Из-за денег

Роберт Артур Как избавиться от Джорджа

Голос Дейва Денниса: «Лора, ты одета?» и стук в дверь заставили Лору вздрогнуть, выпрямиться в кресле и проснуться. Она спала, сидя перед своим туалетным столиком, полуодетая, и видела дурной сон. Будто она на съемках, перед кинокамерой, глаз которой, нацеленный на нее, медленно превращается в глаз Джорджа и подмигивает ей — медленно, цинично полуопуская верхнее веко, так как он это делал во время их выступлений в третьесортных ночных кабаре.

Но Джордж мертв, слава богу. Мертв уже пять лет, и снился ей только тогда, когда она чувствовала себя очень усталой, например, как сейчас, настолько усталой, что заснула во время переодевания для званой вечеринки, происходящей внизу.

— Подожди минуту, Дейв, — отозвалась она, но дверь уже распахнулась, и щеголеватая маленькая фигура заведующего рекламой кинокомпании «Формост филмс» появилась на пороге.

Небольшое круглое лицо Дейва выражало крайнее раздражение. Он уперся ладонями в бедра и возмущенно уставился на актрису.

— Похоже, Лора, что ты забыла, зачем устроила эту вечеринку. Тебе необходимо укрепить хорошие отношения с прессой. Но этого ты не добьешься, отсиживаясь в своей комнате. И хотя премьера фильма «Обреченная любовь», где у тебя главная роль, имела сегодня грандиозный успех, определенно можешь его омрачить, если не спустишься вниз, где тебя ждут обозреватели, комментаторы и репортеры, и не приобретешь из их числа новых друзей. И очень тебе советую — поторопись.

— Я скоро выйду к ним, Дейв, — пообещала Лора, сделав усилие над собой. Она ненавидела Дейва так же сильно, как и он ее. — Просто я устала. Очень устала.

— Кинозвезда не может себе этого позволить. Она принадлежит публике, а публикой владеет печать, — заметил наставительно Дейв.

— Тебе лучше убраться отсюда, — ответила Лора с угрожающей вкрадчивостью. — Или я могу запустить в тебя вот этим.

Дейв сделал шаг назад, увидев, что она взяла со столика увесистую серебряную статуэтку, подарок от Гарри Лоуренса, ее личного менеджера.

— Остановись, Лора! — резко сказал Дейв. — Сегодня не должно быть демонстрации известного всем темперамента Лоры Лейн, иначе твое имя запачкают так, что оно не отстирается.

— Не беспокойся. — Она повернулась к рекламщику спиной.

— Я буду ослепительно улыбаться всем этим писакам, словно у меня нет желания наплевать в их противные рожи. Хейла Френч и Билли Пирс, разумеется, здесь?

— Кусают себе ногти, ожидая тебя.

— Еще бы! Эта парочка выуживает информацию из моей горничной Мэри и моего посыльного Педро о том, как я чищу зубы. — Губы кинозвезды искривились в презрительной усмешке. — Хейла подкупила Мэри, а Билли оплачивает болтовню Педро. Если я заговорю во сне, эти стервятники узнают о моих словах на следующий день.

— Но такие люди очень необходимы для карьеры кинозвезды, — напомнил Дейв. — И ты об этом прекрасно знаешь. Через десять минут я жду тебя внизу. И вот еще что: среди приглашенных есть новый обозреватель, представляющий прессу восточного синдиката. Он хотел бы взять у тебя короткое интервью. Насчет того, как чувствует себя женщина, по которой вздыхает каждый мужчина.

— Я объясню ему. Пришли ко мне Гарри Лоуренса, и пусть он принесет что-нибудь из выпивки. Потом я спущусь.

Лора чуть наклонилась вперед и уставилась на себя в зеркале. Ей было тридцать пять. Обычно она выглядела на двадцать девять, но сегодня она дала себе все сорок. И это потому, что смертельно устала. Бесчисленные, казалось, съемки и пересъемки, завершившиеся сегодняшней премьерой, совершенно измотали се. Наконец-то, все позади. Третий фильм, в котором она снялась, как и два предыдущих, восторженно воспринят; условия контракта со студией выполнены. Теперь она и Гарри могут создать собственную кинокомпанию и снимать те фильмы, которые они задумали. Он уже провел переговоры с «Юнайтед» о производстве трех кинокартин, что сулило по меньшей мере шесть миллионов долларов на двоих. И что самое замечательное, они могут теперь снимать эти фильмы за границей, вдали от вездесущих газет, журналов для кинолюбителей, всякого рода проходимцев и щелкоперов, высасывающих из кинозвезд кровь и превращающих ее в чернила для своих пасквилей. Целых пять лет эта свора, преследовала актрису, пытаясь докопаться до ее прошлого, до той правды, которую она и Гарри с таким трудом и так тщательно скрывали от общественности.

