Избранные произведения в одном томе

Глава 1

Род Блэйк посмотрел на марсианское небо, почти черное, несмотря на то что маленький блестящий шар Солнца стоял в зените. Среди звезд и планет, хорошо видимых на темном небосклоне, Земля казалась самой яркой, хотя до нее было не меньше шестидесяти миллионов миль.

— Они до нас не доберутся, Тэд. — Он кивнул в сторону сверкающей голубой планеты.

Тэд Пентон удовлетворенно улыбнулся:

— Они, вероятно, обыскали все наши убежища. Ну, а если не смогли нас найти — сами виноваты. Ведь они считают исследования атомной энергии бессмысленными и опасными.

— Согласись, у них есть на это есть причины. Коленбергу следовало быть более осторожным. Когда почти три сотни квадратных миль в центре Европы опустошил ядерный взрыв, неудивительно, что повсюду в мире стали бояться опытов с атомной энергией.

— Но ведь у них должно хватить здравого смысла сообразить, что любой, кто откроет тайну энергии атома, не будет ждать санкций Комитета[12], а постарается найти отдаленное местечко или планету и подождет, пока вся эта шумиха не утихнет. Они должны понять, что, получив энергию атома, мы сможем долететь до Марса, и никто до нас не доберется. Рано или поздно им придется смириться и начать использовать ненавистную им энергию, — убежденно объявил Блэйк.

— Интересно, как старик Джемисон Монтгомери Палборо станет разбирать наше дело, — задумчиво произнес Пентон. — Он обещал рассмотреть его за три месяца. Сейчас пошел уже третий месяц, и у нас под ногами третья планета. Мы предоставили правительству пожинать плоды содеянного, а сами улетели, дружище, упорхнули… Слушай, держу пари, мы видели разрушенный город, когда садились.

— Мне тоже так кажется… Знаешь, я вспомнил, как ты подпрыгнул, когда первый раз вышел на Луну. Тебе, конечно, небо показалось в крапинку.

— Походив по Луне и Венере, мы стали профессионалами…

— Да, но я все же не хочу рисковать своей шеей на неизвестной планете, тем более если она населена разумными существами. В той низине мы сделаем первую остановку. Пошли.

Они стали спускаться с вершины одной из длинных песчаных дюн. Прямо под ними раскинулась похожая на болото равнина, заполненная красно-коричневым илом и усыпанная темно-красной листвой.

— Похоже на листья японского клена, — вздохнул Блэйк.

— Очевидно, в них нет хлорофилла, чтобы преобразовывать солнечную энергию. Давай соберем образцы. Ты захватил с собой бластер? Мой при мне. Предлагаю разделиться. Видишь, слева заросли, которые выглядит немного иначе. Я соберу образцы там, а ты иди вперед. Собирай любые цветы, плоды, ягоды и семена, какие увидишь. Сорви несколько листьев. Ну ты ведь помнишь, что мы собирали на Венере. Обычный хлам… Если найдешь маленькое растение, возьми его перчатками и выдерни, если увидишь большое — держись от него подальше. На Венере попадались весьма неприятные экземпляры.

Блэйк хмыкнул.

— Еще бы! Мне тогда здорово повезло. Я свалился прямо между стволами ножничного дерева, когда потянулся за симпатично выглядевшим плодом. Да, плохо бы мне пришлось без бластера. Ну, иди, и удачи тебе.

Пентон свернул налево, а Блэйк с трудом побрел по вязкому илу к зарослям странных растений. Они походили на шарообразные кусты, около трех футов в высоту, каждый был увенчан десятком широких, покрытых каплями листьев, формой напоминающих кленовые.

Блэйк предусмотрительно бросил камень в середину одного листа, который породив глухой барабанный звук, даже не шелохнулся. Когда Блэйк привязывал к нему веревку, лист не ударил его и не попытался схватить, хотя Блэйк ожидал чего-нибудь подобного — ему запомнился урок, преподанный свирепыми растениями Венеры. Блэйк оторвал один лист, затем еще несколько. Куст вел себя так, как должно вести себя растение, что приятно удивило астронавта.

Кажется, эти кусты росли здесь повсюду. Почти все они походили друг на друга, отличались только размерами. Кое-где торчали резные остроконечные листья, а иногда — маленькие, в три дюйма, почки.

Избегая самых больших растений, Род оторвал две почки и сунул их в сумку для образцов. Затем отошел и посмотрел на один из кустов, уныло торчавших из густой клейкой грязи.

— Полагаю, у вас есть причина выглядеть так, а не иначе, но хорошее большое дерево покрыло бы вас тенью и забрало бы себе весь солнечный свет, которого здесь так мало. — Род смотрел на кусты в течение нескольких секунд, представляя толстый японский клен, растущий в этой невообразимой красно-коричневой жиже.

Пожав плечами, он пошел разыскивать другие виды растений. Их было немного. Очевидно, шарообразные кусты почти полностью задушили всю остальную растительность. Но это Рода уже не занимало. Его больше интересовали развалины города, которые они с Пентоном видели с корабля…

Наконец Блэйк отправился назад, туда, где, судя по его следам, он начал собирать образцы. Род вдруг остановился как вкопанный, потому что увидел клен. Самый настоящий японский клен. С обычной корой и резными листьями, которые слегка покачивались на длинных черенках.

Род разглядывал дерево, открыв от удивления рот. Он смотрел во все глаза на этот совершенно невозможный здесь клен и стоял как остолоп, ничего не понимая. Увидев, что листья прямо у него на глазах становятся тоньше, он тихо выругался. Они стали тонкими, как пергамент, с едва заметными жилками.

Дерево увеличилось в размере, вытянулось в высоту, и на его стволе в разных местах появились новые ветки.

Они возникли сразу, как по волшебству. Но когда Род пристально оглядел их, они стали быстро уменьшаться и превратились в длинные прутики, а затем начали расти так, как обычно растут ветки, постепенно покрываясь листвой.

Только происходило это очень быстро, прямо-таки у него на глазах.

Род громко вскрикнул и, оставляя за собой глубокие следы, быстро пошел к тому месту, где последний раз он видел Тэда Пентона. Следы Пентона ясно указывали, куда он направился, и Род бросился по ним настолько быстро, насколько позволяла легкая гравитация Марса. Обогнув заросли кустов с остроконечными листьями, он остановился.

— Тэд, — сказал он, тяжело дыша, — иди сюда. Там… что-то непонятное. Оно выглядит как японский клен, но это не клен. Когда я смотрел на него, он менялся.

Род повернул назад, махнув Тэду, чтобы тот шел за ним. Но Пентон не двигался.

— Я не знаю, что сказать, — произнес Тэд совершенно отчетливо, но почему-то с придыханием. Странной была одна деталь. Он сказал это голосом Рода Блэйка!

Род застыл на месте. Затем он поспешно отступил назад, споткнулся и тяжело повалился в песок.

— Ради Бога, Тэд… Тэд, что ты с-сказал?

— Я не знаю, что с-сказать? — вопросительным тоном произнес Пентон.

Первые два слова он проговорил голосом Рода, но в конце фразы уже звучали интонации Тэда.

— О Боже! — застонал Род. — Я должен вернуться на корабль. Срочно…

Он зашагал прочь, но, отойдя несколько шагов, оглянулся через плечо. Тэд двигался за ним, только как-то странно. Покачиваясь, он медленно поднял левую ногу, слегка потряс ею — так, будто наступил на что-то липкое… Род пошел быстрее, не переставая оглядываться. Длинные, тонкие корни потянулись от ноги Тэда, с них капала вязкая грязь. Род выхватил лазерный пистолет и выстрелил. Узкий луч метнулся к странной фигуре. Дыра размером в мяч для гольфа появилась в голове Пентона. Из дыры с резким свистом вырвалась струя маслянистого дыма. Однако фигура земного астронавта не упала, она тяжело осела и стала таять, как снеговик в топке. Пальцы соединились вместе, изуродованное лицо потекло, сжалось и стало похоже на ужасную маску. Сверхъестественно светящиеся глаза, в тупом взгляде которых сосредоточилось все зло Вселенной, несколько мгновений пылали смертельной ненавистью… и растаяли вместе с перекошенным лицом. Руки странного существа стали расти. Род стоял, не в силах двинуться с места, а мощные и становившиеся все длиннее руки мотались вверх и вниз. Тело уменьшилось и неуклюже заколыхалось в воздухе. На мгновение сверкнул последний взгляд исполненных ненависти глаз и исчез уже навсегда. Род Блэйк повалился на мокрый красный ил и засмеялся. Он хохотал над смешным расплывающимся лицом с дырой во лбу, которое парило над полупрозрачным телом. Он засмеялся еще громче, когда ещё одно существо, похожее на Тэда Пентона, обежало вокруг зарослей. Прицелившись ему в голову, он закричал:

— Прочь отсюда! — и нажал кнопку.

Полыхнул луч. Но тот второй был умнее. Он нагнулся.

— Род, ради Бога, Род… прекрати, — прозвучал голос Тэда.

Род стал медленно приходить в себя. Это существо говорило голосом Тэда Пентона. Когда оно выпрямилось, он прицелился более тщательно и выстрелил снова. Он хотел только одного — чтобы видение исчезло. Однако двойник Тэда опять увернулся и бросился к нему. Род вскочил и побежал прочь, лишь бы оказаться как можно дальше от этого чудовища. Внезапно что-то просвистело у него над ухом и прижало руки к бокам, сделав его совершенно беспомощным. Блэйк упал. Пентон нависнув над ним, как скала, глядя на него сверху вниз, спросил:

— Что случилось, Род? Почему ты в меня стрелял?

Не в силах сдержаться, Род снова захохотал. Вид обеспокоенного Тэда напомнил ему парящую фигуру с тающим лицом, похожую на восковую куклу. Пентон сильно ударил приятеля по щеке, и Род моментально пришел в себя. Когда Пентон снял с него аркан, он облегченно вздохнул.

— Слава Богу, это ты, Тэд, — выдохнул он. — Слушай, я видел тебя… тебя… минуту назад. Ты стоял вон там. Я заговорил с тобой. Ты ответил моим голосом, Я стал уходить, а ты пошел за мной, но из твоих ног в землю тянулись какие-то корни — как у растений. Когда я выстрелил тебе в лоб, ты стал таять, как восковая кукла, потом уменьшился до размеров летучей мыши и улетел.

— Уфф… — вздохнул Пентон. — Все это очень странно. А зачем ты меня искал?

— Я увидел японский клен. Он возник у меня на глазах. Я смотрел, а листья менялись, становясь тонкими, как бумага.

— О Господи… — пробормотал Пентон, удрученно глядя на Рода. Но, увидев, что его приятель вполне пришел в себя, произнес: — Хорошо, пошли посмотрим на этот клен.

Род пошел назад по своим следам туда, где он видел клен. Но клена на месте не оказалось. Там, где он рос раньше, из песка торчал только какой-то увядший куст. Род удивленно посмотрел на него, затем обошел вокруг и осторожно ощупал. Это был слегка забрызганный грязью пучок вялых растений.

— Клен был там, где растет этот куст, — упрямо объявил Блэйк. — Но его нет. Я точно знаю, он был тут.

— Наверное, это был мираж, — решил Пентон. — Пойдем обратно на корабль. Хватит, мы уже достаточно нагулялись.

