История знаменитых путешествий. Марко Поло

Об источниках

«Путешествия» Марко Поло, при всем их богатстве, представляют для современного читателя некоторые затруднения. Первое касается отсутствия окончательной версии его повести. Существуют десятки ранних рукописей Марко, и многие из них резко расходятся между собой. Часть версий основана на одном тексте, в других смешаны несколько разных, в некоторых наличествуют сокращения, как очевидные, так и незаметные. В некоторых, например во французском издании Потье и в английском – Юля и Кордье, содержатся важные примечания. Однако в этих версиях обычно не хватает энергии и обаяния оригинала, поскольку они сглаживают разнообразие интонаций рассказчика. В результате получается нечто напоминающее шедевр художника, покрытый слоями скопившейся за века грязи. А вот в английском переводе латинской рукописи, обнаруженной в библиотеке толедского собора, сделанном А. С. Моулом и Полом Пеллио, воспроизведены дух и суть оригинала – во всяком случае, так показалось мне после сравнения с другими переводами. Опубликованный в 1838 году и основанный на самой объемной из известных версий повествования Марко, этот перевод на 50 % длиннее других. Цитируя его, наряду с другими версиями, я, ради вразумительности и гладкости синтаксиса, допускал некоторые изменения. Там, где Моул и Пеллио оставались в недоумении и приводили отрывки изуродованного текста без пояснений, я прибегал к освященному временем переводу 1818 года, сделанному Уильямом Марсденом с итальянского перевода Джованни Батиста Рамузио, использовавшего также различные версии на старом французском и другие переводы для лучшей передачи смысла.

Еще одна серьезная трудность с книгой Марко касается порядка событий – немалая проблема для труда такой широты. В прологе Марко обещает описать события, до которых так и не добирается в основном тексте. А порой он описывает в начале отчета события, которые произошли под конец его странствий. Подозреваю, что часть этих нестыковок возникла из-за обстоятельств, при которых создавался отчет (Марко Поло в тюрьме, описывает свои приключения незнакомому прежде соавтору), а часть от ошибок многочисленных переписчиков догутенберговской эры. Иногда в «Путешествиях» нарушен даже порядок абзацев или предложений. Мне все это напоминало рукопись, брошенную в лестничный пролет, когда листки собирают, не думая об их порядке. Чтобы свести недоразумения к минимуму, я пересказывал основные события в хронологическом порядке, иначе говоря, нарушив порядок эпизодов в оригинальном тексте.

Я многим обязан трудам нескольких французских ученых, в том числе Жака Жерне, А. С. Моула, М. Г. Потье и Поля Пеллио, за их разъяснения некоторых сторон текста. Ценным пособием оказалась и широкоохватная «Азия Марко Поло» Леонардо Ольшки, несмотря на склонность Ольшки слишком уверенно утверждать, что «всегда» делали и чего «никогда» не делали Марко или монголы. В действительности же «Путешествия» – одно из самых многомерных повествований, и в нем почти любое утверждение в разное время или при различных обстоятельствах оказывается столь же истинным, как и обратное.

Вторая группа затруднений относится к тому, что для понимания монголов, преобладающих в отчете Марко Поло, необходимо знание множества языков. Дэвид Морган в 1990 году писал в своей книге «Монголы»: «Историку доступны источники на монгольском, китайском, персидском, арабском, турецком, японском, русском, армянском, грузинском, латинском и других языках. Никто не может прочитать их все в оригинале». К счастью, я имел возможность пользоваться разумными советами профессора Морриса Россаби из Колумбийского университета. Он автор выдающейся биографии Хубилай-хана и исследователь Монголии и ее истории. Он помог мне пробраться сквозь эти лингвистические дебри. Кроме того, я пользовался трудами трех персидских летописцев XIII века: Вассаф аль-Хазрата, Джувейни и Рашид ад-Дина, – рассматривавших деяния монголов более или менее как современное им явление. Все они были придворными историками, Рашид ад-Дин был великим визирем в Ильханате. Конечно, они выражали мнение своих покровителей, зато привилегированное положение позволяло им пользоваться многими источниками, которые в ином случае были бы утрачены. Я старался по возможности предоставлять слово им самим.

Рассуждая об участии Марко в битве при Курцоле, некоторые комментаторы предполагали, что Марко вступил в сражение, командуя купеческим, а не военным кораблем. Другие настаивают, что он вовсе не участвовал в битве и был захвачен в более поздней морской стычке. Генри Х. Харт в короткой, но содержательной книге «Марко Поло, венецианский авантюрист» на с. 207 приводит речь Дандоло, произнесенную в разгаре сражения, однако Харт относится к тем, кто считает, что Марко был взят в плен при другом столкновении между венецианцами и генуэзцами. Хотя и Венеция, и Генуя славились агрессивной морской торговлей, эти города-государства сильно разнились между собой. Генуэзцы были заядлыми индивидуалистами. Их торговые предприятия финансировались частными лицами, а чувство гражданского долга у них было крайне слабо. Венецианцы, напротив, были известны коллективизмом и приверженностью своему кругу. Их суда были общественной собственностью, их морякам запрещалось служить другим правительствам.

Генри Юль и Анри Кордье на с. 55 1-го тома их версии «Описания мира» приводят другое сообщение об обстоятельствах пленения и заключения Марко. Они цитируют труд доминиканского монаха Джакопо д’Аккуи Imago Mundi. Многие подробности повторяются, однако Джакопо утверждает, что Марко попал в плен в другом сражении. Нет причин считать его более точным, чем другие источники, однако он был современником Марко Поло и писал по следам событий. Впрочем, и в его отчете имеются явные ошибки. Еще один вариант содержится в эссе Марио Буссагли Матео Polo: Venezia е l’Oriente, изданном Альвизе Цорци. Согласно этой версии, Марко Поло возвращался в Трабзон (Трапезунд) в надежде вернуть ценное имущество, конфискованное у него несколькими годами ранее. Я пользовался также «Анналами Генуи» (Annali genovesi dopo Caffara e suoi continuation).

