Из России с любовью

16. Крысиный туннель

Когда они вернулись в кабинет Керима, он открыл стенной шкаф и достал оттуда два синих рабочих комбинезона. Керим разделся, натянул на себя комбинезон и надел высокие резиновые сапоги. Бонд последовал его примеру.

Пока они одевались, старший клерк принес чашечки с кофе и два мощных электрических фонаря, которые он положил на стол.

— Это один из моих сыновей. Самый старший, — заметил Керим, когда клерк вышел из кабинета. — Те, что сидят в зале, тоже мои дети. Шофер и охранник — братья отца. Кровные узы — лучшая гарантия преданности. А компания, торгующая восточными пряностями, — великолепная крыша. Между прочим, М. помог мне основать ее. Он поговорил со своими знакомыми в лондонском Сити, и те ссудили меня деньгами на очень выгодных условиях — почти без процентов. Теперь я превратился в главного торговца специями на Ближнем Востоке. Долги уже давно оплачены. Мои дети — акционеры компании. Им уже не приходится экономить. Если требуется провести какую-то тайную операцию, я выбираю того, кто лучше всех для этого подготовлен. Каждый из них обучен одной из разведывательных специальностей. Все они — смелые и умные. Некоторым уже приходилось убивать противников. Они готовы умереть за меня и за М. Я воспитал их в духе беспрекословного повиновения М., и они считают, что его место — где-то чуть ниже господа бога, — Керим махнул рукой, будто извиняясь. — Мне хотелось сказать, чтобы ты ни о чем не беспокоился. Ты в надежных руках.

— Я в этом не сомневался.

— Ха! — с сомнением покачал головой Керим. Он взял один из фонарей и передал его Бонду. — А теперь за работу.

Керим подошел к широкому книжному шкафу и сунул руку за стенку. Раздался щелчок, массивный шкаф плавно откатился влево, открыв маленькую дверь. Керим на что-то нажал, дверь распахнулась, Бонд увидел темный туннель с каменными ступенями, ведущими вниз. Из темноты в комнату ворвался сырой промозглый воздух.

— Ты иди первым, — сказал Керим. — Спускайся по ступенькам и обожди меня внизу. Я должен закрыть дверь.

Бонд включил фонарь, наклонился, вошел в дверной проем и начал осторожно спускаться. Прыгающий свет фонаря выхватывал из темноты кирпичную кладку. Где-то внизу, футах в двадцати, луч осветил поверхность воды. Спустившись, Бонд увидел, что по дну древнего туннеля, круто заворачивающего направо, течет узкий поток воды. Бонд решил, что, судя по всему, туннель идет к Золотому Рогу.

В темноте, куда не доставал луч фонаря, слышался какой-то шорох. Он разглядел: в двадцати ярдах от Бонда сидели и перебегали от стены к стене тысячи крыс. Их беспокоил незнакомый запах, в глазах сверкали красные огоньки. Бонд представил себе, как седые крысиные усы поднимаются над острыми желтыми зубами, и на мгновение с ужасом подумал о том, что с ним будет, если фонарь вдруг погаснет. Рядом послышались шаги Керима.

— Нам придется идти вверх не меньше четверти часа. Надеюсь, ты любишь животных, — эхо его хохота разнеслось по туннелю. — К сожалению, у нас нет выбора. Здесь полно крыс и летучих мышей. Целые дивизии. Точнее, армия и военно-воздушные силы. И мы будем гнать их перед собой. В конце туннеля нам всем будет очень тесно. Ну, пошли. По крайней мере, здесь не приходится беспокоиться о воздухе, потому что он чистый. Видишь, по дну туннеля течет всего небольшой ручеек, а вот зимой здесь настоящая река, и приходится пользоваться легким водолазным костюмом. Направь свет фонаря себе под ноги. Если в волосах запутается летучая мышь, смахни ее. Впрочем, такое бывает редко — у них великолепные радиолокаторы.

