История евреев с древнейших времен по шестидневную войну

СЕСИЛЬ РОТ

ИСТОРИЯ ЕВРЕЕВ

С ДРЕВНЕЙШИХ ВРЕМЕН ПО ШЕСТИДНЕВНУЮ ВОЙНУ

СОДЕРЖАНИЕ

КНИГА I Израиль (ок. 1600 - 586 гг. до н. э.)

1. Рождение еврейского народа

2. Становление монархии

3. Самарийское царство

4. Иудейское царство

5. Пророки Израиля

КНИГА II Евреи (ок. 586 г. до н. э. - 425 г. н. э.)

8. Возвращение из изгнания

7. Борьба против эллинизма

8. Хасмонейское царство

9. Под властью Рима

10. Правление Сангедрина

11. Месопотамский центр

12. Создание Талмуда

КНИГА III Диаспора (425 - 1492 гг.)

13. Диаспора в Европе

14. Победа христианства

15. Под властью ислама

16. Северные центры

17. Новое учение

18. Под тенью креста

19. Социальная революция

20. Изгнания и преследования

21. Вершина трагедии

КНИГА IV Рассвет (1492 - 1815 гг.)

22. Ренессанс и реформация

23. Прибежище в Леванте

24. Польша (до 1648 г.) 26. Жизнь в гетто

26. Заря свободы

27. Падение гетто

КНИГА V Новая эра (1815 -1935 гг.)

28. Революции и эмансипация

29. Антисемитизм и новая диаспора

30. Новый мир

КНИГА VI Катастрофа и возрождение (1935 -1967 гг.)

31. Катастрофа

32. Государство Израиль

33. Шестидневная война

Памяти моего отца

Джозефа Рота

(1866 -1924)

Благодарю Бога за то, что мне довелось быть свидетелем великих событий, которые я по мере сил изложил на новых страницах, добавленных к книге.

С.Р.

Иерусалим

июнь 1967 г.

КНИГА I ИЗРАИЛЬ (около 1600-588 гг. до н. э.)

I. РОЖДЕНИЕ ЕВРЕЙСКОГО НАРОДА

I. В XVI веке до христианской эры земля, которую мы теперь зовем Палестиной-плодородная полоса между Средиземным морем и Аравийской пустыней, была населена племенами различных рас. Здесь еще были остатки примитивных "неолитических" пещерных жителей, чей гигантский рост позднее вошел в пословицу. Они были вытеснены семитским народом, известным под именем амореев, который незадолго до того вышел из Аравийских степей и, оставив кочевую жизнь, осел на землю. В низменных районах на севере, главным образом вдоль берега моря за горой Кармел, жил торговый народ хананеи, от имени которого страна получила название (Земля Ханаана, как ее обычно называли). Могущественная Египетская империя периодически с переменным успехом пыталась распространить свое влияние к северу; египетские гарнизоны и укрепленные посты были разбросаны по всей стране. Загадочные хетты появлялись здесь не только как завоеватели, но и в качестве колонистов. Ассирийские правители в войнах с Египтом, или в попытках покорить местных вождей, неоднократно пересекали страну. В свою очередь, из заселенных долин Месопотамии пришли арамейские переселенцы, чтобы поселиться на этой плодородной земле. Их звали иврим, или евреи, либо из-за их легендарного происхождения от некоего Эвера, либо потому, что они пришли из-за реки (эвер ха-нахар) - Евфрата.

Среди этих арамейских переселенцев, выделяется некий Аврам или Авраам, уроженец Ура Халдейского. Как показали недавние раскопки, его родной город уже в то время был местом древней и высокой культуры. С другой стороны, религиозная жизнь города, основанная на системе политеизма, сосредоточивалась вокруг роскошных храмов, в которых иерархия жрецов выполняла торжественные церемонии. Полагают, что Авраам оставил свою страну с искоркой чего-то более возвышенного в душе и в надежде достичь большего духовного совершенства. В этом смысле его справедливо считают прародителем еврейского народа; интересно, что обращенных в иудаизм по сей день называют "детьми отца нашего Авраама".

Перед нами предстает образ полного достоинства шейха, кочующего по Палестине с севера на юг с женой и наложницами, со стадами и шатрами. Голод заставил его одно время искать спасения в Египте. Но земля Ханаана уже овладела его помыслами, и он вернулся сразу же, как только сумел. Однако он считал, что принадлежит к более высокой цивилизации по сравнению с остальными жителями страны. Поэтому за женой для своего сына Исаака он послал к своим соплеменникам в Месопотамию.

Исаак был следующим предводителем рода. Он выглядит не так отчетливо и не столь величественно, как Авраам. Лишь в следующем поколении семья превратилась в племя. В конце жизни Исаака между его сыновьями Исавом и Иаковом произошел крупный конфликт.

У Иакова, или Израиля, было двенадцать сыновей; к его старости потомство его насчитывало около семидесяти душ. Жизнь его была полна приключений и невзгод. В молодости, изгнанный из дому враждой брата, он ушел к родичам матери в Месопотамию. Много лет спустя он вернулся в Палестину с большой семьей и стал вести жизнь кочевого шейха, так же как его отец и дед. Опять голод погнал его семью (члены которой в дальнейшем именовались израильтянами) в Египет. Один из членов семьи, Иосиф, еще до того оказался в Египте. Это был период "пастушеских" гиксосских царей семитского происхождения. Возможно, именно поэтому Иосиф сумел достичь высокого положения при дворе. В результате, его отец и братья были хорошо приняты, и им было разрешено поселиться в провинции Гошен.

Вскоре монархия гиксосов пала (ок. 1600 до н. э.) и это, должно быть, неблагоприятно отразилось на израильтянах. При следующих фараонах положение израильтян все более ухудшалось, пока, в конце концов, они не были низведены до положения рабов. Вместе с тем, их индивидуальность сохранилась не только благодаря общему происхождению, но и благодаря тому, что в них были живы духовные идеалы их предков. Их вера находилась в резком контрасте с фантастическим многобожием их господ. Глубокое значение имело то, что их восстание и освобождение из рабства осуществилось под руководством вождя, который стая одновременно и политическим, и религиозным реформатором.

2. Некий израильтянин по имени Моисей, выросший при царском дворе, стал во главе движения за возрождение и освобождение своего народа. После многих превратностей, которые еврейская традиция передает с обилием деталей, он сумел вывести своих соплеменников из Египта и повел их к земле, где когда-то жили их отцы. (Некоторые авторитеты датируют Исход 1445 годом до н. э., но большинство ученых принимают дату около 1227 г. до н. э.). В Библии мы читаем о гибели, постигшей египетское войско, когда оно преследовало евреев и было застигнуто приливом в Красном море. Праздник Пасхи, который учредили беглецы в честь своего освобождения, соблюдается их потомками до сего дня. Вместе с израильтянами из Египта вышли также и другие племена, большей частью, очевидно, гиксосы. Они были поглощены двенадцатью семьями (коленами) или племенами, на которые к этому времени разделились потомки двенадцати сыновей Иакова.

Сразу же прийти в Палестину, где была еще сильна власть египтян, было нельзя. Продолжительный период (традиционно определяемый в 40 лет) израильтяне оставались в Синайской пустыне, между Египтом и Палестиной. Это был период суровых испытаний. Моисей, эта удивительная личность, сплотил разобщенные племена в единый народ. Он внедрил в народ идею чистого монотеизма. Он заложил фундамент развитой этической системы. Он дал свод законов, ставших основой еврейской жизни и права вплоть до наших дней и в значительной степени повлиявших на гуманные идеалы нового времени.

Говорят, что нет ни одного вещественного доказательства того, что Моисей существовал как историческая личность. Возможно, так это и есть, если мы будем больше полагаться на черепки, чем на память народа или на записи незапамятной древности. Но влияние, которое оказал великий законоучитель на умы евреев, прослеживается до самого раннего периода. Это влияние настолько глубоко, что оно обязательно должно было исходить от личности, произведшей неизгладимое впечатление на своих современников. Если бы даже мы ничего не знали о Моисее, пришлось бы предположить существование в прошлом такого человека, чтобы объяснить историю еврейского народа с его литературой, законами, этикой и религиозным учением.

3. Древнейшая история еврейского народа, как она рассказана выше, следует в общих чертах традиционному изложению, которое сохранилось в исторических книгах Священного Писания, ставшего частью еврейской души. Посмотрим, как выглядят те же события с точки зрения современной библейской критики; конечно, не той критики радикалов, которые подвергают сомнению достоверность традиционного повествования во всех деталях. Станем на точку зрения более умеренной школы, принимающей, по крайней мере, канву событий. В соответствии с ее взглядами, у так называемых израильтян не было общности происхождения, не было у них и общей истории вплоть до их поселения в Палестине. Они возникли из различных родов, объединенных лишь языком и, возможно, отдаленным происхождением от арамейского племени. Каждый из них имел свою историю, свой фольклор. Лишь на сравнительно позднем этапе различные традиции слились в единый, знакомый нам сегодня рассказ.

Если Авраам существовал (а многие сомневаются даже в этом), он был безусловно выдающимся человеком, которому многие палестинские святыни по традиции обязаны своим основанием. Он ни в коем смысле не был предком всего еврейского народа. Исаак и Иаков рассматриваются как полусимволические фигуры, представлявшие, по-видимому, племенной культ. Иаков, который, очевидно, сохранил имя какого-то древнего палестинского божества, был персонифицирован как общий прародитель двенадцати колен, имена которых восходят большей частью к тотемам. Не все они были в Египте, возможно, только колено Иосифа - Менаше и Эфраим. Если сам Иосиф II был исторической фигурой, то он мог быть лишь выдающимся вождем племени, не больше.

Сам Моисей был еврей, израильтянин, подвергшийся некоторому египетскому влиянию. По всей вероятности, он принадлежал скорее к колену Эфраима, чем Леви, к которому по традиции его относят. Во время изгнания или скитаний по Синайской пустыне он познакомился с культом божества ЙХВХ (Ягве), известного прежде лишь племени Кейнитов. Моисей сумел заставить еврейские племена принять этот культ для поклонения. Только теперь израильтяне (или часть их) оказались объединены узами общей веры.

Хотя новый культ был культом исключительным, не допускавшим поклонения другим богам, и хотя Моисей требовал более чистого и строгого, чем обычно, соблюдения религиозных законов, Ягве был, в сущности, божеством того же типа, что и прочие, которых представляли в виде быка, змеи или священного камня. Лишь много позже, во времена монархии, этот культ был реформирован, очищен и превратился в монотеизм в собственном смысле слова.

Кочевые племена вошли в Палестину несколькими волнами. Наиболее важным было колено Иосифа, пришедшее с юга. Некоторые племена, однако, не были в египетском рабстве и не участвовали в Исходе. По крайней мере, так обстояло дело с коленом Иуды, которое скорее представляло собой оседлый род хананеев, чем кочевников-арамеев. Колено Иуды слилось с израильским народом и приняло его черты весьма поздно. Только спустя долгий период войн и мирного труда, который последовал за приходом евреев в Палестину, эти группы, различавшиеся происхождением и традициями, приобрели некоторое чувство единства и развили общую веру.

При таком взгляде на ранний период истории народа Израиля монотеистический принцип, являющийся основой еврейской истории, представляется как результат медленной и постепенной эволюции, а не как чудо, возникшее неожиданно. Эта теория воздает должное национальному гению не меньше, чем традиционный рассказ, хотя она и лишает последний значительной доли обаяния.

Это есть повествование не о явлении божества человеку, но о том, как постепенно человечество открывало для себя Бога.

4. Еще до смерти Моисея племена, находившиеся под его руководством, начали селиться на узкой плодородной полоске земли к востоку от Иордана, между рекой и пустыней. Великий вождь, "лично знавший Бога", умер, не успев больше ничего совершить. Проникновение в Палестину началось под руководством некоего Иошуа (Иисус Навин) из могучего колена Эфраима. В отличие от Моисея он был скорее военачальником, чем духовным вождем. Евреи перешли Иордан возле устья реки Ябок, примерно в двадцати пяти милях к северу от Мертвого моря. Первым подвергся нападению Иерихон, укрепленный город, сохранявший верность египетским властителям. В исторической битве при Бет-Хороне конфедерация местных царьков потерпела поражение. Израильтяне овладели горным районом в центре Палестины. Отсюда они медленно продвигались на север, пока их продвижение не было остановлено цепью укрепленных поселений, защищавших Изреэльскую (Ездрелонскую) долину. Так началось заселение израильтянами той земли, с которой они были так или иначе связаны во всей последующей истории.

Завоевание было длительным и нелегким. В течение многих поколений завоеватели не могли достичь побережья моря. Некоторые крупные города сохраняли верность фараонам, в них стояли египетские гарнизоны. Многие горные селения продолжали находиться в руках прежнего населения даже после того, как были захвачены окружавшие их низины.

