедливости ради необходимо отметить, что лётный состав всех трех советских авиадивизий также был явно недостаточно подготовлен к войне с таким опытным противником, каким являлась американская тактическая авиация. Ретроспективно оценивая решение командования направить в зону боевых действий соединения ПВО, его вряд ли можно признать обоснованным, поскольку летчики истребительной авиации войск ПВО не готовились к маневренным боям с истребителями и штурмовиками. Целями перехватчиков были стратегические бомбардировщики или одиночные самолеты-разведчики, действующие, как правило, на больших высотах и без истребительного прикрытия. Но к рассматриваемому периоду в небе Кореи экипажи В-29 после тяжелейших потерь в дневных налётах перешли исключительно на ночную работу, все дневные вылеты выполнялись тактической авиацией противника, действовавшей крупными группами под мощным прикрытием истребителей. Вот в такой неблагоприятной обстановке и начали боевую работу летчики 216-й ИАД ПВО.

Понятно, что в этих условиях очень важно было доказать молодым летчикам, что и в сложившихся условиях можно бить американских асов на их модернизированных «Сейбрах», это придало бы уверенности в своих силах и в своём оружии. Кто-то из опытных летчиков полка должен был показать и доказать это на личном примере. И такой летчик нашелся в составе 518-го ИАП: им оказался командир звена 2-й эскадрильи старший лейтенант Михаил Михин.

Уже в следующем своем бою 9 августа с «Сейбрами» из состава 51-го авикрыла. Михаил подбивает первый свой F-86, и тот уходит со снижением в сторону Аньдунского залива и после пересечения береговой черты скрывается из вида. Однако с земли падение этого самолёта противника не наблюдали, и поэтому Михину этот сбитый был засчитан как подбитый, хотя данные фотоконтроля были отличные. Несомненно, после этого случая командование полка взяло на заметку подающего надежды пилота. 19-го числа шестёрка «МиГов» под командованием командира 2-й эскадрильи капитана Н.Я.Молчанова недалеко от местечка Сакусю наткнулась на одиночную пару «Сейбров», видимо «охотников», которые шли ниже наших истребителей. Обнаружив первым самолеты противника, командир группы отдал приказ атаковать паре Михина, что наши лётчики великолепно выполнили. Стремительный бросок камуфлированных «МиГов» сзади-сверху «янки» просмотрели, хотя после первых же выстрелов естественно обнаружили у себя на хвосте наши самолете и попытались боевым разворотом выйта из-под атаки, но было поздно. Двумя очередями с короткой дистанции Михаил накрыл ведущий F-86 который, загоревшись, устремился к земле. Шедший ведомым Иван ковлев обстрелял второй «Сейбр», и тот, получив несколько попаданий 23-мм снарядами, оставляя за собой серебристый шлейф керосина, потянул со снижением в направлении Аньдунского залива.

Так в 518-м полку открыли счет сбитым американским самолетам в этой войне (до этого летчики полка имели на счету только два подбитых F-86 1*), и сделал это Михаил Иванович Михин! За эту победу и ещё один подбитый «Сейбр», старший лейтенант Михин был представлен командованием полка к первой своей боевой награде — ордену «Красная Звезда», а также был повышен в должности, став заместителем командира 1- й эскадрильи по лётной части, куда он был переведен из 2-й эскадрильи полка.

4 сентября 1952 г. стало днем серьёзных испытаний для всех летчиков 216-ой ИАД. В этот день американцы бросили на наземные цели севернее реки Чонгчон армаду из 75 «Тандерджетов» под прикрытием 40 «Сейбров». На отражение этого налета была поднята в полном составе 216-я ИАД и часть сил 133-й ИАД. В этом вылете Михаил Иванович вел звено в составе 1-й эскадрильи, его ведомым был старший лейтенант 1ихаил Баннов, вторую пару возглавил старший лейтенант Леонид Панков.

