История жены Дьявола

Глава 8

Алиса.

Руки Луки сжимают, прижимая к себе прочно. Нет ни одного шанса уйти от него, вырваться из этих оков, держит насмерть. Дьявола рука с татуировкой мирно покоится на моем бедре. Как же я скучала по нему.

Вчера он сказал, что у него не было ничего с рыжей потаскухой. Вряд ли он врал, я верю своему мужу. Но почему он не отправил ни одной весточки, ни сказал ни словечка — что он жив, чтобы не искали его, ни испытывали судьбу. Каждый из нас стал балансировать на крою пропасти, сорвёшься и все — на тот свет. Судя по этому дому, Лука тут ни в чем не нуждался. Еще эта Амина, кто она и зачем она здесь?

Немая обида опутывает меня, не отпускает. Я рисковала собой, не спала и искала его, а он прятался тут, оправдываясь тем, что было опасно. Видок у Дьявола странный, но не болезненный. Формы он не потерял, даже, по-моему, стал крупнее. Пока сидел здесь, наверное, тренировался еще.

Страшно смотреть на него, испепеляет меня взглядом, заглядывает в самую душу, играет со мной. Мысли мои считывает, как будто на лбу у меня строка бежит.

— Выспалась? — вздрагиваю от его хриплого голоса. До сих не могу поверить, что он рядом, а не просто в моей голове. Лука смотрит на меня своими холодными голубыми глазами, уже снял линзы.

Его рука нежно скользит вверх, задирая пестрое платье, обнажая мои ноги. Дыхание Луки учащается и моё вместе с ним. Как давно меня не ласкали его внимательные руки, вездесущие и ненасытные. Он выписывает на моем теле узоры, как будто выводит свою подпись на мне, чтобы все знали кто я и чья я.

Прикусываю губу, сдерживаю стон, с силой жмурюсь. Его свежее дыхание с примесью запаха виски и сигарет щекочет мне шею. Стоит мне только подумать об этом, как губы Дьявола впиваются в мою кожу, клеймя меня, напоминая что я его до остатка.

Я хватаюсь руками за что придётся: за подушку и простынь, пытаясь найти опору. Меня всю трясёт, а из глубины рвётся темная и липкая боль, запечатанная мной еще в больнице, откуда-то из глубины. Слезы подступают и меня начинает крыть.

— Все хорошо, малышка. — шепчет Лука, укладывая меня на живот, подминая под себя. Его рука уже подняла моё платье, стала поглаживать голую попу, живот. — Тебе нужно выпустить эту боль. Пока ты будешь носить ее в себе — будет плохо и кошмары тебя не оставят. Давай…

Наверное, этой ночью я опять лунатила или говорила что-то во сне, как еще объяснить, что он знает про мои кошмары. Хотя Дьяволу положено все знать.

— Не могу…

Лука покрывает поцелуями мою шею, спину, двигается медленно, нежно. Дьявол обходителен и терпелив.

— Я очень люблю тебя, малышка. Теперь я с тобой. Все будет хорошо, у нас еще будет ребёнок. Девочка. Хорошенькая, маленький цыплёнок, будет такая же белокурая, как и ты.

Невидимая сила душит меня, я хмыкаю и начинаю плакать, чувствуя его мощное тело, покрывающее меня. Я — маленькая букашка под ним, даже тягаться нет смысла. Он накрыв меня, образует невидимый щит от остального мира. Здесь есть только он и я. Распласталась, вся в его власти, вон тело так просится ему в руки, тянется к своему господину.

Слезы текут, я хрипло шепчу ему обо всем, что со мной было, а Лука целует, не перебивает и не мешает мне, только покрывает моё тело ласковыми поцелуями

— Он угрожал Максу, понимаешь? Его люди скрутили и забрали у меня, намекнули, что если я не пойду и не буду ласковая с Оливером — они сделают ему больно! Что мне оставалось? Я одела этот костюм и пошла к нему… Оливер, как сумасшедший, повторял постоянно одно и тоже, что хочет заполучить меня в жены, чтобы я была ему верна. Была послушной. — голос срывается, мне очень трудно вспоминать это.

Месяц назад

— Это твоя новая комната, Алиса. Временная, попозже переедешь ко мне. Вещи твои уже перевезены.

