Затем опять последовал период реакции, когда новые конституции либо отменялись, либо с ними просто не считались. Правда, недавно завоеванные евреями права обычно сохранялись, но в сильно урезанном виде. В большинстве случаев они оставались в сводах законов и в сердцах либеральных лидеров как неразрывная часть конституционной системы, и когда период реакции прошел, эти права вновь оказались в силе. В Бадене полная и окончательная эмансипация евреев наступила в 1862 году, в Саксонии - в 1868, в Австрии и Венгрии - в 1867 году. В 1869 году был создан Северо-Германский союз, и был принят пункт, отменявший любые ограничения, связанные с религиозными взглядами. Этот же принцип вошел в конституцию Германской империи 1871 года и тем самым распространился на те немногие провинции, которые еще отставали в этом отношении. Так завершилось движение за эмансипацию евреев в Германии, начавшееся, когда Моисей Мендельсон был принят в берлинском обществе.
Процесс эмансипации евреев развивался параллельно во всей Европе. Франция никогда не знала возврата к старой системе репрессий. После 1830 года иудаизм, как и все прочие религии, стал пользоваться поддержкой государства. Аналогичное положение было в Голландии и Бельгии. В Дании евреи получили основные права в 1814 году, были допущены к службе в муниципалитете в 1837 году и достигли полной эмансипации в 1849 году. В Швейцарии даже в середине XIX века нетерпимость была так сильна, что большинство кантонов не допускало на свою территорию евреев даже временно. Это мракобесие вызвало дипломатическую борьбу, длившуюся долгие годы, поскольку ни Англия, ни Франция, ни Америка не были склонны подписывать какое-нибудь соглашение со страной, в значительной части которой их еврейские подданные не смогут жить или торговать. Однако постепенно и здесь политика становилась более либеральной, пока в 1886 году не были отменены последние ограничения.
На разных фазах итальянского освободительного движения евреи играли исключительно важную роль. Римская республика при Мадзини, Венецианская республика при Манине (который сам был еврейского происхождения), различные мероприятия Гарибальди пропорционально больше были обязаны евреям, чем какой-либо иной части итальянского народа. В 1848 году либеральное правительство Сардинии, которое возглавляло борьбу за объединение Италии, предоставило гражданские права своим еврейским подданным. Эта мера, закрепленная последующим законодательством, явилась одним из немногих долговечных плодов итальянского "Года революции". С расширением Сардинии уравнение евреев в правах распространялось все шире: Ломбардия, Тоскана, Венеция, Папские государства были по очереди присоединены к владениям Савойской династии, и всюду автоматически отменялись ограничения для евреев. Наконец в 1870 году революционерами был захвачен Рим и превращен в столицу объединенной Италии. Наступил конец рабству, длившемуся 315 лет, и старейший еврейский центр западного мира увидел новую жизнь.
Если в Англии прогресс шел несколько медленнее, то причину этого следует искать в том, что сами антиеврейские ограничения были незначительны. Социальная эмансипация евреев была здесь полной чуть ли не с самого начала. Евреи жили где хотели, могли заниматься любым делом и свободно общались с нееврейским населением. Правда, народ не был лишен предрассудков, и когда в 1753 году был принят закон для облегчения натурализации евреев-иностранцев (так наз. "Еврейский билль"), агитация против него разрослась до таких размеров, что вскоре он был отменен.
В 1829 году, после победы в Англии движения за эмансипацию кгтоликов, началась агитация за аналогичный закон для евреев. При втором чтении в 1833 году законопроект был принят палатой общин, но лорды каждый раз с монотонной регулярностью отвергали его на своих заседаниях. Тем временем евреи получили доступ к должности адвоката (1820), шерифа (1835), к слумжбе в иных муниципальных учреждениях (1845). Один или два выдающихся деятеля были возведены в рыцарское достоинство. Бенджамин Дизраэли, крещеный еврей, гордившийся своим народом (что он не упускал случая подчеркнуть), достиг руководящего положения в партии тори. Мелкие ограничения были сняты "Биллем о свободе религиозных убеждений" в 1846 году, после чего английские евреи могли пожаловаться лишь на одно: они по-прежнему не допускались в парламент.
Начиная с 1847 года избиратели лондонского Сити регулярно посылали в Вестминстер в качестве своего представителя барона Лиокеля де Ротшильда, но противодействие лордов препятствовало принятию закона, который позволил бы ему занять свое место в парламенте. Наконец в 1858 году был достигнут компромисс, и каждая палата смогла установить свою форму присяги. Спустя 27 лет сын главного героя этой борьбы получил титул лорда Ротшильда и стал первым иудеем-пэром Англии. Естественно, ему уже не препятствовали занять свое место в палате лордов.
3. В Восточной Европе прогресс шел еще медленнее. С самого начала своей истории Россия была наименее терпимой из европейских стран. В период зарождения царской власти в ХУ-ХУ1 веках среди некоторой части населения вдруг широко распространилось движение за обращение в иудаизм, но оно было жестоко подавлено. Правители XVII века, как, например, Петр I, были настроены не столь резко, но у правивших после него императриц была по крайней мере одна общая черта - фанатизм. Екатерина I в 1727 году, Анна в 1739 и Елизавета в 1742 году издавали указы об изгнании евреев из Малороссии. Однако в результате разделов Польши (1772, 1793, 1795 годы) большая часть этой несчастной страны оказалась в русских руках. Таким образом получилось, что европейская страна, наименее склонная принимать евреев, теперь стала управлять большей частью еврейского народа, которая по численности равнялась, а то и превосходила еврейское население всех прочих стран вместе взятых.
Павел I (1796-1801) и Александр I (1801-1825), похоже, имели в виду в самом деле со временем предоставить евреям равноправие. Они всячески поощряли ремесла и земледелие, в ограниченном числе допускали евреев в официальные учреждения, содействовали открытию еврейских школ, проникнутых "современным" духом. Целью всего этого было облегчить смешение евреев с остальным населением, но те, для кого предназначались эти реформы, не склонны были тогда ассимилироваться при таких обстоятельствах.
В последние годы правления Александра I его либерализм сменился реакционной паникой, продолжавшейся и при его преемнике Николае I (1825-1855). Напуганный недавними событиями в соседних странах, новый царь постарался изолировать свою страну от остального мира и помешать проникновению в Россию западных институтов, западных идеалов и, в первую очередь, западного либерализма. То, что больше всех при этом должны были пострадать евреи, было ясно заранее. Обращение, которому подвергались евреи, и особые указы имели целью сломить их дух,
Из всех законов и постановлений относительно евреев, изданных в России с 1649 по 1881 год, не менее половины (всего 600!) относятся к этому царствованию. Императорский указ 1827 года впервые в истории распространил на евреев воинскую повинность, причем срок службы длился 25 лет; служба начиналась й.12, а иногда и с 8 лет. Но и эта безжалостная мера не достигла своей цели, и упорство, проявленное некоторыми несчастными детьми кантонистами, - составляет трагическую главу в истории еврейских страданий. "Положение о евреях" от 1835 года еще более сузило черту оседлости. Евреи были изгнаны из всех деревень на расстоянии до 50 верст от западной границы. Было запрещено строить синагоги вблизи церквей, установлена строгая цензура над всеми еврейскими книгами. Позже евреи были изгнаны из городов и деревень пограничных районов. Был установлен особый налог на кошерное мясо и даже на свечи, зажигавшиеся в пятницу вечером.
Со вступлением на престол Александра II (1858-1881), казалось, началась новая эра. Была отброшена старая идея недопущения всего иностранного и сделана попытка направить страну по западному пути промышленного развития. Особые правила призыва евреев на воинскую службу были отменены. Богатые торговцы, механики и лица с университетским образованием могли селиться в любом месте империи. Евреи были допущены к занятиям адвокатурой. Это было, конечно, не много, но моральный эффект оказался весьма значительным. Российское общество в целом начало относиться к евреям более терпимо. Процесс руссификации, не навязываемый более сверху так явно, становился более быстрым. И если положение евреев было еще далеко от статуса их единоверцев в Западной Европе, то нельзя забывать, что идея конституционной монархии и парламентарного строя едва только начала проникать в Российскую империю. В те либеральные дни мало кто сомневался в том, что дело идет к полной эмансипации и что русские евреи будут пользоваться теми же возможностями, правами и привилегиями, как все прочие граждане страны и свободные люди во всем мире. Процесс был нелегкий, но всем было ясно, что это лишь вопрос времени.
4. Одним из факторов, делавших эмансипацию евреев неизбежной, была та важная роль, которую отдельные евреи стали играть в новой экономической и интеллектуальной жизни. В мире финансов доминировал дом Ротшильдов. Но это была лишь одна из многих семей, достигших важнейшего положения в этой сфере (достаточно упомянуть семьи Перейра, Гольдшмид, Сасун). Евреи вошли во все отрасли торговли и промышленности, в некоторых из них (например, в портняжном деле) они преобладали. Аналогичные условия сложились в профессиональной деятельности и в общественной жизни; не было такой сферы, куда бы не проникли евреи и где бы они не отличились. Во всех странах к концу XIX века имелись выдающиеся евреи - государственные деятели, писатели, артисты, музыканты, учителя, ученые, врачи, философы, драматурги, военные. Падение гетто с удивительной быстротой повлияло на изменение внешнего вида евреев. Исчезла прежняя сутуловатость, хрупкая комплекция перестала быть всеобщим явлением, на несколько сантиметров увеличился средний рост.
Эпоха, когда еврейская наука ограничивалась изучением и составлением стандартных раввинских текстов, осталась позади. Как еврей, выйдя из стен гетто, расширил круг своих интересов до общечеловеческих, так и еврейская наука должна была выйти из своей изоляции. Путь указал Моисей Мендельсон своим переводом Библии. Когда прусское правительство попыталось наложить запрет на чтение проповедей в синагогах на разговорном языке, посчитав это за нововведение, простой учитель Леопольд Цунц опубликовал работу "Проповеди у евреев" (1832), в которой он показал, что обращение к народу на языке данной страны является обычаем незапамятной древности. Эта книга до сих пор остается кладезем еврейских знаний. Но еще более важна она была как попытка применить современные критические методы и нормы к изучению проблем древней еврейской литературы. Ей обязано своим началом научное изучение иудаизма.
Не довольствуясь этим, Цунц посвятил ряд книг исследованиям в области еврейской литургии и синагогальной поэзии. Он нашел себе достойных последователей: лучший еврейский библиограф Мориц Штейншнейдер обследовал богатства еврейских библиотек, своими каталогами и статьями сделал их доступными ученому миру и продемонстрировал, сколь многим западная культура обязана еврейским переводчикам средневековья; первая со времен Библии история евреев, если не считать одной-двух средневековых хроник и примитивных протестантских попыток, была составлена Исааком Марком Иостом и напечатана в двадцатых годах XIX века; ее превзошел капитальный труд Генриха Греца, опирающийся на оригинальные источники на самых различных языках, который сохраняет свое значение до сего дня.
Вне территории Германии, хотя и в пределах Австрийской империи, иврит продолжал служить языком еврейской науки, однако методы ее стали более современными. Галицийский еврей Нахман Крохмал в своем "Руководстве для заблудших нашего времени" попытался сформулировать философию еврейской истории, которую он представлял себе по Гегелю как ряд волн подъема и упадка, точно отражающих все главные тенденции мира. Соломон Рапопорт в серии глубоких очерков воссоздал образы и события талмудической и послеталмудической эпох. В Северной Италии Самуэль Давид Луццато из Падуи, собиратель и ученый широкого диапазона, вместе с Исааком Самуэлем Редджо из Гориции привели древние традиции итальянокой еврейской культуры в соответствие с новыми концепциями, появившимися в Германии. Родившиеся или учившиеся в Германии ученые принесли с собой идеи немецкой "еврейской науки" в Париж, Лондон и другие центры, хотя еще долго эти идеи оставались достоянием преимущественно германоязычного мира. Лабораториями новой науки явились различные теологические семинарии, вполне современные по методам и целям, которые возникли в этот период. Первая такая семинария была создана в 1829 году в Падуе; вскоре они появились чуть ли не в каждой крупной стране.
Даже в России шло интеллектуальное возрождение или, скорее, перестройка. Правда, здесь характер ее был совершенно иной. В то время, как среди просвещенных еврейских слоев на Западе возрождение приняло форму ознакомления европейских кругов с модернизованной еврейской наукой через посредство местного (преимущественно немецкого) языка, в Восточной Европе возрождение заключалось во внедрении светской литературы в еврейские круги с помощью древнееврейского языка. Это движение называлось "гаскала" ("просвещение"). Деятельность немецких "меасфим" вызвала эхо симпатии в Восточной Европе, и появилось множество подражаний журналу. Преданные своему делу литераторы приступили к составлению книг, с помощью которых они надеялись пересадить европейскую культуру на почву иврита. На языке, который прежде считался исключительно "святым", стали публиковаться очерки, стихи, брошюры, научные труды, даже романы.