Часто, в свою очередь, сами завоеватели оказывались в опасности. Разные группы их были изолированы одна от другой длинными полосами вражеской территории: Иуда, Шимон и Реувен на крайнем юге, Нафтали и Зевулун на севере, отрезанные от центра полосой укреплений, протянувшихся от Бет-Шеана до Ме-гиддо; могучие колена Менаше и Эфраима в центральном горном районе страны и частично на восточном берегу Иордана. Существовала сильная рознь между племенами, облегчавшая вторжение иноземцев. Древние записи сохранили имена по меньшей мере шести и". ?земных правителей, под властью которых находился весь еврейский народ или часть его в десятилетие, последовавшее за смертью Иошуа. Лишь в очень редких случаях, как, например, когда против евреев выступила коалиция северных княжеств под руководством хананейского правителя города Хацора, евреи забывали свои внутренние распри и совместно боролись с врагом. Но, несмотря на все помехи, завоевание постепенно продолжалось.

К XII веку до н.э. население Палестины в ее исторических границах стало уже довольно однородным. Сохранялись еще многочисленные остатки язычества, но древние монотеистические идеалы Израиля заняли главенствующее положение. Вывшие пастухи оставили свою кочевую, жизнь и превратились в земледельцев. По всей стране на каждом пригодном для обработки клочке земли стояли небольшие города и села. Строй был примитивный. Некоторое смутное национальное чувство выражалось в общем религиозном культе, который в свою очередь укреплял это чувство. В случае опасности племена приходили друг другу на помощь. Даже роды, жившие за Иорданом, несмотря на их изолированное положение и специфические интересы, рассматривались как часть единого народа.

Сама по себе племенная организация была очень слабой. Каждый город или деревня представляли собой независимую единицу, которой правили старейшины. Временами какая-нибудь выдающаяся личность приобретала более широкое признание, обычно благодаря военным заслугам. Тогда такой человек мог "судить" народ (или часть его) в течение некоторого времени. Нам известны несколько таких судей из темного периода, последовавшего за смертью Иошуа: Дебора, сумевшая создать временную коалицию почти всех племен против хананейской угрозы на севере, которую возглавили царь города Хацора.и его военачальник (или союзник) Сисера; Эхуд, который убил занимавшегося разбоем царя Моава и тем обеспечил на некоторое время мир; Гидеон, с помощью военной хитрости разбивший малыми силами мидианитян; Ифтах (Иеффай), знаменитый разбойник из Гилеада, который помог разбить аммонитян. Известен также ряд других, более туманных фигур.

Как правило, не хананеи выступали врагами Израиля (за исключением упомянутого случая с Деборой). Обычно это были пришельцы из-за Иордана, желавшие повторить тот путь, который проделал Израиль. Борьба с врагом помогала сплотить все население воедино. Египет, утративший свое влияние, все еще сохранял номинальную власть над страной. В те редкие годы, когда израильтяне были достаточно сильны, чтобы отстоять себя и прекратить распри, земля, как говорит Библия, "отдыхала".

Периодически между племенами вспыхивали междоусобицы. Так, однажды чуть не было уничтожено все племя Вениамина из-за нарушения закона на его территории. Один раз была сделана попытка установить монархию со столицей в Шхеме (Авимелех, сын упоминавшегося выше Гидеона). Но духовным центром страны был Шило, где помещалась национальная святыня - "Скиния Завета", сделанная, согласно традиции, во время сорокалетних странствий по пустьме. Ей поклонялся весь народ. Так, при обстоятельствах, которые большей частью сейчас для нас покрыты мраком неизвестности, еврейский народ провел три едва ли не самых важных века своего существования.

Примечание к главе I

Касаясь библейского периода, автор следовал в общих чертах традиционному повествованию, опустив сверхъестественный элемент и излагая события последовательно и современным языком. Это отнюдь не связано ни с обскурантизмом автора, ни с его невежеством в области библейской критики, с которой он как раз постарался познакомиться поближе. Однако, вопреки распространенному мнению, критический подход никоим образом не является неуязвимым. Более того, его выводы постоянно меняются, от поколения к поколению, чуть ли не из года в год. До сих пор критицизм не смог противопоставить традиционному рассказу свой, который получил бы всеобщее признание. Большинство книг по истории превращаются, по сути, в обсуждение источников. С другой стороны, установилось резко отрицательное отношение к радикальной школе прошлого века.

По какой-то иронии судьбы популяризация этих концепций обычно отстает от прогресса науки, так что зачастую неспециалист знакомится с "новыми" взглядами тогда, когда в научных кругах от них уже отказались.

Таким образом, невозможно дать очерк происхождения еврейского народа, который, во-первых, получил бы всеобщее одобрение хотя бы со стороны сегодняшней библейской критики, а во-вторых, смог бы сохранить свое значение в течение 10-20 лет. С другой стороны, похоже, что традиционный рассказ никогда полностью не утратит своего значения.

Есть еще одно соображение, возможно, более основательное. Имеется как объективная, так и субъективная историчность. Личность, образ которой народ хранит в своем сердце многие столетия, приобретает значение вне зависимости от того, существовала она на самом деле или нет. В событиях, которые легенда связывает с именем такой личности, кристаллизуется в определенной степени национальный идеал поведения. Уже сама вера в то, что такие события имели место, может оказать глубокое влияние на дальнейший ход истории. Таким образом, жизнеописание праотцев и последующие эпизоды, независимо от того, подлинны они или выдуманы, составляют существенную часть предыстории и самосознания еврейского народа, и потому немыслимо пренебрегать ими.

II. СТАНОВЛЕНИЕ МОНАРХИИ

I. В начале XII века до н. э. какой-то местный переворот (возможно - жажда наживы) вызвал крупную миграцию населения с Крита и с побережья Малой Азии на юг. Переселившиеся филистимляне или "морские народы" оказались на богатой прибрежной равнине к северу от Синая. Здесь они обосновались без особого труда. В руках конфедерации пяти их городов-государств, каждым из которых правил собственный тиран-"серен", оказался главный путь из Азии в Африку. Филистимляне произвели такое большое впечатление на античный мир, что всю страну стали называть по их имени Палестиной.

Едва обосновавшись на побережье, неутомимые захватчики двинулись в глубь страны. Израильтяне оказались под постоянной угрозой набегов. Первым почувствовало удар пограничное племя Дана. Какое-то время помогал сдерживать натиск некий Самсон, человек огромной силы и очень находчивый, который стал героем многих еврейских сказаний. В конце концов, он был пойман и ослеплен, правда, как повествует рассказ, при своей гибели он уничтожил больше врагов, чем при жизни. Атаки филистимлян участились. Наконец, племя Дана, в котором оставалось не более 600 воинов, вынуждено было покинуть свою территорию и искать прибежища на крайнем севере страны, где оно, в свою очередь, вытеснило прежных поселенцев. С тех пор выражение "от Дана до Беер-Шевы" стало означать всю израильскую территорию.

К этому времени набеги филистимлян приняли характер систематического завоевания территории. Перед лицом общей опасности еврейские племена были вынуждены отбросить внутренние разногласия и выступать единым фронтом. Несмотря на это, в битве близ Афека израильтяне были разбиты и к тому же потеряли переносную священную Скинию, которая обычно находилась в храме в Шило и которую они брали с собой на войну. На долгие годы Израиль подпал под власть филистимлян.

2. Поражение при Афеке имело одно важное последствие для внутренней жизни народа. Оба жреца, сопровождавшие Скинию на поле битвы, были убиты; их отец Эли умер, услышав это страшное известие. Гибель жрецов и утрата святыни ослабили власть продажного жречества, восходившего, по легенде, к брату Моисея Аарону, которое в течение последних поколений служило главной объединяющей силой народа. Некий Самуил, выросший при святыне в Шило, но не принадлежавший к жреческой династии, благодаря своей доблести военачальника завоевал то почтение, с которым прежде относились к жрецам. Его дом в Раме, в горах Эфраима, стал в каком-то смысле национальным центром.

Новый вождь понимал: чтобы противостоять врагам, угрожавшим независимости страны, нужна сильная единая власть. Только царь, которому будет подчиняться весь народ, сможет отразить филистимскую угрозу.

В это время аммонитяне в очередной раз напали на заиорданские племена израильтян, и те обратились к своим сородичам за помощью. Весь народ был настолько подавлен поражениями, что призыв не нашел отклика. Однако храбрый крестьянин из племени Вениамина по имени Саул сам возглавил борьбу. Неожиданный набег через Иордан заставил врага отступить. Эффект оказался поразительный. Казалось, сама судьба предназначила Саула стать национальным вождем. С одобрения Самуила народ провозгласил Саула царем.

Вскоре началась война за освобождение от вражеского ига. Это была партизанская борьба. Саул и его соратники, знавшие каждый клочок земли, неожиданно нападали на вражеские отряды. Успех был переменный. Временами силы израильтян сокращались до нескольких сот человек. Но эффектная победа в Михмасе привела к изгнанию врага из центра и частично с юга страны, включая территорию племен Иуды и Вениамина. В качестве возмездия или наказания были совершены набеги на соседние племена моавитян, аммонитян и арамеев на востоке и юго-востоке и амалекитян на юге. Под влиянием побед, последовавших за периодом чужеземного гнета, у израильтян постепенно развилось чувство единства. Наконец, страна была почти целиком очищена от филистимлян. Однако внешняя опасность оставалась одним из важнейших факторов в жизни следующего поколения.

С течением времени стало очевидно, что народный выбор оказался неудачным. Саул был одаренным и бесстрашным военачальником, но не больше. Он был способен на неожиданные вспышки жестокости, для которых даже. интересы государства не могли служить смягчающим обстоятельством. Если центральные и северные племена, будучи довольно далеко от двора Саула, поддерживали или по крайней мере терпели его власть, то для сильного племени Иуды возвышение над ним колена Вениамина было невыносимым.

Давид, сын земледельца из Иуды, пользовался уважением среди воинов Саула. Он прославился еще юношей, победив в поединке филистимского богатыря. С тех пор он стал всеобщим любимцем. Давид женился на дочери царя, он был лучшим другом сына Саула Ионатана. Его дерзкие набеги на врага воспевались в народных сказаниях. Все это вызывало ярость Саула. Поняв, что его жизнь в опасности, Давид бежал в родные горы Иудеи. В течение нескольких лет он жил там во главе группы преданных ему друзей. Саул несколько раз пытался захватить его и безжалостно преследовал его сторонников. В конце концов, мятежному вожаку пришлось искать убежища у филистимлян, в войнах с которыми он когда-то прославился. Он жил в Циклаге под покровительством царя города Гата, когда Саул вместе с Ионатаном и двумя другими сыновьями пал в бою на горе Гильбоа, безуспешно пытаясь отразить новое вторжение филистимлян в центр страны.

3. Место погибшего царя занял (благодаря преданности его сородича Авнера) один из оставшихся в живых сыновей по имени Ишбаал. В результате поражения большая часть страны опять оказалась под игом филистимлян. Царский двор перебрался в Маханаим на восточном берегу Иордана, где еще была свежа память о прежних подвигах Саула.

Хотя Давид и оплакал смерть Саула в одной из самых трогательных поэм во всей мировой литературе, он, не теряя времени, воспользовался удобным моментом. Вместе со своими старыми воинами он вступил в страну и захватил Хеврон, вполне вероятно, с помощью филистимлян, которым было наруку, что израильтяне слабели во взаимных схватках. Племя Иуды смотрело на Давида, как на своего вождя, и не понадобилось много усилий, чтобы его провозгласили царем (1013 г. до н. э.).

Честолюбие Давида не могло довольствоваться той маленькой территорией на крайнем юге страны, которая признала его власть. Он с жадностью смотрел на север, находившийся в слабых руках Ишбаала. Естественно, последовали столкновения, кончившиеся убийством Ишбаала. Медленно и нехотя северные племена все же признали власть Давида, который таким образом стал правителем всего Израиля (1006 г. до н. э.).

Важным политическим событием в царствование Давида было уничтожение филистимского могущества. Новое вторжение угрожало поглотить всю страну, и Давиду пришлось покинуть свою столицу. Однако, в отличие от Саула, он не полагался целиком на силу своего оружия. Он привлек на помощь союзников, а также использовал наемных воинов в боях с опытными войсками филистимлян. После двух побед в долине Рефаим страна была очищена от вторгшегося врага, и бои продолжались на вражеской территории. Захват города Гата, одного из пяти городов, державших Израиль в страхе в течение последнего столетия, положил войне конец. Филистимская угроза канула в прошлое.

За этим триумфом последовал ряд дальних походов. Давид воспользовался временной слабостью Египта на юге и Ассирии на севере и создал сильное царство. Его воины сметали перед собой все преграды. Давид укрепил границы страны в войнах с соседними государствами. Оскорбительное обращение с посольством, направленным к аммонитянам, явилось предлогом для карательной экспедиции, принесшей решающую победу. Когда коалиция мелких арамейских княжеств попыталась спасти Раббу, осажденную столицу аммонитян, она была разбита наголову. В Дамаске разместился еврейский гарнизон. Моав и Амалек были покорены (последний - навсегда), область Эдома присоединена к Израилю. Выли завоеваны последние островки неизраильского населения евусеев, отделявшие до сих пор Иуду от северных племен. С сильными соседями-городами Хамат и Тир-был заключен союз. Власть Давида распространилась от границы с Египтом и Акабского залива на юге до берегов Евфрата на севере.

