Из соседей... в молодожены?

— Он забыл упомянуть, что у него есть сын.

— Ты хочешь сказать, что он не говорил тебе о нем до сегодняшнего дня?

— Он мне ничего не сказал. Я нашла фотографию маленького мальчика на его столе.

Келси поморщилась.

— Иногда мне интересно, как этот человек, прошедший медицинскую школу, может иметь только половину работающего мозга, — затем она вздохнула. — Конечно, он на самом деле не идиот, просто иногда он действует сердцем, а не головой. Вот почему Линдси было легко манипулировать им. Она правильно сыграла свои карты, чтобы получить то, что хотела от Мэтта.

— Похоже, ты хорошо ее знала, — прокомментировала Джорджия.

Келси остановилась на полпути к губам со своей чашкой.

— Что он сказал тебе о моей связи с его бывшей женой?

— Он просто сказал, что знает ее из-за его дружбы с тобой. Я предположила, что это означает, что ты тоже ее друг.

Другая женщина покачала головой.

— Линдси – моя сестра.

Теперь Джорджия почувствовала себя идиоткой.

— Я должна была понять… знаю, что Бритни называет его «дядя Мэтт», но я думала, что это из-за того, что ты и он были такими близкими друзьями.

— Она относится к Джеку и Люку как к дядям по этой причине, — признала Келси. — Но есть реальная семейная связь с Мэттом через его брак с моей сестрой.

Джорджия отхлебнула свой чай и попыталась усвоить всю эту новую информацию.

— Что ты думаешь? — мягко спросила Келси.

— Я не знаю, что думать. У меня голова закружилась, так много вопросов и сомнений, что я не знаю, могу ли я сформулировать любой из них.

— Я могу понять вопросы, но в чем ты сомневаешься?

— По каким причинам Мэтт захотел жениться на мне.

— То, что он влюблен в тебя, недостаточно?

— Неужели? — спросила Джорджия, в конце концов, произнеся свой величайший страх вслух.

Келси была поражена вопросом.

— Ты действительно в этом сомневаешься?

— Он женился на Линдси, чтобы стать отцом ее ребенка, — напомнила она другой женщине. — Откуда я могу знать, что он не женится на мне, чтобы быть отцом моих детей?

Это была вероятность, которая разрывала сердце Джорджии.

— Спроси его, — посоветовала Келси. — Это единственный способ, быть уверенной.

* * *

Это был хороший совет. Джорджия, конечно, согласились с тем, что ей и Мэтту нужно больше говорить, но сначала она пошла домой покормить своего ребенка и обнять своих мальчиков. Нахождение с её детьми всегда помогало ей разложить вещи в перспективе, через все лучшие и худшие времена в ее жизни. С тех пор, как Мэтт вошел в их жизни, они наслаждались одним из лучших, и потерять его, если бы это случилось, было бы одним из худших.

Спустя некоторое время Шарлотта выследила ее в прачечной, где она складывала одежду.

— Ты забрала свое свадебное платье, пока тебя не было?

Джорджия покачала головой.

— Нет, я забыла.

— Забыла? — ее мать засмеялась. — Как ты могла забыть, когда свадьба через три дня?

— Я не знаю, будет ли эта свадьба, — призналась женщина.

— Не глупи, — Шарлотта пожурила ее. — Конечно, эта свадьба будет. Церковь заказана, цветы и торт заказаны, и я знаю двух очень красивых мальчиков, которым не терпится подвести свою маму к алтарю.

Глаза Джорджии наполнились слезами.

— Слишком быстро все происходит. Я знала Филиппа три года до того, как мы поженились, а Мэтта я едва знаю, всего лишь около трех месяцев, — она сглотнула. — И как выяснилось, я не уверена, что действительно знаю его.

Шарлотта махнула совершенно ухоженной рукой.

— Ты просто испытываешь некоторый предсвадебный мандраж. Не волнуйся, каждая невеста это переживает.

— Мама, я не невинная невеста, которая волнуется о первой брачной ночи, — сказала Джорджия, с выраженным разочарования в голосе. На этот раз она пожелала, чтобы ее мать могла быть ее матерью, а не клише Южной красавицы, в которую она так хорошо играла.

— Тогда расскажи мне, что случилось.

Так что, с небольшим количеством оговорок, она и сделала.

После того, как Джорджия закончила говорить, Шарлотта молчала, и когда она, наконец, заговорила, ей оставалось только спросить.