Оливер стоит в проходе, старается не давить на меня, пытается сделать вид как будто у меня есть выбор. Что я могу выйти отсюда по своей воли, хотя это не так. За его спиной трое амбалов, представленных ко мне. Его поступки никак не совпадают со словами.

Я ничего ему не говорю и не шевелюсь минут двадцать после того как он уходит. В шкафу исключительно ажурное и неудобное нижнее белье, такое одевают только для страстных ночей, в таком не будешь ходить каждый день. От такого раздражение на жопе. Но разве Оливера это волнует?

Невольно провожу параллель между ним и Дьяволом. В работе возможно они и похожи, но не в любви, не в отношении к близким. Лука тоже когда-то купил мне вещи красивые, но при этом удобные и не вульгарные, он заботился обо мне, а этот уже представляет меня в подарочной упаковке. Становится противно, отбрасываю ажурные трусы — «напиздники», как сказала бы моя бабушка.

Не одеваю его белье, оставляю на том же месте. Аккуратно стираю свое и сушу феном, не хочется одевать эту вульгарщину.

Макса Захар должен сейчас везти к Ханзи, он сможет защитить мальчика.

Не успеваю одеть толстовку и джинсы, как в дверь кто-то стучится и не дожидаясь моего разрешения, открывает дверь. На пороге стоит Оливер в более простой, неофициальной одежде, рассматривает меня, блуждает по мне глазами как на кот на сало.

— Рад, что тебе подошла одежда. — довольно говорит он. — Тебе же все подошло?

— Да. — отвечаю я, умалчивая о белье.

— Мне очень хочется посмотреть на тебя без лишней одежды. — он приближается слишком близко. — Уверен, что у нас все получится.

— Почему?

— Я буду ласков и нежен, сначала ты будешь привыкать, я понимаю, а потом появится все — и любовь и нежность. У тебя же к Луке появились чувства?

— Я Луку люблю и ничего не изменится. — стараюсь смотреть ему в глаза, но Оливер безумен, он словно не слышит меня. Я как кукла для него. Нарядил и теперь хочет играть: раздевать, рассматривать и играть со мной.

— Это ты сейчас так говоришь. У тебя шок, ты создана быть рядом с сильным и могущественным мужчиной, а из таких остался только я…

— Почему только ты… Майлз, Захар… Не слабее, не глупее, может даже достойнее.

— Глупости. — отвечает он. — Захар — цербер Луки, ничего не может без него. Майлз… не хватает ему чего-то, привык расти в тени старшего брата.

Он проводит неприятно рукой по волосам, меня аж передергивает от накатившей тошноты. После чего Оливер касается моего виска холодными губами, влажными, я делаю шаг назад. Как же противно.

Спайк вздыхает.

— Все будет хорошо, Алиса. Не нужно меня бояться.

Он делает шаг ко мне, притягивает к себе и размещает между своих ног. Целует, проникает языком в рот, а меня тошнит, не могу терпеть, раздирает изнутри. Не выдерживаю и прикусываю его язык с силой, ощущаю его кровь у себя во рту. Мои руки сжаты его.

Оливер только смеётся, его это только раззадорило.

— Дерзкая ты, Алиска. Возбуждаешь такая.

В Спайке дури хоть отбавляй, подхватывает меня и кидает на кровать. Я падаю на неё, ощущая дикий страх. Мне не страшно испытать физическую боль, отвратительно от мысли, что Спайк может быть во мне. Пытаюсь встать, но он прижимает меня к кровати своей тушей, не даёт двигаться.

— Не будет ничего, Алиса. Просто хочу чтобы ты привыкла ко мне…

— Ты болен, одержим. Тебе лечиться надо!

Брыкаюсь, кусаюсь, не хочу дать Оливеру себя поцеловать. В какой-то момент мне удаётся ухватить его ухо зубами, это мой шанс — через боль воззвать к его разуму.

— Сука. — взрывается он, отталкивает меня, но не бьет. Встаёт с кровати, прижимая руку к кровоточащему уху. У меня по подбородку на толстовку стихает вязкая красная жидкость, отвратительная на вкус. — Не понимаю, почему Лука? Что в нем такого? Если смотреть объективно: бабам всегда нравился Алан — красивый и благородный, умный и интеллигентный. Да на всех вечеринках все только о нем и мечтают. Даже Майлз — намного человечнее и нежнее. А в Луке что Вы все находите? Бездушная машина для убийств! Для него бабы как одноразовые, бумажные салфетки. Использовал — выбросил. А тут ты… Трясётся так за тебя, холит и лелеет. А ты ему буквально в рот заглядываешь своими дьявольскими глазищами. Член у него золотой? Так мой тоже не из меди сделанный.

