Из грязи в... императрицы Всея Руси [СИ]

Часть 11

Не глядя, Марта развешивала сушиться только что выстиранное бельё. В голове был рой неясных мыслей…

«Идти? — спрашивала она себя, словно гадая на ромашке. — Или не идти?»

Уже давно, каждый вечер, они встречались на одном и том же месте, хоть и не сговаривались, за исключением тех дней, что он был занят.

Каждый раз она с улыбкой шла на новую встречу, зная, что каждый миг, проведённый рядом с ним, будет бережно хранить, словно бесценное сокровище. Но что делать сейчас? От осознания того, что всё это время по ночам с ним делила ложе другая женщина, становилось дурно и больно, как никогда.

В душе словно оборвалось что-то. Закончив развешивать одежду, Марта решила всё-таки вернуться в свою комнату. И что, что взгляд поневоле не отрывается от заснеженного сада, пусть! Это пройдёт. Это ведь всё глупость, ребячество!

Она ведь не так глупа, чтобы ревновать царя! Чтобы по-настоящему его полюбить…

Вопреки этой мысли по щеке скатилась горькая слеза. Нет, всё-таки она — дура. Как ещё можно назвать ту, что не может понять и остановить собственные чувства?!

Это было похоже на бег по краю пропасти. Опасно. Страшно. Волнительно… но необходимо ей, как воздух.

Хотелось кричать, злиться на весь мир. Почему, почему любовь не выбирают?! Почему она не могла полюбить своего мужа или одного из ухажёров — жила бы тихо, мирно и счастливо, так нет же!! Ей сразу царя подавай! Да ещё и с таким характером, что непонятно, как его ещё земля носит…

Здесь никто ни во что её не ставит, и прежде всего — именно он, Пётр. А как иначе объяснить всё это? Она для него — смешная, наивная игрушка, которую так легко подчинить, сломать…

«Нет, не стоит об этом думать, — пытаясь унять полыхающие щёки и прорвавшиеся слёзы, подумала она, — Нужно просто забыть. Всё забыть, как сон, жить так, как раньше жила, ибо иначе быть не может, только хуже. Лишь понять, наконец, простую истину — нельзя быть наивной, никому нельзя верить, кроме Бога и самой себя».

Сказать легко. Но сердце не обратится в камень, если пожелает этого его обладатель.

Войдя в комнату, Марта сломанной куклой упала на кровать, надеясь забыться сном без сновидений. Уже потянулась, чтобы задуть одну-единственную свечу, но случайно увидела одиноко лежащую записку.

«Мне?» — удивилась девушка, разворачивая маленький тугой свёрток.

«Большие амбиции весьма опасны там, где есть заведомо более сильные соперники. Помните это и старайтесь быть как можно тише, незаметнее, тенью, как и раньше — у вас это прекрасно получалось. Безусловно, стоило бы так же прекратить ваши ночные прогулки по саду. Кто знает, когда и чем они могут обернуться?

Уж поверьте, если не станете пренебрегать этими советами, только тогда, может быть, избежите множества бед».

Подписи, конечно же, не было. Очевидный автор письма, видимо, надеялся вызвать страх, но губы Марты сломала лишь горькая улыбка.

Пусть ей и льстило, что фаворитка считает её соперницей, но это уже не имело никакого значения. Марта не собиралась становиться на её место, а иное и невозможно, если поддаться этим своим глупым чувствам, чужой игре, чужому желанию.

Пора покончить с иллюзиями. Но, чёрт, почему же не высыхают слёзы, почему не утихает боль?!