Род пошел за приятелем, покачивая головой. Он был так занят своими мыслями, что натолкнулся на Пентона, когда тот внезапно остановился. Издав тихий возглас, тот обернулся, взглянул на Блэйка, а затем снова уставился на что-то впереди.

— Который из них ты? — спросил он наконец. Род выглянул из-за плеча Пентона и увидел самого себя.

— Боже мой, — воскликнул он. — Это же я!

— Ну конечно я, — сказал голосом Рода Блэйка тот, кто стоял перед ними.

Тэд посмотрел на Рода перед собой, потом на Рода у себя за спиной и прошептал:

— Не могу поверить, честное слово, не могу. — А затем быстро спросил: — Wo bist du gewesen, mein Freund?[13]

— Was sagst du?[14] — сказал тот, кто был впереди. — Но почему по-немецки?

Тэд Пентон медленно опустился на песок. Род Блэйк в упор уставился на другого Рода Блэйка.

— Дай мне подумать, — пробормотал Пентон. — Должна же быть разгадка. Род ушел от меня. Я обошел вокруг зарослей и увидел, что он смеется, как ненормальный. Вдруг он начал палить в меня, а потом понес какой-то бред. Мы пошли с ним… или с этим… и вдруг я встречаю другого Рода, который выглядит не таким безумным, как первый. Так, так. Я знаю немецкий. Разумеется, и Род его знает. Наверное, это существо умеет читать мысли и принимать чужой облик, как хамелеон принимает окраску окружающей среды.

— Что это значит? — спросил Род Блэйк.

— Хамелеон может менять свою окраску. Многие животные ради безопасности принимают облик других животных, но для этого должно смениться не одно поколение. И это создание, по-видимому, может принимать любой образ или цвет. Минуту назад я решил, что лучшим растением для этой местности был бы куст. Мы и увидели куст. Ты подумал о клене. Кто-то прочитал твои мысли — и появился клен. А теперь это непонятное существо превратилось в Рода Блэйка. Но я совершенно не представляю, кто из вас настоящий Род Блэйк. Нет смысла говорить с ним на языках, которые мы знаем, потому что он читает наши мысли. Должен быть какой-то другой способ… Должен быть… должен… О да! Это так просто. Ты только что сказал, что проделал дыру в этом создании лазерным пистолетом.

Род поднял бластер и нажал на курок. Двойник стал быстро таять. Почти половина его превратилась в булькающую жижу, прежде чем Блэйк испепелил остатки лазерным лучом. После он удовлетворенно вздохнул.

— Слава богу, что местная тварь превратилась в меня. По крайней мере, в себе самом я не сомневаюсь.

Сидящий на земле Тэд обхватил голову руками и покачал ею из стороны в сторону.

— Клянусь девятью богами девяти планет, вот это мир! Род, ради всего святого, никуда не отходи. Никуда! И всегда держи наготове пистолет. Эта штука не может стать настоящим лазерным оружием, но, если они его найдут, только Бог нам сможет помочь. Давай вернемся на корабль. Нужно держаться подальше от этого чертова места. А я-то думал, что ты рехнулся. Это — моя ошибка. Оказывается, эта проклятая планета сумасшедшая.

— Я и тоже сошел с ума… на какое-то время… Пойдем.

И они быстро пошли назад к кораблю через песчаные дюны.

Глава 2

— Удивительно, что город разрушен, хотя марсиан, по-видимому, много, — заметил Блэйк. — Давай сядем тут, Тэд. Вероятно, марсиане не опасны. Вполне возможно, у них есть другие города — новые.

— Хм… думаю, так и есть. Но я не хотел бы, чтобы кто-нибудь из этих парней столкнулся со мной. Они должны весить очень много даже здесь, а на Земле уж точно не меньше тысячи фунтов… Я сяду на этой площади. Держи наготове пистолет… Спускаемся.

Корабль зарылся посадочными опорами в глубокий песок на площади разрушенного города, подняв клубы пыли. Полсотни жителей города неторопливо направились к нему. Впереди шел марсианин с морщинистым лицом и редкими седыми волосами.

— Фолшт, — сказал он, быстро оглядев человека, показавшегося из люка, и вытянул руки в стороны ладонями вверх.

— Друзья, — вторил ему Тэд, повторив жест аборигена. — Я Пентон.

— Фастан Лошту, — сказал марсианин, указав на себя, а потом указал на землянина. — Пеншон.

— Он произносит звуки как бывший солдат, — раздался тихий голос Блэйка. — Беззубый солдат на пенсии. Ну как, все в порядке?

— Думаю, да. Во всяком случае, ты можешь оставить свой пост. Выключи главный двигатель, вспомогательный старт «Б» и закрой отсеки. Запри командные пункты и выходи. Не забудь взять пистолеты — ионный и лучевой. И хорошенько задрай люки.

— Ладно.

Блэйк, сделав все быстро и умело, через считанные минуты уже отключил аппаратуру в двигательном отсеке. Потом он быстро направился к люку и остановился как вкопанный. Пентон лежал на спине, а старый марсианин, склонившись над ним, сжимал шею астронавта длинными сильными пальцами. Голова Пентона болталась из стороны в сторону, как отрезанная. Блэйк зарычал и выскочил из люка, на ходу выхватывая пистолеты из кобуры. Он прыгнул… И налетел на марсианина, недооценив слабую гравитацию Марса. Вскочив на ноги, он повернулся к своему другу, но в это время другой марсианин сделал ему подножку и опрокинул, навалившись на него всем своим весом. Блэйк вывернулся. Он, легкий и маленький, оказался более сильным, чем марсианин, привыкший к слабой гравитации.

Быстро разжав хватку противника, Блэйк бросился вперед и прорвался сквозь окруживших его шестерых или семерых марсиан. Резкий окрик Пентона заставил его замереть. Пентон сидел на земле и медленно качался взад-вперед, сжав руками голову.

— О Господи, они умеют это делать!.. Что же теперь будет?

— Тэд… ты в порядке?

— Я что-то сказал? — удрученно поинтересовался Пентон. — Этот старый стервятник уже проник ко мне в мозг и вложил в него новую информацию. Гипнотическое обучение… полное универсальное образование за тридцать секунд — и все это сделано с помощью гипноза. У них отличная образовательная система. Боже, огради нас от этого.

— Штанто ишту тиу ломэл? — любезно спросил старый марсианин.

— Ишту псот лонтал тимал, — простонал Пентон. — Хуже всего то, что это сработало. Теперь я знаю язык так же хорошо, как английский. — Вдруг он усмехнулся и, указав на Блэйка, сказал: — Блэйк омо фасту псот.

На морщинистом лице марсианина появилась детская улыбка. Блэйк невольно бросил косой взгляд на приятеля.

— Мне не нравится лицо этого парня… — Он замолчал и, словно загипнотизированный, подошел к старому марсианину. Его глаза были пусты, а походка напоминала движения ожившего манекена. Когда он лег на песок, длинные гибкие пальцы марсианина сомкнулись на его шее. Блэйк почувствовал, как они поглаживают его позвоночник у основания черепа.

Пентон кисло улыбнулся:

— Так тебе не понравилось его лицо? Подожди, посмотрим, как тебе понравится его система.

Марсианин выпрямился. Блэйк медленно сел. Его голова качалась из стороны в сторону. Он осторожно ощупал ее и, уперев локти в колени, бережно обхватил руками.

— Не надо было мне учить этот проклятый язык, — наконец пробормотал он. — Изучение языка всегда вызывает у меня головную боль.

Блэйк с неприязнью посмотрел на марсианина.

— Теперь, похоже, пора и познакомиться.

— Вы с третьей планеты, — вежливо объявил марсианин.

Пентон удивленно взглянул на него. Он резко встал и пошатнулся, едва удержавшись на ногах.

— Вставай осторожно, Блэйк. Советую для твоей же пользы. — Затем снова повернулся к марсианину: — Да. Но как вы узнали?

— Мой прапрапрадед перед смертью рассказал мне о полете на третью планету. Он был одним из тех, кто вернулся.

— Вернулся? Разве марсиане бывали на Земле? — изумился Блэйк.

— Я догадывался об этом, — заметил Пентон. — На Земле остались следы пребывания инопланетян.

— Много лет тому назад наши люди хотели основать там колонии. Безуспешно. Они умирали от легочных болезней. На Землю они полетели в основном из-за того, что хотели скрыться от ташол. Но ташол и там легко превращались в местных обитателей и процветали, поэтому нашим людям пришлось вернуться назад. Мы строили много кораблей в надежде, что если мы не можем летать туда, то ташол смогут и может даже решат туда переселиться. Но им не понравилась Земля. — Он сокрушенно покачал головой.

— Ташол. Так вы их называете, — протянул Блэйк. — Это паразиты?

— Раньше они были паразитами. Теперь уже нет.

— Они больше вас не беспокоят? — спросил Пентон.

— Нет, — просто ответил старый марсианин. — Мы к ним привыкли. Вы их, скорее всего уже встречали. Они с легкостью принимают любой облик.

— Как вы отличаете их от тварей, от созданий и вещей, облик которых они принимают? — сурово спросил Пентон. — Мне необходимо это знать.

— Они не досаждают нам с тех пор, как мы перестали их отличать, — вздохнул Лошту. — В этом больше нет необходимости.

— Понимаю, но все же как вы распознаете их? Вы делаете это, читая мысли?

— Нет. Мы вообще не пытаемся их распознавать.

Пентон некоторое время задумчиво смотрел на Лошту.

Блэйк осторожно поднялся и подошел к Пентону, который размышлял над тем, что сказал старый марсианин.

— Хм, я полагаю, это единственный выход, — наконец проговорил Пентон. — Хотя я склонен думать, что это очень затрудняет деловые и социальные отношения. Как можно жить, не зная точно, твоя это жена или хорошая ее копия?

— Да. Но мы живем так уже много лет, — ответил Лошту. — Вот почему наши люди хотели лететь на Землю. Но позже они обнаружили, что командирами трех кораблей были ташол, и вернулись на Марс, где они могли жить по-прежнему, не обращая на них внимания.

Пентон обдумывал услышанное, глядя на толпу марсиан, собравшуюся вокруг, а затем спросил:

— Ташол разумные существа?

Лошту покачал головой:

— Я не считаю их разумными. Они в совершенстве воспроизводят все — до мельчайших подробностей. Ташол подражают нам во всем, они посещают наши школы и таким образом узнают то, что знаем мы. Но они никогда ничего сами не создают.

— Что и явилось причиной такого потрясающего упадка вашей цивилизации? Ташол?

Марсианин кивнул.

— Мы нарочно решили забыть, как делаются космические корабли и строятся большие города. Мы надеялись, что этим мы обескуражим ташол и они покинут нас. Но они забыли все вместе с нами, так что наша хитрость не удалась, как и все остальные попытки избавиться от них.

— Господи Боже, — вздохнул Блэйк, — заклинаю вас всеми девятью планетами, как вы можете жить с такими соседями?

Лошту пристально посмотрел на Блэйка.

— Десятью, — поправил он. — Планет — десять. Вы сможете увидеть десятую, только когда окажетесь по ту сторону Юпитера. Наши люди открыли десятую планету с Плутона…

Блэйк тупо уставился на него:

— Но почему вы их терпите? С такой цивилизацией, как у вас, я уверен, вы могли бы найти способ от них избавиться.

— Мы пытались. Мы уничтожили всех ташол. Некоторые из них помогали нам, и мы думали, что они — наши люди. Это произошло потому, что один очень мудрый философ, который все же был большим дураком, подсчитал, какое количество ташол может на нас паразитировать. Естественно, мы ухватились за этот подсчет. Тридцать один процент из нас — ташол.

