История, рассказанная ночью, или добро с клыками

Глава 1

Очень хотелось пить. Не в силах сдержаться, я провела языком по сухим губам. Не помогло. Солнце светило прямо в лицо, и от этого в закрытых глазах плясали оранжевые пятна, заставив меня досадливо поморщиться и перевернуться. Как только яркая пляска пятен закончилась, я раскрыла глаза. В поле зрения попал мужчина. Склонившись надо мной, он тревожно вглядывался в мое лицо. От чего-то его собственное лицо было сильно исцарапано и выглядело забавно. Я засмеялась и поднялась. Ноги мужчины также были в плачевном состоянии: штаны напоминали лохмотья, а плоть висела кровавыми клочьями.

— Кто это вас так? — не удержалась я от любопытства. — На зверя нарвались?

Мужчина кивнул. Тревожное выражение покинуло его лицо, и он подал мне руку, помогая подняться с земли.

— Тебя зовут Лютена, а я твой хозяин. Мое имя Суран. Тебе понятно? — Я равнодушно кивнула в ответ, мне было все равно, кого и как называть. Гораздо больше заинтересовала собственная одежда, которая почему-то была разорвана на спине и в крови по подолу, а также странные железки на запястьях. Мужчина помолчал и продолжил: — Ты владеешь магией и обязана ее использовать по первому моему слову. И еще ты умеешь летать. Это тебе понятно? — Я вновь кивнула, мне и это было безразлично. — И последнее! Ко мне ты должна обращаться не иначе как «хозяин»! — Мужчина возвысил голос. — Это тебе тоже понятно? — Очередной молчаливый кивок. — Не слышу! — рявкнул мужчина.

— Понятно, хозяин, — спокойно ответила я. — Не стоит так орать, со слухом у меня все в порядке.

— В таком случае летим сейчас туда, куда я скажу! — Он подошел ко мне и крепко обнял за плечи. Я положила руки ему на талию, откуда-то зная, что именно нужно делать, и мое тело пронзила острая боль.

«Оказывается, крылья — это больно, — поняла я, поднявшись в воздух. — Но полет — это увлекательно!»

Летели долго. Хозяин все время молчал и жарко сопел, уткнувшись в мои развевающиеся волосы. Я же с любопытством рассматривала проплывающие под нами поля и деревни. Один раз даже промелькнул город. Наконец показался лес.

— Спускайся! — приказал хозяин.

Я послушно опустилась на землю и бережно поставила его на траву. Не зная, что делать дальше, принялась рвать землянику. Сочные ягоды немного утолили мою жажду. Подняв голову, посмотрела на хозяина:

— Что дальше?

— Пойдем со мной! — Он взял меня за руку и помог подняться. При этом странно смотрел на меня, словно выпил чего-то хмельного.

«Укачало после полета», — решила я, шагая за ним к маленькой избушке, притаившейся в центре поляны. Хозяин обошел избушку и указал на большую бочку с водой:

— Купайся!

Обрадованно взвизгнув от восторга, я быстро сорвала свое платье, больше похожее на лохмотья, чем на нормальную одежду, и залезла в воду.

Пока я плескалась, хозяин сидел под деревом, не спуская с меня глаз, и покусывал травинку. При этом и стебелек, и руки, которые его держали, сильно дрожали.

— Ты заболел, хозяин? — Выбравшись из бочки, я подошла к нему, оставляя мокрые следы на траве.

В ответ он что-то невнятно промычал и, схватив меня за руку, почти бегом бросился к избушке.

Маленькое крыльцо и небольшая комната со скудной обстановкой составляли все убранство этого маленького дома. Пока хозяин закрывал дверь, опуская большую перекладину поперек на специально заготовленные скобы, я осмотрелась по сторонам: стол, пара стульев, кровать, шкаф и печка в углу — ничего примечательного. Затем хозяин схватил меня за руку и потащил в глубь комнаты. Мягко толкнул на кровать и принялся торопливо срывать с себя одежду, а затем навалился на меня всем телом.

Дыша, словно загнанный зверь, он осыпал мое тело поцелуями, а я рассматривала потолок, совершенно не вникая в смысл его действий, поскольку происходящее было мне безразлично. Когда же хозяин внезапно откатился в сторону и оставил меня наконец в покое, я перевернулась на живот и, положив голову на руки, спросила:

— Хозяин, ты меня накормишь? Или я должна идти охотиться в лес?

Потянувшись ко мне, он приподнял пальцами мой подбородок и внимательно посмотрел в глаза:

— Разве ты ничего не чувствуешь?

— Голод, — честно призналась я, пожав плечами. — А тебе нужно что-то еще? Прикажи, я попробую.

Застонав, он откатился от меня и закрыл лицо руками.

Несколько недель я провела в доме, практически ничего не делая. Дни проходили медленно, похожие друг на друга, словно близнецы. Время двигалось по кругу: мы либо ели, либо гуляли, либо занимались странным ритуалом, который хозяин называл «любовью». Ни это слово, ни сопутствующие ему действия не находили отклика в моей душе, и было заметно, что подобное безразличие сильно действовало на нервы хозяину, заставляя его подолгу смотреть в потолок и шептать едва слышные проклятия непонятно в чей адрес. К счастью, в итоге он увлекся рисованием и, разозлившись, мог часами сидеть у мольберта, отгораживаясь от внешнего мира и забывая обо мне. Что именно он там изображал, я не знала, потому что мне было строго-настрого запрещено приближаться к мольберту и смотреть на холст.

Зато по ночам я видела совсем другого человека, который вызывал в моей душе очень теплые и радостные чувства. К счастью, он не занимался со мной «любовью», а часто пел красивые грустные песни, подыгрывая себе на гитаре. Мужчина казался мне знакомым и родным, и я даже знала его имя и часто повторяла его во сне, распевая на все лады: Данти! Дан-ти! Еще я почему-то постоянно просила его забрать меня отсюда и протягивала к нему руки в оковах, но он лишь грустно улыбался в ответ, медленно качая головой, а затем отдалялся, уходя в туман. Каждое утро я просыпалась со слезами на глазах, пугая хозяина и теряясь в неразрешимых догадках.

Сама я не понимала, почему во сне приходит кто-то другой, если рядом уже есть один хозяин, который к тому же замечательно ко мне относится. Суран дал мне дом и кров, не заставлял охотиться, подарил много красивых и удобных платьев, даже расщедрился на драгоценности. Я чувствовала себя с ним вполне хорошо и была ему благодарна. Но видела, что его что-то не устраивает и злит. Объяснять причину своего плохого настроения он не желал, а допытываться мне было откровенно лень. К тому же я страдала от безделья и однообразия, не зная чем заняться.

К счастью, однажды вечером, перед тем как лечь спать, Суран долго смотрел мне в глаза, а потом заявил:

— Завтра с утра мы с тобой улетим в город. Нужно приступать к выполнению одной важной работы.

Я равнодушно кивнула и отвернулась к стене. Какой бы важной ни была эта его работа, она вполне может подождать до утра.

На следующий день хозяин проснулся очень рано и принялся донимать меня бесконечными нравоучениями:

— Когда будем в городе, будь тихой, по возможности незаметной и ни с кем не разговаривай. Не отходи от меня ни на шаг! Если кто-нибудь что-либо спросит — не отвечай. Везде буду говорить только я. Не поднимай глаза и, по возможности, смотри в пол. Без моего приказа не применяй магию и не взлетай! Все поняла?

Я в десятый раз кивнула, и он наконец умолк. Потом забегал по комнате, что-то доставая и складывая на стол. Заинтересовавшись, я приблизилась. На гладкой поверхности возвышалась приличная горка из разноцветных драгоценных камней и множество завязанных мешочков. Развязав один, я увидела золотые монеты.

— Хозяин, ты богат? — Я задумчиво повертела в руке светло-желтый камень.

Он как-то странно посмотрел на меня и кивнул:

— Не настолько, как хотелось бы, но кое-что есть. Неужели ты действительно думала, что я отдал Ордену свои сокровища?

— Кто такой этот твой Орден, что ты все время о нем говоришь?

— Орден? — Суран смутился и просыпал часть камней на пол. Присел, чтобы собрать. Поднялся покрасневший и отмахнулся: — Это… Это место, где я раньше работал. Точнее, работаю… Впрочем, не обращай внимания, для тебя это не важно.

— Хорошо, — запутавшись в его странных рассуждениях, я согласилась и замолчала.

Собрав драгоценности и золото в сумку, хозяин отдал мне ее и приказал «беречь как зеницу ока». Я кивнула и повесила сумку на плечо. Она не была тяжелой, но, учитывая предстоящий полет, вполне могла помешать. Я досадливо поморщилась.

— Ты раньше умела вещи уменьшать и прятать в карманы, чтобы легче было в пути, — объяснил Суран, заметив мое недовольство.

— Когда это «раньше»?..

Но нужное заклинание уже само собой возникло в голове, я послушно его повторила и положила сумку, теперь уже размером с тыквенное семечко, в карман.

— Ну… раньше. — Хозяин осекся, а потом внезапно повысил голос: — Не задавай лишних вопросов и смотри не потеряй сокровища!

К полудню, когда в моих карманах наконец уместилось все необходимое Сурану, мы вышли из избушки.

В этот раз пришлось лететь намного дольше. Город оказался мне незнаком, как, впрочем, и все предыдущие места. Для свободного приземления мне пришлось вспомнить заклинание отвода глаз, чтобы не привлекать внимание стражи на городской стене. Едва же наши ноги ступили на твердую землю, хозяин потащил меня в сторону небольшого трактира, носившего забавное название «Толстый поросенок». Оттуда доносились такие ароматные запахи, что я начала облизываться еще на пороге.

Суран выбрал самый дальний и неприметный стол, хотя в помещении было много свободных мест, и посадил меня спиной к залу. Подошел трактирщик, внешне соответствовавший названию заведения, и принял у нас заказ. Суран расщедрился на вино, половину барашка и томатный сок. Услышав восхитительное слово «томат», я расцвела в благодарной улыбке, не имея ни малейшего понятия о том, откуда он узнал о моей любви к помидорам.

— Хозяин, ты самый лучший. — Я положила руку на его запястье. — Ты обо мне так заботишься!

— Не стоит благодарности. — Почему-то он смутился и убрал руку. — Я люблю тебя.

— Да, знаю, ты любишь меня каждую ночь, — согласилась я.

— Я не об этом! — Щеки Сурана зацвели алыми маками. Подошедший с подносом трактирщик широко улыбнулся и окинул его оценивающим взглядом, потом поставил тарелки на стол и ушел. — Ты ешь давай, а не разговаривай! И почему мне не сказали, что подобное воздействие сделает из тебя глупую, пустую куклу!

— Какое воздействие? — Почему-то я была уверена, что в ответ он разозлится или промолчит. Так и оказалось: он не ответил, сделав вид, что не слышит вопроса. Повторять я не стала, но его слова запали в душу, и при первой же возможности я решила все обязательно выяснить. А то, что хозяин считал меня глупой, было очень кстати и облегчало задачу.

Барашек оказался очень вкусным. Я уплетала мясо с большим удовольствием, запивая его своим любимым соком. В зале тем временем произошло оживление: посетители начали перешептываться и переговариваться. Сидя спиной к остальным, я ничего не видела, но слышала просто отлично и, как настоящая женщина, сгорала от любопытства. Внезапно зазвучала мелодия, и красивый женский голос запел:

Заслушавшись, я не заметила, как мои глаза наполнились слезами. Зато это заметил Суран. Схватив меня за руку, он резко вскочил из-за стола, затем быстро пересек зал и подскочил к стойке.

— Нам комнату на двоих! — рявкнул он, кинув золотой трактирщику. — И быстро!

Спустя мгновение его пальцы сжали заветный ключ.

Глава 2

Поднявшись по лестнице, Суран прошел в конец коридора и втолкнул меня в небольшую комнату. Почти сразу же в двери щелкнул замок, и я осталась совершенно одна. Не зная, чем заняться, прилегла на одну из кроватей. В голове непрерывно звучали слова из песни, услышанной внизу. Они вызывали непонятную грусть и тоску, словно мне были знакомы подобные переживания, словно где-то далеко остался мой милый… Задумавшись, я не заметила, как уснула.

— Чего ты не помнишь?

Резкий окрик оборвал сон. Открыв глаза, я увидела Сурана, присевшего рядом на кровать.

— Хозяин, ты вернулся? — Я потянулась, стараясь за этим жестом скрыть свою досаду.