Гибкий иврит смог выйти за пределы чисто схоластической сферы и высокопарной раввинской фразеологии. Была заложена основа для культурного возрождения, которое приняло в дальнейшем внушительные размеры.
В качестве иллюстрации достаточно назвать несколько имен: отец движения Ицхак Левинзон - эссеист и философ; Иегуда Гордон - первый современный поэт на иврите; Авраам Мапу - основатель ивритского романа;
Перец Смоленский - возглавивший неудавшийся бунт против того, что он считал мракобесием. Параллельно с возрождением иврита, но чуть позже его, зародилась литература на идиш, давшая несколько действительно гениальных поэтов и прозаиков, отразивших в своем творчестве жизнь евреев в русской "черте оседлости". Лучшими из них были Соломон Абрамович, известный под псевдонимом Менделе Мойхер Сфорим (Менделе книгоноша), и великий еврейский юморист Шолом Рабинович (Шалом-Алейхем).
5. Тенденция к модернизации не обошла стороной и духовную жизнь. Традиционные религиозные обряды, которые начали складываться свыше двух тысяч лет назад, легко подошли к духу гетто, но для поколения, всеми силами старавшегося войти в европейский образ жизни, они казались неподходящими. Поэтому параллельно с еврейской эмансипацией шло движение за религиозную реформу. Возглавил его Израэль Якобсон (1768-1828), финансист короля Вестфалии Жерома Бонапарта и президент созданной им консисториальной организации. В 1801 году в Зеезене близ Гарца Якобсон открыл школу-интернат, где еврейские и христианские дети воспитывались на принципах взаимного уважения и дружбы. В 1810 году он открыл синагогу, в которой был установлен орган, молитвы читали на древнееврейском и немецком языках и проводили конфирмацию юношей и девушек.
С падением Вестфальского королества все эти нововведения автоматически прекратились, и Якобсон перебрался в Берлин. Здесь он и Якоб Герц Вер, отец композитора Мейер-бера, организовали в своих домах богослужение по-новому. Однако реакционное прусское правительство в принципе было против всего нового и запретило эти частные богослужения. Один из молодых людей, посещавших эти службы, Эдуард Клей вскоре возглавил еврейскую школу в Гамбурге, где вокруг него собрался кружок лиц с такими же взглядами. Так была основана первая реформистская синагога (1818). Был выпущен новый молитвенник, содержавший ряд изменений.
Постепенно реформисты стали занимать все более отличную позицию во многих вопросах религиозной доктрины, ритуала и обрядов. То, что началось как движение за поверхностную реформу синагогального богослужения, превратилось в бунт против традиционных форм и против талмудического иудаизма в целом. Старый ритуал был ими отброшен, отвергнута вся раввинская структура. Вместо мессианской идеи в старом смысле, возникла новая концепция "миссии Израиля", которая мирилась с жизнью в диаспоре. Реформа нашла себе защитников среди ученых, таких, как Самуэль Гольдгейм, который проповедовал, что иудаизм никак не связан с национальностью, и руководил берлинской синагогой, в которой "шабат" был перенесен с субботы на воскресенье. Гольдгейм нашел себе преданного соратника в лице Авраама Гейгера, идеолога реформы, который создал теорию развивающегося иудаизма, постоянно меняющегося и обновляющегося в соответствии с новыми условиями.
Это движение, конечно, не ограничилось одной Германией. Еще в 1836 году его влияние начало ощущаться в Лондоне, где в 1840 году была создана реформистская конгрегация, а спустя два поколения возникло еще более крайнее течение "либерального иудаизма" под руководством Клода Гольдшмида Монтефиоре. Немецкие эмигранты привезли с собой новые идеи в Америку, где к середине XIX столетия прочно обосновался реформированный иудаизм.
Эволюция реформ, естественно, заставила радикалов пересмотреть свои позиции. Франкфуртский раввин Самсон Рафаэль Гирш сформулировал философию строго традиционного иудаизма, которая, не идя ни на какие уступки современности, могла удовлетворить живые умы не меньше, чем реформы Гольдгейма и Гейгера. "Консервативный" элемент сумел удержаться между двух крайностей, осовременив синагогальную службу и приспособившись к господствующим нормам без коренного изменения литургии или отказа от каких-либо важных обрядов.
6. С началом новой эпохи стала проявляться глубокая пропасть между Западом и Востоком. Страны Запада, особенно Англия, Франция, Германия и Соединенные Штаты Америки, возглавили мировую науку, искусство, литературу, все области человеческого прогресса. В этих странах евреи глубже вошли в общую жизнь, в них эмансипация евреев впервые стала реальностью. Остальные страны Европы: Россия, Италия, Балканские государства - отставали как в этом, так и во всех остальных отношениях. Здесь недолго оставалось ждать того дня, когда блага цивилизации и парламентарного строя распространятся и на них, и вслед за этим наступит физическая и интеллектуальная эмансипация евреев. Далеко позади отставал мусульманский мир Азии и Северной Африки, где прогресс тоже шел в этом направлении, но очень медленно.
Пока что эмансипированным евреям Западной Европы пришлось взять на себя заботу о своих братьях в других странах, добиваться дипломатического вмешательства в случае преследования их и подготовить их путем просвещения к эмансипации. Подобную работу приходилось проводить среди иммигрантов из неразвитых стран, которые оседали в Лондоне и Париже и которые нуждались в помощи, чтобы стать настоящими гражданами и избавиться от нищеты. Для того, чтобы облегчить их нужду и обеспечить духовные потребности, была создана целая сеть благотворительных организаций, и евреи по праву гордились тем, что хотя община полностью платила все налоги, она не оставляла без помощи ни одного нуждавшегося.
Дамасское дело 1840 года явилось началом новой эпохи в международных делах и подтвердило руководящую роль западного еврейства. 5 февраля этого года таинственно исчез игумен францисканского монастыря в Дамаске отец Томас со слугой. С помощью пыток у бедного еврея-парикмахера было вырвано признание в том, будто замышлено ритуальное убийство. Еще несколько членов еврейской общины были арестованы и подвергнуты пыткам. Казалось, неминуем кровавый погром.
Когда эта весть достигла Европы и Америки, она глубоко взволновала общественное мнение. В Лондоне, Нью-Йорке и Филадельфии состоялись митинги протеста, в которых участвовали евреи и христиане. Сэр Моисей Монтефиоре (который был шерифом лондонского Сити после вступления на престол королевы Виктории и возведенный ею в рыцарское звание), знаменитый французский адвокат Адольф Кремье и известный востоковед Соломон Мунк вместе отправились на Восток. В Александрии они без труда получили от губернатора Египта Мехмета Али ордер на освобождение евреев из дамасской тюрьмы. В Константинополе они были приняты султаном и добились от него фирмана (указа), в котором обвиненные лица были признаны полностью оправданными, ритуальное убийство объявлено грубым наветом и подтверждена неприкосновенность евреев и их собственности во всей Оттоманской империи.
Возвращение делегации походило на триумфальное шествие. Никогда прежде евреи не добивались такого крупного, явного и далеко идущего успеха. Повсюду возвращавшихся героев встречали благодарственными молитвами, депутациями, им преподносились памятные адреса, и они на всю жизнь остались кумирами еврейского мира. В какой бы части света ни угрожало евреям преследование, всегда приглашали Монтефиоре и Кремье. Монтефиоре всегда особенно живо откликался на такого рода просьбы, и величественная фигура старца, который оставался активным почти до самого конца своей феноменально долгой жизни, стала известна в судах России и Румынии так же, как и в еврейских кварталах Палестины и Марокко.
В 1858 году по Европе прокатилась новая волна негодования в связи с похищением в Волонье, находившейся тогда под папским правлением, семилетнего еврейского мальчика Эдгардо Мортары, которого якобы за шесть лет до того окрестила девушка-служанка. Неутомимый Монтефиоре отправился в Рим, чтобы добиться устранения несправедливости. Однако папа был тверд, и Эдгардо Мортара вырос христианином и впоследствии даже занял заметное положение в церкви. В результате этого нашумевшего случая в Париже под руководством Кремье был создан Всемирный еврейский альянс.
Эта организация ставила своей целью защиту прав евреев, где бы они ни нарушались, и распространение западного просвещения и идеалов среди отсталых еврейских общин. Франко-прусская война 1870 года, естественно, ограничила сферу деятельности этой организации. В результате в 1871 году в Англии была создана организация с аналогичными целями - Англо-еврейская ассоциация, а несколько позже в Германии возник Союз помощи немецких евреев.
Многие верили, что распространение цивилизации и деятельность этих и подобных им организаций приведет в конце концов к улучшению положения евреев Восточной Европы, Азии и Африки. Пребывая в этом заблуждении, еврейство готовилось встретить последние десятилетия XIX века.
XXIX. АНТИСЕМИТИЗМ И НОВАЯ ДИАСПОРА
1. Предстояло, увы, страшное разочарование. Во всех странах имелись реакционные элементы, всеми силами противодействовавшие еврейской эмансипации и даже теперь неохотно мирившиеся с ней. В конце XIX века уже невозможно было обосновать антиеврейские настроения религиозными предрассудками, как бывало прежде, и реакция приняла новую тактику. К иудаизму она относилась с насмешкой, но терпимо. Антиеврейское настроение было перенесено с религиозной на национальную почву. Антисемиты настаивали не только на том, что евреи относятся к особой расе (что, может быть, и верно), но что эта раса ниже других, что было явным абсурдом ввиду той роли, которую евреи играли в искусстве, литературе, науке, политике и общей жизни. Антисемиты утверждали, что евреев отличают низкие умственные способности, что они по своему физическому и интеллектуальному развитию стоят ниже арийцев, особенно принадлежащих к "тевтонской" или "нордической" расе - "лучшему цвету на древе человечества".
Движение в этой форме было обязано своим возникновением 1873 году, когда волна крупных спекуляций, начавшихся в связи с франко-прусской войной, закончилась неизбежным крахом, и негодование масс нашло козла отпущения в лице той части занимавшихся спекуляциями дельцов, которую можно было легко отличить от остальных. Некоторое время агитация ограничивалась бульварной прессой. Однако в 1878 году германский канцлер Бисмарк, пришедший к власти при поддержке либералов, сделал политический поворот: объединившись с реакционерами, он пытался безжалостно задушить демократическое движение.
Евреи, обязанные своей эмансипацией либералиэму, поддерживали его и дали ему не одного крупного лидера, но симпатия евреев к либерализму вызвала ненависть "Железного канцлера", и он, не задумываясь, обратился к древней тактике - валить все беды на головы евреев. Придворный проповедник Адольф Штеккер создал так называемый Христианский социалистический рабочий союз, который в действительности был реакционным и диаметрально противоположным лучшим учениям христианства. Основным пунктом его программы было ограничение еврейского "господства" в деловой, общественной и политической жизни. К движению охотно примкнули мелкие торговцы, опасавшиеся коммерческого соперничества евреев, аристократы, считавшие, что евреи посягают на их права, и даже ученые, радостно поддержавшие идею превосходства "тевтонской" расы над всеми прочими.
Так родилось антисемитское движение. В течение нескольких лет оно накапливало силы. Из типографий бесконечным потоком шли книги, поносившие евреев. Депутаты произносили в рейхстаге поджигательные речи. 25 апреля 1881 года канцлер получил от недавно организованной антисемитской лиги петицию, в которой среди прочего требовалось лишить евреев гражданских прав. Под этим документом стояли не менее 255 тысяч подписей. О том, чтобы открыто согласиться на такие требования в конце XIX века, уже не могло быть и речи, но власти без лишнего шума ввели ряд дискриминационных мер. Для евреев было практически невозможно (если только он не принимал крещения) стать офицером в армии, занять кафедру в университете или важный пост в государственном аппарате. Эти чувства нашли свое выражение в антиеврейских эксцессах в разных концах страны и нападках, которым подвергались лица с еврейской внешностью на улицах самой столицы. Не раз прусский рейхстаг возвращался к вопросу о лишении евреев гражданских прав. Нескончаемый ряд поджигательных статей все больше ухудшал отношения между евреями и их соседями.
Антисемитское движение не ограничилось Германией. Вскоре оно распространилось на Австро-Венгерскую империю, где в 1882 году в Тиса-Эсларе состоялся суд в совершенно средневековом духе по обвинению в ритуальном убийстве. В том же году в Дрездене открылся первый международный антисемитский конгресс, на котором были предъявлены совершенно дикие требования ограничить права евреев.