— Ты любишь его?

— Все не так просто, — запротестовала Джорджия.

— Ты любишь его? — снова спросила ее мать.

— Ты знаешь, я бы никогда не позволила ему надеть кольцо на мой палец, если бы я не любила.

Шарлотта кивнула.

— Но знаешь ли ты, что брак – это скачок веры, как свидетельство любви?

— Как я могу доверять человеку, который не был честен со мной?

— Он должен был быть более откровенным, — согласилась Шарлотта. — Но я не думаю, что ты можешь сказать, что он был нечестным. Я имею в виду, он никогда не говорил тебе, что у него нет сына, не так ли?

— Это не значит, что это хорошо.

— Я не говорю, что все в порядке, — тон матери успокоил ее. — Я просто говорю, что ты должна оставить его в покое. Никто не идеален, девочка, и если ты ожидаешь, что он будет, ты просто можешь быть разочарована.

— Ты права, — наконец ответила Джорджия, потому что было легче согласиться с ее матерью, чем ожидать, что она когда-либо посмотрит на вещи с точки зрения дочери.

— Я понимаю, почему ты сомневаешься в его мотивах, — сказала Шарлотта. — Но ты также можешь подумать, что он был настолько сосредоточен на своем будущем с тобой, что не думал о прошлом. Его бывшая жена и ее маленький мальчик – его прошлое, ты и твои дети – его будущее. Ты можешь отложить свадьбу – даже отменить ее, если это то, что ты чувствуешь, что нужно сделать, — продолжила ее мать. — Но прежде чем принимать такое решение, убедитесь, что ты подумала обо всех последствиях.

— Мальчики будут так разочарованы, — призналась Джорджия.

Шарлотта покачала головой.

— Хотя ты права, что отмена свадьбы, скорее всего, разорвет их сердца, это не касается моих внуков. Это о тебе и о том, почему ты сказала «да», когда он предложил тебе стать его женой.

— Потому что я люблю его, — призналась она.

Мать посмотрела ей в глаза.

— И ты готова провести остаток своей жизни без мужчины, которого любишь?

* * *

После разговора с матерью Джорджия подошла к соседнему дому, чтобы поговорить с Мэттом, и узнала от его брата, Джека, который ругался, пытаясь собрать двухъярусные кровати, что его вызвали в больницу. Итак, она вернулась в дом своей матери, но все еще выглядывала из окна, чтобы увидеть его возвращение.

Было уже поздно, когда женщина увидела, как фары его машины мелькнули на подъездной дорожке, но их разговор не мог больше ждать. Зная его распорядок, Джорджия надела сандалии, и вышла через черный ход. Конечно же, Мэтт вышел на задний двор, наблюдая, как щенки бегают по траве. Небо было черным, но луна и звезды давали достаточно света, чтобы она могла пройти по ее двору.

Щенки заметили ее первой и поприветствовали какофонией восторженных звуков, прыгая ей на пятки, когда она направилась туда, где сидел Мэтт.

— Привет, — сказал мужчина небрежно, но она услышала неуверенность в одном слоге.

Джорджия села рядом с ним.

— И тебе привет.

Финниган и Фредерик прыгали друг с другом, соперничая за ее внимание, поэтому она взяла минуту, чтобы поиграть с ними, пытаясь найти правильные слова, чтобы сказать то, что хотела.

Но Мэтт первым нарушил молчание, осторожно спросив.

— Ты все еще злишься?

Джорджия обдумала весь спектр эмоций, которые захлестнули ее тело за последние двенадцать часов.

— Безумие даже не маленькая часть того, что я чувствовала, — сказала она ему. — Если только не считать, что была разъярена твоей бывшей женой за то, что та сделала с тобой.

— Мне хотелось бы что-то сказать или сделать, чтобы объяснить, — признался мужчина, — но, честно говоря, я не знаю, есть ли какие-то объяснения.

— Ты – идиот? — предположила она.

Ему удалось улыбнуться.

— Ты говорила с Келси.

Джорджия кивнула.

— Я – идиот, — согласился он. — Потому что абсолютно последняя вещь, которую я когда-либо хотел сделать – это что-то от тебя скрывать.

— Можно спросить кое-что?

— Все, что угодно, — пообещал Мэтт.

— Почему ты попросил меня выйти за тебя замуж?

Мужчина переместился так, что оказался перед ней.

— Это твой вопрос?

Она снова кивнула.