Удивительно, что прожитые семь лет до Голливуда, не отразились на ее лице. Семь лет выступлений в дешевых ночных кабаре по всей стране, где она исполняла «стриптиз», а Джордж, ее муж, комик-конферансье, грязными шуточками комментировал со сцены процесс раздевания до полной обнаженности тела. Джордж, который однажды, когда она серьезно заболела, обокрал ее, забрал все ее сбережения и исчез. Джордж, единственный бескорыстный поступок которого состоял в том, чтобы случайно оказаться среди застреленных жертв ограбления в Ньюарке. Лора никогда не чувствовала себя более счастливой, чем в тот день, когда прочла в газете извещение о гибели Джорджа.

Но теперь Хейла Френч или Билли Пирс были бы в восторге, если бы им удалось раскопать эту историю и пропечатать в трехстах газетах с сотней миллионов читателей.

И, если бы не Гарри Лоуренс, — спасибо тебе, Господи, за Гарри!.. Она представила его себе — высокого, широкоплечего, владеющего утонченными манерами, обладающего мягким вежливым голосом. Представила, как он осторожно пробирается в толпе газетчиков и киношников, собравшихся внизу, улыбаясь всем и каждому, обмениваясь любезностями, производя хорошее впечатление на окружающих, даже на Хейлу Френч. Теперь, когда у них есть собственное дело, она и Гарри могут, наконец, пожениться. Разумеется, об этом следует прежде всего уведомить первой Хейлу Френч! Она уже обещала этой влиятельной обозревательнице первоочередное интервью относительно того, когда и где состоится помолвка. Даже сама смерть не так беспощадна, как эта саркастическая, сложенная из больших костей особа, правящая среди голливудских писак, особенно к тем, кто нарушает данные ей, Хейле Френч, обещания.

В дверь опять постучали. Она радостно обернулась.

— Входи, Гарри.

В комнату вошел человек, но это был не Гарри Лоуренс. Ниже ростом, напомаженные и прилизанные к черепу черные смоляные волосы. Большие в роговой оправе очки на носу маскировали верхнюю половину лица.

— Кто вы? Что вам здесь надо? Что вы делаете в моей комнате?

— Восточная пресса, — хрипло произнес вошедший. — Я хотел бы получить короткое интервью. — Он закрыл дверь и медленно оглядел роскошную комнату для переодевания.

— Я сказала Дейву, что увижусь с вами внизу.

— Но я подумал, что нам следует поговорить наедине, Глория.

— Почему вы… — тут она сделала паузу, схватившись рукой за сердце. — Почему вы так называете меня?

Он снял очки и взлохматил прилизанные волосы. Затем медленно его правый глаз закрылся, вновь приоткрылся, изображая такое знакомое ей циничное подмигивание.

— Теперь ты узнаешь меня?

— Нет! Ооо! Нет! — В ее мозгу чей-то голос закричал: — «Джордж! Он жив! Жив!» — Но это невозможно! Черт бы тебя побрал, ты мертв. Об этом писалось в газетах. Тебя убили во время ограбления в Ньюарке.

— Произошла ошибка. Но я не стал опровергать. В это время я находился в тюрьме под чужим именем. Освободился шесть месяцев назад. Потребовалось некоторое время, чтобы отыскать тебя. Это было непросто. У тебя новое имя, новый нос, новые зубы, новая карьера. Не очень-то много осталось от старого нашего шоу — «Глория Гордон или Джордж и Глория». У тебя роскошные апартаменты. Не то, что те крысиные норы, в которых нам приходилось выступать и жить.

От отчаяния и ненависти ее почти затрясло. Это было похоже на Джорджа, типично для него — заявиться даже из мира мертвых, чтобы вновь омрачить ее жизнь.

— Что ты хочешь? — она постаралась говорить спокойно. — Если это деньги, я заплачу тебе двадцать пять тысяч долларов за то, чтобы ты убрался отсюда и развелся со мной.

