Итоги № 22 (2012)

Все в Белом / Политика и экономика / В России

Все в Белом

/ Политика и экономика / В России

Правительство Дмитрия Медведева слили в тандем

Новый состав правительства вызвал бурю эмоций в экспертной среде. Средний возраст пополнения — 40 лет (самому молодому — министру связи и массовых коммуникаций Николаю Никифорову — исполнится в июне тридцать). Большинство новых министров еще вчера пребывали в безвестности, не будучи обремененными ни политическим, ни серьезным номенклатурным бэкграундом. Но еще более поразительный поворот претерпела судьба их предшественников. Семеро отставленных при смене кабинета правительственных тяжеловесов — Татьяна Голикова, Эльвира Набиуллина, Юрий Трутнев, Андрей Фурсенко, Игорь Щеголев, Игорь Левитин, Рашид Нургалиев — трудоустроены в администрации президента. Это подтвердило предположение «Итогов» (№ 16) о формировании тандема двух правительств — президентского и премьерского. Можно ли назвать кремлевский ареопаг «Белым домом-2» — конечно, спорный вопрос. Но спор лишь о терминах. В любом случае у госкорпорации «Правительство РФ» появился придирчивый и компетентный наблюдательный совет, страхующий машину власти от заносов и перекосов. Страховка будет совсем не лишней: маршрут, которым предстоит пройти новой правительственной команде, таит в себе огромное количество рисков.

Тише едешь...

Критики власти часто приводят в качестве примера того, как надо, Францию, где в эти же майские дни произошло обновление олимпа власти. И инаугурация, мол, не чета нашей, и с назначениями министров никакой канители: раз-два, и готово. По поводу инаугурации — это кому как: возможно, она действительно могла бы выглядеть чуть более «народной». Но что касается назначений, Франция нам точно не указ. Франсуа Олланда выбрали за то, что он обещал радикальную смену курса своего предшественника. У нас же каждый жест призван подчеркнуть преемственность, а при такой задаче быстрота только во вред. Впрочем, и это не главное. Если бы президент и впрямь считал, что исполнительная власть требует неотложного обновления, никакие китайские церемонии не помешали бы ему провести стремительное кадровое кровопускание. Но он так не считает. На это указывают и многочисленные выступления Владимира Путина, в которых он всегда подчеркивал, что его правительство не допустило никаких ошибок.

Тогда зачем вообще нужна эта перетряска? Случается, правда, что кадровые перестановки не объясняются ничем иным, кроме пиара, — желанием «послать сигналы обществу». Но какой сигнал шлет, к примеру, назначение вице-премьером Ольги Голодец, последняя должность которой — заммэра в правительстве Москвы по вопросам образования и здравоохранения? Или Вероники Скворцовой министром здравоохранения? Или Сергея Донского министром природных ресурсов и экологии?

За редким исключением вроде вице-премьера Аркадия Дворковича имена новичков либо совершенно ни о чем не говорят широкой аудитории, либо, как в случае с Николаем Федоровым или Владимиром Мединским, говорят, но только не в данном контексте: и новый министр сельского хозяйства, и новый министр культуры будут проявлять себя совсем на другом поприще.

Логику такой кадровой политики прекрасно описал вице-губернатор Тверской губернии Михаил Салтыков-Щедрин: «Начать с того, что в словах «ни в чем не замечен» уже заключается целая репутация... Это значит: послушлив, благонадежен, исполнителен и, стало быть, может быть пристроен к какому угодно делу». Тем не менее пиар-соображения сыграли тут тоже не последнюю роль.

Задача номер один: показать обществу, что застоя нет и в помине. Из Белого дома выселены жильцы, лидировавшие в рейтингах общественного недоверия (Нургалиев, Голикова, Левитин), кабинет обновился на три четверти. Задача номер два: продемонстрировать самостоятельность нового премьера при подборе команды. И при этом — третья задача — избежать аллергических реакций со стороны общества и политсцены. Состав нового кабинета отвечает этому требованию как нельзя лучше: он очень многих удивил, но практически никого не возмутил.

Пожалуй, единственный политический аллерген в стройных рядах технократов — борец с «мифами о России» Мединский. Но и его убеждения, несмотря на «единороссовский» партбилет, с трудом поддаются идентификации. Политику, требующему очистить Красную площадь от «мумии» Ленина и при этом уважительно называющему его преемника Иосифом Виссарионовичем, непросто найти место в идейном спектре. И как Владимир Мединский проявит себя на посту главного по культуре, предсказать невозможно...