Воздушный бой разгорелся на подступах к Анджу, когда летчики 518-го ИАП вступили в схватку с группой F-86 из шедшей в головном эшелоне группы расчистки воздуха. В ходе этого боя Михин атаковал одно звено «Сейбров» и, разбив их строй, с короткой дистанции в 250 метров, сбил ведомого из первой пары. Вторая пара F-86 попыталась перейти в контратаку, но пара Панкова, открыв заградительный огонь, отбила этот бросок америкаснких истребителей. Преследуя их, Панков подбил ведомый «Сейбр», который пошёл вниз, но тут на помощь оставшемуся в одиночестве американскому ведущему подошли ещё два «Сейбра», и пара старшего лейтенанта Панкова сама попала под удар. Вражеские лётчики стреляли точно: пули крупнокалиберных «Кольт-Браунингов» повредили тяги управления советского истребителя, и Леониду пришлось катапультироваться из потерявшего управление самолёта. При выходе из боя, на подходе к своим аэродромам, боевые порядки «МиГов» были атакованы отдельными парами и звеньями F-86. Практически над самым аэродромом разгорелись многочисленные схватки между отдельными звеньями, парами и экипажами. Преимущество в большинстве из них было за «Сейбрами», так как у наших летчиков заканчивалось топливо, а у многих подошли к концу боеприпасы. В итоге были сбиты ещё четыре самолета из состава 216-й дивизии, в том числе два из состава 518-го ИАП, правда, ни один из наших лётчиков не погиб. У американцев были подбиты два «Сейбра».

1* Один из них был на счету Михина.

Зам командира 518-го ИАП подполковник В.С.Михеев (слева) и старший лейтенант М.И.Михин. Корея, 25 декабря 1952 г.

Всего же в этом бою с обеих сторон было сбито более десятка самолетов. Американцы, в частности, заявили, что летчики 4-го и 51-го авиакрыльев сбили в этот день сразу 13 «МиГов», однако реальные потери советских авиачастей в этом бою составили на самом деле семь МиГ-15бис (пять самолетов из состава 216-й ИАД и два самолета из состава 133-й ИАД), погибло два советских летчика (оба из состава 133-й ЙАД). По нашим данным, в этом бою летчики 216-й ИАД сбили одного «Сейбра» и еще двух подбили, а летчики 133-й ИАД заявили о двух сбитых F-86. Американцы, со своей стороны, признали потерю двух «Сейбров» и одного пилота. Лётчик подбитого «Сейбра» катапультировался над Желтым морем и был подобран вертолетами 3-й спасательной эскадрильи. На втором «Сейбре» из состава 51-го авиакрыла в результате попадания в кабину снаряда отказало все навигационное оборудование, и его пилот 2-й лейтенант Рональд Уильям Паркс, потеряв ориентировку, залетел в глубь Ляодунского полуострова. После того, как у него закончилось горючее, ему пришлось катапультироваться где-то в районе Порт-Артура, и после приземления он был взят в плен. Предположительно летчик другого «Сейбра», приземлившегося в море и вывезенный на вертолете спасательной службы, мог быть майор Фредерик Блисси из 334-й эскадрильи 4-го авиакрыла, который был сбит в одном из сентябрьских боев. В этот день майор Блисси одержал свою 5-ю победу в небе Кореи и стал 19-м по счету асов в этой войне из состава 5-х ВВС США.

В обострившемся в сентябре 1952 г. в «Аллее МиГов» противоборстве, в составе 518-го ИАП ярко вспыхнула звезда искусного воздушного бойца Михаила Михина, ведь за один только сентябрь, он одержал семь побед, сбив шесть истребителей F-86 и один истребитель-бомбардировщик F-84; кроме того, ему удалось подбить еще два «Сейбра». В итоге старший лейтенант Михин стал самым результативным летчиком 518-го ИАП и первым асом в составе всей 216-й ИАД. Так, уже 6 сентября он сбивает своего третьего по счету F-86, а через день в районе Анею сбивает F-84.

9 сентября состоялось ещё одно крупное воздушное сражение в «Аллее МиГов»: в этот день 45 истребителей-бомбардировщиков F-84 под прикрытием примерно такого же числа истребителей F-86 попытались разбомбить военную академию КНА в Сакчу. Над районом Хакенгдонг (Сакусю) их атаковали 64 «МиГа» из состава 133-й и 216-й авиадивизий. Причем в этот раз летчики 216-й ЙАД сковали боем передовой заслон истребителей противника, а летчики 133-й ИАД нанесли удар по группам ударных самолётов.