— Я за тобой. — Он протянул руку, чтобы помочь мне подняться. — Пошли, нам предстоит небольшая работа.

— На ночь глядя? — Я нехотя поднялась, вопрос сам собой сорвался с языка.

— Не замечал раньше за тобой подобной изнеженности! — прищурился Суран.

Я осеклась, очередное «раньше» неприятно резануло слух и заставило насторожиться. Когда же было это странное «раньше», если я совершенно ничего не помню… Может быть, и человек из моих снов тоже как-то связан с этим забытым таинственным периодом…

— Хозяин, а ты знаешь человека по имени Данти? — Задав вопрос, я внимательно следила за реакцией Сурана на мои слова. Она не заставила себя долго ждать. Он побледнел, но ответил:

— Был у нас один очень неприятный человек с таким именем. Но я не советую тебе о нем вспоминать. Если ты готова, тогда пошли, нечего рассиживаться!

Почему-то я не поверила его словам. Мои сны говорили совершенно об обратном, а вот почему хозяин решил соврать, предстояло еще выяснить.

Спустившись по лестнице, мы прошли через полупустой зал и вышли на улицу. Яркая луна освещала все вокруг. Звонко пели цикады, добавляя в прохладу ночи немного музыки и романтики. Мне снова вспомнилась певунья из трактира.

— Полетели! Нам нужно многое успеть! — Суран положил руки мне на плечи, обрывая мои романтические мысли. Стерпев минутную боль, я послушно поднялась в небо.

На этот раз мы приземлились на краю небольшой деревушки. Отодвинув одну из досок невысокой ограды, Суран поманил меня пальцем. Я пролезла в образовавшуюся щель и осмотрелась.

Окна небольшого домика были темными: вероятно, хозяева спали или отсутствовали. Прислушавшись, я определила, что в доме есть человек. В сарае спала живность, а маленькая конура возле добротной калитки пустовала.

— Значит, так… — Суран подошел ко мне и, вцепившись в плечи железной хваткой, уставился в глаза. — Ты сейчас зайдешь в дом и убьешь девушку, которая там находится. Не обращай внимания на ее трогательную внешность, все это обманчиво. На самом деле это не человек, а бес в человеческом теле. Убьешь ее — убьешь и зло, которое в ней находится. Иначе она уничтожит всех жителей деревни. Тебе понятно?

Я кивнула. Мне хотелось лишь одного: быстрее закончить любые дела и отправиться спать. К тому же к месту отдыха еще нужно было лететь. Хозяин указал на дверь. Я вышибла ее одним ударом ноги и вошла внутрь.

Пахнуло теплом и разнотравьем. В темноте я отчетливо различила тонкий силуэт, прижавшийся к стене возле разобранной кровати. Молча приблизилась. Девушка даже не пыталась сопротивляться. Наоборот, дрожа, словно осиновый лист на ветру, она протянула ко мне руки и тихо попросила:

— Только не мучай меня! Убей быстро! Пожалуйста!

Чем дольше я на нее смотрела, тем отчетливей понимала, что не хочу убивать. Что-то в этом действии претило моему существу, вызывая тошноту и брезгливость. А еще, как я ни старалась, но ничего бесовского в девушке не видела.

Взяв тонкое дрожащее запястье в свои ладони, быстро прочитала заклинание, от которого любую нечисть жгло, словно раскаленным железом. Но девушка даже не пошевелилась. Со мной, впрочем, также все было в порядке. Видимо, и я нечистью также не являлась.

— Я не стану тебя убивать. — Мой голос был глухим, но девушка его услышала и широко раскрыла свои испуганные глаза. — Ты закричи сейчас, а потом притворись мертвой. Я вынесу тебя в лес и отпущу. Только перестань дрожать, а то хозяин мне не поверит.

— Спасибо! — Незнакомка кинулась целовать мне руки. — Спасибо тебе! Я никогда не забуду твоей доброты! — Тут она увидела странные железные браслеты на моих запястьях. — Ты добрая, хорошая! Ты должна сопротивляться его приказам. Попробуй, ты сумеешь! Он ведь поймал тебя благодаря моей помощи. Я любила его, а он воспользовался моим чувством и попросил, чтобы я заколдовала эти железки якобы в помощь ему. Но я не знала, для кого они ему понадобились. Он все время о вампирах говорил, но я не думала, что бывают такие добрые, как ты. Теперь он решил убрать меня твоими руками. Прости меня!

Ага, так, значит, я вампир… Уже неплохо! А при чем здесь железки?

— Что это такое? — Я сунула свою руку буквально в лицо незнакомке и болезненно поморщилась, замечая, как запястья начинают нестерпимо гореть.

— Это оковы подчинения, — тихо ответила девушка, виновато опуская глаза. — С их помощью можно любую нечисть заставить служить человеку столько, сколько потребуется.

Что-то в моей памяти шевельнулось, давая понять, что я не впервые слышу это название, но резко вспыхнувшая боль затмила собой все мысли.

— Хватит разговаривать! — зашипела я на девушку. Время шло, и злить хозяина мне совершенно не хотелось. — Кричи давай!

Поморщившись от громкого отчаянного крика, заложившего мои уши, я распорола ногтем свое запястье и густо вымазала кровью девичье горло, а затем перекинула девушку через плечо…

— Ну что? Ты ее убила? — кинулся ко мне Суран, едва мы показались на пороге дома. Я молча кивнула и направилась к дырке в заборе. — Стой, куда ты ее понесла? Отдай мне! Ты не слышишь? Я приказываю!

Оковы нестерпимо жгли кожу на запястьях. Я обернулась и мрачно посмотрела на него:

— Вампиры никогда не отдают своих жертв!

Несмотря на темноту, я отчетливо увидела, как резко побледнело его лицо.

На следующую ночь мы прилетели к большому болоту.

— Здесь на топях бродит утопленник, и ты должна его убить! — коротко велел Суран. — Он приманивает девушек из соседней деревни и топит в болоте.

— Нельзя убить того, кто уже мертв, — тихо заметила я, но приказа не ослушалась.

Прошептав короткое заклинание, пошла по трясине, как по твердой земле, не проваливаясь. Вскоре впереди замаячила белесая тень, словно лоскут молочного облака, спустившегося с неба. При ближайшем рассмотрении облако оказалось совсем молодым мальчишкой, который медленно брел по трясине, утопая в ней по щиколотку.

— Здравствуй! — Я остановилась, не испытывая ни малейшего чувства страха.

— Здравствуй! — Мальчик остановился напротив. — Я вот зашел клюквы набрать. Ходил, оступился и потерял сознание. А теперь вдруг все резко вокруг изменилось. Не знаешь, почему?

— Мне очень жаль, но я думаю, ты утонул. — Скрывать правду было бессмысленно, а призрак выглядел серьезно обеспокоенным. — Скажи, много времени прошло с тех пор, как все изменилось?

— Солнце три раза всходило. А скажи, — он попытался схватить меня за руку, но пальцы бессильно прошли сквозь тело, — раз я утонул, значит, теперь не смогу пойти домой?

— Думаю, что нет. — Голос дрогнул, а в глазах предательски защипало. Следующий вопрос я скорее прочувствовала, чем услышала:

— Значит, я больше никогда не увижу ни маму, ни сестренку! — Призрак задумался. — А куда же мне теперь?

Вздохнув, я подняла голову:

— На небо, дорогой. К ангелам!

— А как? Я не знаю дороги.

— Я помогу! — Протянув руку, я осторожно коснулась облачного плеча, стараясь не погружать в него пальцы. — Только давай сначала найдем твое… — тут я запнулась, не зная, что сказать.

— Давай. — Призрак меня понял и улыбнулся. — Не смущайся! Я же сам виноват, что утонул. Перед тем как все изменилось, я ходил вот тут…

Увы, на поверхности ничего не было видно. Догадываясь о том, что тело могло измениться за время, проведенное под водой, я не захотела травмировать психику призрака, который хоть и завершил свое земное существование, но все равно остался обычным ребенком.

— Послушай! — Я обернулась к нему. — Я честно обещаю, что достану твое… тело и предам его земле, как положено. А также извещу твоих родных. Только расскажи, где твой дом, чтобы я смогла его найти.

— Мой дом в Сосенках, тут совсем рядом, в конце улицы, которая идет от главных ворот. У него зеленый петушок на флюгере, увидишь, и яблони прямо на дорогу через забор свешиваются. Уродили в этом году! Передай им… — Призрак некоторое время помолчал. — Скажи им, что я их очень люблю.

— Обязательно. — Я изо всех сил сдерживала слезы, стараясь не нагнетать и без того печальное настроение. — Только уверена, что они и без моих слов это прекрасно знают.

— Да! Точно! — Призрак улыбнулся. — Не забывай, ты обещала мне помочь попасть к ангелам.

— Да, дорогой, сейчас. — Закрыв глаза, я быстро зашептала нужное заклинание, боясь, что, если открою глаза, тут же сорвется голос или забудутся слова.

— Спасибо, — тихо прошелестело рядом.

— Доброго пути! — Я грустно улыбнулась на прощание. А когда призрак растаял, дала волю долго сдерживаемым слезам. Потом немного успокоилась и приступила к обещанному поиску тела. Попросту погрузилась в болотную топь.

Страшная находка обнаружилась быстро. Не прошло и двух минут, как я уже сидела на берегу, отфыркиваясь, словно кошка, от болотной жижи, стекающей с меня зловонными ручьями.

— Где тебя черти носят? — кинулся ко мне Суран. — Что за дерьмо ты притащила?

— Это тот самый утопленник, за которым ты меня послал. — Я перевернула тело и посмотрела на него. К сожалению, вода и болотные испарения не пощадили плоть. Я была искренне рада, что призрак не увидел подобного ужаса.

— Я просил тебя убить, а не таскать всякую мерзость! — Судя по голосу, Суран крепко разозлился. — Брось его!

— Не могу, я обещала.

Я взвалила тело на плечо и пошла в сторону, которую ранее мне указал призрак. Разумеется, я не собиралась шокировать его родных неприглядным видом смерти, но похоронить останки была просто обязана.

— Кому и что ты обещала? — Суран преградил дорогу. — Ты должна слушаться только меня и больше никого! Тебе ясно?

— Да, хозяин, мне все ясно, но сначала я его похороню, а потом вернусь и продолжу тебя слушаться. — Я обошла Сурана и пошла вперед.

— Да ты же теперь от этой вони не отмоешься!

— Ну и замечательно. — Я обернулась и победно улыбнулась: — Значит, ты больше не будешь заниматься со мной этой своей «любовью»!

Суран сжал кулаки, но промолчал. Я скрылась за деревьями. Кожа под оковами полыхала огнем. Присмотревшись, я увидела кровь, выступившую из-под металла, но данное мной обещание было гораздо сильнее боли…

Предав тело земле, я установила самодельный крест из веток и привязала к нему найденный на шее трупа оберег. Напоследок положила на холмик букет сорванных тут же цветов. Затем отряхнула руки и направилась в деревню.

В доме было тихо, обитатели спали. Я повесила на калитку мокрую и грязную жилетку мальчика, рассчитывая, что родные обязательно узнают эту вещь, а наложенное мной на жилетку поисковое заклинание обязательно приведет их на кладбище, где они найдут амулет и могилу.

Посчитав обещание выполненным, я направилась к Сурану. Дико хотелось спать.

Глава 3

С того времени каждый день или ночь я кого-нибудь (или правильней сказать, что-нибудь) отправляла в мир иной, дабы оно не беспокоило своим присутствием нормальных людей. В целом это были вполне безобидные духи и мелкая домашняя нечисть вроде амбарников, но попадались и достаточно агрессивные сущности. Так, в полнолуние меня слегка помял огромный волколак, но, к счастью, спасла регенерация. И еще как-то пришлось усмирять впавшего в бешенство быка, — несколько не по моей части, но животное, а главное, его хозяева остались вполне довольны результатом. Правда, во время чтения нужных заклинаний мне пришлось изрядно побегать, поскольку бык сломал перегородку и принялся носиться за мной, желая поднять на рога, а пользоваться крыльями Суран строго-настрого запретил. Теперь мне было чем заняться, и вроде все шло хорошо, но я стала тяготиться однообразной работой.

— Как ты узнаешь о нарушителях людского спокойствия? — спросила я однажды вечером, вернувшись после очередного упокоения нежити. — Места, в которых мы бываем, расположены достаточно далеко друг от друга. Тебе что, шлют почтовых голубей?

