Избранное

ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ МИР СОРМУНИРШИЙНА ДАШДОРОВА

Обширно и многогранно творчество С. Дашдорова. На протяжении всего своего творческого пути, продолжающегося вот уже тридцать лет, он пробует и ищет себя во всех жанрах.

Советский читатель может легко убедиться в этом, знакомясь с соответствующими томами Библиотеки монгольской литературы, где его проза и поэзия находят широкое отражение. Произведения С. Дашдорова вошли также во все коллективные сборники и антологии монгольской литературы, изданные в СССР за последние двадцать лет, а в 1976 году издательство «Прогресс» выпустило отдельный сборник его рассказов и повестей под названием «Синие горы вдали». Известны публикации его произведений и в целом ряде зарубежных стран.

На родине писателя его творчество представлено несколькими поэтическими сборниками («Радуга в степи», «Мой народ», «Восхваление Гоби», «Аргамак», «Степь и я»), книгами рассказов и повестей («Соседушка Алигерма», «Багряный горизонт», «Свет в степи»), книгами для детей («Новый ученик», «Ласточка», «Сиротинка белый верблюжонок» «Маленький Боролзой» и др.). Широко известны и его драматические произведения «Год солнечного затмения», «Рожденные бурей», «Лампадка», а роман-дилогия «Гобийская высота» выдержал несколько изданий.

Произведения С. Дашдорова неоднократно отмечались литературными премиями. Его поэма «Аргамак» и повесть «Большая мама» в 1969 году были удостоены премии Союза писателей МНР, а в 1975 году писатель получил Государственную премию за роман «Гобийская высота».

С. Дашдоров родился в 1935 году в семье простого арата в одном из гобийских кочевий. Монгольский народ отмечал тогда 15-ю годовщину своей революции. «Я один из тех десятков тысяч людей, кто, родившись уже после революции, рос вместе со всей страной, был свидетелем и в какой-то мере участником ее революционного преобразования», — с гордостью говорит о себе сам писатель.

С. Дашдоров получил педагогическое образование, а в 1969 году окончил Высшие литературные курсы в Москве. Входил он в литературу бурно и мощно, с легкостью постигая тайны художественного творчества. Начав регулярно печататься с шестнадцати лет, он был принят читателями и критикой единодушно и безоговорочно, будто его место в литературе было заранее определено и зарезервировано. Уже в самых ранних стихах он четко выразил свое понимание задач, стоящих перед ним как перед литератором. И действительно, работает он упорно, страстно, со строгой взыскательностью, присущей настоящему художнику.

Бесспорно и то, что общее оживление литературной жизни, совпавшее с началом творческого пути С. Дашдорова, оказало благотворное влияние на формирование его творческих интересов.

В начале 50-х годов монгольская литература начинает освобождаться от многих бед, мешавших ей заговорить во весь голос, — обнаженной риторики, излишней выспренности в выражении чувств, митинговой декламации и абстрактного пафоса, которые не позволяли глубоко и конкретно отобразить монгольскую действительность. В преодоление всего этого, в особенности как поэт, С. Дашдоров внес существенный вклад. Внешне в его поэзии все как будто оставалось традиционным — те же темы, мотивы и стиховые формы, что и у многих его предшественников; и в то же время все воспринималось непривычно и свежо. Гражданская страстность сменяет патетику и условность образов. Чувства передаются в простых, но выразительных образах и ритмах. Необычайная эмоциональная насыщенность, подвижность беспощадно вытесняют статичность и созерцательность образов. У С. Дашдорова горы, вглядываясь друг в друга, улыбаются и кидаются шапками-облаками, посылая дожди. Реки для него — глаза, а колышущиеся на их берегах ивовые рощи — ресницы. А верблюды во время миража вырастают до неба и подметают своими хвостами звезды. Чтобы передать быстроту бега куланов, он пишет: «Еще не улеглась пыль из-под их копыт, еще продолжала катиться потревоженная ими галька, а они уж исчезли…»

