Итоги № 22 (2012)

Далее по тесту / Общество и наука / Образование

Далее по тесту

/ Общество и наука / Образование

Чиновники обещают, что обновленная версия тестов ЕГЭ заставит школяров сильно поломать голову

Каждый год единый госэкзамен как кот в мешке — неясно, чего от него ждать. На сей раз чиновники сообщили о двух новациях: во-первых, в некоторых пунктах сдачи экзамена поставят глушилки сотовых сигналов, а во-вторых, контрольные задания изменены так, что главный тезис критиков ЕГЭ о том, что «такой экзамен отучает думать», будет наконец бит. Что же приготовили для выпускников составители контрольных и что такое «думать на экзамене», решили выяснить «Итоги».

Игра в угадайку

И то правда, волосы встают дыбом, как представишь, что у руля политики и экономики в скором времени встанут молодые люди, освоившие за 11 лет в школе некий небольшой набор знаний и научившиеся ставить галочки или крестики в нужном месте, выбирая из четырех ответов правильный. Масла в огонь подлили и преподаватели университета в Кембридже. Они пришли к выводу, что студенты, которые в школе сдавали одни тесты, мыслят шаблонами и не способны грамотно выразить свои идеи. «Учащиеся нацелены на определенный результат, им просто незачем думать», — полагает профессор Дэвид Абулафия.

Подозрительное отношение к тестологии в нашей стране сложилось давно. Еще в 30-е годы науку о тестах, которая начала формироваться в мире в начале XX века, заклеймили как буржуазную и реакционную. И хотя с тех пор уже утекло море воды, на нее по-прежнему смотрят как на западную заразу, занесенную в наши палестины коварным врагом. Чаще всего под словом «тест» подразумевается простой выбор одного ответа из нескольких предложенных. Такие типы заданий, как правило, представлены в части А единого экзамена по естественным и гуманитарным предметам. Именно они, по мнению критиков ЕГЭ, убивают способность нестандартно мыслить. «Типологизация тестов предполагает стереотипность мышления. Есть развивающее обучение, а есть научающее. Ко второму типу и подходят тесты, — считает Татьяна Муха, психотерапевт центра «Образование в развитии». — Учителя просто тренируют учеников решать типовые задачи». Но при этом, как отмечает специалист, формируется очень важный навык — ведь в жизни много стандартных ситуаций, требующих типовых решений. Кроме того, по мнению психологов, подобные задания учат концентрироваться на определенном вопросе, отбросив все ненужное, тренируют быстроту мышления.

Что уж говорить о более сложных заданиях, составляющих части В и С единого экзамена. Не выдерживает критики и утверждение, что ЕГЭ вполне можно сдать на тройку и не зная материала: если просто тыкать пальцем в небо, глядишь, попадешь в правильный вариант. Такая игра в угадайку. Но ответьте, например, на вопрос: «Какой показатель дает владельцу коммерческого предприятия представление об эффективности его работы? Выручка от реализации, размер инвестиций в производство, рост числа работников или чистая прибыль?» Даже чтобы правильно угадать, нужны общие знания и какая-никакая смекалка. Здесь зубрежка не поможет.

«Традиционная контрольная работа, которую писали и продолжают писать многие поколения школьников, — это ведь тоже тест, только открытого типа, свободного изложения. Никто же их почему-то не критикует, — пишет на сайте profobrazovanie.org модератор Лариса. — Но как только речь зайдет о тестах с вариантами ответов А, Б, В и т. д. — сразу крик поднимается. А ведь это только один из подвидов заданий. Грамотно разработанный тест, с соблюдением всех правил и требований тестологии, нисколько не уступает традиционным контрольным работам, а по многим параметрам даже превосходит их. Так что дело скорее не в тестах, а в том, как они составлены».

К вопросу о шишках

Любопытно, что в защиту ЕГЭ сегодня все чаще выступают представители профессионального сообщества — учителя, директора школ, а ведь в начале реформы у нового экзамена не было более горячих противников, чем они. Сейчас же большую часть оппонентов составляют люди, далекие от школы. В качестве аргумента они часто приводят анекдотичные вопросы из тех времен, когда ЕГЭ только начинал свой трудный путь. Помнится, тогда вся страна ухохатывалась над вопросом о том, чем мужские шишки отличаются от женских. Сдается, многие страстные критики экзамена с тех пор так и не удосужились заглянуть в КИМы (контрольно-измерительные материалы). А они сильно изменились, причем последние изменения произошли буквально в этом году.