Даже Франция, родина еврейской эмансипации, оказалась заражена микробами антисемитизма. Здесь события достигли своего апогея в 1894 году, когда эльзасский еврей Альфред Дрейфус, капитан французского генерального штаба, был обвинен в выдаче военных тайн германскому правительству. В действительности все дело было результатом направленной против республики интриги, в которой были замешаны французские антисемиты и клерикально-монархические круги. Под аккомпанемент дикой антиеврейской кампании в прессе, на улицах, в парламенте, военный суд признал Дрейфуса виновным в измене. 5 января 1895 года Дрейфус, заявлявший во всеуслышание о своей невиновности, был публично на парижской площади лишен офицерского звания и сослан на Чертов остров отбывать пожизненное заключение. Впоследствии стало известно, что "бордеро" (список секретных документов), написанное якобы Дрейфусом и на котором базировалось все обвинение, было подделкой некоего майора Эстергази, прокутившего свое состояние и продавшего немцам французские секреты. Поднялся шум против осуждения невиновного, тон задала знаменитая статья Эмиля Золя "Я обвиняю". Франция разделилась на два лагеря - дрейфусаров и антидрейфусаров. Полковник генерального штаба Анри изготовил новые подделки, чтобы подкрепить обвинение, и когда это было раскрыто, покончил с собой. Однако только в 1899 году, когда к власти пришло более либеральное правительство, Дрейфуса привезли обратно во Францию для нового суда. Военный совет, заседавший в Ренне, опять осудил его, но приговор был столь явно несправедлив, что президент Франции помиловал осужденного. Позднее апелляционный суд отменил приговор, и невиновность Дрейфуса была провозглашена перед всем миром.
2. В западной Европе новое антисемитское течение в целом носило теоретический характер. В России не понимали тонкого различия между теорией и практикой. Значительная часть псевдоинтеллигенции стремилась все перенимать у Германии и отнеслась к новым доктринам, как к последнему слову науки. 13 марта 1881 года был убит император Александр II, и этого было достаточно, чтобы реакционеры взяли верх: в течение нескольких недель на головы несчастных русских евреев обрушился ад.
Спор в корчме в Елизаветграде (Херсонской губернии) 27 апреля 1881 года относительно кровавого навета послужил предлогом для погрома. Весь этот и следующий день в городе бушевала ярость. На глазах бесстрастных жандармов иногда даже при содействии солдат местного гарнизона, творились невероятные зверства. Эксцессы стали распространяться повсюду, подобно лесному пожару. Наиболее крупные погромы были в Киеве и в Одессе. К осени на юге России произошло не менее 160 погромов. Вместо того, чтобы принять меры для наказания виновных, русское правительство попыталось разрешить проблему, к которой было привлечено внимание мировой общественности, репрессиями по отношению к жертвам. В 1882 году были обнародованы печальной памяти "Майские законы", согласно которым евреи изгонялись из всех деревень даже в пределах черты оседлости. В последующей интерпретации законы эти стали еще более суровыми, ограничив всякое передвижение евреев и затруднив им торговлю. С помощью нехитрой игры слов города с десятитысячным населением были объявлены деревнями и из них было изгнано еврейское население.
Шли годы, но условия жизни не проявляли никаких признаков улучшения. С одной стороны, власти возмущались тем, что евреи желали остаться самими собой и тем самым выделяться среди остальных, с другой стороны, сами всячески препятствовали ассимиляции евреев под предлогом, что если их допустить вторгнуться в русскую жизнь, то они будут в ней заправлять. Тем временем евреев изгоняли из сельской местности и из глубинных районов страны. Еврейкам позволяли жить в больших городах, где можно было получить университетское образование, только если у них был "желтый билет" проститутки.
С России пример взяла Румыния, правда, без самых крайних проявлений. Начиная с XVII века, из пограничных районов шел более или менее постоянный поток еврейской эмиграции в придунайские земли Молдавии, и Валахии, составлявших в то время часть Турецкой империи. К середине XIX века, когда Румыния обрела независимость, в ней насчитывалось около 200 тысяч евреев. Берлинский договор 1878 года предоставил стране полную независимость при условии равноправия всех ее граждан независимо от религиозных различий. Это условие румыны обошли, заявив, что все евреи, хотя на них и распространяется воинская повинность и прочие обязанности граждан, являются чужими в стране, сколько бы поколений их предков ни жило в ней. На неоднократные вмешательства стран, подписавших Договор, румыны просто не обращали внимания. Как в России, в Румынии имелись особые законы относительно евреев, лишавшие их равных возможностей и позволявшие применять к ним в некоторых случаях даже физическое насилие.
Либеральное движение в России вынудило царя дать в 1905 году призрачную конституцию. Реакционеры, именовавшие себя "истинно русскими", организовали в крупнейших провинциальных городах свои отряды - "черные сотни". Ненависть к евреям, с которыми в их представлении ассоциировалось все прогрессивное в стране, была неразрывной частью их программы. После лета 1882 года погромы в течение двадцати лет оставались более или менее отдаленной угрозой. 19 апреля 1903 года в Кишиневе произошла новая вспышка, превзошедшая по своей жестокости все прежние. Очевидно, она была если не Организована, то по крайней мере поддержана сверху. Лишь после того, как общественность. Европы была потрясена тремя днями непрерывного насилия и кровопролития, пришло указание из Петербурга восстановить порядок. В 1905 году произошла новая вспышка насилия. За четыре года резня и погромы произошли в 284 городах России и Украины; общее число жертв оценивается в 50 тысяч человек.
В 1911 году в Киеве был арестован бедный еврей-ремесленник Мендель Бейлис по обвинению в ритуальном убийстве христианского ребенка. Несмотря на то, что было широко известно, кто именно совершил убийство (известная полиции воровская шайка), Бейлис, а вместе с ним и весь еврейский народ, был отдан под суд. Дело тянулось два года при разнузданной антисемитской кампании по всей стране. Когда наконец несчастный узник был оправдан, это было сделано таким образом, чтобы оставить тень подозрения на его единоверцах. Основная масса еврейского народа, насчитывавшая в России свыше половины еврейского населения на земном шаре, прозябала в условиях нищеты, бесправия, страха и деградации, которые напоминали худшие традиции средних веков.
3. Для несчастных евреев Восточной Европы (многих из которых "Майские законы" вышвырнули из их домов и бросили в гетто, где они оказались на грани нищеты) жизнь в родной стране стала кошмаром. Их единственная надежда заключалась в бегстве. С каждой новой вспышкой погромов новая волна беженцев, спасавших свою жизнь, устремлялась к границам. Каждая ведшая к границе дорога, каждый шедший на запад поезд, каждый отплывавший пароход был забит беженцами. В течение 33 лет непрерывно шел новый исход. Эта миграция населения была самой крупной в еврейской истории, и последствия ее оказались наиболее важными с тех пор, как в древние времена евреи впервые очутились в Европе.
В соседних странах - Германии и Австро-Венгрии, пропитанных антисемитизмом, на беженцев смотрели косо. В Румынии условия жизни были лишь чуть более терпимыми, чем в России, и эта страна не только не приняла беженцев, но и сама заметно увеличила их число. Масса евреев устремилась на запад - в англо-саксонские страны, которые пока еще были свободны от опасных проявлений антисемитизма и где, кроме того, открывались обширные экономические возможности.
В Англии приток русских евреев, достигший внушительных размеров, резко изменил облик общины. В Лондоне, где осела большая часть беженцев, особенно в старых кварталах Ист-Энда, еврейское население увеличилось за 25 лет с 47 тысяч до 150 тысяч человек. В остальной части страны окрепли старые общины и появились новые. В результате деятельности русских беженцев был дан значительный толчок производству в стране дешевой одежды, обуви, мебели. Однако некоторая часть населения отнюдь не была довольна наплывом евреев. Благодаря агитации недовольных в 1905 году был принят "Акт об иммиграции", который если не остановил, то все же уменьшил этот приток. Такие же условия были в заморских владениях Великобритании - Австралии, Южной Африке и особенно Канаде, где большое число евреев нашло себе новый дом и внесло свежую струю в жизнь старых еврейских общин этих стран.
4. В Соединенных Штатах Америки повторилось то же самое, но в гораздо больших масштабах. Здесь евреи не были чужими. Эпохальное предприятие Христофора Колумба в 1492 году было в значительной степени делом рук евреев, вернее "новых христиан". Оно стало возможно благодаря займу, предложенному одним марраном, к которому и было направлено первое донесение о великом открытии. Среди покровителей экспедиции, так же как среди ее участников, тоже было несколько марранов. Переводчик Луис де Торрес, крещенный накануне отправления экспедиции, был первым европейцем, ступившим на новую землю; он же первый начал пользоваться табаком.
Марраны Испании и Португалии быстро осознали возможности Нового Света и стали переселяться туда. Вскоре их можно было найти во всех провинциях. Прошло немного времени, и за ними последовала инквизиция, которая обосновалась в 1571 году в Мексике, а затем и в остальных испанских владениях. Однако численность "тайных иудеев" в Новом Свете росла, и когда в первой половине XVII века голландцы завоевали португальскую колонию Бразилию, в ее главных городах открыто возникли еврейские общины.
Голландское правление длилось недолго. В 1654 году столица Пернамбуку была вынуждена капитулировать, и ее еврейская община была рассеяна. Беженцы рассыпались по всему Новому Свету и в местах, находившихся под английским или голландским правлением, свободных от роковой тени инквизиции, создали сеть небольших поселений. По всей Вест-Индии: на Ямайке, Кюрасао, Барбадосе, а также на соседних землях материка были созданы еврейские общины, игравшие в течение двух следующих столетий очень важную роль в экономической жизни.
В том же 1684 году небольшая группа беженцев прибыла в Новый Амстердам. Здесь, согласну приказу голландской Вест-Индской компании, им было позволено остаться, пока "их бедняки не будут обузой для Компании или жителей города, но будут поддерживаться их собственной нацией". Отсюда этот самый отдаленный аванпост марранской диаспоры, периодически получавший подкрепление из Европы или из Вест-Индии, стал распространяться на соседние районы. Ко второй половине XVIII века еврейские общины были рассеяны по всем американским колониям: в Нью-Йорке, Ньюпорте, Филадельфии, Саванне, Чарльстоне и других городах. Их члены занимались импортом и экспортом товаров. Об Аароне Лопесе из Ньюпорта говорили, что "по размаху коммерции его, наверно, не превосходил ни один коммерсант Америки". Некоторые были судовладельцами: португальский еврей Лусена первым в Северной Америке стал добывать китовый спермацет для производства свечей.
Евреи сыграли важную роль в войне за независимость. Значительное число их присоединилось к соглашению о запрете импорта. Имена оскальпированного индейцами Френсиса Сальвадора; майора Бенджамина Нове-са, сподвижника Лафайетта; адъютанта Джей-коба Франкса; Хаима Соломона, польского еврея, оказавшего большие услуги в области финансов, - свидетельствуют о симпатии евреев делу свободы. С другой стороны, семьи Гартов и Поллоков из Ньюпорта и Ребекка Франке - королева знаменитого бала, который британские офицеры дали перед своей эвакуацией из Филадельфии - свидетельствуют о том, что были евреи и в другом лагере. Как и в самой Англии, евреи в колониальной Америке подвергались некоторым ограничениям в правах. Первая же конституция Соединенных Штатов, постановившая, что для занятия общественных должностей или ответственных постов не требуется никакая религиозная процедура, на деле завершила эмансипацию евреев. (Даже в Соединенных Штатах полная эмансипация наступила не сразу. В Мэриленде она стала фактом в 1825 году после длительной борьбы, тогда как в Северной Каролине последние ограничения были отменены в 1868, в Нью-Хэмпшире - в 1877 году).
Еще до войны за независимость первоначальное марранское ядро еврейской общины растворилось среди новоприбывших евреев немецкого и польского происхождения. Когда после наполеоновских войн в Европе установился мир, поток иммиграции резко возрос. В Нью-Йорке одна за другой открывались новые синагоги, небольшие общины возникли на всем Среднем Западе. Большинство иммигрантов было из Центральной Европы. Естественное их желание улучшить свое экономическое положение было фактором менее важным, чем те ограничения, которые налагали на них антиеврейские законы, особенно ограничение браков, все еще сохранившее силу во многих местах Европы. После волнений 1830, а затем 1848 года струйка иммиграции превратилась в настоящий поток, и в Америку начали прибывать не только бедняки. Все больше культурных и состоятельных людей, участвовавших в революционном движении тех лет или разочарованных наступившей реакцией, обратили свои взоры к новому континенту, где перед всеми открывались равные конституционные права и равные экономические возможности.
Одним из последствий "золотой лихорадки" было расширение района еврейского заселения до Тихоокеанского побережья. В каждом зарождавшемся городе и поселке имелись евреи - владельцы лавок или иногда просто бродячие торговцы, миля за милей объезжавшие на своих телегах соседние земли. Постепенно они объединялись в общины. Ко времени гражданской войны иммигранты уже полностью включились в американскую жизнь. Десять тысяч евреев насчитывалось в действующих армиях по обе стороны фронта. Еврей-юрист, обладавший редкими способностями, Джуда Филипп Бенджамин верно служил правительству конфедерации сначала как генеральный прокурор, затем военным секретарем и наконец государственным секретарем. Даже в этот период из Польши и России понемногу приезжали евреи, основавшие свою собственную религиозную организацию в Нью-Йорке еще в 1852 году. Однако в культуре, богатстве, численности и влиянии немецкие евреи имели несомненное превосходство.