— Развестись с тобой? — Джордж улыбнулся углом рта, чуть обнажив гнилые зубы. — Я не такой дурак. Я твой любящий муж, вернувшийся к тебе после печального, но неизбежного временного расставания.

— Я умру, прежде чем вновь сойдусь с тобой, — сказала она с ненавистью. — Ты был шакалом, шакалом и остался. Пятьдесят тысяч. Я займу их где-нибудь. Бери куш и ползи обратно в свою нору. Не забывай, что произошло в Кливленде. Я все еще могу засадить тебя в тюрьму за то, что ты обокрал меня.

— И все прочтут в газетах, что суперсексзвезда Голливуда Лора Лейн на самом деле Глория Гордон, бывшая стриптизница из дешевого кабаре. Между прочим, у меня есть кое-какие фотографии, на которых запечатлено, как ты исполняешь этот старый трюк с раздеванием. Держу пари, скандальные журнальчики хорошо заплатят мне за эти фотографии.

Лора закрыла глаза на несколько секунд.

— Джордж, я предупреждаю тебя. И предупреждаю в последний раз — возьми сто тысяч долларов и убирайся. Я уже не покорная кукла, и тебе не удастся обращаться со мной, как тебе угодно.

Джордж заложил большие пальцы за поясной ремень и искривил губы в насмешливой улыбке.

— Детка, мы находимся в Калифорнии. Здесь, согласно закону о собственности, то, что твое — мое, а то, что мое — твое. У тебя миллионы долларов в банке, поэтому не будем мелочиться. А теперь встань и обними своего запропавшего, но горячо любимого тобою муженька, у которого случился приступ амнезии и которого ты своей лаской вернешь к реальности.

Лора вскочила на ноги. Джордж шагнул к ней. Одной рукой он обнял ее за талию, а другой попытался запрокинуть голову женщины назад.

— Убери от меня руки! — выдохнула она яростно.

— Веди себя хорошо, и я буду к тебе хорошо относиться. А теперь поскорей и погорячей поцелуй своего соскучившегося Джорджа. Его пальцы крепко сжали запястье ее левой руки и заломили эту руку за спину женщины так, что она прикусила губы от боли, стараясь не закричать. — Вот и ладно, — заметил он с жестоким юмором. — А теперь, моя женушка, приласкай, как подобает порядочной супруге, своего муженька.

Острая боль и чувство отвращения воспламенили ее рассудок. Лора почувствовала, как ее рука нащупала тяжелую серебряную статуэтку, осознала, что поднимает ее, размахивается и со всей силой бьет. Она не отдавала отчета, что делает. Все было так, как и в других двух-трех случаях, когда Лора Лейн приобрела репутацию женщины взрывного темперамента. Вспышка ярости затмила ее мозг.

Когда сознание прояснилось, она обнаружила себя стоящей со статуэткой в руке над упавшим Джорджем. Муж лежал с застывшим в широко открытых глазах выражением удивления на ковре напротив камина. Левая сторона его головы представляла собой сплошное кровавое месиво.

В этот момент Лора услышала, как в комнату кто-то вошел. Она резко обернулась. Спиной к двери стоял Гарри Лоуренс, держа в руке высокий бокал.

— Боже! — Его загорелое лицо побледнело. — Лора, что это такое?

Дрожащей рукой актриса взяла бокал и осушила наполовину. Гарри закрыл дверь на ключ. Затем, с трудом усевшись в кресло напротив туалетного столика, Лора рассказала ему, что произошло.

— Понимаю, — заметил он. — Твой муж. Боже, Лора!

— Я думала, он мертв!

— Теперь наверняка. Конечно, ты защищала себя, но было ли так необходимо проламывать ему голову?

— Он сделал мне больно, не отпускал меня. Я потеряла контроль над собой и, возможно, продолжала бить, бить его по голове.

— Я понимаю, у тебя не было другого выхода. Но поймут ли газетчики? Или они вновь придумают большие заголовки, утверждающие, что ты потеряла над собой контроль и… убила его?

— Он был хуже гиены, — еле слышно сказала Лора. — Он пришел, чтобы шантажировать меня.