С. Дашдоров открыл широкий доступ в свою поэзию истинно национальному, отдавая при этом щедрую дань всему новому, что рождалось в то время в Монголии. Бережно относясь к творческому наследию предков, он сумел раздвинуть традиционные рамки поэзии, привнес в нее масштабность и непривычную для нее образность. Новаторский характер его поэзии точно и емко определил Б. Явухулан, прекрасный лирик Монголии, давая оценку его поэме «Аргамак»: «На первый взгляд все в ней просто. Она и читается как народное сказание. Между тем ее главная идея, образы, взаимодействие событий, включая взаимоотношения человека и природы, выражены в ней совершенно по-новому и свежо. Это относится и к ритмической организации стиха, к его мелодике. Так же написаны и поэмы «Думы об Ильиче», «Монгол», «Русская деревня».

Художественный мир С. Дашдорова широк и емок. На всем протяжении своего творческого пути он стремится ставить и решать масштабные социальные проблемы и вопросы нравственного совершенствования человека.

Тема родины занимает центральное место в творчестве писателя. Никогда не прерывалась кровная связь С. Дашдорова с его «малой родиной» — Гоби, страной легенд и сказаний, страной неповторимой красоты. Богатый колорит Гоби с ее незабываемыми красками, далекими синеющими горами, миражами, своеобразным животным миром щедро представлен в его произведениях. Ни один писатель-гобиец, пожалуй, не посвятил родному краю так много строк, как С. Дашдоров — он верен своей излюбленной теме и в поэзии, и в прозе. Писатель неизменно обращается к людям, живущим в этом суровом крае, — простым труженикам, мужественным, душевно щедрым и открытым; он хорошо знает их думы, мечты и стремления, и в его произведениях постоянно чувствуется тесная связь автора с героями, людьми самых различных профессий — скотоводами, шоферами, лесорубами, воинами, учителями, художниками.

В старину говорили, что лучше быть быком, чем человеком в Гоби. С. Дашдоров в поэме «Восхваление Гоби» сумел зримо и убедительно показать, как люди подчиняют себе эту суровую пустыню.

Роман-дилогия «Гобийская высота», пока единственный в творчестве С. Дашдорова, является одним из первых монгольских романов на современную тему (первая книга — 1961, вторая — 1970). В нем изображена жизнь монгольского народа середины 50-х годов, как в городе, так и в сельской местности. Сквозной линией проходит через все произведение тема становления молодого рабочего класса, но содержание его этим не исчерпывается. Вся первая книга рассказывает о коллективизации сельского хозяйства, которая осуществлялась одновременно с индустриализацией страны. Таким образом, время повествования выбрано писателем сложное, если учесть, что город черпал рабочую силу целиком и полностью из сельской местности — худона, переживавшего переломный момент в своей истории.

В художественном воплощении такого широкого и объемного замысла немалая роль отведена главному герою романа Дамдину. Только его образ с большой подробностью рисуется на протяжении всего романа. Другие же герои — кстати, их немного — появляются лишь эпизодически. Хотя и они тоже остаются в памяти благодаря неповторимой индивидуальности их образов.

Тема коллективизации раскрыта С. Дашдоровом на примере создания одного сельскохозяйственного объединения. И здесь надо отдать должное писателю, который строго следует исторической правде, изображая процесс кооперирования аратских хозяйств с учетом целого ряда его весьма существенных особенностей.

Прежде всего, в Монголии обобществлялся исключительно скот, а не земля, так как земледелие к тому времени еще не получило достаточного развития. В старой Монголии ламаизм запрещал аратам обрабатывать землю, считая это занятие греховным.

Не было и раскулачивания как такового, ибо зажиточные хозяйства в ходе интенсивных социальных преобразований сами собой постепенно оказались в изоляции от основной массы аратства. Из-за катастрофической нехватки рабочих рук по стране в целом им все труднее становилось содержать свой многочисленный скот собственными силами, и в сложившейся ситуации у них не было иного выхода, как пойти на обобществление.