— Дорогая, голуби — это банально! — рассмеялся Суран. — К тому же не слишком надежно. Все поручения мне передает Орден, которому я служу. Кстати, ты теперь тоже служишь ему, поскольку истребляешь нечисть именно по его указанию.

— Странный этот твой Орден. — Я блаженно растянулась на кровати. — Большинство истребляемых вполне безобидны, и мне их жаль. Думаю, что твоему Ордену нужно быть разборчивей в поручениях. Честно говоря, я считала, что у вас занимаются более глобальными проблемами, чем бешенство деревенского быка или разорение сараев шушерами.

Последнее слово остро кольнуло память, почему-то перед глазами встал образ маленького смешного чертенка, шустрой юлой бегающего по ковру от ребенка и летучей мыши, черной кляксой распластавшейся по полу.

— Клякса! — Я подскочила на кровати, встревоженно уставившись на лежавшего рядом Сурана. Запястья резко полыхнули болью, заставив меня поморщиться.

— Ты разлила чернила? — Суран внешне остался спокоен, но от чего-то резко побледнел. — Я ничего не вижу.

— Нет, просто какое-то слово вспомнилось, — отозвалась я и отвернулась к стене, всем видом показывая, что устала и хочу спать.

— Подожди, я хотел тебе еще сообщить, что Орден прислал очередной заказ.

— И кого на этот раз нужно истребить? — Я нехотя повернулась.

Суран пристально посмотрел мне в глаза:

— Тебя.

— Смеешься, да? — Шутка была далеко не остроумная и вызвала в ответ лишь недоуменное фырканье. Правда, присмотревшись внимательней, я осеклась и резко села на кровати. — Так ты серьезно?

— К сожалению.

— Почему же вдруг Орден решил, что меня необходимо отправить на тот свет?

— Ты и сама прекрасно знаешь. — Суран тяжело вздохнул. — Ты — вампир!

— И что же мне теперь делать? Молча позволить тебе воткнуть в меня осиновый кол или что-то подобное? — Почему-то мне захотелось рассмеяться и одновременно проснуться, словно я просто смотрела дурной сон со своим участием.

— Думаю, у тебя есть еще один вариант. — В отличие от меня, хозяин был невозмутим и абсолютно спокоен.

— И какой же?

— Истребить служителей Ордена.

— Ты с ума сошел?! — Подскочив, словно ошпаренная, я принялась носиться по комнате. — Как я одна могу справиться с толпой мужиков? Это же чистое безумие, а не вариант!

— Успокойся, все не настолько страшно, как ты думаешь. — Теперь уже и Суран сел на кровати. — Сама подумай, в твоих руках очень много козырей, которых нет ни у одного служителя Ордена. Ты отлично умеешь отводить глаза и быть незаметной, а значит, сможешь спокойно расправиться с каждым поодиночке. Я не говорю уже о том, сколько заклинаний ты знаешь. Так что не трясись, у тебя все получится!

— К твоему сведению, на поддержание невидимости для окружающих уходит много сил, запас которых исчерпаем даже у меня! — Обидевшись, я с размаху села на кровать.

— Хорошо, в таком случае я скажу по-другому. У тебя просто нет выбора. Либо убьешь ты, либо убьют тебя. Поэтому я приказываю тебе истребить служителей Ордена!

— Предлагаю обсудить это утром, когда у тебя прочистятся мозги и ты поймешь, что твоя идея абсурдна. — Я завернулась в одеяло и откатилась к стене, закончив, таким образом, разговор.

— Это ты поймешь утром, что я совершенно прав! Приятных сновидений! — не остался в долгу Суран.

Утром пришлось вставать чуть ли не с первыми петухами. Злая и невыспавшаяся, я поднялась в небо, ворча, словно старушка, у которой прихватило поясницу. Свежий воздух меня немного взбодрил, но настроения не прибавил. Суран висел тяжелым грузом и постоянно что-то выговаривал, видимо для того, чтобы я не уснула прямо в воздухе. Через полчаса я перестала обращать внимание на его бормотание, поэтому ему пришлось прямо в полете укусить меня за ухо, чтобы я наконец его услышала.

— Спускайся! Ты что, оглохла?

Я посмотрела вниз. Обитель Ордена производила довольно мрачное впечатление. Невысокие дома из грубо отесанного темного камня расположились в шахматном порядке друг напротив друга и были обнесены по периметру высоким забором из такого же камня.

— Больше похоже на тюрьму! — усмехнулась я, но послушно снизилась.

— Это и есть в некотором роде тюрьма, — не стал отпираться Суран. — Итак, пошли знакомиться с местом будущих баталий.

Мы прошли незамеченными мимо стражи — двух угрюмых бородатых мужиков — и оказались во внутреннем дворе. Я растерянно посмотрела по сторонам. На вид все здания были абсолютно одинаковыми.

— Туда! — указал Суран. — Там находятся самые главные люди Ордена.

Я молча пошла за ним к каменной коробке.

Весь двор был вымощен серыми плитами, повсюду сновали люди в черных одеждах — охотники. В сочетании с мрачными домами обстановка производила гнетущее впечатление. Лично мне резко захотелось свернуться клубком и заскулить от безысходности.

— Знаешь, вашим охотникам вовсе не нужно убивать нечисть! — не удержавшись, съязвила я. — Достаточно привести ее сюда, и она сама повесится от жуткой мрачности местного колорита.

— Я обязательно передам твои слова командующему! — усмехнулся Суран, открывая дверь. — А теперь смотри и запоминай. На первом этаже всякая мелочь, вроде смотрителей отрядов, ты их можешь убить в последнюю очередь. На деле они достаточно ленивы, поскольку их обязанности ограничиваются сбором информации для еженедельных отчетов: кто из охотников сколько заказов получил и сколько из них выполнил. А вот на втором этаже сидят именно те, кто тебе нужен. — Мы подошли к лестнице и поднялись по ступенькам. — Первым из них убьешь Валдоса, вон того рослого, с бородой. Он в Ордене самый главный и безжалостный. А потом его ближайшего друга и помощника Петри — того, с кем он сейчас разговаривает. Тоже довольно неприятный тип. Дальше можешь действовать по своему разумению. Ты меня слышишь?

Я молча кивнула, внимательно рассматривая двух мужчин, разговаривавших в конце коридора. Ничего неприятного или отталкивающего я в них не замечала. На вид — два абсолютно спокойных и приятных человека. А вот глаза Сурана, напротив, светились лихорадочным блеском. Создавалось впечатление, что главный и единственный злодей в этом коридоре именно он. Впрочем, неизвестно, как изменились бы лица этих с виду добрых дяденек, если бы они увидели меня и поняли, что я вампир.

— Думаю, ночи тебе должно хватить на полное уничтожение всех людей в Ордене! — неожиданно подытожил Суран.

— Ты даешь мне на все лишь одну ночь? — неподдельно удивилась я. — Но этого же мало!

— Я сказал одну, и не больше! — жестко отрезал Суран. — Разве ты не понимаешь, что любое промедление грозит тебе крупными неприятностями? Всех охотников нужно перебить во время сна, иначе они проснутся и поднимут переполох. Учти, у них святая вода и куча заговоренных серебряных вещей, воздействие которых может очень негативно, если не сказать смертельно, на тебе отразиться. Вряд ли тебе понравится, если они начнут без разбору тыкать в воздух серебром или разбрызгивать вокруг литрами святую воду.

— Да, ты прав! — Что-то в моей голове никак не хотело соглашаться с доводами Сурана, но нарисованная им картина мне действительно не понравилась. — Я сделаю это ночью, когда все будут спать. Только… — Я запнулась. — Только мне нужно более детально все изучить.

— Да, конечно, я понимаю.

— В таком случае сейчас нам лучше улететь отсюда, а завтра я вернусь и все здесь посмотрю.

— А я?

— А ты мне будешь только мешать, потому что одна я все сделаю быстрей.

— Хорошо, — вдруг согласился Суран. — Но учти, ты все равно должна будешь вернуться ко мне. И если этого не произойдет, пеняй на себя, твое непослушание попросту сожжет тебя.

— Значит, я приду к тебе полуразложившимся зомби и надолго лишу сна! — Спорить не хотелось, поэтому я миролюбиво перевела назревающий конфликт в шутку. — Не переживай, я обязательно вернусь.

— Рад слышать! — Суран привлек меня к себе и поцеловал. — Ты же знаешь, как сильно я тебя люблю. Ты у меня самая замечательная!

— Не смущай меня, здесь много народу! — Я высвободилась из объятий, прервав поцелуй.

— Что с тобой? Нас ведь с тобой никто не видит.

— Ну и что? Я все равно смущаюсь! — Схватив его за руку, я поспешила к выходу. Говорить о том, что его поцелуи не вызывали во мне ничего, кроме тошноты, не стала, чтобы не злить и без того мрачного Сурана. — Пойдем отсюда, а то эти стены плохо на тебя влияют. Они даже на меня навевают тоску.

Покинув обитель Ордена, я вдохнула полной грудью. Впрочем, меня тут же облапил Суран, приказав взлетать. Вздохнув повторно, и на этот раз уже грустно, я повела плечами, разминая спину. Ему было хорошо кататься со мной, для меня же каждый полет, как и прежде, сопровождался пусть и короткой, но сильной болью.

Глава 4

Вопреки своим планам, в Орден я вернулась тем же вечером, используя этот предлог как возможность побыть вдали от своего порядком осточертевшего хозяина. Вновь никем не замеченная, прошла к нужному зданию и поднялась на второй этаж. Одна из дверей, расположенных в ряд по коридору, была открыта. Не колеблясь ни минуты, я вошла в помещение.

За большим столом, заваленным бумагами, сидел тот самый мужчина с бородой, которого Суран приказал убить первым. Валдос. Он сосредоточенно строчил на листе частые строки, не обращая на меня никакого внимания. Впрочем, по этому поводу я совершенно не беспокоилась. Заклинания отвода глаз меня еще ни разу не подводили. Решив никуда не спешить, я принялась осматривать комнату.

Судя по всему, именно здесь располагался рабочий кабинет главы Ордена. Вдоль стен выстроились высокие шкафы, заставленные многочисленными книгами и уложенными в ряд свитками, на стенах висели выдержки из «Законов истребления нечисти», беглое прочтение которых заставило меня невежливо расхохотаться, благо никто не слышал, а центральное место в комнате занимал широкий стол, за которым в данный момент и находилась моя первая жертва.

Закончив писать, Валдос отложил лист и уставился в потолок, думая о чем-то своем, мне неведомом. Остановившись напротив, я внимательно смотрела на него, стараясь найти на усталом лице следы той безжалостности, о которой говорил Суран. Если честно, выходило плохо. Напротив, всем своим видом Валдос излучал спокойствие и уверенность, а посеребренные благородной сединой виски и борода придавали ему облик мудреца.

Мне совершенно не хотелось его убивать, несмотря на то что оковы пытались привести меня в чувство, обжигая раскаленным металлом запястья. Наоборот, захотелось обнаружить свое присутствие, стать видимой, прижаться к Валдосу в поисках защиты и мудрого совета, которого мне очень не хватало, и послать Сурана с его бесчеловечными приказами ко всем чертям.

Из-под оков закапала кровь, а на моих глазах выступили слезы от нахлынувшей бати. Заскулив, я осела на пол и попыталась «убедить» оковы в том, что обязательно выполню приказ хозяина. Понемногу боль стихла. Дрожащими руками я принялась оттирать с пола красные капли, стараясь вообще ни о чем не думать, чтобы вновь не вызвать неудовольствия своих металлических мучителей.

— Молодец, что сопротивляешься.

Вздрогнув, я подняла голову и встретилась с внимательным взглядом серых глаз.

К моему безмерному удивлению, Валдос стоял напротив, глядя на меня с тем самым участием, которого я так хотела.

— Вы меня видите? Как странно… — Похоже, от боли я потеряла связь с заклинанием и после воздействия оков была настолько опустошена, что даже не думала бояться. — Добрый вечер!

— Я вас отлично вижу, и причем давно, — улыбнулся собеседник. — Догадываясь о том, что вы обязательно вернетесь, специально оставил открытой дверь, чтобы вы не заблудились в поисках кабинета.

— То есть вы хотите сказать, что видели меня еще утром? — Мой разум наконец заработал, и понемногу я начала понимать, в какие крупные неприятности влипла. — Почему же в таком случае вы не подняли тревогу?