В таких условиях новые немецкие тенденции быстро укоренились в стране. Еще в 1824 году небольшая группа в Чарльстоне, поощряемая вестями из Европы, откололась от конгрегации и организовала "Реформированное общество израэлитов". Вместе с позднейшими иммигрантами в Америку, естественно, прибыли и реформистские элементы. Раввины новой школы, столкнувшиеся со слишком сильной оппозицией дома, видели превосходные возможности для выражения своих взглядов в великой республике Западного полушария. В лице Исаака Майера Вайза, раввина из Цинциннати, реформисты нашли не только активного оратора, но и талантливого организатора. В значительной мере благодаря его влиянию реформированный иудаизм пустил в Америке глубокие корни; здесь стали сравнительно частыми радикальные нововведения (вроде дополнительного воскресного богослужения), которые в Германии, родине нового течения, были исключением. В последней четверти XIX века евреи немецкого происхождения с их интерпретацией иудаизма, восходившая к Гольдгейму и Гейгеру, доминировали в еврейской жизни Америки.
5. Таково было положение вещей, когда весной 1881 года началась эпоха погромов в России. Это был период острой нехватки рабочих рук в Америке, когда она поглощала ежегодно сотни тысяч бедняков-иммигрантов со всех концов Европы. С трагической внезапностью вспыхнувшая эпидемия погромов задела гетто России, Польши и Румынии. Взгляды всех евреев обратились к новой земле за Атлантическим океаном, где не было насилия, где перед всеми открывались равные возможности и где сами улицы, казалось, были вымощены золотом. С 1881 года до конца столетия в американских портах высадились свыше 600 000 еврейских беженцев. Новая серия погромов, начало которой положил Кишинев, вынудила за 5 лет еще полмиллиона евреев бежать в Северную Америку. К 1903 году еврейское население страны, которое за 30 лет до того едва насчитывало 250 тысяч, достигло полутора миллионов. Спустя еще четверть столетия эта цифра увеличилась вдвое.
Новоприбывшие, естественно, стремились концентрироваться в Нью-Йорке. Здесь, где в 1825 году вся община довольствовалась одной маленькой синагогой, спустя столетие проживало не менее миллиона 750 тысяч евреев, составлявших почти треть всего населения города. Никогда больше в еврейской истории столько евреев не концентрировалось в одном месте. Попытка некоторых американо-еврейских лидеров (во главе которых стоял видный банкир и общественный деятель Джейкоб Шифф, основатель Американского еврейского комитета) перенести порт прибытия иммигрантов в Галвестон (Техас) и тем самым расширить район еврейского заселения имел лишь ограниченный успех. Восточные штаты продолжали принимать огромное большинство иммигрантов. Помимо Нью-Йорка, крупные общины, которые в любой другой стране считались бы первостепенной важности, возникли в Чикаго, Бостоне, Балтиморе, Кливленде, Филадельфии и других городах. Аналогичный процесс шел по ту сторону американо-канадской границы, где крупные скопления евреев возникли в Торонто и Монреале.
Как и в Англии, чрезвычайно большой процент новоприбывших занялся портняжным делом и прикладными ремеслами, которые вскоре оказались целиком в их руках. Благодаря их экономическому чутью производство разделилось на мелкие операции, что значительно сократило накладные расходы (так называемая "Бостонская система"). Многие евреи занимались также столярным и скорняжным делом, изготовлением сигарет и тому подобными занятиями. Безжалостно эксплуатируемые хозяевами, зачастую своими же единоверцами, они создали вскоре очень сильную проф-суюэную организацию. Профсоюз портных, преимущественно еврейский, насчитывал почти 200 тысяч членов, почти столько же было в американском союзе дамских портных. Благодаря этим двум профсоюзам была произведена настоящая революция в гигиенических условиях в мастерских, в которых прежде царила невообразимая грязь и антисанитария, но особое улучшение положения рабочих было достигнуто лишь после всеобщих забастовок в швейной промышленности в 1890 и 1892 годах.
Однако миллионы людей не могут ограничиться одной-двумя сферами деятельности. Спустя недолгое время новоприбывшие вошли почти во все отрасли промышленности. В одном или двух штатах имелись еврейские сельскохозяйственные поселения, поддерживавшиеся благотворительными организациями. В течение одного поколения сфера деятельности распространилась на самые различные профессии. Дети иммигрантов, сами иногда родившиеся за океаном, стали видными юристами, врачами, журналистами, писателями, артистами, художниками, скульпторами. Недавно возникшая кинематография дала обширное поле для их инициативы; они играли в ней важную роль как режиссеры, актеры или владельцы студий.
Ист-Сайд в Нью-Йорке, подобно Ист-Энду в Лондоне, стал миром совершенно иной культуры. Здесь возникли целые улицы и кварталы, где слышалась только еврейская речь. Газеты на идиш, во всем следовавшие нормам американской журналистики, печатались большими тиражами, чтобы удовлетворить интеллектуальные потребности местных евреев. Театр на идиш приобрел в Нью-Йорке такое значение, которого он никогда не имел в Варшаве. Дети получали первоначальное еврейское образование (на иврите) в хедерах и талмуд-торах, в которых методы обучения и вся атмосфера были целиком перенесены из "черты оседлости". Старые знакомые из одного района, города или местечка собирались вместе и основывали свою синагогу или свое землячество, в результате чего нью-йоркское еврейство делилось на массу мелких групп. Были синагоги разной степени ортодоксальности, отражавшие местную атмосферу каждой более или менее значительной общины в России, Польше и Румынии. В бесчисленных душных молельнях седобородые старики, традиционно раскачиваясь, учили Тору. Мастера-портные наживали состояния и перебирались в фешенебельные районы, а потомки великих знатоков Талмуда толкали тачку в надежде заработать несколько монет. Это была огромная плавильня, куда загружались самые разнообразные люди и где они перемешивались и переплавлялись.
XXX. НОВЫЙ МИР
1. Разразившаяся летом 1914 года первая мировая война, в которую постепенно были вовлечены чуть ли не все страны мира, явилась во многих отношениях целой эпохой в истории еврейского народа. Поток эмиграции из Восточной Европы, начавшийся в 1881 году, был автоматически перекрыт. Бои на Восточном фронте, то продвигавшемся вперед, то отступавшем, шли на территории старых польских провинций, где проживала огромная масса еврейского населения. В результате неизбежных в ходе боев разрушений и безжалостных депортаций, зачастую вызванных явно антисемитскими предрассудками, многие общины были полностью уничтожены, а тысячи еврейских семей доведены до крайней нужды.
Но эти страдания были незначительными по сравнению с тем, что еще предстояло перенести. В России цари наконец поплатились за столетия неумелого правления, и весной 1917 года в Петрограде произошла революция. Одним из первых актов нового правительства было провозглашение принципа равенства для всех независимо от национальности и вероисповедания. Казалось, перед русским еврейством забрезжила заря новой золотой эры. Но вскоре события приняли новый оборот. 7 ноября произошла молниеносная большевистская революция, которая свергла власть умеренных и отдала судьбы страны в руки Советов рабочих и крестьян, и страна погрузилась в пучину гражданской войны. Одна сторона обвиняла евреев в приверженности новому строю, другая - в контрреволюционной деятельности, и для всех евреи служили козлами отпущения.
Хуже всего были условия на Украине, где была сделана попытка создать независимую республику во главе с гетманом Петлюрой - достойным преемником Хмельницкого. Сюда сразу же вторглись и большевики, и монархисты - плохо вооруженные, недисциплинированные, у которых было одно общее: ни те, ни другие не упускали случая поиздеваться над евреями. Когда беспорядки, казалось, уже прекратились, появилась Белая армия царского генерала Деникина, попытавшаяся свергнуть большевистский режим. Имя Белой армии связано с наибольшими зверствами в еврейской истории со времен средневековья. Почти в каждом городе и местечке происходили погромы, по сравнению с которыми эксцессы предвоенных лет казались лишь пьяными выходками. Число убитых превзошло четверть миллиона; столько же погибло от голода и болезней. Те, кто остался в живых, были доведены до нищеты.
Пример оказался заразительным, и во всей Восточной Европе - в Венгрии, Польше, Румынии - в беспокойный период, последовавший за прекращением военных действий осенью 1918 года, тоже произошли погромы, хотя и в меньших масштабах.
2. Когда стихли бои, стало ясно, что условия жизни еврейского народа за последние десять лет коренным образом изменились. В 1914 году основная масса мирового еврейства жила в Российской империи. Теперь она раскололась, так что из пяти с лишним миллионов евреев, проживавших на территориях, ранее принадлежавших России, свыше половины оказались в Польской республике. Здесь, как и в других государствах, обязанных своим рождением недавним событиям, пункты о "меньшинствах", которые были включены в различные мирные договоры в значительной степени благодаря усилиям еврейских делегаций на Парижской конференции, гарантировали равные права и возможности для всех без различия национальности или религии. То же было в Литве, Латвии, Эстонии, Чехословакии и Румынии, которая, присоединив к себе значительную часть Венгрии, удвоила свое еврейское население.
Для летаргического сефардского еврейства Ближнего Востока война 1914-18 годов также явилась поворотным пунктом. Правда, оно мало пострадало собственно от военных действий, однако волна национализма, поднявшаяся по-"сле заключения мира, очень сильно ударила по евреям. Турция стала превращаться в национальное государство и не желала больше терпеть у себе инородные тела, чуждые туркам по культуре, по религии и по языку, как она делала во всей своей прежней истории. Аналогичным было положение в Греции, которая после Балканской войны 1912 года присоединила к себе крупный порт Салоники. После восстановления мира греческое правительство стало постепенно превращать этот важный центр в греческий город. Еврейское население систематически лишалось экономических возможностей и оно начало уменьшаться как относительно, так и абсолютно, и в результате евреи, в течение многих веков составлявшие в Салониках большинство населения, превратились в меньшинство, хотя и немаловажное. Значение сефардских общин Леванта, возникших в результате изгнания из Испании в 1492 году, стало быстро падать.
Наибольшее количество евреев теперь находилось в Соединенных Штатах Америки. Волна иммиграции, приостановленная мировой войной, никогда уже не достигла первоначальных размеров и в конце концов стала совсем незначительной. Однако в результате естественного прироста и беспрецедентной иммиграции довоенных лет еврейское население США превысило четыре миллиона. Американское еврейство составляло не только самую многочисленную, но и самую богатую часть еврейского народа. Если бы не та поддержка, которую оно, начиная с 1914 года, так щедро оказывало своим братьям в Восточной Европе, страдания последних неизбежно были бы гораздо большими. В течение долгих лет, что бы ни случалось, взгляды мирового еврейства обращались за помощью к Америке.
С прекращением иммиграции в Соединенные Штаты начал расширяться район еврейского расселения, хотя из-за различных ограничений послевоенные миграции населения были не столь значительны. Временный экономический расцвет Франции привлек в эту страну большое число переселенцев. Еврейская община Парижа за десятилетие выросла более чем вдвое. Увеличилось еврейское население небольших стран Западной Европы - Норвегии, Швеции, Португалии, даже Испании; часть беженцев из России осела на Дальнем Востоке, создав ряд новых общин в Китае и Японии. Большая часть направилась в Центральную и Южную Америку. Евреи расселились по всему континенту от Мексики почти до Магелланова пролива, создав везде свои синагоги и различные учреждения. Большинство осело в Аргентине, в сельскохозяйственных колониях, созданных бароном де Гиршем поколением раньше в качестве прибежища для преследуемых евреев России. (Барон де Гирш действовал через свой фонд - "Ассоциацию еврейской колонизации", которая и теперь поддерживает еврейские колонии в Аргентине).
К 1950 году число евреев в этой стране, насчитывавшее до первой мировой войны менее 10 тысяч, приблизилось к 40 тысячам. Появилась некоторая возможность, чтобы слава испано-язычного еврейства возродилась в Западном полушарии.
3. Самым поразительным и самым важным результатом первой мировой войны для еврейского народа явилось возобновление его политической связи с той полоской земли на восточном побережье Средиземного моря, которая была колыбелью этого народа. XIX век был свидетелем рационализации старых мессианских представлений. Расцвет национальной идеи в Европе не мог не повлиять на взгляды еврейских теоретиков, и некоторые из них, видя развитие национальных государств во Фландрии, в Италии, на Балканах, начали смутно мечтать о возрождении еврейской государственности. Кроме того, новые условия на Ближнем Востоке и особенно благосклонный интерес, с которым европейские державы относились к палестинским делам, сделали возможным появление здесь более постоянного еврейского поселения.
Еврейские и христианские филантропы разрабатывали планы привлечения бедного еврейского населения Иерусалима и других городов к земледелию. Общество французских евреев ""Альянс израэлит" открыло близ Яффы сельскохозяственную школу. Ортодоксальные раввины стали проповедовать, что не пришествие Мессии должно предшествовать возрождению еврейской Палестины, а наоборот.
Новая концепция нашла себе первого пророка в лице немецко-еврейского мыслителя Моисея (Мозеса) Гесса, который познал всю глубину ассимиляции. Вернувшись уже в пожилом возрасте к родному народу, он в своей работе "Рим и Иерусалим" (1862) показал нереальность идеи эмансипации как конечной цели. Он высказал предположение, что восстановление еврейской государственности в Палестине является единственным решением еврейского вопроса.