Система управления внутри страны коренным образом изменилась. Военный лагерь, служивший Саулу вместо дворца, превратился в царский двор со всеми его достоинствами и недостатками. Длинный список государственных чиновников свидетельствует о совершенствовании аппарата нового режима. Система военной службы опиралась на ядро из иностранных наемников. Перестроилась и усовершенствовалась гражданская власть. Даже жречество подверглось серьезной реорганизации. Свободный союз племен превратился в централизованное государство.

Однако созданное Давидом царство было, по сути, тем, что мы сейчас назвали бы конституционной монархией. Демократическое чувство кочевых арамейских племен, от которых пошли евреи, было еще сильно. Безбоязненно высказываемое общественное мнение ограничивало права монарха. Неписаное "соглашение" между царем и народом строго соблюдалось под покровительством божества, не терпящего несправедливости и угнетения. Мы не найдем и следа полного абсолютизма, который обычно ассоциируется с восточными правителями. Царь мог пожелать жены своего подданного, но он не смел забрать ее от мужа. Приходилось под каким-то предлогом устранять последнего, что само по себе свидетельствует о признании царем ограниченности его власти. Когда представитель народа обвинил царя в нарушении закона, Тот ничем не выразил своего недовольства. Из этого и подобных ему эпизодов видно, что царь признавал ограниченность своих прав. Аналогичное положение мы находим и при его преемниках.

Такая концепция монархии, базирующаяся, в конечном счете, на соглашении между правителей и подданными (причем права монарха ограничены общественным мнением и законами морали), имела чрезвычайно важное значение в развитии человеческих идеалов. Возрожденная в ХУП-ХУГО веках н.э., эта концепция привела к росту конституционной идеи в современной Европе и Америке и тем самым сыграла исключительно важную роль в формировании судеб человечества.

У новорожденной нации еще не было центра. Среди городов, захваченных Давидом внутри естественных границ страны, был один, Иерусалим, который идеально подходил для этой цели. Расположенный в центре, он не был исторически связан ни с одним племенем. Окруженный с трех сторон пропастями, город был почти неприступен. Рядом проходили важные пути связи и торговли. Помимо всего, город был завоеван Давидом и стал его любимым детищем. Давид отдавал всю свою энергию на украшение и укрепление новой столицы. Он присоединил к городу гору Сион (с тех пор территорию, заключенную в стенах, стали называть "Городом Давида"). Построил роскошный царский дворец и перенес в него древнюю святыню Бога Израиля. Собирался построить для нее величественный храм. Со времен царя Давида до наших дней Иерусалим и гора Сион были и остаются духовным (хотя не всегда политическим) центром для большей части еврейского народа.

Последние годы царствования Давида были омрачены внутренними распрями. При дворе, который соответствовал и восточной традиции, и экспансивной натуре царя, процветали жестокость, ревность, интриги. Сам Давид, измученный жизнью, полной войн и невзгод, преждевременно одряхлел. Его сыновья от разных жен постоянно враждовали между собой, и кровавые схватки происходили в самом дворце. В конце концов, сын Давида Авшалом поднял открытый мятеж. Последние реформы Давида не были поддержаны значительной частью населения. Вся страна пошла за Авшаломом, который захватил новую столицу. Давиду пришлось искать убежища за Иорданом. Лишь верность телохранителя, спасла его от гибели. Смерть Авшажжа в последовавшей затем войне лишила его победу блеска.

Вскоре Давид умер - спустя сорок лет после его возвращения из изгнания и провозглашения царем племени Иуды и через 33 года после того, как власть его была признана всем Израилем. Не многие герои древней историк известны нам так хорошо, как Давид. На наших глазах отважный юноша превращается в зрелого мужчину и затем в рассудительного старца. Мы видим, как талантливый лирический поэт, "сладостный певец Израиля", опускается в глубины порока. Но во всем этом заметна удивительная честность, способность признать свою неправоту, уважение законов морали, в какой-то степени смягчающие даже самые позорные поступки. Более того, Давид обладал исключительными личными качествами. Народ сохранил в своем сердце особую симпатию к нему, не только как к основателю царской династии и выдающемуся лирическому поэту. Если еврейская история, до Давида представлявшаяся путаным лабиринтом, с его появлением становится связной и последовательной, то причина этого заключается в первую очередь в его энергии и гении. До него Израиль был сборищем враждовавших между собой племен. К концу его жизни это был сильный и, как тогда казалось, единый народ.

На смертном одре Давид назначил своим преемником младшего сына Соломона, едва вышедшего из детского возраста. Новый правитель с самого начала царствования столкнулся с волной недовольства, которую он безжалостно подавил. Затем его правление было преимущественно мирным. Легенда рисует царя Соломона как образец человеческой мудрости. Возможно, это связано с тем, что он больше применял дипломатические методы там, где его отец действовал силой оружия. Наступил период прочного мира. Положение Палестины как торгового пути между Африкой и Азией, а затем и Европой, использовалось более, чем когда-либо прежде. В ходе своих войн Давид сумел захватит город Эцион-Гевер в Акабсхом заливе. Соломон отлично знал цену этому владению. В те дни Суэцкий канал еще не соединял Средиземное море с Индийским океаном. Из Эциона-Гевера или соседнего порта Эйлата отправлялись суда в Индию и ва Дальний Восток. Тот, у кого в руках находились одновременно Палестина и Эцион-Гевер, владел мостом, соединявшим три континента.

Израильский монарх укрепил свои позиции на юге, заключив союз с Египтом, с помощью которого он присоединил к своей территории Гезер - последнюю ханаанскую крепость и один из крупных торговых центров на Ближнем Востоке. Еврейское царство получило, наконец, выход к Средиземному морю. Крупные торговые пути - из Египта в Вавилонию и из Средиземного моря в Индию проходили через территорию Палестины. Льняная пряжа и кони ввозились из Египта и обменивались на ценную древесину из Ливана или на аравийские пряности. Соломон поддерживал дружеские отношения с финикийцами, установленные еще его отцом. За разрешение подковаться портами Акабского залива для экспедиций на Дальний Восток финикийцы позволили еврейским морякам участвовать в этих экспедициях и помогали Соломону в различных его начинаниях. Через Палестину шла торговля с севера на юг и с запада на восток.

За безопасность на дорогах Соломон взимал с торговых караванов дань. Он и сам не пренебрегал участием в торговых экспедициях. Казна его была полна. Иерусалим увидел редких зверей и товары из дальних стран.

Царский двор славился отличной организацией и многочисленными чиновниками. Размеры царского гарема вошли в пословицу. Издалека приезжали принцы к мудрейшему из монархов.

Столица была расширена и перестроена. Финикия поставляла материалы и опытных мастеров, тогда как работу производили местные жители в порядке повинности. Ремесленники из Тира помогали в сооружении роскошных царских дворцов. Из финансовых и административных соображений страна была разделена на 12 округов, не совпадавших с прежними племенными границами, хотя, как показали дальнейшие события, центробежная тенденция была слишком сильна, чтобы ее можно было подавить. Были укреплены некоторые пограничные города; в войске появилась конница - колесницы.

Как часто бывало при подобных обстоятельствах, за расширением торговли и ростом богатства страны последовал литературный подъем. Имя самого царя связывалось с большим числом отточенных эпиграмм, стиль которых напоминает стиль библейских притчей, традиционно приписываемых его авторству. Контраст с лирическими порывами его отца характерен для той перемены, которая произошла в жизни нации и царского двора.

Вершиной царствования Соломона явилось сооружение на горе Сион величественного Храма для святыни, хранившейся прежде во дворце Давида. Храм был открыт с большой торжественностью в праздник Кущей. (Суккот) около 953 г. до н. э. Иерусалим стал не только политической, но и религиозной столицей страны. Три паломнических праздника, особенно Пасха, когда каждому мужчине полагалось явиться перед Божеством, служили обогащению города и превращали его в буквальном смысле в центр национальной жизни. Чтобы усилить значение Храма, все чаще стали запрещать жертвоприношения в других местах. Первоначально это, возможно, был политический ход, направленный в поддержку национальной святыни и обслуживавших ее жрецов. Однако с течением времени эта тенденция увеличила духовную силу еврейского монотеизма, показав, что религия возможна и без жертвоприношения. Это помогло приверженцам иудаизма сохранить свою веру даже тогда, когда Храма не стало.

Роскошь царствования Соломона была достигнута с помощью тяжелых налогов, от которых, очевидно, было частично освобождено племя Иуды. Однако даже если это не так, все равно южная часть страны была привязана к династии не только кровью, но и экономическим расцветом, которому способствовали царская политика и близость новой столицы. На севере, напротив, было всеобщее недовольство. Еще при жизни еврейского "Царя-солнца" в империи, основанной его отцом, появились признаки разрушения. Арамеи на северо-востоке вновь обрели независимость, создав новое государство с центром в Дамаске. Подняли мятеж эдомитяне. Среди северных племен начались волнения. Когда в 933 г. до н. э. на престол взошел молодой неопытный сын Соломона Ровоам (Рехав'ам), от него потребовали пересмотреть налоги. Требование было отвергнуто, и вспыхнул мятеж. Восстал север; некий Иеровоам бен Неват, стоявший во главе подобного же заговора еще при Соломоне, был провозглашен царем.

Блестящим подтверждением государственных качеств царя Давида и его сына явился тот факт, что племя Вениамина, бывшее первоначально самым ярым врагом династии, теперь связало свою судьбу с племенем Иуды. После смерти царя Соломона империя Давида, со всеми ее блестящими перспективами, развалилась. Находившиеся о зависимости племена откололись. Отныне в течение двух веков еврейская история вынуждена делить свое внимание между двумя соседними государствами, кровно родственными, но постоянно соперничавшими, а временами и воевавшими друг с другом. Иудейское царство сохранило в качестве столицы Иерусалим. Центром Израильского царства стал Сихем (Шхем). Интересно отметить, что узы общего происхождения, языка и традиции часто сводили на нет политическое разделение. Литература этого периода неизменно представляет народ единым, несмотря на политический раскол. Отношения между северным и южным царскими домами оставались до конца дружественными. Пленные, захваченные в нередких схватках, могли ожидать более гуманного отношения к себе, нежели пленные неевреи. Однако братоубийственная война ослабила страну. Превращение Палестины в центр большой империи, оправданное ее географическим положением и начатое Давидом, стало невозможным. Значение Палестины лежало не в сфере политики.

III. САМАРИЙСКОЕ ЦАРСТВО

1. До наших дней еврейская традиция дошла в том виде, как она сохранялась в южном, Иудейском царстве. Этот факт затемнен тем обстоятельством, что в Библию включена подробная история северных племен. В целях ясности изложения лучше вначале проследить до конца скудную историю так называемого Израильского царства, прежде чем вернуться в главное русло еврейской истории.

По контрасту с относительным спокойствием в Иудейском царстве, где династия Давида завоевала прочную популярность в народе. Израильское царство находилось в состоянии постоянных волнений. Его раздирала вечная вражда между племенами. Каждый удачливый полководец становился угрозой прочности трона. За два века существования северного царства там сменилось девятнадцать правителей (вдвое больше, чем в южной части страны). Многие царствовали всего 1-2 года, некоторые-несколько месяцев, а один - только семь дней. По крайней мере половина этих царей умерла насильственной смертью, чаще всего от рук преемников. В редких случаях правителю наследовал его сын. Лишь две династии продержались несколько поколений.

Иеровоам видел ту доминирующую роль, которую Иерусалим стал играть при Давиде и Соломоне не только как столица, но и как место, где находилась национальная святыня. Весьма хитроумно попытался он подорвать значение Иерусалимского Храма. В двух концах своих владений, в Дане и Бет-Эле, он воздвиг святилища, которые должны были привлечь паломников, прежде направлявшихся в Иерусалим, и тем ослабить значение иудейской столицы. В то же время царь пошел на уступку людской слабости. Он поставил в святилищах позолоченные изображения быков. Правда, это не было попыткой возродить идолопоклонство. Изображения должны были в конкретной форме представлять Бога Израиля. "Вот Бог твой, который вывел тебя из земли египетской". Однако жесткость монотеистической концепции должна была неизбежно ослабеть. Последствия этого должны были проявиться позднее.

2. Иеровоам царствовал 21 год и умер в 912 г. до н.э. После него мы можем назвать лишь одного-двух выдающихся правителей. Омри (887-876), взошедший на трон после гражданской войны, проявил себя энергичным и дальновидным монархом. Он перенес столицу из древнего Шхема, который был злополучным городом для стольких его предшественников, на новое место в шести милях к северо-западу, названное Самарией. Отныне все царство зачастую стало называться этим именем. Чтобы развить в стране торговлю, а также охранить себя от растущей мощи Дамасского царства, Омри вступил в союз с финикийцами и закрепил его женитьбой своего сына Ахава на дочери царя Тира Изевели (Иезавель). Политика Омри принесла плоды в царствование Ахава. Внешние влияния, вызванные союзом с финикийцами, достигли кульминации: из Тира был перенят культ Ваала (Мелькарта) в его крайней форме, включая человеческие жертвоприношения. Царица Изевель принесла с собой идеи абсолютизма, чуждые еврейской концепции монархии.