Все отчеты сходятся в датировке сражения при Курцоле в 1298 году. Исключение составляет «Венецианская республика» В. Карева Хазлитта, т. 1, с. 454–472. Условия заключения в генуэзской тюрьме подробно описаны в La Prigioni della Malapaga Леонидии Балистриери.

Живое описание Венеции времен Марко Поло дано в полной нового материала книге Джанет Абу-Лугход «До европейской гегемонии: система мира в 1250–1350 годах» и в книге Барбары Тухман «Далекое зеркало: беспокойный XIV век», особенно с. 55–56. Лучшая современная история Венеции написана Джоном Норвичем. Свое обаяние есть и в книге миссис Олифант «Выдающиеся венецианцы: дожи, завоеватели и грамотеи».

На удивление сложный мир коммерческих контрактов и торговли в Венеции и в Италии подробно описан в «Средневековой торговле средиземноморского мира» Роберта С. Лопеса и Ирвинга Раймонда, особенно на с. 14–15 и 168–178. Дополнительные сведения можно найти в книге Бенджамина З. Кедара «Кризис купечества: генуэзские и венецианские деловые люди и депрессия XIV века». Сведения о диалекте венето почерпнуты из «Мира Венеции» Жана Морриса, с. 31 в издании Харкута Брэйса 1993 года.

Часть сведений, сохранившихся о детстве Марко Поло, можно найти в «Марко Поло» Харта, в котором, правда, больше обрисован исторический фон, нежели даны биографические подробности, особенно на с. xvii, 55–56 и 63–64.

Родольфо Галло говорит о Ка Поло в Nuovi documenti riguardanti Marco Polo e la sua famiglia, прим. 3.

Гарри Уиллс в книге «Венеция: город льва» анализирует источники силы республики. Майкл Ямасита описывает церемонию венчания с морем в «Марко Поло: путешествие фотографа», с. 41. Альвизе Цорци в Vita di Marco Polo Veneziano дает полезные сведения для введения Марко в обстановку Венеции.

Обсуждая вопрос об иностранцах, нашедших себе место при монгольском дворе, Юль и Кордье упоминают устную традицию о присутствии евреев в Китае начиная с I века. Сообщения о синагогах и евреях-путешественниках попадаются в китайских документах начиная с XII века, хотя термины, которые традиционно относят к евреям, могут подразумевать другие группы населения. Другие сведения о долгой, но малоизвестной истории евреев в Китае можно найти у Юля и Кордье в т. 1, с. 347. (Все ссылки на Юля и Кордье относятся к их версии «Описания мира».)

Саундерс в своей обширной «Истории монгольских завоеваний» описывает монголо-китайскую сегрегацию (с. 124), как и Харт в «Марко Поло» (с. 16).

Игорь де Рачевилц в книге «Марко Поло ездил в Китай» (с. 66) выдвигает предположение, что под «латинянами» Марко (или его переводчики) подразумевали итальянцев, и таким образом братья Поло оказываются первыми венецианцами, с которыми встретился Хубилай-хан. Если это так, Марко в данном случае не преувеличивает. Харт в «Марко Поло» прослеживает извилистый маршрут Поло и приводит описание Акры Лудольфом фон Сухемом (с. 380). В другом пересказе его можно найти в иллюстрированной книге Ричарда Хамбла «Марко Поло».

Остается неясным, что именно Марко подразумевал под «муслином». Обычно так называется белая или небеленая хлопчатая ткань, но муслин у Марко Поло был золотым и серебряным, так что он мог иметь в виду другую ткань; возможно, он говорил о муслине с каймой из золотых и серебряных нитей.

Замечание Гиббона взято из «Заката и падения Римской империи», т. 2 с. 818. Другие сведения о халифе и Хулагу можно найти у Цорци.

Юль и Кордье (т. 1, с. 344, прим. 1) обсуждают табу монголов на пролитие крови. Разностороннее знакомство с монгольской культурой дает Ян Фрезер в «Завоевателях» (Нью-Йоркер, 25 апреля 2005). Слова Го Пу приводятся в «Истории Шелкового пути» Ирен М. Франк и Дэвида Браунстоуна (с. 48). Возможные толкования культа Сухого Дерева см. у Юля и Кордье, т. 1, с. 128–139. Точность сообщения Марко об ассасинах возбуждает споры: часть комментаторов полагает, что их связь с гашишем может быть вымыслом и что Старец не одурманивал своих последователей наркотиками. Подробнее об этом у Леонардо Ольшки в «Азии Марко Поло», с. 369–370, а современные представления об ассасинах – у Бернарда Льюиса в «Ассасины: радикальная секта ислама» и у Фархада Дафтари: «Легенда об ассасинах: мифы измаилитов».

Описание Балха Нэнси Хатч Дюпри можно найти в «Дороге к Балху» на с. 1. В той же книге приводятся слова Джувейни (с. 75). Об уничтожении Балха монголами см. «Исторический путеводитель по Афганистану» Дюпри, с. 42.

Мануэль Комрофф включил отчет Бенджамина из Туделы в книгу «Современники Марко Поло», с. 268–269. Дополнительный контекст дан в «Марко Поло и открытие мира» Джона Ларнера (с. 12–13,) там же приводятся замечания Гильома де Рубрука о нищете монголов (с. 25). Сообщение Карпини цитируется в книге «Монгольская миссия» Кристофера Доусона (с. 6–7) и в ценной работе Маргарет Т. Ходжен «Ранняя антропология в XVI и XVII веках», с. 90–92.

«Проповедь христианства вдоль Шелкового пути: миссии в “Срединной империи” татар в XIV веке» Джеймса Д. Райана содержит много полезных фактов о проблемах первых миссионеров в Азии.

Историю о коне Чингисхана рассказывает Майк Эдвардс в исследовании «Чингиз: повелитель монголов» (National Geographic, декабрь 1996). Наблюдения Джувейни заимствованы из книги «Хубилай-хан, его жизнь и время» Морриса Россаби, с. 2.