С этими словами Оливер отпускает мне шумную пощечину, не болезненную, нет. Унизительную.

— Ничего, одумаешься. — его лицо меняется и становится звериным. Настоящий, хищник, чёрная пантера.

— не одумаюсь. — тихо говорю я, запуская руку за спину, где спрятан маленький ножик, исцарапавший уже мне всю спину, пока на мне елозил Спайк. У меня только один шанс, вскакиваю и втыкаю нож Оливеру в ногу.

Его лицо в ответ сначала становится удивленным и затем веселым. Еще один псих на мою голову. Несмотря на неожиданность и боль, даже не дергается, только смеётся.

Не теряя времени, я выбегаю из комнаты и пытаюсь восстановить в памяти инфраструктуру его дома. Меня ловит один из его амбалов, возвращает обратно к Оливеру, который смотрит на меня странным взглядом, словно ему больно от моего поступка.

— Чего же ты хочешь? — спрашивает он. Высокий красавец, сильный и бесспорно властный, мечта многих женин. Он сложен идеально. Так зачем ему я?

Он не отпустит меня, не даст мне шанса, поэтому нельзя сдаваться, смотрю на кобуру охранника, прикидываю свои шансы.

— Я хочу найти своего мужа.

— Мёртв Лука. — спокойно говорит Оливер и протягивает мне обратно ножик, словно его никак не напугала моя выходка. — Перебесишься, еще послушная будешь. Сама мой член выпрашивать будешь.

Я смеюсь, искренне, Оливер сошёл с ума, не слышит меня, повторяет одно и тоже. Делаю вид, что протягиваю руку за ножом, но наклоняюсь и выхватываю пистолет, спрятанный у амбала, снимаю с предохранителя и направляю его на Оливера.

— Оливер, отпусти меня, забудь обо мне. Не нужна мне никакая помощь от тебя, просто оставь нас впокое и не нужно угрожать Максу. Он ребенок, это низко с твоей стороны. Не достойно для такого человека как ты! Тебе просто хочется заполучить то, что тебе не принадлежит. Но я не игрушка, меня нельзя заполучить.

Он смотрит на меня гневно. Нет, Оливер не похож на Луку, тот предугадывает все наперед, расслабленный и хищный, а этот просто опасный и сильный властелин. Желание превосходства сильнейшее из чувств, что есть в нем. Дьяволу ничего не нужно доказывать. Никто не оспаривает его превосходство.

Он делает движение вперёд, и я нажимаю на курок. От хлопка закладывает в ушах, а амбал смешно дергается и пошатывается, кренится. Мой мозг начинает быстро работать, крутить шестеренки, соображая. Я бегу, отталкивая всех на пути.

— Стой! Сучка! — один из его амбалов хватает меня, тянет, но я снова нажимаю на курок, отталкиваю его тушу от себя. Не чувствую жалости или сожаления. Либо они меня, либо я их. Закон выживания. Первое чему научил меня Дьявол — жалей тех, кто сам может пожалеть.

Оливер гонится за мной, я его не вижу, но чувствую его присутствие, слышу его шаги, преследующие меня. Просто передвигаюсь через силу, заставляю переставлять ноги, хотя грудная клетка горит, я не привыкла так бегать. Просто отбрасываю пистолет в сторону.

Бегу через лес, не разбирая дороги. На улице зима, а я в одной толстовке. Даже не думаю, что могу заболеть. Это сейчас не главное. Через минут двадцать беспрерывного бега оказываюсь на заправке, яркие вывески которой ослепляют. Спасибо тренировкам, которые Захар проводил для меня ежедневно, они значительно закалили меня.

Буквально падаю на колени, куда теперь дальше? У меня нет ни денег, ни документов. Я даже не знаю номера Захара и Майлза, как они найдут меня и помогут? У меня есть минуты — люди Оливера идут по пятам, могут выйти откуда угодно в любую секунду.