С политической и военной точек зрения правление Ахава было, в основном, успешным до последнего периода. Несмотря на рост ассирийской мощи, столкновения с Дамасским царством продолжались с переменным успехом. Постоянно происходили пограничные набеги; временами отряды сирийцев проникали далеко в глубь страны. Наконец вспыхнула открытая война. После двух серьезных поражений царь Дамаска Бенхадад запросил мира. Но военные действия время от времени возобновлялись. В 853 г. до н. э. в попытке отвоевать обратно Рамот-Гилеад Ахав пал. Ему наследовали по очереди его сыновья Ахазия (853-852) и Иехорам (852-843). Однако вся власть в Самарии оставалась в руках царицы-матери Изевели. Консервативному течению по-прежнему противостояло усиление иноземного влияния и явное отсутствие справедливости при дворе. В конце концов, консерваторы подговорили Иеху, самого энергичного полководца Иехорама, заявить претензию на престол. Это была политическая и религиозная революция. Династия Омри была полностью уничтожена, последователи культа Ваала безжалостно истреблены.

3. Династия Иеху правила ровно столетие с 843 до 744 г. до н. э. Сыновья сменяли отцов в течение пяти поколений - беспрецедентный случай в истории северного царства. Новая династия отказалась от мысли создать блок пограничных сирийских государств против растущего могущества Ассирии и завязала .дружеские отношения с ее великим царем. Это, естественно, вызвало враждебность со стороны новой династии, пришедшей в это же время к власти в Сирии. Воспользовавшись моментом, когда внимание Ассирии было направлено в другую сторону, правитель Дамаска Хазаэль обрушился на южного соседа. Поражение следовало за поражением. Наконец, при правлении сына Иеху Иехоахаза (816-800) Самария подверглась осаде и была спасена лишь благодаря внезапной панике в стане врага.

При правнуке Иеху Иеровоаме II (785-745) ненадолго вернулась спокойная жизнь старых времен. Внутренние распри временно остановили рост ассирийского могущества. Дамаск не являлся больше серьезным соперником. Израиль был сильнее всех мелких сирийских государств, и, как при Давиде и Соломоне, его власть распространилась на соседние территории от реки Оронт в Сирии до Красного моря. Опять под израильским контролем находились важные караванные пути по обе стороны Иордана. Возродились торговля и ремесло. Заметный приток средств в страну привёл к соответствующему увеличению роскоши. Это, в свою очередь, вызвало нарушения морального и религиозного закона, против которых яростно выступали пророки Амос и Хошеа (Осия).

Однако династия Иеху кончилась, как и началась, кровью. Когда в 744 г. до н. э. был убит сын Иеровоама Захария, страна погрузилась в полуанархию. В течение следующих 10 лет пять правителей сменяли один другого на троне; только один из них умер своей смертью. Египет и Ассирия имели в стране своих сторонников и плели дворцовые интриги. В 736 г. в результате мятежа, поднятого сторонниками Египта, на престол взошел Пеках бен Рамалия. При нем Дамаск и Израиль вместе с несколькими филистимскими и финикийскими городами создали коалицию против Ассирии. В молниеносной войне они были разбиты наголову. Израиль потерял Гилеад и северные провинции, население которых было угнано в плен. Пеках был свергнут оппозиционной партией и убит (734 г. до н. э.). Его убийца Хошеа вступил на престол. То, что Дамаск после двухлетней осады пал (732 г.) и таким образом с его соперничеством было покончено, лишь усугубляло положение: между Израилем и Ассирией теперь никто не стоял.

4. Смена правителя Ассирии и временное обращение ассирийских интересов на север, а также надежда на достижение полной независимости - все это заставило Хошеа прислушаться к подстрекательству Египта. Было достигнуто соглашение с правящим фараоном, и Израиль демонстративно отказался платить Ассирии тяжелую ежегодную дань. Расправа была скорой и ужасной. Салманасар V бросил армию на юг. Обещанная египтянами помощь, как это часто бывало, не появилась. Хошеа был захвачен и посажен в тюрьму, а затем, конечно, убит. Самария подверглась осаде. Месяц за месяцем держался город, что само по себе свидетельствует о прочности его положения и массивности укреплений. После трехлетней осады преемник Салманасара Саргон взял город и разрушил его до основания (721 г. до н. э.). В соответствии с неизменной и безжалостной политикой Ассирии наиболее ценная часть населения, включая знатных и богатых граждан, была уведена в плен в глубь империи. Здесь, оторванные от земли отцов и смешанные с другими народами, они не были опасны.

Спустя несколько лет (715 г.) в результате еще одного местного бунта карательная экспедиция ассирийцев повторилась, возможно, даже в большем масштабе. Самария была превращена в несколько ассирийских провинций, каждая со своим губернатором. Военный гарнизон был усилен переселенцами из центральных районов империи, которые выполняли в Палестине те же функции, что палестинские изгнанники должны были выполнять в других местах.

В конце концов, переселенцы смешались с местным населением Палестины и частично переняли их традиции. Так возник новый народ, впоследствии названный - по их столице Самарии - самаритянами. Родственные своим иудейским соседям по крови и по культуре, они имели свои политические интересы и потому духовно и политически не вполне идентифицировались с евреями, чье место они заняли.

Уведенные в плен израильтяне в конце концов растворились среди народов, вместе с которыми их поселили, либо смешались со своими иудейскими сородичами, с которыми они вступали в контакт. Правда, еще в течение многих поколений отдельные лица могли проследить свое происхождение от того или иного израильского племени. Но политическая независимость и духовное своеобразие Северного Царства остались в прошлом. Отныне самое характерное и самое жизненное в национальном сознании сконцентрировалось в Иудейском царстве.

IV. ИУДЕЙСКОЕ ЦАРСТВО

1. История Иудейского царства резко отличается от истории Израиля. В целом она была спокойной, лишенной по крайней мере внутренних раздоров. В доме Давида всегда находился наследник престола великого предка, и до самых последних дней существования Иудеи здесь почти не было споров за престол, столь обычных в Северном царстве. Особая симпатия к династии Давида навсегда сохранилась в сердце народа.

С другой стороны, политическая история Южного царства ничем не была примечательна. Однако огромное значение Иудеи в истории человечества перевешивает эту ее политическую непримечательность. Крошечная территория Иудеи была колыбелью еврейского народа и еврейской религии; идеи, вышедшие отсюда, вместе с идеями Афин и Рима сильнейшим образом повлияли на человеческую цивилизацию. Если даже часть литературы, в которой заключены эти идеи, возникла в Самарии, то именно Иудея сохранила и развила их, благодаря чему они стали общим достоянием человечества.

Реховоам Иудейский (933-917) и его непосредственные преемники, в основном, были заняты борьбой с отколовшимися северными племенами. Борьба эта, в зависимости от успеха :ее, принимала форму то завоевательной, то освободительной войны. Вначале казалось, что мятеж северян терпит поражение. Иеровоам, вынужденный перенести столицу за Иордан, обратился за помощью к Египту, где его хорошо знали с тех времен, когда он жил там в изгнании. Шишак (Шешонка), первый фараон XXII (ливийской) династии, появился перед воротами Иерусалима и убрался, лишь получив огромную дань.

При преемниках Реховоама борьба продолжалась. Чтобы укрепить военное положение страны, его сьм Авия (917-91В) заключил союз с Дамасским царством. Эта политика оказалась успешной, и при долголетнем правлении сына и преемника Авии, по имени Аса (918-875), независимость Иудеи стала прочной.

2. При сыне Асы Иехошафате (875-851) отношения между обоими государствами стали более сердечными, хотя подчиненное положение южного царства северному еще оставалось очень заметно. Наследник престола Ие-хорам женился на Аталии (Гофолии), дочери Ахава и Изевели. Неудивительно поэтому, что политический и религиозный переворот, который возглавил Иеху, задел и Иудею. В это время сын Иехорама Ахазия (844-843) со своим войском помогал атаковать Рамот-Гилеад. Спасая свою жизнь, Ахазия бежал, но был перехвачен в пути мятежным полководцем и смертельно ранен.

Когда эта весть достигла Иерусалима, бразды правления захватила царица-мать Аталия. Она показала себя верной дочерью Изевели, энергичной, неразборчивой в средствах и преданной интересам своих финикийских соплеменников. Чтобы обеспечить прочность своего положения, она разделалась со всеми членами царского дома, включая даже собственных внуков.

Спустя шесть лет первосвященник Иехояда, связанный через жену с царской династией, организовал переворот. Аталия была убита, на трон возведен семилетний сын Ахазии Иехоаш (Иоаш).

При таких обстоятельствах совершенно естественно, что по крайней мере первые годы долгого правления нового царя (837-798) видели триумф влияния жречества и возрождение традиционных религиозных ценностей. Введенный Аталией культ Ваала был подавлен. На пожертвования были восстановлены храмовые сооружения. В международных делах государство страдало из-за временного упадка Северного царства, которому оно по-прежнему подчинялось. Во время одного похода царь Дамаска Хазаэль, ставший главным лицом в палестинской политике, захватил Гат и собрался идти на Иерусалим; лишь получив крупную контрибуцию, он согласился вернуться в Дамаск. Возможно, эта неудача привела вскоре к убийству Иехоаша. Его сын Амазия (798-780 г. до н. э.) пытался проводить более активную политику. Успешная вылазка против Эдома поощрила его порвать с Самарией. Однако он потерпел тяжелое поражение, его столица была захвачена и разграблена. Политическая зависимость Иудеи от Самарии, до того скорее предполагавшаяся, отныне стала несомненным фактом. Неудивительно, что царствование Амазии закончилось дворцовым переворотом, стоившим ему жизни.

Правление его преемника Узии (или Азарии) (780-740) почти точно совпало по времени с царствованием в Израиле Иеровоама II (785-745). В конце правления Узии разразился крупный конфликт между ним и жречеством, вызванный попыткой царя, постоянно стремившегося к реформам, присвоить себе жреческие функции. Энергичный сын и преемник Узии Йотам (740-736), ставший регентом в последние годы жизни отца, во всем, кроме лишь отношения к жречеству, следовал политике отца.

После смерти Иеровоама в 745 г. и свержения в следующем году династии Иеху Иудея, очевидно, перестала подчиняться северному соседу. Она не присоединилась к антиассирийскому блоку Самарии и Дамаска, который закончился так трагично. С целью наказать нового правителя Иудеи Ахаза (735-720) два северных монарха предприняли поход на Иерусалим, где они намеревались посадить своего марионеточного царя. Несмотря на спокойную уверенность самых мудрых из его советников, Ахаз испугался и обратился за помощью к Ассирии. Повод для интервенции был вполне достаточный. Ассирийцы своим нападением прогнали израильское войско. Дамаск подвергся осаде и в конце концов был захвачен ассирийцами. Самария лишилась своих северных провинций. Иудея, одно из немногих пограничных, государств, сохранивших номинальную независимость, отныне должна была платить Ассирии дань.

3. Ахаз пережил падение Самарии (722 г. до н. э.) на два года. Радость, которую могло бы естественно вызвать падение соперника, омрачалась тем, что Иудея оказалась теперь лицом к лицу с Ассирийской державой, будучи единственным буферным государством между нею и Египтом, на который были устремлены жадные взгляды ассирийских правителей. Путь из одной державы в другую проходил через Палестину, которая, таким образом, стала ареной последовавшего конфликта. Год за годом огромные армии ассирийских полководцев опустошали страну. Характерные особенности этой борьбы проявились в беспокойное, но не бесславное правление иудейского царя Хизкии (720-692). Долгое время он стойко сопротивлялся искушению примкнуть к коалиции, созданной южными государствами при поддержке Египта. Но восстание, прокатившееся по всей Ассирийской империи от Вавилона почти до Нила при восшествии на престол Сеннахериба в 705 г. до н.э., подтолкнуло Хизкию изменить свою политику. Он стал одним из главных членов коалиции, созданной разными палестинскими правителями.

Наказание не заставило себя ждать. Ассирийцы обрушились "как волк на стадо овец".

Один за другим захватили они финикийские города на побережье, разбили при Эльтеке египетскую армию, покорили несколько мелких царьков и вторглись в Иудею. Крепость за крепостью открывали ворота. Приходилось платить непосильную дань. Войско под командованием приближенного царя Равшакеха было послано, чтобы осадить столицу. Казалось, что Иерусалиму предстоит разделить участь Самарии. Но какая-то необъяснимая причина вызвала перемену в политике. Был заключен поспешный мир с Египтом, и осаждавшая Иерусалим армия убралась восвояси. Столица и страна были спасены. И хотя в следующую кампанию Сеннахериб покорил южную Палестину и даже отторг от нее часть территории, Иерусалиму больше не угрожал захват. Последующие поколения смогли объяснить это спасение только сверхъестественным вмешательством, уступающим по значению лишь выводу израильтян из египетского рабства.

Ассирийское владычество оставалось фактом в течение долгого правления сына Хизкии Менаше (692-638 гг. до н. э.), который явился свидетелем захвата Египта ассирийской военной машиной при Эсархадоне. Политическая зависимость отражалась и в интеллектуальной сфере. Все более распространялись различные социальные и религиозные влияния, глубоко чуждые консервативному ядру народа. Были восстановлены старые местные святилища, приносились человеческие жертвы, модные иноземные культы появились даже в Иерусалимском Храме.