Интересное, хотя и сухое обсуждение происхождения и эволюции Шелкового пути см. в «Науке и культуре Китая» Джозефа Нидэма (т. 1, с. 181–204). Это лишь краткий образчик объемного, многотомного обзора китайской науки, составленный удивительно одаренным и проницательным исследователем Китая.

Доктор Сара Шлезингер из Университета Рокфеллера любезно предоставила мне сведения о распространенности туберкулеза во времена Марко и о проявлениях этого заболевания, какие он мог испытать в Афганистане.

Сведения об асбесте см. в работе «Наука и культура Китая» Джозефа Нидэма (т. 3, с. 660). Как показывает Нидэм, асбест был известен в Китае уже несколько веков, и китайцы называли этот материал «каменными жилами».

Джеймс Б. Гарвин, научный сотрудник NASA и геолог по образованию, говорит о Памире: «Благодаря сухому климату, отсутствию человеческого влияния на ландшафт, очевидным следам недавних землетрясений и процесса горообразования этот район является естественной лабораторией для изучения… важных [геологических] проблем».

Рассказ Карпини о жизни среди монголов взят из «Миссии к монголам» Кристофера Дэвидсона, с. 37. Замечания Вассафа можно найти в первом томе «Истории Вассафа», датированной 1302 годом. Перевод Шоайба Харриса.

Многочисленные английские переводы «Тайной истории монголов» серьезно различаются между собой. Тем, кто хочет больше узнать об этом замечательном документе, стоит сравнить их все. Наиболее значительны из них переводы Фрэнсиса Вудмана Кливса, стихотворный пересказ Пола Кана и великолепный подробный пересказ Игоря де Рачевилца. Я в основном пользовался англоязычной версией Ургунджа Онона, изданной в Монголии в 2005 году, каковая представляется верной букве и духу оригинала. Благодарю Номин Лхагвасурэн, которая познакомила меня с ней. Процитированный фрагмент – на с. 110.

Николас Вэйд из New York Times цитирует слова Джувейни о Чингисхане; см. статью «Плодовитый Чингисхан, кажется, помог населить землю» от 11 февраля 2003 года. О многочисленных потомках Чингисхана говорится в «Генетическом наследии монголов» Криса Тайлер-Смита.

Познавательное описание монгольской концепции души взято из комментариев Моула и Пеллио к «Описанию мира» Марко Поло, т. 1 (репринтное издание 1976 года), с. 257–258. Цитаты из Дэвида Моргана и из Джувейни взяты из «Монголов» Моргана, с. 55. Подробное рассмотрение организации монгольской и китайской армий см.: Сяо Цицин, «Военная организация династии Юань».

Приведенные здесь рецепты монгольской кухни можно найти (наряду с другими) в книге Пола Буэлля «Как угодить вкусу хана». Однако о монгольской кухне и ее влиянии на судьбы династии можно добавить следующее: в «Упадке диеты и династическом упадке монгольской империи» Джон Мэссон Смит-мл. предлагает совсем другую оценку полезности монгольской кухни для здоровья. «Большинство монгольских правителей жили недолго, – утверждает он. – В Средней Азии они умирали в среднем в 38 лет. Хубилай, проживший 78 (sic) лет, был исключением. Чингисхан дожил до седьмого десятка, из прочих мало кто прожил более 50». Смит винит в этом монгольскую кухню, включавшую слишком много баранины, кобыльего молока и алкоголя и слишком мало других продуктов. Он приводит статистику Марко Поло, доказывая склонность монголов к излишествам. Короче говоря, они объедались и упивались до смерти.

Похвалы Бар-Эбрея в адрес Сорхахтани можно найти в «Кембриджской истории Китая», т. 6, с. 414. Благодарю профессора С. Цолмона из Монгольской академии наук за описание четырех основных групп населения. «Хубилай-хан» Морриса Россаби предлагает лучшее из современных описаний пути Хубилая к власти. Больше всего я почерпнул со с. 8, а также с. 46 и далее. Интриги Ариг-Буги описаны по примечанию Потье к Le Livre de Varco Polo, со с. 237.

Техническое сопоставление китайской и монгольской валюты имеется у Юля и Кордье, т. 1, с. 426–430. В «Азии Марко Поло» Ольшки разбирает причины напряженности в отношениях между монголами и мусульманами и приводит причины, по которым ислам не завладел Монгольской империей (с. 234–240).

Россаби в «Хубилай-хане» занимательно рассказывает историю Пагба и его письменности (с. 40–41 и 155–160). См. также «Чингисхан и создание мира монголов» Джека Везерфорда, с. 205–206. В Юань ши сань лунь Ян Чжицзю приводится интересное рассуждение о языках, какими мог владеть или пользоваться Марко Поло, со ссылкой на соображения М. Г. Потье по этому поводу. Ольшки в «Азии Марко Поло» также касается письменности Пагба и приводит рассуждение о влиянии монголов на китайскую культуру (с. 124–128).

Согласно некоторым ранним сообщениям, у Хубилай-хана было не четыре, а пять или семь жен: см. Юль и Кордье, т. 1, с. 358, прим. 2. Объяснение порядка престолонаследия у монголов см. там же на с. 360–361, прим. 1.

Точность описания Ханбалыка, данного Марко, можно оценить, сравнив с описанием его ученого современника Рашид ад-Дина: «Стена, окружающая город Ханбалык, имеет 17 башен; между каждыми двумя (башнями) расстояние в фарсанг. Дайду (Даду или Ханбалык) так многолюден, что даже за линией тех башен большие дома и улицы; в садах множество различных плодовых деревьев, доставленных отовсюду. В центре этого города Хубилай-хан установил одну из своих “орду” (монгольское слово, как и китайское “гун”, означало “жилище императора”), очень большой дворец, называемый “Карси” (по-китайски “дянь”, группа павильонов, использовавшихся императором для различных целей). Колонны и полы этого дворца все из резного камня или мрамора и большой красоты; он окружен и укреплен четырьмя стенами. Между одной из этих стен и следующей находится пространство, на полет стрелы наполненное войсками. Внешний двор для дворцовой стражи; следующий для принцев (“омера”, эмиров), которые собираются там каждое утро; третий двор занят великими военачальниками, а четвертый приближенными принца. Изображение этого дворца основано на другом, выполненном на месте. В Ханбалыке и в Дайду протекают две большие реки. Они текут с севера, где проходит дорога к летнему дворцу хана. В ущелье Джемджал (укрепленное ущелье Цзю-юн) на границе они впадают в другую реку. Внутри города немалое озеро, напоминающее море; чтобы выпускать лодки, сделана плотина. Воды протекающей реки образуют канал и впадают в залив, который от океана протянулся к окрестностям Ханбалыка». (Из издания Потье «Путешествия» Марко Поло, Lе Livre de Marco Polo, с. 266, прим. 5.)