Они медленно двинулись вверх. Вонь и сырость становились все сильнее. Бонд подумал, что вряд ли ему удастся быстро избавиться от этого запаха, когда они вернутся обратно.

С потолка туннеля свисали летучие мыши, похожие на связки высохшего винограда. Время от времени, когда головы Керима или Бонда касались их, летучие мыши оживали и с писком улетали в темноту. По мере того как они продвигались вперед, лес красных точек становился все гуще. Иногда Керим поднимал свой фонарь, и перед ними открывалось отвратительное зрелище: сплошное серое движущееся поле мерзких животных со сверкающими зубами и поблескивающими в электрическом свете усами. Когда на крыс падал яркий свет фонаря, их охватывало какое-то безумие. Они в панике карабкались друг другу на спины, чтобы побыстрее скрыться в темноте. Тысячи серых тел сбивались во все более плотную массу, а последние их ряды становились все ближе и ближе к людям.

Прошло минут пятнадцать, они достигли наконец своей цели. В стене туннеля была вырыта глубокая ниша, облицованная свежей кирпичной кладкой. С потолка ниши свисал какой-то массивный предмет, тщательно завернутый в брезент. Слева и справа от него Бонд увидел скамейки.

Они вошли в нишу. Еще несколько ярдов, подумал Бонд, и обезумевшая крысиная орда, плотно сбившаяся в тупике туннеля, повернулась бы и кинулась на них несмотря на пугающий запах и два ослепительно горящих глаза.

— Смотри внимательно, — сказал Керим.

В туннеле наступила тишина. Крысиный писк прекратился как по команде. Внезапно мимо ниши понеслась серая волна крысиных тел. С визгом, в панике кусая друг друга, крысы промчались мимо и исчезли в темноте.

Керим с сожалением покачал головой.

— Наступит время, когда эти крысы начнут умирать. Тогда в Стамбул снова придет чума. Иногда меня охватывает чувство вины из-за того, что я скрыл от городских властей существование этого туннеля, который давно надо было бы вычистить. Но пока русские остаются здесь, в доме над нами, я не могу сделать этого. — Он посмотрел на часы. — До начала еще пять минут. Сейчас они рассаживаются и просматривают бумаги. За столом будут трое постоянно работающих в Турции — двое из МГБ и один представитель ГРУ, армейской разведки. С ними еще трое. Двое из них приехали две недели назад — один из Греции, второй из Персии. Третий прибыл в понедельник. Цель их приезда мне неизвестна. Иногда в комнату приходит эта девушка — Татьяна — с шифровкой, кладет ее на стол и снова уходит. Надеюсь, сегодня она тоже заглянет. Ты будешь поражен. Она настоящая красавица.

Керим снял тесьму, обвязанную поверх брезента, и убрал его. Бонд понял, что за предмет скрывался под брезентом. Конечно же перископ подводной лодки... Капли воды поблескивали на густой смазке.

— Где ты его раздобыл, Дарко? — засмеялся Бонд.

— Купил на военном складе, — коротко ответил Керим. — Сейчас технический отдел в Лондоне пытается как-нибудь прикрепить микрофон с объективу наверху. Это совсем не просто. Верхняя линза размером не больше зажигалки, и, когда я поднимаю перископ, объектив находится на уровне пола. В углу комнаты мы вырезали маленькое отверстие. Очень похоже на мышиную работу. И я однажды поднял перископ, заглянул в окуляр и увидел прямо перед собой мышеловку с кусочками сыра, — Керим засмеялся. — Уж не знаю, удастся ли нашим кудесникам найти место для чувствительного микрофона. Снова проникнуть в дом под видом ремонта мы уже не сумеем. Мне удалось установить этот перископ после того, как я уговорил моих знакомых в министерстве общественных работ выселить русских из этого дома на несколько дней. Мы объяснили им, что трамваи, проходящие по этой улице, сотрясают грунт и расшатывают основания близлежащих домов. Необходимо, мол, провести геологическое обследование. Это обошлось мне в несколько сот фунтов, которые я переложил из своего кармана в чужие. Инспектора министерства общественных работ обследовали с полдюжины домов по обеим сторонам улицы и заявили, что беспокойство оказалось напрасным. К этому времени я со своей семейкой успел сделать все необходимое. Но русские сразу почуяли неладное. По-видимому, они обшарили весь дом, каждый квадратный сантиметр — искали микрофоны, бомбы и тому подобное. Жаль, что нельзя проделать такой фокус еще раз. Если только технический отдел не придумает что-то невероятно хитрое, мне придется ограничиться одним наблюдением за ними. Когда-нибудь удастся заметить что-нибудь очень важное. Например, они будут допрашивать человека, вызывающего у нас интерес, или что-то вроде этого.