Например, существенно переработаны материалы по информатике и ИКТ, истории и литературе, вызывавшие наибольшие нарекания профессионалов. В них значительно уменьшилось число заданий с выбором правильного ответа. «Я считаю, что сейчас справедливо обратное утверждение: ЕГЭ приучает выпускника думать, — говорит директор Федерального института педагогических измерений Андрей Ершов. — В материалах этого года лидирующую роль играют задачи, выполнение которых требует опоры на логическое мышление, умения делать выводы, обобщать, устанавливать причинно-следственные связи. Подавляющее число баллов выпускник получает за выполнение тех заданий, в которых нужно написать развернутый ответ (см. врез). Усилена практико-ориентированная составляющая». В этой работе, по словам Андрея Ершова, задействовано огромное количество экспертов, тестологов, ученых и педагогов. Очевидно, что выпускникам придется призадуматься...

Впрочем, КИМы пока еще далеки от идеала. Ведь творческие задания предполагают не только необычный способ решения, но иногда и необычный результат. А он не подлежит формализации. «По литературе некоторые важные вещи невозможно формализовать, — уверен преподаватель словесности московской гимназии № 1567 Лев Соболев. — И еще: видимо, испугавшись критики, разработчики составили уж очень примитивные вопросы в части В. Например: как называется описание внешности? Догадливый ученик должен сообразить, что это портрет. Тем не менее там много вопросов на знание текста, причем толковых. Мне кажется, то, что можно сделать, делается, и, возможно, будет найдена еще какая-то форма заданий, которая позволит этот экзамен считать вполне удовлетворительным».

Кстати, положа руку на сердце, ответьте на вопрос: были ли наши традиционные экзамены — сочинение, письменная математика или устное испытание по истории с географией — такими уж творческими? Вряд ли. Мы также заучивали ответы на вопросы, зубрили наизусть готовые сочинения и решали до одури типовые задачи по математике. Правда, на экзамене могли рассчитывать на помощь учителя или одноклассника, который пришлет бумажку с правильным ответом. И к тому же были уверены, что двойку-то мы ни за что не получим — ее просто не поставят, зачем школе проблемы. В ЕГЭ же, по мнению педагогов, есть несомненное достоинство — его куда большая объективность. «Хоть это и кривое зеркало, но зеркало. То, что мы плохо учим, а потом сами себе ставим пятерки, мне кажется не вполне правильным», — признает Лев Соболев. А чтобы зеркало было прямее (то есть списывали из Интернета поменьше), кстати, и поставят глушилки.

Учить или натаскивать?

Так в чем же проблема? Если тесты не виноваты, то почему все-таки умение думать и размышлять — не самая сильная сторона наших выпускников?

«У нас система обучения построена на том, что дети усваивают правильные ответы, им не нужно учиться рассуждать, вырабатывать свою точку зрения — они должны знать, как правильно, и это знание им доносит учитель, — говорит нейропсихолог центра «Образование в развитии» Мария Шапиро. — У ребенка нет мотивации к размышлению. Так было и раньше. Корень проблемы — в самой системе, поэтому вопрос, в каком виде будет экзамен, в этом случае вообще непринципиален».

Вот здесь-то, как говорится, и собака зарыта. То есть ЕГЭ сам по себе не плох и не хорош — плохо то, что учителя идут по пути наименьшего сопротивления, вычеркивая из своего арсенала иные способы подготовки по предмету. Конечно, куда легче накачать учеников кучей цифр и фактов и натаскать на решение типовых задач, оправдывая свою халтуру необходимостью подготовить детей к этому «тупому» ЕГЭ.

«Отучают думать не тесты, а учителя, — убежден Лев Соболев. — Есть разница между натаскиванием и подготовкой. Тестовая проверка — это всего лишь проверка. Если бы каждый урок у нас представлял тест, тогда это была бы беда. А когда эти задания уравновешиваются другими — анализом структуры произведения, рефератами или конспектами критических статей, сочинениями, то ситуация иная. Я 40 лет в школе, и у меня давно уже нет иллюзий. Но я уверен: надо делать то, что можешь. Учителя ведь как садовники: мы не знаем, что вырастет из этого семечка или маленького ростка, но наше дело — делать, а дальше — посмотрим».

Похоже, дискуссия о форме экзамена наконец-то перетекла в споры о содержании образования, о том, как и чему учить. На это понадобилось почти 20 лет, и теперь важно не отвлекаться от сути. А это труднее, чем дискутировать о форме...