Дополнительные сведения по сложному вопросу китайского календаря см.: Юль и Кордье, т. 1, с. 388–389; «Наука и культура Китая» Нидэма (т. 3, с. 390 и далее) и «Гений Китая» Роберта Тэмпла, с. 36–38. Иллюстрированная книга Тэмпла может считаться упрощенным введением в порой труднодоступный труд Нидэма.

Дж. Д. Ланглуа в заметной работе «Китай под властью монголов» (с. 3 и далее) подробно говорит об исторических и идейных корнях династии Юань и о роли императора на примере Хубилай-хана.

Подробное описание потрясающего гардероба Хубилай-хана взято из Lе Livre de Marco Polo Потье (с. 285, прим. 4), по нему же описан главный церемониал (с. 290, прим. 4). Ритуал празднования дня рождения был чрезвычайно сложен. Потье приводит описание утомительного приветственного ритуала: «Первый глашатай говорит звучным голосом: “Склонитесь! Поднимитесь!” Он подходит к выкрашенному киноварью вестибюлю (императорскому) и кланяется креслу или императорскому трону. Первый распорядитель объявляет, что все в порядке и хорошо исполнено. Тогда главный церемониймейстер восклицает громким и звучным голосом: “Падите ниц! Поднимитесь! Снова падите ниц! Поднимитесь!” Когда все это последовательно и тщательно проделано, главный церемониймейстер объявляет: “Приближается особа императора в сопровождении десяти тысяч благословений!” Тогда помощник церемониймейстера восклицает: “Займите свои места! Падите ниц! Поднимитесь! Снова падите ниц! Поднимитесь! Склонитесь! Верните на пояса таблички из слоновой кости! Трижды топните ногой! Преклоните левое колено! Трижды коснитесь лбом земли!”» Потье отмечает: «Это тот самый знаменитый обряд приветствия императора, включавший три падения ниц, три коленопреклонения и троекратное битье челом, которому отказывались подчиняться многие европейские послы…» А ведь это была лишь вводная церемония, за которой следовали продолжительные молитвы к небесам, столь же тщательно отрепетированные, новые поклоны и, наконец, шествие, которым заканчивалось официальное празднование дня рождения.

Харт в книге «Марко Поло» говорит о каменном угле на с. 121.

О масштабе монгольской благотворительности Потье пишет на с. 346: «Можно видеть, что здесь Марко Поло не преувеличивает масштаб благодеяний, приписываемых им Хубилай-хану. Так, в 1260 году, когда не хватало продовольствия, были собраны деньги для распределения среди нуждающихся. В 1261 году правительство отменило дополнительные подати или налоги с трех секторов столицы. За все время правления Хубилай-хана не было года, когда бы хроники не сообщали о снижении налогов, о выплатах населению столицы или летней резиденции императора… о распределении вспомоществований во времена голода или бедствий». Он заключает: «Считаем возможным сказать, что ни один из правителей… Европы не проявлял столь обширной благотворительности и щедрости».

Дополнительные сведения о монгольских пайцзах см.: Юль и Кордье, т. 1, с. 352–353.

Описание моста, данное Марко, попало под огонь критики за предполагаемую неточность. Так, он не упомянул о скульптурах львов или похожих на львов существ, размещенных по всей его длине. Возможно, он пренебрег ими или они появились на мосту позже его времени. Также в некоторых манускриптах он утверждает, что мост имел двадцать четыре арки, в то время как по другим сообщениям их было тринадцать или одиннадцать. И эти разногласия могут объясняться тем, что описания моста были составлены в разное время. Подробнее об истории этого легендарного моста у Юля и Кордье, т. 2, с. 4–8, прим. 1.

Доктор Сара Шлезингер из Университета Рокфеллера предоставила четкие данные о производстве и молекулярной структуре шелка.

Относительно способов получения соли Юль и Кордье сообщают, что даже в их дни – то есть в 1913 году – соль еще использовалась для оплаты покупок на рынках (т. 2, с. 57–58, прим. 5).

В издании «Путешествий», сделанном издательством Penguin, отмечается несоответствие дат военных действий Хубилая против династии Сун (с. 187, примечания). Описание монгольских доспехов и оружия основано на представленных в собрании монгольского Музея естественной истории в Улан-Баторе, куда меня любезно допустили.

Психологические аспекты беременности обсуждаются в статье в Scientific American «Почему у некоторых отцов в период ожидания ребенка проявляются симптомы беременности?» (октябрь 2004, с. 116).

Подробнее о карьере Баяна см. Юль и Кордье, т. 2, с. 148–150. Подробности жизни Баяна взяты из книги «На службе у хана. Видные деятели монгольского периода Юань (1200–1300)» под редакцией Игоря де Рачевилца и др., с. 584–606.

Глава о Кинсае – самая длинная в повествовании Марко, что подчеркивает ее важность. Тем не менее к ней имеются интригующие вопросы. В своей книге «Кинсай; с другими замечаниями о Марко Поло» Моул отмечает, что термин «Небесный город», использованный Марко, не появляется в китайских летописях. Откуда взял Марко это выражение и использовали ли его жители Кинсая, остается неясным. Моул объясняет точность описания Кинсая «официальным сообщением, которое было послано монгольскому военачальнику Баяну (Байану), при его подходе к городу» (с. 11). В результате «эта часть рассказа превосходит все прочие части книги количеством и точностью топографических и других подробностей».