Политическая инертность, с какой стороны ни взгляни — самый разумный вариант в нынешней ситуации. Ведь даже если бы власть решилась привлечь в правительство представителей оппозиции, попытка найти устраивающее всех кадровое решение была бы обречена на провал. Слишком широк круг несогласных. Продвинешь одного — смертельно обидишь других. А уж как обидятся союзники... Нет, лучше как есть: ни нашим, ни вашим. Кстати, уход на вольные партийные хлеба главы Росмолодежи, основателя движения «Наши» Василия Якеменко вполне может служить символом этого ideologyfree-тренда.

Наконец, четвертая сверхзадача — отсрочка «приговора истории»: в течение определенного времени у членов обновленного кабинета будет иммунитет от критики. При благоприятном стечении обстоятельств испытательный период может длиться до половины легислатуры. А то и дольше. В нашей недавней истории легко можно найти примеры того, как вознесенный на вершину власти слуга народа «подавал надежды» вплоть до окончания срока своих полномочий.

...Дальше будешь

Правда, для нового министра образования и науки период отпущения грехов, похоже, уже позади. Сам виноват. Не успел Дмитрий Ливанов заступить на пост, как заявил о необходимости вдвое сократить количество бесплатных мест в вузах. Очень может быть, что студентов в стране действительно лишку. Но пока это только гипотеза, для доказательства которой новый министр еще не приложил, мягко говоря, достаточных усилий. А то, что противников у такой концепции куда больше, — научный факт, и этот факт чиновник такого ранга должен учитывать. В своих же собственных интересах.

Возьмем для сравнения проблемы пенсионной системы. Всем уже очевидно, что решить их без повышения пенсионного возраста невозможно. И что, разве кто-то из ответственных товарищей об этом публично говорит? Да, был один разговорчивый — экс-министр финансов Алексей Кудрин. Но именно что был. Образцом того, как представитель власти должен высказываться на эту и другие щекотливые темы, может служить апрельское телеинтервью Дмитрия Медведева.

Вопрос: «Пенсионный возраст не повысите?» Ответ: «Это одна из тем, которая требует обсуждения. Но можно провести пенсионную реформу, не трогая пенсионный возраст, и создать принципиально другую пенсионную систему. Можно обсудить и вопрос пенсионного возраста. Но вопрос о пенсионном возрасте не должен заслонять другого, а он со всей очевидностью встал. Наша пенсионная система — это что, это просто пособие по старости, которое платит государство, или это деньги, которые компенсируют утрату заработка? Это разные модели... По всем вопросам... мы будем консультироваться с нашими людьми». Учитесь, господин министр образования и науки: всем все ясно, а придраться не к чему.

Кстати, о повышении пенсионного возраста, сокращении числа студентов и прочих непопулярных мерах: конфигурация кабинета — косвенное, но достаточно прозрачное указание на то, что ждать этого осталось недолго. Лишенные сантиментов и рефлексий, не слишком известные и, стало быть, не боящиеся потерять репутацию профи — лучшего инструментария для реализации рискованных проектов не найти.

А рисковать придется. Какую сферу ни затронь — от структуры нашего хозяйства, известного как «экономика трубы», до больниц, школ и детских садов, — всюду срочно требуется капремонт. Но если уж реформ не избежать, то ковать железо надо, не отходя от инаугурации, пока кредит общественного доверия не растрачен на пустяки. Кроме того, нужно оставить время на восстановление рейтингов перед следующими выборами. По похожему сценарию реализовывалась в свое время монетизация льгот — главная реформа второго путинского срока. 9 марта 2004 года — объявлен состав нового кабинета министров (первое правительство Фрадкова), главой Минздравсоцразвития становится Михаил Зурабов; 22 августа 2004 года президент подписывает скандальный 122-й закон; 1 января 2005-го — 122-ФЗ вступает в силу; 11 января 2005-го, первый рабочий день после новогодних каникул, пенсионеры начинают перекрывать магистрали.

За год — с начала 2004-го по начало 2005-го рейтинг доверия Путину упал почти вдвое. Но в итоге все обошлось: время и дорожающая нефть залечили все раны. Единственной утратой стало удаление из правительства Зурабова (сентябрь 2007-го). Жертва абсолютно просчитанная. По свидетельству знающих людей, проводника монетизации можно упрекать в чем угодно, только не в отсутствии интеллекта: прекрасно понимал камикадзе, в какой самолет садится.