— Тебя подвезти? — противный мужик с тюремными наколками подходит ко мне вплотную, смотрит на меня пошло. — Могу и согреть, красавица.

— Сам себя согрей. — отвечаю я, принимая стойку и с легкостью оглушаю его. Туша падает к моим ногам. Грязный утырок хотел поиметь меня, пусть теперь сам себе во сне подрочит. Начинаю обыскивать его карманы в поисках денег и ключей от машины. На нервах и от спешки руки дрожат и не слушают, не получается сделать быстро. — Слава богу!

В кармане лежит связка с брелоком «МАЗ». Фура. Я только что уложила дальнобойщика.

Ну что ж, окей Гугл, как водить фуру…

Настоящее время.

— Мне пришлось спрятаться в этой фуре, иначе бы меня изнасиловали эти дальнобойщики. — жмусь к нему, чтобы почувствовать это тепло, осознать, что теперь я в его руках и он не отдаст меня никому. Этот месяц был одним из самых страшных. Я прятала свои волосы под грязную шапку, чтобы хоть как то сойти за мальчика. А еще и застряла в фуре «Магнита», которая шла в Грозный, хорошо, что хотя бы так. Было что поесть.

Лука целует меня уже в губы, очень нежно и терпеливо, сдерживая свой напор. Не вижу его лица, мне трудно смотреть на него в новом образе. Но я уверена, что он в бешенстве. От него исходит такое напряжение, что мне даже кажется, что меня бьет током.

— Это была судьба, она вела тебя ко мне. — его голос вселяет в меня уверенность и спокойствие в завтрашний день. Только у него есть такой дар.

— Я переживаю за ребят.

— С ними все хорошо. Макс у моего отца, Алан у себя в больнице. Захар с Майлзом по уши в дерьме, конечно, но держатся. Майлзу я не прошу, что тебя не уберег.

— Он не… — я не договариваю, потому что он резко встаёт, расправляет свою широкую спину, потягивается как кот, смотрит на мои оголившиеся ноги. Потягивает одну из них и целует, растирая икру. А меня аж дергает всю от истомы.

— Вставай, тебе нужно поесть.

— Ты так ничего и не рассказал о себе… Что было у тебя?

Глаза Дьявола заволакивает чем-то темным, страшным. От этого у меня внутри все сворачивается в узел. Крылья носа Дьявола угрожающе подрагивают, а желваки мощно прокручиваются. Его лицо стало жёстче за эти месяцы.

— Позже, идём есть.

Я послушно встаю и двигаюсь за ним, переступая через шкаф, который Лука опрокинул вчера.

В доме вкусно пахнет кофе и чем-то сладким. У меня во рту даже скапливается слюна, я нормально не ела последний месяц. До этого момента и не подозревала, что такая голодная.

На кухне в ярко-красном платье с накрученными волосами хлопочет Амина, которая старается точно не для меня. Она бросает на меня недовольный взгляд, поджимает губы, но не перестаёт накрывать на стол. На завтрак у нас будет кофе и творожная запеканка.

Лука помогает мне сесть.

— А Амина кто? — спрашиваю я у него, потому что присутствие этой женщины меня коробит.

— Ммм… домоправительница? — говорит он, глядя на неё. — Или прикрытие, что ли. Какой чеченец будет без женщины? Амина играла роль моей женщины для всех.

— И как сильно она вжилась в роль? — спрашивая, я смотрю на неё не отрывая взгляда. Не успела еще забыть, как она говорила мне о том, как тут было хорошо без меня. Она ничего не говорит, даже бровью не ведёт, спокойна, как удав. Нужно было оскальпировать ее.

Лука наклоняет голову и лукаво смотрит на меня, не собираясь отвечать, давая понять, что вчера обо всем сказал.

Амина ставит передо мной тарелку с куском запеканки и садится рядом, как ни в чем не бывало. Лука тоже ничего не говорит ей, и все что мне остаётся терпеть ее присутствие и верить, что Дьявол бы не стал меня обманывать. Хотя поверить, что мужчина мог удержаться в присутствии такой аппетитной девушки трудно. Себя обманывать глупо, Рыжуха очень привлекательная.

Перед Лукой только крепкий американо без молока, он никогда не завтракает. Максимально сосредоточен, следит чтобы я ела, ему не нравится моя худоба. Одним взглядом давит и заставляет есть свой завтрак, чувство такое, что он запихивает в меня эту запеканку.