— Ты имеешь в виду, что и среди тех, кто стоит здесь, есть ташол? — оглядевшись спросил Блэйк. Лошту кивнул:

— Да. Вначале они воспроизводились очень медленно, в форме существ, которые во многом были похожи на нас и размножались так, как это делаем мы. Но затем, после обучения в наших лабораториях, они научились имитировать амеб. Сейчас они просто делятся. Один большой ташол распадается на несколько маленьких, а каждый маленький ташол съедает одного нашего ребенка, занимая его место. Таким образом, мы не знаем, кто есть кто. Это постоянно мучает нас. — Лошту сокрушенно покачал головой.

Блэйк почувствовал, как холодные мурашки пробежали у него по спине. Рот его открылся от удивления.

— Боже, — простонал он, — почему же вы ничего не делаете?

— Если мы будем убивать тех, кого мы подозреваем, то можем по ошибке убить собственных детей. А если мы ничего не предпринимаем, то верим, что это наш ребенок. В конце концов, нам удобно в это верить. Если имитация настолько совершенна, то не все ли равно?

— Пентон, — неожиданно заговорил Блэйк, — три месяца уже прошли. Давай вернемся на Землю, побыстрее.

Пентон посмотрел на приятеля:

— Я уже давно хочу вернуться. Только вот я подумал: ведь рано или поздно другие люди появятся здесь, и кто-нибудь нечаянно возьмет одного из этих ташол на Землю, думая, что это его лучший друг… Нет, я лучше убью своего собственного ребенка, чем буду жить с одним из них! Впрочем, я не сделаю ни того, ни другого. Они так же быстро воспроизводятся, как едят, а если они едят, как амебы… Господи, помоги нам. Если ты поместишь ташола на необитаемый остров, он превратится в рыбу и уплывет оттуда. Если ты посадишь его в тюрьму, он обратится в змею и уползет в дренажную трубу. Если ты забросишь его в пустыню, он превратится в кактус и станет совсем как настоящий. Благодарю покорно.

— Я не подумал об этом. Что мы можем предпринять?

— Все, что я могу придумать, — это принять все меры предосторожности, чтобы не прихватить их с собой. А потом прилететь сюда снова с известными и непредвзято мыслящими зоологами и биологами, чтобы они исследовали это явление. Порой эволюция создает удивительных существ, но это самые причудливые твари, каких можно вообразить.

— Я все еще не могу в это поверить, — хмурясь проворчал Блэйк. — Единственное, что я хорошо усвоил, — так это то, что у меня раскалывается голова.

— Это реально и вполне логично, — задумчиво продолжал Пентон. — Земля превратится в ад, если ташол когда-нибудь туда доберутся. Эволюция всегда старалась создать животных, которые могут выжить в любых условиях, и действительно, выживают самые приспособленные. Протоплазма — основа всякой жизни. По сути, она одинакова в любом живом организме — растении и животном, человеке и амебе. Протоплазма легко приобретает разные формы — от костных клеток до нейронов мозга. Вот где корень проблемы. Пользуясь знаниями, который Лошту вложил в меня, я пришел к заключению, что первые ташол хорошо имитировали только внешность. Разрезав такую тварь, можно было убедиться, что внутренние органы у них отсутствуют. Сейчас они полностью имитируют как внешнее, так и внутреннее строение аборигенов. Они проникли в медицинские колледжи марсиан и теперь знают, как стать полными их подобиями. Что же, очень хорошо.

— О нас они знают мало. Может быть, с помощью рентгеновского облучения мы смогли бы выявить наших двойников? — предположил Блэйк.

— Нет, это исключено. Если мы знаем, как мы устроены, они прочтут это в наших мыслях. Ведь это приспосабливающаяся протоплазма. Только представь себе, он не погибнет даже в африканских джунглях, потому что, когда из зарослей выйдет лев, ташол превратится в львицу, а когда появится слон, он станет беспомощным слоненком. Если его укусит змея, эта чертова штука превратится во что-нибудь, что не чувствительно к змеиному яду. Интересно, где у него находится такой превосходный мозг, которым он, очевидно, обладает.

— Хорошо, давай узнаем у Лошту, как нам это проверить, не ташол ли один из нас?.

Глава 3

Оказалось, у марсиан есть музеи. Музеи существовали только потому, что никому и в голову не пришло разрушить их. Марсиане жили по нескольку сотен лет и обладали прекрасной памятью, но один-два раза в жизни они все же посещали музеи. Пентон и Блэйк проводили там часы в напряженной работе, собирая маленькие тонкие диски с записями документов, старые механизмы и разные другие предметы. Они упаковывали все это и переносили на корабль, подогнав его поближе к музею. Лошту давал им пояснения. У него было достаточно времени, но Пентон с Блэйком торопились. Наконец, после многих часов работы, с затуманенными от недосыпания глазами, они отправились к кораблю.

Выйдя из сумрака музея в залитый солнцем вестибюль, они увидели, что из-за колонн показалась какая-то прыгающая и кричащая толпа людей, вырывающих друг у друга книги, инструменты и диски. Они кричали, ссорились, дрались и тормошили друг друга. Вдруг все стихло. С десяток Пентонов и примерно столько же Блэйков сидели, стояли и лежали на каменных ступенях. Одежда у них была разорвана, лица и тела в ссадинах, кое у кого стремительно вспухали синяки.

Двенадцать Пентонов походили друг на друга как две капли воды, каждый из них держал в руках несколько дисков. Тринадцать Блэйков были тоже одинаковыми, каждый нес под мышкой один и тот же старый инструмент. Лошту посмотрел на них; его морщинистое лицо расплылось в радостной улыбке.

— Ах, как вас здесь много, — сказал он. — Может быть, кто-то из вас может подойти к нам и поболтать?

Пентон взглянул на Лошту, и остальные Пентоны сделали то же самое. Пентон был полностью уверен, что он и есть настоящий Пентон, но ничем не мог этого доказать. Было ясно, что ташол решили вновь захватить Землю. Он решил спросить у Лошту…

— Скажи, Лошту, — спросил один из них голосом Пейтона, — почему ташол не остались на Земле, хотя они могли там жить?

Пентон был уверен, что он первый подумал об этом…

— Прошу прощения, но разве не этот вопрос я хотел задать? — произнес другой Пентон со сдержанной яростью. Пентон улыбнулся. Было ясно…

— Теперь я избавлен от неприятной обязанности говорить. Вы все за меня высказываетесь, — сказал ворчливо один из многочисленных Пентонов.

— Скажи лучше, как, черт возьми, мы разберемся, кто из нас кто? — грубо и требовательно спросил один из Блэйков.

— Этот чертов вор мыслей украл мой вопрос прежде, чем я смог…

— Почему ты… ты… ты говоришь? Я только…

— Дай подумать, — протянул утомленно один из Пентонов. — Ты бы лучше не раздражался, Блэйк. Когда ты злишься, они тоже злятся. Я убил бы всех своих двойников, чтобы вывести их на чистую воду. Это самый подходящий способ, какой можно придумать. Но тебе надо стать менее самоуверенным. Мне, впрочем, тоже. Послушаем, что скажет наш друг Лошту.

— Эх, — вздохнул Лошту. — Вы хотите знать, почему ташол покинули Землю? Она им не понравилась. Земля в те давние времена была бедной планетой, и люди там были дикие. Сейчас они, наверное, другие. Ташол не любят работать. На Марсе они нашли более подходящие средства к существованию.

— Я тоже так считаю, — согласился Пентон. (Не все ли равно какой?) — Но теперь они решили, что Земля богаче Марса. Им потребовался новый объект, на котором они смогут паразитировать. Не прикасайся к пистолету, Блэйк! К несчастью, у нас на корабле было двадцать пять ионных и столько же лазерных пистолетов. Если бы их было больше, и двойников оказалось бы больше. Мы допустили ошибку, взяв с собой оружие. Нужно было заранее все продумать. Но мне кажется, мы сможем исправить свою оплошность. Я вспомнил, что один ионный пистолет неисправен, а из двух лазерных я вынул зарядные устройства, чтобы их отремонтировать. Таким образом, три пистолета вышли из строя. А сейчас мы встанем в ряд и одновременно выстрелим в песок. Все построились. Равнение направо! Сейчас, — продолжил Пентон, — будем стрелять по моей команде все одновременно. Сначала ионами, потом лазерными лучами. Если у кого-то откажет оружие, остальные устраняют его, быстро, но осторожно. Вы готовы? Готовы? — Пентон поднял ионный пистолет и нажал на кнопку.

Его пистолет не выстрелил, и сразу же портик наполнился едким дымом, который вырвался из оседающей на пол массы.

— Вот и первый, — объявил другой Пентон. Он поднял ионный пистолет и выстрелил. Потом резко вскинул бластер и пронзил лучом быстро растворяющегося Блэйка. — Это второй. Когда мы стреляли в первый раз, он, наверное, обнаружил, что его пистолет не работает. Значит, еще одним меньше. Кто следующий?

Внезапно еще один Блэйк исчез.

— Отлично, — ласково сказал Пентон. — Шансы Блэйка-Пентона уравниваются. Есть какие-нибудь предложения?

— Да, — сказал Блэйк натянуто. — Я подумал о заплате, которую поставил на костюме, разорванном на Венере. — Очередной Блэйк исчез под перекрестным огнем. — Еще я хочу знать, почему эти самозванцы так хотят перебить друг друга. Они ведь знают, кто есть кто, но не убивают нас. И как им удалось проникнуть на корабль?

— Они… — начали два Пентона одновременно.

Третий посмотрел на них:

— Плохо дело, ребята. Роди, сынок, мы используем замки с комбинациями для запирания люков, но эти джентльмены — профессиональные чтецы мыслей. Разве это не объясняет тот факт, что они отлично владеют оружием? Я стараюсь придумать, как бы уничтожить все эти лишние отростки, превращающие нас в целую толпу. Но сделать это будет нелегко, потому что только ты один знаешь, что ты — это ты, и я также один знаю, что я — это я… Теперь, когда пистолеты проверены, я полагаю, всем ясно: мы не покинем эту планету, пока не останется только два настоящих человека. И только они поднимут корабль в воздух. К счастью, наши двойники не могут улететь без нас, ведь, только пока мы существуем, они могут читать наши мысли и получать знания об управлении кораблем. Поэтому они в нас нуждаются… А теперь мы все послушно пойдем на корабль, и каждый из нас положит свой пистолет в соответствующую ячейку на полке. Я знаю, что я настоящий Пентон, но ты не знаешь этого, следовательно, ни одно движение не будет сделано без единодушного согласия всех Пентонов и Блэйков.

Блэйк, побледнев, посмотрел на приятеля.

— Я чувствовал бы себя участником идиотского розыгрыша, если бы не знал, что от этого зависит будущее нашего мира. Кроме того я боюсь остаться без оружия.

— Если мы все от него откажемся, это будет нам на руку. У нас есть небольшое преимущество: они не хотят нас убивать. В худшем случае, мы можем взять их на Землю, сделав, конечно, все, чтобы они не сбежали. На Земле мы проведем тесты на протоплазме, которые помогут разобраться, кто есть кто. По крайней мере, хоть что-то прояснится. Ну да! Я думаю, мы сможем провести тесты и здесь. Ладно, пойдемте на корабль.