— Я знаю. Но тебе следовало бы чуть потянуть время, обмануть его ложными обещаниями, пока я не объявился. — Он вытащил носовой платок и вытер им пот со лба. — Боже мой, Лора. Возьми, к примеру, Хейлу Френч. Как только она узнает, что ты скрывала от нее свое прошлое, она выльет всю желчь на твою репутацию. Она, вероятно, встанет на сторону мертвого Джорджа и начнет малевать патетическую картину бедного человека, оказавшегося волей обстоятельств в тюрьме, покинутого тобой, пришедшего к тебе за помощью. И что ты сделала? Ты вышибла ему мозги. Подумай, как все это может представить Хейла Френч. И другие газетчики, которые следуют за ней.

— Но, Гарри! — Она схватила его за руку. — Все летит к черту, все, понимаешь? Наша компания, наша сделка с «Юнайтед», мое будущее…

— И вдобавок, может быть, ты получишь срок в тюрьме Сан Квентин за неумышленное убийство или даже за убийство без отягчающих обстоятельств. В зависимости от того, насколько злобными окажутся Хейла, Билли и другие писаки. И, если даже нам удастся избежать уголовного разбирательства, ты права — все наши планы и твоя карьера рушатся.

— Нет, Гарри, нет! — Лора поднесла его ладонь к своей щеке и лихорадочно потерлась о нее. — Должен быть какой-то выход, и мы его обязаны найти. Никто здесь не знает Джорджа. Он скрывался под чужим именем, и он вовсе не газетчик. Дейв Деннис может нам помочь, хотя бы ради репутации студии.

— Возможно, — Гарри на минуту задумался. — Нет, ему нельзя доверять. Теперь, когда премьера фильма состоялась, он вполне способен разболтать правду ради еще одного всплеска сенсационности. Дейв такой человек, что перережет горло собственной бабушке для того, чтобы создать сенсацию.

— Тогда что нам делать? — застонала она. — Если бы мы смогли вывезти тело отсюда. Но это невозможно. Ты же знаешь, за мной шпионят. Мэри, Педро следят за каждым моим шагом. Куда бы я не пошла, писаки и фотографы выскакивают из кустов. Я не могу незаметно из дома вынести чемодан, даже не могу открыть. Не говоря уже о Джордже.

— Это так. Но, по крайней мере, мы можем укрыть тело от посторонних глаз. У тебя есть сундук или что-нибудь в этом роде?

— В чулане стоит старый сундук для верхней одежды. Он принадлежал еще моей матери. В нем ничего нет.

— Хорошо. Приведи себя в порядок. Я займусь Джорджем.

Лора повернулась к зеркалу и стала пудрить лицо, наклонившись к стеклу так близко, чтобы не видеть в отражении действий Гарри. Она услышала звук выдвигаемого из чулана сундука, как Гарри крякнул от напряжения, как захлопнулась крышка. Закончив припудривание, она обернулась. Сундук стоял закрытым у стены. Джордж и ковер, на котором он лежал, исчезли; вместе с ними и окровавленная статуэтка. Гарри тщательно осмотрел себя, убедился, что нет следов крови, и затем кивнул в сторону сундука.

— Джордж мирно спит. Он подождет, пока я что-нибудь не придумаю. Но мне кажется, будет лучше, если мы каким-то образом поскорее закончим вечеринку, а затем пригласим полицию. Я уверен, что удастся представить дело так, что ты действовала в состоянии самообороны. И, хотя это убийство довольно кровавое, надеюсь, мы в конце концов выпутаемся. И чем скорее, тем лучше. Любое промедление играет против нас.

— Нет, решительно возразила Лора. — Нет, Гарри! Я пробилась на вершину Голливуда, и я намерена там оставаться. Джордж не свергнет меня оттуда. Он и так слишком попортил мне жизнь. Мы должны что-то придумать. Должны!

— Хорошо. Спускайся вниз и побеседуй с газетчиками. И улыбайся, Лора, обязательно улыбайся.

Лора строго следовала наставлению Лоуренса. Она улыбалась всем, любезно отшучивалась, даже когда ей говорили бестактность, смеялась, когда смеялись вокруг.

— Куда запропастился этот писака с Восточного побережья? — спросил у нее Дейв Деннис, и она ответила ему, мягко улыбаясь: — Я разговаривала с ним. Мне кажется, что он спешно ретировался, чтобы побыстрее напечатать интервью.

Хейла Френч завлекла ее в угол.

— Ты сегодня необычайно бледная, дорогая. Я думаю, ты переутомилась на съемках.

— Я люблю свое дело, Хейла, — прошептала в ухо журналистки Лора. — И поэтому не могу его делать, спустя рукава.