— Это совершенно ни к чему, — улыбнулся Валдос. — Позвольте предложить вам присесть… Думаю, в кресле будет беседовать намного удобней. — Он подал мне руку и помог подняться с пола. — Как вы себя чувствуете? Вам лучше?

— Постойте, — не унималась я. — Как же тогда получается, что ни охрана, ни остальные меня не заметили, а вы увидели?!

— Не только вас, но и вашего спутника, — кивнул Валдос, присаживаясь в свое кресло напротив. — И прекрасно знаю причину, по которой вы пришли сюда.

— Почему же тогда вы так спокойны? Считаете, что можете справиться со мной без посторонней помощи? — Его поведение привело меня в замешательство.

— Считаю, что вы не представляете абсолютно никакой опасности ни для меня, ни для любого другого человека в Ордене. — Он внимательно посмотрел мне в глаза. — Потому что в вашем взгляде легко читается ненависть к убийству, равно как и к любому другому насилию. Мой ответ вас удовлетворил?

— Не совсем. — Его откровенность и понимание вызывали симпатию, и я смогла расслабиться и улыбнуться. — Все же как вы сумели меня заметить?

— О, поверьте, это совершенно не трудно! — засмеялся Валдос. — Особенно когда имеешь некоторые способности к магии.

— То есть вы сейчас хорошо понимаете, кто сидит напротив вас? — Я никак не могла поверить в реальность происходящего. — Внешность порой очень обманчива.

— Если вы о своей не совсем человеческой половине, то да, прекрасно понимаю и не вижу в этом ничего ужасного. И не делайте такие удивленные глаза. Человека определяет прежде всего внутренний мир, а не внешний.

— Странно слышать подобные слова от того, по чьим приказам без особого разбора истребляют нечисть, — скептически заметила я. — Не думаю, что с тем же, к примеру, зомби вы были бы столь любезны.

— Все зависит от того, с какой целью он ко мне пожалует! — Валдос состроил забавную гримасу. — Хотя не спорю, для общения с ним мне потребовался бы как минимум литр самогона, чтобы не обращать внимания на его внешность и специфический запах. На самом деле спешу вас разочаровать: я не настолько ужасен и бесчеловечен, как думает обо мне ваш, с позволения сказать, друг. Впрочем, вы и сами это уже поняли, иначе, не церемонясь, постарались бы порвать меня на клочки буквально в первую минуту вашего появления. Но я видел, что вы колебались.

— И при этом так спокойно себя вели, будто ничего не происходило! — Меня до глубины души поразила его выдержка.

— Мой отец, светлая ему память, всегда говорил, что если женщина хочет сделать выбор, то нужно ей его предоставить и по возможности не мешать. Я полностью согласен с его мнением. И еще прошу меня простить.

— За что? — Я едва не подпрыгнула в кресле в ожидании подвоха.

— За то, что не знаю, как снять с вас оковы. Подобное поведение со стороны Сурана бесчеловечно, но, к сожалению, он всегда отличался нелегким характером.

— Что-то не сходится. — Я протестующе покачала головой. — В вашем Ордене придерживаются варварских законов истребления нежити, и вдруг у вас, у самого главного человека в Ордене, оказываются совершено обратные, если не сказать добрые взгляды на нежить.

— Но это же проще простого! — Валдос мягко улыбнулся, словно я была несмышленым ребенком. — Мое отношение, прежде всего, должно быть рассудительным, потому что оно влияет на работу всего Ордена, точнее, на настрой охотников по отношению к нечисти. А смутившие вас законы были написаны задолго до того, как я стал главой Ордена. Они являются скорее традицией, чем настоящим руководством к действию.

— Хорошо, но я все же чего-то не понимаю… — Несмотря на то что я внимательно слушала и анализировала, головоломка все равно не складывалась. — Суран сказал, что вы отдали приказ меня убить.

— Убить вас? Помилуйте, я только сегодня утром узнал о вашем существовании. Но у меня и в мыслях нет никакого желания лишать вас жизни! Боюсь, что слова, сказанные Сураном, являются не чем иным, как его собственной выдумкой, вызвавшей в вас справедливое желание отомстить.

— Допустим, со мной все понятно. — От нетерпения я осмелилась перебить Валдоса. — Но как быть с теми поручениями, которые я выполняла по вашему приказу?

— Могу я узнать подробности? — Глава подался вперед и принялся сверлить меня заинтересованным взглядом.

— Я говорю о тех поручениях по истреблению нежити, которые вы передавали Сурану и которые на самом деле выполняла я. Только они были какими-то странными: то совершенно безопасный призрак утонувшего мальчика, то взбесившийся бык, то мелкий амбарник. Вот уж не думала, что Орден будет заниматься столь простыми и вполне безобидными вещами. — Я умолкла, требовательно глядя на Валдоса.

Тот замолчал и с минуту барабанил пальцами по столешнице, что-то обдумывая. Потом ответил:

— На самом деле Орден уже давно не дает Сурану никаких поручений. Потому что он больше не является одним из нас. Понимаете? Он и еще несколько его последователей были исключены из наших рядов из-за того, что однажды уже пытались расправиться со мной и некоторыми моими советниками. Убивать преступников мы не стали, но из Ордена исключили. Как видите, с вашей помощью Суран предпринял вторую попытку, решив на этот раз полностью стереть охотников с лица земли. А что касается поручений, думаю, Суран просто хотел проверить ваши способности после воздействия на ваш разум оков подчинения, которые, как известно, полностью стирают память и волю подвластного им существа. Кстати, тот факт, что вы не только сохраняете здравый ум, но еще и стараетесь сопротивляться воздействию оков, приводит меня в состояние бескрайнего удивления.

— Понятно. — Я устало вздохнула. Наконец головоломка начинала складываться. — И что же вы теперь сделаете с Сураном?

— Если вы расскажете о его местонахождении, мы заключим его под стражу. Правда, для вас это будет несколько невыгодно.

— Почему?

— Потому что ему ничего не стоит приказать вам сидеть вместе с ним в камере, а непослушание, как вы уже поняли, приводит к печальным последствиям.

— Что же делать?

— Да ничего. Не обращайте внимания. Для Ордена он не представляет никакой опасности, а вот вас от оков, к сожалению, может избавить лишь одно — смерть владельца. Так что уповайте на несчастный случай. Или, если хотите, я прикажу охотникам вам помочь. Понимаете, о чем я?

— Не нужно! — Я прекрасно поняла, о чем речь, но пользоваться подобной «помощью» не хотела. Все равно убийство в итоге ляжет на мою совесть. Пусть даже и косвенно. — Все будет так, как решит Всевышний. Что ж, большое спасибо за содержательную и, надеюсь, искреннюю беседу, но, думаю, мне пора уходить. — Поднявшись с кресла, я направилась к двери.

— Позвольте сказать еще одно, — Валдос встал из-за стола и подошел ко мне, — насчет Ордена. Поймите, у каждого из нас в жизни свой долг и своя работа. На самом деле проблема не в том, что нечисть не должна жить на земле среди нормальных людей. Проблема в том, что многие ее виды агрессивны и используют людей в качестве поддержания собственных сил, поэтому ее и приходится истреблять. Но даже более спокойная нечисть не должна оставаться здесь, потому что она попросту застряла между миром живых и загробным, а значит, ей нужно помочь обрести покой. Вся разница только в применяемых методах: одни требуют агрессивного подхода, а другие сочувствия и помощи. В этом и заключается работа Ордена. Не подумайте, что я оправдываюсь, просто хочу, чтобы вы знали. Хотя я уверен, что вам и без моих слов все прекрасно известно.

— Спасибо вам! — Неожиданно для себя самой я порывисто обняла мужчину в знак огромной благодарности и уважения. — Большое спасибо!

— Не за что! — На щеках Валдоса проступил румянец, он смущенно закашлялся. — Приходите еще, если захотите, я всегда буду вам рад.

Я улыбнулась на прощанье и вышла в коридор.

В трактир я вернулась уже глубокой ночью. Дожидаясь меня, Суран в гордом одиночестве сидел в зале и выпивал, глядя в пустоту стеклянными глазами.

— А, вот ты и пришла! — Обрадовавшись, он пьяно отсалютовал мне откупоренной бутылкой, причем, судя по выстроенным в ряд на столе пустым ее подружкам, далеко не первой. Вино выплеснулось на скатерть, заставив меня брезгливо поморщиться. Прикончив бутылку, он уставился на меня мутными глазами, в которых плясало полубезумное веселье. — Ты молодец, главную работу выполнила. Остальное я теперь сделаю сам. Слышишь? Сам! Скажи, а этот выскочка Валдос сильно мучился перед смертью? — Я молча покачала головой. — А жаль! — Суран запил сожаление вином из новой откупоренной бутылки и принялся докладывать мне план своих дальнейших действий. — Я теперь смогу создать свой собственный Орден. Он будет более могущественным, чем у этого размазни, и будет еще быстрей расправляться с нечистью! А то этот Валдос уже достал со своей добротой и правильными подходами. Ордену нужна другая, более жесткая рука. Но ты не бойся, тебя я пощажу! — Он перегнулся через стол и, схватив меня рукой за волосы, притянул к себе. В лицо пахнуло винным перегаром, заставив неприязненно поморщиться. Сурану мой вид не понравился, и у него резко испортилось настроение. Лицо перекосила злобная гримаса, а голос сорвался на хриплый крик: — Я люблю тебя, черт подери! А ты до сих пор не можешь выкинуть из головы своего идиота Данти! Этого нелепого музыкантишку! Но скажи мне, вот ты его так сильно любишь, и где же он? Где? Его здесь нет! Значит, ему не нужна твоя любовь! Вот и выброси его из головы! Поняла? — В подтверждение своих слов Суран больно дернул меня за волосы. — Ты только моя, слышишь? А твоего Данти я прибью как последнюю собаку, если только он появится поблизости! Запомни, я тебя никогда и никому не отдам!

Внезапно приступ бешенства прошел. Суран отпустил мои волосы, резко потеряв ко мне всякий интерес, а затем поднялся из-за стола и, пьяно шатаясь, побрел к лестнице, по пути с грохотом задевая лавки.

Теперь, выслушав Сурана, я могла с уверенностью сказать, что Валдос мне не лгал. Я действительно должна была расчистить дорогу к власти. Получается, что и во всем остальном он также был честен.

Идти наверх после новых неприятных открытий мне не хотелось. Разумеется, Суран и раньше не вызывал во мне симпатии, но сейчас мое отношение к нему определялось единственным словом: ненависть. Как общаться с ним дальше, я просто не представляла. Не зная, как найти выход из создавшейся ситуации, я закрыла глаза и, не обращая внимания на возрастающую боль в запястьях, попыталась сосредоточиться, чтобы вспомнить хоть что-то из прошлой жизни. Что же связывало меня с человеком из моих снов? Почему его действительно нет рядом со мной? Что было между нами? Что будет дальше? Неужели только смерть Сурана способна освободить меня от нынешнего рабства и вернуть память?

Оковы полоснули жгучей болью, и я открыла глаза. По запястьям снова стекала кровь, и снова у меня не было никаких ответов.

Глава 5

К счастью, весь следующий день Суран отсутствовал, а ближе к ночи вернулся взбешенный, словно тысяча чертей.

— Ты ничего не сделала! — зарычал он с порога. — Я убью тебя! Как ты посмела ослушаться моего приказа?

— Все твои слова оказались ложью, — спокойно возразила я. — Я не сочла нужным убивать хороших людей исключительно ради удовлетворения твоего эгоизма.

— Странно, что ты еще жива, — заметил он, внезапно успокоившись. — Неужели эта ведьма обманула меня и оковы имеют всего лишь временную власть? Ничего, я проучу тебя иначе! — Подойдя ко мне, он замахнулся и влепил пощечину.

Я, хоть и ожидала подобного поведения с его стороны, безумно разозлилась от боли и унижения и ударила в ответ, вложив в удар всю накопившуюся ненависть. Суран отлетел к противоположной стене и замер, распластавшись на полу.

Обидевшись, я отвернулась к окну и несколько минут бездумно созерцала непроглядную темноту за окном. Неожиданно осознала, что, несмотря на явное непослушание, запястья не болят. Вздрогнув от пронзившей меня страшной догадки, я вскочила с кровати и бросилась к Сурану.

Ужасные подозрения подтвердились. Пол и роскошные локоны цвета воронова крыла были залиты кровью, следы которой красноречиво алели на стене. Вероятно, сила моего удара в несколько раз превышала человеческую, а это означало, что я убила. Пусть случайно, но убила.

