Из жизни домашних хорьков

Глава пятая (Ноутбук и письма)

Для начала я решила перекачать информацию из старого ноутбука в новый. А заодно посмотреть, что в этом новом есть — вдруг что-нибудь сенсационное, например интимная переписка какой-то знаменитости?!

Увы — интересного ничего не оказалось, только бесконечное количество непонятных чертежей из разноцветных линий с цифрами. Похоже, Информатор спер ноутбук у какого-то инженера.

В «Почте» оказалось пусто — ни отправленных писем, ни принятых. Но это и к лучшему: если бы были письма, да еще можно было бы установить по ним адресата — то получилось бы, что я заведомо чужую вещь владельцу не возвращаю.

Я уже соединила оба ноутбука кабелем, как Стивен меня когда-то учил — и тут… новый ноутбук тихонько застрекотал, и на серой полоске в самом низу экрана появился маленький голубой конверт. Это значило, что мне пришло письмо. Точнее — не мне, а владельцу этого ноутбука…

Я почувствовала на плече коготки — Гарольд всегда знает, когда в доме что-то интересное происходит — обернулась, взглянула в глаза-бусинки и спросила:

— Ну, чего делать будем?!

Хорек завозился на плече, устраиваясь поудобнее, но мне почудилось, будто он подталкивает мою руку: «Давай посмотрим скорее, что там!» И я сделала так, как он советовал…

Письмо гласило:

Я перечитала загадочный текст трижды. Понятнее он от этого не стал. Но чутье опытной журналистки не то что подсказывало — орало во весь голос: «Разберись!!! Это — неспроста!»

Ясно было одно: речь наверняка идет о чем-то незаконном или скандальном. А следовательно — о чем-то, что, умело поданное, может стать «убойным» материалом!

Я еще раз перечитала текст. «А»? «Маленький Б»? Непонятно… «ДФК»? Согласитесь, что покойному президенту (кстати, тоже бабнику)[2] волноваться уже не о чем…

А что, если… — промелькнула вдруг мысль — а что, если, что называется, «сыграть дурочку»?! Ведь автор письма до сих пор не знает, что ноутбук больше не у его законного владельца!

Я нажала «Ответить», напечатала в появившемся окошечке: «Почему ДФК волнуется? Разве есть причины?» Занесла уже руку, чтобы отправить послание — и вздрогнула от раздавшегося под самым локтем дребезжания сотового.

Звонила Джейнис. В парке Баллантайн похитили еще одного ребенка. Полиция уже выехала.

На месте я оказалась через четверть часа. На этот раз полицейским удалось меня опередить — они стояли у входа и никого внутрь не впускали, так что пришлось лезть через забор. Ничего, мне не привыкать!

Перед этим мне удалось сделать парочку выигрышных снимков: люди, выбегающие из парка, плачущие дети, темные зловещие фигуры полицейских… На самом деле просто момент удачный попался: какой-то ребенок орал и требовал, чтобы ему дали прокатиться на автомобильчике (обещали же!!!), вырывался, пытался убежать, мать его удерживала — но с нужного ракурса вышло очень похоже на всеобщую панику.

Первое, что я сделала, оказавшись по другую сторону забора — это, выбравшись на дорожку, наскоро обчистилась от листьев. Посмотрелась в зеркальце — вроде все в порядке! — небрежно закинув на плечо сумку, вышла на кольцевую аллею… и попала в объятия полицейского.

От неожиданности взвизгнула — он сразу отпустил, сказал:

— Мисс, вы что — не слышали? Всем приказано идти к выходу! Вон туда!

— Не, не слышала! — вытаращив глаза и продолжая разыгрывать испуг, я замотала головой. — Я по сотовому разговаривала! А что случилось?!

В таком прикиде: джинсы, кроссовки, футболка с бисерной вышивкой и волосы «хвостиком» — я выглядела лет на восемнадцать; чтобы купить пиво, пришлось бы показывать водительские права! А если к этому добавить еще наивное выражение лица и щебечущий голосок примерной девочки… Словом, полицейский повел себя вполне естественно и предсказуемо, сообщив:

— Тут, в парке, ребенок недавно пропал.

— А-ах! — воскликнула я. — Опять мальчик, да?!

— Нет, девочка. Вы ничего не видели… не слышали подозрительного — крик там, плач? Или в кустах что-нибудь?