Конфликт между группировками внутри страны очень обострился. Преемник Менаше Амон (638-637) был убит собственными слугами на втором году царствования. Мятежники были вскоре уничтожены "людьми земли", т. е. землевладельцами, которые посадили на трон восьмилетнего сына убитого царя Иосию .(637-609). Пока за малолетнего царя правил регент, поддерживался статус-кво. Однако, когда Иосия вырос, он возглавил патриотическое движение. Храм был отремонтирован и очищен от чуждых наслоений, нарушавших строгость ритуала. Во время работ в Храме была найдена "Книга Закона" (см. следующую главу), в которой подчеркивалось, что единственная законная святыня находится в Иерусалиме. Местные святыни были разрушены. Праздник Пасхи, установленный в память исхода из Египта, праздновался с невиданным патриотическим подъемом.

Затем была сделана решительная попытка восстановить независимость страны, находившейся в упадке в течение последних четырех царствований. Политические условия были благоприятны. Кочевые орды скифов и киммерийцев нанесли Ассирийской империи с севера роковой удар. Вавилонский князь Набопалассар, договорившись с мидийцами, поднял мятеж. Ашшур пал в 614, а в 612 г., к неистовому восторгу еврейских пророков, пала Ниневия. Надежды Иосии возлагались на новое распределение сил; и когда в 609 г. до н.э. египтяне во главе с фараоном Нехо, объединившись с ассирийцами, пошли против мятежников, которые задолго до того установили дипломатические отношения с Иудеей, Иосия попытался остановить их поход. В битве при Мегиддо он потерпел поражение и был смертельно ранен. Тучи опять сгустились над Иу-деей.

4. Семье Иосии пришлось дорого заплатить за провал его политики дальнего прицела. Народ возвел на престол его второго сына Иехоахаза (разительный пример демократического характера древнееврейской монархии). Через несколько месяцев новый царь, пытавшийся продолжать линию поведения отца, был свергнут Ассиро-Египетским союзом и отправлен в цепях в Египет, где и умер. На его место был поставлен его нещепетильный брат Иехояким (608-598), на которого Ассирия и Египет могли полностью положиться. Он опять повел антинациональную политику, и патриоты, выступавшие против коррупции в государстве, рисковали жизнью. Однако помощь Нехо не спасла его союзников. В Каркемише при попытке пересечь Евфрат (605 г. до н. э.) египетская военная мощь была сокрушена. Через несколько месяцев пала Ассирия, и Навуходоносор, правитель молодой Вавилонской империи, выдвинулся на первый план как военный колосс, угрожавший всему Ближнему Востоку.

Под давлением обстоятельств Иехояким признал над собой ту власть, для борьбы с которой он был возведен на трон. Однако через три года он нарушил свою верность. Во время беспорядков, вызванных приближением войск Навуходоносора, перед которыми шли недисциплинированные отряды его союзников, Иехояким погиб. Его место занял его сын, восемнадцатилетний Иехояхин (598-597). Видя, что сопротивление бесполезно, молодой царь решился сдаться на милость врага. Он был с триумфом отправлен в Вавилон вместе с тысячами людей знатью, жречеством, ремесленниками - и сокровищами Храма и царского дворца.

В течение нескольких лет царь Вавилонии старался сохранить Иудею как полунезависимую, хотя и подчиненную ему монархию. На место Иехояхина был поставлен его дядя Цидкия (Матания), сын Иосии, слабый человек, предательство которого нельзя было оправдать даже надеждой на успех. Связанный торжественной клятвой на верность Вавилону, он вместе с тем лелеял надежду на союз с Египтом и в конце концов связал свою судьбу с новой южной коалицией, созданной против Вавилонского владычества. Зимой 588/7 г. до н. э. Навуходоносор опять появился под стенами Иерусалима. Продвижение египетской армии спасло в то время город. Осада была снята, надежды военной партии поднялись. Но опытные вавилонские войска без труда разбили египтян. Зимой 587/6, 10-го тевета блокада Иерусалима возобновилась. Через шесть месяцев, 17-го таммуза (обе эти даты до сих пор отмечаются постом) в городской стене была пробита брешь. Видя, что надежды на сопротивление не осталось, Цидкия попытался бежать. Его поймали возле Иерихона, заставили присутствовать при казни всей его семьи и придворных, после чего его самого ослепили и в цепях отправили в Вавилон. Через месяц прибыл вавилонский полководец Небузарадан, чтобы завершить разрушение Иерусалима. Город был разграблен, главные здания сожжены, укрепления полностью уничтожены. Согласно жестокой политике, которую новая империя унаследовала от своей ассирийской предшественницы, значительная часть населения была уведена в плен в Вавилон. Лишь части сельского населения было позволено остаться. Целью халдеев было обессилить Иудею и ее столицу, чтобы они никогда впредь не стали центром восстания.

Но и теперь с существованием государства не было покончено. Столица была переведена в Мицпу, в 5 милях от Иерусалима, а власть доверена некоему Гедалье, принадлежавшему к знатной консервативной семье Шафана, внуку приближенного Иосии. Некоторое время Гедалья делал все, что было возможно, чтобы вернуть страну в нормальное положение и залечить раны, нанесенные войной. Но даже в это время не стихли старые распри. Ишмаэль бен Нетанья, член бывшей царской династии, опираясь на поддержку аммонитян, убил правителя и уничтожил гарнизон, но даже не попытался укрепить свою власть. Оставшаяся в живых знать, опасаясь новой кары вавилонян, бежала в Египет; к ней присоединилось много простолюдинов. Иудея осталась без власти и почти без прежнего населения; лишь кучка спасшихся скрывалась в разрушенных городах и горных пещерах. Не случайно еврейская традиция ежегодным постом отмечает смерть Гедальи как национальное несчастье.

V. ПРОРОКИ ИЗРАИЛЯ

1. История древнееврейских царств, рассказанная выше, фактически ничем не отличается от истории полудюжины соседних стран. Ничто в ней не заслуживает особого изучения спустя три тысячи лет, ничто не могло сохранить народ в течение тысячелетий после того, как великие империи были забыты. И если среди всех мелких государств древней Азии лишь царства Иудеи и Самарии постигла иная судьба, то причину этого нужно искать только в одном факторе - еврейских пророках.

Пророки (на языке иврит - нави), как выразители совести народа, появляются уже в очень ранний период еврейской истории. Прототипом пророка считается сам Моисей. Ограничения пола не было: в эпоху Судей пророчица Дебора была признана национальной героиней. Благодаря одной лишь моральной силе пророк или пророчица могли получить местное или, как в случае с Самуилом, всеобщее признание. С начала монархии пророк со своей свитой становится обычным явлением национальной жизни. Молодые люди старались подражать им и в случае опасности возбуждали патриотические чувства соотечественников. В моменты кризиса пророк обычно упрекал народ в отходе от веры, поднимал его против общего врага, порицал самого царя за его проступки или советовал, как противостоять опасности. Не все пророки были истинными, искренними. Многие были просто лицемерами, искавшими личной выгоды. Однако у значительной части искренность и честность были вне подозрения. Всегда среди пророков находился такой, кто отказывался поклоняться Ваалу, в буквальном смысле или переносном. Пророки защищали дело Господа перед его соперниками, в то же время они выступали защитниками евреев перед их врагами, защитниками бедняка перед его угнетателем. Их функция была религиозной в том смысле, в каком религия охватывает всю жизнь, а не служит объектом изучения теологии.

Пророки могли появляться в любых слоях общества, от высшего до самого низшего. Ими становились придворные, жрецы, пастухи, землепашцы. Когда при царе Ахаве Самария достигла вершин роскоши, продажности, идолопоклонства и порока, Элиягу-Тишби (Илья-пророк) поднял голос протеста. Простой крестьянин, одетый в шкуры, неожиданно появлялся, высказывал упреки царю или его супруге и вновь исчезал. Его личность произвела неизгладимое впечатление на воображение народа. О нем рассказывали чудесные истории. Вплоть до сегодняшнего дня фантазия еврейского народа считает его живым и действующим среди народа, которому он посвятил свою жизнь. Его сменил Элиша, эффектная личность, который чувствовал себя одинаково свободно при дворе, в поле, в общении с представителями высших классов. Его влияние в Дамаске было не меньшим, чем в Самарии; он вырисовывается на заднем плане как подстрекатель переворота, в результате которого династию Омри сменила династия Иеху. Никто из этих выдающихся личностей не оставил после себя письменных памятников, которые могли бы передать последующим поколениям точный смысл их учения. Только с периода царствования Иеровоама II послания пророков стали сохраняться в письменной форме. Несомненно, имена многих вдохновленных Богом реформаторов утеряны; возможно, что из пророчеств тех, чьи имена сохранились, дошла до нас лишь малая часть. Однако и этого оказалось достаточно, чтобы глубоко повлиять на жизнь человечества и в особенности на жизнь еврейского народа. В этих пророчествах воплощены идеалы справедливости, к которой стремились мечтатели и реформаторы всех народов и во всех странах с тех времен и по сей день. Своей эффективностью эти пророчества в немалой степени обязаны не только моральной экспрессии их авторов, но и неподражаемой форме, в которой они написаны. Представляя собой нечто среднее между прозой и поэзией, оживленные сравнениями, включающие в себя лирические, скорбные и сатирические выступления, они и теперь считаются шедеврами мировой литературы.

2. Примерно в 765 г. до н. э. на празднике возле святилища в Вет-Эле, в царстве Самарии, которое находилось тогда в расцвете своего могущества, появился иудейский пастух по имени Амос. Его обличение собравшихся - их жадности, нечестности, их угнетения бедняков - было беспощадным. Он потревожил самодовольство тех, кто его слышал, неожиданной мыслью, что божественный выбор, которым они гордились, означает большую ответственность, а не свободу от нее. Он предупредил их, что их поверхностная религиозность не спасет их в день неминуемого возмездия. Существенными чертами истинной веры являются честная жизнь и справедливость, а не механическое соблюдение внешнего благочестия. Вся тирада пророка звучит как шедевр литературы, отличающийся ясностью мысли, многосторонностью, сжатостью формы, методичностью аргументов, красноречием и выразительностью.

Несколько позже Амоса выступил пророк Осия (Хошеа). Его внимание, так же как И его предшественника, было поглощено опасностью ассирийского вторжения. Окончательная победа северной державы казалась ему неизбежной. Хотя Бог в прошлом заботился о своем народе, тот оказался неверным Ему, как избалованная женщина, забывшая брачные обеты. В результате, падение народа предрешено. Если бы у Бога было особое отношение к своему народу, Он бы выразил его не незаслуженной милостью, а силой наказания. Почти в то же время пророк Михей предсказал для всего народа как Иудеи, так и Израиля бедствия за многочисленные грехи, главным образом за угнетение бедняков. К этой важнейшей теме социальной справедливости еврейский пророк часто возвращается.

Северное царство шло навстречу собственной гибели; центр еврейской жизни переместился в Иудею. Исайя - государственный деятель и аристократ (согласно библейской традиции он происходил из царской династии) - был выдающейся фигурой при дворе Хизкии и его непосредственных предшественников. С красноречием, равного которому не было, он клеймил роскошную жизнь и распущенность, охватившую всю страну, и предсказывал скорое возмездие. Ассирия, по его мнению, была тем орудием, которое должно было уничтожить беззаконие.

Однако в пророчествах Исайи был и оптимистический мотив. Триумф Ассирии не будет окончательным, еврейское государство не погибнет. В настоящее время страна погрязла в мирских делах и должна быть за это наказана. Вместе с тем, народ не должен терять надежды, если он впредь будет придерживаться религиозных предписаний своих отцов, вернется к честной и простой жизни и не будет вступать в союзы с иноземцами. Исайя, чье резкое выступление против упадка морали сочеталось с тонкой политической интуицией и оптимистической верой в будущее, являет собой лучший, характернейший образец древнего еврейского пророка. В значительной степени благодаря его советам Иудея выдержала бурю, которая едва не уничтожила ее. И мечта о Золотом Веке, к которому человечество непрестанно стремится с тех времен и по сей день, всегда основывалась на яркой картине, нарисованной библейским пророком.

Затем в изобилии появляются менее яркие фигуры. Скифское вторжение, угрожавшее существованию всей страны в 626 г. до н.э., вызвало гневные выступления Софонии (Цефании), который тоже видел в безжалостных захватчиках орудие в руках Бога, несущее кару за вопиющую несправедливость правящего класса. Пророк Нахум восторженно приветствовал падение Ниневии и крушение Ассирийской державы. Аввакума (Хаваккука) занимала моральная проблема, вызванная усилением идолопоклоннической Вавилонской империи и ее победами над всеми соседними народами. Несомненно, было много других пророков (как, например, пророчица Хульда в правление Иосии), не менее красноречивых и ярких, чьи слова к народу до нас не дошли.