Однако было бы неверно утверждать, что коллективизация в Монголии прошла гладко, не наталкиваясь ни на какие трудности. Они, безусловно, имели место, хотя все же не носили характера той жестокой схватки классов, какая, скажем, имела место в СССР.

Тонко чувствуя все это, С. Дашдоров не драматизирует события и не сгущает краски. В этом смысле его дилогия занимает особое место среди полутора десятка романов, посвященных кооперированию, где писателям не удалось избежать некоторого схематизма. С. Дашдоров и здесь остается верен своему принципу изображать жизнь простых аратов. При этом основное внимание он сосредоточивает на описании быта своих героев. Нельзя сказать, что он вовсе не показывает человека в деле, но быт, повседневность у него на первом месте. С. Дашдоров старается придерживаться истоков внутреннего мира человека. Описывая самые обыкновенные будни, повседневные мелочи жизни, он пытается решать актуальные нравственные и психологические проблемы.

Что и говорить, жизнь арата-скотовода не отличается разнообразием — изо дня в день одно и то же. Но С. Дашдоров умело раскрывает ее очарование, поэтизирует нелегкий и, казалось бы, однообразный труд скотоводов.

Один из главных героев первой книги, Цокзол, воплощает в себе все лучшее, что свойственно монгольскому аратству. Будучи зажиточным скотоводом, он не без колебаний вступает в сельхозобъединение, но С. Дашдоров обрисовал его прозрение так естественно и просто, что этот образ получился чуть ли не самым колоритным и убедительным во всем романе. Цокзол показан истинным носителем всего наиболее ценного, что было накоплено монгольскими аратами на протяжении многих веков. И самое главное заключается в том, что он старается сохранить этот нравственный опыт для будущих поколений. В конечном итоге труженик в нем побеждает, а это, надо полагать, было характерно и для абсолютного большинства аратов, включая и зажиточных, ибо трудно представить себе бездельников в степи… Доказательство тому — сложный жизненный путь и перерождение другого персонажа романа, Базаржава.

Вообще надо заметить, что большинство героев первой книги (Данжур, Надоедливый Намжил, Должин) удались автору. Глубокое знание монгольской «глубинки», неиссякаемая любовь С. Дашдорова к ней и к ее жителям во многом способствовали и тому, что первая книга по сравнению со второй получилась жизненно правдивей, художественно совершенней.

С. Дашдоров дал в ней прекрасные миниатюры, красочно описывающие уклад степной жизни, народные праздники, обряды и обычаи. Его герои немыслимы вне природы, которая воплощает в себе все многообразие и полноту жизни аратов. Поэтому человеческие качества писатель так часто переносит на природу и наоборот:

Бесспорно, в описаниях природы в полную силу обнаруживает себя истинное поэтическое дарование С. Дашдорова.

Главным героем всего романа является Дамдин, наивный, бесхитростный и добродушный парень, прослывший у себя дома, в Гоби, простофилей. Дамдин прекрасен своей наивностью, непосредственностью. Это светлый и чистый образ. Жизнь для него — сплошное удивление. На каждом шагу он открывает для себя что-то новое, а не знает он действительно слишком многого. Испытывая Дамдина различными жизненными обстоятельствами, автор постепенно ведет его к перерождению.

Уже сам выбор такого героя предопределил новаторский характер романа «Гобийская высота». Писатель наделил этого парня исконно народными, сугубо монголу, и только ему, присущими чертами. У его Дамдина не было предшественников. Возможно, поэтому он сразу же стал одним из самых любимых и популярных героев монгольской литературы. То, что раньше считалось само собой разумеющимся, а следовательно, и недостойным художественного изображения, у С. Дашдорова становится сутью повествования.

Страсть шагнуть за горизонт, узнать неведомое и понять его движет многими героями С. Дашдорова. И вовсе не случайно он довольно часто выбирает героями своих произведений романтиков, людей одержимых, мечтающих если не перевернуть мир, то основательно изменить его.