Взгляды Гесса привлекли к себе внимание лишь 20 лет спустя, когда русская реакция коренным образом изменила взгляды многих еврейских лидеров, которые теперь отчаялись разрешить еврейский вопрос путем ассимиляции. Через год одесский врач Лев Пинскер опубликовал свою брошюру "Автоэмансипация", в которой показал, что евреи, по крайней мере российские, питали напрасные иллюзии, надеясь когда-нибудь совершенно слиться с народами, среди которых они жили. Пинскер выдвинул идею о том, что единственным средством, способным возродить достоинство евреев даже в диаспоре, является создание национального очага, желательно в Палестине. Он не был одинок в своих взглядах, и чтобы осуществить их, был создан, преимущественно в Восточной Европе, ряд обществ "Ховезей Цион" ("Любящие Сион").
Тем временем эмиграция из России, начавшаяся в годы погромов, достигла также Палестины. Еще когда "Авто эмансипация" только печаталась, группа молодых еврейских студентов создала союз под названием "Билу" - сокращение библейской фразы из Исайи:
"Бейт Яаков, леху венелха" ("Дом Иакова! Придите и пойдем") и отправилась в Яффу. С помощью "Ховевей Цион" члены союза "Ви-лу" создали на прибрежной равнине Иудеи несколько сельскохозяйственных колоний. работа была начата поспешно, без необходимой подготовки, но благодаря постоянной и щедрой поддержке парижского барона Эд-мона де Ротшильда поселения сумели окрепнуть.
Едва ли зная все это, венский журналист Теодор Герцль отправился в 1894 году в Париж на слушание дела Дрейфуса. Он вырос в совершенно ассимилироьанном окружении. Но дело Дрейфуса убедило его в неправоте его прежних взглядов. Антиеврейский предрассудок, как это теперь выявилось, был не просто религиозным. Он был, в первую очередь, расовым предрассудком. Единственным ключом к вечной проблеме была реорганизация евреев ках нации с собственным автономным центром. Охваченный такими чувствами, Герцль единым духом написал свою знаменитую книгу "Еврейское государство", в которой он изложил эти идеи.
Это был первый шаг на пути к сионистскому движению, целью которого было "обеспечение для еврейского народа родного очага в Палестине под защитой закона". Этому делу Герцль отдался со всем пылом и самоотверженностью древних пророков. Его яркая личность привлекла много сторонников во всем мире, особенно в Восточной Европе, где была еще удивительно сильна традиционная тяга к Палестине.
В 1897 году в Базеле состоялся первый Сионистский конгресс, обсуждавший вопрос об осуществлении новой формы вечного стремления еврейского народа возродить свою древнюю родину. Ободренный этим начинанием, Герцль вступил в официальные переговоры. С неукротимым мужеством он добивался аудиенций у различных властителей Европы, от германского кайзера до папы римского, которых он стремился заинтересовать своим предложением. Он имел официальную беседу с турецким султаном, с которым в 1901-2 годах велись переговоры с целью получить хартию на право заселения Палестины евреями. Возможно, ему бы и удалось чего-то достичь, если бы он согласился использовать свое влияние, чтобы заставить замолчать выступления в Европе и Америке против зверств турок по отношению к армянам. Так или иначе, переговоры были прерваны. Однако это произвело такое впечатление на британское правительство, что оно предложило Герцлю для целей колонизации сначала участок земли на Синайском полуострове между Палестиной и Египтом, а когда это предложение оказалось неподходящим, часть территории Уганды (Британская Восточная Африка). Правда, вскоре всем стало ясно, что никакая земля не обладала в глазах еврейских масс такой притягательной силой, как земля их предков, и что ради другой земли они не пойдут на нужные жертвы. Поэтому после долгих дискуссий это предложение было отклонено. Вместе с тем, оно сыграло свою роль, показав миру, что в глазах ответственных европейских государственных деятелей сионизм стал фактором, с которым приходилось считаться. Когда вскоре Герцль умер в возрасте 49 лет, движение, которое он создал, представляло собой живую и нерушимую силу.
Одним из первых положительных достижений сионизма явилось создание двух финансовых учреждений - Еврейского колониального банка и Еврейского национального фонда. Правда, они собрали лишь малую часть той суммы, которую Герцль считал необходимой для достижения цели, но с помощью этих учреждений заселение Палестины евреями пошло быстрее. Вся страна была усеяна сельскохозяйственными колониями, где благодаря труду и умению еврейских крестьян земля их предков, в течение многих столетий заброшенная и необрабатывавшаяся, вновь стала "течь молоком и медом". На песчаных дюнах близ Яффы возник еврейский городок Тель-Авив (Холм Весны). В Иерусалиме была открыта еврейская школа искусств и ремесел. Благодаря усилиям Элиэзера Бен-Иегуды разговорным языком поселенцев стал иврит - язык Библии, на котором говорили царь Давид и пророк Исайя, обогащенный средневековыми поэтами и философами и приспособленный к нуждам современности.
Одновременно в России ивритское культурное возрождение выдвинуло подлинно талантливых писателей. Среди них выделялся Ашер Гинцберг, более известный под псевдонимом Ахад Гаам (Один из народа), яркий публицист, апостол культурного сионизма, противостоявшего политическому. В отношении литературного таланта с ним мог соперничать только Хаим Нахман Бялик, величайший ивритский поэт после Иегуды Галеви, наиболее яркое произведение которого было вызвано к жизни Кишиневским погромом 1903 года.
4. Вступление Турции в 1914 году в мировую войну сделало сионистское движение важной политической проблемой для франко-британского Блока, желавшего сгладить то плохое впечатление, которое произвел на еврейские круги, особенно в США, их союз с российской тиранией. 2 ноября 1917 года британский министр иностранных дел Артур Джеме Бальфур опубликовал декларацию, в которой говорилось, что британское правительство относится благосклонно к восстановлению в Палестине национального очага для еврейского народа и приложит свои старания для достижения этой цели. Тогда еще трудно было предвидеть, что разгром турецких сил в Палестине так близок. Через шесть недель впервые со времен крестовых походов над Иерусалимом перестало развеваться знамя с полумесяцем. Осуществление сионистских идей, казавшихся за два месяца до того отдаленной мечтой, теперь было вполне реально.
На собравшейся в Париже мировой конференции союзникам не дали возможности забыть те обещания, которые они делали в пылу боев. Кроме того, хотя никто из победителей не был склонен отдавать завоеванные территории, эпоха неприкрытых аннексий была позади. Вместо этого Лига Наций разработала систему "мандатов", которые давались заинтересованной державе якобы не ради нее самой, но из соображений гуманности. В апреле 1920 года на конференции в Сан-Ремо мандат на Палестину получила Великобритания, которая должна была управлять подмандатной территорией в соответствии с Бальфурской декларацией. Спустя три года это соглашение было утверждено Советом Лиги Наций. Началась подготовка к созданию Еврейского палестинского агентства, которое возникло лишь в 1929 году. Еврейское .агентство (Га-сохнут га-иегудит, сокращенно "Сохнут") включало в себя как сионистские, так и несионистские элементы и представляло мировое еврейство перед палестинским правительством. Так впервые за 1900 лет официально признали политическую связь еврейского народа с землей его предков. Иврит стал одним из официальных языков страны, а видный английский еврэей, сэр Герберт Сэмюэль, занимавший раньше ряд важных постов вплоть до поста министа внутренних дел, был назначен верховом комиссаром Палестины.
В этот период энтузиазма на один важный момент никто не обратил внимания. Арабское население Палестины было немногочисленным; большая часть его находилась на очень низкой ступени цивилизации; арабы запустили хозяйство страны, и многие участки превратились в необрабатываемую, бесплодную пустыню. Но когда арабы увидели, что Палестиной интересуются другие, их чувство местного патриотизма заметно усилилось. Еще до конференции в Сан-Ремо в Иерусалиме произошли антиеврейские погромы, унесшие много жизней. В 1921 году в Яффе произошел еще более кровавый погром. Сэр Герберт Сэмюэль, демонстрируя свою беспристрастность, ничем не поддержал евреев; напротив, еврейская иммиграция подверглась строгим ограничениям. В 1929 году вследствие распространившегося слуха, будто у арабов хотят отнять мечеть Омара, воздвигнутую на месте древнего Храма, по всей стране прокатилась волна разрушительных антиеврейских эксцессов.
Вместе с тем достижения эксперимента были налицо. Несмотря на различные ограничения, в страну постоянно прибывали иммигранты со всех концов еврейского мира - от Нью-Йорка до Бухары. Евреи Палестины составляли в 1918 году лишь 58 тысяч из 800 тысяч жителей, то через 15 лет их уже стало 200 тысяч. Вне стен Иерусалима выросли новые еврейские кварталы. Первый еврейский город Тель-Авив развивался с удивительной быстротой и к 1933 году насчитывал уже 60 тысяч человек. Еврейский национальный фонд приобрел значительные участки земли, особенно в Изреэльской долине. По всей стране появились новые колонии-поселения. В диаспоре создавались отряды пионеров - халуцим, ехавших в страну, чтобы обрабатывать поля, строить дома, прокладывать дороги. Среди них было много с высшим образованием и владевших несколькими языками. Вводились современные методы земледелия. Благодаря сооружению террас вновь зазеленели холмы. Большие размеры приняло выращивание апельсинов. По всей стране проводилась работа по облесению, осушались болота - рассадники малярии.
Первым крупным мероприятием при англичанах явилось создание в Иерусалиме Еврейского университета, который был основан еще во время первой мировой войны и официально открыт в 1925 году. Языком преподавания, естественно, был иврит, который к этому времени уже стал основным средством общения новых поселенцев. Из дюжины типографий шел непрерывный поток газет, журналов, романов, пьес, переводов, научных работ. Возник прославившийся в мире театр на иврите. Это был уникальный в истории случай литературного и практического возрождения мертвого языка. Палестина вновь заняла свое место в жизни еврейского народа.
5. Свержение старого строя в Центральной и Восточной Европе, завершение эмансипации евреев во всех крупных странах мира, создание Лиги Наций, взявшей на себя обязательство защищать права меньшинств, - все это привело ко всеобщей надежде на то, что события 1914-18 годов, несмотря на жертвы, которых они потребовали, и на беспорядки, которые последовали за ними, явятся началом тысячелетней эры свободы и равноправия для всего еврейства в целом. Однако Россия по-прежнему представляла собой проблему. Правда, революция полностью, без каких-либо ограничений эмансипировала евреев. Они были официально признаны в качестве особой национальности со своим языком и своими учреждениями. Граждане еврейского происхождения, но не евреи по своим убеждениям, стали играть важную роль в жизни России; еврей Лев Троцкий был одним из вождей нового строя. Строились (с щедрой помощью из Америки) грандиозные планы создания еврейских сельскохозяйственных поселений на Украине, в Крыму и в Сибири; масштабы этих планов были не меньше палестинских. Возникла надежда на то, что со временем в составе Советского Союза будет создана автономная еврейская республика.
Но на практике советская система несла еврейской жизни еще больше страданий и разрушений, чем царизм. Подавляющее большинство русских евреев были представителями среднего класса и мелкими торговцами - часть той буржуазии, против которой была направлена большевистская революция. Им было почти так же трудно найти себе место в "республике рабочих и крестьян", как за десять веков до того в феодальном строе. Часть евреев пошла на впервые открывшуюся перед ними государственную службу, на фабрики и заводы, осела на землю.
Большинство осталось совершенно без средств к существованию; они также не могли приспособиться к новой форме правления экономически, как к старой политически. Равноправие мало компенсировало им то, что все каналы жизни были перекрыты.
Аналогичным образом иудаизм, как и все прочие веры, страдал от антирелигиозной борьбы. Синагоги закрывались или превращались в клубы, религиозное обучение было запрещено; даже соблюдение основного обряда обрезания наталкивалось на трудности. Сионизм был осужден как буржуазное течение, его активистов подвергали безжалостным преследованиям и ссылали в Сибирь. Конечно, не было никакого препятствия смешанным бракам, которые стали частым явлением. Не сдерживаемая более узами веры, росла ассимиляция в самом полном смысле слова.
Хотя большевизм оказывал роковое воздействие на еврейскую жизнь в России, за пределами ее именно евреев считали ответственными за новый строй. В результате того, что советская власть, не доверявшая слугам старого режима (многие из которых сами саботировали новую власть), взяла себе на гражданскую и дипломатическую службу много евреев, они приобрели непропорционально большой вес в государстве. Кроме того. Карл Маркс, пророк коммунизма, тоже был по происхождению еврей, хотя и был в детстве окрещен и рос христианином. Это было еще одним поводом связывать евреев, и так не пользовавшихся большой любовью, с ненавистной системой, которая угрожала подорвать основы существующего строя. Кое-кто всерьез полагал, что сионизм, большевизм и крупный капитал (все члены мнимого "еврейского интернационала"!) заключили между собой союз с целью мирового господства. Смехотворная чепуха под названием "Протоколы сионских мудрецов", которая якобы являлась отчетом о заседаниях конгресса, обсуждавшего вопрос о мировом господстве, выходила в свет издание за изданием на самых различных языках. Даже когда было доказано, что "Протоколы" представляют собой переделку сатиры иа Наполеона III, написанной три четверти века назад, это не поколебало веры в них.