На кухню входит здоровый мужчина, брюнет с небольшой щетиной.

— У нас гости, Лука! — по его лицу видно, что он на взводе. Он поворачивается к нам с Аминой и легким кивком здоровается.

Лука, кажется, просто приходит в экстаз от этой новости. Его лицо озаряется жаждой крови и нетерпением. Жестокая ухмылка придаёт его виду еще более отвратительный и пугающий вид, он напоминает мне маньяка, Джокера. Дьявол сегодня принесёт кого-то в жертву.

— Оставайся здесь. — приказывает он и встаёт. Непривычно его видеть в джинсах и рубашке, такого простого. Но даже в этом он кажется более солидным, чем все его местные люди. За его широкой спиной может спрятаться несколько человек. Он неторопливо идет наверх, никому ничего не объясняя.

За домом я отчетливо слышу выстрелы, и хочется кинуться за Лукой по пятам, спрятаться за ним, ощутить его спокойствие.

— Алиса!!! — рёв, кто-то зовёт меня на улице и я знаю этот голос, узнаю сразу же. Оливер. Закрываю глаза, чтобы успокоиться. У Луки должно быть все под контролем. –

Дверь в дом не просто открывается, она вылетает из петель, падает с грохотом. Мы с Аминой стоим рядом к друг другу в национальных платьях, как подружки. Нам обеим одинаково страшно. Где-то наверху Лука с этим брюнетом.

— Шеф, я нашёл ее. — амбал Спайка смотрит на нас как на мебель, мы для него просто часть работы, которую он уже хочет закончить и отправиться домой.

Я замираю, не решаюсь издать ни звука. Лука где же ты…

Амбал хватает меня за руку, быстро надевают на меня наручники и тащит к выходу.

— Отпусти меня! — стараюсь кричать как можно громче, чтобы Лука услышал меня. В амбале килограмм сто пятьдесят, он тащит меня как пушинку.

На улице стоят несколько броневиков с военными. У их ног лежат люди Луки, еще вчера они хотели меня изнасиловать. Сглатываю, пытаясь собраться. Где же Дьявол?

Над ними всеми возвышается Оливер, грациозный и лощёный. На нем солнцезащитные очки, а во рту он гоняет зубочистку. Спайк смотрит на меня вожделеюще, будто я его, словно имеет какое-то право. На нем несмотря на холод кожаная куртка и чёрные джинсы, сейчас он больше напоминает богатенького мажора, чем военного.

— Алиса. — в голосе я не улавливаю злости или раздражения. — Дайте ей верхнюю одежду, идиоты. Она же заболеет! Малышка, ты в порядке? Они не трогали тебя?

Он запускает руку мне в волосы, изучает меня. Мы не виделись месяц, я уже и забыла этот безумный взгляд. Я ничего ему не отвечаю, только нервно облизываю губы. Где Лука?

Оливер ведёт себя, как будто мы всегда были близки, словно он мой муж.

— Где Ваш монах? Прячется в своей келье? — Оливер отходит от меня. Обводит взглядом остальных присутствующих. — Я слышал, что он мужик с яйцами, в отличие от его людей.

Спайк достаёт пистолет, заряжает его и отдаёт приказ:

— приведите его ко мне.

— Зачем же, Оли, я сам приду к тебе. — хриплый властный голос заставляет меня обернуться на доли секунд и снова посмотреть на Спайка. «Оли». Почти ласковое сокращение, унизительное обращение.

Оливер выпрямляется и замирает, осмысливает увиденное с услышанным и не понимает. Он чувствует подвох, узнаёт голос, но не может поверить в происходящее.

Дьявол становится впереди меня, одним своим видом заставляет Амбала сделать пару шагов в сторону, он загораживает собой меня. Все присутствующие чувствуют как стало тяжело дышать, воздух намагнитился от его энергетики. Лука заполняется собой все пространство. Невольно испытываю восхищение им.

Оливер начинает стремительно двигаться к нам, возмущённым его появлением, постепенно его шаги замедляются, а лицо становится шокированным, он замирает в двух шагах от нас. Оливер узнал.