Накануне окончательной гибели государства надежда и отчаяние сменяют друг друга на фоне мрачных предсказаний Иеремии, священника из Анатот близ Иерусалима. В его пророчествах видна личность автора: сильный, бесстрашный оратор, отказывающийся согласиться с тем, будто верность стране оправдывает насилие над собственной совестью; предсказывающий бедствие, поскольку оно заслужено; терпящий постоянные преследования за отказ молчать в угоду царскому двору. Подобно Исайе, Иеремия выступал за нейтралитет во внешней политике. Он был против всяких заигрываний с Египтом и другими державами. Он предсказывал неминуемую победу всемогущего Вавилона и дожил до исполнения своих предвидений. Но он верил, что ни поражение, ни даже изгнание не может положить конец существованию народа и его национальных концепций. Именно в этом заключается великое историческое значение пророчеств Иеремии.

3. На восемнадцатому году правления Иосии (621 г. до н. э.) в Иерусалиме произошло событие, тесно связанное с пророческими высказываниями. Во время ремонта Храма была найдена копия давно забытого Моисеева Закона. Согласно современной критике, речь идет о своде древних законов, который, в основном, соответствует нынешней книге Второзакония. Свод законов был давно составлен жрецами и представлялся теперь как сочинение незапамятной древности. Традиция, напротив видит в найденной книге Пятикнижие Моисееве, которое, по-видимому, было совершенно забыто прежними поколениями.

Каковы бы ни были природа, происхождение и авторство книги, ее распространение во множестве копий имело кардинальное значение для духовной жизни еврейского народа. Мы уже говорили о духовном возрождении, последовавшем за обнаружением книги. Однако дело этим не ограничилось. С этого времени Моисеев Закон перестает быть полузабытым сводом правил, известных лишь в устной передаче. Теперь это точно записанный текст, доступный каждому умеющему читать. Этот свод, как бы он ни был проникнут духом той древней эпохи, когда он был создан, стоит неизмеримо выше всего современного ему. Во многих отношениях Моисеев Закон дает нам идеал, которого не смогла достичь даже наша эпоха. Помимо духа строгого монотеизма, он проникнут теми идеями честности, любви к ближнему и справедливости по отношению к бедным, которые лежали в основе учения пророков. Когда в последующие годы пророки - как они часто делали - говорили о пренебрежении к Моисееву Закону, они имели в виду именно этот свод. Он же составил ядро той литературы, которую изгнанники взяли с собой в Вавилонию, чтобы сохранить свое самосознание и свои идеалы, когда весь традиционный уклад жизни рухнул.

КНИГА II ЕВРЕИ (примерно 586 г. до н. э. - 425 г. н. э.)

VI. ВОЗВРАЩЕНИЕ ИЗ ИЗГНАНИЯ

1. В течение 538 г. до н. э. по древним караванным путям, пересекавшим обширную пустыню на западе Месопотамии, тянулись многочисленные группы людей. То не были обычные путники или торговцы; это был народ, возвращавшийся навстречу судьбе.

Население, отправленное из Палестины в Вавилонию после войн 597-586 годов, вопреки историческим прецедентам и всем ожиданиям, не утратило своих характерных черт. Задолго до катастрофы дальновидные пророки предсказали превратности судьбы, которые таким образом выглядели скорее наказанием, чем бедствием. Несмотря на явную победу чужого божества, их преданность единому Богу, которого открыли их предки, не исчезла, а, напротив, окрепла. В изгнании среди них тоже появились красноречивые учителя, например, Иезекииль (Ехезкель), один из многих,

поселившихся в Тель-Авиве ("Холм Весны" - имя, возрожденное в современной Палестине), которые продолжали пророческую традицию, в страстных речах призывая народ сберечь веру отцов. Это помогло переселенцам сохранить национальное, языковое и религиозное единство.

Вавилонская империя пала так же неожиданно, как и возникла. При Набониде мелкий эламский царек по имени Кир поднял восстание и, постоянно побеждая, создал Персидскую империю. Продвигаясь на юг, он разбил вавилонские силы, которыми командовал наследник престола Белшацар (Валтасар). Затем, благодаря предательству в столице, он захватил ее во время царского пира (538 г. до н. э.). Кир явился под видом не завоевателя, но освободителя. Поэтому неудивительно, что он распространил всю милость на народ, который безжалостность вавилонян оторвала от земли Иудеи. Сразу же после падения Вавилона Кир издал эдикт, позволявший каждому желающему вернуться в Иерусалим и восстановить Храм для служения всевышнему Вогу. Осуществились мечты изгнанников, чьи чувства со всей страстностью выражены во второй половине книги Исайи.

2. Группы людей, пересекавшие в 538 г. пустыню, состояли из этих возвращавшихся изгнанников. Судя по документам тех лет, их было свыше 40 тысяч. Те, кто предпочел остаться в Месопотамии, помогали возвращавшимся деньгами. Возглавлял возвращение на родину член последнего царского дома Зерубавель, возможно, сын царя Иехояхина. Другой выдающейся личностью был Иешуа бен Иехоцадак, член известной жреческой семьи.

Можно представить себе, что каждая семья, вернувшись на родину, поспешила занять тот участок земли, который ей когда-то принадлежал. Однако осенью все сошлись в Иерусалиме, чтобы восстановить богослужение в Храме. По случаю торжественного начала седьмого месяца (в дальнейшем это стало праздником Нового Года - Рош Хашана) центр храмового двора был расчищен и там установлен грубый алтарь. С того дня в течение трех с половиной веков тут происходила регулярная утренняя и вечерняя служба.

Сразу же началась подготовка к полному восстановлению Храма. Спустя два года после возвращения евреев из Вавилона были положены первые камни нового Храма. Старая торжественность возродилась в пышных церемониях и в пении псалмов, которым руководили левиты из рода Бней Асаф. Радостные крики собравшихся эхом отражались в горах. Но многие старики, помнившие красоту старого Храма, плакали, вспоминая прежнюю славу и ее трагический конец. Однако из-за политических интриг соседних народов работа по восстановлению Храма вскоре приостановилась.

Тем временем вернувшиеся из изгнания устраивались в своих новых жилищах. Постепенно улицы Иерусалима были очищены от развалин, дома отремонтированы. Постепенно появилась какая-то духовная жизнь, на месте Иеремии и Осии появились новые учителя: Аггей (Хаггай) и Захария бей Идо. Зерубавель, руководивший возвращением на родину, очевидно, вскоре умер. После смерти Кира в 529 г. до н. э. мир в созданной им империи был нарушен рядом восстаний и гражданских войн, которые не могли не задеть Палестину. Порядок был восстановлен лишь в 521 г., когда власть перешла в сильные руки Дария I, подлинного создателя Персидской империи. Междуцарствие привело к возрождению националистических чувств. Страстный Аггей, возмущенный тем, что частные дома отстраиваются, тогда как национальная святыня лежит в развалинах, требовал взяться за восстановление Храма и предсказывал, что слава второго Храма превзойдет славу его предшественника.

На втором году царствования Дария, зимой 520 г. до н. э. работа по восстановлению Храма возобновилась после шестнадцатилетнего перерыва. Этот момент современная наука считает подлинным началом национального возрождения. Несмотря на вмешательство ревностного персидского чиновника, весной 515 г. до н. э., после пяти лет работ, здание Храма было отстроено и освящено.

3. Условия жизни восстановленной общины весьма отличались от тех условий, которые существовали в Палестине столетием раньше. Территория, на которой теперь поселились евреи, ограничивалась маленьким участком земли вокруг Иерусалима. Здесь было не более тридцати поселений, разбросанных на площади в несколько квадратных миль. Пока евреи находились в вавилонском пленении, соседние племена захватили много земель, прежде принадлежавших Иудее. Особые отношения складывались с полуязыческими остатками населения северного Израильского царства, которые смешались с разнородными колонистами, Они сознавали свое родство с вернувшимися из Вавилона евреями и испытывали искреннее благоговение перед бестелесным Богом, которому поклонялись в Иерусалиме. Вначале они проявили сердечность по отношению к возвратившимся братьям и пожелали участвовать в восстановлении национальной святыни. Но те и слышать не хотели об этом.

Такое отношение объяснялось отнюдь не беспричинной нетерпимостью. Возрождение было одновременно национальным и религиозным. С точки зрения национальной евреи не желали вторжения чужих в самый центр их государства; с точки зрения религиозной они боялись подвергать опасности свой только что очищенный от всяческих наслоений монотеизм, тогда как мотивы и принципы северных родичей были для них весьма сомнительны. В отместку соперники всякими честными и нечестными способами мешали работе по восстановлению Храма. Из-за их интриг работа была прервана с 536 по 520 год; частые споры между соседями оставались в течение всего следующего столетия ключевым фактором палестинской политики.

В это время Палестина составляла небольшую часть пятой сатрапии из двадцати сатрапий империи Ахеменидов - западной провинции с административным центром в Дамаске. Эта провинция протянулась от реки Оронт до границ Египта и включала в себе также Сирию, Финикию и Кипр. Сама еврейская колония находилась под непосредственным управлением губернатора, который, в свою очередь, подчинялся своему коллеге в Самарии. Администрация располагалась в Иерусалиме, где губернатор жил в крепости под названием Вира, стоявшей фасадом к Храму.

Уведенные вавилонянами в плен евреи принадлежали к различным коленам-племенам, составлявшим прежнее царство. Однако в изгнании все сплотились вокруг племени Иуды (эта тенденция возникла еще до последней трагедии). По возвращении все селились вперемешку. Прежние племенные различия стерлись. Постепенно все население стало называться людьми Иуды (Иегудим), или иудеями (евреями). (Отдельные семьи, помимо колена Леви, которое по особым причинам сохранило свою индивидуальность по сей день, могли проследить свое происхождение до начала христианской эры и даже дальше. Некоторые из них принадлежали к коленам, прежде входившим в Северное царство. Отсюда можно заключить, что к иудеям в вавилонском плену примкнула часть израильтян, захваченных еще раньше ассирийцами, или же после плена примкнула часть тех, кто оставался все время в Палестине).

4. К счастью для еврейского народа не весь он находился в Палестине. Многие еще оставались в Вавилоне и жадно следили за событиями. Через политических эмиссаров, случайных путников, возвращавшихся паломников они поддерживали связь с Палестиной. Национальное чувство, жившее в них, время от времени проявлялось в переселении на родину новых групп патриотов. Одно из самых памятных переселений произошло в царствование Артахсеркса Длиннорукого. При его дворе находился некий преданный царю еврей по имени Нехемья, достигший высокого поста царского виночерпия. Очень обеспокоенный новостями, которые привез из Палестины его брат Ханани, он получил у царя в 455 г. до II. э. разрешение посетить Иерусалим, "город могил его предков". Как раньше Зерубавель, так теперь Нехемья получил всю полноту губернаторской власти (в период между ними этот пост занимали чужеземцы).

Через три дня после приезда в Иерусалим новый губернатор в сопровождении нескольких доверенных слуг объехал при лунном свете вокруг города. Известия, которые он получил еще в Вавилоне, оказались верны во всех деталях. В результате скорее недавних волнений, чем осады полтора века тому назад, укрепления и стены были разрушены, ворота сожжены. Иерусалим был фактически открытым городом, ничем не защищенным от нападений. На следующий день Нехемья собрал виднейших горожан и сообщил им о власти, которой он облечен, а также о мерах, которые он собирался предпринять. Новость была встречена с энтузиазмом; под руководством представителей жреческого сословия и цеховых мастеров народ энергично принялся восстанавливать городские укрепления. На помощь пришли жители близлежащих деревень и находившихся в подчинении городков.

Правитель Самарии Санбаллат ревниво следил за происходящим. Не в силах запретить работы, он всячески мешал им, пользуясь любыми способами - от обвинения Нехемьи в предательстве до попытки убить его. Одно время люди, восстанавливавшие Иерусалим, вынуждены были ходить на работу вооруженными, готовыми отразить неожиданное нападение. Все же, несмотря на помехи, менее чем за два месяца работа была закончена, и с большой торжественностью стены Иерусалима были освящены.

Заключенная в стенах территория была малозаселенной, населения не хватило бы для защиты города в случае опасности. Поэтому было решено, что каждая десятая семья из близлежащих деревень должна перебраться в столицу, хотя большинство из них, наверно, продолжали обрабатывать свои наделы вне городских стен. Горожане поочередно несли стражу, на ночь ворота плотно запирались. Вместо того, чтобы стать скоплением мелких сельскохозяйственных поселений, еврейское население в Палестине превратилось в ядро государства с по крайней мере одной крепостью, способной устоять перед врагом.

Обеспечив безопасность столицы, Нехемья с тем же пылом и организаторским умением занялся делом морального возрождения народа. За долгий период Вавилонского пленения идеи Моисеева Закона глубже проникли в сознание еврейского народа, однако массы еще не соблюдали его во всех деталях. Эзра, царский писец из жреческой семьи, приведший из Месопотамии большую группу евреев за 19 лет до Нехемьи, получил тогда от него задание изучить общее положение в стране и провести те реформы, которые он считал необходимыми. Однако Эзра не сделал почти ничего. Он лишь создал комиссию для расследования смешанных браков. Он был полон энтузиазма, хотя и не умел осуществить свои планы. Теперь его пыл был подкреплен организаторским талантом Нехемьи.