— А как поживает твой менеджер? — спросила Хейла. — Когда вы планируете сделать фатальный шаг к бракосочетанию?

— Когда мы решим его сделать, то ты узнаешь об этом первой, — рассмеялась Лора и обратила внимание на других гостей.

Все они казались ей на одно лицо. Это было лицо Джорджа. И глаза приглашенных смотрели на нее глазами мужа — цинично, со скрытым намеком, подмигивая. Словно с помощью рентгеновского зрения она могла заглянуть сквозь потолок в свою комнату, в закрытый сундук и увидеть в нем скрюченного Джорджа, мертвого во второй раз, но все еще пытающегося разрушить все то, что так тяжело она создавала для себя.

Но ему не удастся, черт побери. Не удастся!

Из глубокой задумчивости ее вырвал Гарри Лоуренс, крепко сжавший ее локоть.

— Легче, Лора, легче! — прошептал он. — У тебя такой вид, будто тебя преследуют кошмарные видения. Кажется, я нашел выход. Положись на меня. Дейв будет зол как сто чертей, да и Хейла рассвирепеет. Но только так мы сможем выпутаться из сложного положения.

Она последовала за ним, не задавая вопросов. Они поднялись на несколько ступенек по лестнице, ведущей наверх. Гарри остановился на минуту, обнял Лору за талию и обернулся к толпе. Дейв Деннис, глаза которого злобно сверкали от разочарования, присоединился к ним, звучно ударил в обеденный китайский гонг, призывая ко вниманию веселящихся газетчиков и киношников.

— Друзья, — сказал Дейв с нервным смешком. — У меня есть для вас неожиданное известие. Признаюсь, я только что сам узнал об этом, потому что Лора и Гарри сами только что это решили. Поэтому вы должны простить их за неожиданность этого объявления. Они… Но лучше я дам сказать Гарри.

Лоуренс крепко сжал талию Лоры.

— Друзья! — сказал он. — Именно потому, что вы все наши друзья, я хочу сообщить вам всем одновременно одну новость. Вы знаете, что Лора и я любим друг друга. И теперь, когда премьера фильма с участием Лоры успешно состоялась, мы пришли к выводу, что время пришло. Мы собираемся пожениться. Мы хотим сегодня же вылететь самолетом в Юму, штат Невада, где и заключим брак. Те из вас, кто хочет присутствовать на церемонии, могут считать себя приглашенными и занять места в самолете, который я полностью зафрахтовал. Остальных мы приглашаем подождать здесь и продолжать веселье, потому что мы вернемся завтра, чтобы упаковать вещи и отправиться в свадебное путешествие. И мы надеемся, что каждый из вас желает нам счастья.

Раздался шум, недоуменный хор голосов, и Лора вся напряглась, увидев направляющуюся к ней сквозь толпу Хейлу Френч с разъяренным покрасневшим лицом.

— Но почему, Гарри, почему? — прошептала она. — О, я рада, но почему ты объявил сейчас?

— Потому, Лора, что это единственный способ для нас избавиться от Джорджа. Даже голливудская звезда имеет право на небольшое уединение в свой медовый месяц, так?

Через полтора суток она вновь вошла в свою туалетную комнату. У двери очередная фотовспышка осветила ее счастливо улыбающееся лицо. Лора и Гарри были женаты уже двенадцать часов, но только несколько минут им удалось побыть наедине.

— Мы скоро спустимся вниз, — сказала она толпе сопровождающих. — Откройте бутылку шампанского и для нас.

Фоторепортеры, другие газетчики и киношники недовольно ретировались. Счастливая улыбка исчезла с лица Лоры, и на нем появилась маска отчаяния.

— Гарри…

— Не волнуйся, Лора. — Он обнял ее за плечи. — Худшее позади.

— Мои нервы не выдержат, если мне придется вновь улыбаться фотографам.

— Я знаю. Но сегодня ты сыграла свою лучшую роль.

— Они просили изобразить им настоящую большую улыбку. Но я думала о Джордже — ожидающем здесь в сундуке — и я улыбалась, Гарри. Я улыбалась!

Он держал ее в своих объятиях, пока она не справилась с подступавшим к горлу приступом тошноты.

— Спасибо, милый, — сказала она. — Я чувствую себя лучше. Но что нам предстоит сделать?

Гарри огляделся вокруг.