Меня резко затошнило. Несмотря на то что я не любила Сурана, смерти ему никогда не желала, как и любому другому человеку. В голове тревожно метались обрывки мыслей, и я не понимала, куда теперь идти и что делать. Одно осознавала точно: если останусь в этой комнате, задохнусь от ужаса и безысходности. Значит, оставался лишь один выход — бежать, причем как можно быстрее и дальше.

Последний раз посмотрев на Сурана, я открыла дверь и осторожно вышла в коридор. Тихо спустилась по лестнице и, никем не замеченная, покинула трактир.

Темнота звала и манила, словно мягкое и теплое покрывало, обещая укрыть меня от всех горестей и бед. Оказавшись на улице, я вдохнула полной грудью пряный аромат ночи и задумалась над тем, в какую сторону податься. Внезапно отчаянный крик прорезал тишину, заставив меня вздрогнуть:

— Вернись, дрянь, иначе я тебя убью! Ты меня слышишь? — Подняв голову, я с изумлением увидела Сурана. Он свесился из окна и грозил мне кулаком. При этом его лицо искажала гримаса боли. Обрадовавшись тому, что он жив, а моя совесть не запятнана убийством, я помахала ему на прощание и быстро пошла прочь. — Стой, кому говорят! — неслось мне вслед. — Убью!

Я обернулась в тот момент, когда Суран залез на подоконник, шатаясь, словно пьяный, а затем, не удержавшись в проеме окна, рухнул на землю.

Происходящее казалось дурным сном. Не веря своим глазам, я с ужасом наблюдала его быстрое и безмолвное падение, закончившееся глухим стуком, словно на землю упал не человек, а мешок с песком.

Осторожно приблизившись, увидела, что он сломал себе шею. Слишком неестественно была вывернута голова. То, что, к счастью, не получилось у меня, к несчастью, он сделал сам.

Поднятый Сураном шум привлек внимание других постояльцев трактира. Послышались голоса. Не желая попадаться никому на глаза, я отбежала подальше от трактира и, развернув крылья, взмыла в воздух. С рабством в моей жизни было покончено.

Полет продолжался недолго. Не прошло и четверти часа, как у меня сильно закружилась голова и пришлось приземлиться. К счастью, городская стена к этому времени осталась далеко позади, уступив место густому лесному массиву. Морщась от неприятной ломоты в висках, я зарылась лицом в высокую траву, а затем мощным потоком в мою память хлынули воспоминания. Поначалу они казались абсолютно чужими, но с каждой секундой приобретали все более знакомые черты. Поначалу с ужасом, а после с возрастающим восторгом я воспринимала новую для себя информацию, жадно поглощая ее всеми фибрами души. Нахлынувшие эмоции оказались столь бурными, что я испугалась за выносливость собственной психики. К счастью, мое сознание милостиво решило избавить меня от всех проблем, благополучно погрузив в длительный обморок…

Когда я очнулась, на небе занимался рассвет, а на траве лежали жемчужные капли росы. Мои руки были полностью свободными, оковы попросту исчезли, словно растворились в воздухе. От утренней прохлады было неуютно, но я чувствовала себя прекрасно, потому что из памяти ушла пугающая пустота и я наконец смогла вспомнить абсолютно все. Теперь я точно знала, что дальше делать и куда возвращаться, поскольку вспомнила о тех, кто уже наверняка считал меня погибшей, ведь со времени моего исчезновения прошло немало дней. Также я теперь отчетливо знала, какую роль играл в моей жизни незнакомец из снов. Спеша как можно быстрее обрадовать близких своим возвращением, я, не теряя ни минуты, взмыла в воздух и направилась домой.

Разумеется, в вихре моих радостных эмоций также скользили нотки печали и грусти. Несмотря на все то зло, которое причинил мне Суран, теперь я не чувствовала к нему ни ненависти, ни злости. Наоборот, мне было искренне жаль его из-за того, что он, пытаясь заполучить мою любовь, решил пойти на крайние меры, которые так и не принесли ему счастья.

И все же с возвращением памяти некоторые моменты всей этой истории теперь меня сильно заинтересовали, и я срочно собиралась их выяснить. Правда, только лишь после того, как увижусь с дорогими мне людьми. И не только с людьми…

Несмотря на то что я не делала никаких остановок в течение дня, лететь пришлось очень долго. Лишь под вечер передо мной наконец появился знакомый город, а чуть позже и родной дом. Окна приветливо светились в темноте, маня меня, словно бабочку. Вспомнив старые привычки, я бесшумно приземлилась на балкон и прошла в свою комнату.

За время моего отсутствия в комнате ничего не изменилось. Вещи лежали на тех местах, где я их и оставила, а на широкой кровати спали два темных клубка. Стоило мне присесть рядом, как они раскрыли глаза, а затем синхронно подскочили и уставились на меня с суеверным ужасом в глазах.

— Ой, исчезни, пожалуйста! — тихо пискнула мышь, крестя лапкой воздух впереди себя. — Я призраков боюсь, если ты помнишь!

— Помню, — согласилась я, — но, к счастью, не смогу выполнить твою просьбу.

— Почему? — Мышь испуганно попятилась за спину шушерки, который молча наблюдал за происходящим, сохраняя завидное спокойствие. — Я настолько плохо вела себя с тобой при жизни, что теперь ты меня не послушаешься?

— Почему же? Наоборот, ты очень хорошо себя вела! — засмеялась я, подхватывая Кляксу на руки. — Но если вдруг захочешь вести себя плохо, то у тебя для этого будет еще масса времени, потому что я живая!

— Врешь! — Клякса осторожно потрогала меня за щеку, а потом вцепилась зубами в палец.

От неожиданности я встряхнула рукой, и мышь отлетела на подушку. Несколько секунд она озадаченно моргала, а затем с громким воплем бросилась мне на шею, сбив с ног стоявшего на пути чертенка.

— Вернулась! Люточка вернулась! — голосила мышь, обнимая меня сразу и лапами и крыльями, слегка царапая коготками в запале радостных чувств.

— Я говорил, что она жива и обязательно вернется! — вторил ей шушерка, сидя на моем плече и щекоча лапками шею. — Я знал! Я верил!

— Что здесь происходит? — В комнату вошла Рина. — Почему шумите? Если разбудите Марти… — Тут она осеклась, рассмотрев в полумраке меня, сидящую на кровати.

— Рина, я вернулась! — только и успела сказать я, а потом надолго попала в крепкие объятия плачущей экономки…

— Где Данти? — первым делом спросила я, когда взаимный поток слез немного иссяк. — Мне нужно срочно с ним увидеться!

Внезапно наступила резкая тишина. Мышь замерла на полуслове, шушерка быстро заинтересовался покрывалом, а Рина тяжело вздохнула. Я непонимающе посмотрела на них, но встретила лишь опущенные взгляды. Ощутив предательскую дрожь в коленях, в предчувствии чего-то непоправимого вцепилась побелевшими пальцами в Рину:

— Что с ним? Он жив?

— Не волнуйся, Лютена! — Вздрогнув от моего взгляда, Рина попятилась, но вырваться не смогла. — С ним все хорошо. По крайней мере, мы на это надеемся…

Внезапно обессилев, я опустилась на кровать.

— Вы можете внятно сказать, что именно случилось, или из вас каждое слово вытягивать нужно?

— Понимаешь, Люточка, — более храбрая Клякса залезла ко мне на колени и подняла мордочку, — когда ты исчезла, мы тебя долго искали по городу, а потом нашли твою корзинку у обрыва. Подумали, что ты упала, но я спускалась вниз, а твоих следов не нашла. Никто не хотел верить в то, что ты умерла, и все решили, что с тобой что-то произошло. Данти подождал тебя несколько дней, а потом ушел искать тебя. Теперь вот ты здесь, а Данти все еще нет.

Мышь замолчала, а я задумалась, чувствуя, как щемящее чувство пустоты леденящим холодом заполняет душу. Кто знает, где теперь находится Данти и что с ним могло случиться за все это время. Я не могла назвать мое чувство к Данти любовью, но точно считала себя ответственной за его жизнь. Такие светлые люди, как он, обязаны жить долго, очень долго, чтобы нести своим присутствием свет и радость в людские души. Теперь же передо мной были лишь неизвестность и неопределенность. Я ощутила себя абсолютно беспомощной и растерянной, готовой расплакаться от обиды, но ситуацию внезапно спас Ерошка. Забравшись ко мне на плечо, он сообщил доверительным шепотом:

— Теперь, когда ты пришла, мы ведь можем вместе отправиться на поиски твоего менестреля! Что скажешь?

— Да! Ты прав! — обрадовалась я и вскочила с кровати, едва не уронив чертенка на пол.

— И когда отправляемся? — запрыгала Клякса, восседая на моей подушке.

— Не успела девочка вернуться домой, а вы ее уже вмешиваете в очередную авантюру! Кто знает, вдруг Данти не сегодня завтра сам появится здесь и без всяких ваших поисков! — раздраженно заворчала Рина, ссаживая мышь и чертенка на пол. — Будет намного лучше, если вы обсудите это утром. Лютена наверняка устала с дороги, а вы ее донимаете своими расспросами! И вообще, ступайте, проверьте, как там Марти. Вдруг вы его все же разбудили своими криками.

Когда мы остались вдвоем, Рина зачем-то встала на четвереньки и полезла под мою кровать.

— Помощь нужна? — Озадачившись ее поведением, я опустилась рядом с экономкой.

— Не надо! — пропыхтела Рина, извлекая на свет нечто продолговатое, завернутое в белую ткань. — Смотри, это Данти оставил для тебя. Просил передать, когда ты вернешься.

Слово «когда» приятно согрело душу: получается, Данти был твердо уверен в том, что обязательно вернусь, что я жива и не погибла. Впрочем, если бы он считал иначе, вряд ли отправился на мои поиски. Интересно, что же он мне оставил?

Развернув ткань, я озадаченно уставилась на знакомый предмет, не понимая, почему музыкант оставил именно его. В моих руках оказался черный потертый футляр, в котором Данти всегда носил с собой гитару. Только сейчас он был слишком тяжел.

— Как же он мог уйти без инструмента? — Потрясенная до глубины души, я потянула на себя застежку. Из недр футляра к моим ногам хлынул дождь драгоценных камней вперемешку с золотыми монетами. Растеряв от волнения и неожиданности слова, я перевела взгляд на Рину. — Но зачем мне все это?

— Не знаю. — В глазах Рины читалось недоумение. — Возможно, Данти дал тебе понять, что обязательно вернется, а возможно, просто постарался обеспечить твое будущее. В любом случае, он хороший человек и я искренне желаю, чтобы у вас с ним все было благополучно. Ты лучше расскажи, почему тебя так долго не было?

Вздохнув, я помолчала некоторое время, восстанавливая в памяти события последних месяцев, а затем принялась тихо рассказывать обо всем, что произошло с момента моего исчезновения. Рассказ растянулся до самого утра…

Глава 6

Несколько дней я честно пыталась усидеть на месте, дожидаясь внезапного возвращения Данти, но, к сожалению, чуда не произошло. Я, конечно, наведалась в свой магазинчик и подбодрила Джану и Клайва, которые из-за моей предполагаемой кончины перенесли свою свадьбу на неопределенный срок. А также с удовольствием проводила время с Марти, наверстывая упущенные моменты. За месяцы моего отсутствия малыш подрос и уже уверенно переставлял крошечные ножки по ковру, цепко держась ручонкой за мой палец или за палец более привычной для него няньки — Рины.

К сожалению, из-за своей уникальной способности вечно влипать в неприятности я пропустила его первые шаги, а теперь, учитывая предстоящие поиски Данти, буду вынуждена пропустить еще много важного и интересного в его жизни.

Конечно, можно было остаться в доме и просто жить, пребывая в неизвестности, но я была твердо уверена, что дни превратятся в череду бесконечных ожиданий и в итоге просто сведут меня с ума. К тому же, кто знает, вдруг с Данти случилась какая-то неприятность и именно сейчас он отчаянно нуждается в моей помощи.

Подобные мысли заставляли меня нервничать и метаться по дому в поисках правильного решения. И вот однажды ночью мне приснился сон.

После увиденного я поняла, что медлить с ожиданием больше нельзя, и в тот же день принялась собираться в дорогу.

— Ура! — Мышь восторженно носилась по ковру, пытаясь незаметно запихнуть в мою сумку свои украшения. — Мы снова отправляемся в путешествие!