Во всем мире, даже в Англии и Америке, видны были признаки реакции. Гораздо более серьезным было положение вещей в Центральной и Восточной Европе. Хотя волна погромов прекратилась, акты насилия совершались почти каждый день. Румынское правительство, несмотря на торжественные обещания, оставалось антисемитским. В Польше евреев методически вытесняли с государственной службы и с принадлежавших государству предприятий. Предпринимались попытки (иногда при поддержке правительства) ограничить число еврейских студентов в университетах пропорционально численности еврейского населения. Обычным явлением стали студенческие беспорядки. В некоторых странах в нарушение прав меньшинства еврейские торговцы были обязаны закрывать свои лавки в воскресенье, что привело их на грань катастрофы, так как они и так теряли день в субботу. Кризис, парализовавший экономическую жизнь во всем мире в 1930 году, сильно ударил по еврейскому среднему классу; обнищание приняло угрожающие размеры.
б. Самым страшным был ход событий в Германии. Хотя немецкое еврейство было, наконец, полностью эмансипировано, антисемитизм принимал здесь все более крайние формы. О наличии большого числа евреев в той или иной области национальной жизни говорили, как о "еврейском господстве". То, что отдельные лица сумели приспособиться к изменившимся экономическим условиям, отрицательно сказывалось на тех, кто был менее удачлив. Антисемиты утверждали, что евреи удушают все области немецкой жизни от промышленности до газет. Новые течения, которые евреи .внесли в философию, литературу, театр объявлялись ядовитыми и вредными.
Даже Альберт Эйнштейн, один из самых выдающихся мыслитей современности, навлек на себя - по причине своей национальности - постоянный поток оскорблений.
Временное улучшение общего положения в стране приостановило антиеврейскую истерию. С началом экономического кризиса 1830 года она возобновилась. Национал-социалистическое движение, основанное Адольфом Гитлером, восполнило отсутствие конструктивной программы тем, что возложило ответственность за все зло в стране на евреев; одним из основных пунктов политики новой партии было изгнание евреев из Германии или по крайней мере лишение их гражданских прав.
В 1933 году Гитлер стал канцлером Германского рейха. Евреи сразу же оказались во власти террора, и их положение стало много хуже того, в котором находились их единоверцы в России в мрачные годы перед первой мировой войной. Они были безжалостно выброшены из правительственных и муниципальных учреждений, из университетов, даже из частных контор. Врачам и юристам разрешалось практиковать только пропорционально численности еврейского населения. Их деятельность бойкотировалась с санкции и одобрения официальных органов. Они были вынуждены порвать связи с крупными экономическими организациями, которые они сами создали, с музеями, которые они основали, с академиями, которые они прославили. Журналисты начали против евреев неслыханно злобную кампанию даже в тех газетах, которыми прежде руководили евреи. Писатели и ученые с мировым именем, которые завоевали для Германии репутацию передовой страны, чьи открытия позволили ее армии противостоять всему миру, чей престиж содействовал реабилитации Германии в глазах Европы, были низведены до нищенского положения или вынуждены оставить страну. Впервые в истории преследования коснулись не только тех, кто исповедовал иудейскую религию, но вообще всех, в ком можно было установить наличие еврейской крови, какими бы ортодоксальными христианами они ни были. По всей стране происходили сцены, напоминавшие мрачное средневековье, и границы варварства раздвинулись от Рейна до Вислы. Опять наступил критический момент в богатой переменами истории немецкого еврейства, но народ, переживший крестовые походы, смог пережить и национал-социализм.
Последнее рассеяние было самым удивительным по сравнению со всеми предшествовавшими ему. За период чуть больше года свыше 70 тысяч немецких евреев покинули Германию. Большинство были не ремесленники и торговцы, но люди с высшим образованием: профессора, физики, хирурги, юристы, знатоки искусства, писатели, журналисты, зачастую люди с мировой славой, отдавшие свои лучшие годы Германии. К концу 1933 года на свете было, наверно, не много стран, где не работало бы несколько известных немецко-еврейских ученых. Но к несчастью, это был период глубокого экономического кризиса, когда каждая страна воздвигала барьеры против тех, кто мог бы соревноваться на рынке рабочей силы с ее собственными гражданами. Поэтому процесс устройства эмигрантов был особенно болезненным.
КНИГА VI КАТАСТРОФА И ВОЗРОЖДЕНИЕ (1935-1967 гг.)
XXXI. КАТАСТРОФА
1. В это время был отмечен удивительный феномен. Прежде эмансипированное западное еврейство рассматривало развитие еврейской Палестины как донкихотствующее, полублаготворительное мероприятие, которое могло содействовать возрождению еврейского самоуважения и еврейской культуры, но не могло играть никакой важной роли в разрешении насущных проблем еврейского народа.
Однако благодаря удивительному стечению обстоятельств Палестина избежала экономического кризиса; напротив, она переживала некоторый бум, вызванный еврейским практическим идеализмом. Поэтому перед иммиграцией широко распахнулись ворота. В результате многие лишившиеся имущества немецкие евреи отправились именно в Палестину, в том числе и те, которые прежде были яркими противниками сионизма. Это была единственная страна, которая могла принять их и их восточноевропейских единоверцев в большом количестве. В 1934 году еврейская иммиграция в Палестину составила 42 тысячи, а в 1935 году достигла рекордной цифры 62 тысячи человек. За три года в страну прибыло свыше 35 тысяч беженцев из Германии, и этот поток не уменьшался. К концу 1939 года все еврейское население Палестины, насчитывавшее во время Вальфурской декларации около 60 тысяч, приблизилось к полумиллиону. Тель-Авив с его 150 тысячами жителей стал одним из самых современных городов на Ближнем Востоке. Примерно 15 процентов еврейского населения Палестины жило в 270 поселениях и занималось сельским хозяйством. Бредовая идея, которую за 20 лет до того высмеивали твердолобые бизнесмены и сердобольные филантропы, стала теперь единственной яркой точкой на еврейском горизонте. Больше нельзя было говорить о сионистском "эксперименте" - он стал реальностью. Правда, Палестина еще не была целиком еврейской, но впервые за много веков вновь появилась еврейская Палестина.
Хотя ничто не могло уничтожить эти важные достижения, все же обещаниям этого периода не было суждено осуществиться в полном объеме. В апреле 1936 года вновь вспыхнул арабо-еврейский конфликт, превосходивший все прежние эксцессы по продолжительности и силе; он был вызван в значительной мере интригами иностранных государств, особенно фашистской Италии, желавшей представить себя защитницей ислама и ослабить позиции Англии на Ближнем Востоке. Арабы объявили всеобщую забастовку, отказались сотрудничать с властями и стали бойкотировать евреев. На палестинское еврейство обрушилась настоящая партизанская война: вооруженные нападения на селъскохозяйствеввые поселки, засады на дорогах, взрывы бомб в городах и даже убийства арабов, придерживавшихся более умеренных взглядов. Несмотря на сильнейшее искушение ответить насилием на насилие, еврейские руководители сумели (за редкими исключениями) убедить палестинских евреев в необходимости воздержаться от ответных действий, и чувства ишу-ва (так обычно называется еврейское население Палестины) нашли свое выражение в создании в этот период новых поселений в самых опасных районах, а также в сооружении тель-авивского порта, который должен был заменить парализованный забастовкой порт Яффы.
Как только, спустя несколько месяцев, был восстановлен порядок в стране, сюда была послана королевская комиссия для расследования причины беспорядков. Комиссия доложила, что она не видит возможности разрешить здешние проблемы на основе мандата, и'высказала мнение, что лишь раздел отравы на два независимых государства - арабское и еврейское - является выходом из создавшегося положения. Идея независимого государства, пусть маленького, но которое могло бы беспрепятственно принимать еврейских беженцев, обладала большой, притягательной силой, несмотря на то, что^ предлагавшаяся территория означала сионизм без Сиоиа. В августе 1937 года после долгой дискуссии Сионистский конгресс и вслед за ним Еврейское агентство все же одобрило проведение переговоров с британским правительством относительно пунктов предложенного компромиссного решения в надежде на то, что детали можно будет изменить в ходе самих переговоров. Однако арабские лидеры единодушно отвергли план раздела страны. Вспыхнули новые беспорядки, которые удалось подавить лишь с помощью войск. В результате идея раздела была оставлена, и Белая книга, выпущенная в Лондоне в мае 1939 года, провозгласила совершенно новую политику. Она установила предел еврейской иммиграции в Палестину 75 тысяч человек в течение пяти лет и заявила, что в 1949 году британская администрация уйдет, и страна станет независимой (хотя и связанной с Великобританией договором), причем евреи будут составлять в ней меньшинство. Так обстояли дела, когда летом того же года Палестина столкнулась с новой, еще более серьезной угрозой. Какими бы соображениями высшей политики или местными трудностями ни пытались англичане оправдать Белую книгу, она слишком мало напоминала золотые слова Вальфурской декларации.
2. Придя к власти, нацисты вначале утверждали, что их антисемистская доктрина является делом сугубо внутренним. Однако, добившись определенных дипломатических успехов, Гитлер обнаружил, что играя на местных антиеврейских предрассудках и выступая в качестве предводителя борьбы с мифическим "международным еврейством", можно создать в разных странах прогерманские партии, которые бы поддерживали тоталитарную доктрину и, даже придерживаясь ультра-националистических идей, симпатизировали бы германским устремлениям. Приток беженцев в соседние с Германией страны, естественно, усиливал в них антиеврейские настроения, и преследования евреев внутри этих стран косвенно положили бы конец иммиграции. Официальные и полуофициальные учреждения рейха начали вести непрекращающуюся антиеврейскую пропаганду в Германии и за ее пределами. Стимулируемая не только германским примером, но и, как выявилось позднее, германскими субсидиями, антисемитская эпидемия с тревожной быстротой усиливалась в различных странах. Даже в странах традиционного либерализма в Западной Европе и за океаном наблюдался угрожающий рост антисемитизма, который использовал новые лозунги и новые методы. Антисемиты организовались в партии: кагуляров во Франции, где пребывание во главе правительства в течение нескольких лет еврея Леона Блюма ожесточило правые партии; Британского союза фашистов в Англии; роялистов в Бельгии; "серебрянорубашечников" и подобных организаций в Америке. Все они использовали для достижения политических целей самые примитивные антиеврейские предрассудки.
Для государств Центральной и Восточной Европы, менее развитых технически и экономически, тот факт, что "просвещенная" Германия приняла новую доктрину и добилась крупных политических побед, придавал доктрине антисемитизма еще большую привлекательность. В Румынии, где власти с самого начала пренебрегали Договором о правах меньшенств, акты насилия стали все более частыми, а ограничения - все более жесткими, пока в конце 1936 года Октавиан Гога не сформировал явно антисемитское правительство, которое стало подражать германскому примеру. И хотя оно оставалось у власти только 7 недель, а затем последовало временное облегчение, все же, как показали дальнейшие события, новая доктрина прочно закрепилась в стране. С тех пор, как в 1938 году началось нацистско-венгерское сотрудничество, реакционная Венгрия ввела у себя расовое законодательство по образцу Нюренбергских законов. В Польше, хотя там и преобладали сильные антигерманские настроения, реакционная партия эндеков ввела в общественную жизнь нацистские методы и идеологию. Тяжелое экономическое положение еврейского населения усиливалось дискриминацией со стороны властей. Идея о том, что евреи, как бы долго они ни жили в Польше, не являются частью польского народа, завоевала такую популярность, что правительство начало было обсуждать вопрос о массовой депортации евреев, но не нашло, куда их депортировать.
Резко изменилось положение евреев в Италии, которая с 1870 года являлась классической страной еврейской эмансипации и где равноправие евреев было политической и социальной реальностью в большей степени, чем где-либо еще в мире. Первоначально итальянский фашизм не проявлял никаких признаков антисемитизма, во всяком случае не больше, чем в любом шовинистическом государстве.
Фактически евреи с самого начала играли важную роль в новом движении, и Венито Муссолини резко осуждал преследования евреев и расизм. Однако после того, как в 1938 году был заключен военный союз с Германией, 50 тысяч итальянских евреев были принесены в жертву на алтарь тоталитаризма.