— Я облажался еще больше, чем думал, если ты не знаешь, как сильно я люблю тебя.

— Я знаю, что ты сказал, — признала Джорджия. — Но мне нужно знать, что ты хочешь быть со мной, а не просто увидел по соседству вдову и ее детей без отца, как возможность иметь семью снова.

— Очевидно, ты знаешь, как я забочусь о Куинне, Шейне и Пиппе, но так же, как твои дети завоевали мое сердце, я бы никогда не предложил тебе этого, если бы не хотел быть с тобой. Мы оба были в браке раньше, — напомнил он ей. — И я не знаю о твоих клятвах, но уверен, что в моей было что-то вроде «так долго, как мы оба будем жить», а не «пока дети не вырастут и не уйдут в колледж».

Джорджия улыбнулась на это.

— Разница в этот раз в том, что дети не расплывчатое понятие, а реальность.

— Я не любил бы Куинна, Шейна и Пиппу больше, если бы они были мои собственные, но я не думал о них, когда делал тебе предложение, — заверил ее Мэтт.— Когда я попросил тебя выйти за меня замуж, я не думал об обучении Куинна бросать крученный мяч или смотреть, как Шейн выбивает его из парка или даже об огромной вечеринке принцесс, которую мы устроим на первый день рождение Пиппы.

— Хотя ты, очевидно, некоторые эти идеи обдумал.

— Потому что, когда я думаю о будущем с тобой, оно охватывает все, что я когда-либо хотел, но без тебя это не имеет значения, — мужчина взял ее руки в свои. — Я попросил тебя выйти за меня замуж, потому что, когда я думал о своем будущем, то не мог представить его без тебя. Дети – это бонус, не стану отрицать этого, но я хочу, чтобы ты была рядом со мной на всю оставшуюся жизнь.

Искренность в его тоне, глубина эмоций, которые Джорджия могла прочесть в его глазах, вызвали слезы.

— Но если ты хочешь перенести свадьбу, все в порядке, — сказал он ей. — Только не выталкивай меня из своей жизни. Дай мне шанс доказать, насколько сильно я люблю тебя. Пожалуйста.

— Ты хочешь перенести?

— Нет, — ответил Мэтт без колебаний. — Я хочу провести остаток своей жизни с тобой, и я хочу, чтобы наша совместная жизнь началась как можно скорее. Но если у тебя есть какие-то сомнения…

Она покачала головой, потому что не хотела этого. Уже нет.

— Я не хочу откладывать свадьбу, — сказала Джорджия. — Я хочу выйти замуж за тебя, потому что я люблю тебя, и хочу, чтобы наша совместная жизнь началась как можно скорее.

Мэтт поднял ее на руки и крепко поцеловал. И затем он отступил, чтобы сказать.

— В интересах полного раскрытия информации…

Джорджия инстинктивно напряглась.

— Еще один секрет из твоего прошлого?

— Нет, это идея для нашего будущего.

Женщина выдохнула.

— Хорошо.

— Я просто хотел, чтобы ты знала, что я думал о прибавлении в нашей семье когда-нибудь.

— Ты хочешь еще детей? — Джорджия не рассматривала такую возможность.

Может быть, потому что Пиппа была еще ребенком, мысль о том, чтобы иметь еще одного никогда не приходила ей в голову. Но теперь, когда Мэтт упомянул об этом, она знала, что хотела бы иметь еще одного ребенка – ребенка Мэтта.

— Только если ты захочешь, — он поспешил заверить ее. — Я просто подумал, у нас уже есть два мальчика, может быть, было бы хорошо для Пиппы иметь сестру.

Это было то, от чего ее глаза наполнились слезами, с какой легкостью Мэтт говорил это одно слово, которое заставило ее принять правду о его чувствах к ней. Он надел кольцо ей на палец, не для того, чтобы сделать их семьей, они уже были семьей. Кольцо действительно было символом его любви и верности к ней.

— Почему бы нам не отложить любое обсуждение вопроса о другом ребенке, пока я не накормлю этого, — предложила Джорджия.

— Это справедливо, — согласился Мэтт.

— Кроме того, у нас есть более важные дела прямо сейчас, если мы собираемся переехать в твой дом после свадьбы, которая уже через три дня.

— Я закончил границу в комнату близнецов, — сказал он ей. — Хочешь посмотреть?

— Ты просто пытаешься заставить меня подняться наверх, вниз по коридору к твоей спальне, — догадалась женщина.

Он улыбнулся.