Глава 4

Но никто не тронулся с места, одни Блэйки сидели, другие стояли.

— Тэд, ну что мы можем сделать? — В голосе Блэйка слышалось отчаяние. — Ты не отличишь меня от них. Мы не сможем…

— О Боже, — вдохнул другой Блэйк, — это не я говорю, а один из этих чертовых похитителей мыслей.

Еще один Блэйк беспомощно застонал:

— Нет, не он.

Они все, как один, посмотрели на Пентона.

— Я даже не знаю, кто мой друг.

Пентон кивнул. Все Пентоны кивнули, словно по команде. Они улыбались абсолютно одинаково.

— Все в порядке, — сказали они в унисон.

— Ну-ну. Новый фокус. Теперь мы говорим все вместе. Это облегчает нашу задачу. Я считаю, что можно найти способ определить, кто есть кто. Только ты должен мне абсолютно доверять, Блэйк. Ты должен отдать свои пистолеты и полностью положиться на меня. Я постараюсь определить истинного Блэйка. Ну а если ошибусь, пойми, я и сам не узнаю об этом. Мы попробуем простые тесты на алкоголь, чтобы выяснить, могут ли они пить спиртное, и перец, чтобы узнать, жжет ли он им язык.

— Это не сработает, — сказал Блэйк напряженно. — Господи, Пентон, я не могу отдать свои пистолеты… Я не отдам…

Пентон и вместе с ним все Пентоны ласково улыбнулись.

— У меня в полтора раза быстрее реакция, чем у тебя, Блэйк, поэтому ни один из твоих марсианских двойников не опередит меня. Вполне возможно, мои двойники обладают такой же реакцией, что и я. Ты прекрасно знаешь, что я могу испепелить всю толпу Блэйков, весь десяток твоих двойников прежде, чем один из них двинет пальцем. Ты ведь знаешь это, Род.

— Господи, да. Но Тэд, Тэд, прошу тебя — не заставляй меня отдавать оружие. Мне необходимо иметь пистолеты при себе. Почему я должен отдавать их, если ты оставляешь свои у себя?

— Возможно, не следовало об этом говорить, Род. Впрочем, это не имеет значения. Ты можешь что-то делать, только если думаешь об этом. Что бы ты ни захотел сказать, они прочтут это у тебя в мозгу, как, впрочем, и у меня, и не имеет значения, произнесено это вслух или нет. О Господи, спаси и сохрани нас! Но в любом случае ситуация такова: один из нас должен иметь бесспорную власть над всеми другими. Затем тот, у кого будет преимущество, найдет способ определить, кто из нас настоящий. В противном случае мы ничего не сможем добиться.

— Тогда позволь мне взять руководство на себя, — перебил его один Блэйк.

— Я не это имел в виду, — вздохнул второй. — Это был не я.

— Это был я! — выкрикнул первый. — Я сказал не подумав. Действуй. Но как ты заставишь других отдать их оружие? Я-то отдам. А если ты не сможешь заставить других?

— Не беспокойся, смогу. У меня есть верные друзья, — жестко сказал Пентон. Он махнул в сторону десяти своих двойников. — Они во всем со мной согласны.

— Но что ты собираешься предпринять? Прежде чем сунуть голову в петлю, я должен знать, что она не затянется у меня на шее.

— Я постараюсь не думать о том, что буду делать, иначе они прочитают мои мысли, обдумают их и не станут следовать за мной. Они все еще надеются выиграть. Ты понимаешь, что перец и алкоголь не сработают так, как надо, потому что они могут прочитать в моем мозгу, какая должна быть на них реакция. Они будут пить виски и морщиться от перца, ведь они прекрасные актеры… Род, ты же мне всегда доверял, поверь и на этот раз.

— Хорошо. Делай как считаешь нужным. Пойдем на корабль. И если кто-нибудь из этих мерзавцев не расстанется со своим оружием — это буду не я. Можешь его пристрелить.

Все десять Блэйков резко поднялись и зашагали к кораблю.

Пентоны настороженно последовали за ними. Неожиданно Пентон выстрелил в одного Блэйка, который остановился в раздумье. Плечи двойника опустились, руки превратились в некое подобие крыльев, фигура стала оседать на землю.

— Получилось, — объявил Пентон, вкладывая пистолет в кобуру.

Блэйки с побледневшими лицами вошли на корабль и положили оружие в ячейки. Они находились под прицелом множества пистолетов. Любое неверное движение хотя бы одного из них могло привести к тому, что смертоносное оружие испепелит всех, в том числе и настоящих Пентона и Блэйка.

Пентон все еще не придумал другого способа выявить настоящих людей, кроме того, который повлечет за собой их с Блэйком собственную смерть. Само по себе это было бы не так уж важно. Опасность заключалась в том, что другие люди, которые прилетят на эту планету, будут в неведении, и тогда Земля будет уничтожена не огнем и мечом, а этими похитителями мыслей, молча и незаметно. Блэйки вышли из корабля безоружными. Они двигались неловко и напряженно под пристальными взглядами одиннадцати Пентонов, вооруженных ужасным, несущим смерть оружием. Несколько Пентонов вынесли из корабля коробку с перцем и тюбик сахариновых таблеток, бутылку виски и медицинскую аптечку. Один из них осмотрел все, что они принесли.

— Попробуем перец, — сказал он. — Построились!

Блэйки, помедлив в нерешительности, построились.

— Я отдаю свою жизнь в твои руки, Тэд, — сказали двое из них одинаковыми жалобными голосами.

Четыре Пентона коротко улыбнулись:

— Я знаю. Достроились. А теперь подходите. — Первый, — выдохнул Пентон и затем добавил: — Высунь язык, пациент.

Дрожащими руками он положил порцию перца на язык парня. Язык его тотчас дернулся, лицо перекосила гримаса.

— Фууу. — разинул он рот. — Фуу, черт!

Молниеносным движением Пентон выхватил свой ионный пистолет и пистолет рядом стоявшего двойника. За пятнадцать секунд все Блэйки, кроме одного, задыхающегося и кашляющего, задымились и быстро растворились, превратившись в кучу грязи. Другие Пентоны методично помогали их уничтожать. Блэйк пришел в себя.

— Боже, ведь там мог оказаться настоящий! — застонал он.

Десять Пентонов вздохнули с облегчением:

— Теперь все ясно. Слава Богу, получилось. Это позволило мне принять решение. И это не сработает снова, потому что, пока ты будешь пытаться прочитать мои мысли, чтобы разгадать хитрость, эти мои братцы прочитают их мгновенно. Ты ведь не знал того, что знал я, а это доказывает, что я был прав.

Блэйк тупо на него посмотрел.

— Я был первым из них… — Он с трудом удерживался от кашля и чихания.

— Совершенно верно. Иди на корабль и придумай что-нибудь. Пошевели мозгами, что ты можешь сделать, чтобы выявить меня среди них. Ты должен использовать свою голову как-нибудь так, чтобы они не могли сразу понять твоих мыслей. Действуй.

Блэйк поплелся к кораблю. Первое, что он сделал, — закрыл люк на замок, чтобы остаться одному. Затем, пройдя в рубку, надел скафандр и нажал кнопку на пульте управления. Прошла секунда. Вскоре он услышал глухие удары и странные шлепки, доносившиеся из грузового отсека. Он быстро пошел туда и облучил два больших ящика с образцами, которые они с Пентоном собрали на Венере. Оттуда высунулись щупальца, которые пытались схватить пистолет. Воздух в отсеке стал густым и зеленоватым.

Блэйк удовлетворенно наблюдал, как зеленый дым заполняет отсек. Он открыл все двери помещения. Другой хлюпающий звук привлек его внимание, и он, тщательно прицелившись, устранил странный объект, от переплетенных щупальцев которого исходил этот звук. В течение получаса дым в отсеке становился все гуще и зеленее. Наконец, чтобы быть совершенно уверенным, что ничего живого не осталось, Блэйк включил другой аппарат. Когда столбик термометра упал до предельной отметки, на стенах появился иней. Тогда он снова обошел отсеки с ионным пистолетом, направляя его на все, что попадалось на глаза. Вентиляторы очистили воздух от хлора за две минуты. Блэйк утомленно сел. Он щелкнул выключателем микрофона и сказал:

— Я держу палец на кнопке ионной пушки. Пентон, я люблю тебя как брата, но Землю я люблю больше. Если ты сможешь заставить своих приятелей сложить оружие в аккуратный штабель и уйти — отлично. Если нет, то есть если вы не сделаете этого за тридцать секунд, я стреляю, и тогда всем Пентонам конец. А теперь марш!

Широко улыбаясь, с явным удовольствием десять Пентонов выложили двадцать пистолетов.

— Отойдите, — сурово сказал Блэйк.

Они подчинились. Блэйк собрал пистолеты и вернулся на корабль. Пройдя в лабораторию, он достал из шкафа три пробирки с плотно пригнанными пробками, открыл их и вылил содержимое в лабораторный стакан. Выйдя из корабля, он увидел, что десять человек стоят возле корабля.

— Хорошо, Пентон. Я обнаружил, что ты взял с собой вакцину с вирусом, разрушающим иммунную систему человека. Давай посмотрим, смогут ли эти похитители мыслей украсть секрет того, что мы знаем и о чем они не имеют представления. Здесь концентрированная доза. Давай выпей ее. Мы можем подождать и десять дней, если нужно, чтобы проверить, как она подействует.

Десять Пентонов смело подошли и встали у корабля.

Один шагнул вперед, чтобы взять стакан, — и девять шагнули тоже. Но не вперед, а за корабль — туда, где ионная пушка не могла их достать. Улыбаясь, Блэйк помог Пентону забраться в люк.

— Я правильно сделал?

— Да, — вздохнул Пентон, — но Бог знает почему. Вакцину не глотают, и разрушение иммунной системы за десять дней не обнаружить.

— Я же этого не знал, — засмеялся Блэйк. — Они были слишком заняты, стараясь понять, что я делаю, и перестали следить за твоими мыслями. Ага! Вон они побежали. Ты будешь стрелять или я? — вежливо спросил Блэйк, прицеливаясь в девять колеблющихся фигур, несущихся над красной пустынной планетой. Корабль стремительно взлетел и пустился за ними в погоню.

— Да, я хотел бы узнать одну вещь. — Он выпрямился, когда погас невероятно яркий луч, уничтоживший двойников. — Мне интересно знать, каким образом ты меня вычислил?

— Чтобы сделать то, что ты сделал, требуется прекрасно скоординированная работа пятисот различных мышц. Я не верил, что эти существа смогут повторить это сразу и без ошибки.

— Но для чего нужны пятьсот мышц? Что я такое сделал?

— Ты чихнул.

Род Блэйк заморгал и открыл рот от удивления, тем самым подтверждая правоту Пентона.

Глава 1

— П’холкуун возвращается, — вздохнул Тэд Пентон. — Может быть, он решился.

Род Блэйк беспокойно зашевелился на койке.

— Растолкуй, пожалуйста, мне о чем идет речь, раз уж ты приложил лицо к единственному прозрачному пятну на этой чертовой стеклянной двери, так что мне ничего не видно. Кого из этих одушевленных энергополей зовут П’холкуун?