Еще белее трагической была судьба евреев в тех странах, которые подпали под власть нацистов. В марте 1938 года гитлеровские легионы вступили в Австрию, и жадность, фанатизм и возбуждение нацистов обратились на 200-тысячное еврейское население страны, в основном сконцентрированное в высококультурной венской общине. Всякое прикрытие законности было оставлено, и ничто не могло смягчить удар. Немедленно были введены Нюренбергские и все прочие германские антиеврейские законы. Видные евреи во главе с Ротшильдами были арестованы лишь за то, что они евреи, подверглись жестокому обращению и были брошены в концлагеря, из которых многие не вернулись. Еврейские предприятия грабили, закрывали или конфисковывали. Синагоги были отданы штурмовикам, основным занятием которых было самое грубое и оскорбительное преследование евреев. Консульства тех немногих стран, ворота которых не были полностью закрыты для евреев, осаждали длинные очереди несчастных, пытавшихся бежать из страны. На востоке тысячи евреев были вынуждены переходить границы государств, не желавших принимать их, и многие нашли свою смерть на ничейной земле или на Дунае, в переполненных лодках, которым не разрешали пристать к берегу. Число самоубийств выросло до невиданных размеров.
В самой Германии в период "холодного погрома", длившегося непрерывно с 1933 года, условия жизни постоянно ухудшались. Несмотря на это, евреям как-то удалось восстановить жалкую общинную жизнь, изолированную экономически и социально, и зависевшую от тех немногих еврейских предприятий, которым удавалось выжить, несмотря на непрерывный бойкот, и от поддержки кучки сохранившихся состоятельных лиц. Результатом преследований явилось нечто вроде духовно-интеллектуального возрождения: система образования, организованная для детей, которых не допускали в обычные школы; замкнутая в своем кругу культурная жизнь, которая приспособилась к потребностям еврейского населения, лишенного общегерманской культуры; оркестры и драматические представления, в которых артисты, лишившиеся работы, обслуживали еврейскую публику, для которой был закрыт доступ в концертные залы и театры.
Хотя время от времени вводились новые утонченные унижения, хотя более мужественные элементы продолжали эмигрировать, хотя то, что осталось от общины все более нищало и старилось, казалось, нечто твердое, устойчивое и достойное восхищения возникало среди руин. Но именно по этой причине новая не-мецко-еврейская жизнь была обречена на разрушение, последовавшее с трагической и жестокой быстротой.
В октябре 1938 года германское правительство внезапно выслало через восточную границу около 12 тысяч евреев польского происхождения. Почти пять тысяч из них было задержано на ничьей земле возле Збоншина, где они содержались в ужасных условиях, пока тянулись дипломатические переговоры относительно их судьбы. Среди этих страдальцев была пожилая чета Гриншпан, которая жила в Ганновере более тридцати лет. Их семнадцатилетний. сын Гершель, находившийся в Париже, узнав об этом, из мести выстрелил в одного из секретарей германского посольства Эрнста фон Рата и смертельно ранил его. Это дало нацистской пропагандистской машине прекрасный повод для приведения в действие давно задуманного плана. 600 синагог Германии, включая старинные здания, которые считались национальными памятниками, были сожжены. Почти все еврейские предприятия были разграблены. Еврейская собственность стоимостью в миллиард марок была бессмысленно уничтожена. Тысячи еврейских домов подверглись налетам, и около 30 тысяч человек, в том числе раввины, было брошено в тюрьмы и лагеря, где они подвергались жестокому, варварскому обращению. Погибли сотни, может быть тысячи. Власти одобрительно смотрели на эти сцены насилия, которые превзошли по масштабам и русский погром, и средневековую резню, и в наказание за действие неуравновешенного единоверца в Париже на евреев рейха был еще наложен штраф в миллиард марок (что составляло по самому мягкому подсчету 20 процентов их собственности). Кроме того, было приказано, чтобы все оставшиеся еврейские предприятия были немедленно переданы в "арийские" руки. Немецкое еврейство было сознательно и необратимо разорено.
Отныне, очевидно, нельзя было думать о будущем евреев в Германии. Заключенных освобождали из концлагерей только при условии немедленной эмиграции; остальные подвергались угрозам, насилию и давлению; ни в коем случае нельзя было помышлять о возможности остаться. Условия для эмигрантов стали к этому времени хуже, чем когда-либо. Вследствие манипуляций с обменом валюты и в силу специального положения "беженцев" они могли теперь взять с собой не более б процентов собственности, спасенной от разгрома, так что даже состоятельных людей впереди ожидала нужда. Но необходимость эмиграции была сильнее всех препятствий. Трагические сцены последних нескольких дет умножались и усиливались. Немногие страны соглашались открыть свои ворота перед беженцами. Забитые изгнанниками суда искали, где бы освободиться от своего жалкого груза, и такие суда стали обычным явлением на морских путях мира; сотни тысяч отправлялись в те места, как, например, Шанхай, где в то время не требовалось визы, или где не было контроля над иммиграцией. По инициативе американского правительства летом 1938 года в Эаиане собралась международная конференция, посвященная беженцам; она не дала почти никаких практических результатов, только выяснила, что ни одна страна не хочет принимать этих странников поневоле. Очень немногие правительства внесли сколько-нибудь конструктивный вклад в решение этой проблемы. Прежде всего, благодаря практическому идеализму и организованным способностям Генриэтты Сольд (1860-1945 гг.), основательницы американской женской сионистской организации "Хадасса", были заключены соглашения о перевозке многих детей из Центральной Европы в Палестину, где им предстояло начать новую жизнь. Палестина продолжала принимать лишь очень ограниченное число беженцев, но не все из них, однако, приезжали легально. США, со своей стороны, стали проводить несколько более либеральную политику, чем до сих пор, что дало возможность многим эмигрантам приехать сверх квоты. Великобритания же позволила изгнанникам использовать себя лишь в качестве транзитного пункта для тех, кто к этому времени успел определить место своего конечного назначения.
К лету 1939 года половина бывшего еврейского населения разросшегося рейха покинула страну. Однако едва был достигнут некоторый прогресс в решении этой проблемы, как она обострилась вследствие новых осложнений. Пять тысяч евреев Мемеля разделили судьбу евреев Германии, когда город был аннексирован осенью 1938 года. В Данциге нацистская администрация сделала невозможным существование еще десяти тысяч евреев, несмотря на номинальную власть Лиги Наций в этом городе. Чехословакия была почти единственным государством, образовавшимся после распада Австро-Венгрии, где уважались права меньшинств и равенство евреев существовало в теории и на практике. В 1938-1939 гг. с разделом страны, возникновением Словакии - марионеточного государства нацистов, - аннексией больших областей Венгрии и включением бывшей Чехии в рейх, еще 350 тысяч евреев были брошены в водоворот событий. К осени 1939 года области, в которых ранее проживало свыше двух с половиной миллионов евреев находились под управлением или прямым влиянием нацистского антисемитизма.
3. 1 сентября 1939 года германские войска вторглись в Польшу, и началась вторая мировая война в жизни одного поколения. В течение нескольких недель страна была покорена, за исключением зоны, оккупированной русскими, в которой, как вскоре после этого в Литве, Латвии и Эстонии, были введены советские порядки. В оккупированной немцами Польше проживало 2 миллиона евреев - в основном бедняков, отличавшихся, однако, беспредельной жизнеспособностью и глубокой преданностью еврейской традиции и ее ценностям. Отныне они стали объектом систематической кампании угнетения. В стране, находившейся на военном положении, легко было накладывать разорительные штрафы, проводить массовые экзекуции, вводить принудительную трудовую повинность или загонять еврейских девушек в военные публичные дома.
Но все это было несущественно. Во всей стране вряд ли можно было найти город или деревню, где немецкие солдаты не убивали бы в этот период евреев иногда в фантастическом количестве. Пищевой рацион, назначенный позднее евреям, был едва достаточен для поддержания жизни. Он составлял лишь половину того, что получали поляки и четверть того, что получали тевтоны.
Вскоре после завоевания страны было введено ношение знака позора, чтобы отличать евреев от неевреев, как предписывалось в средние века, но никогда не практиковалось в Европе со времени Французской революции. В следующем году было восстановлено гетто как формальный, юридически оформленный институт. Самым большим из них с населением вначале свыше 350 тысяч человек было Варшавское гетто, организованное осенью 1940 года. Оно было окружено высокой бетонной стеной с несколькими массивными воротами - мрачный город внутри города; такое же огражденное стенами гетто было в Лодзи. В десятках других городов были отдельные районы с проволочными заграждениями, по которым проходил электрический ток. В средние века выход из еврейского квартала разрешался в дневное время, теперь же это было совершенно запрещено и грозило смертью при повторном нарушении. Потом оказалось, что гетто было лишь временным мероприятием на пути к поголовному уничтожению евреев.
Поразительные военные успехи Германии в 1940-1941 гг. сделали нацистское правительство совершенно безразличным к тому, что осталось от общественного мнения. Насилия становились все более жестокими, распространяясь из Польши по всей Европе. В оккупированных странах руководители антисемитской пропаганды, проводившейся в последние годы, предстали после германского вторжения в своем подлинном обличье - как предатели, которые из раболепия перед немцами делали все возможное, чтобы ослабить сопротивление рейху и подорвать моральный дух общества. Затем им передали власть над беззащитным населением. Отныне эмансипация, достигнутая в XIX веке, была уничтожена, вводились Нюрнбергские или подобные им законы, налагались коллективные штрафы, еврейские предприятия и состояния подвергались конфискациям, в школах вводилось преподавание расовой теории, антисемитская деятельность принималась за показатель лояльности по отношению к новому порядку в Европе. Таким образом была подготовлена почва для царства террора под непосредственным руководством нацистов. Повсюду следовали в основном одному образцу. Беспорядочные насилия во время вторжения сменялись периодом угнетения, ограниченного определенными рамками, во время которого, казалось, имелись какие-то перспективы восстановления упорядоченного существования, затем тиски постепенно сжимались.
Обязательное ношение еврейского знака позора, обычно в форме нарукавной повязки или заплаты традиционного желтого цвета в виде шестиконечной звезды и словом "еврей", стало повсеместным в оккупированной Европе. Оно распространилось на Германию и Бывшую Чехословакию в сентябре 1941 года, яа Францию и другие западные страны - летом следующего года. Как и в Восточной Еароае, евреям в других районах рейха выдавались специальные продуктовые карточки, обеспечивавшие питание в размерах, значительно меньших уровня, необходимого для поддержания жизни. Еще ужаснее были депортации евреев из многих городов и районов в концентрационные лагеря. Все это превратило жизнь в непрерывный кошмар.
Тем временем германским правительством овладела идея концентрации евреев в специальные резервации в Восточной Европе, которая рассматривалась им теперь как зона, куда следует отправить всех евреев, независимо от места жительства их предков. В октябре 1041 года начались депортации из Германии, затем и из других захваченных ею стран. В течение марта следующего года были изданы приказы об увеличении депортации до 100 тысяч человек в месяц. Таким образок "еврейский вопрос" был бы решен в очень короткое время, раз и навсегда. Всюду, где господствовала германская власть, производились облавы на евреев с целью высылки, причем им не разрешалось брать с собой ничего, кроме узелка самых необходимых вещей. Со всех концов по железным дорогам, ведущим в Восточную Европу, с грохотом катились товарные поезда, набитые несчастными людьми, летом, в удушливый зной, зимой в беспощадные морозы. Очень часто такое путешествие само по себе равнялось смертному приговору. Однако те, кто погиб в дороге, были счастливее тех, которые сотнями тысяч погибали в лагерях смерти.
Вскоре план еврейской резервации был отброшен и принята новая, невероятная идея. Летом 1941 года был разработан план "окончательного решения" еврейского вопроса в Европе путем полного уничтожения евреев; в январе следующего года этот процесс был начат под руководством специального отдела гестапо германской тайной полиции. В течение следующих нескольких месяцев в свободный мир стали проникать сведения об ужасах лагерей смерти в Майданеке, Бельзеце, Треблинке, Освенциме (Аушвице) и других местах, в которых евреев из Польши и других стран Европы уничтожали десятками и сотнями тысяч пулями, ядами, голодом и, главным образом, с помощью отравляющего газа. Человеческий разум едва способен постичь масштаб и бессердечную обдуманность жесто-костей, которые творились в двадцатом веке руками якобы цивилизованных человеческих существ; никакой письменный отчет, в каких бы осторожных выражениях он бы ни был составлен, не может показаться хоть сколько-нибудь правдоподобным. Подсчитано, что только за 2 последних года в двух лагерях смерти Освенциме и соседнем Бжезинке (Биркенау) было уничтожено более миллиона 750 тысяч евреев из разных стран, а в Майданеке - около полутора миллионов. Согласно сообщениям, благочестивые хасиды и Галиции озадачили своих убийц тем, что встретили смерть пляской - в знак полной покорности Божьей воле.