Главным из неразрешенных вопросов остается вопрос о действительной роли Марко в Кинсае. Подробнее об этом см. в серьезной работе Ольшки «Азия Марко Поло», с. 174–175. Возможно, идея, что Марко был назначен губернатором Кинсая самим Хубилай-ханом, введена Рамузио заметно позже.

Противоречивость описания количества мостов в Кинсае разобрана Моулом в работе «Кинсай», с. 23–29. Между прочим, Марко говорит также, что в Кинсае двенадцать тысяч домов, хотя в действительности их было во много раз больше. «Двенадцать тысяч» было условностью, означающей неисчислимое количество. Вопреки утверждению Моула, представляется, что Марко просто прибегнул к той же фигуре речи, говоря о количестве мостов.

У Цзуму, о котором мало известно, оставил впечатляющее описание Кинсая в период расцвета в работе «Описание горестной грезы» (1274), в которой крестьянин грезит о роскоши, пока готовит свой простой ужин, – иными словами, бедняк мечтает об изобилии, которое символизирует Кинсай. «В любом квартале, на любой улице, на мосту, у ворот, в каждом уголке повсюду можно видеть разносчиков, лавки и прилавки, где ведется торговля, – пишет он. – Причина в том, что люди ежедневно нуждаются в потребном для жизни, таких простых вещах, как дрова, рис, соль, соевый соус, уксус и чай, и в некотором количестве предметов роскоши, между тем как без риса и соуса обойтись не могут даже самые бедные. Сказать по правде, жители Кинсая избалованы, и трудно им угодить».

Он описывает великолепные чайные дома города, угождающие требовательной клиентуре. «Они украшены цветами во всякое время года, картины знаменитых художников украшают стены, и там круглый год торгуют необычными чаями и диковинными супами. В зимние месяцы там продают также тонко растертый чай, оладьи, луковый чай и суп из соленых бобов. В жаркое время года предлагают вино из цветов сливы с мороженым, настои для сокращения желчного пузыря и травы от горячки». Подобно Марко Поло, он не упускает случая заглянуть в городские бордели: «Давайте посетим одно из модных заведений, со столь завлекательными названиями, как “Счастливая встреча”, “Соблазн” или “Радости новизны”… Десятки проституток, пышно наряженных и густо накрашенных, собираются у входа в главную галерею, ожидая приказа посетителей, и проявляют возвышенную грацию».

Воспоминания о Небесном городе, оставленные Одориком из Порденона и Ибн Баттутой, можно найти в примечаниях к изданным Потье «Путешествиям» Марко Поло (с. 502, примечания). В великолепной книге «Обыденная жизнь Китая накануне монгольского вторжения, 1250–1276» Жака Жерне обсуждаются меры защиты от пожаров (с. 36–37 и 52).

Сексуальные обычаи Китая подробно разобраны в работе «Сексуальная жизнь древнего Китая» Р. X. ван Гулика (особенно на с. 138–260). Другое научное освещение того же вопроса можно найти в «Науке и культуре Китая» Нидэма (т. 2, с. 146–150). Нидэм подчеркивает философскую подоплеку сексуальных обычаев, в особенности даосизм, и социальные и психологические выгоды от этих обычаев.

Тао Цзунъи, ученый и писатель поздней династии Юань, пишет о евнухах в традиционной форме диалога между Желтым императором и одним из его подданных – Ци Бо, легендарным персонажем, считавшимся родоначальником профессии целителя. «Желтый император сказал: “Есть люди, которые из-за повреждения их гениталий утратили сексуальное желание, их член не поднимается и стал бесполезным. Однако бороды и усы у них не исчезают. Почему только у евнухов нет бород и усов? Я хочу услышать объяснение тому”. Ци Бо ответил: “В случае с евнухами их гениталии ампутированы, потому и семенной канал у них отрезан, и они не могут изливать семя… Поэтому губы и рты у них высыхают, и оттого не растут бороды и усы”. Желтый император спросил: “Но бывают природные евнухи, которые, хотя не перенесли такого увечья, не имеют бород и усов. Почему так?” Ци Бо ответил: “Это потому, что Небо не дало им достаточного сексуального желания. Потому их семенные каналы не развиты, как и гениталии. У них есть ци (эссенция), но нет семени”».

Образцы поэзии Китая можно найти в «Обыденной жизни Китая» Жерне на с. 237. В той же работе описываются другие обычаи Небесного города на с. 184, 189–191 и 214–215.

«Затерянные христиане» Марко Поло могли относиться к малоизвестной секте армянских христиан, отличавшихся от несториан. Армянские христиане были монофизитами, веровали в единую, божественную природу Христа, в которую включалась и его человеческая сущность. Если это были армянские христиане, они могли скрывать свою веру из опасения перед превосходящими их числом несторианами.

В своем издании «Путешествий» Марко Поло – Le Livre de Marco Polo – Потье приводит подробности, относящиеся к монгольскому флоту (с. 540–543). См. также Юль и Кордье, т. 2, с. 263, прим. 3.

Марко Поло который раз дает повод длящимся веками спорам, относя дату сдачи монголов японцам к 1269 году (см. Поло, «Описание мира» в издании Моула и Потье, с. 362). Это очередная ошибка в расчетах, сделанная Марко или его переводчиками, не справившимися с переводом монгольского лунного календаря в европейский. Юль и Кордье исправляют дату на 1279, однако, поскольку Хубилай-хан неоднократно атаковал Японию в период с 1274 по 1283 год, трудно сказать, когда был заключен договор и когда имела место предшествовавшая ему осада. Сомнительной остается также история о тридцати тысячах выброшенных на берег бурей монголах, которые, прибегнув к уловке с переодеванием, захватили японскую столицу. Невозможно определить, истинное это происшествие или небылица, перед изяществом которой не устоял Марко. В отличие от практически всех остальных фактов, относящихся к неудачной войне Хубилай-хана с Японией, этот эпизод не подтверждается другими источниками. Однако сообщение Марко подробно и правдоподобно и вполне согласуется с известными фактами, поэтому вероятно, что оно основано на действительном факте или на утерянных источниках и, возможно, приукрашено пылким рассказчиком.

