Из грязи в... императрицы Всея Руси [СИ]

Часть 5

Лучи солнца назойливо падали на прикрытые глаза, проникая даже в закрытую глушь её маленькой комнатки для прислуги. Девушка пробормотала что-то сонное и недовольное, пытаясь отмахнуться от тёплых и ярких утренних вредителей. Длинные ресницы слабо дрогнули, сонные глаза, наконец, открылись, будто нехотя.

Устало зевнув, Марта едва заставила себя подняться. Навряд ли её рассказ о разговорах и полубессонной ночи станет удовлетворительным объяснением для госпожи, которая уже наверняка давно ожидает её.

Надев простенькое белое платье и привычно уложив длинную косу, фрейлина аккуратно застелила свою постель и открыла двери, ведущие в покои цесаревны.

Та, действительно, уже ожидала её. Наталья расположилась на скамеечке у трельяжа, разметав вокруг подол своей длинной шёлковой сорочки. Рядом суетилась вторая фрейлина, Ксения, пытаясь расчесать спутавшиеся за ночь волосы госпожи.

Покосившись на зеркало, цесаревна заметила Марту, виновато склонившую голову.

— Ты должна была прийти раньше, — сухо заметила она.

— Простите, госпожа, — фрейлина отвесила неловкий реверанс. — Я проспала немного.

Услышав эти слова, цесаревна многозначительно хмыкнула.

— Никак, ночь бессонная? — Вроде бы, обычная фраза, но царевна явно вложила в неё другой смысл. — Именно об этом я бы хотела с тобой поговорить. Ксеня, оставь нас.

Поклонившись, девушка моментально удалилась, оставив Марту в ещё большей растерянности.

— Это… стоит вашего внимания? — немного удивилась фрейлина, недоумевая, что имеет в виду госпожа.

С секунду та хитро и испытующе смотрела на неё, будто прожигая насквозь хитрыми небесно-голубыми глазами.

— Я очень долго живу вдали от дворца и двора, — с некоторой печалью начала она. — Однако это не мешает мне видеть очевидного. И давно ты фаворитка моего брата?

Марта от такого вопроса опешила, словно ударившись о невидимую стену.

— Что вы, госпожа! — запротестовала девушка. — И в мыслях не было!

— Не лги, — отрезала та. — Слишком уж странным тогда кажется стечение обстоятельств. Только увидев, мой брат сразу купил тебя, сразу устроил при мне, чтобы ты неплохо жила и чтобы вы могли видеться. Потом это неожиданное приглашение. К тому же, я проснулась вчера среди ночи, захотела немного прогуляться по саду, а вы вместе, хотя и просто разговаривали. Странно, что это раньше не пришло мне в голову — видела же ваши переглядывания на пиру…

«Я даже не пыталась посмотреть на это с такой стороны! — подумала фрейлина., - Нет, это навряд ли так!»

— Простите госпожа, но вы ошибаетесь, — возмутилась Марта. — Я вовсе не фаворитка государя, вчера мы просто случайно столкнулись на прогулке. Подобный статус не для меня, я не из тех, кто ищет выгод такими способами. Верите или нет, но вы не правы.

— Рано или поздно всё становится явным, особенно, когда речь идёт о фаворитках, — слегка улыбнулась та, аккуратно перебирая пальцами свои спутанные золотые локоны. — Фаворитка — это почти официальный статус, он несёт много выгод, причём не столько самой фаворитке, сколько людям, умеющим правильно этим пользоваться. К тому же, любое желание моего брата — это негласный закон, который никто не осмеливается нарушать, каким бы ни было оно аморальным, жестоким и так далее. Тебя, бедную овечку, никто не спросит. Если он захочет, ты будешь его игрушкой, вне зависимости от того, чего хочешь ты. Так что если чутьё меня не подводит, то тебя уже можно поздравить с новым и весьма прибыльным статусом, Марта. Он очень шаткий, недолговечный и непостоянный, как и сами человеческие прихоти.

Марта смотрела на госпожу в ужасе широко распахнутыми глазами. У неё, неискушённой женщины, такие речи вызывали отвращение и очень пугали её.

— Прошу вас, не нужно так говорить, — сглотнув горький ком, ответила она. — Я не пустая кукла, потворствующая чужим желаниям и прихотям. Да, я простая женщина, подневольная крестьянка, вынужденная жить в тяжёлых условиях, но они в моём понимании не являются поводом для… такого. И у меня есть капелька гордости. Пожалуйста, не говорите так больше!

— Что ж, правда не изменится, если её не озвучивать, — безразлично пожала плечами царевна, вновь поворачиваясь к зеркалу. — Принеси-ка мне моё изумрудное платье.

Глубоко вздохнув, чтобы успокоиться, Марта принялась за привычную работу.