Следует отметить также чрезвычайную, бросающуюся в глаза простоту фабулы романа. Писатель ведет повествование так, как течет сама жизнь, ничуть не вмешиваясь в ее размеренное, неторопливое движение, без крутых и неожиданных поворотов сюжета, но с подробным описанием быта и нравов своих героев.

Значительная часть романа представляет собой серию вставных новелл, порой самостоятельных и законченных, где малые и большие события на первый взгляд никак не связаны между собой. Но впечатление это обманчиво. С. Дашдоров находит весьма оригинальный способ связать их воедино — стержнем сюжета он делает дорогу.

Все полотно повествования испещрено дорогами. Они разные — дальние и близкие, большие и малые. Одни из них начинаются у юрты и кончаются пастбищем или у другой юрты, другие ведут далеко — в город, даже в столицу. Герои романа чаще всего находятся в пути. Дорога разводит их, а потом снова собирает. Все новости, сообщения приходят с дороги. Их с нетерпением ожидают, передают друг другу — из уст в уста, из юрты в юрту. Дорога наводит героев на раздумья; встречи в пути не проходят бесследно, а некоторые из них становятся и решающими в жизни героев.

Роман начинается с дороги и завершается ею. Впрочем, такой сюжетно-композиционный прием использован у С. Дашдорова во многих прозаических произведениях («Большая мама», «Новый год среди звезд», «Синие горы вдали» и др.). Здесь же ее движущийся образ позволяет писателю расширить повествование и охватить всю Монголию. Не приходится сомневаться, что в образ дороги автор вкладывает символическое значение: дорога — это жизнь.

В малой прозе С. Дашдоров придерживается тех же творческих принципов, что и в дилогии «Гобийская высота». Его рассказы и повести не отличаются особой броскостью сюжета, пусть даже и описываются в них драматические события. Его больше всего привлекают люди трудной судьбы, характеры необычные и непременно с какой-нибудь изюминкой.

Духовное раскрытие героев и их психологическое возрождение происходят у С. Дашдорова, как правило, без какого-либо внешнего вмешательства. Чаще всего писатель оставляет своего героя наедине с самим собой — отсюда и обилие внутренних монологов и воспоминаний в его произведениях. Глубоко веря в потенциальные духовные силы человека, С. Дашдоров дает ему возможность самому доискаться истины и выбрать жизненную позицию.

Весьма характерна в этом отношении героиня повести «Большая мама» Дого. Потеряв на войне своего единственного сына, она не хочет верить в его трагическую гибель и на протяжении десяти лет продолжает ждать его возвращения. Подробно, с большой тщательностью описывая каждый шаг, каждое едва уловимое движение души своей героини, С. Дашдоров просто и естественно, без всякого нажима показывает, как она освобождается от внутреннего одиночества, безысходности и отчаяния, как ее жизнь обретает новый смысл. Образ Дого стал одним из самых значительных женских образов в современной монгольской литературе.

Мягкий лиризм, мастерское описание картин природы, деталей быта — неизменные компоненты прозы С. Дашдорова. Они-то и создают соответствующий фон и настрой всего повествования. Одинокая юрта старой Дого у дороги, «медвежья берлога» лесорубов в рассказе «Новый год среди звезд», с подробного описания которых начинаются эти произведения, вовсе не случайны. Их роль в характеристике персонажей очевидна.

Жизненная философия С. Дашдорова вполне определенно выражена во всем его творчестве: человек, утративший цель жизни, не может быть счастлив. Мечты и стремления его героев реализуются по-разному, но чаще всего через душевную стойкость, активное противостояние житейским бурям и потрясениям.

Сормуниршийн Дашдоров — один из крупнейших писателей Монголии, яркий и самобытный художник, способный творчески и свежо воспринимать действительность. Страстное отношение ко многим актуальным проблемам сегодняшней жизни, плодотворность его поисков, доказанная на всем протяжении творческого пути, позволяют верить, что главная его книга, равно как и последующие встречи с советским читателем, еще впереди.

Висс. Бильдушкинов