— Дай ключи от наручников. — приказывает Лука амбалу, тот колеблется и смотрит вопросительно на Спайка. Пока он пытается получить одобрение у онемевшего Оливера, Лука хватает его руку, заламывает и складывает клубочком на землю. После чего достаёт из кармана его куртки ключ и отдаёт мне. — В дом, Мониша.

— Признаюсь, не ожидал.

Они как два самца, борющихся за место в прайде, кружат вокруг друг друга, вынюхивают слабые места и куда можно укусить. И если Спайк дезориентирован, то Лука полностью владеет ситуацией. Это видят все присутствующие.

Я расстегиваю себе руки, но не ухожу, не решаюсь. Я больше не отойду от него.

— Ты совершил сразу две ошибки, Оли. Первая, ты трогал мою женщину. — голос Дьявола гремит и все ёжатся. Даже люди Спайка, которые узнали Дьявола, стараются отойти от распространяющегося от него энергетического поля. — А вторая — ты приперся сюда за ней, как будто у тебя есть право на это.

Наступила гробовая тишина, все боялись даже вздохнуть, нарушить тишину. Навлечь на себя гнев всемогущего Гроссерия.

Оливер поднял пистолет, нацелился на Луку и моё сердце пустилось танцевать, выписывая пируэты и замирая.

— Мне жаль, Лука, что все-таки тебя на тот свет отправлю я. Никогда этого не хотел, и никогда не думал, что мы женщину не поделим.

Лицо Луки снова озаряет кровожадная улыбка. Нечто темное и страшное затаилось в глубинах его холодных глаз.

— Сегодня на тот свет отправишься ты. — спокойно отвечает Лука, продолжая улыбаться как ни в чем не бывало.

— Сомневаюсь. — выплёвывает Оливер и нажимает на курок. Я буквально вижу вылетающую пулю из ствола, и как Дьявол уклоняется от неё и хватает меня, закрывает собой. Раздаётся второй хлопок, после которого Оливер выпускает пистолет и удивленно смотрит на свою дырявую руку, начинающую обильно истекать кровью.

И тогда Дьявол выпускает меня и делает шаг на встречу. Он делает прыжок, как тигр, вперёд и замахивается своими огромными кулачищами, мощь которых обрушается на Оливера. Лука наносит удары с размаху, смакуя момент. От его натиска Спайк теряется, не может даже противостоять ему, дергается как кукла, прижимая к себе дырявую руку.

— Я тебя отстрампоню, гандон. Никто не имеет право трогать МОЕ, тем более мою женщину. Тварь. — его голос очень хриплый и тихий, но все четко различают сказанные им слова. Дьявол не умолим, его не останавливают новые кровоточащие раны на теле Спайка.

Оливер перестаёт двигаться. Дьявол выпрямляется и осматривает всех, делает вздох, поднимая голову. Люди смотрят на него с неким благоговением.

Лука наступает на больную руку Оливера, из которой до сих пор обильно течёт кровь, из груди Спайка вырывается стон. Никто из людей Спайка не решается помочь своему боссу.

— Забери его, Захар. — отдаёт приказ Лука, продолжая мучить руку противника.

Я не верю своим ушам, оборачиваюсь и вижу Захара в белом камуфляже с автоматом. Верный Цербер двигается в нашу сторону. Я рада видеть его в целости и сохранности. Но что он тут делает? Неужели он все это время знал, что Лука здесь?

— Лука? — бородатый брюнет в спортивном костюме робко, не веря своим глазам, подходит к Дьяволу. Здоровый не со всеми зубами и странными наколками он все равно рядом с моим мужем напоминает маленького, побитого мальчика. — Лука Гроссерия?

Дьявол не удостаивает его ответом, поворачивается ко мне. За это время я успела отвыкнуть от его властности и жесткости, в моих воспоминаниях он всегда был ласковым и нежным. Как же интересно устроен наш мозг.

— В дом. — коротко говорит он, даже не желает услышать моё мнение.

— Лу… — пытаюсь спросить, что он будет делать дальше, но Лука останавливает меня взглядом, от которого мне становится не хорошо, пробирает до костей.

Захар берет за шкирку Оливера и не церемонясь с ним тащит его тело по земле, оставляя кровавый след. Я не могу оторваться от этого зрелища, страшно до чертиков, даже шевелиться трудно.

Лука подхватывает меня, закидывает на плечо и молча несёт в сторону дома.