Подлинный разгром учинили «Тандерджетам» летчики 726-го ИАП из состава 133-й ИАД: прорвавшись к штурмовикам, наши сбили 14 F-84, остальные спаслись бегством в сторону моря, куда нашим пилотам было запрещено заходить. Правда, на выходе из боя боевые порядки 726-го полка подверглись атакам «Сейбров» из вновь прибывшей группы перехватчиков, которым удалось сбить двух увлекшихся атакой по штурмовикам наших летчика: в кабинах своих «МиГов» погибли майор И.К.Сова и старший лейтенант И.И.Капунов. На помощь попавшим в трудное положение летчикам 726-го полка пришли пилоты двух других полков 133-й ЙАД. Во вновь вспыхнувшей схватке противоборствующие стороны потеряли по три машины, а ещё одного нашего летчика из состава 726-го ИАП сбили при посадке на своем аэродроме Лапу «Сейбры»-«охотники». Правда, надо отметить, что майору К.Н.Дегтяреву повезло, так как он смог успешно катапультироваться из горящего истребителя.

В это же время летчики 518-го ИАП закончили победно бой с «Сейбрами» передового заслона, сбив три F-86, два из которых были на счету Михаила Михина. Правда один из них вновь засчитали нашему лётчику как «подбитый», хотя как обычно кадры фотокинопулемёта его истребителя были превосходны — силуэт цели неоднократно накрывался разрывами 23- и 37-мм снарядов. Однако на этот раз атакованный нашим лётчиком вражеский самолёт, видимо, упал в труднодоступном районе Северной Кореи, и с места его падения не были доставлены вещественные доказательства, то есть его обломки. Но, все равно в этом бою Михаил Иванович одержал свою пятую победу в небе Кореи и стал 48-м в списке асов 64-го ИАК. В итоге, в этом сражении, по данным командования 64-го ИАК, был уничтожен 21 самолет противника (14 F-84 и семь F- 86). Свои потери также были велики: шесть самолетов и три советских летчика: майор И.К.Сова, старший лейтенант И.И.Капунов и капитан К.П.Пронин (все из 133-й ИАД). 216-я ИАД потерь не имела. Американцы же признали потерю только трех F-84 и нескольких «Сейбров». В числе погибших вражеских лётчиков отмечены 1-е лейтенанты Джимми Харольд Алкир и Джеймс Алан Олсон, а также капитан Эдвард Уоррен Обрайн.

Следующий крупный бой в «Аллее МиГов» состоялся через три дня — 12 сентября. В отражении налета истребителей- бомбардировщиков, которые рвались к объектам в районе Анею, участвовали все три полка 216-й ИАД. И хотя на этот раз «Сейбры» не допустили наших летчиков к боевым порядкам своих подопечных, пилотам F-86 тогда пришлось тяжело: три F-86 оказались сбиты и ещё два были подбиты. В этом бою вновь отличился Михаил Иванович, уничтоживший один «Сейбр». Итог этого боя говорит о том, что постепенно летчики 216-й ЙАД обретали столь необходимый им боевой опыт, уверенность в своих силах, изучали тактику американцев и начинали понимать, какими способами можно бороться с сильным противником и что противопоставить ему в бою.

Очередную свою победу Михаил Иванович одержал 18 сентября. Вот как об этом бое рассказывает его участник Леонид Николаевич Панков: «В этот день, мы в составе звена дежурили в кабинах своих «МиГов» в ожидании взлета. По тревоге мы взлетели в составе двух пар: ведущий звена старший лейтенант Михаил Михин, его ведомым шёл Виктор Лапицкий, а следом вторая пара — я с ведомым Борисом Вядковским. Пока позволяла обстановка, мы постарались набрать как можно большую высоту, чтобы иметь преимущество над противником. Поднялись на 11000 метров и вдруг наш командир резко пошел вниз, бросив по радио только одно короткое слово — «Прикрой»! Он вообще был немногословным, только когда это было необходимо бросал в эфир короткие команды. К тому же в бою вообще не до разглогольствований — всё решали мгновения и секунды, а потому понимали мы друг друга с полуслова. Голос у Михаила всегда был спокойный и успокаивающий одновременно.