— Я настолько очевиден?

Джорджия обвила его лицо своими руками, чтобы могла смотреть ему в глаза и ясно видеть его любовь к ней.

— Да, ты, — сказала она и коснулась его губ своими.

— Я люблю тебя, Джорджия Рид.

— И я люблю тебя, Мэтт Гаррет, — ответила она ему. — Теперь давай посмотрим на границу.

Мэтт взял ее за руку и повел в дом, который уже не принадлежал ему, в дом, в котором они будут жить в их будущем.

Эпилог

День свадьбы не очень отличался от любого другого дня, что Мэтт проводил после переезда в соседний дом к Джорджии и ее детям, что означало, что было довольно много хаоса от начала до конца.

Мэтт знал, что это его вина, поскольку он убедил свою будущую невесту позволить близнецам переночевать у него дома. Мужчина был уверен, что сможет справиться с режимом двух маленьких мальчиков и подготовить их к церкви на следующий день. Кроме того, у него была резервная копия в виде Джека и Люка.

Когда мальчиков покормили, помыли и одели, и они выглядели слишком чертовски мило в своих маленьких смокингах, несмотря на то, что Куинн продолжал жаловаться, что туфли были слишком тугими, они хотели играть. Но все их игрушки были в соседнем доме, поэтому Мэтт включил мультфильмы на телевизоре. Это заняло их всего на тридцать минут, после чего он, наконец, согласился, что они могут выйти на улицу поиграть со щенками до тех пор, пока не испачкаются.

Куинн и Шейн кивнули, понимая правила, и Люк вышел с ними, чтобы приглядывать за ними. К сожалению, никто не мог предположить, что Финниган найдет «что-то вонючее и мертвое» (как позже описал Куинн) во дворе и решит, что это будет вкусная закуска, но не настолько вкусная, что он потом бросил ее не штаны Шейна.

Люк – эксперт по всем видам рвоты щенков, вернул их внутрь для очистки. Это было вскоре после того, как Джек обнаружил обувь Куинна в туалете на первом этаже в ванной комнате. Видимо, мама никогда не позволяла ему надевать мокрые ботинки на ноги из-за страха, что он заболеет, поэтому он сунул их в туалет, чтобы она промокли и стали непригодными.

Когда Мэтт оглядел всех на последнем осмотре, прежде чем они отправятся в церковь, то решил, что мальчишеские смокинги выглядят не слишком плохо с кроссовками. Затем он сделал ошибку, напоминая близнецам, что они собираются пройти по проходу по обе стороны от своей мамы, чтобы отдать ее. Он произнес эти слова, не подумав, и Куинн с Шейном разразились слезами, протестуя против того, что они не хотели отдавать свою маму, они хотели сохранить ее навсегда.

К тому времени, как мужчина вытер слезы, уточнил их роль в церемонии и подтвердил, что они все собирались быть вместе навсегда, его голова раскалывалась. Ухмыляясь, Люк протянул ему стакан воды и пару таблеток тайленола. Джек следовал за ними со стаканом скотча.

Но вся драма была забыта, как только он увидел Джорджию. Надев кружевное платье кремового цвета, и неся букет красных роз, она полностью захватила его дыхание.

Казалось, целая вечность потребовалась ей, чтобы добраться до передней части церкви, что может быть потому, что Куинн и Шейн почти в буквальном смысле волочили ноги, но когда министр велел им взяться за руки, Джорджии стало спокойно и тепло. И в ее глазах, он не видел каких-либо доказательств сомнения, только любовь и радость сияла в красивых голубых глубинах.

Но, как напоминание, в случае, если клятвы не было достаточно, он прошептал ей.

— Я люблю вас, миссис Гаррет.

— Я знаю, — ответила она. — Я тоже тебя люблю.

И когда его губы коснулись ее губ, он услышал, как Куинн ясно сказал.

— Мы отдали ее, но она все еще наша мама.

Когда тихий смешок прозвучал из галереи, Джорджия отступила назад, чтобы взглянуть на него, молча спрашивая.

Мэтт мог только покачать головой.

— Давайте просто скажем, что единственное, что помогало мне в течение последних нескольких часов один на один с этими мальчиками, было знание, что после сегодняшнего дня я всегда буду рядом с тобой.

— Всегда, — пообещала она.

Когда Джорджия и Мэтт пошли обратно по проходу, они были окружены Шейном и Куинном и с Пиппой на руках матери.

Теперь официально они – семья.