Моррис Россаби приводит анализ монгольской системы правления в своем «Хубилай-хане», с. 212. Тот же автор оценивает роль мусульман в династии Юань в работе «Мусульмане в ранней династии Юань» (в сборнике «Китай под властью монголов» под ред. Джона Д. Ланглуа-мл., с. 256–259). Россаби пишет: «Мусульмане, служившие промежуточным звеном между монголами и их китайскими подданными, были весьма полезны, но в то же время возбуждали гнев и завоевателей, и завоеванных». Он также предполагает, что «монголы, сознательно или бессознательно, использовали мусульман в качестве козлов отпущения, отвлекая от себя ненависть китайцев».

Дело Ахмада не раз вызывало недоразумения в литературе о Марко Поло. Некоторые источники говорят о министре по имени Бо-ло, вовлеченном в скандал. Например, Юль и Кордье (т. 1, с. 442, прим. 5) пишут: «Приятно видеть, что присутствие мессера Марко и его похвальное поведение в этом случае не забыто в китайских хрониках: “Император… пожелал, чтобы Поло, консультант при тайном совете, объяснил причины, приведшие Ванчу к совершению убийства. Поло смело говорил о преступлениях и гнете Ахмада, вызвавших ненависть к нему по всей империи. Глаза императора открылись, и он восхвалил отвагу Ванчу”».

Однако Моул («Кинсай», с. 84) показывает, что чиновник по имени Бо-ло был не нашим Марко, а скорее китайцем. Нам неизвестно, как называли Марко Поло при монгольском дворе, в Китае и в монгольских хрониках. Отсутствуют сообщения, что он предупреждал Хубилай-хана о предательстве Ахмада или играл активную роль в падении министра, хотя его отчет о событиях и точен.

В книге «На службе у Хубилай-хана» под ред. Игоря де Рачевилца приводится лучшее из описаний возвышения и падения Ахмада на английском языке (с. 539–557). X. Франке в своей статье основывается на китайских источниках, а также на сведениях персидского историка Рашид ад-Дина. Еще один рассказ о возвышении и падении Ахмада присутствует в «Путешествии Марко Поло в Ксанаду с Хубилай-ханом» Р. П. Листера (с. 138). В «Монголах», по слухам относившихся к любимым книгам Теодора Рузвельта, Иеремия Кертин пересказывает эпизод с Ахмадом и Сангой (с. 372–373).

Марко относит заговор Наяна и Хайду к 1286 году, но здесь он, как видно, опять затрудняется с переводом китайского или монгольского лунного календаря в юлианский календарь. Описание мятежа приводится в примечаниях к изданию Потье Le Livre de Marco Polo (с. 237, прим. 4). Судьба монгольских сил вторжения описана Россаби в «Хубилай-хане» (с. 220 и далее).

Относительно вопроса, что подразумевалось под «Индией», см. Юль и Кордье, т. 2, с. 426–427. Дополнительные комментарии о финальной стадии путешествия Марко можно найти в книге Харта «Марко Поло», с. 145–167. Подробную и спорную дискуссию о духовных исканиях Марко и эволюции его верований см. у Марио Буссальи в La Grande Asia di Marco Polo (в сборнике Marco Polo, Venezia e l’Oriente Цорци).

Марко связывает святого Фому с «людьми, называемыми гави», у которых в обычае сидеть на коврах. «Когда спрашивают, почему они так делают, – сообщает Марко, – они отвечают: потому что… мы происходим из земли и в землю должны вернуться». Несмотря на пассивность этого народа, Марко утверждает, что гави «давным-давно убили апостола мастера святого Фому». За это деяние «никто не может войти в место, где находится тело мастера святого Фомы, в маленьком селении в провинции Маабар». Марко замечает: «Двадцать и более человек не смогут затащить одного гави в место, где похоронено тело мастера святого Фомы, потому что это место, благостью святого тела, не принимает их». Понимая, что это утверждение нуждается в пояснении, Марко добавляет: «Они говорят, что пробовали и что одного из названных гави много людей тащили к месту, где похоронено тело святого Фомы, и никакой силой не могли его сдвинуть. И это особое чудо Господа нашего показывает почтение к святейшему апостолу».

Желающие узнать о различных интерпретациях истории апостола Фомы могут прибегнуть к книге Элейн Паджел «За рамками веры. Тайное Евангелие Фомы» (New York: Random House, 2003). Влияние буддизма на монголов объясняется в книге Джанроберто Скарция I Mongoli e l’Iran: la situazione religiosa (в сборнике Venezia е l’Oriente Зорци). А комментарии по поводу отношения Марко Поло к буддизму можно найти в издании Потье (с. 588, примечания) и в «Азии Марко Поло» Ольшки (с. 254–255).

Мне хочется поблагодарить Патрика Райана за пояснения относительно религиозной истории и традиций Занзибара.

Харт в примечаниях к «Марко Поло» (с. 142, примечания) приводит общепринятое объяснение значения имени Кокачин. Моя версия основывается на убедительном анализе профессора С. Цолмона из Улан-Батора, сделанном 15 июня 2005 года, поскольку он больше опирается на монгольский язык и обычаи. Фрэнсис Вудман Кливс приводит исчерпывающий список источников по путешествию Кокачин в «Китайских источниках, относящихся к отъезду Марко Поло из Китая, и персидских источниках, относящихся к его прибытию в Персию». Последняя стадия путешествия Марко красочно описана Майком Эдвардсом в National Geographic за июль 2001-го.

Лучшим, если и не вполне надежным источником сведений о жизни Марко Поло после возвращения из Китая считаются труды видного венецианского чиновника и географа Джованни Баттиста Рамузио. Рамузио назвал свою трехтомную компиляцию работ известных путешественников Navigazioni е viaggi («Странствия по суше и по морю»). В первую очередь он пользовался сообщениями Марко Поло, таким образом канонизировав их. Хорошо осведомленный Рамузио писал, что, по его мнению, первая копия рукописи Марко была составлена на латыни. Свой перевод Рамузио основывал на этой копии, используя и несколько других.