В очередную годовщину освящения алтаря Эзра стал с деревянной кафедры читать перед собравшимися Закон, а левиты помогали ему толковать его. Это произвело немедленный эффект, и через несколько дней праздник Кущей (Суккот) был отпразднован с небывалым рвением. По окончании праздника был объявлен пост в знак всеобщего раскаяния. Сразу же после поста все собравшиеся вступили в торжественный союз, был составлен договор, обязывавший всех подписавших его соблюдать основные предписания Закона. К договору приложили свои печати главы всех родов и сам губернатор. Это было памятное собрание - начало полной власти Закона над еврейским народом. Оно осталось в памяти народа как Великое Собрание (Сангедрин), которому последние пророки передали факел традиции.

Как всегда, религиозные и социальные проблемы тесно переплетались. Это был период глубокого экономического упадка. Чтобы рассчитаться с долгами, многие бедняки были вынуждены отдавать свои наделы под залог более богатым. Некоторым несостоятельным должникам пришлось расстаться с личной свободой; запутавшиеся в долгах родители продавали в рабство своих детей. Губернатор, к которому были обращены громкие жалобы, отнесся к ним сочувственно. Он созвал всю знать и обвинил ее в непомерной жадности. В результате богачи согласились вернуть земли, которые они забрали себе за неуплату долгов, и, согласно предписаниям Моисеева Закона, отказаться от процентов за взятые у них в долг деньги. В целях улучшения положения в стране Нехемья отказался от дани, которую взыскивали в свою пользу прежние губернаторы. Одновременно он стал строго соблюдать субботу. С пятничного заката солнца ворота Иерусалима были заперты. Губернатор принял также решительные меры, чтобы в субботу не велась торговля ни в городе, ни за его стенами.

Нехемье не удалось привлечь на свою сторону всю знать. Когда в 433 году, после двенадцати лет непрерывной деятельности, он был отозван в Сузы, в Иерусалиме началась реакция. Были восстановлены тесные связи с соперничавшей властью в Самарии, с которой иудейская знать поддерживала постоянные дружеские отношения. Смешанные браки возобновились в таких масштабах, что в глазах патриотов самому существованию еврейского народа угрожала опасность. Первосвященник Эльяшив разрешил своему внуку Менаше жениться на дочери Санбаллата, губернатора Самарии. Когда в Иерусалим приезжал помощник Санбаллата Товия, он останавливался в одной из комнат Храма. Сообщения обо всем этом заставили Нехемью после продолжительного отсутствия вернуться в Палестину. Хотя и постарев, он ни в коей мере не утратил своей энергии. Вещи Товии были выброшены вон из Храма, и комната, которую он в нем занимал, опять использовалась по назначению. Нарушитель завета Менаше был навсегда изгнан из общины. Согрешивший священник в сопровождении тех, кто разделял его взгляды, нашел убежище у родичей жены в Самарии. Здесь, в святилище, построенном на горе Геризим, под его руководством шла служба, подражавшая богослужению в иерусалимском Храме. Так произошел окончательный раскол между евреями и самаритянами.

5. Еврейская традиция всегда ставила имя Нехемьи ниже Эзры, несмотря на то, что Эзре выступает в первоначальных источниках как личность менее деятельная, менее яркая, наделенная меньшей властью. Более поздняя литература говорит о писце Эзре почти как с втором Моисее; его инициативе приписывают многие религиозные правила седой старины В этом заключено нечто большее, чем простая выдумка, так как основная часть работы по возрождению еврейского народа в Палестине лежала не столько в политической, сколько в литературной и духовной сферах.

Современная критическая школа приписывает Эзре не только инициативу, но и редактирование и даже авторство значительной части того, что позже стало известно как Тора - Моисеев Закон. Так или иначе, бесспорен факт, что с Эзры началась власть Торы над еврейским народом. С этим периодом традиция связывает обычай публичного чтения и толкования Священного Писания. В местах отдаленных от Храма возникли, очевидно впервые, молитвенные дома. В них не только читали, но и комментировали Тору. Распространению Писания способствовало появление нового "ассирийского" алфавита, представлявшего собой развитие угловатых финикийских букв, употреблявшихся ранее.

Тора отнюдь не являлась сухим сводом законов. Она служила основой человеческой жизни и поведения во всем; ее постоянно изучали, докапываясь до ее глубокого смысла. С воодушевлением была принята вся система целиком, со всеми ее строгостями. Евреи вернулись из вавилонского плена более или менее грамотным народом. Их религиозные представления концентрировались вокруг богослужения в Храме; они ничего не знали о 'том, что впоследствии стало считаться основой их веры. Последовавший период крайне слабо освещен. Однако, когда через четыре века после возвращения евреев из плена занавес вновь поднялся, картина была совершенно иной. Мы видим преданный единобожию народ, вера и образ жизни которого резко выделяют его среди всех других народов. Все поступки повседневной жизни диктовались Торой, каждую букву и каждое требование которой старались претворить в жизнь. Евреи отличались от всех других строгим соблюдением религиозных установлении (как, например, субботы), приверженность к которым осталась характернейшей чертой еврейского народа. Они вернулись из вавилонского пленения в Палестину теми же израильтянами, какими были их предки в период исхода из Египта или во времена монархии. Работа Эзры и его последователей превратила их в евреев, почти неотличимых от их потомков периода Средневековья.

Воспоминания Нехемьи составили последнюю из канонических книг еврейской Библии. Следующий период выглядит совершенно пустым. Современная критическая школа постаралась исправить это впечатление. То, что прежде считалось периодом интеллектуального застоя, теперь выглядит, как эпоха бурной литературной деятельности. Это был, очевидно, период окончательной редакции Пятикнижия, период создания таких литературных шедевров, как книга Иова и Иоэля, рассказ о Рут (Руфи), Песнь Песней, повесть о Ионе, бессмертные стихи, заключенные в книге Псалмов, философские рассуждения Экклезиаста, мудрые изречения, вошедшие в книгу Притчей.

Нельзя сказать, что сейчас нам уже все ясно. Время от времени вносятся коррективы в детали; могут быть и серьезные возражение в целом. Однако ко всей проблеме наука подходит с точки зрения научного исследования, без предвзятости. Действительно, современный подход отнимает у многих книг Ветхого Завета частицу их седой древности, но он воссоздает в темных веках, последовавших за возвращением из Вавилона, период литературной активности, который можно сравнить с Золотым Веком Афин или итальянским Возрождением.

VII. БОРЬБА ПРОТИВ ЭЛЛИНИЗМА

1. После периода деятельности Нехемьи палестинские события для нас покрыты мраком. Внутри страны это был период консолидации. В политической сфере заметна роль первосвященников. Мы знаем о преследованиях евреев в Персидской империи, которые были предотвращены благодаря влиянию при дворе еврейки Эстер (Эсфири). Наконец, в 334 г. до н. э. на Азию ураганом обрушился Александр Македонский и сокрушил Персидскую империю.

Легенда рассказывает, что Александр готовился идти походом на Иерусалим, но приезд к нему первосвященника умиротворил его. Это свидетельствует о мирном принятии палестинскими евреями нового режима.

Со смертью великого завоевателя его империя распалась. Военачальники передрались между собой за власть над всей империей или хотя бы над частью ее. Захватившие Египет Птолемеи проявили себя добрыми и веротерпимыми правителями, согласными предоставить Иудее почти полную автономию, лишь взимая с нее умеренную годовую дань. Согласно легенде, именно по указанию Птолемея Филадельфа - второго царя из этой династии - Библия была переведена на греческий язык семьюдесятью старцами, присланными из Иерусалима. Этот первый перевод Библии известен под названием "Септуагинта" ("Перевод семидесяти толковников").

В связи с отсутствием какой-либо иной власти в политической сфере национальное чувство все больше сплачивалось вокруг личности первосвященника. Мы читаем в этот период о некоем Шимоне Справедливом, который позднейшим поколениям представлялся идеальным вождем и учителем и считался прототипом будущих раввинов. После его смерти каста священников (коганим) принимала все более светский характер.

Тем временем между Птолемеями и династией Селевкидов в Сирии шла то затихавшая, то вновь вспыхивавшая война. На короткие периоды (295, 219-217, 202 гг.) Селевкидам удавалось захватить Палестину. Птолемеи постоянно отвоевывали ее обратно, пока в 198 г. до н. э. Антиох Великий не одержал решительной победы над египтянами в Панеас близ истоков Иордана. Страна окончательно перешла под власть Селевкидов.

2. В 195 г. до н. э. на трон Селевкидов взошел Антиох IV. Он родился в Афинах и гордился больше всего тем, что однажды был избран правителем родного города. Это чрезвычайно усилило его глубокое восхищение греческой культурой, которая в его глазах являлась вершиной человеческого прогресса и совершенства. Целью его жизни стало "цивилизовать" его владения, внедряя греческий образ жизни. Природная неуравновешенность и тщеславие царя, толкнувшие его принять имя Епифан (Знаменитый), превратили это стремление чуть ли не в манию. Под его руководством процесс эллинизации проник в каждый уголок государства. Иудея, где раболепствующая часть населения поддерживала царскую политику, не осталась в стороне от процесса. Все было сделано для того, чтобы превратить Иерусалим в греческий город. Дома Строились в эллинистическом стиле. Рядом с цитаделью был устроен гимнасий, где - мерзость в глазах евреев! - нагие юноши занимались спортом. Ради модного увлечения священники пропускали службу в Храме. Обычными стали греческие имена, старые еврейские переделывались на греческий манер. Однако для царя, ощущавшего религиозный сепаратизм евреев, эллинизация казалась еще недостаточно быстрой и глубокой.

Грязная борьба за пост первосвященника дала ему повод для прямого вмешательства. Когда римляне в 168 г. до н.э. вынудили его уйти из Египта, он предпринял решающий шаг. Коль скоро Египет оставался постоянным соперником, Селевкидам нужно было укрепить южный аванпост Сирийской империи. Сам Антиох отправился на север, но приказал своему полководцу Аполлонию занять Иерусалим. Это было сделано без труда: в ближайшую субботу, когда евреи не могли оказать сопротивления, его армия набросилась на горожан. Большое число беззащитных людей было убито, другие проданы в рабство. Городские стены были разрушены до основания, и чтобы держать город под контролем, на месте цитадели Давида была сооружена новая крепость Акра.

После этого началась систематическая насильственная эллинизация страны. Сепаратизм в любой форме был запрещен. Царский указ предписывал слияние всех без исключения национальностей империи в один народ и принятие всеми греческой религии. Из Афин был послан в Иерусалим философ для наблюдения за внедрением нового порядка. Его тешила мысль объединить еврейского Бога с олимпийским Зевсом. На алтаре было поставлено бородатое изображение Зевса, и евреям было объявлено, что это и есть бог, которому они должны отныне поклоняться. Однако евреи относились к нему с ужасом, как к скверне.

Дворы Храма заполнили греческие воины и распутные женщины, отправлявшие там разнузданные языческие обряды. К еще большему ужасу благочестивых евреев на алтаре приносились в жертву свиньи. В разных концах провинции были устроены святилища менее важным божествам. С другой стороны, соблюдение еврейских религиозных обрядов являлось наказуемым проступком. Священные свитки, на которых был записан Моисеев Закон, уничтожали или оскверняли. Особый надзор был за тем, чтобы не соблюдалась суббота и праздники, не производилось обрезание. Все это преследовалось с особой жестокостью.

Евреи были тогда незаметным, малочисленным народом. Однако Антиох осквернял то, что было для евреев свято. Его попытка эллинизировать страну, успешная до определенной степени, споткнулась об эту преграду. Первый удар нанес старый священник из дома Хас-монеев по имени Мататьягу, чьи семейные владения были в селении Модиин между Иерусалимом и побережьем. Поводом явилось сооружение там языческого алтаря, на котором местные жители должны были совершать жертвоприношения. Когда один из местных богачей решил показать пример, Мататьягу убил его. Затем он вместе со своими пятью сыновьями бросился на царского посланника, который разделил ту же участь. Разрушив алтарь, Мататьягу и его сыновья, за которыми последовала наиболее непримиримая часть населения, бежали в горы и подняли знамя восстания.

3. Вокруг старого священника в горах Иудеи постепенно собрался значительный отряд недовольных. Они называли себя "Хасидим" ("благочестивые"), т. е. те, кто отказались поклоняться идолам. Время от времени, спускаясь по ночам в долины, они нападали на городки и селения и убивали там царских чиновников и эллинизированных евреев.

Восстание Хасмонеев похоже на многие успешные движения такого рода в мировой истории. Восставшие, наверно, не смогли бы устоять, если бы власти двинули против них армию. Однако вначале власти не приняли угрозу всерьез. Поэтому повстанцы сумели добиться некоторого успеха в схватках с небольшими отрядами, посланными против них. Раз или два они даже нападали на более крупные отряды, победа над которыми принесла им не только военный опыт и уверенность в своих силах, но и оружие. Тогда власти, наконец, поняли серьезность этого движения, послали против него большое войско и оккупировали страну без большого труда. Но преследовать повстанцев в их родных горах, где они знали каждый клочок земли и где все население их поддерживало, было невозможно, и каждая попытка проникнуть в горы кончалась неудачей. Сирийцам пришлось принять политику, которую проводили многие правительства в подобных обстоятельствах: был заключен договор, в котором делалась уступка многим требованиям восставших, и это удовлетворило более умеренные элементы.