— Как мне его обрисовать? Тебе известно, что он ганимедийский тюремщик. Они все выглядят одинаково. Мы первые люди, увидевшие Ганимед и его обитателей, поэтому в нашем языке нет слов, чтобы описать его внешность. Ростом он семь футов три дюйма, весит около ста пятидесяти фунтов — вернее, столько бы он весил на Земле. У него такие же привлекательные зеленые волосы, как у всех лануров. Он одет в шалурскую тюремную униформу. Наш второй караульный его спугнул.

— Наверное, он такой же хороший оратор, как и ты, — проворчал Блэйк. — За пять минут тебе удалось изучить его язык, выяснить политические симпатии и подбить начать революцию. Дружище, ты прямо-таки бомба, подрывающая устои местного общества!

— Правильнее сказать, не я, а атомная энергия, — кисло заметил Пентон. — Сначала нас выгнали с Земли за эксперименты с нею, — удар номер один. Мы попали в заваруху на Марсе. А когда вернулись домой, Земля устроила нам грандиозную встречу — салют из двадцати одного орудия. Только они забыли вынуть шестнадцатидюймовые снаряды. Мы все еще для них персоны нон грата. Получается, что здесь безопаснее. П’холкуун — член революционной партии. Способ чтения мыслей, которому я научился у марсиан, помог мне стать его другом.

— Пентон, — послышался вдруг снаружи тонкий писклявый голос тюремщика-друга, — шалуры опять изучают ваш корабль.

— Очень они умные, — мрачно пробурчал Пентон. — Если они нарушат ядерный баланс, который я установил в двигателе, этот спутник навсегда покинет систему Юпитера. Этим туземцам даже в голову не приходит, какая сила заключена в нашем корабле.

— Они тебе не доверяют. Говорят, что ты лгун, — пояснил ланур.

— Им хочется, чтобы я взял, их в космос, — продолжал Пентон. — Если они разобрались в конструкции корабля, почему бы им не построить такой же и не полететь на нем? В вашем языке нет даже слов «электричество» и «ядерная энергия».

П’холкуун медленно покачал головой:

— Ты не понимаешь. Десять лет назад был создан первый шалур. Это сделал ланур. Он разработал операцию и провел ее на своем друге, а затем его друг сделал то же самое с ним. Суть операции была в том, чтобы разделить мозг на две половины и сделать так, чтобы каждая из них мыслила самостоятельно. Если каким-то образом у человека будет повреждена одна половина мозга, другая половина станет работать вместо первой. Затем шалуры выяснили, как сделать так, чтобы обе половины работали одновременно. Мозг состоит из миллионов клеток, каждая из которых участвует в процессе мышления. Когда шалуры разделили мозг на две самостоятельные половины, они стали мыслить не в два раза, а в десять тысяч раз интенсивнее. Из двух множителей А и Б вы можете составить только две комбинации: АБ и БА. Удвоив количество множителей, вы получите не две комбинации, а намного больше. Всего за десять лет шалуры свергли наше правительство и создали новую цивилизацию. Они создали шлитов, тысячи новых растений и новые виды белковой пищи. Они способны за короткое время изучить ваш корабль. Мы хотим избавиться от них… Когда-нибудь мы восстанем и добьемся своей цели.

— Шалуры не всеведущие. Вы напрасно боитесь их, — огрызнулся Пентон.

Широкое бородатое лицо ланура медленно расплылось в улыбке:

— Ты в тюрьме, Урдмахн, и только благодаря шалурам.

— Они обманом заманили нас в ловушку…

— Шалуры очень вероломны. Они считают, что действуют разумно.

— Они поймут, что действуют в высшей степени неразумно, когда через десять месяцев мои люди появятся здесь и в один момент сотрут этот город в порошок. Мы уничтожим шалуров. Возможно, тогда ваше восстание победит. — Пентон, конечно, лгал. Тюремщик не знал, что они были изгнаны с Земли.

— Их газ… их газ всегда останавливает нас. И шлиты. Мы не можем справиться с ними… — Красновато-коричневое лицо стражника побледнело. Пентон молча проклинал страх ланура, который не давал прочитать его мысли даже с помощью древнего метода марсиан. Диск с описанием этого метода он недавно выкрал из марсианского музея. Вот только вместо мысленного образа он улавливал лишь смутное, бесформенное облако страха.

— Мы владеем более древними знаниями, чем вы, — заверил аборигена Пентон. — Впрочем, поступай как знаешь. Мы все отправимся в преисподнюю, если шалуры по ошибке выпустят страшную энергию нашего корабля.

— Я… Я сегодня вечером поговорю со своими товарищами, — сказал ланур и неловко двинулся по коридору.

Пентон отошел от маленького окошка в матовом стекле двери. Хотя на Ганимеде он был в пять раз сильнее, чем на Земле, разбить толстое плотное стекло ему не удавалось. Пентон посмотрел на дверь с отвращением.

— Черт, — проворчал он мрачно.

— Я понял так, что он сказал «нет», — пробормотал Блэйк угрюмо. — Чудесных пташек они здесь держат. Ты приветствуешь их, они машут тебе руками, улыбаются и тоже приветствуют тебя из своих самолетов, пока ты спускаешься. Ты выходишь… удар… Они бросают стеклянную бомбу с усыпляющим газом — и ты в ловушке. Ну вот… А теперь я не могу спать, не могу курить, не могу двигаться. Я…

— Заткнись. Послушай, я могу сделать так, чтобы ты заснул. С помощью гипноза.

— Можешь? Хорошо, что ты научился этому у марсиан. Давай попробуй.

Глядя на Пентона с признательностью, Блэйк растянулся на спине. И уже через десять секунд осознал свою ошибку. Он был загипнотизирован.

Поток странных мыслей захлестнул его разум — идеи другого мира. Пентон обучил его ланурийскому языку способом марсиан, разработанным десять тысяч лет назад, — с помощью гипноза. За каких-то пять минут Блэйк узнал все о ланурах. А также заработал страшнейшую головную боль, которая не шла ни в какое сравнение с той, которую он обычно получал, изучая иностранный язык. Он силился освободиться…

Солнечные лучи проникали через заднюю стену камеры. Это означало, что снова наступил день и что он проспал несколько часов.

— Нет, — послышался голос Пентона. Он разговаривал с лануром.

Блэйк резко поднял голову и громко застонал. Да, голова разламывалась от боли.

— Нет, я не себя буду лечить. Скажи им, что Блэйк умирает, что этот воздух ему не подходит. Слышишь, как он стонет? Скажи шалурам, что мне необходимо это вещество.

Блэйк заметил тень, расплывшуюся за матовым стеклом тюремной стены. Он попытался встать. Пентон повернулся к нему:

— Отлично, Род. Ничто так хорошо не лечит, как время. Я знал, что ты проснулся. Твоя помощь мне просто необходима.

— Помощь? Помощь! Ах ты космический разбойник! Моя голова…

— Знаю. Но нам нужно одно вещество… Сейчас его принесут. Теперь ты знаешь их язык… Мы скоро получим вещество, которое мне позарез необходимо.

— Я уже получил головную боль. Заткнись и убирайся. О-о-о…

Блэйк задремал, а когда снова открыл глаза, голова болела меньше. Пентон колдовал над какими-то стеклянными колбами, наполненными остро пахнущими жидкостями и различными порошками.

— Не мог бы ты постонать? — любезно попросил он. — Стражник смотрит и слушает.

Блэйк сделал ему одолжение:

— О-о-о… чтоб тебя черти взяли… А-а-а… Ты доволен?.. Чем это так воняет?

— Стараюсь сварганить одно соединение. Продолжай в том же духе. Я делаю для тебя лекарство. Ты страдаешь, потому что атмосфера этой планеты тебе не подходит. Мне стало легче, потому что я уже принял порцию этого атмосферного акклиматизатора.

— Продолжать стонать? Дай Бог, чтобы это лекарство мне помогло. Но ведь ты не врач!

— Сейчас я врач. Лекарство скоро будет готово. Хм… — Пентон поднес колбу к носу. Комнату заполнили запахи — приятный фруктовый вперемежку с острым и противным. Отмерив из одной бутылки несколько кристаллов, затем из другой еще немного, он понюхал, что получилось, и попробовал.

— Глотни, — наконец предложил Пентон и засмеялся, поднося лекарство Блэйку. — Гарантирую, что после того, как ты отведаешь этот напиток, тебе море станет по колено.

Блэйк поднес колбу к носу. Его глаза расширились от удивления. Он пригубил, и рот его расплылся в улыбке.

— Что за лекарство! Чувствую, что снова наступают счастливые деньки!

Он сделал большой глоток и с трудом оторвался от колбы.

— Замечательно! А из чего ты это приготовил? Пентон тоже немного отпил и сказал:

— Лимонная кислота — кристаллизированная кислота лимона. Сахароза — вещество, более известное под названием сахар. Этанол — иначе этиловый спирт. Углекислота — всем знакома как содовая вода. Думаю, эта смесь способна взбодрить тебя, где бы ты к ней ни приложился. А мне нужен ее остаток.

Пентон посмотрел на большую колбу, в которой растворялся белый порошок. Целый галлон нужного раствора был уже готов. Пентон осторожно добавил еще порошка из большой мензурки и другого — из стеклянной бутыли.

— Что это? — спросил Блэйк.

— Универсальное средство. В любом случае, надеюсь, оно поможет нам выбраться отсюда. Я…

С глухим стуком от стеклянной стены отделился большой блок. Из глубины за ним хлынул поток какого-то пара, клубы которого заполнили камеру.

Тотчас же в камере распространился сильный удушливый запах. Блэйк с опаской оторвал ногу от пола, по которому стелился пар, и испуганно посмотрел на Пентона.

— Я знал, что так будет, — вздохнул Пентон.

— Что?

— Притворись больным. Предполагается, что ты лечишься от смертельной болезни. Я собираюсь сказать об этом тюремщику. Все идет по плану.

Увидев, что караульный собирается отпереть дверь камеры, Пентон замахал ему руками.

— Не входи… испарения… Блэйк должен дышать паром!

Тюремщик приоткрыл дверь, но, убедившись, что там пар, плотно закрыл ее и ушел.

— Смотри, Род, они только что включили в коридоре свет! — сказал Пентон.

— Почему ты сказал, что до нашего появления здесь у них не было электричества? Может быть, это не лампы накаливания, но очень на них похожие.

Пентон засмеялся:

— Я сказал, что у них не было электричества до нашего появления, потому что приборы не показали никакой произведенной людьми электрической или электромагнитной энергии на всей планете. А трубки со светящимся газом — лишь бедная имитация электроламп. Эти лампы биологические. Они используют какой-то вид бактериальных ферментов, которые светятся, когда к ним поступает воздух. Ты заметил, как быстро стемнело? Малые миры с тонким слоем атмосферы очень быстро вращаются вокруг своей оси. Через четверть часа будет совсем темно. Давай-ка, Род, собирай свои вещи. Скоро мы уходим.

— Как? П’холкуун решился помочь нам?

— Нет. Во всяком случае пока. Я не думаю, что он предпримет что-нибудь, если мы сами отсюда не выберемся. П’холкуун не будет просить помощи от тех, кто в худшем положении, чем он. Но… он охотно нам поможет, как только мы сбежим.

— Да… но как? Неужели ты считаешь, что мы сможем пройти сквозь эти стены?

— Да, именно через стены. Полагаю, сейчас уже достаточно темно. Род, приложи-ка свое здоровенное копыто к стене, у которой стоит стол, а я пока постою у двери и отвлеку караульного.