Хотя труд Рамузио выглядит вполне научным, он, вместо того чтобы основываться исключительно на фактах, взахлеб повторяет и приукрашивает предания о Марко Поло. Рамузио поясняет: «Поскольку, непрестанно повторяя истории об изобильной жизни великого хана, он утверждал, что его доход составляет от десяти до пятнадцати миллионов золотом, а описывая богатства других стран, всегда исчислял их миллионами, ему дали прозвище мессер Марко Милиони, и такое именование я видел в официальных книгах республики, и его дом с тех пор все называли Корте-дель-Милион». Так он зовется и по сей день.

История возвращения семейства Поло пересказана в книге Харта «Марко Поло» (с. 171). Замечания Рамузио об «очаровательном и щедром» Марко Поло приводятся в той же книге на с. 175–177.

Самый полный отчет о жизни Рустикелло из Пизы дал Джорджо дель Гуэрра в Rustichello da Pisa. Подробнее об успехах Рустикелло в жанре рыцарских романов см.: Фабриццио Чиньи, Il romanzo arturiano di Rustichello da Pisa. Джон Ларнер в книге «Марко Поло и открытие мира» дает точный анализ сильных и слабых сторон Рустикелло (с. 47–49).

Издавна предполагалось, что Рустикелло и Марко составляли оригинал своего произведения на латыни или, возможно, на итальянском диалекте, но теперь ученые согласились, что языком оригинала был французский. В подтверждение они цитируют замечание бенедиктинца, известного как Джон Лонг из Ипра; в 1350 году тот писал, что книга Марко изначально составлена «на французском просторечье». Юль и Кордье (т. 1, с. 83) невысоко оценивают лингвистические способности Рустикелло. «Автор не в ладах с правилами французской грамматики, путает субъект и объект, числа, наклонения и времена, – жалуются они. – Он постоянно вставляет итальянские слова, иногда неуклюже офранцуженные». Эти грамматические и лингвистические особенности согласуются с представлением о венецианском путешественнике, диктующем свои впечатления тосканскому романисту, который записывает их на французском: «на языке, чужом для обоих».

Для иллюстрации заимствований в повествовании Марко стоит привести вводное обращение из прежнего труда Рустикелло, «Мелиадус»: «Господа, императоры и принцы, герцоги и графы, бароны и рыцари и вавассоры (феодальный титул, считавшийся ниже баронского), жители городов и все люди мира, привыкшие находить удовольствие в романах, если вы возьмете эту книгу и прочитаете от начала до конца, вы узнаете все великие приключения, что случились со странствующим рыцарем времен короля Утера Пендрагона…»

Больше о долгой и изменчивой судьбе посмертной репутации Марко см.: Юль и Кордье (т. 1, с. 116 и далее). Гарри Харт в своем труде «Марко Поло» (с. 212) прослеживает сообщения Рамузио о второй семье отца Марко, но оценивает их скептически. Рамузио был подвержен неточностям и мог принять за отпрысков Никколо Поло других родственников. Возможно, Никколо больше не вступал в брак.

Подробности о возвращении Марко взяты из книги «Марко Поло» Харта (с. 209), а новый дом Марко описан Ларнером в работе «Марко Поло и открытие мира» (с. 44).

В своем повествовании Марко Поло мало говорит о прежнем знакомстве своего отца с монголами и в конце концов на несколько лет теряет его из вида. Его, кажется, отнюдь не интересует, где и как живет его отец, да и дядя тоже. Не приводит он и подробностей их торговой деятельности. Марко занят собственными переживаниями: представляется, что отец и дядя нужны были, только чтобы доставить его в Китай и представить Хубилай-хану, после чего они перестают играть активную роль в его жизни.

Сообщение Рамузио о предсмертном великодушии Марко приводится по книге «Марко Поло» Харта, с. 215. Он же описывает венецианский монетный двор (с. 179).

Относительно копии, предназначавшейся синьору Тьебо, Харт предполагает (с. 219), что лестные слова, относящиеся к Карлу Валуа, вставленные в посвящение, делают подлинность документа сомнительной. Тем не менее посвящение доказывает, что труд Марко Поло высоко ценился важными особами.

Джузеппе Кастеллани обращает внимание, что завещание Марко предполагает два рода денег: венецианские денарии и денарии grossi. Более подробное обсуждение венецианских монет см. в: I valori delle monette espresse nel testamento di Marco Polo // Rivista mensile della Citta di Venezia 3, no. 9 (сентябрь 1924). Попытки перевести стоимость этих монет в современную валюту безнадежны.

Оригинальный латинский текст завещания можно найти в «Путешествиях Марко Поло, полное издание Юля и Кордье» т. 1, с. 70 и далее. Относительно женского головного убора, найденного в вещах Марко, см. работу Ольшки «Азия Марко Поло», с. 104–108. Харт также говорит о смерти Марко (с. 230, примечания).

Более подробные сведения об имуществе Марко и юридических операциях его наследников см.: Nuovi documenti riguardanti Marco Polo e la sua Famiglia Рольфо Галло. Это полезный обзор, однако детали этих давних операций могут быть неточны или искажены при переводе. Галло подразумевает, что после возвращения из Китая Марко, его отец и дядя использовали свои богатства для улучшения дома или для покупки нового. Завещание Мореты цитирует Харт в книге «Марко Поло», с. 61.

Харт цитирует Бонагуизи в книге «Марко Поло» (с. 259) и упоминает там о юридических операциях Фантины (с. 248).