Неожиданно Бонд заметил под самой крышей рядом с объективом перископа какую-то огромную выпуклую полусферу.

— А это что? — спросил он, указывая вверх.

— Нижняя половина мины. Мощной мины. Если со мной что-нибудь случится или начнется война, она будет взорвана подрывной машинкой из моего кабинета. Очень грустно, — Керим совсем не выглядел грустным, — что при взрыве погибнет немало невинных людей. Но тут ничего не поделаешь. Когда закипает кровь, люди, как и природа, не выбирают своих жертв.

Керим достал мягкую тряпку и тщательно протер окуляры перископа, расположенные между двумя ручками управления в его торцевой части. Затем взглянул на часы, наклонился, взялся за ручки и медленно поднял основание перископа на уровень глаз. Труба перископа с шипением начала подниматься вверх и исчезла в потолке. Керим заглянул в окуляры, отрегулировал резкость и медленно повернул перископ.

— Как я и говорил, — шестеро, — произнес он и пригласил Бонда посмотреть.

Бонд сделал шаг вперед и взялся за ручки перископа.

— Смотри на них повнимательнее, — услышал он шепот Керима. — Мне их лица хорошо знакомы, но тебе нужно запомнить их. В торцевой части стола сидит резидент. Слева от него — два заместителя. Напротив сидят трое, которые приехали недавно. Тот, кто приехал последним, сидит рядом с резидентом. Судя по всему, он занимает высокое положение в иерархии МГБ. Если заметишь что-нибудь необычное, скажи.

Бонд наклонился и заглянул в окуляры. Ему тут же захотелось попросить Керима, чтобы он говорил еще тише. Оптика была такой хорошей, а резкость настолько высокой, что ему показалось, будто он находится в комнате вместе с русскими и сидит в углу — словно секретарь, стенографирующий выступления участников совещания.

Широкоугольный объектив, рассчитанный на слежение не только за поверхностью моря, но и за воздухом, развернул перед Бондом необычную панораму — лес ног под столом и несколько голов владельцев этих ног. Он отчетливо видел лица резидента и его заместителей. Типичные бесстрастные лица. Резидент походил на профессора — массивные очки, широкий подбородок и глубокая залысина. Рядом, слева от него, сидел коренастый мужчина с квадратным тупым лицом, морщинами по обеим сторонам рта, светлыми коротко остриженными волосами и рассеченной мочкой уха. Третий сотрудник резидентуры был худым, с хитрым армянским лицом и умными миндалевидными глазами. Он говорил о чем-то, фальшиво улыбаясь.

Лица вновь приехавших почти не были видны. Они сидели спиной к Бонду, и он отчетливо видел только профиль самого молодого из них, который был ближе остальных к их наблюдательному пункту. Смуглая кожа — судя по всему, он тоже родился в одной из южных республик, — скулы плохо выбриты, мясистый, покрытый крупными порами нос. Верхняя губа нависала над мрачным ртом и началом двойного подбородка. Жесткие черные волосы пострижены очень коротко. Скорее всего, военная стрижка... На толстой шее — большой воспаленный фурункул. Синий костюм, коричневые туфли. Он сидел за столом неподвижно и ни разу не произнес ни единого слова.