Блэйк двинулся к столу, а Пентон очень громко заговорил с тюремщиком о каких-то пустяках. Блэйк не обращал на них внимания. От удара ногой прозрачное твердое стекло рассыпалось на множество кусочков. Он видел, как его ботинок легко погружается в стекло и проходит сквозь него! В стене появилась дыра, и Блэйк быстро расширил её.

За короткое время Пентон так надоел тюремщику, что тот сбежал от него, чтобы только не слышать его голоса, и Пентон прошел вслед за Блэйком через стену тюрьмы.

— Юпитер поднимется примерно через два часа. Времени рассуждать нет, нужно прятаться, — объявил Пентон. — Среди местного населения мы выглядим как два орангутанга, гуляющих под руку по Пятой авеню. Им наше тело кажется средоточием жестокой грубой силы. Поэтому, когда огромная масса Юпитера поднимется над горизонтом и его свет сделает нас заметными, а наш вид вряд ли понравится старым ланурским дамам. Покопавшись в мозгу П’холкууна, я выяснил, что наш корабль где-то в благоустроенном районе города… А сейчас мы должны как можно дальше убраться отсюда.

Глава 2

Тэд Пентон перелетел через стену высотой двадцать футов, которая окружала тюрьму. Блэйк последовал за ним и обнаружил, что сделать это совсем не трудно — ведь гравитация на Ганимеде гораздо меньше земной.

— В чем… — он с трудом переводил дух после каждого слова, — секрет… стены… не беги… дурак… я задыхаюсь.

— Воздух слишком разреженный… Надо передохнуть, — согласился Пентон. Они остановились в темном переулке. — Я использовал кротон-альдегид… органическую жидкость… полученную из… спирта. А весь секрет в том… что их стекло на самом деле… нетвердое.

Блэйк, задыхаясь, уставился на приятеля:

— Но эта стеклянная стена выглядела очень прочной… или мне это только показалось?

— Показалось, говоришь? Стекло — это жидкость, которая, остыв, превращается в твердое вещество. Кротон-альдегид имеет любопытное свойство делать его твердым. После длительного нагревания и охлаждения можно получить тот же эффект, поэтому стекла керосиновых ламп всегда хрупкие. Твердое стекло очень непрочное. Кротон-альдегид делает его твердым, но лишает прочности… Нам нужно украсть машину… Черт! Не беги так быстро, а то наше дыхание слышно за несколько кварталов. У них есть автомобили. Нам нужно найти хотя бы один, и дай Бог, чтобы у местных авто не было противоугонных устройств.

Они прошли шесть кварталов, прежде чем увидели на дороге круглую громоздкую глыбу, которая, очевидно, и являлась автомобилем.

— Ты его поведешь, Род, — распорядился Пентон. — Ты лучше разбираешься в технике. Как думаешь, что это такое?

— Господи, не могу понять! Он электрический? Нет. Паровой? На воздушной подушке? На бензине? Дизель? Черт, как я это узнаю? Где двигатель? Я не знаю, где передняя часть, где задняя. Это рычаг управления и… ну, а что вон там, сзади? Я…

Автомобиль вдруг дернулся вперед.

— Ты знаешь, как его завести? — поинтересовался Пентон.

Блэйк был занят изучением машины. Он осторожно сжал рычаг и потянул на себя.

— Что нужно делать, чтобы его остановить? — Он попытался нажать на рычаг.

Автомобиль рванулся вперед. Блэйк лихорадочно дергал ручку в разные стороны. Автомобиль перестал наращивать скорость, но не собирался замедлять ход. Им помогло то, что дорога была прямой. Блэйк случайно задел ногой какую-то педаль — автомобиль свернул в сторону и врезался в столб.

— Теперь ты знаешь, что управление осуществляется ногами, — заметил Пентон, открывая дверцу. — Нам лучше побыстрее уйти отсюда. Кто-нибудь обязательно заинтересуется причиной этой аварии. Попробуем следующий автомобиль. Ты теперь знаешь, что они управляются ножными педалями, и не будешь сильно жать на них.

— Мне нужно время, чтобы понять, как эти дьявольские штуки работают. Я только взялся за эту ручку… а он поехал. Никакого стартера… Ничего!

Пройдя несколько кварталов, земляне нашли другой автомобиль. Правда, не совсем такой, как первый, но похожий — с семью сиденьями вместо пяти. Блэйк вопросительно посмотрел на Пентона. Тот осмотрелся. Вокруг них на фоне усеянного звездами неба неясно вырисовывались какие-то постройки, похожие на товарные склады. Высоко на небосклоне светила маленькая яркая луна, а ниже находилась другая — еще меньше. Это были планеты, такие же, как и та, на которую попали земляне, но сейчас они казались яркими кружками. Однако их света хватало, чтобы видеть темные переулки и заборы, сделанные из какого-то волокнистого материала.

— Все в порядке, Род. Проверь систему управления и поезжай, — тихо распорядился Пентон.

Спустя пять секунд Блэйк был внутри и, осмотрев рычаги и педали, тронул машину с места. Та поехала быстро и тихо: слышалось только ровное гудение вентилятора. Блэйк освоился с двумя управляющими педалями и ручкой. Нажимая на нее, можно было развить поразительную скорость, отпуская руку — тормозить автомобиль, обуздывая удивительную мощь бесшумного двигателя.

— Отлично. Теперь я понимаю, как им управлять, но нужны фары. Как они зажигаются? По-моему, этой кнопкой.

Пентон осторожно нажал на кнопку, фары зажглись, и Блэйк повел машину более уверенно. Когда он сильнее нажал на рычаг, двигатель бросил автомобиль вперед. Они ехали по пустынному району со скоростью сто сорок миль в час. Прямая, как стрела, улица закончилась, и Блэйк лихорадочно огляделся, ища возможность повернуть автомобиль и проклиная сложную систему тормозов. Вскоре после того, как он повернул направо, они оказались на менее пустынной улице. Он сделал еще один поворот. Теперь то тут, то там мелькали автомобили. Когда они приблизились к центру города, движение стало оживленнее. Блэйк напряженно оглядывался, стараясь понять систему дорожных указателей.

— У них есть светофоры, — заметил Пентон. — И, кажется, я понял, как работают эти чертовы штуки. Здесь система световых указателей, похожая на нью-йоркскую. Смотри — впереди зажегся желтый свет. Это стоп. А по красному можно ехать. Мы должны остановиться у начала следующего квартала.

Движение стало интенсивнее. Огни стали блекнуть. И вдруг яркая вспышка осветила небо. Почти тут же показался сияющий Юпитер. Проехав пять кварталов, беглецы остановились, зажатые в транспортной пробке. Водители, глянув в их сторону, останавливали автомобили, выскакивали на дорогу и разбегались в разные стороны. Они видели, что за ними едут два чудовищно толстых существа с огромными буграми мускулов — ужасные животные, которые каким-то сверхъестественным образом стали разумными.

Наконец Блэйк остановил машину и открыл дверцу.

— Все, приехали. Пересадка. Нам не пробиться через эти брошенные машины. Думаю, их шоферы уже не вернутся.

Пентон вылез следом, и они молча зашагали дальше по дороге. Позади резко открывались дверцы и слышался топот ног разбегающихся людей. Блэйк остановился у последнего автомобиля в этой пробке — блестящего фургона на семь пассажиров. Резко подняв окно кабины, он спокойно посмотрел на водителя. Ланур с серыми волосами откинулся назад и закрыл глаза. Тряхнув головой, он открыл их снова. Затем выскочил и пустился наутек.

Пентон влез первым, Блэйк занял место водителя.

— Огни изменились, — заметил Пентон, когда они проехали почти пятнадцать кварталов. Они снова поменяли автомобиль, взяв тот, перед которым дорога была свободна… и тут десяток стеклянных бомб с усыпляющим газом разорвались вокруг них. Блэйк подпрыгнул к потолку кабины, с треском обрушился на сиденье и погрузился в сон…

Пентон, мчавшийся большими прыжками по дороге, обернулся… и помчался быстрее. За ним катился какой-то тестообразный шар диаметром в два фута. Повернув к обочине, Пентон увеличил скорость. Он стал прыгать из стороны в сторону, но шар, не отставая, подпрыгивал вместе с ним.

Шар был мягким, мясистым и упругим. Прилипнув к его ноге, он медленно пополз по ней вверх. Пентон, пытаясь оторвать его от себя, проделывал в этом тестообразном комке огромные дыры, которые тут же срастались. Увидев, что ланурийские полицейские подбегают к нему, готовясь бросить газовые бомбы, он в отчаянии опустил руку в карман и вытащил из него фонарь. Но тестообразное вещество облепило его руку. Вдруг шар отскочил на землю, бешено вращаясь и прыгая во все стороны, как сумасшедший. Он врезался в подбежавшего ланура, который отпрыгнул от него с выражением ужаса на лице.

Пентон, делая большие прыжки, влетел в переулок и, обежав несколько кварталов, обнесенных заборами, вернулся к тому месту, где оставил Блэйка.

Землянин неподвижно лежал на дороге с откинутой назад головой и громко храпел. Несколько полицейских старательно связывали его веревками. Пентон, стараясь быть незамеченным, подобрался ближе. Рядом находился какой-то автомобиль. Пентон внимательно осмотрел его, прежде чем подойти. Это был светлый автомобиль с откидным верхом…

Неожиданно автомобиль двинулся в сторону Блэйка. Ланурийские полицейские забросали его стеклянными бомбами. Два тестообразных шара пытались подобраться к колесам, но были отброшены. Слившись, они неожиданно образовали один большой шар. Полицейские разбежались, когда автомобиль тихо проехал вперед и остановился.

Вылезая из машины, Пентон заметил, что Блэйк зашевелился. Очевидно, он приобрел иммунитет и стал менее восприимчив к газу. Пентон стал распутывать веревки на теле своего друга.

— Полагаю, — задумчиво сказал он, оглядываясь по сторонам, — настала пора искать пристанище на день. Эти развалины — самое подходящее место.

Глава 3

Пентон смотрел на грязную, запущенную улицу через узкую трещину — одну из множества других унылых трещин в еще более унылых развалинах, которые стали их приютом. По противоположной стороне улицы шел ланур, то и дело спотыкаясь. Неожиданно он остановился прямо посреди лужи и медленно покачал головой. Потом недоуменно осмотрелся. Когда он снова двинулся вперед, его походка стала более твердой, как будто он обрел цель. Пентон вздохнул и отвернулся. Подойдя к Блэйку, он сел рядом с приятелем.

— Ушел. Он сделает именно то, что я ему приказал. Гипноз должен подействовать, и он приведет сюда П’холкууна. Это займет не больше часа.

— Ты думаешь, П’холкуун придет? И будет ли от этого какой-нибудь толк, даже если он придет? Ведь раньше он не хотел нам помогать, — возразил Блэйк.

— Он придет по двум причинам. Нам повезло, что шалуры не знают о свойствах кротон-альдегида. Я использовал кое-что еще — катализатор, который ускоряет его действие. Ланура должно заинтересовать, каким образом мы прошли через стену. Еще больше он захочет узнать о способе, которым я отогнал тестообразный шар. Он придет и, скорее всего, поможет нам, потому что мы показали, что умеем делать что-то такое, чего не могут шалуры. Думаю, через час он появится.

В действительности им не пришлось ждать и получаса. По улице проехал маленький открытый автомобиль и остановился за четыре или пять дверей от них. Из него вышел высокий ланур. Он с опаской приблизился к их двери и осторожно ее открыл.