— Не очень-то много. Я скажу Мери, чтобы она упаковала твои личные вещи. Мои вещи в этой дорожной сумке, которую принес посыльный. Пальто, дорожные карты, перчатки, фотокамера, темные очки и прочее. Все, что мне нужно, я думаю. Мы попросим Мэри и Педро помочь нам загрузить вещи, включая сундук, в мой автомобиль. Затем должны распрощаться с репортерами, заручиться обещанием Дейва, чтобы нас не беспокоили во время медового месяца. И, наконец, избавиться от Джорджа.

В дверь постучали.

— Это я, Дейв Деннис ребята.

— Входи, Дейв, — Гарри открыл дверь и распахнул ее.

Дейв Деннис застыл на пороге с полуулыбкой — полунасмешкой на губах. Его глаза шныряли от Лоры к Гарри и обратно.

— Как вы себя чувствуете, влюбленные голубки? Не дождетесь никак начала медового месяца?

— Ты прав, Дейв, милый, — Лора сказала с подчеркнутой благодарностью. — Спасибо огромное за то, что ты избавил нас от стольких мелочей. Ты проявил себя как настоящий друг.

— Меня не за что благодарить, — с мягким укором, скрывающим злобную обиду, ответил Деннис. — Но я не понимаю, почему вы не поставили меня в известность заранее о вашем решении. Я бы организовал серию выгодных публикаций во всех газетах в течение месяца.

— Любовь и война не ждут никого, — заметил Гарри Лоуренс. — Ты же знаешь, как это случается в жизни.

— Так-то так, но все же… — Казалось, глава рекламного отдела сменил гнев на милость. — Мы вчера и сегодня опубликовали известие о вашем бракосочетании под броскими заголовками на первых страницах газет. Я думаю, мы сможем поддержать этот котел кипящим недели две вашего медового месяца путем интервью, фотографий, репортажей и прочего в том же духе.

— Мы отправляемся в Мексику, — в голосе Гарри появилась твердость. — И мы тебя уже просили — никаких репортеров, никаких интервью. Мы хотим побыть наедине.

— Подожди, подожди! — Благодушие на лице Дейва Денниса вновь сменилось раздражением. — Вы скрыли от меня свое решение бракосочетаться и неожиданно для всех объявили о нем. Вы не можете отстранить меня от получения новостей о вашем медовом месяце.

— Можем и намерены это сделать, — сказала решительно Лора. — Даже в Голливуде медовый месяц не для посторонних глаз.

— Но я уже пообещал Хейле Френч первоочередной материал о вашем первом дне в качестве молодоженов! И, если вы хотите, чтобы она возненавидела вас с потрохами до конца своих дней, возненавидела также ту компанию, которую вы намерены создать…

— Послушай, Дейв! — вмешался Гарри. — Дай нам два дня! Сорок восемь часов побыть наедине, и после мы готовы участвовать в твоей игре. У Хейлы будет ее первоочередной материал, но через два дня.

— Ну, что ж, — Дейв развел свои небольшие женственные руки. — Хорошо, я согласен. Два дня. В Мексике, да?

— Верно, там. Мы хотим отправиться в горы, к моему другу. Может быть, немного поохотиться. Через два дня мы позвоним тебе и сообщим адрес, где находимся. Скажи Хейле, что она может взять у нас, кроме того, приоритетное интервью по телефону.

— Ладно. — Дейв элегантно пожал плечами. — Не забудьте, что ваши знакомые ждут вас внизу, чтобы поднять тост за счастье молодоженов. И я думаю, будет очень кстати, если ты скажешь несколько приятных слов, Лора.

— Она непременно скажет, Дейв. Как только мы распорядимся насчет багажа, мы присоединимся к гостям.

— Отлично. — Дейв вышел.

Лора закрыла глаза и тяжело, глубоко вздохнула.

— Все в порядке, Гарри. Я смогу еще раз встретиться с теми, кто внизу. Найду, что им сказать. — Она выпрямилась, очаровательно улыбнулась и вытянула вперед и чуть в сторону умоляющим жестом руку. — Спасибо, огромное спасибо вам, всем вам, замечательные люди. Я не могу выразить, как мы, я и Гарри счастливы, какую мы испытываем признательность за ваши пожелания. Мы также очень благодарны за ваше внимание и чуткость. У нас есть только одна просьба к вам. Мы хотим уединиться, — и, пожалуйста, дорогие друзья, не надо следовать за нами и пытаться разузнать, куда мы направляемся. Мы только просим сделать нам один свадебный подарок — сорок восемь часов оставьте нас наедине. Только сорок восемь часов!