— Клякса, я все вижу! — В который раз погрозив крылатой подружке пальцем, я вытащила мешочек с драгоценностями и положила на стол. — Поверь, в дороге мы вполне обойдемся без твоих украшений. Возьми что-нибудь одно, если так хочешь, а остальное спрячь. А еще лучше, оставайся и сама дома, мне так будет намного спокойней!

— Всего одно? — Мышь озадаченно потерла лапкой лоб, нарочно пропустив мою последнюю реплику мимо ушей. — Но ведь это очень мало! К тому же, если я вдруг что-то потеряю, смогу тут же достать другое. Ну что тебе стоит? В уменьшенном виде у тебя эта сумка все равно ничего не будет весить!

— А тебе не приходило в голову, что в дороге ты вполне можешь потерять не просто что-то одно, а все и сразу? Этот вариант тебя устраивает? Неужели настолько наскучили рубины?

— Эх, нет в жизни счастья! — Тоскливо махнув лапой, мышь поднялась в воздух и вылетела в окно, оставив мешочек с драгоценностями на столе. Ожерелье описало дугу в воздухе и полетело вслед за хозяйкой, чудом удерживаясь на тонкой мышиной шее.

Наблюдавший за Кляксой шушерка проводил подружку грустным взглядом, а затем сел на пол, глядя в одну точку.

— Что случилось? — Заметив состояние чертенка, я подошла и присела перед ним. — Вы поругались?

— Нет! — мотнул головой чертенок.

— Тогда в чем дело? — Озадачившись не на шутку подавленным состоянием всегда веселого малыша, я уже была готова кинуться к травам и лекарствам. — Как ты себя чувствуешь? Может быть, ты заболел?

— Ее интересуют только драгоценности, а меня она совсем не замечает! — Шушерка потупился и принялся выдергивать ворс из ковра.

До меня наконец дошла суть происходящего.

— Не сердись, — постаралась я успокоить чертенка. — Клякса к тебе замечательно относится, просто для нее драгоценности — все равно что игрушки для Марти. Но они никогда не смогут заменить ей твою дружбу. Не переживай, Клякса злится на меня, а не на тебя.

— Все равно, отправлюсь в путешествие и добуду для нее кучу побрякушек! Это ей понравится! — Чертенок вскочил и выбежал из комнаты.

Я проводила его озадаченным взглядом, а затем поднялась с колен и продолжила собирать вещи. Через некоторое время в сумке поместилось все необходимое: немного камней и золотых монет, сменная одежда и аптечка, состоящая из склянок с зельями, мешочков трав и полос ткани, предназначенной для бинтования. Также я все-таки прихватила несколько украшений из мышиной коллекции, одеяло и плащ. Немного поразмыслив, вышла на балкон и достала из тайника сигареты. Оставалось спуститься в кухню и запастись едой. Я вышла из комнаты и пошла вниз по лестнице.

— Лютена, ты снова уезжаешь? — Едва не сбив с ног, на мне неожиданно повисла Джана. — Мне Рина все рассказала. Это несправедливо, ты же только что вернулась!

— Так нужно. — Я с трудом высвободилась из цепких объятий. — Но твердо обещаю вернуться!

— Я больше тебе не верю! — запротестовала подруга, для усиления эффекта категорично мотая головой. — К тому же, зная тебя, могу сказать, что ты и в этот раз обязательно во что-нибудь вляпаешься! Даже если будет совершенно не во что. Поэтому я просто обязана отправиться с тобой, а в магазине пусть Клайв остается.

— Джана, извини, но тебя не возьму. — Протиснувшись между разгневанным препятствием и перилами, я быстро пошла по ступенькам.

— Но почему? — От громкого вопля задрожали стекла. По крайней мере, мне так показалось. Возмущенно сопя, Джана последовала за мной, изо всех сил делая вид, что обиделась всерьез и надолго. Но, заметив, что я не спешу реагировать на подобный тихий шантаж, перешла к более решительным действиям, а именно, на ходу вцепилась мне в рукав. — Лютена, ты меня слышала? Я еду с тобой — и точка!

— Никуда ты не поедешь! Во-первых, ты нужна Клайву, который тебя любит и будет очень скучать и волноваться. Во-вторых, лично я не собираюсь рисковать своей единственной подругой. Ну и, в-третьих, с тобой я потеряю гораздо больше времени, чем без тебя, потому что собираюсь большую часть пути пробыть в воздухе. Поэтому давай закончим этот разговор.

— Я понимаю, что ты права, но просто очень волнуюсь за тебя! — В глазах подруги внезапно заблестели слезы. — Если даже Суран в итоге оказался таким мерзавцем, то я уже не знаю, чего ждать от остальных людей!

Осуждая про себя не в меру болтливый язык Рины, я обняла подругу:

— Как видишь, я смогла выбраться даже из оков подчинения, значит, теперь точно нигде не пропаду. Не переживай, я найду Данти и вернусь, чтобы наконец зажить спокойной и счастливой жизнью. Обещаю, что со мной ничего не случится! Ты мне веришь?

— Не верю, но очень стараюсь, — улыбнулась Джана, по-детски вытирая слезы рукавом. — Будь осторожна, пожалуйста!

— Обязательно. А еще сегодня ночью я наведаюсь в магазин и приготовлю выпечку, чтобы наша популярность среди покупателей окончательно не упала.

— Буду ждать!

Проводив подругу, я зашла наконец в кухню и запаслась провизией. Упаковав все сумки, остаток дня посвятила проснувшемуся Марти, а с наступлением вечера покинула дом и направилась к священнику.

Большой город жил тихой вечерней жизнью, не причиняя жителям никаких неприятностей — ни удушливой жары, ни дождя. Я быстро шла по дороге вдоль домов, наслаждаясь почти забытым видом родных и таких привычных улочек. Окружающий пейзаж щемящей тоской отзывался в моем сердце, призывая остаться и не срываться в очередную поездку, пугая всевозможными страхами предстоящих неведомых опасностей. Упрямо стиснув зубы, я шла вперед и старалась заглушить неуместный приступ паники, повторяя про себя одну из песен Данти.

В окнах дома священника горел свет. Входная дверь, к моему удивлению, была приоткрыта. Поколебавшись, я все же взялась за ручку и вошла в помещение.

— Проходи, Лютена! — поприветствовал меня священник, вставая из-за стола. — Я ждал тебя.

— Откуда вы знали, что я приду? — удивилась я, пожимая сухую твердую ладонь. — Дети предупредили? Но я же с ними еще не встречалась. Как они?

— Никто меня не предупреждал. Я сон видел. — Святой отец улыбнулся и подтолкнул меня к столу. — Присаживайся, чайку попей со стариком. Сорванцы набегались за день и спят уже. Не переживай, у них все в порядке, в отличие от тебя. — Священник замолчал и выжидательно посмотрел мне в глаза.

— Да мне тоже не на что жаловаться. — Смутившись, я присела за стол и принялась мять в пальцах уголок свисающей скатерти.

— Ты сильная и телом и духом, — неожиданно похвалил меня святой отец. — Но самого главного врага тебе еще только предстоит встретить на пути, и одному лишь Богу известно, как закончится ваша встреча.

— О чем вы? — Услышав столь мрачные предсказания, я вскочила со стула и вцепилась в плечо священника, буквально упав перед ним на колени. — Умоляю, скажите, кого мне нужно опасаться? Где меня ждет этот враг?

— Я не могу, девочка. — Священник устало вздохнул. — Извини, но Бог сам выбирает испытания для своих детей, и я не вправе ему мешать.

— Но это же несправедливо! Разве на мою долю выпало мало страданий? Зачем же еще? Вдруг я больше просто не выдержу? — В отчаянии я опустила руки и прижалась лбом к подлокотнику кресла, в котором сидел святой отец.

— Бог никогда не дает человеку испытаний больше, чем тот может выдержать. — Священник погладил меня по голове.

Горько усмехнувшись, я подняла голову и посмотрела ему в глаза:

— Но ведь я не совсем человек…

Понимая, что больше ничего не смогу узнать, я простилась со святым отцом и покинула его уютный дом.

Вновь оказавшись на улице, я обнаружила, что вечер уже сменился ночью. Затем направилась в конец улицы, к тому самому обрыву, где у меня отняли спокойную и счастливую жизнь, заменив ее другой, сделавшей меня игрушкой в чужих руках и принесшей с собой чувство полынной горечи и бездонной пустоты в душе.

Остановившись на краю обрыва, я некоторое время вглядывалась в черный провал, воскрешая в памяти события минувших дней. Что ни говори, но мне было безумно жаль, что я не избежала встречи с Сураном. Сейчас все могло быть совсем по-другому, и не нужно было бы мчаться неизвестно куда на поиски Данти — человека, способного внести положительные изменения в мою судьбу. Впрочем, как говорят, знала бы, где падать придется — соломки бы постелила…

Одного я искренне не понимала: почему священник, явно знающий гораздо больше, чем сказал, не захотел мне открыть всей правды, чтобы помочь избежать неприятностей. Но приходилось довольствоваться тем, что услышала, и на основании этого делать свои выводы. К сожалению, неутешительные. Я почувствовала, как в душу забираются скользкие щупальца страха, и поспешила уйти с обрыва. Несмотря ни на что, твердо знала, что не изменю своему решению и на рассвете покину город.

Остаток ночи я провела в магазине. Вопреки обещанию, Джана отсутствовала, но сегодня я, как никогда, была рада одиночеству. Быстро приготовив все необходимое, я разложила товар на витрине и, прихватив несколько караваев в дорогу, покинула магазин. Когда закрывала дверь, увидела Джану, показавшуюся в начале улицы, но дожидаться ее не стала, решив остаться незамеченной и избежать долгих прощаний и ненужных слез.

Вернувшись домой, я переоделась в дорожный костюм, рассовала по карманам магически уменьшенные сумки с одеждой и провизией и посадила на плечи проснувшихся Кляксу и чертенка. Будить Рину для того, чтобы попрощаться, я также не стала, желая пощадить нервы преданной экономки. Вместо этого написала письмо, в котором пообещала возвращаться через каждые полгода, и попросила при появлении Данти задержать его дома до моего возвращения. Также оставляла в полное распоряжение экономки золото и драгоценности, позволяя распоряжаться ими по своему усмотрению и во благо Марти. Оставив письмо на столе, придавила его вазой, чтобы случайно ветер не унес, и вышла на балкон.

Утренняя прохлада приятно освежала лицо, а впереди меня ждали простор и неизвестность. Посмотрев по сторонам, я повела плечами и с улыбкой посмотрела на своих притихших друзей:

— Ну что, мои хорошие, полетели? Держитесь крепче!

Глава 7

Лететь налегке было очень удобно. Клякса периодически снималась с моего плеча и мелькала впереди, оглашая воздух радостными воплями. Вслед за мышью летело неизменное рубиновое ожерелье, болтаясь на шее хозяйки. К счастью, из-за моего заклинания мы были совершенно незаметны для окружающих и не могли привлечь ничьего внимания. Ерошка молчал, обнимая лапами меня за шею, а я давала последние наставления, пытаясь перекричать попадающий в лицо ветер:

— Когда прилетим к охотникам, пожалуйста, ничего не трогайте и ведите себя тихо. Я, конечно, не сниму заклинания незаметности, но если вдруг на кого-нибудь что-нибудь свалится ниоткуда, этот кто-то сразу поймет, что дело нечисто, и может начать кидаться чем-нибудь в ответ. Вам же это не надо?

— Почему это? — Клякса пролетела передо мной, тараща удивленные глаза. — Лично я с удовольствием устрою предметную перестрелку на вражеской территории!

— Не надо! — категорично отрезала я, раздумывая над тем, сказать или нет о возможной опасности, таящейся в серебряных наконечниках арбалетных стрел или в брызгах святой воды. Потом решила никого не пугать. К тому же, например, мыши вода абсолютно ничем не угрожала (не беря в расчет наконечников). А лишний раз указывать на тот факт, что шушерка, хоть и милая и добрая, но нечисть, равно как и я, мне не хотелось. — Давайте вы просто будете вести себя тихо и стараться ничего нигде не брать и ни к кому не приставать. Хорошо? Иначе придется превратить вас в двух обездвиженных истуканчиков и подарить одному дяденьке в качестве сувенира.

— Не надо сувениров! — завопили в ответ два голоса. — Мы будем хорошо себя вести!