— Нет, а что — это здесь, вблизи было?

Повезло! Если бы попался один из полицейских, уже знакомых со мной, узнать что-либо было бы куда труднее — а этот отвечал, как по маслу:

— Нет, около колеса обозрения. Мать на минутку отвернулась, а она пропала. Идите к выходу, мисс — мне приказано тут все осмотреть.

Я послушно двинулась в указанном направлении. Достала телефон, набрала номер и, услышав знакомый голос, защебетала:

— Папа… папа, ты только не волнуйся, пожалуйста! — эта кодовая фраза означала, что у меня есть «горячий» материал, но сейчас я не могу говорить открыто. — Папа, представляешь себе, тут такое дело!..

— Это ты, Джеки? — отозвался Билл. — Записываю!

— Представляешь, я в парке, и тут ребенка похитили! Только что! Девочку! Тут полицейских полно!

— Баллантайн опять? Снимки есть?

— Да. Я скоро приеду.

И тут я услышала сзади громкий возглас полицейского: «Что?!» Обернулась — он махнул мне рукой и радостно гаркнул:

— Нашли! Ее нашли, мисс!

Я бросилась к нему, сжимая в руке сотовый и на ходу выкрикивая:

— Нашли? Где? Когда? — Добежала и ухватила его за рукав, умоляюще глядя на него снизу вверх. — С ней все в порядке? Ее никто не… обидел?

— Только что нашли, — полицейский прислушался (в ухе его торчал наушник рации) и добавил: — Лежала в кустах у ограды… Полусонная, похоже, чем-то одурманена, но на вид никаких повреждений нет… Сейчас повезут в больницу на всякий случай… — Тут он вспомнил, что находится «при исполнении», и повторил: — Мисс, идите к выходу!

— Иду, иду! — заторопилась я, на ходу вытаскивая фотоаппарат — нужно было снять и колесо обозрения (место преступления!), и полицейских с собакой (выйдет отличный кадр!), и, если повезет, то саму жертву или ее рыдающую от счастья мать.

Домой я попала поздно, голодная, но довольная. Пусть мне теперь предстояло работать полночи — к воскресному номеру я еще так и не приступала — зато материал про похищение девочки пошел на первую полосу вечернего выпуска.

Фотографии получились — просто блеск! И толпа в панике, и колесо обозрения — зловещий силуэт на фоне заката — и заплаканная мать, которую двое полицейских, поддерживая под локти, ведут к машине «Скорой помощи», и полицейские машины у входа в парк. Колесо на фоне заката было взято из архива, но все остальное — моя работа!

Заметку тоже я писала. Джефф Тримейн, наш репортер уголовной хроники, который вечно твердит, что я у него хлеб отбиваю, на этот раз даже вякнуть не посмел: кто виноват, что его информаторы хуже моих?!

Потом — благо Стивен со своей «красавицей» (в кавычках!!!) уже убрались — я поработала над фотоприколами, обсудила с редактором женского раздела мою заметку про очередную акцию феминисток (оказывается, было много ругательных писем), просмотрела письма читателей — вы не представляете, какую хрень нам порой пишут! — и отобрала те, в которых было что-то хоть мало-мальски интересное. И только дождавшись вечернего выпуска и полюбовавшись, как красиво все получилось (что делать — ну люблю я свои заметки в газете видеть!), побежала домой.

Признаться, за всеми этими хлопотами я уже и забыла и про новый ноутбук, и про загадочное письмо. Но едва я вошла в комнату и включила свет — как сразу вспомнила. Да и любой бы вспомнил на моем месте: увидев меня, Гарольд тут же влез на этот самый ноутбук и закудахтал.

Конечно, он просто интересовался, как обычно: «Что ты мне вкусненького принесла?» — приходя домой, я часто угощаю его чипсами или солеными орешками — но я тут же подумала: «А вдруг мне ответ пришел?!»

Ссадила Гарольда в кресло, сунула ему половинку крекера и включила компьютер. Так и есть — внизу экрана тут же высветился синенький конвертик.

Но письмо оказалось совсем не то, на которое я рассчитывала. Ни слова о таинственном ДФК, вместо этого — всего одна строчка: «Предлагаю вернуть ноутбук за соответствующее вознаграждение». И подпись — «Владелец».

Пару минут я раздумывала, потом напечатала в окошечке «Сколько?» и нажала «Ответить»…