…Шоссе простиралось перед ними и исчезало в темноте, казалось, бесконечное. Мощный автомобиль Лоуренса мчался вперед, отгрызая фарами кусок за куском от шоссе. Гарри сидел за рулем. Усталость несколько углубила морщины на его лице. Лора поудобнее прислонилась к плечу мужа, согреваемая его теплом и близостью. Каждый ее мускул чувствовал почти невыносимую усталость.

— Думаю, нам удалось ускользнуть, — сказал тихо Гарри, наблюдая в зеркало за пустынным шоссе, оставшимся позади. — Если вся эта публика все же решила последовать за нами, а я бьюсь об заклад, что они так и поступили, — нам удалось их провести. Хорошо, что мы не доверились двуличному Дейву Деннис.

— И, все-таки, мы поженились, — ее голос возвысился, угрожая надорваться. — Это кое-что, не так ли, Гарри? И мы обязаны оставаться в браке, потому что знаем слишком много.

— Мы поженились, и я рад этому! — сказал он твердо. — И мы будем вместе, потому что мы хотели этого. История с Джорджем лишь ускорила ход событий.

— Джордж! Дорогой милый Джордж. Он благословил нас. И теперь я, счастливая супруга, отправляюсь в свадебное путешествие с моими мужьями, первый из которых лежит в сундуке как часть моего приданого.

Она закрыла лицо руками. Гарри дал ей поплакать некоторое время, затем, сняв одну руку с руля, потрепал по плечу.

— Лора. Я вижу свет фар позади. Кто-то нас нагоняет.

— Неужели газетчики?! — встрепенулась она.

— Нет. Послушай. — Они оба различили усиливающееся завывание сирены полицейской машины.

— Гарри! Они каким-то образом узнали! О, господи, они нас разоблачили!

— Они не могли сделать этого. Только ты, я и Джордж знают, что произошло, — и никто из нас не сказал об этом ни слова. Нам не следует пытаться скрыться от полиции. Что бы там ни было, будь Лорой Лейн и играй, как можно лучше роль кинозвезды.

Лоуренс остановил автомобиль у обочины шоссе. Полицейская машина взвизгнула тормозами и замерла рядом. Лора поспешно поправила прическу и припудрила лицо. Гарри достал сигарету и закурил, пока низкорослый, но крепкого сложения полицейский подошел к автомобилю и сунул в переднее окно свое одутловатое лицо.

— Предъявите водительские права, — сурово потребовал он. — Вы слишком спешите куда-то, мистер?

— В сущности это так! — В голосе Гарри звучал юмор. — Спешу. Мы только что поженились и…

— Послушайте, милейший. — Пальцы Лоры нащупали кнопку электрической лампы в крыше кабины. Она наклонилась к окну и очаровательно улыбнулась. — Я уверена, вы поймете. Я — Лора Лейн, и этот человек — мой муж. Мы вступили в брак сегодня утром.

— Лора Лейн? — На сердитом лице полицейского появилась улыбка. — Скажу, я видел церемонию вашего бракосочетания по телевидению. В вечерней программе новостей. И в газетах полно сообщений об этом.

— Ох, уж эта известность, — вздохнула кинозвезда, продолжая улыбаться заманчиво, задумчиво, словно мечтая об одном — остаться наедине с любимым мужем.

— Нам очень хотелось поскорее начать наш медовый месяц. И если мы превысили скорость, то только поэтому.

— Да, именно так. — Рука Гарри незаметно опустилась за окном автомобиля, и пальцы полицейского забрали из нее хрустящую банкноту.

— Понимаю и разделяю ваши чувства. Представляю, в какой восторг придет моя жена, услышав, что я почти арестовал Лору Лейн в самом начале медового месяца.

— Вы очень любезны, — тихо произнесла Лора, и ее улыбка выразила щедрую благодарность. — Приведите вашу жену когда-нибудь в студию. Я хотела бы, чтобы она посмотрела, как снимаются фильмы.

— О, клянусь эта идея приведет ее в восторг. Желаю вам всяческой удачи, мистер и миссис Лейн.

— И вам большое спасибо, — попрощалась Лора, когда их большой автомобиль вновь пришел в движение.

Полицейская машина растаяла позади. Лора подождала, когда ее фары померкнут, затем сказала:

— Гарри, я больше не вынесу. Я просто не могу.