Судя по биографиям новых членов кабинета, им тоже грех жаловаться на IQ. Возможно, именно от ума и знания ситуации и проистекают заявления свеженазначенного главы Минобрнауки: понимает, что народным любимцем ему все равно не стать. Если так, то лихой ливановский настрой достоин восхищения.

Остановка по требованию

Болезненные реформы — вероятный вариант развития событий. Но, конечно, не стопроцентный. Отмашка будет дана не раньше, чем в Кремле и Белом доме убедятся, что риски перестройки не превосходят минусы застоя. Нынешняя ситуация на мировых рынках такой уверенности пока не дает. Монетизация, напомним, проходила в условиях стремительного роста цен на энергоносители. Сегодня баррель стоит вдвое дороже, чем в 2005-м, но сколько он будет стоить завтра? Некоторые аналитики предрекают не просто вторую волну кризиса, а настоящее цунами. Основания для тревожных прогнозов действительно есть: долговые проблемы еврозоны.

Нельзя не учитывать и на порядок выросший с тех пор уровень протестной активности. Если начало экономического кризиса совпадет с началом «монетизации-2», то проблемой для путинской команды может стать уже не только переизбрание на второй срок, но и удержание власти до выборов.

Но абсолютно противопоказана для курса реформ лишь ситуация неопределенности. Все иное — и погружение в пучину экономических бед, и взлет на вершину нефтедолларовой халявы — как раз повышает вероятность преобразований. В первом случае — нечего терять. Второй вариант предоставляет возможность компенсировать потери.

Но какой бы сценарий ни выпал белодомовским министрам, им вряд ли суждено насладиться популярностью. При таком жестком контроле — к непосредственному правительственному начальству добавляется «совет старейшин» из помощников президента — развернуться на новом поприще будет трудновато.

Правда, пресс-секретарь президента уверяет, что новые сотрудники администрации ничуть не стеснят своих преемников. Но интуиция подсказывает, что помощник президента, бывшая глава Минздравсоцразвития Татьяна Голикова будет заниматься отнюдь не только «вопросами социально-экономического развития Южной Осетии и Абхазии». А помощник президента, экс-министр образования и науки Андрей Фурсенко не ограничится «вопросами научных фондов и грантов».

Такая схема управления крайне далека от представлений министра культуры Владимира Мединского об идеальном кабинете, сформулированных в одном из его доминистерских публицистических выступлений: «Главным результатом реформы системы власти должно стать правительство, состоящее не из чиновников-бюрократов-исполнителей, а из политиков — по образцу Соединенного Королевства — Великобритании и Соединенных Государств Америки — США. Министр правительства должен работать на основе глубокой внутренней убежденности, веры, пассионарного порыва — а не суетливо подбивать сметы и «исполнять поручения». Он должен быть не винтом в бюрократической махине, а политическим деятелем».

Нет, старая гвардия, разумеется, не будет напрямую помыкать новичками. Но у нее есть другой, не менее эффективный способ влияния на ситуацию — прямой контакт с президентом. Это, конечно, не второе правительство в прямом смысле слова, и здесь вполне можно согласиться с Дмитрием Песковым. Но другое его заявление (тезис о том, что центр принятия решений переезжает за кремлевские зубцы, — это «абсолютно неверное по сути, по форме, по содержанию умозаключение») нуждается в уточнении. Центру незачем переезжать, потому что он уже находится в Кремле: смотри Конституцию РФ. Да, не всегда, надо признать, конституционные положения совпадают с реальностью. Но с 7 мая тут все о-кей — формальное национальное лидерство полностью слилось с неформальным.

Особенности российского конституционного устройства позволяют рассматривать Белый дом и администрацию президента как одно большое правительство. Ну а как делятся обязанности и сферы влияния внутри этого суперколлектива — вопрос политической целесообразности и вкуса. Сегодня, скажем, целесообразно выдвинуть на передний край свежее пополнение, за каждым шагом которого будет пристально следить отведенная в резерв старая гвардия. Это позволяет: а) не утратить контроль над ситуацией; б) сохранить ценные кадры.

Жалко, конечно, необстрелянных новобранцев, у которых немного шансов уцелеть в предстоящем сражении. Но на войне как на войне. Не для того призывали в Белый дом новых Зурабовых, чтобы те оставались все в белом.