— Входи, П’холкуун. Мы рады тебя видеть.

— Вы вызвали большой переполох. — Ланур поклонился. — Шалуры поставили охрану вокруг дворца. В такой ситуации восстание обречено на неудачу. Они отобрали гранатометы у ланурийской гвардии, оставив им только холодное оружие. И держат шлитов наготове.

— Шлиты — это такая тестообразная штуковина без ног с мерзким запахом и странной слизью? — задумчиво спросил Пентон.

— Нет, — вздохнул П’холкуун, — ты понятия не имеешь, что такое шлит. Прошлой ночью на тебя напали гретланты. Шлиты — такие же, как они, но гораздо больше — пятьдесят футов в диаметре. Шалуры все еще не могут понять, как тебе удалось обратить гретлантов в бегство. Они бесстрашны и никогда прежде ни от кого не убегали.

Пентон улыбнулся:

— Это, друг мой, электричество. Одна из тех сил, о которой шалуры не имеют представления. Послушай, смочи два пальца вот так и дотронься до этой маленькой металлической планки.

Пентон показал, что надо сделать, и ланур нерешительно коснулся клемм фонаря. Он тут же отскочил, как ужаленный, и упал возле двери. Пентон и Блэйк недоуменно посмотрели друг на друга. Ланур с трудом сел и покачал головой.

— Это… это ужасно! Уберите от меня эту штуковину, — застонал П’холкуун. — Она скрутила все мои мускулы в узел. А сердце сжалось так, как будто великан сдавил его в кулаке. Ужасно!

— Это электричество, — медленно произнес Пентон, — и ты, кажется, очень чувствителен к нему. Намного чувствительнее, чем мы. А теперь расскажи про шлитов.

— Шлит — это огромная масса желеобразной протоплазмы, которая с готовностью слушается своего хозяина, — объяснил ланур, потирая руки и с опаской глядя на фонарь. — Его нельзя убить, потому что те его части, которые повреждены, отваливаются сами собой. Если в него выстрелить или разрубить на куски, это ему не навредит. Усыпляющий газ на него не действует. Он невероятно сильный и может принимать любую форму. Шалуры победили ланурийских правителей, послав к ним в крепость шлита по узкой дренажной трубе. Сначала это была нить из протоплазмы, которая затем превратилась в огромный шар. Шлиты поглощают и переваривают все, что им дадут. Они могут растворить в себе даже металл. Только стекло для них непроницаемо. Если есть вентиляционное отверстие, шлиты всегда могут просочиться через него.

— Сколько их?

— Тысячи. Когда необходимо, шалуры используют их как рабочий скот. Шлиты могут протечь под камень, балку или глыбу металла и, постепенно вырастая, поднимать груз. Или могут свеситься, как клейкий канат, обвиться вокруг камня и сокращаться, поднимая его. Если у обычного шлита не хватает сил, четыре или сто сливаются друг с другом и создают один большой шлит, который делает необходимую работу. Во время последнего восстания около тысячи шлитов окружили ланурскую армию и сжались в одну огромную глыбу. Вся армия оказалась внутри и растворилась в теле этого громадного шлита.

Блэйк пристально посмотрел на Пентона.

— Думаю, — сказал он по-английски, — нам надо было лететь на другую планету. Мне не нравятся эти амебы, принимающие любую форму. Хотел бы я познакомить их с марсианскими ташол. Интересно, понравятся ли они друг дружке?

— П’холкуун, нам нужно добраться до корабля. Тогда мы сможем использовать его энергию для вашей защиты.

Ланур поднялся на ноги и оглядел комнату.

— Корабль перенесли во дворец, — наконец сказал он. — Двадцать шлитов сделали это прошлой ночью. Шалуры знают, как он важен для вас, поэтому они переправили его туда, куда вы не доберетесь. Корабль находится во внутреннем дворе. Это место мы называем двором шлитов. Не представляю, как вы проникнете туда. Может быть, вы сможете воздействовать на какого-нибудь шалура, как вы воздействовали на того странного человека, которого послали ко мне, и устраните шлитов с дороги. Но ни один ланур не может справиться с ними. Их нельзя поймать в ловушку, они никогда не умирают.

— Можно ли их откормить так, что они станут недееспособными?

— Нет, они сразу же делятся на части. Если они съедят в два раза больше пищи, их и станет в два раза больше.

Пентон посмотрел на Блэйка.

— Если тебе не нравятся шлиты, может быть, нам лучше остаться здесь? — Он вздохнул. — Ты уверен, что на корабле не остался какой-нибудь ташол? Одно из тех марсианских существ, которые как раз сейчас могли бы сбить с толку шалуров.

— Принести тебе то, не знаю что? — задумчиво спросил Блэйк. — Хотел бы я увидеть, что произойдет, когда разъяренный шлит встретит марсианского ташола? Может быть, ташол превратится в несъедобный камень или станет большим по размеру шлитом и съест того, кто на него нападет? Интересно, почему Господь позволяет существовать такой мерзости… Хотя нет, он ведь не создавал шлитов. Шалуры сами их изобрели, а судя по тому, что говорили марсиане, ташол возникли сами. Ты помнишь, Тэд, когда на Марсе старик Лошту рассказал нам о ташол? Переставь буквы в слове «Лошту», и оно будет звучать как «ташол». Держу пари, что Лошту на самом деле был одним из них и все это время про себя смеялся над нами. Но дело не в этом. Вопрос в том, как проникнуть на корабль и при этом не оказаться в брюхе у какого-нибудь шлита. — Он повернулся к лануру: — П’холкуун, ты можешь начать восстание?

— Нет, пока вы не найдете способ убрать иллитов, — ответил твердо ланур. — Мои люди не будут даже говорить о восстании, пока не убедятся в том, что их не используют как приманку. Ты ведь не захочешь, чтобы пятидесятифутовый шар из желе навалился на твоего лучшего друга. Вряд ли тебе понравится смотреть на выражение ужаса в его глазах, когда он будет растворяться в шлите…

— П’холкуун, подожди минуту. Я должен подумать, — перебил ланура Пентон. Он сел на пол, скрестив ноги. — Я должен подумать, что в нашей науке можно найти такого, что помогло бы справиться со шлитами. Скажи мне такую вещь. Можешь ли ты или твои люди получить доступ в магазин металлических изделий? Туда, где есть различные металлы? Для вас это будет несложно. Я придумал одну хитрость, которая спасет вас от этих иллитов.

— Мы сможем получить металлы. Но не драгоценные. В таких магазинах работают только лануры. Мы сделаем даже приборы, если они достаточно простые и не слишком большие — ведь нам придется их прятать.

— Отлично. Как можно быстрее принеси мне образцы всех металлов, какие ты можешь достать. И… одну из тех тестообразных штуковин, которых на меня напустила полиция. Можешь ты это сделать?

— Да, — немного поколебавшись, сказал П’холкуун. — Неужели ты действительно надеешься справиться со шлитами?

Пентон улыбнулся:

— Друг, когда я проникну в их священный двор, шалуры выскочат из своего дворца как ошпаренные. Мне нужен только десяток храбрых лануров; все остальные повстанцы могут оставаться за стенами дворца и хватать шалуров, когда те из него побегут. И мне не нужно, чтобы твои люди захватывали шесть зданий дворца.

— В любом случае они не смогут это сделать, потому что шалуры живут вокруг дворца. Если ты уверен…

Блэйк тихо лег в угол после того, как П’холкуун ушел. Он устал. Атмосфера маленькой планеты действовала на него расслабляюще. К тому же он не особенно верил Пентону, который вдруг стал таким же общительным, как стены их убежища…

Блэйк спал. И спал достаточно мирно, пока не был разбужен звоном, хрустом и громкими ударами. Он сел и сразу же получил удар. Увесистый тестообразный шар шлепнулся на него и перекатился через плечо. Блэйк с трудом справился с ним. Он удивленно смотрел на грязно-серую массу, которая быстро покатилась по полу. Очевидно, П’холкуун пришел, когда Блэйк спал, и принес гретланта.

Пентон швырнул на пол какой-то блестящий предмет. Грязновато-белесая масса дважды подпрыгнула и неожиданно выбросилась из окна, издавая отвратительный визг и бурчание.

— Ну… может быть… это… к лучшему! Уж очень тяжелая работенка… возиться с этим студнем…

— Как называется то, что ты бросил в эту штуковину? — спросил Блэйк. — Она вела себя так, как будто пол раскален, и каждый раз подпрыгивала все выше и выше.

— Медь, — пояснил Пентон, — и ее свойства. Мне нужно было узнать, какой у них уровень кислотности при обмене веществ. Очевидно, он больше семи, и это меня вполне устраивает. Цинк подойдет, и лануры смогут его принести. А медь тут дорогая.

— Вероятно, в твоих словах есть какой-то смысл, но я ничего не понял. Где П’холкуун?

— Ушел. Его люди расположились снаружи, чтобы ловить эту штуковину, когда она будет убегать. Я… Он здесь.

П’холкуун просунул свою большую голову в дверь и осмотрел плохо освещенную комнату.

— Гретлант убежал очень быстро. Я думал, что он нападет на тебя, когда мы ему прикажем. Лануры сейчас гонятся за ним в двух кварталах отсюда. Он совсем отказывается подчиняться.

— Прекрасно, — улыбнулся Пентон. — Он напал на кого-нибудь?

— На первого, кто попытался его остановить. Гретлант просто перекатился через него и бросился наутек. Что это за оружие?

— Сделай мне как можно больше таких приборов, П’холкуун, и я захвачу дворец с десятком лануров.

Пентон протянул ему моток переплетенных медных и серебряных проводов сечением примерно восемнадцать дюймов. Запутанное переплетение проводов присоединялось к маленькой твердой яйцевидной массе в середине — овалу из черного пластика.

— Полагаю, вы сможете сделать их достаточно много. И помните: нужно повторить все в точности, как у меня, не изменяя ни единого проводка. Особенно в конструкции центральной детали. Понятно?

— Сделаем. — П’холкуун смотрел во все глаза на маленькое изобретение, которое заставило абсолютно бесстрашного и нечувствительного защитника ланурского мира выскочить из окна в таком ужасе, что он совершенно перестал слушаться приказов.

Глава 4

П’холкуун остановился в нерешительности. Узкий коридор, прорубленный в камне, делал поворот, за которым был проход, облицованный каменными плитами, скрепленными известковым раствором.

— Скоро мы войдем во дворец. Ни одному лануру не полагается знать про этот коридор. Как я сказал, в шалурском районе нет ни одного ланура. У них мало стражи, потому что и самих шалуров немного. Но этой ночью они поставили часовых на стенах. Они подозревают… почти знают, что восстание началось. Все четыре дня, пока вы скрывались, они ничего не слышали о вас и не нашли ваших следов. Шалуры знают, что мы вам помогаем, но не подозревают о наших действиях и… — Он с сомнением посмотрел на Пентона уголком глаза. — Они уверены, что десяток человек не может захватить дворец.

— Да, они знают также, что никто не может справиться со шлитами, пока остается в живых хоть один шалур, способный им приказывать. Шалуры знают очень много… И во многом они ошибаются. Дверь впереди?

— Да. Закрыта на прочные стальные засовы. Но… ты сказал, что можешь ее открыть.

Пентон улыбнулся и кивнул Блэйку. Тот раздал два десятка толстых переплетенных мотков проволоки, которые нес, десяти сопровождавшим их ланурам. Каждый из них присоединил мотки к тем, которые у него уже были. Затем землянин вышел вперед.