Толкнул ручку от себя. Пошли вниз. Скорость нарастает быстро, и тут я увидел, кого решил атаковать Михаил — внизу на наивыгоднейшей для них высоте и скорости идет так спокойненько себе четвёрка «Сейбров», ничего не замечая вокруг себя. Прошляпили они появление нашего звена, а Михин с ведомым уже атакует их. Хорошо, конечно, было бы врезать по ним всей четвёркой распределив между друг другом цели. Но моя задача заключалась в прикрытии ведущей пары, и я осматривал воздушное пространство вокруг себя. И тут я замечаю сверху еще одно звено «Сейбров», одна из пар которого уже ринулась на выручку своих товарищей, находящихся под ударом. Без промедления, когда высота с этой парой уровнялась, мы с Вадковским пошли на них в атаку и, открыв огонь по ним, заставили отвернуть в сторону. Михин в это время удачно атаковал звено «Сейбров» и сбил одного из них, а мы с Вадковским удачно обстреляли ведомого «Сейбра» из атакующей Михина пары и, вероятно, подбили его, так как он тут же вышел из боя.

Вообще надо сказать, что американцы умелые бойцы, но крепости духа им явно не хватало. Если в бою пилотам «Сейбров» приходилось туго, то они всегда уходили в сторону моря, при этом запросто могли бросить прикрываемые бомбардировщики и штурмовики. Так они поступили и тогда, благо были ничем не связаны. Мы не стали их преследовать и повернули домой, бой прошел удачно, и мы, уставшие и довольные, с победой возвратились на свой аэродром.»

Последнюю победу в сентябре 1952 г. Михаил Иванович одержал 29-го числа, и опять в бою с «Сейбрами», и, что характерно, в этом бою победу нашей группе, состоящей из летчиков 1-й эскадрильи 518-го полка, принесла удачная атака пары Михина: сам Михаил Йванович сбил одного «Сейбра» и подбил другого, а его ведомый Михаил Баннов сбил ещё одного F-86. У нашей группы в этом бою потерь не было.

За высокую результативность в сентябрьских боях и умелое руководство подчиненными в бою старший лейтенант Михин был представлен командованием дивизии к званию Героя Советского Союза. Так как к началу октября у Михина было на счету уже восемь сбитых и три подбитых самолета противника (в том числе семь «Сейбров»), Это бы лучший результат в дивизии! Но, увы, общая обстановка на ТВД была не слишком обнадёживающей, и это, видимо, достаточно ясно сознавали в штабе 64-го авиакорпуса, а потому представление на «Героя» Михаилу Михину «задробили», «компенсировав» его сразу двумя орденами (орденом Красного Знамени и орденом Ленина), а также досрочным присвоением воинского звания капитан.

После успешных сентябрьских боев у Михаила Йвановича наступил спад результативности — никак не удавалось долгое время одержать очередную победу в небе Кореи. Возможно, это был психологический надлом, наступивший после отказа вышестоящего начальства подтвердить представление на «Героя». Хотя советская пропаганда не уставала повторять, что «солдат в атаки шёл не за награды», однако приуменьшать их значение не стоит, поскольку они в значительной мере являются отражением доблести и славы 2*. Это, конечно, не означало, что Михаил Иванович стал осторожничать в бою или хуже воевать, все боевые задачи ведомые им летчики успешно выполняли, но самому командиру фатально не везло. Увеличить свой личный счёт капитану Михину, уже ставшему к этому времени командиром 1-й эскадрильи, не удавалось вплоть до мая 1953 г.