— Потерпи еще немного, любимая. Через милю мы повернем на север к моему лесному домику в горах. Мы пока ехали в сторону юга на тот случай, если Дейв решил последовать за нами. Теперь мы без опаски можем изменить направление. К трем часам утра мы будем на месте. В это время года там не встретишь ни души. Мы сможем избавиться от Джорджа раз и навсегда.

— Поспеши, милый, поспеши, — прошептала она. — Через каждую милю пути я вспоминаю, что он лежит там, за нашими спинами в сундуке, подмигивая нам, словно он знает точно, что происходит.

Гарри согласно кивнул и увеличил скорость. Лора сидела в напряжении, уставясь на белую ленту шоссе, исчезающую под колесами. Через некоторое время ее отяжелевшие веки сомкнулись, и она уснула, склонив голову ему на плечо.

Сундук, в котором находился Джордж, чуть было не вывалился из багажника, когда машину тряхнуло на выбоине. Но крышка багажника не раскрылась, и Джордж остался с молодоженами.

Лора вновь открыла глаза, когда автомобиль остановился. Вокруг была тишина. Не слышалось даже жужжания насекомых.

Лишь легкий ветер шелестел кроной высоких сосен. Гарри выключил фары, и его лесной дом, довольно большой, но старый и запущенный, выделялся черным силуэтом на фоне звездного неба. За домом в лунном свете серебрилось небольшое озеро.

— Мы приехали, — сказал Лоуренс, и она зашевелилась. — Все в порядке. Я не видел ни одного света фар на протяжении часа. По правде говоря, мысль о том, что нам удалось вывезти Джорджа из-под самого носа вездесущих газетчиков, меня веселит. Когда-нибудь, мне кажется, мы даже снимем фильм о Джордже.

— Нет. Не смей говорить мне об этом, Гарри!

— Хорошо. Я уже забыл об этой идее. Вот ключ от входной двери, чтобы у тебя не возникло необходимости проникнуть в дом через окно. Я занесу Джорджа, а ты иди вперед и зажги свет.

Гарри открыл сундук, и она услышала, как он закряхтел от напряжения. Лора не обернулась. Она пошла по гравийной дорожке, слыша за собой его медленные и тяжелые шаги. Лора поднялась по ступеням на деревянное крыльцо, вставила ключ в замок, подождав, пока Гарри приблизится, открыла дверь. Кинозвезда первой вошла в дом, и тут же наощупь стала искать выключатель на незнакомой стене.

— Я не могу включить свет.

— Лампа прямо над тобой. Найди и дерни за бечевку. Джордж становится тяжелее. Я бы хотел уложить его в кровать.

Лора некоторое время водила рукой в чернильной темноте, и в тот момент, когда она, наконец нащупала бечевку, то внезапно услышала звуки пьяных голосов, смех, стук ног людей, входящих в комнату из других помещений дома.

— Мексика! — раздался мужской голос. Насмешливо-презрительный тон Дейва Денниса заставил похолодеть ее пальцы, сжимавшие бечевку. — А между тем в кармане его пальто я обнаружил карту с маршрутом к этому лесному дому. Гарри даже не потрудился взять свои визитные карточки на испанском языке! Ну, что ж, друзья, нам остается поприветствовать счастливых молодоженов. Думаю, что Гарри уже перенес новобрачную через порог. Приготовься сделать фотографию, Боб.

Примерно дюжина пьяных голосов недружно затянула: «Счастья новобрачным, много счастья новобрачным…»

Фотовспышка наполнила комнату слепящей белизной. Рука Лоры инстинктивно дернула за бечевку, и электрические лампы, укрепленные на потолке, зажглись. Нестройный хор сменился гробовым молчанием.

— Боже! — раздался одинокий сдавленный голос.

Одна из женщин-репортеров пронзительно закричала.

Гарри Лоуренс стоял рядом с Лорой Лейн, а Джордж висел в полусогнутом положении на его плече. Голова мертвеца находилась в нескольких сантиметрах от лица кинозвезды. Лора не заметила ни Дейвса Денниса, ни газетчиков, ни киношников, ни кричавшей от панического ужаса женщины. Она видела только мертвый глаз Джорджа, уставившегося на нее, и, казалось, мертвые веки чуть раскрылись под влиянием усиливающегося «rigor mortis» и затем опять полузакрылись в циничном и зловещем подмигивании.