Легко уладив проблему, я улыбнулась. Тем более что вдалеке показались унылые здания Ордена охотников за нечистью. Теперь оставалось надеяться на то, что в прошлую нашу встречу Валдос не шутил, говоря, что будет рад меня видеть.

Мне повезло. Живность сидела тихо на моих плечах, стреляя во все стороны восторженными глазами, снующие вокруг охотники нас попросту не замечали, а нужный мне кабинет оказался открытым и притом совершенно пустым.

Немного поколебавшись между правилами приличия, не позволяющими находиться в помещении без хозяина, и возможностью дать отдых своей натруженной полетом спине, я все же зашла и присела на низенький кожаный диван. Клякса немедленно обратила внимание на вазу с фруктами, стоявшую на столе, но сидела молча, переводя умоляющий взгляд то на вазу, то на меня. Я же упорно делала вид, что ничего не замечаю. Находиться в комнате без хозяина поначалу было несколько неудобно, но затем я успокоилась и даже позволила себе внутренне расслабиться. Правда, в памяти постоянно всплывали слова священника, что самого главного врага мне только предстоит встретить на пути, заставляя нервничать и ожидать отовсюду подвоха.

Наконец в тишине послышались шаги, и приоткрытая дверь распахнулась во всю ширь, явив моему взору Валдоса. А ему, в свою очередь, меня, поскольку он безошибочно посмотрел в сторону дивана, а затем расплылся в широкой улыбке, одновременно захлопывая за собой дверь:

— Надо же! Я, признаться, думал, что вы больше не появитесь. Очень рад! Чем могу быть полезен?

Во время всей приветственной речи я внимательно следила за выражением его глаз, стараясь уловить хоть малейший признак неприязни. Не получилось. Мужчина радовался мне совершенно искренне, а на сидящего на моем плече шушерку смотрел спокойно, даже с интересом. Его поведение в очередной раз поставило меня в тупик. Валдос тем временем отошел к столу и взял из вазы два больших яблока. Приблизившись к нам, с улыбкой протянул фрукты Кляксе и Ерошке. Заколебавшись, они принялись попеременно заглядывать мне в лицо, прося разрешения. Не усмотрев в угощении ничего угрожающего, я согласно кивнула.

Незамедлительно возле одной руки Валдоса промелькнула черная молния, и послышался тихий хруст. Шустрый чертенок вновь восседал на плече и поедал угощение, зажмурив от удовольствия глаза. Клякса же медлила, рассматривая яблоко. Валдос смутился:

— Простите, не знаю, едят ли летучие мыши яблоки. Может, следовало предложить что-нибудь другое?

— Я всеядная! — Не найдя никаких изъянов в блестящем плоде, мышь вгрызлась в светло-зеленый бок.

Я невежливо подавилась смешком, стараясь не расхохотаться в полный голос, поскольку Валдос, услышав мышиную речь, застыл с озадаченным видом, изображая памятник самому себе.

— Говорящая мышь?!

— Летучая мышь! — прочавкала Клякса, обливая себя, мой рукав и заодно диван яблочным соком. — Такой вот уникальный экземплярчик…

— Действительно, уникальный! — Мужчина пришел в себя и протянул мне руку, приглашая подняться с дивана. — Могу я предложить вам выпить чего-нибудь освежающего?.. Что я вижу! На вас нет оков?

— Суран погиб. Упал из окна трактира и сломал себе при этом шею. — Я поднялась и прошла вслед за Валдосом к столу, где опустилась в знакомое кресло. — Знаю, что вы не поверите, но мне его искренне жаль. Несмотря ни на что, я не желала ему смерти и хотела бы, чтобы эта история началась и закончилась совершенно иначе. А еще лучше — не начиналась бы совсем. Теперь же, когда ко мне вернулась память, у меня появились некоторые вопросы, и я очень хотела бы вам их задать. — Закончив монолог, я внимательно посмотрела на Валдоса.

— Спрашивайте, — спокойно кивнул он в ответ.

Я подалась вперед, сцепив от волнения руки в замок и облокотившись ими о столешницу:

— В прошлый раз вы сказали, что видите меня впервые и до этого не знали о моем существовании. Но в тот момент, когда Суран появился в моем доме, около полугода назад, он говорил, что его направил Орден — для того, чтобы убить меня. Кстати, в подтверждение его слов при нем находился полный комплект ваших средств для борьбы с нечистью, то есть со мной. Да и повел он себя с первых минут достаточно агрессивно, угрожая расправой моей экономке, приняв ее за вампира. Так, может быть, Орден действительно приказал Сурану убить какую-то неизвестную вампиршу, а потом попросту забыл об этом? Пожалуйста, скажите мне правду, вы ведь все равно ничего не теряете, а я просто хочу добраться до истины.

Повисла долгая тишина, в течение которой Валдос молча сверлил взглядом лакированную поверхность стола, а я ждала, не шевелясь и затаив дыхание. Наконец приняв какое-то решение, он поднялся из-за стола и отошел к стеллажам. Выбрав несколько толстых книг, вернулся и положил их на стол передо мной.

— Мы ведем строгий учет всей известной нам существующей нечисти, и все данные хранятся в этих книгах. Разумеется, это строго секретная информация, но в порядке исключения я разрешаю вам ее посмотреть. Попробуйте найти себя в этих книгах и узнаете ответ на свой вопрос. Лично я думаю, что ваше убийство было проверкой для Сурана в глазах его шайки. Ведь из Ордена он ушел не один, а со своими подельниками. Вряд ли им что-либо могло помешать заниматься привычным, если не сказать любимым, делом. К сожалению, некоторые охотники не выдерживают, так сказать, вседозволенности и становятся настоящими убийцами, истребляя не только нечисть, но и вполне мирных обычных жителей. Иногда нам удается рассмотреть черный огонь жестокости, разгорающийся в душе такого охотника, и тогда мы строго наказываем его. Но некоторые все же достаточно хорошо прячут свое истинное лицо, умело скрывая следы преступлений. Впрочем, поищите свое имя в списках, тогда сами во всем разберетесь.

В глазах Валдоса не было и тени насмешки, но его предложение вызвало у меня скептическую гримасу. Для того чтобы просмотреть два пухлых тома, мне понадобятся как минимум сутки. Нимало не смущаясь, я прямо заявила об этом.

— Вы куда-то торопитесь? — мягко заметил Валдос, слегка приподняв брови.

После минутного размышления пришлось признать, что выкроить лишнее время для меня вполне возможно. Легко подняв книги, я переместилась на диван и принялась вчитываться в мелкий шрифт…

Солнце уже клонилось к закату, когда чтение первого тома подошло к концу. Поначалу я еще помнила, где нахожусь, но потом полностью погрузилась в информацию и забралась с ногами на диван, игнорируя присутствие Валдоса.

Шушерка, довольно быстро заметив мое отсутствующее состояние, тихо сполз на пол и принялся изучать окружающее пространство, аккуратно трогая все, до чего дотягивалась его мохнатая лапка, а Клякса гордо восседала на люстре, посматривая на всех с высоты. Сам Валдос сидел за столом и перебирал бумаги, изредка поглядывая на меня, вольготно расположившуюся на диване. При этом в его глазах проскальзывали теплые смешинки.

Перевернув последнюю страницу первого тома, я, не вставая, уставилась в пространство немигающим взглядом, в котором легко читался неподдельный ужас. До меня только теперь дошло, насколько сильной и могущественной организацией был Орден, раз сумел собрать столь обширную и подробную информацию.

Каждый, кто имел хоть какое-нибудь отношение к нечисти, находился в этом списке, причем указывалось абсолютно все: классификация, возраст, имя и даже в некоторых случаях титул, род деятельности, место пребывания и причиненные неприятности. В конце текста у многих значилось категоричное «ликвидирован (а)». К счастью, мое имя в первом томе отсутствовало. Но оставался второй.

— Если желаете, можете остаться здесь на ночь, — внезапно предложил Валдос, увидев, что я закрыла книгу. — Я распоряжусь, чтобы сейчас принесли ужин прямо в кабинет, и вы сможете насладиться и чтением, и едой. Что скажете?

— Зачем вам все это нужно? — Устало разминая затекшую спину, я поднялась и с любопытством посмотрела на мужчину.

— Успокойтесь, мир не без добрых людей! — улыбнулся он в ответ. — Впрочем, как показала практика, и без не людей тоже. — Подмигнув, он вышел из кабинета, оставив меня наедине с кучей вопросов, тревожным ульем гудящих в моей голове.

Ночь прошла спокойно. Я должным образом оценила блюда местных поваров, найдя их вполне съедобными и, как ни странно, вкусными, а затем погрузилась в чтение второго тома.

Когда же оторвалась и от него, заметила, что за окнами светает, а мои мохнатые друзья спят глубоким сном. Причем шушерка выбрал в качестве постели стол, а Клякса зависла вниз головой на люстре.

Не придумав ничего лучшего, я положила книги на полку стеллажа, а затем вытянулась на диване, намереваясь выкроить несколько часов для сна. Своего имени в списках я так и не нашла.

— Доброе утро! — Негромкий голос ворвался в мой сон, заставив испуганно подскочить на месте. Раскрыв глаза, я несколько секунд изучала склонившегося надо мной Валдос а, а затем, вспомнив, где нахожусь, рывком поднялась с дивана, отряхивая несколько помявшийся костюм и слушая краем уха извинения: — Извините, не хотел вас пугать, просто принес завтрак. Как вы на это посмотрите?

— Очень положительно! — улыбнулась я, подскакивая к столу и пересаживая сонного чертенка со стола на плечо. Шушерка, не просыпаясь, обнял лапками меня за шею и продолжал смотреть сны. — Извините, что мы заняли ваш кабинет. Огромное спасибо за гостеприимство!

— Всегда рад помочь столь очаровательной даме! — улыбнулся в ответ Валдос. — Нашли то, что искали?

— Нет, не нашла. — Я отрицательно качнула головой и сняла с подноса салат, предложенный мне на завтрак. — И поэтому вопросов теперь еще больше. Если не вы, то кто тогда приказал ему убить меня? Я не очень верю, что Суран по собственной инициативе пришел к моему дому. Он явно выполнял чей-то заказ. Вполне возможно, что впоследствии он убрал заказчика, но мне все равно тревожно.

— Если хотите, могу взять вас под защиту Ордена. Но для этого вам нужно будет с нами сотрудничать, — внезапно предложил Валдос.

— Хотите сказать, что я должна буду по вашему приказу уничтожать нечисть? — усмехнулась я. — Спасибо, но, помнится, совсем недавно я уже имела сомнительное удовольствие поучаствовать в подобном деле и получила от этого одни переживания. Боюсь, если и дальше буду заниматься подобными делами, то мое сердце попросту разорвется от страданий. Простите, но это занятие не для меня.

— Понимаю. Что же вы собираетесь делать дальше?

— Как говорят в народе, ищи — и обрящешь! Вот я и собираюсь искать. Вдруг повезет. По крайней мере, попытаюсь, а там как получится.

— Если что, знайте, что всегда можете прийти сюда и получить необходимую помощь. Я от всего сердца желаю вам удачи!

— Большое спасибо! — Поблагодарив, я встала из-за стола, позвала Кляксу и снова обернулась к Валдосу. — Вы правы, удача мне сейчас очень понадобится, потому что я ищу одного человека.

— С этого и надо было начинать. — Валдос укоризненно взглянул на меня. — Расскажите, кого вы ищете, а я попробую собрать сведения через Орден.

— Боюсь, это не по вашей части, поскольку он не имеет никакого отношения к нечисти, он обычный человек. — Я грустно улыбнулась. — Менестрель, и у него замечательный голос. Он высокий и светловолосый, и зовут его Данти. Если вдруг вы все же найдете его, скажите, что я жду его и двери моего дома открыты.

— Я постараюсь сделать все возможное. — Валдос кивнул и протянул мне на прощание руку. — Еще раз желаю вам удачи!

— До встречи! — Ответив на рукопожатие, я выскользнула в коридор, стараясь не задеть никого из охотников.

По плану следующим местом, которое собиралась посетить, была избушка, где держал меня Суран. Я очень надеялась, что именно там смогу найти ответы на все волнующие вопросы.

Глава 8

Нужная мне избушка показалась среди леса лишь ближе к вечеру, когда я уже порядком устала и начала сомневаться в том, что выбрала правильное направление для полета. К счастью, с заходом солнца в зелени деревьев наконец промелькнул печально знакомый сруб, и я спустилась на землю.