Моул и Пеллио обсуждают распространение повести Марко в «Описании мира», т. 1, с. 40. Интересный анализ его недостатков и противоречий см. у Джона Критчли в «Книге Марко Поло», особенно на с. 1–11. Критчли, возможно, слишком строг к недочетам, но он удивительно зорко вылавливает противоречия и логические несоответствия. О сравнении различных ранних рукописей см. Моула и Пеллио, «Описание мира», т. 1, с. 499 и далее. Полный список ранних книг и рукописей Марко Поло приводится там же (с. 509 и далее), а также в издании Юля и Кордье (т. 2, с. 523 и далее).

Il “Milione” veneto («Миллионы венецианцев») под редакцией Альваро Барбиери и Альвизе Андриозе с предисловием Лоренцо Ренци (который также говорит о правдоподобности существования рукописи, прикованной цепью на мосту Риальто) содержит подробный отчет о происхождении и взаимосвязи различных манускриптов. Ренци отдает должное Луиджи Фосколо, который «распутал клубок манускриптов… и представил первый систематический обзор множества свидетельств» в 1928 году. На основании работы Бенедетто Ренци подводит промежуточный итог: «До нас дошли более 130 различных списков труда Марко Поло, которые можно разделить на две группы: А и В, прототипы которых основаны на частично испорченной неизвестной версии (01) утраченного оригинала (0). Из двух различающихся копий 01, различие между которыми состоит только в степени ошибок и сокращений, прототип группы В ближе к образцу. Группа А далее подразделяется на F, единственное полное свидетельство в оригинальной лингвистической форме, и три подгруппы, исходящие из трех утерянных франко-итальянских экземпляров (FI, F2, F3), сходных с F, но не связанных с ним. F1 был образцом для варианта на хорошем французском, который приписывается Грегуару (FG). От F2 происходит наиболее древний из урезанных тосканских вариантов (TA). От F3 происходит версия на венето, которую мы публикуем. Группа В представляет, в разной степени и на разных уровнях, фазу до F, то есть более раннюю стадию распространения книги Марко. В нее включается Z, богатая латинская версия, V, довольно грубый перевод на венето, L, латинская сокращенная версия, и VB, очень вольный пересказ на венето, полный вставок и ошибок. Эти тексты предполагают влияние утраченной франко-итальянской рукописи, которая, вероятно, была очень близка к F по форме и сюжету, но точнее в толкованиях и более полна в некоторых отрывках».

Некоторые ученые предполагают, что Колумб сделал свои примечания в 1497 или 1498 году. Широкую дискуссию по этому вопросу см. у Ларнера: «Марко Поло и открытие мира» (с. 155 и далее) и Еl libro de Marco Polo anotado рог Cristóbal Colón под редакцией Хуана Гила. Фелипе Фернандес-Арместо в книге «Колумб», в отличие от Ларнера, утверждает, что великий мореплаватель обращался к «Путешествиям» Марко до своего первого плавания в Новый Свет (с. 36–37).

Харт приводит цитату Сэмюэля Перчаса в книге «Марко Поло», с. 111. Джон Ливингстон Лоус в работе «Дорога на Ксанаду: опыт странствий воображения» (с. 324) высказывает мнение, что Кольридж ошибся в воспоминаниях и что в действительности знаменитое видение явилось ему в 1796 году. Работа Каролайн Александер «Путь в Ксанаду» содержит интересные сведения о Кольридже и Марко Поло на с. xiv – xv.

В «Средневековой экспансии Европы» (2-е издание, с. 194–195) Дж. Р. С. Филлипс говорит о Мандевиле и Поло. Много сведений дает предисловие Мосли к «Путешествиям сэра Джона Мандевиля» издательства Penguin (с. 9–39).

Юль и Кордье в своем издании «Путешествий» дают оценку Марко Поло на с. 1 и 106–107 первого тома. Несмотря на приверженность к мелочам и очаровательную переписку джентльменов-путешественников Викторианской эпохи по поводу Марко Поло, их работа содержит особенности, о которых следует уведомить современного читателя. Натыкаясь на слишком откровенный пассаж или на непонятное место, они попросту пропускают этот отрывок. Более существенно, что они выпустили целый раздел о финальной стадии путешествия, объявив ее не относящейся к делу или, как они выражаются, «пустословием и повторением повествовательных штампов, не имеющим никакой ценности» (т. 2, с. 456). Весьма спорная оценка, не согласующаяся с их в целом достойным научным подходом.

Вопрос о картах остается самым спорным для всех исследователей Поло. Возможно, Марко намеревался включить в свое повествование маршруты, предназначенные для купцов, но они были утеряны, или Рустикелло, будучи скорее романистом, чем географом, решил исключить их. Порой всплывали карты, якобы составленные Марко Поло, однако их подлинность сомнительна. Обзор этой темы см. у Лео Багроу в труде «Карты из домашнего архива потомков друга Марко Поло». Следует отметить, что карты, о которых говорит Багроу, это современные копии более старых карт. Возможно, что карты, приписываемые Марко Поло, – изощренный научный розыгрыш.

Иоганна Рюйша цитирует Харт в книге «Марко Поло», с. 260–261. См. также «Открытие морей» Дж. Н. Пэрри, с. 51 в первом калифорнийском издании (University of California Press, 1981).

Лучшее на английском языке обсуждение вопроса о Великой стене в связи с отчетом Марко Поло можно найти у Артура Н. Уолдрона в «Проблеме Великой Китайской стены».

Краткое обсуждение дискуссии о подлинности путешествий Марко, начатой Фрэнсис Вуд, см. в «Шелковом пути» Люка Бульнуа (с. 353–355). Игорь де Рачевилц дает убедительную и подробную критику книги Вуд в работе «“Бывал ли Марко Поло в Китае” Ф. Вуд». Я благодарю профессора де Рачевилца за приложение с дополнениями и поправками к его книге, где он приводит замечания о китайских картографах.

Тонкую научную дискуссию по поводу того, каким образом сообщение Марко, что он сопровождал в Персию монгольскую принцессу Кокачин, доказывает, что он бывал в Китае и служил Хубилай-хану, см. в работе «Китайские источники, относящиеся к отъезду Марко Поло из Китая, и персидские источники относительно его прибытия в Персию» Фрэнсиса Вудмана Кливса.