Отныне вожди патриотов принялись укреплять свое положение - иногда силой оружия, иногда используя каждую временную слабость или затруднение своих бывших тиранов. Запоздалые попытки подавить патриотов кончались тем же результатом, что и первая, пока наконец сирийцам не пришлось предоставить стране полную независимость. Такой постепенный процесс, возможно, лишен привлекательности . стремительного удара, однако он требует не только героизма, но и терпения, самоотречения и политического искусства.

Этому движению особенно повезло с вождями. Не часто в истории одна семья дает такие образцы преданности и самопожертвования, как братья Хасмонеи, возглавившие восстание после смерти Мататьягу. Трое - один за другим - стояли во главе еврейского государства. Два брата пали в бою, проявив исключительную отвагу; один попал в засаду в мрачный период военных неудач; еще один был хладнокровно убит врагом, завидовавшим его успеху; последний брат был убит по династическим мотивам. Ни один из пяти братьев не умер своей смертью.

Мататьягу умер вскоре после того, как он поднял знамя восстания. На смертном одре он наказал избрать вождем своего третьего сына Иуду по прозвищу Маккавей (обычно это имя производится от слова "Маккава" - молот). Повстанцы Иуды Маккавея не потерпели ни одного поражения и не раз неожиданной атакой рассеивали посланные против них отряды. Такая блестящая, хотя и не решающая схватка произошла в 165 г. до н. э. близ Эммауса, когда армия Горгия, пытавшаяся пройти к Иерусалиму, была уничтожена почти полностью.

Подобным образом в 164 г., когда Антиох был занят войной с парфянами, Лисий, который оставался регентом, потерпел тяжелое поражение при попытке подойти к Иерусалиму с юга. После этого он решил успокоить страну более умеренной политикой. Был издан указ, восстановивший ритуальное богослужение. Иуда снова смог занять Иерусалим, Храм был очищен, языческие алтари уничтожены, и 25-го кислева, в тот самый день, в который за три года до того началась языческая служба, в Храме возобновилось еврейское богослужение. Это был день зимнего солнцестояния, и с тех пор праздник Ханука, праздник открытия Храма, связан с зажиганием свечей, которым с древнейших времен отмечается этот день.

4. Основная победа была одержана. Исповедание иудаизма в его традиционной форме опять было разрешено. Однако характер восстания изменился, оно разрослось, так как преследования вызвали возрождение национального духа, и впервые после вавилонского пленения появилось движение за полную независимость. Ободренный успехом, Иуда расширил военные действия. Последовала продолжительная кампания. После смерти Антиоха в 163 г. и захвата сирийского престола Деметрием Сотером Иуда одержал важную победу близ Бет-Хорона над Никанором, командиром корпуса слонов. Долгое время эта победа отмечалась как народный праздник.

Через месяц сирийский полководец Бакхид вернулся с огромной армией. Иуда в сопровождении всего восьмисот человек бросился преградить ей путь, но безуспешно. В Эласе, к северу от Бет-Хорона, его маленький отряд был разбит и сам он погиб в бою. Его братья вместе с немногими оставшимися воинами отступили в заиорданские степи. Старший брат Иоханан при попытке переправить имущество к набатейским арабам попал в руки враждебного племени и был убит. Остались только второй брат Шимон и младший Ионатан, который взял на себя командование.

После неудачного преследования Бакхид пришел к выводу, что лучше всего будет заключить с повстанцами мирное соглашение. Был подписан договор, согласно которому вождям восстания было разрешено беспрепятственно вернуться в Иудею при условии, что они распустят свои отряды и не приблизятся к столице. Ионатан обосновался в Михмаше, где его штаб опять стал центром патриотических устремлений. Ввиду отсутствия верховной власти, он стал из изгнанного мятежника независимым правителям, в руках которого была вся Иудея, кроме столицы.

5. Тем временем у Деметрия Сотера трудности все возрастали. Юноша по имени Александр Балас, внешне удивительно похожий на Антиоха Епифана, решил выдать себя за сына покойного монарха. Пользуясь сильной поддержкой из-за границы, он заявил претензию на трон, и Сирийскую империю долго раздирали внутренние неурядицы. Теперь обе стороны пытались заручиться помощью иудейского военного вождя и его воинов. С обеих сторон на Ионатана посыпались подарки, титулы, почести, привилегии и деньги. Чуть ли не в самом начале Деметрий разрешил ему вступить в Иерусалим и занять вакантную должность первосвященника со всей ее религиозной и политической властью. Таким образом, он был официально признан главой еврейского государства, и в праздник Кущей (Суккот) в 152 г. до н. э. Ионатан впервые возглавил службу в Храме.

Триумф Ионатана вызвал зависть со стороны Трифона, неразборчивого в средствах военачальника, который в это время взял верх в Сирии. Трифон попросил Ионатана встретиться с ним для дружеских переговоров в Птолемаиде. Там Ионатан был схвачен и убит. Однако благодаря редкой преданности братьев Хасмонеев, этот предательский акт оказался бесполезным, так как власть перешла к Шимону, последнему оставшемуся а живых из пяти сыновей Мататьягу. Когда в 142 г. до н. э. Трифон объявил себя правителем Сирии, у Шимона были веские основания отказаться от своей верноподданности Сирийской империи. Летом 141 г. до н. э. сирийские отряды ушли, наконец, даже из крепости Акра в Иерусалиме, и туда под восторженные крики собравшихся вступили национальные войска. Осенью следующего года народное собрание утвердило Шимона на посту первосвященника, князя и военачальника, причем посты эти были признаны наследственными. Вскоре началась чеканка собственной монеты, впервые выпущенной в еврейском государстве, как символ вновь завоеванной независимости. К этому периоду относится также укрепление союза с Римом, заключенного, очевидно. Иудой Маккавеем.

Однако сирийцы не оставили надежды на восстановление утраченного влияния. В 138 г. до н. э. Антиох VII, последний сильный правитель из династии Селевкидов, попытался вновь получить с Иудеи дань и вытеснить евреев с новых территорий. Его силы были разбиты Иоанном Гирканом, сыном старого первосвященника. Через два года Шимон был убит, и бразды правления взял в свои руки его воинственный сын. Считая, что созрел момент для новой попытки, Антиох VII опять пошел на Иерусалим и после долгой осады покорил его. Но благодаря вмешательству римлян, с которыми Хасмонеи поддерживали дружеские отношения, он не смог развить свою победу. Хотя Антиох VII настаивал на признании его прав на Иудею и на выплате ему контрибуции, он все же позволил Иоанну Гирка-ну остаться вассальным князем и даже сохранил за ним недавно завоеванные земли. Казалось, десятилетний период независимости был лишь переходной фазой. Однако вскоре, в 129 г. до н. э., Антиох пал в бою, и Иоанн Гиркан смог опять восстановить независимость страны, завоеванную его отцом. Это было началом короткого золотого периода политической свободы, который продолжался менее трех четвертей столетия.

VIII. ХАСМОНЕЙСКОЕ ЦАРСТВО

1. В долгое правление Иоанна Гиркана (133-104 гг. до н. э.) экспансия, исключительно важная для роста еврейского народа, достигла своей вершины. Следуя примеру Ионатана и Шимона, Иоанн Гиркаи раздвинул границы государства во все стороны. К востоку от Иордана он занял Медебу и прилегающую территорию. Самаритяне были покорены и их святилище на горе Геризим разрушено. Вековая вражда между евреями и идумеями, или эдомитянами, выразившаяся в набегах Иуды Маккавея, завершилась полным завоеванием Эдома, жители которого были вынуждены принять иудейскую религию.

После смерти Иоанна Гиркана в 104 г. до н. э. началась борьба за престол между его сыновьями. Вначале на троп взошел старший сын Иуда, или Аристобул, объявивший себя царем. За один год царствования он отодвинул далеко северную границу, завоевав остаток Галилеи и часть территории вокруг Ливанских гор и навязав населению иудаизм.

Иуду сменил на троне его способный, но беспринципный брат Александр Яннай (103-76 гг. до н. э.). Его войны не всегда были успешны. Тем не менее он сумел раздвинуть свои границы вдоль филистимского побережья к Египту, а также на восточном берегу Иордана. Еврейское государство теперь даже превзошло максимальную территорию, которую оно занимало в славные дни Давида и Соломона. Оно включало в себя всю собственно Палестину и прилегающие территории от озера Хулы до границ Египта. На востоке в него входили обширные области за Иорданом, известные под названием Перса. На западе оно включало почти всю прибрежную равнину. Корабли, изображенные на семейном склепе Хасмонеев близ селения Модиин и на их монетах, отражают морские устремления династии.

Страна никоим образом не была однородной. Тут и там были греческие города с незначительным еврейским элементом среди населения. Самаритяне, несмотря на утрату независимости, продолжали сопротивляться ассимиляции. Но остальные части страны были полностью иудаизированы, их население стало неотъемлемой частью еврейского народа. Эдомитяне, с незапамятных времен враждовавшие с евреями, стали оказывать существенное, иногда даже главенствующее влияние на внутренние дела. Плодородная Галилея стала отныне считаться одним из основных центров иудаизма с точки зрения численности населения и его преданности религии. За столетие после восстания Хасмонеев территория еврейского государства увеличилась, наверно, раз в десять, и соответственно выросло его население.

2. Отчуждение между правящей династией и некоторой частью подданных в этот период все возрастало. Братья Хасмонеи пришли к власти как вожди народного восстания. Присвоив себе титул царя в дополнение к должности первосвященника, Иуда Аристобул и его преемники внесли в государственное устройство совершенно новый элемент. Значительная часть народа возражала против чрезмерной концентрации власти в одних руках.

Правда, Хасмонейская династия могла рассчитывать на поддержку сильного, богатого и культурного священничества. Но в последние годы выросла оппозиция служителям Храма. В период Первого Храма и даже после возвращения из Вавилона священники рассматривались как официальные хранители учености и традиции. Но со времени Эзры Тора стала собственностью всего народа. Ее регулярно публично читали и объясняли в каждом городе и каждой деревне, и уважение, с которым прежде относились к священникам, теперь оказывалось каждому, кто проявлял себя умелым толкователем Священного Писания (позже таких стали называть рабби или раввин - мой учитель). От прецедента к прецеденту расширялась традиция, решения одного раввина служили руководством для последующих поколений; устная традиция усиливала, дополняла или объясняла библейский текст; новые идеи усваивались и приобретали еврейскую окраску. Так возникло более современное и более живое учение, чем то, которое хранили храмовые священники. Для превратностей земной жизни было найдено утешение в учении о бессмертности души и воскрешении из мертвых, что священники, не нашедшие этому библейского подтверждения, категорически отрицали.

Таким образом возникли две партии, для одной из которых Храм являлся центром богослужения и вероучения; другая же искала просвещения везде, где только могла. Первая партия была крайне консервативной, вторая - эклектичной в смысле доктрины и практики. Первая состояла преимущественно из священников, которых поддерживала аристократия и землевладельцы; вторая была партией низшего и среднего класса. Первая поддерживала абсолютную монархию с наследственной властью первосвященника; вторая стремилась к большей демократии. Постепенно первая партия стала известна как Цадоким или саддукеи, по имени священнической династии Цадока, преемников Хасмонеев; приверженцев второй называли Перушим или фарисеи (отделившиеся). (Таково наиболее вероятное, но никоим образом не единственное объяснение этих терминов. Полумонашеская секта ессеев не играла никакой роли в политических делах, к тому же нам слишком мало известно о ней).

Пока Хасмонейская династия сохраняла свою первоначальную простоту и пока оставалась угроза извне, национальное единство было прочным. К концу правления Иоанна Гиркана характер правящего дома начал меняться. Раввинская традиция многозначительно говорит об этой перемене в правителе, который "семьдесят лет был первосвященником, а к концу стал саддукеем". Его преемник Аристобул присвоил титул царя, перенял греческие обычаи и затеял дворцовую интригу, которая закончилась заключением в тюрьму его матери и убийством брата. Александр Яннай вел себя как восточный деспот, неразборчивый в средствах, кровожадный и экспансивный; его власть держалась на чужеземных наемниках.

В его правление как раз и произошел окончательный раскол.

На пиру по случаю возвращения царя из удачного военного похода вождь фарисеев открыто потребовал от него разделить гражданскую и религиозную власть, которая находилась в его руках, и отказаться от одной их них. В ближайший праздник Кущей, когда царь-первосвященник совершал богослужение в Храме, он открыто выразил свое презрение к учению фарисеев, совершив возлияние не на алтарь, а на свои ноги; эта деталь показала его отношение к новой церемонии, не предписанной в Пятикнижии. Разгневанный народ забросал его цитронами (этрогами), принесенными в Храм в честь праздника. Порядок был восстановлен лишь ценой большого кровопролития. (Другой рассказ относит этот эпизод к царствованию Иоанна Гиркана, отца Янная).