2* Некоторые фронтовики, прошедшие от Бреста до Сталинграда, потом дошедшие до Берлина с горечью вспоминали, как в 41-м и 42-м командование клало представления на награды «под сукно» до лучших времён, а то и отправляло прямо в «буржуйку». Мотивация была проста: «мы отступаем и потому награждать не за что». Понятно, что после этого у довольно многих, кто ещё вчера, не дрогнув поднимался со связкой гранат на вражеский танк, фигурально выражаясь, просто руки опускались. Однажды ещё в 70-е годы — я тогда был почти пацаном, отправившись на встречу ветеранов со свои дедом, спросил у его однополчанина, почему у него на кителе целых пять медалей «За отвагу»! Ответ был прост: за пять «языков», взятых за два месяца! К этому времени я уже довольно много прочитал книжек и имел представление, хотя и на элементарном уровне, чем и за что награждали. Поэтому я и задал следующий вопрос: а почему не дали хотя бы орден Красной Звезды (за трёх «языков» награждали орденом Отечественной войны II степени)? И опять ответ был простым: Ленинград был в блокаде. Потому и не дали… Зато потом, к 50-летию победы ордена Отечественной войны обеих степеней Горбачёв раздавал вёдрами. Награды, которые во время войны во многих случаях вручалась посмертной!), достались «за просто так» поварам, писарям, телефонисткам и картографисткам, безвылазно сидевшим в тёплых штабах и ни разу не бывавшим на передовой — Прим. Ред.

Групповое фото лётчиков 518-го истребительного авиаполка. Корея, весна 1953 г.

Но все когда-нибудь заканчивается, однажды закончилась и полоса невезения. В полковом бою, развернувшемся над районом Сиодзио 18 мая, Михаилу Ивановичу удалось поставить победную точку в своем участии в этой войне. В музее Боевой Славы 518-го «Берлинского» авиаполка сохранился личный рапорт капитана Михина о проведенном им 18 мая воздушном бое, который приводиться ниже: «Командиру части ПД142192.

РАПОРТ

Доношу, что мною 10.05.53 г. в 13.55 в в/бою в р-не восточнее Сиодзио 35–40 км был сбит самолёт противника типа Ф-86 при следующих обстоятельствах:

Следуя курсом 300 градусов на высоте 13500 м, обнаружил 4 Ф-86, которые шли на встречных курсах ниже на 1000 м. Я правым полупереворотом пошёл на сближение и атаковал ведущего второй пары. С дистанции 1000 м под ракурсом 2/4 справа открыл огонь. Атакуемый самолёт из-под атаки ушёл под ведущую пару. Тогда я повторил атаку слева-сверху и с дистанции 800–700 м под Р=1/4 снова открыл огонь, самолёт противника сделал резкий левый переворот и ушёл вниз.

С небольшим набором высоты я перешёл в атаку на ведомого первой пары, но был атакован и обстрелян ведомым замыкающей пары и был вынужден выйти из атаки правым боевым разворотом.

При ведении огня наблюдал разрывы в левой плоскости и в фюзеляже. По наблюдениям ведомого самолёт противника из пикирования не вышел. Считаю, что самолёт противника типа Ф-86 сбит.

По данным дешифрования самолёт противника подбит.

Капитан М.Михин» 3*.

Надо отметить, что эта заявка на победу подтверждалась представителями местных властей, что также было отмечено в документах: «(Перевод с корейского) ПОДТВЕРЖДЕНИЕ

18 мая 1953 г. в период 14.30–15.30 (по Пхеньянскому времени) происходит воздушный бой над городом Синчисю (Синдзю).

В результате данного боя один самолёт противника улетел на малой высоте в море уезда Ень-пхень и взорвался в воздухе.

В чём и подтверждаю.

27 051953 г

НАЧАЛЬНИК МИЛИЦИИ г. СИНЧИСЮ

Ст. майор Цой Чу-Хак

Переводчик КНА Ким День-Чхер»

В этом бою сошлись летчики 518-го ИАП и их давние знакомые — американские асы из состава 39-й эскадрильи 51-го авиакрыла. Вел группу «Сейбров» командир 39-й эскадрильи подполковник Джордж Раделл. В составе этой группы был и капитан Джозеф МакКонелл, который до этого боя уже одержал 15 побед в небе Кореи и считался к этому моменту лучшим по результативности летчиком в 5-х ВВС США. Причем свои 14-ю и 15-ю победы, капитан МакКонелл одержал в утреннем бою 18 мая. В этом втором за день бою МакКонеллу удалось сбить самолет командира звена 2-й эскадрильи капитана Евгения Стадника, который смог спастись на парашюте. Это была 16-я и последняя победа МакКонелла в этой войне. В этом же бою командир 39-й эскадрильи подполковник Раделл одержал свою 5-ю победу в небе Кореи и стал 31-м асом в составе 5-х ВВС. Он сбил летчика 3-й эскадрильи старшего лейтенанта Константина Рыбакова, который погиб в кабине своего самолета.