— Как здесь красиво! — Клякса принялась нарезать круги вокруг избушки, громко пища что-то восторженное.

Запертая дверь быстро сдалась под натиском моей магии, и я беспрепятственно вошла в помещение. Сейчас, без воздействия оков, все воспринималось мной совершенно иначе. Окружающая обстановка вызывала дрожь и леденящий холод во всем теле, а ноги будто налились свинцом. Хотелось как можно быстрее покинуть это жуткое место, будившее во мне тяжелые воспоминания, но вместо этого я заставила себя собраться и принялась обыскивать комнату.

К сожалению, ничего, кроме личных вещей, не обнаружила. Не было ни записей, ни амулетов, ни документов. Едва не заскулив от досады, я застыла посреди комнаты После моего вторжения она выглядела так, словно по ней прошелся ураган: вещи были разбросаны на полу, шкаф раскрыт, стулья перевернуты, а в центре этого погрома сидел шушерка и таращил глазенки-бусинки. Причем в них читалось явное удовольствие от происходящего.

Разозлившись, я пнула ногой печную заслонку. От удара она отскочила, зазвенев на дощатом полу. Поморщившись, я сунула внутрь руку и хорошенько пошарила. Расчихавшись от потревоженной сажи, извлекла на свет увесистый мешочек из грубого полотна. Развязав стягивающие тесемки, увидела драгоценности. Судя по всему, это была часть найденных нами в прошлом сокровищ. Причем по объему примерно четверть от всей части, доставшейся Сурану. Получается, во время последнего для него пребывания в этом доме он забрал с собой не все драгоценности.

Подумав, я отряхнула мешочек от сажи, потом уменьшила и спрятала в карман, решив, что Сурану он теперь точно не понадобится, а вот мне вполне еще может пригодиться. Теперь избушка потеряла для меня всякий интерес, можно было уходить. Только оставлять после себя погром было неловко, а навести порядок рука не поднималась, следуя известной поговорке, что разрушать значительно легче, чем созидать.

Словно чувствуя мое состояние, ко мне подполз Ерошка и, потянув за штанину, спросил:

— Хочешь, я быстро наведу порядок? — Я молча кивнула, и по комнате закружился маленький вихрь. Создавалось впечатление, что вещи, словно живые, сами расползались в разные стороны. Смотрелось очень забавно. Через несколько минут чертенок забрался ко мне на руки и спросил, прижав мордочку к уху: — Ты довольна?

Улыбнувшись, я погладила его по мохнатой спинке, в последний раз оглядывая комнату. Взгляд зацепился за стоящий в углу мольберт. Любопытно… Я подошла и сдернула белую ткань, закрывавшую холст. Увиденное заставило меня пораженно вскрикнуть.

На подставке стояла законченная картина, та самая, которую по неосторожности некогда повредил Суран, устроив погром в моем доме, и за которую был вынужден отрабатывать, прислуживая мне. Моему удивлению не было предела. Покупая давным-давно картину на аукционе, я даже и подумать не могла, что когда-нибудь встречусь с ее создателем, причем таким печальным образом.

Сняв картину с подставки, я убрала ее в обнаруженный поблизости футляр и тоже отправила в карман. Получалось, что долг Суран мне все-таки отдал. Посмертно.

В раскрытую дверь, принеся с собой пряные ароматы ночи, влетела Клякса, оторвав меня от печальных размышлений.

— Как тут у вас идут дела? — спросила она, приземлившись в центре стола. — Я ничего не пропустила важного?

— Абсолютно ничего. — Я покачала головой, решив не говорить мыши о найденных сокровищах, иначе она обязательно захочет их посмотреть, и в таком случае мы до завтрашнего вечера никуда не выберемся. А нам нужно как можно скорей отправляться на поиски Данти. Особенно теперь, когда история с Сураном не получила никакого продолжения. — Мы сейчас же отсюда улетаем! — сообщила я друзьям.

— Что-то я сильно в этом сомневаюсь, — угрюмо констатировала мышь, глядя задумчивым взглядом мне за спину.

Обернувшись, я почувствовала предательскую дрожь в коленях: дверной проем загораживал темный силуэт.

От волнения я не могла произнести ни слова, но внутренне приготовилась пальнуть в непрошеного гостя чем-нибудь неприятным и болезненным. Незнакомец сделал пару шагов и, оказавшись на свету, остановился, давая возможность себя рассмотреть.

Мужчина был высоким, одетым в темный плащ, спадающий до самого пола, вполне обычным, но каким-то пугающим. Несмотря на то что он стоял спокойно и даже улыбался, от его фигуры веяло леденящим холодом. Длинные иссиня-черные волосы спадали на широкие плечи, а лицо скрывал глубокий капюшон, оставляющий открытым подбородок и губы незнакомца, в данный момент сложенные в подобие вежливой улыбки. Присмотревшись внимательней, я едва не застонала от ужасной догадки. В улыбке были отчетливо видны два клыка, которые были вдвое длиннее остальных зубов. Мужчина, как и я, был вампиром. Только настоящим, а не полукровкой. Я невольно отшатнулась.

— О, не стоит меня бояться! — произнес незнакомец на удивление приятным бархатистым голосом. — Я не собираюсь причинять тебе никакого вреда. Если, конечно, ты будешь правильно себя вести.

Я тихо зарычала, чувствуя, что у меня начинается самая настоящая аллергия на это ненавистное выражение.

Игнорируя мое раздражение, незнакомец вежливо поклонился.

— Прежде всего, Лютена, давай познакомимся. Меня зовут Саймон. Думаю, тебе не нужно говорить, кто я такой. Вижу по глазам, что ты и сама прекрасно догадалась.

— Ваша улыбка весьма красноречиво говорит обо всем, — не удержалась я от язвительной шпильки.

— О, я очень рад этому обстоятельству! — усмехнулся вампир. — В таком случае, может быть, ты также догадываешься и о цели моего визита?

Я неуверенно пожала плечами:

— Возможно, у вас были какие-то дела с Сураном? Только, в таком случае, вынуждена сообщить печальную новость: Суран погиб несколько дней назад.

— Туда ему и дорога! — беспечно отмахнулся вампир. — Эта новость скорее приятная, чем печальная. И особенно для тебя. Разве не так? Или ты была вполне счастлива под воздействием оков?

— Откуда вы знаете? — Устав от бесконечных сюрпризов последних дней, я не удивилась осведомленности незнакомца, и вопрос задала скорее для поддержания разговора, а не из любопытства. Но, как оказалось, именно сегодня мне предстояло узнать много интересного о том, о чем я не имела ни малейшего понятия.

— Я знаю о тебе все. И поверь, это не просто слова. Я давно слежу за тобой, ожидая подходящего момента.

— И зачем я вам? — Понимая, что разговор затягивается, я присела на кровать, рассчитывая, что и сидя вполне смогу запустить заклинание в незнакомца.

— Ты — вампир! — произнес он так, словно это все объясняло.

— Вообще-то полукровка, — невозмутимо парировала я, безуспешно стараясь рассмотреть лицо собеседника под капюшоном.

— Это не важно! — Судя по тому, как скривились бледные губы, вампир поморщился. — Главное, что у тебя есть дар и над ним нужно просто поработать, чтобы ты смогла достичь высшей степени развития.

— По-моему, я и так достаточно развита. Во всяком случае, мне вполне хватает того, что есть.

— Глупая, ты не знаешь, о чем говоришь! — снисходительно просветил меня вампир, интонацией голоса давая понять, что видит во мне стопроцентную идиотку. — Но твое невежество простительно, поскольку оно от недостатка информации и опыта. Ничего, я все исправлю.

— Не нужно меня исправлять! — Своим небрежным поведением ему все-таки удалось меня разозлить. Безбоязненно подскочив к незнакомцу, я зашипела ему прямо в капюшон — Я вполне самостоятельная! И вообще, кто вы такой? Почему сваливаетесь как снег на голову посреди ночи и начинаете предъявлять какие-то права и претензии? Я вас никогда не знала и дальше знать не хочу! Уходите по-хорошему!

— Увы, Лютена, — голос вампира стал певуче-сладким, словно патока, — я уйду отсюда только вместе с тобой. И никак иначе.

— Да что же вы все ко мне цепляетесь? — немедленно заорала я, взбесившись окончательно. — С одним разобралась — второй пристал! Второго не стало — третий объявился! Сколько же можно? — Не помня себя от злости, я заметалась по комнате, круша все, что попадалось под руку: стол, стулья, дверцы шкафа, мелкую посуду. — Я вам что, собака какая-нибудь? Оставьте меня наконец в покое! Поверьте, и без вас у меня дел по горло.

— Да, я понимаю, — притворно вздохнул вампир, откровенно издеваясь надо мной. — Разумеется, потерявшийся музыкант требует твоего всецелого и незамедлительного внимания.

Будто натолкнувшись на невидимую преграду, я застыла, а затем, развернувшись к вампиру, вновь зашипела:

— Если вы с ним хоть что-то сделали, клянусь, я сверну вам шею!

— Ой, рассмешила! — Вампир расхохотался, сложившись пополам. — Мне жаль тебя огорчать, но мы, вампиры, от этого не умираем. И я не верю, что ты не знаешь столь ценной информации. Думаю, тебя саму не раз спасала регенерация? Это потому, что ты полукровка, а вот истинному вампиру никакая регенерация не требуется. Все проходит за несколько секунд, причем без каких-либо усилий. Могу устроить наглядную демонстрацию, если хочешь.

— Не хочу. — Я внимательно посмотрела на капюшон, который даже во время смеха упорно держался на голове вампира. — Вы и так поняли, что я имею в виду. Впрочем, можете прикидываться идиотом ровно столько, сколько вам заблагорассудится, а я пойду. Мне тут больше делать нечего. Прощайте!

— Похоже, ты меня не поняла. — Вампир преградил мне дорогу, и в его голосе появились опасные нотки. — Ты уйдешь отсюда только вместе со мной, и не советую думать, что это шутка. Я и так слишком много времени потратил, доверившись этому болвану-охотнику.

— Значит, это по твоему поручению Суран пришел ко мне домой и попытался убить?

— Убить? Нет! Ни в коем случае! Подобная чушь никогда не приходила мне в голову. Я просил его всего лишь привести тебя в нужное место, а именно к моему замку, и передать в мои заботливые руки. Вот и все. Причем я хорошо заплатил мерзавцу за работу. Но этот гад решил использовать ситуацию в своих интересах. Достал где-то оковы подчинения, и я уже не мог к тебе подобраться, поскольку потерял тебя из виду. По всей видимости, он скрывался здесь вместе с тобой, а потом появился в городе и решил твоими руками убрать Орден. Честно говоря, мешать ему в столь благом деле было попросту глупо, поэтому я решил подождать удобного момента, чтобы свернуть ему шею после того, как ты выполнишь столь грандиозное поручение. Но, как видишь, судьба сама с ним разобралась. Хотя признаюсь, мне искренне жаль, что я не успел с ним поквитаться за все то зло, которое он причинил тебе.

— Почему-то я твердо уверена в том, что знакомство с тобой также не принесет мне ничего хорошего, — огрызнулась я.

— Уверяю тебя, это из-за испуга, — улыбнулся вампир, блеснув клыками. — Но теперь ты принадлежишь мне и позже поймешь, насколько сильно заблуждалась на мой счет.

— В жизни не слышала ничего более глупого! Я не вещь и не собираюсь никому принадлежать! И уж тем более бояться! И мне абсолютно безразлично все, что касается тебя. Так что иди-ка ты к дьяволу!

Я подхватила на плечо шушерку и выстрелила в незнакомца сгустком огня, который при столкновении должен был разнести его в клочья. Сама же побежала к двери.

— Зря ты так, я же предупреждал! — Совершенно невредимый и невозмутимый вампир внезапно возник передо мной и схватил за руку, больно выкручивая ее из суставов.

Оглянувшись, я увидела, что мое заклинание неиспользованным комком затухает на полу, не причинив вампиру никакого вреда.

Опасно оскалив клыки, мой очередной мучитель наклонился к самому моему лицу и продолжил:

— Запомни, истинный вампир намного более совершенен в магии, чем ты, глупая девчонка! Учти, что я в последний раз закрываю глаза на твои жалкие фокусы. Больше предупреждать не стану! Впрочем, достаточно слов, мы и так задержались в этой дыре больше, чем следовало.

Я так и не поняла, что произошло, но на меня резко навалилась дурнота, перед глазами поплыл туман, а затем я провалилась в пустоту, даже не успев толком испугаться.