Старший из приехавших, сидевший рядом с резидентом, откинулся на спинку стула и заговорил. Теперь, когда он отодвинулся назад. Бонд видел его лицо — волевое, будто высеченное из камня, с выдающимся вперед подбородком и усами, как у Сталина. На стороне лица, обращенной к Бонду, он увидел серый холодный глаз, почти закрытый мохнатой бровью, и низкий лоб с нависающими над ним седеющими волосами. Он был единственным курильщиком среди присутствующих и то и дело затягивался. В маленькую трубку была вертикально вставлена половина сигареты. Время от времени он вынимал трубку изо рта и стряхивал пепел на пол. У него было лицо человека, привыкшего командовать, и Бонд решил, что в Москве он занимает довольно высокий пост.

Глаза начали слезиться от напряжения. Бонд нажал на ручки и медленно повернул перископ, пытаясь осмотреть комнату, насколько это позволяли края вырезанного в плинтусе отверстия. Ничего интересного — два металлических шкафа для документов, вешалка у двери, на которой висели более или менее похожие плащи и шляпы, сервант, где стоит графин с водой. Бонд выпрямился и отошел от перископа, потирая глаза.

— Если бы мы могли слышать, о чем они говорят! — с досадой покачал головой Керим. — Такие сведения ценились бы на вес золота!

— Действительно, это было бы весьма полезно, — согласился Бонд. — Между прочим, Дарко, как ты нашел этот туннель? И вообще, что это за туннель?

Керим наклонился, заглянул в окуляры и снова выпрямился.

— Это утерянный сток из Колонного Зала, — пояснил он. — Сам Колонный Зал — одно из достопримечательных мест Стамбула, и туда возят туристов. Он расположен над нами, на холмах города, рядом со Святой Софией. Его построили тысячу лет тому назад на случай осады. Это гигантский подземный резервуар ярдов сто длиной и пятьдесят шириной. Там можно хранить миллионы галлонов воды. Лет четыреста назад его снова открыл человек по имени Гиллес. Однажды мне попалось описание этого резервуара, сделанное им. Там говорилось, что зимой резервуар наполнялся «через огромную трубу, и вода вливалась с мощным ревом». Мне пришло в голову, что где-то должна быть «огромная труба», через которую можно очень быстро опорожнить резервуар, если враги захватывали город. Я отправился в Колонный Зал, подкупил сторожа и однажды ночью в резиновой лодке с одним из моих парней проплыл вдоль стен резервуара, выстукивая их молотком и прислушиваясь к эху. В одном месте, которое показалось мне наиболее многообещающим, мы обнаружили за стеной пустоту. Я снова обратился к своим друзьям в министерстве общественных работ, и Колонный Зал закрыли на неделю — для очистки. Нам пришлось немало потрудиться. — Керим снова наклонился и заглянул в окуляры. — Мы пробили стену над уровнем воды и обнаружили древнюю арку туннеля, спустились в него, пошли вниз. Это было очень интересно, Джеймс! Ведь мы не знали, куда он приведет нас. Туннель шел прямо вниз, по уклону холма, под Книжной улицей, где находится русское консульство, и дальше к Золотому Рогу, недалеко от Галата Бридж. Значит, в двадцати ярдах от моего склада. Потом мы вернулись обратно, заложили сделанный нами пролом в стене и принялись копать со своего конца. Это было два года назад. Понадобился целый год работы и тщательные геодезические изыскания, чтобы выйти прямо под русским консульством, — Керим засмеялся. — Наступит время, когда русские захотят переехать в другое здание. Надеюсь, что к этому времени во главе станции Т. будет уже кто-то другой.

Керим наклонился и заглянул в окуляры. Бонд увидел, что его пальцы, сжимающие ручки перископа, замерли.

— Открывается дверь, — произнес он. — Быстрее становись к перископу! Это она...