Со своей стороны летчики 518-го ИАП не остались в долгу перед асами из 39-й эскадрильи, к этому времени получившей название «Кобры». В ожесточённой схватке наши вогнали в землю Северной Кореи также двух «Сейбров», словно демонстрируя ничейный результат зашедшего в глухой тупик вооружённого конфликта на Корейском полуострове. Один из сбитых был на счету Михаила Михина.

27 июля 1953 г. было подписано перемирие между противоборствующими сторонами и вскоре боевые действия в небе и на земле Кореи прекратились. Этот день капитан М.Й.Михин встретил уже в звании Героя Советского Союза, которое ему было присвоено 14 июля 1953 г. Указом Президиума Верховного Совета СССР за мужество и отвагу, проявленные при выполнении воинского долга. Всего за свою «правительственную командировку» Михаил Иванович совершил в небе Северной Кореи 140 боевых вылетов, принял участие в 39 воздушных боях, в которых лично сбил девять самолетов противника и еще три подбил.

В СССР капитан М.Й.Михин вернулся в сентябре 1953 г. в составе 518-го ЙАП, который был направлен на Крайний Север, на аэродром Васьково под Архангельском. Сразу по приезду он был назначен заместителем командира полка по летной части и получил очередное знание майор. Здесь Михаил Иванович вскоре освоил новый тип истребителя — МиГ-17.

На Крайнем Севере Михаил Иванович нес службу до августа 1955 г. Стал командиром 518-го ИАП. Однако в августе 1955 г. он был направлен на Курсы повышения квалификации командиров полков (КУОС) в г. Липецк. После годичного обучения он был в сентябре 1956 г. направлен в Московский округ ПВО, где был назначен командиром одного из авиаполков округа. Правда, прослужил Михаил Иванович в элитном МВО недолго, и уже в сентябре 1958 г. он вновь был направлен с повышением на Крайний Север, на остров Новая Земля, где, будучи уже подполковником, стал заместителем командира дивизии ПВО. Летал Михаил Иванович в сложных условиях Заполярья на самолетах МиГ-17 и Як-25 до января I960 г., после чего он был направлен в управление 10-й Отдельной Армии ПВО в г. Архангельск. В управлении этой Армии ПВО Михаил Иванович прослужил до августа 1966 г. сначала на должности заместителя начальника авиации Армии. Потом получил должность начальника авиации этой Отдельной Армии, а закончил службу в Заполярье уже будучи заместителем командира 10-й ОА ПВО. Летал, на МиГ-17, Як-25 и Як-28.

В сентябре 1966 г. подполковник М.И.Михин был направлен в 6-ю ОА ПВО в г. Ленинград на должность заместителя начальника авиации этой Армии, Летал в составе этой Армии вплоть до весны 1972 года, здесь же освоил еще один тип сверхзвукового истребителя — МиГ-19, но в марте 1972 г. был списан с летной работы по состоянию здоровья в звании полковник. С апреля и по ноябрь 1978 г. он служил в должности начальника штаба 148-го Центра боевого применения и переучивания летного состава войск ПВО страны. По ходу службы в 1973 г. Михаил Иванович закончил Военную Академию Тыла и Транспорта. В ноябре 1978 г., уже в звании генерал-майора авиации, он стал заместителем начальника штаба 6-й ОА ПВО в Ленинграде. В составе этого объединения он прослужил до мая 1980 г., когда, в связи с расформированием объединения и по выслуге лет, он увольняется в запас. В настоящее время Герой Советского Союза генерал-майор авиации в отставке Михаил Иванович Михин проживает в г. Санкт-Петербурге.

3* Стиль и орфография цитируемого документа полностью сохранены.

Як-9У лейтенанта Михаила Михина из состава 518-го ИАП 282-й ИАД. Аэродром Карши, Узбекистан, конец 40-х — начало 50-х годов.

МиГ-15бис командира 1-й эскадрильи 518-го ИАП 282-й ИАД капитана Михаила Михина. Аэродром Мяогоу, Китай, 1952–1953 гг.

НОВЕЙШАЯ ИСТОРИЯ