Когда нацисты были изгнаны из Польши, ужасы были перенесены в концентрационные лагеря в Германии - в Дахау, Берген-Бельзен, Бухенвальд, которые приобрели зловещую известность во всем цивилизованном мире. Здес^> огромные скопления евреев и неевреев содержались в условиях, превращавших смерть от голода или в газовой камере в счастливое избавление. В мае 1942 года "парламент" Словакии принял закон об изгнании всех евреев, и вскоре 75 тысяч были отправлены в Польшу на смерть. В июле того же года во Франции была проведена большая облава, и 28 тысяч евреев - мужчин, женщин и детей из одного только Парижа было собрано в концентрационных лагерях для депортации в Польшу. Всего около 120 тысяч евреев было депортировано из этой страны, где впервые в Европе были провозглашены права евреев. Не более пяти тысяч из них вернулись. Горстка почти совершенно ассимилированных евреев Норвегии, которых никакой полет фантазии не мог бы представить в качестве "проблемы" или даже источника какого-то беспокойства, подверглась нападкам предателя Вид-куна Квислинга с энергией, которая была бы смехотворной, если бы ее последствия не были столь трагичны: все евреи, оставшиеся в стране, были арестованы и депортированы.
Многовековое спокойствие евреев в Голландии и общая симпатия голландского населения к ним не смогли стать защитой: все евреи, кв-торых удалось выследить, были выловлены и разделили судьбу своих братьев; лишь горстка их выжила. В Амстердаме неповрежденной осталась только португальская синагога, и, несмотря на иное историческое прошлое, ее члены погибли вместе со всеми единоверцами. Из Бельгии было депортировано по меньшей мере 30 тысяч евреев из 80 тысяч, Венгрия, пока она оставалась независимой союзницей Германии, сохраняла некоторое подобие гуманности в проведении своей антисемитской политики, по крайней мере, в отношении евреев - уроженцев Венгрии. Проживавшие же там польские евреи были безжалостно отправлены в лагеря смерти. Но когда в октябре 1В44 года было создано марионеточное правительство "Скрещенных стрел", венгерские евреи разделили общую судьбу. В Будапеште был организован большой погром, и были депортированны десятки тысяч. К счастью, гибель рейха наступила до того, как катастрофа стала всеобщей.
Когда Румыния превратилась в тоталитарное государство и стала союзницей Германии (июнь 1940 г.), ее евреи подверглись яростному нападению. Не только были введены в действие ограничительные законы по образцу Нюренбергских, но произошла ужасная вспышка разнузданного физического насилия. Еще большая резня произошла, когда румынские войска оккупировали Бессарабию и Вуковину: там было уничтожено около 1/3 еврейского населения. Есть все основания полагать, что румыны несут ответственность за массовое убийство 100.000 местных и русских евреев и было депортировано в лагеря смерти около 130 тысяч человек.
Евреи, с которыми столкнулись нацисты вторгшиеся в Средиземноморье, принадлежали к другому культурно-историческому типу, но это не изменило их судьбу. Югославские евреи были почти полностью истреблены с исключительным варварством хорватскими фашистами (уставами), соперничавшими с мусульманами Боснии в кровожадности; за каждого беглеца, переданного властям, давалось вознаграждение. Вряд ли хоть один человек уцелел из очень древней еврейской общины на острове Крит, и лишь горстка уцелела из общины на острове Родос. Так же обстояло дело в Салониках, некогда крупнейшем- еврейском центре Средиземноморского мира: почтя все евреи города были депортированы и уничтожены.
В Италии, оставшейся до известной степени свободным союзником, добродушное по характеру население никак не хотело подражать нацистам, хотя и приняло с внутренним сопротивлением антисемитский кодекс. Поэтому, хотя ограничительное законодательство становилось все более жестоким, Италия оставалась оазисом сравнительной гуманности в наполненном ненавистью мире. Но после неудачной попытки свержения фашизма в июле 1943 года Италия к северу от Рима превратилась фактически в оккупированную немцами страну, и уничтожение евреев стало проводиться в полную силу, как во всей остальной Европе.
Единственными странами, которые не были охвачены катастрофой, были (кроме России): стойкая Англия, нейтральные оазисы Швейцарии, Швеции, Европейской Турции, Испании и Португалии, а также Финляндия, оставшаяся демократической, даже будучи германским сателлитом.
Только в одной стране народное сопротивление оказалось эффективным. Когда весной 1940 года Дания была оккупирована, народ решительно отказался вводить какие-либо дискриминационные правила; король пригрозил нашить на свой мундир знак позора, если желтая шестиконечная звезда будет навязана его еврейским подданным. Три года спустя, когда немцы приняли на себя управление страной, немедленно началась антиеврейская кампания. Датские патриоты были к этому готовы, и почти все небольшое еврейское население Дании было переправлено в нейтральную Швецию на всевозможных хрупких суденышках. В Швеции беглецов ждал радушный прием. На этот раз добыча была вырвана из пасти нацистского зверя. В каждой стране были отважные граждане, проявлявшие активное сочуствие, - только поэтому удалось некоторым евреям выжить в оккупированных областях.
Иногда происходили демонстрации против депортаций; демонстративное ношение еврейского знака было общепризнанным патриотическим жестом во Франции, Бельгии и Голландии. В последней стране даже произошла в феврале 1941 года всеобщая забастовка против массовых депортаций евреев.
Даже в Германии кучке евреев удалось уцелеть в некоторых местах благодаря помощи друзей. Были люди, рисковавшие своей жизнью, чтобы помочь преследуемым бежать, или бравшие на себя заботу о детях, чьих родителей выслали навстречу смерти. В частности, так поступали иные священники и монахини. Однако даже в таких условиях некоторые из них не могли умерить свой миссионерский пыл и считали своим долгом воспитать своих маленьких питомцев в духе христианской религии. Потери, понесенные в этот период еврейским народом вследствие обращения детей в христианство по всей Европе, можно сравнить лишь с потерями, понесенными во время принудительного крещения на Иберийском полуострове в XV веке.
В июне 1941 года Германия напала на Россию. Первоначальная арена борьбы включала большую часть бывшей черты оседлости, где евреи жили большими массами, образуя крупные центры, как, например, в Киеве и Одессе. По всем данным, на этой территории проживало более двух миллионов евреев. Кроме того, около полутора миллионов евреев проживало в прибалтийских странах и в той части Польши, которую оккупировали русские двумя годами раньше. Упорство русского сопротивления послужило поводом для ужасных разрушений в этих районах, и война превратилась в кампанию уничтожения. Из прежнего еврейского населения уцелели лишь немногие: скрывавшиеся среди развалин, сражавшиеся в рядах партизан, эвакуировавшиеся вглубь России.
Тем временем трагедия польского еврейства приближалась к концу. Условия в переполненном Варшавском гетто, единственном уцелевшем в стране центре, имевшем реальное значение, становились все хуже с каждои неделей. Однако, несмотря на это, еврейская культура в гетто продолжала существовать. Выла организована система образования. Продолжал функционировать театр. Что замечательнее всего - продолжалась тайная сионистская деятельность, и молодые мужчины и женщины мечтали и готовились к эмиграции в Палестину.
Дух неистребимой жизнеспособности еврею вызывал раздражение немецких властей. 22 июля 1942 года были изданы приказы о депортации в лагеря смерти всех евреев Варшавы, без различия возраста или пола, за исключением некоторых потенциально полезных категорий, которым была дана отсрочка. Им было разрешено взять с собой лишь по 18 килограммов личных вещей; неповиновение каралось смертью. Немедленно начались облавы, и ежедневно около 4500 человек становились их жертвами. К сентябрю официальное количество депортированных из Варшавского гетто достигло 250 тысяч, вероятно, лишь некоторые из них остались в живых; в октябре для населения в гетто были выданы только 40 тысяч продовольственных карточек. В апреле, когда были отданы приказы о регистрации тех, кому удалось выжить, последние отказались повиноваться. Затем последовал один из самых трагических, самых поразительных эпизодов всей войны. В ночь на 19 апреля (накануне Пасхи) германская полиция и отряды атаковали гетто при поддержке артиллерии. Уцелевшее население, вдохновляемое подпольной боевой еврейской организацией, отчаянно боролось, защищая себя оружием, тайно принесенным в гетто. У восставших было координированное командование и организованная медицинская служба; женщины и девушки стреляли из пулеметов; отряды смертников прорывались через немецкие линии и взрывали танки самодельными гранатами. Неоднократно германские войска были отброшены назад, но в конце концов, чтобы достичь того, чего не могли сделать автоматы и артиллерия, немцы применили огонь. Когда центральный район гетто был, наконец, захвачен, сопротивление продолжалось на боковых улицах; когда и оно было, наконец, подавлено, группы отважных людей укрылись в подвалах и канализационных трубах. Лишь в конце мая последние тлеющие угольки восстания были растоптаны. Уцелевшие - около 20 тысяч-были выловлены и отправлены в лагеря смерти. Теперь Варшава была полностью очищена от евреев. Три тысячи лет еврейской истории не знали более героического эпизода.
4. Так как нужда в убежище стала острее, чем когда-либо в прошлом, и другой альтернативы не было, Палестина приобрела в глазах угнетенного еврейства особое значение: оно черпало моральную силу и видело свое будущее только в возрождении Сиона. Однако британское правительство даже теперь педантично придерживалось политики Белой книги 1939 года. Те, кому удалось бежать из ада Центральной Европы и проделать долгий путь через горы и пустыни, столкнулись с запрещением на въезд в страну своих надежд. Бессовестные судовладельцы и капитаны, плававшие под сомнительными флагами республик Центральной или Южной Америки, наживались на несчастье беглецов, обещая доставить их в Святую Землю за чудовищные суммы.
Зловещую известность приобрел случай с пароходом "Струма", который простоял на рейде Константинополя три месяца. На нем находилось около 800 беженцев из Румынии. Румынское правительство безжалостно заявило, что беглецы потеряли все нрава гражданства в результате нелегального выезда; англичане отказывались впустить их в Палестину, турки не позволили им сойти на берег. 23 февраля 1942 года жалкое суденышко вышло в море со своим грузом человеческого горя. На следующую ночь оно затонуло. Спасся только один человек.
С самого начала сионистские представители требовали, чтобы им было разрешено формирование еврейской армии и чтобы еврейский флаг мог развиваться на поле битвы с врагами Израиля. Эта элементарная уступка не была сделана из боязни вызвать негодование арабов. Тем не менее, евреи сражались в исключительно большом количестве в рядах союзных армий. Это была единственная война в современной истории, когда евреи сражались лишь на одной стороне; общее число военнослужащих-евреев превысило миллион. Кроме того, в оккупированной Европе патриотические движения, которые продолжали сопротивление. немцам в мрачные годы войны, состояли в непропорционально большой степени из евреев (по крайней мере, в Польше и Франции были особые еврейские подразделения в подпольном и партизанском движении). Тем временем в Палестине была сформирована воинская часть, почти целиком еврейская по составу; сначала она предназначалась только для несения вспомогательной службы, хотя потом положение изменилось. Еврейские ударные части, саперы и водители участвовали в боях во время британских кампаний в Абиссинии, Северной Африке, Греции и Италии; многим евреям спасение было принесено этими мускулистыми парнями в хаки, которые носили шестиконечную звезду - щит Давида на погонах и подчинялись команде на языке иврит,
Зимой 1942/1943 года началось отступление немцев на Восточном фронте. В течение следующих двух лет русские снова заняли зону некогда густого еврейского населения с центрами, которые внесли столь большой вклад в еврейскую культурную жизнь за последнее столетие. Среди жителей, приветствовавших входящие советские войска, были считанные евреи. Некоторые выжили, скрываясь в погребах, спрятанные своими соседями, или сражаясь в рядах партизан; кое-кто вернулся из окружающих деревень, когда немецкая, угроза полностью миновала. Когда немцы отступали перед победоносными союзными армиями, нацисты и местные фашисты уничтожали оставшихся евреев, где только могли, чтобы не допустить их освобождения. Города, где уцелела десятая часть прежнего еврейского населения, насчитывались единицами.
Когда весной 1945 года умолк грохот пушек, израненное еврейство смогло определить размеры своей катастрофы. Оказалось, что из трех миллионов 350 тысяч евреев, проживавших в Польше, осталось менее 55 тысяч, около четверти миллиона польских евреев нашли убежище в России, остальные были уничтожены. В Чехословакии до войны было около 360 тысяч евреев, осталось всего 40 тысяч. Из миллиона евреев, проживавших в Румынии, теперь осталось не более 320 тысяч, причем эти спаслись лишь благодаря быстроте русского наступления. Из 75 тысяч евреев Югославии осталось не более 10 процентов, из 75 тысяч, проживавших раньше в Греции, осталось примерно столько же; из 150 тысяч евреев Голландии погибло по меньшей мере 80 процентов. Счастливы были такие страны, как Венгрия или Франция, где осталось до половины прежнего еврейского населения. Многие древние еврейские центры были полностью уничтожены. Во Франкфурте среди развалин спаслись лишь 160 евреев. Из 56 тысяч евреев Салоник, некогда преимущественно еврейского города, уцелело едва 2000. Бившая ключом еврейская жизнь Вильно, где в 1931 году насчитывалось 54 тысячи евреев была представлена при освобождении города всего 600 уцелевшими евреями. Из 9 миллионов евреев, которые некогда жили в странах, подвергшихся нацистскому нашествию, погибло, вероятно, около 6 миллионов, т. е. 1/3 всего еврейского населения мира.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги