Из мира в мир

Глава 3

Город, через который они проходили, имел довольно простую планировку, широкая центральная улица начиналась сразу около южных ворот и вела прямиком к северным воротам. Немало караванов делали в городе только краткие остановки для того, что бы запастись продовольствием и тут же покидало город.

Другие караванщики даже не задерживались в городе и, заплатив небольшую пошлину, сразу уходили из него дальше. Этот город был интересен только мелким торговцам, купцы побогаче двигаясь дальше к богатым городам Ка-Ато, городам Шестиградья, Висс-ано а то и в Идуа-Боам, где можно было и купить и продать с большей выгодой.

По крупному счёту в этом городе ничего особенного не производилось, только за счёт своего выгодного месторасположения и существовал этот городок, взимая пошлину за проезд по его территории. Кстати довольно древний городок, чуть ли не с тысячелетней историей, если верить местным…

От центральной дороги часто отходило множество узких и кривых улочек, где порой с трудом можно было разойтись двум телегам. На уровне вторых этажей были натянуты верёвки, на которых сушилось бельё. Кое-где между зданиями были перекинуты длинные деревянные мостики, которые гулко грохотали, когда по ним, над головами проезжающих, гуляли горожане…

Здания, обрамлявшие центральную улицу, были в два, редко в три этажа, сложенные преимущественно из местного обработанного камня, которого здесь хватало. Мостовые в городе была сделана из крупных булыжников, вперемешку с гравием, правда гигиена здесь была не в особом почёте. Кучи гнилого мусора беспорядочно лежали тут и там по всей протяжённости дороги, заставляя Сергея, временами морщится от резких запахов.

Помимо запахов нравы здешних обитателей были тоже соответствующие. Какой-то оборванец, нимало не смущаясь, справил нужду прямо на стену дома и, как ни в чем не бывало, пошёл себе дальше. Пока они проезжали по центральной улице, Никитин наблюдал подобные сцены неоднократно и ничего, народ спокойно проходил мимо, не обращая на это никакого внимания. Видимо такое поведение было здесь в порядке вещей.

Караван наёмников двигался всё дальше, землянин с интересом наблюдал проплывающие мимо архитектурные творения. Никитин углядел даже два древних храма выполненных в виде небольших ступенчатых пирамид покрытых колышущейся на ветру паутиной, очевидно, это были храмы бога-паука, о котором вчера так распинался странствующий жрец. Когда то этот город был включен в империю поклонников Кутху, и с тех пор ступенчатые пирамиды прочно вписались в интерьер города. Сейчас, правда, поклонников у Кутху-сотворителя, резко поубавилось, но всё равно пока хватало.

Они миновали несколько площадей, тут движение колонны немного затормозилось, наёмники не знали где находиться нужный им трактир. Наконец один из горожан указал им правильное направление, и колонна вновь поползла дальше, свернув с главной улицы и петляя по изогнутым переулкам.

Кое-где переулки сильно сужались и случайные прохожие, попадавшиеся им навстречу, были вынуждены с руганью плотно прижиматься к стенам, что бы их случайно не задели. Прижиматься к грязным стенам, где к тому же частенько лежал мусор, никому не хотелось, поэтому все старались нырнуть в ближайший закуток и оттуда недовольно глядели на проезжавших наёмников.

Каменные здания быстро закончились, стоило им отъехать пару минут от центральной улицы. Вместе с каменными домами как-то быстро закончилась и цивилизация. Булыжную мостовую сменила уже привычная дорога с ямами и лужами.

Двух и трёхэтажные дома исчезли практически сразу. Дальше потянулись низкие одноэтажные глинобитные лачуги с небольшими огородами и загонами для скота. Начали попадаться зелёно-фиолетовые лужайки, на которых паслись козы и овцы.

Впрочем, козы ли? Никитин пригляделся к животному, которое упёрлось передними ногами в ствол дерева, и объедало листья. Животное было слишком крупным для козы, превосходя её наверное раза в два по габаритам. Кроме того рога у него были мощные и толстые как у туров.

— Это что за чудо?

Гафт в ответ только пожал плечами.

— Ну что тут особенного коза, только большая.

Создание перестало, есть и с любопытством уставилось на них, теперь Никитину был ясно виден небольшой третий рог, который венчал голову животного. Лениво проводив их взглядом, «коза» принялась вновь ощипывать листья.

В конце концов, немного поплутав по всем этим пустырям отряд, вышел, наконец, к стоящему на отшибе трактиру. Трактир окружала массивная каменная изгородь из скреплённых с помощью раствора камней.

— Однако трактирщик прилично захапал себе земли, наверное, гектар не меньше — подумал Сергей когда их отряд оказался внутри ограды.

Загадка разгадывалась очень просто, трактир примыкал практически вплотную к скальным утёсам, с которых здесь во время сезона дождей срывались целые водопады воды и, желающих здесь жить было немного, поэтому такая земля ценилась не очень высоко…

Около входа в трактир был прибит череп животного с огромными ветвистыми рогами. Сергей даже подошел, поближе разглядывая его. Что-то такое подобное он видел в палеонтологических музеях, где демонстрировались ископаемые животные. На этой планете, судя по всему, такие животные ещё водились, Сергей протянул руку, что бы потрогать его рога.

— Эй, ты не смей трогать его, а то руки оторву!

На крыльце стоял парень года на три старше его и зло смотрел на него. Никитин только пожал плечами и вернулся обратно к своей телеге. Парень проводил его злым взглядом, немного потоптался на крыльце и исчез внутри трактира.

Сегодня у трактирщика кроме их отряда никого из постояльцев не было, поэтому за оградой было просторно. Пока распрягали быков Нос быстро переговорил с хозяином трактира и вскоре Медведь поволок мешок дури в трактир.

Обратно они вышли уже слегка навеселе, мешка у них уже не было, зато в руке был достаточно увесистый мешочек с деньгами.

— Наверное, и здесь, отцы-командиры хорошо продали свои корешки — подумал Сергей, провожая их глазами.

Они прошли мимо их телеги, ожесточённо споря, до Никитина временами, доносились отдельные фразы.

— … лучше здесь — уговаривал капитана его помощник.

— А может дальше больше дадут? — сомневался капитан.

— Дальше своёй дури достаточно будет! Это здесь её мало — горячился Медведь.

Нос задумчиво чесал заросший подбородок и неопределённо хмыкал. Они отошли подальше и ещё минут пять, что то доказывали друг другу, под конец Нос махнул рукой и двинулся к своей телеги за последним оставшимся мешком.

Распродав товар, Нос устроил небольшую пирушку, но при этом строго следил. Две кружки местной бурды и всё. Что бы народ, не ворчал по этому поводу, на следующий день была устроена очередная раздача денег, которое сразу подняло всем настроение. Никитину и Гафту тоже выдали жалование, Сергею даже дали на монету больше сверх оговоренной суммы.

Получив деньги, наёмники небольшими группами стали разбредаться по городу. Никитин и Гафт тоже увязались с одной группой. Правда, они быстро расстались, наёмники целенаправленно топали в бордель. Сергея вопросы физиологии, так уж остро, в данный момент не особенно волновали и они с Гафтом просто пошли гулять по городу.

Здесь уже было, что посмотреть Гафт всё время тащил его в оружейные лавки, где на Никитина сразу налетали приказчики. Перед выходом в город Сергей надел свою «бронированную» куртку, нацепил кинжал и теперь выглядел весьма представительно. Приказчики принимали его за богатого господина со слугой и нахваливали свой товар. Гафт вертел предлагаемые ножи и кинжалы и тоскливо вздыхал, глядя на подобную красоту и цены.

Приказчики, заметив его интерес, сразу же начали уговаривать Никитина купить своему слуге понравившуюся ему вещь, но он, с важным видом прикинувшись знатоком, браковал одну вещь за другой, приводя местных торговцев в отчаяние.

Несмотря на то, что оружие здесь было значительно дешевле чем в Кине, изделий из железа попадалось очень мало, а то, что попадалось, было очень плохого качества. Никитину только приглянулся узкий нож из хорошей бронзы, им было удобно резать овощи и, после продолжительного торга он его купил.

Рынков в городе было всего три, причём все торговали исключительно продуктами. Хозяйственными товарами торговали в лавках, которые тянулись, бесконечно переходя из квартала в квартал. Лавки занимали все первые этажи зданий, вторые этажи использовались как жилые помещения для хозяина лавки и членов его семьи.

Никитин с жалобно стонущим Гафтом на которого он навьючил свой рюкзак, не понесёт же богатый господин тяжести, ныряли из лавки в лавку. Впрочем, Гафт стонал только для приличия, его груз был не так уж и велик, кроме того, Сергей щедро кормил парня сладостями которые предлагали разносчики.

Сам он от подобных сладостей старался держаться в стороне. Кулинарные изделия и выпечка носили на себе отпечатки грязных пальцев, да и сами разносчики не утруждали себя соблюдением правил гигиены.

Правда, все покупали, ели и особо не жаловались, народ был крепкий на желудок, Гафт тоже не привередничал по этому поводу, но Сергей, с его брезгливостью, не хотел рисковать, поэтому Гафт трудился за двоих.

Часто на лавках не было никаких вывесок, или просто висели привязанные на верёвке изделия на продажу. Надписями в связи с поголовной неграмотностью никто себя не утруждал, так, например лавку с пряностями Никитин обнаружил по запахам.

Так что, несмотря на здешнее изобилие, купил он в этот день не очень много, больше приценивался и смотрел. Сергей купил себе только небольшое серебреное зеркало, большую медную сковородку, осуществил свою давнюю мечту, и много специй, из-за которых ему пришлось наверно целый час торговаться с торговцем и разыгрывать целое представление.

Когда он с Гафтом вошли в низкое плохо освещённое помещение, где громоздились мешки всевозможных размеров, около них моментально возник хозяин с любезной улыбкой. Разглядев, что его покупатели всего лишь пара юнцов, он довольно невежливо спросил, что им надо.

Никитин сразу же принял надменный вид и, оглядев торговца с ног до головы, сказал:

— Я надеялся купить здесь специй, но, по-моему, здесь торгуют корешками для животных.

Хозяин, разглядев его куртку и богатый кинжал на поясе, рассыпался в извинениях:

— О простите господин! Моё слабое зрение не разглядело кто передо мной. В город часто приходят всякие и…

Никитин небрежно прервал его словоизлияние и скучающим тоном произнёс:

— Мы не всякие! И у нас мало времени, наш караван вскоре уходит из городя, и я хотел бы посмотреть на твой товар торговец.

Торговец хлопнул в ладоши, моментально прибежали несколько приказчиков и с почётом препроводили их во внутренний довольно большой дворик. Гафт глупо ухмылялся и даже хихикал, радуясь представлению, которое закатывал его друг, отчего Никитину пришлось незаметно двинуть его в бок локтём. Тот ойкнул и ненадолго затих.

В большом дворике на деревянных столах сушилось множество плодов, трав и корений. Четверо рабов одетых только в короткие штаны что-то равномерно и неторопливо перетирали в больших каменных ступках, к ним время от времени подбегали женщины, что бы забрать истолчённую смесь и принести ещё сырья.

Никитин двигался вдоль столов, выслушивая объяснения торговца и его пояснения о том, какие трудности пришлось преодолеть, что бы достать те или иные корни. Из всего представленного здесь разнообразия Никитин узнал только горошины чёрного перца, стручки красного перца и по запаху определил, что перед ним лежат куски корицы, всё остальное ему было не знакомо. Да и откуда ему было знать, как выглядят все эти приправы, даже произраставшие на Земле, до переработки.

Пройдя немного дальше, он обнаружил ещё одного земного знакомца — лавровый лист. Дальше на столах лежали сушёные грибы, но ничего напоминающие белых грибов он не обнаружил. Почти все попавшиеся ему на глаза грибы напоминали ему земные сморчки или поганки.

— Может здесь тоже продают какую-нибудь дурь? — подумал он, с опаской глядя на грибы, — А может быть и корешки эти здесь — галлюциногены через один. Хотя нет, лавровый лист, явно к этому хозяйству отношения не имеет.

Он поманил пальцем хозяина, который внимательно за ним наблюдал.

— Эй, хозяин, а что это за корень? — он ткнул пальцем, в ближайший, бугристый корень белого цвета.

— Вот этот корень молодой господин мои люди добывают высоко в Теаровых горах где живут светловолосые демоны, только там растёт этот корень…

Тут хозяин неожиданно замолк, уставившись на прядь светлых волос, которые пробивались у Сергея из-под шляпы. Никитин взял в руки корень повертел его в руках, понюхал, корень особенно не пах и вообще напоминал топинамбур.

— Ну и для чего он?

— Он наполняет сердце воина бесстрашием и отвагой и делает его неистощимым на ложе и делает его…

Никитин прервал его словоизлияния.

— Скажи мне уважаемый, какие из этих кореньев у Вас здесь употребляются в пищу и придают ей особый, изысканный вкус. Только смотри! Мне не нужно что бы мои люди, после того как они поедят этой пищи бросались друг на друга или на женщин?

— Есть! Всё есть уважаемый господин! — начал торопливо кланяться хозяин и, махнув рукой замершим неподалёку, которые начали приносить те или иные образцы пряностей.

Следующие полчаса он дегустировал предложенную продукцию, часто прикладываясь к фляге, правда, кроме уже знакомых ему специй ему приглянулись только две. Одна из них делалась из длинного синего корня и имела вкус сушёных креветок, другая — плоды местного кустарника напомнила ему вкус и запах сушёного укропа.

Землянин вытащил навощенную дощечку и записал те названия, которые проговорил ему торговец, который с огромным уважением наблюдал, как он выводит незнакомые ему буквы. Торговец впрочем, высказал своё недоумение, что молодой господин не знает, как называются эти растения.

Никитин лениво посмотрел на него:

— У нас там за переходом — он махнул рукой в сторону, откуда они приехали — эти растения называются по-другому и он, по-русски повторил их названия.

Хозяин с досадой ударил себя по лысой голове, бормоча слова извинения и кляня себя за недогадливость, он не ожидал, что молодой господин проделал столь далёкий путь.

— Ну что же, я теперь хочу посмотреть, как вы изготавливаете эти специи. Достаточно ли чистые корешки и растения вы перетираете, мне не нужна грязь в моей пище.

Хозяин заверил его, что у него всё чисто, хотя по бегающим глазкам можно было сделать вывод, что с этим у него не всегда в порядке.

— Молодой господин может не сомневаться что у меня всё наилучшего качества.

— Наилучшего говоришь, — протянул Сергей и, взяв один из корешков, перевернул его. Сзади он был, немного измазал засохшей землёй. — Что-то не видно, что твои слуги хорошо их чистили.

Торговец выхватил у него корень из рук, поглядел на него и заорал на ближайшего приказчика. Разговор вёлся на местном диалекте, Никитин мало чего из него понял, но, судя по тому, как тот изумлённо глядел на него, когда хозяин разносил его, такое здесь случалось сплошь и рядом.

Схватив, злополучный корень, работник стал тщательно, ножом счищать с него землю.

— О эти нерадивые рабы! — вновь перешёл на торговый хозяин.

— Да, да я знаю за ними нужен глаз да глаз. — поддакнул ему Сергей. — И сколько же ты хочешь уважаемый за эти специи. — Никитин указал пальцем на интересующие его специи. — Вот эти и эти.

Хозяин назвал цену и выжидательно посмотрел на Никитина. Тот сперва выяснил у него местные меры веса, и, прикинув их соотношение с земными начал торг.

Услышав его ответную цену, хозяин схватился за голову и завопил что это грабёж, Сергей в ответ быстро нашёл ещё одни плохо очищенные корешки и, стал сомневаться в качестве товара и, понеслось…

Привлеченные воплями торговца и послушать их торг прибежало довольно много народу, дивившегося его оборотам речи и манере торговаться. На его возраст здесь особого внимания не обращали, больше изумлялись его волосам. Здесь дети рано включались в трудовой процесс и шестилетний продавец-лоточник, был не в диковинку.

Торговец пряностями даже пригласил его, после того как они ударили по рукам, отобедать вместе с ним и, был немного разочарован, когда Сергей отказался.

Лично проверив, все корни и убедившись, что они достаточно хорошо очищены и высушены, Никитин кивнул головой, что можно готовить. Рабы в течение получаса измельчили их в своих ступках, куда Сергей тоже заглянул и даже протёр их изнутри своей чистой тряпкой. Наконец он получил шесть небольших мешочков со своими специями, и один большой. Седьмой, самый большой, мешочек был набит лавровым листом.

— Всё-таки заниматься специями достаточно выгодно — подумал Сергей, перекладывая мешочки с пряностями в рюкзак — ему пришлось отдать за них пятьдесят золотых. Почти годовое жалование наёмника.

За такие деньги здесь можно было, закупить целую телегу припасов но, предметы роскоши всегда стоят значительно дороже, чем предметы первой необходимости.

После торговца пряностями, они ещё немного походили по продуктовому рынку. Здесь уже Гафту пришлось основательно нагрузиться. Сергей купил много разнообразных фруктов, уже привычно расспросил торговцев о картофеле, но все только разводили руками и пожимали плечами. В заключении Сергей купил здоровенную ощипанную тушку то ли индейки, то ли крупной курицы и они пошли назад.

Никитину, конечно, пришлось в этот день сильно потратиться, особенно на специи, он даже специально постарался оставить Гафта где-нибудь подальше, что бы он, не слышал, во сколько ему это станет. Парню совсем не к чему было знать, что у него водятся такие деньги, немалые для обычного ловца удачи.

Конечно, самому Гафту ещё можно было доверять, но кто знает, вдруг парень сболтнёт по глупости кому-нибудь из наёмников, и тогда могли возникнуть проблемы. Несмотря на то, что его в этом разношёрстном отряде приняли хорошо, в нем было немало тёмных личностей, да и Кот только и искал повод, что бы поквитаться с ним за своё унижение.

После того, что с ним проделал Сергей, у Кота появились небольшие проблемы с женщинами. Правда, передавшие ему эту новость наёмники были уверены что, что эти проблемы возникли у него от дешёвых шлюх, но на всякий случай Сергей был настороже.

Погуляв по городу, ребята возвратились в трактир под вечер. Конечно, в городе было много чего интересного, но не станешь, же брать все эти вещи с собой в дорогу. Многие вещи хорошо приобретать только тогда когда их есть, где поставить, нужен был дом. Свой дом, а вот его у него не было, его дом остался там, в деревне и ждут ли его теперь там, после того как он сбежал оттуда? Да и не был он его домом, по правде говоря…так пристанище…

На следующий день он пошёл бродить по городу один, Гафта распалённый рассказами наёмников о дешевизне здешних жриц любви, причём действительно жриц одного специфического культа, увязался вслед за ними. Никитина махнул рукой на озабоченного приятеля, и отправился один в город.

Случайно забежав в ювелирную лавку, где продавались драгоценные камни в оправе и без, он обнаружил, что камешки, которые у него были, здесь ценятся значительно дороже, чем в Кине. Продав один небольшой необработанный камень, он существенно пополнил свои средства, немного компенсировав свои вчерашние траты. Несмотря на то, что хозяин лавки был готов предложить за его камни очень хорошую цену, Сергей не хотел рисковать. Золото вещь тяжёлая, с ним особо не побегаешь, да и монет у него пока хватало.

Никитин больше интересовался ценами на камни, что бы в будущем не попасть впросак при расчётах, поэтому он продал только маленький камушек и распрощался с ювелиром. Пошатавшись немного по городу и так и не приглядев ничего нужного для себя, он вернулся в трактир довольно рано.

Придя в свой временный лагерь, он застал всех в возбуждённом состоянии. Гафт быстро пересказал ему последние новости, оказывается, кто-то хочет нанять их отряд и, сейчас потенциальные наниматели ведут переговоры с их капитаном. Хотя было непонятно зачем это Носу, ведь он с отрядом спешил побыстрее добраться до Ка-Ато, да и деньги у капитана имелись. Или его планы поменялись? Тогда ему следовало поскорее под благовидным предлогом распрощаться с наёмниками.

Никитин задумчиво пожал плечами и, решив пока не торопиться, пошёл варить себе ужин, есть то, что давали им в трактире, он не хотел, тем более что сегодня можно было испытать купленные специи.

Наемники тем временем отправились вслед за своим командиром в трактир, и двор опустел.

Гафт уже знавший пристрастие Сергея к чистоте аккуратно ощипал тушку, которую они купили вчера, и вымыл её несколько раз в чистой воде. Никитин тем временем раскалил новую сковородку и налил немного растительного масла, немного прокалив её. Теперь на ней можно было жарить. Он выплеснул старое масло, налил свежего, после чего стал кидать нарезанные помидоры и толстые ломти фиолетового репчатого лука. Немного погодя сыпанул туда пару горстей риса.

Во дворе было несколько мест выложенных камнями, где можно было готовить пищу, Гафт уже развел огонь в другом месте и с нетерпением поглядывал на него, сглатывая временами слюну. Чувствовалось, что парень проголодался. Сергей осмотрел птицу, нарубил её кусками, посыпал её приправами и дал команду насаживать на вертел.

Гафт равномерно поворачивал птицу, временами подставляя тарелку под стекающий жир, птица уже покрылась аппетитной корочкой, по двору ползли умомрачительные запахи. В скором времени около них уже собралось человек десять, которые с тоской глядели на дичь и всеми силами старались завести с обладателями этой дичи задушевный разговор.

Когда такой отряд останавливался так сказать на постой в таких гостиницах, то подразумевалось, что их там будут кормить, но, судя по их унылым физиономиям, кормили здесь весьма скверно. Правда купленная им птица была очень большой для них двоих и Сергей, не став жадничать, оставив ему и себе по большой задней ноге, отдав остальное этим бедолагам.

Те не стали медлить и, разделив всё по братски, быстро съели птичку, нахваливая его и повара, каждому вдобавок досталось и по паре ложек риса с помидорами и луком.

Пообедав, наемники быстро осмотрелись вокруг и, вскоре как по волшебству у одного из них появился мех с пивом. Первому предложили Никитину, но он отказался, огорчив почитателей своего кулинарного таланта, и передал бурдюк своему помощнику.

Гафт отхлебнул из него и передал дальше по кругу, бурдюк был небольшой, так что до буйства характерного для этой вольницы дело не дошло и, народ принялся травить байки о своей жизни.

После чего все как-то незаметно они начали упрашивать Сергея рассказать что-нибудь эдакое.

Тот не стал отговариваться и начал рассказывать очередной бесконечный сериал о Конане-варваре. Моментально около них собрались все остальные наёмники, пришёл даже хозяин с брезгливой миной на лице, вместе со своими сыновьями. Правда, вскоре он уже с жадным любопытством глядел ему в рот.

— Ещё бы! — мысленно усмехнулся Сергей, оглядывая раскрывших рты слушателей — Такого вам здесь не расскажут. Магия и мечи, незнакомые страны, и сокровища что может быть интересней для этих ловцов удачи.

После окончания рассказа хозяин что-то сказал на ухо сыну, и тот быстро прибежал с бурдюком пива, который хозяин торжественно вручил его рассказчику. Правда Никитин пить его отказался и отдал обрадованным слушателям, сославшись на то что, его религия не позволяет ему употреблять алкоголь.

Удивлению хозяина не было предела:

— В первый раз вижу ловца удачи, который не пьёт пиво! — заявил он, жизнерадостно хлопнув себя по объемистому пузу.

Тут же нашлись люди, которые заявили, что у них были такие приятели, что не пили ни вина, ни пива. Внимание наёмников как обычно быстро переключилось с одного на другоё. Кое-кто уже под смех присутствующих орал, что парень прав:

— Лучше уж вообще не пить, чем пить такое пойло!

Пошумев ещё немного, и похлопав Сергея по плечам, наёмники начали расходиться. К Никитину вместе с капитаном подошли двое незнакомых людей.

Один из них тощий с беспокойно бегающими глазами, оглядев его, вдруг спросил:

— А как называется твой Бог парень?

— Единый.

— И что говорит твой Бог парень об этом…? — он с усмешкой широко обвёл рукой всё вокруг.

— Он говорит, что вокруг нас нет ничего кроме Бога — важно изрёк Сергей.

Видимо такое изречение оказалось слишком глобальным для его интеллекта, тощий от такого ответа изумленно открыл рот и хотел, что-то сказать, но тут капитан дёрнул его за руку и потащил за собой.

— Ладно, давай мыть посуду и спать — Никитин потянулся и встал с камня.

Гафт послушно кивнул головой, поскрёб ложкой по сковородке, сдирая приставшую корочку, после чего с блаженным видом стал её грызть. Содрав всю корочку, он не удержался и облизал сковородку языком, причмокивая от удовольствия.

— Да с этими травками гораздо вкуснее — глубокомысленно заметил он после такой процедуры.

— Ладно, ладно иди мой посуду.

— Да её и мыть то не надо, я её уже всю вылизал. Вот какая чистая! — он показал ему чистую сковородку.

— Иди лизун и песочком ещё протереть, не забудь.

Гафт сытно рыгнул, вздохнул и пошёл мыть посуду. Ради такой кормёжки парень готов был мыть её хоть три раза в день.

На следующий день, утром капитан собрал наёмников, что бы рассказать им об их новом нанимателе. Вкратце всё сводилось к следующему: их нанимали на одну единственную операцию, которая не должна была занять у них много времени, после чего они вновь двинутся в Ка-Ато…

Помимо них в операции будут задействованы и другие отряды. Цель — караван с сильной охраной, которую надо ликвидировать, после чего весь груз будет честно поделен между отрядами.

— А как зовут то его, кто нас нанимает? — поинтересовался кто-то из наёмников.

— Наш господин Вудольф кер Насы — важно произнёс тощий тот, кто вчера расспрашивал его о Боге.

На наёмников это не произвело никакого впечатления, только новички недавно принятые в отряд, вместо погибших, закивали головами, другие шёпотом стали их расспрашивать.

— Альбинос. Альбинос — пронесся негромкий шёпот.

— Да так иногда тоже кличут моего господина — добавил тощий, услышав эту кличку.

Пошумев ещё немного и договорившись о месте сбора и сроках, ударили по рукам.

Никитину всё это было, как-то немного странно наблюдать заключение таких вот договоров. Вот так без задатка отправляться неизвестно куда, да и расчет только после операции. Уже тогда у него зародились нехорошие предчувствия, но кто он такой в этом отряде — всего лишь повар.

— Ладно, подожду, удрать я всегда успею — подумал он.

Землянин попытался мысленно прикинуть, где эта Наса, со слов новичков выходило, что до неё неделя пути, где то неподалёку от Шестиградья, это было всё равно по пути, к его цели и Сергей решил покуда не уходить из отряда. Да и если действительно, они успеют быстро разграбить караван, то особо это дело их не задержит. Вызывало только недоумение, как они могли так точно определить, когда пойдёт этот караван?

Хотя кто знает! Может быть они здесь караваны действительно ходят по расписанию из пункта А в пункт В. Он ещё слишком мало знал об этом мире.

На следующий день, пополнив свои запасы, они выступили в путь. Наёмники веселились и делились мыслями по поводу того, как они потратят свою добычу. Вот только Никитин сомневался, что им удастся потратить свою добычу, впереди их явно ждало что-то нехорошее. Что-то его тревожило, и это было явно связанно с этим караваном.

Над головой сияло синее небо, и оттуда беззаботно щебетали птицы. Наемники, весело горланили песни, телеги подпрыгивали и скрипели на ухабах, отряд шел по пути к неизвестному.

Сергей, вольготно раскинувшись на телеге и надвинув на лицо шляпу, смотрел в небо, наблюдая за парящей в небе птицей. Птица похожая на земного коршуна, лениво описывала над их колонной бесконечные круги.

— Если птица в течение пяти минут будет летать над нами, то всё будет нормально. Если она в течение этого времени опустится на землю, то плохо. — загадал Сергей желание.

Долго ждать не пришлось, буквально, секунд через тридцать птица с резким клёкотом камнем упала вниз.

Переход к новому нанимателю был достаточно труден, сроки поджимали, и что бы побыстрее попасть туда их отряд свернул с широкого наезженного тракта, ведущего на север и дальше двинулся прямо через слабозаселённые земли. Два дня перед ними тянулась полупустыня с чахлой растительностью, над которыми время от времени возвышались огромные шаровидные кактусы и розовые с прожилками кусты, сплошь состоящие из колючек.

Через два дня полупустыня закончилась, и перед ними раскинулся огромный каньон. Кровавым каньоном называли его здесь, по преданиям здесь пролилась кровь одного из божеств и впиталась в землю. Зрелище было действительно очень впечатляющим.

Никитин, из-под шляпы, оглядел каньон. Справа и слева на всем протяжении и до горизонта, то тут, то там к небу вздымались скалы похожие на пальцы. В лучах заходящего светила ещё более насыщающего красным всю эту местность, каньон превращался в декорацию нечто потустороннего.

Неподалёку от входа в каньон обитало племя, мужчины которого издревле служили проводниками по этой местности. Никитин никак не мог понять, зачем здесь нужен проводник, до тех пор, пока не увидел зверье, которое здесь обитает.

Заночевали они здесь же, перед входом в каньон, с тем, что бы с первыми лучами отправится в путь, даже не позавтракав, только набрав солоноватой воды из колодца.

Повозки медленно ползли вперед по красной пустыне, впереди колонны шёл проводник, преклонного возраста, держа в руке несколько лёгких копий, рядом с ним шёл его помощник, молодой юноша. Проводник временами замирал на месте, колонна тоже останавливалась, а его помощник начинал бегать, после чего движение возобновлялось, причём временами им даже приходилось возвращаться обратно.

При этом все должны были ехать буквально след в след по колее. Никитин ничего особенного не понимал, в этом хаотичном движении, местность была ровная, ям он как не напрягал зрение, не видел. Только изредка попадались длинные, без сучьев и листьев, вытянутые деревья, на самой макушке которых трепыхались пучки коротких листьев.

Наёмники переговаривались между собой, что здесь много ям, в которые можно провалиться, а в этих ямах обитают хищные звери и если, человек попадает в такую яму, то из неё уже не выбраться. После таких разговоров всё очень внимательно смотрели, куда они ступают, готовые в любой момент отпрыгнуть с опасного места, многие вооружились копьями и небольшими щитами.

Солнце сильно припекало, по лицу тёк пот. Сергей поглубже надвинул шляпу и стал более внимательно наблюдать те места, которые их проводник приказывал огибать. Он даже специально ставил в этом месте копьё с привязанным к нему куском материи, а его помощник приносил ему копья обратно, стоило только колонне миновать это место.

— Странно чего они опасаются? — думал он, когда их караван вновь остановился. — Ну, попадёт повозка колесом в эту яму, ну вытащат её… Непонятно.

Гафт тоже ничего не знал об этом месте и только пожимал плечами в ответ. Места, которые проводник приказывал огибать, ничем особым не отличались от других мест, по которым они спокойно ездили. Хотя нет, отличия были, Никитин более внимательно вгляделся в опасные зоны, они были несколько темнее, чем другие участки. Это было довольно трудно различить на красно-коричневом фоне, трудно, но можно.

— Эй, Гафт смотри! Видишь там почва более темная, чем здесь. — поделился своими соображениями Никитин.

Он ткнул пальцем своему товарищу на более тёмный участок мимо которого они проезжали. Тот несколько секунд внимательно разглядывал, это место потом пожал плечами и заявил, что никакого отличия он не видит.

— Эй Медведь! — Гафт окликнул помощника капитана, который в этот момент лениво брёл мимо них. — Глянь туда, а то Саж говорит, что земля в том месте вроде темнее. Я ничего не вижу, а ты?

Медведь добросовестно таращился в то место, тряс головой, но никаких отличий не заметил о чём и сказал. Никитин ещё несколько раз просил его вглядываться в другие места, которые время от времени попадались на их пути, но тот упрямо не замечал никаких отличий, хотя и добросовестно глядел, куда указывал его палец, но также как и Гафт ничего не видел.

Другие наемники, со скукой включившиеся в эту игру и смотревшие в указанные места, так же подтверждали, что они не видят никаких отличий. Один из них добавил, что их повар видимо, перегрелся на солнце и ему мерещится всякие пятна. Наёмники добродушно заржали и начали отпускать шуточки в его адрес, особенно старался Кот, которому хотелось хоть как-то расквитаться за тот позор, который ему пришлось пережить.

— Неужели у меня зрение в оптическом диапазоне, несколько отличается от этих людей — задумался Сергей.

Немного поразмыслив, Никитин пришёл к выводу, что это вполне может быть, ему до сих пор было неясно, какие его латентные возможности активировал Хранитель. Вполне возможно, что побочным эффектом всего этого и была возможность видеть в более широком оптическом диапазоне.

А может быть, дело было в воздействии этой планеты на него. Новые потоки энергии вполне могли активировать дремлющие зоны мозга.

— Вот я сейчас подойду и посмотрю, что там этот щенок увидел, а если там ничего нет, то я ему в ухо дам что бы не умничал! — Кот, небрежно поигрывая копьем, направился в том направлении, куда указывал Сергей.

Из головы колонны, что-то тревожно закричал проводник, направляясь к ним, но Кот не обратил на его крики никакого внимания.

— Стой придурок! — воскликнул Сергей.

Кот остановился.

— Как ты меня назвал? — свистящим шёпотом сказал он.

Никитин не стал пускаться с ним в пререкания вместо этого, он взял тяжёлый булыжник, валяющийся в их телеге и, с силой кинул его в пятно средних размеров, которое находилось около дороги, и к которому так целенаправленно топал Кот.

Камень попал точно в центр пятна, слегка подпрыгнул и вдруг провалился внутрь. В том месте вдруг взметнулся клубок щупалец, которые вцепились в камень и вмиг утащили его вниз.

Грубые шутки в его адрес моментально прекратились, все со страхом уставились на это зрелище, почва через некоторое время, в том месте начала мелко вибрировать, вновь заполняясь песком и, минуту спустя ничего не напоминало о том, что здесь яма. Красная пыль осела, маскируя яму, ловушка вновь была настроена.

Кота как ветром сдуло с этого опасного места. Его заросшее лицо враз посерело оттого, что он увидел. Медведь осторожно приблизился к этой яме с копьём наперевес и вгляделся туда, где исчез камень. Глянул и пожал плечами.

— Всё равно ничего не вижу — признался он, продолжая разглядывать это место и вдруг, коротко размахнувшись с силой, метнул копьё в то место.

Копьё с чмокающим звуком ушло в песок и застыло под углом, мелко подрагивая. Медведь хотел сделать шаг вперед, что бы вытащить своё копьё, как вдруг послышался громкий крик проводника. Он быстрым шагом направлялся к ним, размахивая руками и громко крича, что бы он ушёл с этого места.

Медведь не стал искушать судьбу и с места резко отпрыгнул назад, сделал он это вовремя. Почва в том месте, где дрожало копьё, вдруг резко взлетела в воздух. Все поспешно вскинули руки, защищая лицо от летящих мелких камней. Там где он только что стоял, заметались, вздымая в воздух красную пыль, толстые щупальца, метра по полтора каждое.

Щупальца крепились к продолговатому похожему на небольшой бочонок телу. Обнаружив, что в его щупальца ничего не попалось, тварь замерла, усевшись на коротких щупальцах и, уставилась на них. Небольшие больше похожие на короткие косички усики, расположенные на верхней части «бочонка» начали торопливо ощупывать воздух.

По телу твари сверху вниз шла частая волна сокращений, всё это сопровождалось тонким на грани слышимости свистом. Наёмники заорали, и стали торопливо кидать в это кошмарное создание копья, правда, многие копья просто отскакивали от неё. Шкура у неё была очень прочная, копья, те, что попали в неё, входили в её шкуру едва ли на половину наконечника.

Быстро смекнув этот факт, наёмники стали целиться твари в щупальца, которые были более уязвимы для их копии. Тварь издала низкий ухающий звук, резво отпрыгнула в сторону своей ямы и, резко перевернувшись головой вниз, точно вошла в отверстие. После чего она, помогая себе щупальцами, стало быстро ввинчиваться в землю. Копья, торчащие в ее теле, ничуть не замедлили её продвижение, они тут же с сухим хрустом переломились.

Ловцы удачи держали копья наготове и издали смотрели на тёмное отверстие, подойти поближе, что бы подобрать валяющиеся копья, никто так и не решился. Попасться в щупальца подобной твари никто не хотел, тем более что рядом с этой ямой-ловушкой, темнела ещё одна яма.

Наиболее храбрые длинными жердями подтащили несколько близлежащих копий, и, колонна двинулась вперёд. Только теперь все поняли, почему проводники так настаивали, что бы они шли буквально в след друг другу.

Медведь вновь пошёл рядом с их телегой, сжимая копьё, иногда по его грязному лицу, покрытому капельками пота, пробегала короткая дрожь. Никитин хорошо понимал его чувства, быть съеденным такой тварью, такого не пожелаешь и злейшему врагу.

Кроме Медведя, по земле шли теперь только проводник с помощником и ещё пятеро наёмников, остальные, после такого случая, быстро забрались на телеги, справедливо полагая, что здесь этим тварям будет гораздо труднее достать их.

Даже справить нужду теперь никто не отважился в одиночку, только на перевалах и после того как проводник осмотрит это место и даст добро.

Часа через два после этого события к помощнику капитана подошёл проводник и стал допытываться у него, как он увидел уку — так он называл эти существа, Медведь отослал его к Никитину. Старик некоторое время шел рядом с их повозкой, бесцеремонно разглядывая Сергея, потом резко задал вопрос.

— Ты видишь замаскированные ямы уку?

Никитин признался что видит.

— Сколько здесь ям? — палец старика указал на место неподалёку от них.

— Я ничего не вижу.

Старик удовлетворённо кивнул головой и вскоре ткнул пальцем в ещё одну зону, испытывая его. Там Никитин увидел целых две ямы, о чём он и сообщил старику, показав ему два пальца. Старик удовлетворённо закивал головой, и торжественно произнёс:

— Боги действительно наградили тебя истинным видением! Ты не врёшь, ты действительно видишь ямы уку. На моей памяти ты третий, не нашего племени кто их видит.

— А кто были те двое? — полюбопытствовал Медведь прислушивающийся к их разговору.

— Они не принадлежали к нашей расе. Один был теро, а второй была женщина — жрица горо.

Старик немного промолчал, потом неохотно признался:

— Даже у нас в племени не все обладают способностью видеть норы этих зверей, хотя мы их и учим этому с младенчества.

— А как они ухитряются так маскировать свои ямы — полюбопытствовал Сергей.

— У уку клейкая слюна, к которой хорошо прилипает песок — начал неторопливо объяснять ему старик — Потом его слюна застывает, маскируя ловчую яму, но как только животное или человек наступит на это место и проваливается, то уку выбрасывает свои щупальца и хватает добычу. А большие уку могут, не дожидаясь, выпрыгнуть из ямы и схватить свою добычу. Они быстрые как копья.

Медведя передёрнуло от отвращения.

— Скорей бы добраться до нормальной земли где нет таких тварей! — хрипло сказал он.

— Скоро уже придём. Уку живут только здесь в этом месте, они порождение крови бога….

Тут старика прервали. С головы колонны послышался протяжный крик его помощника, и старик поспешил туда. Колонна остановилась, Сергей привстал на телеге и оглядел возникшее препятствие.

В этом месте, стены каньона очень близко сходились, так что ширина прохода составляла всего метров пять. Оба проводника, остановившись неподалёку от горловины и, о чем-то громко спорили на своём языке, потом разошлись и стали внимательно всё осматривать вокруг.

Прошло, наверное, полчаса, а караван всё никак не мог выступить в путь, Никитин, пристально глядя себе под ноги, решительно двинулся в голову каравана.

Наемники, сидящие на телегах, провожали его уважительными взглядами, но никто так и не захотел слезть на землю. Подойдя к передней телеги, он понял причину, столь бурного поведения их проводников.

Весь этот узкий перешеек перегораживало несколько больших ям-ловушек этих тварей. Причём возможности обойти их не было, огибая одну яму-ловушку, они непременно попадали в другую яму. Сужающиеся в этом месте стенки каньона, не давали им возможности миновать эти ямы.

— Н-да ситуация — пробурчал Сергей себе под нос.

Наконец утомлённые сидением к ним присоединился их капитан и его помощник, оба они осторожная ступая по следу Сергея, подошли к нему. Проводники закончили переговариваться, подошли к ним и изложили суть проблемы. Медведь вопрошающе посмотрел на Никитина. Тот кивнул головой, подтверждая слова проводников.

Повисло тягостное молчание.

— А если мы начнём кидать их большими камнями, эти твари уберутся под землю? — спросил проводника Никитин.

— Нет. — старик покачал головой и обвёл ямы-ловушки морщинистой рукой. — Ты видишь, что здесь большие норы и уку, скрывающиеся под землёй очень крупные. Чем больше яма, тем крупнее уку. Живущий здесь, — проводник указал копьём на ближайшую яму — раз в пять больше чем тот, которого вы прогнали и его щупальца тоже длиннее.

Старик присел на камень и вытер полой лёгкой куртки лицо, по которому тёк обильный пот, потом невесело улыбнулся на мгновение показав жёлтые зубы.

— Что бы кинуть в него большой камень нужно приблизится к нему достаточно близко, а такой большой улу может выпрыгнуть из ямы и схватить человека на расстоянии трёх длин моего копья, а может быть и дальше.

Все вновь замолчали. Да весёлая ситуация, Никитин почесал затылок.

— Три длины его копья это примерно шесть метров, — мысленно прикинул он — да ещё надо добросить камушек килограмм эдак в тридцать, меньше такая зверюга даже не почувствует.

— А может быть пожертвовать одним быком? — предложил Медведь.

Нос мрачно на него посмотрел, ему явно не хотелось терять своё имущество.

Старик покачал головой и, указав копьём в сторону ям, сказал:

— Их там трое и все они очень крупные, почуяв, что их товарищ, что-то схватил, они выскочат на поверхность, и будут кидаться на всё, что движется. Хорошо если они станут драться со своим более удачливым собратом за добычу, но скорее всего они накинутся на наш отряд и.

— Ну и сколько же им дать быков, что бы они от нас отвязались — сварливо сказал Нос.

— Не меньше трёх.

— Ладно, давай!

Наёмники торопливо, отпрягли самого плохого быка и погнали его к ямам, но, не доходя до ямы животное, упёрлось и, не смотря на побои, не хотело идти дальше. Сами погонщики опасались идти дальше, никому не хотелось попасть в щупальца этим тварям. Бык неожиданно извернулся и убежал в сторону от каравана, наёмники ринувшиеся было за ним, застыли на месте, вспомнив, что и здесь могут быть ямы-ловушки.

Убежавшее животное через некоторое время остановилось и стало спокойно щипать редкую травку. Все сгрудились в кучу и стали совещаться, проводники советовали им вернуться обратно, ссылаясь на то, что боги не хотят, что бы они двигались дальше.

— Правильно говорят — мысленно поддержал старика Никитин — Мне и самому не хочется ехать к этому Альбиносу.

Но идея старика наёмникам не нравилась. Жадность явно туманила им глаза. Все с тоской смотрели на такой близкий и недоступный выход из этого каньона. Светило медленно клонилось к закату, длинные тени от высоких пиков падали на дорогу, как бы подтверждая, что дальше для них путь закрыт.

Никитин перевел взгляд с каменных пальцев на выход из долины. До зелёного пятно травы было буквально рукой подать. Перспектива возвращаться его, как и всех остальных в отряде, не вдохновляла.

Более того, если им придётся заночевать здесь в каньоне, то нужно было иметь в виду, что эти твари по ночам иногда вылезали из своих ям и подползали к животным или путешественникам, если те оказывались поблизости.

Конечно, на поверхности они были неуклюжи, но по рассказам проводника, могли прыгать с места метров на пять, если такая тварь подползёт к спящему, то особой ловкости ей не понадобится. Расплющит!

Никитин подозревал, что проводники несколько не договаривают как опасно их положение, что бы окончательно не испугать их.

Ведь что стоит этой твари просто подобраться поближе под землёй, выкопать отверстие и быстро напасть. Такое вполне могло быть, пока караван стоял на месте. Да и сейчас эти твари могли учуять вибрацию почвы и начать свой подкоп.

— Залезть что ли на гребень этого каньона — подумал он, оглядывая взглядом стену каньона. В этом месте, каньон резко снижался и его гребень был в метрах тридцати от них.

— Да докину я камень до этого места! — горячился рядом Медведь.

— А если он выпрыгнет и набросится на тебя! Не успеешь ты убежать! — возражал ему капитан. Ему вторил проводник:

— Как бы ты не был проворен, на расстоянии пяти длин копья он тебя схватит. Здешняя тварь раза в два крупнее той, от которой ты сумел увернуться там и щупальца у неё, тоже раза в два длиннее.

— Ну так что назад что ли придётся поворачивать? — угрюмо проговорил кто.

Все замолчали. Сергей вновь посмотрел на вершину каньона, а что если…

Спустя несколько минут, прижимаясь к камням по стенке каньона, наверх карабкался голый человек. После того как Сергей предложил свой план, Медведь сразу ринулся, было наверх, но скалолаз из него был никудышней, да и большая масса тела здесь ему скорее мешала, чем помогала.

Он несколько раз бросался на штурм но, преодолев несколько метров в высоту, срывался и скользил вниз. Когда он в очередной раз весь исцарапанный хотел продолжить, то вместо него вызвался идти горец, которого все в отряде звали Вонючка, по причине его отвращения к водным процедурам. Горец немного походил вдоль каньона, выбрав удобное место, разделся догола и, привязав к поясу верёвку начал, подниматься наверх.

Лез он, довольно ловко используя каждую трещину в скале, что бы ухватиться за неё и подтянуться вверх. Минут через пять он уже с довольным видом стоял на вершине. Камней наверху нашлось в избытке, наёмники тем временем отогнали повозки подальше от этого места, что бы, если тварь выпрыгнет из своей ямы, не пострадали животные. Бык, предназначенный на закланье, тем временем вернулся обратно и был вновь впряжён в повозку.

Несколько пустых телег установили вдоль ям, за ними все воины выстроились в две шеренги. Все вооружились, наиболее сильным воинам Нос выдал большие топоры, остальные должны были прикрывать их с щитами.

Никитин с Гафтом и ещё двое наёмников сторожили быков. Привстав на телеге, Сергей увидел, как Нос подал знак стоящему на верхушке человеку, тот подхватил здоровый камень и, приподняв его над головой, с протяжным криком кинул его вниз. Никитину с вершины телеги хорошо было видно, как камень быстро полетел к земле и исчез в яме, послышался глухой удар, наёмники напряглись в ожидании, но ничего не произошло. Немного подождав, все разразились радостными криками, Нос снова махнул рукой.

Второй камень так же точно попал в яму-ловушку, вновь послышался глухой удар.

— Всё-таки тридцать килограмм да ещё с высоты тридцать метров не шутка, таким камешком можно, пожалуй, и мамонта завалить, не то, что этого подземного спрута — подумал Никитин, наблюдая за полётом третьего камня.

Камень немного не долетел до третьей ямы, он тяжело упал неподалеку от цели и покатился дальше, миновав яму-ловушку. Горец немного отдохнул, его обнажённая фигура неподвижно застыла на скале. Потом, резко приподняв обеими руками очередной камень, он с хриплым ревом толкнул его впёрёд. Никитин даже испугался, что он сейчас слетит вниз с этой высоты, но тот, взмахнув руками, удержался на краю.

Пущенный им камень исчез в яме, унося с собой его страшного обитателя. После этого, горец для верности ещё немного покидал большие камни вниз, что бы окончательно закупорить ямы. Наёмники стоящие внизу осмелели и тоже начали кидать камни в ямы. Полчаса спустя они все были надёжно забиты камнями.

Горец быстро спустился по верёвке, ему с ликованием поднесли бурдюк с пивом, к которому он немедленно припал. Сергею, зная, что он не пьёт, пиво подносить не стали, ограничились шлепками по плечам.

— Смышлёный! Вонючка! — радостно вопили наёмники, хлопая их по плечам.

Нос на радостях пообещал Сергею, ещё на пару монет повысить его жалованье, на этом торжества и закончилась. Особо задерживаться не стали, и колонна вскоре тронулась, стремясь побыстрее пока окончательно не зашло светило, покинуть этот страшный каньон.

Пройдя ещё километров, пять вперёд, отряд остановился у родника на ночёвку. Неподалёку от этого места дорога разветвлялась. Одна из них вела по направлению к Большому Тракту, а другая в города Шестиградья и далее на Малый Тракт, куда они сейчас и направлялись. Немного не доходя до первого из этих городов было ответвление дороги, которое вело к Насе.

Остановившись на ночлег, все только попили холодной родниковой воды и, выставив пару часовых, немедленно погрузились в сон. Тяжёлый переход под палящим солнцем и сильные стрессы совершенно вымотали людей, никто даже не заикнулся про еду, все хотели только одного — напиться и спать.

Утром все поднялись довольно поздно, примерно треть отряда заработала солнечный удар и теперь стонала на телегах, среди этих бедолаг оказался и Нос.

Капитан лежал на телеге и, обхватив обеими руками голову, стонал и временами слабо ругался. Медведь озабоченно вертелся рядом, не зная чем помочь своему начальнику. Никитин подозвал его к себе и, объяснив правила первой помощи, пошел варить кашу.

После полудня, уложив всех мающихся от солнечного удара в телеги и набрав побольше воды, колонна двинулась вперёд. Проводники, получив оговоренную плату, незаметно ушли ещё раньше.

Дорога, ведущая на Шестиградье, была пустынна, раньше как рассказывали бывалые наёмники, здесь было гораздо оживлённее и вдоль дороги было довольно много селений.

Их развалины теперь часто попадались им на пути, некоторые были сожжены, некоторые просто давно покинуты их обитателями. Впрочем, жизнь не покинула здешние места. Иногда далеко-далеко изредка мелькали фигурки местных жителей, которые торопливо прятались, увидев их отряд.

Наёмники кричали им, что они могут хорошо заплатить за припасы, те, кто здесь были, пытались кричать им отдельные фразы на местном диалекте, но никто так и не захотел вступить с ними в контакт. Наемникам ничего не оставалось, как ехать дальше.

На ночь они останавливались в каком-нибудь из заброшенных селений. Вокруг этих селений росли уже немного одичавшие, но по-прежнему плодоносящие фруктовые деревья и кустарники и это позволяло разнообразить их рацион. Утром их маленький караван шёл дальше.

— Да-аа скучно здесь стало! — протянул шедший рядом с их телегой парень, один из тех, кто присоединился к ним после перехода — Я бывал в этих краях шесть вёсен назад, тут везде поля были! А там — он махнул рукой в сторону сожженного поселения, в котором они ночевали — там такое вино делали!

— Слышь Медведь! — говорящий толкнул локтем идущего рядом с ним наёмника в бок — Славное винцо здесь было, не чета тому дерьмовому пиву, которым нас поят, и девки здесь были ядрёные!.

Медведь, к которому он обращался, только покачал головой и откусил кусок от небольшого кислого яблока, которые они набрали в этом заброшенном селении.

— Ну и зачем их надо было жечь? Чего с этих крестьян то было взять? Разве что вино, да припасы…

— Да этим степнякам всё равно, что жечь. Лет тридцать назад им задали хорошую трёпку, а теперь они опять видать накопили сил! Мальцы подросли — воинами стали и опять принялись разорять земли, которые лежат около их степей.

— Ну и вырезали бы их всех и дело с концом. У нас бы так, и сделали! — проворчал Гафт.

— Раньше так бы и сделали, а сейчас, здесь все передрались между собой, вот они и распоясались. А ещё говорят, что торговцы-таши им платят за то, что бы они разоряли всё вокруг.

Тут парень, принялся рассуждать о местной геополитики, Сергей навострил уши. Здесь пересеклись интересы сразу нескольких государств.

— Так вот пока они все здесь грызутся между собой, кочевники продолжают разорять эти земли и нападать на них поодиночке. Да и торговля теперь не та, что раньше, здесь раньше караваны всё время навстречу попадались, а теперь, мы уже скоро целых два дня в пути и никто навстречу не попался.

— Да уж здесь скорее кочевники попадутся, чем караванщики — мрачно пошутил Нос.

К счастью кочевники им навстречу не попались, вскоре показалась узкая тропа, ведущая в Насу и ближе к вечеру они прибыли на место.

Их новый наниматель устроился довольно неплохо, вход в его логово проходил прямо в стыке между двумя невысокими горными грядами. Проход был искусственно сужен с двух сторон большими тёсанными каменными блоками, с помощью раствора на них клались блоки поменьше. Всё это сооружение, таким образом, искусственно нарастили метров на десять, от скального основания, сделав его совершенно неприступным.

Справа и слева высились две небольшие башни, одна повыше, другая пониже, выдолбленные прямо в скале.

Стражники, охранявшие проход, после того как им был сказан пароль, внимательно осмотрели их отряд, после чего не торопясь, распахнули небольшие ворота, сквозь которые могла проехать только одна повозка, и они медленно тронулись дальше.

Никитин пока они проезжали непрерывно вертел, головой оглядывая это сооружение. Крепость ему сразу понравилась. Он взглянул наверх, массивные каменные блоки проплывали у него над головой, на этой площадке могло спокойно разместиться человек сорок. Правда, чувствовалось, что строили это сооружение давно, во многих местах раствор выкрошился, но всё это сооружение было довольно крепким и могло спокойно простоять ещё сотню лет.

Для этого времени — это было действительно с умом, сделанное фортификационное сооружение, нападающие понесли бы огромные потери, пытаясь прорваться вовнутрь. Он углядел только единственный недостаток, десять метров высоты крепостных стен он счёл явно недостаточной.

— Я бы в этом месте сделал бы повыше метров на пять, тогда она будет действительно неприступной — подумал он, оглядывая площадку, по которой лениво прохаживалось трое стражников с копьями.

Хотя, надо признаться, башни, выдолбленные в скальных массивах по бокам, обеспечивали достаточно надёжную защиту, да и здешние армии и их техническое оснащение было очень слабое, как ему удалось разузнать у воевавших наёмников. Эта крепость была практически неприступна.

— Хотя это для них неприступна, а если притащить несколько баллист, то они мигом бы разнесли всё вокруг и башенки не помогли бы — мысленно усмехнулся он. — А если зарядить их, допустим что-нибудь типа напалма, то оттуда все сбегут и бери крепость голыми руками.

Наверху, снизу это было хорошо видно, никаких метательных орудий не было видно и значит…

— И это значит, что если мне это понадобится, то крепость я возьму довольно легко — докончил он свою мысль.

Узкий проход тянулся метров на пятьдесят, по бокам справа и слева над ними тянулись широкие выступы, на которых были тут и там набросаны большие кучи камней и лежали брёвна. Несколько охранников, сидело на этих выступах, свесив ноги вниз, и лениво поглядывали на проходящий под ними караван. Скоро этот узкий проезд закончился, и они выехали на простор.

— Н-да этот местный властитель отхватил лакомый кусок! Неплохо тут! — подумал Сергей немного оглядевшись.

Справа от него раскинулось большое озеро, проходы к нему были густо застроены хижинами. Возле них были часто развешены рыбацкие сети. Слева на значительном расстоянии от рыбачьего посёлка за огороженным высоким частоколом возвышались двух и даже несколько трёхэтажных домов. За частоколом, насколько было видно, тянулись луга. Правее начинался лес, который обрамлял озеро и тянулся до линии горизонта.

Сверху, не торопясь, спустился один из охранников и, презрительно взглянув на их отряд, приказал им следовать за ним. Ворота при их приближении со скрипом отворились, их проводник ткнул пальцем неподалеку от ворот, а сам резво побежал к трехэтажному зданию, очевидно, доложить о прибытии их отряда.

Помимо их группы здесь шаталась довольно много разношёрстной публики. Вооружение у них было довольно пёстрое. Часто встречались воины вооружённые так же убого, как и наёмники из его отряда, но несколько раз ему на глаза попадались группы хорошо вооружённых людей. Здесь были не только пешие, но и конные воины.

Небольшой отряд, на мохнатых низкорослых лошадках, распугивая пеших, с гиканьем вылетел за частокол. Рядом с лошадьми с радостным тявканьем носились небольшие, похожие на лаек собачки, но с ярко-красным окрасом. Вся эта группа быстро унеслась к лесу.

Воины, слоняющиеся по территории, с завистью поглядели им вслед. Вскоре старожилы начали постепенно подходить к их группе, сперва поодиночке потом группами. Завязалась непринуждённая беседа, многие из них сидели здесь уже несколько недель, ожидая команды выступать, другие пришли не так давно.

Пришедших жадно расспрашивали о том, что творится в мире, но те ничего особенного не могли им сказать. Почти все наемники, пришедшие ранее, были из городов Шестиградья, а отряд Носа попал сюда с совершенно другой стороны.

Некоторое оживление вызвал рассказ об их переходе через Кровавый каньон, больше ничего интересного для них наёмники Носа рассказать им не могли. Со своей стороны аборигены поделились местными новостями.

По слухам Альбинос вот-вот должен быть дать команду выступать. Впрочем, на вынужденную задержку никто из них не жаловался, кормили здесь сытно, дичи в лесах было много и охотники, каждый день исправно поставляли в котёл добычу.

Здесь, судя по рассказам их новых приятелей по ремеслу, к настоящему времени собралось десятка два разных отрядов. Альбиносу даже удалось залечь щедрыми посулами из близлежащих городов-государств Шестиградъя несколько хорошо вооружённых дружин, так что их новые знакомые были полны оптимизма за исход предстоящей битвы.

Выходцы из Шестиградья всегда были готовы пощипать своих извечных противников из степи. Эта вражда, то, вспыхивая то, затухая, длилась в этих местах уже несколько веков. Степняки разоряли окрестные хозяйства и изредка пытались штурмовать города, без особого впрочем, успеха.

Потом кочевники после жаркого боя уходили, назад вместе с награбленным и вскоре, как ни в чём не бывало, приходили караваны со шкурами и что самое главное с оловом. Степняки в свою очередь закупали лес и смолу, так вот попеременно, то воевали, то торговали.

Их провожатый довольно долго не появлялся, и всю эту информацию о взаимоотношениях здешних городов с кочевниками ему уже успели кратко рассказать. К тому времени, все уже успели обменяться новостями и теперь просто слонялись или сидели около частокола.

— Альбинос, Альбинос… — неожиданно пронёсся тихий шум.

С крыльца дома, где так надолго исчез стражник к ним неторопливо шёл, одетый в отличные пластинчатые доспехи высокого роста человек с белыми волосами, заплетенными в две косы… Вслед за ним шли ещё несколько воинов, так же одетых в хорошие доспехи.

Собравшиеся отметили выход вождя приветственными криками. Альбинос приветливо вскинул обе руки вверх и хрипло прокричал:

— Скоро братья мы возьмём богатую добычу, такую, что выпадает только раз в жизни. Скоро мы выступим в поход!

Все вокруг вновь разродились ликующими криками. Альбинос начал пробираться сквозь толпу к их капитану. Нос что бы набить себе цену, тем временем успел натянуть на себя хороший кожаный доспех и пристегнуть короткий меч, который он купил у Рыси. Медведь тоже оделся соответствующим образом.

Их новый наниматель остановился около их капитана, и они обнялись.

— Добро пожаловать к нам брат! — хорошо поставленным голосом произнес Альбинос. — Ты пришёл к нам в нужное время.

Альбинос явно играл на публику, Никитин искоса глядел на него. Излишне уверенные жесты, басистый с хрипотцой голос, всё это должно было вызывать у окружающих уверенность в их предводителе. И на эту неискушённую публику всё это действовало, но вот ему, почему, то казалось, что этот кер скрывает от них нечто важное. Эту тайну он и прятал, за эдакой бравадой. Вот только зачем — это было Никитину не понятно.

Он активировал «третий глаз» — так и есть «тёмный». Специфические детали в его ауре указывали на это, теперь надо было, действительно готовится к худшему. Для таких отцов-командиров жизнь их подчинённых — копейка.

Нос пробормотал слова благодарности, и они вместе с Альбиносом пошли в дом. Один воин из его сопровождения, свистом приказал им двигаться за ним, и повёл их к длинному одноэтажному зданию, где их отряду было отведено место. Грязная казарма с грубыми деревянными лежаками на которых было накидано сено. Казарма была разделена на две части, в одной расположился их отряд, в другой более просторной уже давно располагался один из отрядов нанятый в городах Шестиградья.

Весь этот день они отдыхали. Кормили здесь хорошо, но однообразно, по утрам рыбаки привозили воз рыбы, а ближе к вечеру охотники привозили туши убитых кабанов и оленей. Правда, к неудовольствию многих — пиво давали только по кружке в день. Многие, в том числе и Никитин не стали сидеть в вонючих казармах, а разбрелись по всей территории приглядываясь и осматриваясь.

К прибывшим новичкам относились далеко не всегда спокойно, многие особенно из хорошо вооружённых дружин Шестиградья, презрительно смотрели на них. Наёмники Носа часто слышали в свой адрес много обидных слов. Многие из старожилов искренне не понимали, зачем Альбинос пригласил стольких оборванцев, с которыми придётся делиться добычей. Когда дело касалось раздела добычи, то про братскую любовь наёмники быстро забывали. Здесь каждый отряд был только за себя.

Люди Носа ходили настороженные, с оружием, готовые отстаивать свои права. Многие из них уже заранее начали ворчать, что их отряду мало что достанется. Никитин был склонен, с ними согласится — скорее всего, главный куш достанется именно дружинам из Шестиградья, а им уже по остаточному принципу. Все хмуро глядели друг на друга, то здесь, то там можно было часто увидеть ругающихся между собой людей, но до ножей дело не доходило. Пока. А вот что будет, здесь творится, когда будет делиться добыча, землянину представлялось в очень мрачном свете.

За порядком здесь постоянно следил небольшой отряд местной стражи из двадцати человек, которые быстро пресекали все попытки наёмников пустить кровь своему ближнему.

Здесь Альбинос проявил похвальную предусмотрительность — некоторые из разношёрстной компании воинов были из традиционно враждующих городов. К тому же некоторые отряды наёмников сидели здесь уже больше месяца и порядком озверели, так что было достаточно небольшой искры, что бы они вцепились в глотки своим противникам из-за любой ерунды.

Ближе к вечеру со стороны леса, из-за всех сил погоняя коротконогую лошадь, прискакал гонец, остановился около дома, который занимал Альбинос и его приближённые и, пошатываясь, побежал на верхний этаж. Те, кто находился здесь давно, уверяли, что такая спешка многое значит, и они не ошиблись.

Час спустя им было объявлено, что они выступают в поход через день. Все в крепости ликовали, командиры придирчиво осматривали оружие и доспехи. Весь вечер из казарм раздавался противный скрип — это наёмники приводили в порядок своё оружие, в кузнеце тоже хватало работы, там лихорадочно, что-то ковали. Резкий стук молотов по металлу прекращался только далеко за полночь.

Землянин попытался посмотреть на хозяйство здешнего кузнеца, но стоило ему перешагнуть порог, кузни как его тут, же выпихнули взашей. Сергей вывернулся из мускулистых рук помощника кузнеца, который уже вознамерился, отвесить ему пинка и проворно отскочил от него. Рослый молотобоец пригрозил ему кулаком и, вновь скрылся в кузнице, с грохотом захлопнув за собой дверь.

— Н-да — подумал Сергей, растирая плечо, попавшее в его мощную хватку — похоже, в этом мире не любят демонстрировать свои секреты.

Хотя он не сомневался, что мог бы много интересного рассказать здешним кузнецам, все-таки материаловедение в институте у них преподавали достаточно хорошо, но после такого неприветливого обхождения, желание общаться, как-то резко пропало.

К вечеру наёмники из многих отрядов раздобыли выпивку в рыбацком посёлке и накачались более основательно, командиры сегодня смотрели на подобное сегодня сквозь пальцы, давая народу немного оттянуться. Теперь везде раздавались пьяные вопли. Никитин что бы, не ввязываться в неприятности, ушёл в отведенную им казарму. Ближе к вечеру пролилась первая кровь наёмники из Линта, затеяли поножовщину со своими коллегами из Турука.

Альбинос со своими воинами быстро разнял враждующие стороны, но без раненых с обеих сторон в этот раз не обошлось. Что бы как-то разрядить обстановку и выпустить пар, было объявлено что завтра будет большая охота, где все могут принять участие.

Это заявление позволило немного разрядить обстановку и наёмники ворча разошлись по своим казармам, выкрикивая угрозы свои врагам и угрожая пустить им кровь. Этой ночью и днём несколько десятков воинов из дружины Альбиноса постоянно патрулировали территорию, стараясь не допустить новых столкновений и жёстко пересекая малейшие попытки наёмников сцепиться между собой.

Ночь Никитин провел довольно скверно. Место, которое им отвели в этом длинном доме, было не таким уж и большим что бы всему ихнему отряду разместиться с комфортом. За стеной было слышно, как переругивались их соседи — отряд наёмников из Линта.

Вонь и грязь, свидетельствовало о том, что здесь они были далеко не первыми постояльцами.

В казарме стояло десяток лежаков, те, кому не повезло, были вынуждены располагаться на видавшей виды соломе. Никитин и Гафт устроились рядышком на соломе, ближе к двери, сквозь неплотно пригнанные щели, которой немного тянуло свежим воздухом.

Землянин расстелил свой спальник и стал мрачно разглядывать постепенно гаснущий смоляной факел, который стоял в засыпанной песком кадушке. Гафт, лежащий рядом, поворочался немного и вскоре захрапел, а ему, несмотря на тяжёлый день, что то не спалось.

В доме было только два узеньких окошка, что слабо помогало в борьбе с застоялыми запахами пота, кроме того, многие из наёмников сильно храпели, мешая ему спать. Ближе к ночи в окна стали потихоньку залетать крупные комары, а чуть попозже, когда окончательно погасили факелы, из всех щелей в атаку на них поползли клопы.

В общем, ночка выдалась ещё та! Весёлая. Никитину удалось только немного вздремнуть ближе к утру. Вскоре после восхода, за окном стали, раздались крики, что пора подниматься на охоту.

Все поднялись злые и не выспавшиеся, наёмники хмуро глядели друг на друга, по малейшему поводу возникали перебранки.

— И как это они здесь не поубивали друг друга. За целый месяц здесь можно озвереть окончательно — дивился Сергей, глядя, на орущих друг на друга вояк.

Теперь он уже не удивлялся тому, что произошло вчера. Никитин перевёл взгляд на свои искусанные кровососами ноги и не смог удержаться, что бы, не почесать укусы.

После, поданного на завтрак бурды, которую Сергей даже не стал, есть, все высыпали за ворота крепости. Никитин охотиться не собирался, но он был не прочь поискать в местных лесах грибы, тем более что издали он заметил, что здесь было много земных сосен.

Он нацепил на себя свой ставший привычным рюкзак со своими наиболее ценными вещами, оставив в казарме только посуду и подстилку. Многие наемники, которым было что скрывать, так же как и он понесли свои вещи в мешках за спиной, так что его вид не был чем-то из ряда вон выходящим.

Немало наёмников дивилось на его рюкзак, некоторые даже подходили к нему поближе, что бы рассмотреть и пощупать понравившуюся им вещь. Пока они дошли до леса, он уже успел получить два предложения, с просьбой продать свой рюкзак. Впрочем, на его отказы никто не обижался, все с пониманием относились к тому, что в боевом походе такая вещь, нужнее всего самому себе.

Войдя в лес, все разделились на четыре отряда. Одни отряд на лошадях где сидели уже знакомые им кавалеристы, сразу поскакал вперёд и вбок что бы гнать зверьё на пеших загонщиков. Остальные три отряда рассыпались в редкую цепь и неторопливо зашагали к месту встречи, которое было назначено около озера, где водилось много кабанов. По всему лесу стоял треск, туда-сюда металось перепуганноё зверьё.

Мимо них быстро прыгая из стороны, в сторону промчался здоровенный серый заяц. Вдалеке раздались торжествующие вопли и короткий пронзительный визг, который быстро оборвался.

Никитин сплюнул и стал отклоняться от охотников в сторону, по пути в лес он уже заметил несколько грибов и теперь хотел поохотиться именно на них, правда, надо было ещё разобраться, что это за грибы.

Голоса охотников всё больше и больше отдалялись, но он не боялся заблудиться в этом лесу, далеко впереди виднелся высокий одиночный пик, который был хорошим ориентиром.

Никитин неторопливо брёл, посохом раздвигая опавшую листву в поисках затаившихся грибов. Тихая охота здесь несколько отличалась от той, к которой он привык на Земле, растительность здесь была очень пёстрая и благородные грибы, могли расти рядом с довольно экзотическим деревом. Правда, и грибы здесь попадались тоже необычные.

Сергей понюхал похожий на сыроежку гриб, но он был весь от ножки до шляпки, синим, и пахло от него непривычно — огурцом. Он вздохнул и, решив не рисковать, выбросил гриб под дерево. Из-за такого разнообразия он, найдя хороший белый гриб, сперва долго его нюхал и даже отрезал кусочек гриба, не веря, что это он.

Пожевав немного кусочек гриба и не почувствовав никакой горечи, он с чистой совестью положил его в рюкзак. Грибов здесь было на удивление много, как выяснил он позже, люди здесь их вообще не собирали, считая, что все они ядовитые и сильно удивлялись, как он осмеливается, их есть.

Неподалёку от него послышался треск и мимо него стрелой пронёсся небольшой пятнистый олень с короткими рогами, животное грациозно проскочило между деревьями и исчезло в чаще. Вслед за ним вылетело двое всадников с копьями в руках.

Перед деревьями они резко остановились, попридержали своих лошадей и стали лихорадочно оглядываться в поисках просвета, но деревья везде смыкались довольно плотно и всадники не смогли продолжать погоню.

— Опять убежал! Ну что за охота сегодня! — один из них в сердцах огрел плетью ни в чем не повинное дерево, давая выход своей злости.

Заметив Никитина, который посохом шевелил листья, он направил коня в его сторону, одновременно поднимая плеть для удара, наверное, приняв его за местных жителей.

Никитин расстегнул куртку и, взглянув ему в глаза, положил руку на рукоять кинжала, кроме того, сегодня за поясом у него был, заткнут ещё и метательный топорик.

Всадник, увидев его арсенал, резко остановился, не доехав до него, метров пять. Его товарищ торопливо подъехал к нему и зашептал тому на ухо, Сергей уловил только обрывки фраз.

— Из наших. отряд…

Охотники резко поворотили своих коней и ничего, не сказав, поскакали обратно. Никитин вновь убрал кинжал под куртку. Конечно, он мог отразить нападение и с помощью посоха, но вид кинжала, а тем более метательного топорика, заставлял любого нападающего задуматься о последствиях. Посох здесь не считался за оружие и, его рассматривали просто как палку, а вот кинжал — это считалось настоящим оружием.

Как там говорят мастера дзен:

— Предотвращенный бой — выигранный бой.

Проводив взглядом незадачливых охотников, Никитин вновь неторопливо побрёл по лесу, направляясь к небольшому сосновому бору виднеющемуся неподалёку. К тому времени он нашёл десятка два белых и десятка три подосиновиков и подберёзовиков. В этом бору ему удалось найти ещё десяток боровиков.

— Для хорошего супчика и для жаркого вполне достаточно — радостно подумал он.

Сергею уже порядком поднадоела мясная пища, а грибы давали приятное разнообразие. Он сориентировался на местности, вышел к озеру и, избегая топких участков, потопал в крепость.

Ближе к частоколу к нему в одиночку и группами начали присоединяться наёмники, громко рассказывающее о нынешней охоте и хваставшиеся своими успехами.

Впрочем, за плечами у многих из них ничего не было, так что большинство рассказанных историй было из области обычных охотничьих баек. У Никитина рюкзак был плотно забит грибами, и на него с завистью косились те, у которых за плечами ничего не было.

— Ну а ты чего парень добыл? — поинтересовался у него один здоровяк, за плечами которого болтался тощий кабанчик.

— Да так ничего особенного — честно признался он.

— А чего тащишь то? — не понял здоровяк.

— Грибы тащу.

— Грибы? — удивился тот — Так от них того, помереть можно.

— Это, смотря от каких грибов. Есть такие, от которых, и помереть можно, а я набрал хороших…

— Как ты только такую гадость можно есть — упорствовал здоровяк — вот мясо самое то! Он любовно похлопал рукой по туше кабанчика.

— Нет, грибы это вещь — неожиданно поддержал Никитина, шедший рядом со здоровяком тощий наёмник.

— Ты чего Сиб, — здоровяк даже остановился от изумления — как можно эту гадость употреблять в пищу?

— Да можно, можно знаешь какая настойка из них получается, выпьешь пару кружечек и такое, такое… У тощего не хватило слов он только блаженно жмурился вспоминая.

— Да ну вас! — махнул рукой здоровяк, с опаской смотря на них обоих.

— А ты парень если будешь настойку гнать, свистни мне я тут же прибегу. Давно не ширился… — тощий заговорщески подмигнул ему.

Ошарашенный Никитин только и смог что покрутить головой, от удивления. Все тем временем зашли за частокол и стали пробираться каждый к своим казармам. Сергей сразу пошёл к своей повозки, где он спрятал свой котелок и сковородку, а так же свои другие кухонные принадлежности.

Неподалёку от их казармы было несколько выложенных камнями очагов, где разрешалось разводить огонь. Готовить ему сегодня было не надо — этим занимались рабы, но вот ихняя готовка не вызывала у Никитина никакого аппетита. К тому же к этому времени он уже проголодался, а когда начнётся пир, было неизвестно.

Очаги были расположены на значительном удалении от деревянных зданий, чувствовалось, что пожары здесь были не в редкость. Закопчённый фасад одного дома красноречиво об этом свидетельствовал. Чуть подальше на втором этаже, одного трехэтажного здания, тоже виднелись закопченные окошки.

Никитин почистил и промыл грибы, потом принялся их нарезать мелкими кубиками и поставил котёл кипеть на огонь. Бегающий по двору пёс подозрительно посмотрел на него, потом подошёл поближе понюхал грибы и, не учуяв ничего для себя вкусного, побежал дальше.

— Так с первым и вторым блюдами вроде бы я разобрался — Никитин задумчиво уставился в уже начинающий закипать котёл. — Грибной суп с рисом — нормально, а вот что бы придумать к жареными грибам. Рис и крупы ему уже порядком поднадоели, картошка ему всё никак не попадалась, а до макарон здесь ещё не додумались.

Его задумчивый взглядом прошелся по двору и остановился на огромном в человеческий рост лопухе росшему около навозной кучи.

— А что если использовать лопух — подумал он и решительно направился к нему.

У всех наблюдавших эту сцену наёмников попадали челюсти от удивления. Парёнёк с усилием выдернул здоровенный лопух, потом отрезал и почистил его корень, после чего стал с невозмутимым видом обжаривать его на сковородке мелкими ломтиками вместе с репчатым луком.

Наёмники стали быстро заключать пари, через какое время этот сумасшедший протянет ноги. Десятка два людей уже столпились неподалёку от него и с любопытством следили за его приготовлениями.

Вскоре, раздвинув толпу, приплёлся усталый и злой Гафт, присел рядом с ним у костра и брезгливо принюхался.

— Чего у тебя здесь? — он кивнул подбородком, на котором наливался синяк, в сторону сковородки.

— Грибы. — лаконично ответил Сергей.

— И чего, ты эту гадость есть будешь? — Гафт скривился.

— Буду. Хочешь, могу и тебе наложить?

Его помощник с опаской посмотрел на его стряпню и особенно на оставшийся кусок большого корня лопуха.

— А это что такое, откуда ты его взял?

— Да вот там, у навозной кучи его и нашёл.

— Да врёшь ты всё. — недоверчиво уставился на него Гафт.

— Да нет, вот спроси у этих ребят, — Никитин кивнул на окруживший его народ — они подтвердят.

Народ подтвердил. Некоторые довольно красноречиво, при помощи соответствующих жестов, начали сомневаться в его умственных способностях.

— Ну, так ты будешь, это есть? — спросил его один из тех, кто сомневался в его дееспособности.

— Сейчас буду. — невозмутимо ответил Сергей.

Он дожарил грибы, часть из них кинул в бурлящий котел, а часть перемешал с жареным лопухом.

Наложив себе большую порцию своей стряпни в тарелку, он посыпал всё это приправой и взял ложку.

Вокруг него толпа к этому времени увеличилась раза в четыре, среди них он заметил тощего любителя грибной дури, который что-то с жаром объяснял окружающим. Никитин взял ложку и под напряжённым взглядом толпы отправил свою стряпню в рот.

Жареный лопух немного напоминал картошку, вместе с грибами всё было довольно вкусно, он прожевал и проглотил. Конечно, принимать пищу под таким количеством пристальных взглядом ему ещё не приходилось, но он с этим справился и с невозмутимым видом продолжил трапезу…

— Проглотил, проглотил. — пронеслось по толпе.

Вся людская масса приблизилась к нему поближе и, стала напряжённо всматриваться в него, ища первые признаки отравления.

— Смотрите, ребята смотрите. Бесплатное шоу — поглощение грибов. — мысленно усмехнулся он и зачерпнул ещё своей стряпни.

— Одна ложка, две три, четыре — кто-то начал монотонно считать, сколько он уже съел.

— Гони монету — один из наёмников неожиданно хлопнул стоящего рядом с ним — сразу он не помер!

Тот запротестовал, что надо, мол, ещё подождать, завязался спор. Никитин к тому времени осилил уже половину тарелки и произнёс:

— Эх, хорошо!

Услышав это проспоривший с недовольным видом отдал монету. По толпе прошло движение, поставившие на его быструю смерть расплачивались. Минуты через три Сергей с довольным видом доел тарелку и специально для публики изобразил сытую отрыжку.

Толпа к этому времени подступила к нему почти вплотную, оглядывая его.

— Вроде живой. — сказал один.

— А пахнет вкусно! — добавил другой, принюхиваясь к жареным грибам.

— Ну, так съешь — посоветовал ему кто-то из толпы.

— Нет, я подожду, вдруг это не сразу…

— Ну, чего столпились, — неожиданно раздался начальственный бас — а ну разойдись!

Толпа послушно расступилась, и к Сергею протиснулся, один из десятников Альбиноса вместе с десятком дружинников.

Остановившись около него, и не обнаружив дерущихся, он с недоумением стал оглядываться, не понимая из-за чего, здесь все собрались.

Никитин невозмутимо наложил себе ещё пару ложек жареных грибов и съел. Десятник с недоумением следил за ним, потом он принюхался, выждал, когда Никитин закончит, есть и, бесцеремонно выхватив у него ложку, быстро зачерпнул со сковородки грибов и отправил себе в рот. Всё вокруг ахнули.

Десятник прожевал и проглотил грибы. Прислушался к своим ощущениям и со словами:

— А что действительно вкусно! — начал подъедать со сковородки.

Осилив ещё несколько ложек, он одобрительно похлопал Сергея по плечу, развернулся и исчез в толпе.

Голодный Гафт видя такое дело, схватил брошенную ложку и начал торопливо доедать то, что осталось на сковородке. Толпа, видя такое, тоже захотела попробовать необычное блюдо. Грязные руки стали выхватывать прямо из под носа Гафта кусочки грибов.

Некоторые, попробовав с отвращением, плевались, другие наоборот одобрительно закатывали глаза. Бедный Гафт успевший перехватить только десяток ложек стряпни, уныло смотрел на чистую сковородку.

— Ну что за день такой! — парень ударил себя рукой по колену — Не везёт мне сегодня. На охоте не повезло, синяк поставили! Пожрать не дали!

В толпе обидно захохотали.

— Шустрей надо быть!

— Суетиться надо меньше — нравоучительно сказал ему Никитин — и слушаться, что тебе старшие говорят.

— Это ты то старший? — скривился Гафт.

— Ага, я! — весело подтвердил Никитин. — Сейчас вот супчик подоспеет, поешь.

— Суп, суп, а мне этого хочется — ворчливо сказал Гафт и стал, скрести ложкой по дну сковородки. Впрочем, когда суп был готов, парень съел целых две миски. Через некоторое время около них начали появляться знакомые наёмники из их отряда, все были голодны, обещанный пир всё откладывался и откладывался, а есть хотелось сейчас.

Никитин наливал им по паре половников супа, народ уже не спрашивал из чего это сделано, а молча, набрасывался на еду. Тут и там горели костры, где удачливые охотники торопливо жарили свою добычу, под завистливые взгляды менее удачливых собратьев.

— Ну и кто тебе опять синяк поставил? — поинтересовался Сергей у своего помощника.

— Да так, — помрачнел он — обругал одного, он забрызгал грязью мои штаны, а он хвать меня по скуле. Вот так. — Гафт потёр наливающийся синяк и сплюнул.

— Везет же тебе Саж — вдруг со вздохом сказал он.

— Ну и в чём же мне везёт? — лениво поинтересовался Сергей.

— Ну, ты со всеми умеешь ладить. Никто тебе синяков не ставит, да и вообще все тебя хвалят. И бабы сами к тебе липнут…

— Так я тебе и говорю, меньше суетись. Меньше и синяков будешь получать — посмеиваясь, сказал Сергей и подкинул дров в уже начинающий гаснуть костёр.

— Суетится, суетится! Вон и ты меня об землю, тогда приложил. Как больно было и, синяк большой был. — заныл Гафт.

— А синяк я тебе за дело поставил, не лез бы на меня с кулаками и, синяка бы не было. Сам виноват.

— Ну, виноват. И девки на тебя сами кидаются, та баба тебе аж сама деньги предлагала! А со мной только за деньги. Ну почему так? А ведь у меня и мышцы лучше и.

— Мышцы у тебя может быть и лучше, да только в голове мозгов мало, а девки любят тех, у кого и с мозгами в порядке и язык подвешен хорошо. Мышцы — это ещё не главное.

— Молодец парень хорошо сказал — похвалил Сергея услышавший это высказывание проходящий мимо наёмник.

— Вот у меня была такая баба… — доверительно сказал он, обращаясь к ним, но закончить ему, не дали.

В этот момент послышались радостные крики. Рабы начали выносить во двор и класть на столы, целиком, запеченные туши и наемник, не договорив, резво рванул туда.

Рабы торопливо ставили большие деревянные блюда, сильно смахивающие на корыта и, убегали, что бы притащить следующее.

Народ повалил к столам спеша ухватить себе, кусок получше, возникла давка несколько столов вместе с пищей перевернулись, никто не хотел подождать все упрямо лезли вперёд, временами отталкивая друг друга. Впрочем, вскоре слуги натащили достаточное количество дичи, что бы насытить всех желающих.

Никитин, когда суматоха немного улеглась, тоже подошёл к расставленным тут и там столам.

Люди быстро и жадно насыщались стоя рядом со столами, лавок не было, все ели стоя. Дичи действительно было много кабаны, медведи, олени, было много и незнакомой ему дичи. Пару раз ему попались целиком, зажаренные туши зверей, похожих на небольших кенгуру.

Люди за столами сноровисто работали ножами и кинжалами, отрезая себе куски мяса. Все с аппетитом чавкали, некоторые, доев окорок, ломали кости об стол и жадно высасывали костный мозг, нимало не заботясь о том, что во все стороны летели ошмётки мяса.

Как заметил Никитин, мясо было плохо прожарено, и по подбородку едоков часто текли струйки крови, напоминая ему ужастики о вампирах. Правда, подобное зрелище никого не смущало, большинство находило в этом особый смак и жадно слизывало кровь.

Сергей походил мимо столов, перебросился парой слов с Медведем и, так ничего себе не присмотрев, вернулся к своему костру. Да и есть ему после грибов, особо не хотелось.

По мере насыщения все вновь начали делиться впечатлениями об охоте и кто, сколько дичи завалил. Гафт уволок с одного стола ляжку крупного кабанчика.

— Вот гляди! — он с довольным видом повертел перед ним свою добычу. — Какой кусок я нам отхватил. Будешь?

— Дай мне его посмотреть.

Гафт отдал этот кусок мяса ему. Уже стемнело, и Никитин поднёс мясо поближе к костру.

— Н-да — критически произнёс он, разглядывая мясо.

Мясо было в грязи, и, он потыкал в него кинжалом, почти не прожарено внутри.

— Нет Гафт это не для меня — с этими словами он отдал мясо обратно.

Тот понюхал его и пожал плечами.

— Нормальное мясо. — подумав произнёс он.

Никитин хмыкнул. Гафт взял у Сергея кинжал и отрезал себе небольшой кусок, несколько раз задумчиво пожевал, потом под его зубами что-то хрустнуло. Скривившись, Гафт выплюнул на землю мелкий камушек.

— Нормальное — передразнил его Никитин — да оно всё в грязи и не дожаренное.

— Да они все такое едят.

— Они, может быть, и едят, а я такое не ем.

— Ну и чего мы будем с этим мясом делать?

— Ладно, давай принеси мне немного воды, а я попытаюсь сделать из этого что-нибудь путное.

Пока Гафт ходил за водой, он кинжалом срезал налипшую грязь с мяса. Веселье тем временем шло полным ходом, получив свою законную кружку-другую кислого пива, народ разошёлся.

Из узких окон трёхэтажного здания, что был с обгоревшими окнами, слышались пьяные вопли и женский визг, там гуляли отцы-командиры. Простые наёмники с завистью прислушивались, женщин здесь было мало, и те, кто сидел здесь уже больше месяца, начинали потихоньку беситься от длительного воздержания. Все мечтали побыстрее закончить это дело, получить свои деньги и оттянуться по полной программе.

За порядком по-прежнему бдительно следили парни Альбиноса в полном боевом облачении. Это предосторожность оказалась не лишней, через пару часов им пришлось несколько раз разгонять сцепившихся вояк.

Сергей тем временем нарезал мясо крупными тонкими кусками и бросил обжариваться на сковородку. Мясо с небольшой жировой прослойкой, зашипело на сковородке, через некоторое время, он добавил, туда специи и лук.

— Вот теперь это мясо! — одобрительно сказал Сергей, час спустя, накладывая мясо по тарелкам.

Гафт попробовав свой кусок, кивнул головой, подтверждая его слова и, стал жадно рвать мясо крепкими зубами.

Никитин кинул на сковородку следующую партию мяса и принялся за свою порцию. Стадное чувство сделало своё чёрное дело и ему тоже захотелось парного мяса.

Мясо действительно было хорошо, а что может быть лучше парного мяса? Правда кабанятина была немного жестковата и пахла тиной, но это было терпимо. К тому же на этот раз у него были специи, что придавало мясу изысканный вкус. Кроме того, оно было приготовлено на живом огне, а пища, приготовленное на таком огне очень сильно отличается от приготовленного на газу или на электрической плитке. Кто не верит, может сравнить.

Съев по паре порций, ребята насытились, но Никитин дожарил всё мясо, решив сделать небольшой запас на следующий день.

Гафт с довольным видом похлопал себя по животу.

— Ну что чувствуешь теперь разницу? — спросил его Сергей.

— Угу! — промычал тот. — А ты здорово придумал посыпать мясо, этими своими травами.

Наёмники, позади них, затянули нестройными, хриплыми голосами песни всё время, сбиваясь с ритма, но это никого особенно не волновало.

Ближе к полуночи все начали, потихоньку расходится по своим казармам. Гафт пошел было мыть сковородку, но не удержался и со смаком вылизал языком остатки жаркого.

— Ну что пойдём спать? — позевывая, спросил он, после того как вымыл сковородку.

— Давай.

Сергей снял котелок с остатками супа и тщательно затушил огонь. Они, было, двинулись к своей казарме, но Никитин внезапно остановился. Он припомнил, какие там условия и клопы.

— Знаешь Гафт я, пожалуй, пойду спать к нашим быкам, там, на телеге гораздо лучше, чем в этой вонючей казарме.

— Тогда я с тобой. Мне том тоже не нравится.

Они пошли в казармы забрали свои спальники и двинулись к навесу, где стояли их телеги и мирно вздыхали и жевали свою жвачку быки. Вместе они расчистили середину телеги и вольготно расположились в ней. Скоро Гафт ровно задышал и начал слегка похрапывать, вслед за ним, и Сергей тоже провалился в сон.

Утром всех подняли ещё затемно, когда светило ещё не выглянуло. Позевывая и ругаясь, наёмники начали выползать из казарм. Собирались долго, пока запрягли животных, пока строились, пока выкрикивали друзей, прошло много времени и, даже не позавтракав отряды, один за другим тронулись в путь.

Колонна приблизительно из сотни подвод далеко растянулась по дороге, впереди шли люди Альбиноса, следом за ним наиболее крупных отрядов из Шестиградья. Их отряд вместе с другими мелкими группами наёмников, плёлся почти в самом конце колонны. Наёмники чихали и ругались от поднятой идущими впереди пыли. Правда, когда колонна втянулась в лес, пыль почти исчезла.

Потихоньку светлело. Из-за горизонта показался ярко-красный диск светила, Никитин, прищурясь, посмотрел на него. Хороший день будет!

— Может быть, этот день окажется последним для многих из тех кто, сейчас весело переговариваясь, ехали вместе с ним.

Он оглядел этих молодых и уже в возрасте людей, и вдруг неожиданно что-то изменилось в его восприятии. Вокруг людей и животных заискрились довольно тусклые ауры, с преобладанием красно-коричневого цвета. Никитин, стараясь не терять это видение, стал более пристально вглядываться в окружающих его людей. В ауре большинства людей он неожиданно увидел один и тот же повторяющейся знак.

— Что же означает этот знак? — задумался он, пристально вглядываясь в окружающих его людей, ту же в его голове возник ответ.

— Это знак смерти. — вдруг возник у него в голове ответ.

Никитин резко развернулся, но никого вокруг не увидел, только увидел, что в ауре большинства людей сзади и спереди, тот, же знак, а это значит, это значит, что их всех ведут на убой. Вот почему ещё в начале похода его одолевали такие плохие предчувствия.

Он посмотрел на сидящего рядом с ним Гафта, но страшного знака у него не обнаружил. Как не странно, его не оказалось и у людей из отряда Альбиноса. Дорога здесь делала петлю и, их можно было рассмотреть довольно отчётливо.

В его отряде у Медведя, этого страшного знака тоже не было. А вот у Носа, Никитин вгляделся в их капитана повнимательнее, у Носа знак был. Видение тонкого мира внезапно стало потихоньку расфокусироваться и, вскоре он вновь стал видеть как обычно.

Сергей помассировал тыльной стороной кисти глаза. Мир вокруг него стал таким, как прежде, светило, всё так же ярко сияло из-за горизонта и по прежнему вокруг него весело разговаривали люди.

— Интересно, а этот знак есть у меня? — мысленно подумал он, обращаясь к своему невидимому собеседнику, но этот вопрос остался без ответа.

Войско двигалось навстречу своей судьбе, а Сергей стал, ломал голову как ему эту судьбу обмануть.