Дверь представляла собой панель из твердого дерева, которая была увешана замками. Дверь висела на двух стальных петлях и закрывалась на три засова толщиной в полтора дюйма с рычагами, похожими на замки банковских сейфов, которые намертво прикрепляли ее к стене.

Блэйк обхватил пальцами засов и, крепко упершись ногами в пол, потянул на себя. Мягкая сталь прогнулась под напором его мышц, и засов вышел из гнезда, в котором сидел. Справившись с ним, Блэйк занялся вторым, а потом и третьим. Лануры слушали его тяжелое дыхание и смотрели на его напрягшиеся мускулы в молчаливом ужасе.

Блэйк отошел от двери и сел передохнуть. Когда его дыхание, тяжелое из-за разреженного воздуха маленькой планеты, восстановилось, он встал и кивнул в сторону двери:

— Готово, я полагаю. А теперь, П’холкуун, скажи еще раз, с чем мы там можем столкнуться.

— У них есть ружья, главным образом духовые. Они почти бесшумные, поэтому невозможно узнать, откуда стреляют. Обычные пули не могут прострелить одежду из толстой ткани, но они могут применить разрывные. Сначала шалуры будут использовать усыпляющий газ, пока не увидят, что мы к нему нечувствительны. Ведь ты выяснил, что пятикратная доза газа дает иммунитет. А потом — белые цветы.

— Что это еще за белые цветы? — спросил Пентон.

П’холкуун пожал плечами:

— Шалуры использовали белые цветы только один раз. Они сами их боятся, поэтому неохотно пускают в ход. Это плесень, которая за полминуты превращает здорового человека в разлагающийся труп. Плоть становится белой и отваливается от костей. Каждый, кто коснется плесени или даже просто пройдет мимо, через сутки становится таким же. Поэтому если вы увидите, что кто-то становится белым, и услышите его вопли — быстро уходите прочь, все равно вы ничем не сможете ему помочь. А сейчас нам нужно торопиться. Я знаю путь, который приведет нас к цели. Все мои люди пойдут за мной. Вы должны следовать за нами, иначе вам не найти внутренний двор.

— Хорошо. Давай, Блэйк, — подстегнул его Пентон. — Я нажму снизу.

Они подошли к двери и вместе взялись за нее. Стальные засовы с грохотом выскочили из пазов, вибрируя, как сорванные тростинки. Оба землянина сейчас же прыгнули в открытую дверь, лануры последовали за ними. Огромный центральный зал был озарен светящимися лампами. Полдюжины шалуров бросились им навстречу, бросая бомбы с усыпляющим газом. Пронзительный крик разнесся по дворцу, эхом перекатываясь из зала в зал. По невидимым переходам забегали люди, где-то послышались душераздирающие вопли женщин. Откуда-то появились несколько слуг-лануров, уставившихся расширенными от удивления глазами на страшное зрелище, а затем исчезли в глубине дворца.

Блэйк отвел руку назад и швырнул увесистый камень, полетевший в нападавших на них шалуров. Один из них согнулся пополам, вскрикнув от боли, другой упал — голова его была раздроблена. Когда П’холкуун прокладывал дорогу к боковому коридору на противоположной стороне зала, вокруг них градом падали газовые бомбы.

— Они соберутся для защиты внутреннего двора, как только узнают, что вы пришли! — обернувшись, крикнул П’холкуун. — Надо спешить!

Два ланура шли позади них, мечами отражая атаки с тыла. Шалуры разбежались, скрывшись в узких коридорах. П’холкуун повел их в проход, круто идущий вниз, затем через десяток переходов — в узкий коридор.

— П’холкуун! — тихо прозвучал странный тихий голос. — Там нет дороги — ворота закрыты. Поверни в сторону. Третий поворот направо. — Послышались удаляющиеся шаги.

П’холкуун был в нерешительности.

— А что, если это был шалур? — спросил он угрюмо.

— Это мой двоюродный брат! — воскликнул один из лануров. — Он секретарь…

Пройдя три поворота, они свернули направо.

— Теперь я потерял направление, — ворчал П’холкуун. — Я не знаю этот путь. Почему он не присоединился к нам, чтобы помочь?

Из боковой комнаты вышел какой-то ланур.

— Я на вашей стороне. Подождите. — Он приблизился к восставшим. — Шалуры собираются все вместе, чтобы защищать большой внутренний двор. Все входы закрыты стальными решетками, кроме одного — это С’логтские ворота. Они хотят, чтобы вы прошли туда — за ними шлиты. Неужели вы на что-то надеетесь?

— Веди нас, — сказал Пентон, улыбаясь. — Чем быстрее мы доберемся до шлитов, тем лучше. Какое у шалуров оружие?

— На вашем корабле они нашли какое-то оружие, похожее на пистолет или гранатомет с усыпляющим газом. Но оно стреляет только светом, очень ярким светом. Один шалур умер, когда попробовал из него выстрелить. Они заставили лануров исследовать, как он действует. Сейчас у них двадцать этих штук. Там есть еще одна вещь. Они пустили бы ее в ход, но боятся, потому что не могут сделать так, чтобы она не уничтожала все вокруг. Шалуры не будут использовать это оружие, потому что взрывы уничтожат их самих.

— Дьявол, — тихо выругался Пентон. — Шалуры могут остановить шлитов лазерными пистолетами. Они могут держаться до тех пор, пока корабль в их руках. Но даже корабль не смог бы выдержать взрыва атомной боеголовки. Слава Богу, они боятся этого оружия. Все, что мы можем сделать, — попытаться проникнуть во двор. Показывай дорогу, дружище.

Они снова пошли по еще более извилистым и запутанным переходам, через залы, где слуги-лануры видели их, но отворачивались, как будто не замечали, через комнаты, где ланурские женщины просыпались, разбуженные их вторжением, но, увидев их, успокоенно улыбались. Они спускались по крутым лестницам, шли через задымленные кухни и снова вниз по длинным коридорам…

— Нет, я скажу им! — послышался голос какого-то ланура. — Они не смогут пройти этой дорогой. Зачем они идут туда? Если бы они знали, что мне известно! — И затем донеслись проклятия какого-то шалура.

Они резко свернули в боковой закоулок. П’холкуун засмеялся:

— Шалуры плохо слышат, а зрение у них и вовсе скверное. Но лануры нас прекрасно слышат.

— П’холкуун! Кто… а, это ты. — Из темноты вышел ланур, голос которого они только что слышали. — Они ждут вас у ворот, приготовив трех шлитов. Поворачивайте назад. Попробуйте в другой раз. В городе уже все известно, и там началось восстание. Шалуры собираются выпустить шлитов, когда толпа окружит дворец. Возвращайтесь. Они ждут вас, и у них новое оружие.

П’холкуун встревоженно смотрел на нового ланурского новобранца.

— Ты слышал, землянин? — спросил он Пентона.

— Ты испугался нового оружия, ланур? — Пентон посмотрел на него в упор. — Думаешь, потом шалуры будут знать меньше, чем знают сейчас? Разве к следующему разу они забудут про новое оружие? Ты полагаешь, у тебя когда-нибудь будет больше шансов, чем сегодня, когда рядом с тобой окажутся люди, которые изобрели это оружие и знают о нем больше, чем все шалуры на свете? Только сейчас у вас появился проблеск надежды. Вперед, пока он не погас. — Пентон двинулся по коридору. — Не бойтесь шлитов. Они доставят больше беспокойства шалурам, чем вам.

— Тогда стой. Вот дверь, которая ведет к С’логтским воротам. Стоит ее открыть, тут же появятся шлиты.

— Что за ней? — требовательно спросил Блэйк.

— Там, вероятно, три шлита. Господь всех миров только знает, сколько шалуров поджидают нас.

— Где шалуры?

— Они на верхних галереях. С’логтские ворота поднимаются до уровня третьего этажа. Мы на первом, поскольку только так можно проникнуть во внутренний двор. Они засели на второй и третьей галерее, и мы окажемся у них под обстрелом. Нам нельзя входить сюда до тех пор, пока шалуры не будут выбиты с верхних этажей.

— А как нам добраться до третьей галереи?

П’холкуун посмотрел на секретаря-ланура по имени Татуол, который присоединился к ним по пути. Тот покачал головой:

— Можно попытаться, но это мало что даст. Мы можем войти во двор только с первого этажа. Шалуры опустят стальные решетки у нас перед носом.

— Эх, получить бы мне хотя бы один бластер из тех, что они украли с нашего корабля, — сурово пробормотал Блэйк, — все шалуры планеты и все шлиты, стальные решетки, каменные стены, всякие животные и растения не остановили бы меня. Только бы мне добраться до одного из этих шалуров.

Они шагали по извилистым коридорам, потом — по лестницам, ведущим вверх. Татуол вел их через какие-то чуланы и закоулки самыми невообразимыми путями. Наконец он остановился.

— Вот эта дверь. За ней вас ждут полсотни шалуров.

— Тогда не будем их разочаровывать. Вперед!

Пентон рванул дверь и прыгнул. Шалуры, изумленные неожиданным нападением, повернулись к нему, поднимая оружие. Стены мгновенно были изрешечены выстрелами. Бледный луч лазера пронзил воздух со странным свистом и монотонным жужжанием, но почему-то он оказался направленным в противоположную сторону, к балкону на другой стороне двора! Оттуда донесся громкий крик.

Блэйк и Пентон атаковали балкон, находившийся на высоте сто футов. С помощью соратников П’холкууна его удалось очистить за пятнадцать секунд. Шалуры падали и прыгали во двор с огромной высоты. Пентон огляделся. Поперек двора на одном и том же уровне висели четыре одинаковых балкона. Еще четыре находились ниже. Низко над головой нависал обширный потолок, усеянный светящимися лампами. Внизу, в огромном зале, пульсировали и перекатывались три чудовищных шлита, три зеленоватых шара диаметром пятьдесят футов.

Они поднимались и колыхались, а затем вдруг слились в одну огромную массу пульсирующей тошнотворной плоти. Вязкий ком протоплазмы в полной тишине подкатился к стене, и удивительным образом выделившийся длинный отросток студенистого вещества стал быстро расти вверх к балкону, прямо по направлению к ним!

Вдруг Пентон услышал бряцание падающего металла, тихие стоны ужаса и удаляющийся топот ног. Все лануры скрылись. Только П’холкуун и десяток его людей с побелевшими лицами стояли за спиной у землян.

— Шлиты… идут… — с трудом выдавил П’холкуун.

Пентон пригнулся. Стена балкона высотой около четырех футов была покрыта сложным переплетением цветов и деревьев, которые заполняли промежутки, прорубленные в камне. Мертвая тишина нависла над двором. Только тихие чавкающие звуки исходили от огромного чудовища, карабкавшегося по стене. Оно сократилось в двадцатифутовый сгусток зеленого желе с фиолетовым, похожим на кровоподтек узлом в середине, внутри которого поблескивало золотое ядро. Зеленое, как плесень, щупальце, протянувшееся вверх по каменной стене в нескольких футах от балкона, цепко ухватилось за выступ, который оно нашло. Пентон пригнулся и ждал, поглядывая в узкий проем.

— Приготовь три мотка, Блэйк, — сказал он тихо, — и жди, когда эта штуковина сюда поднимется.

П’холкуун подошел к ним и подал полдесятка мотков, которые были похожи на металлическую паутину с сидящим в середине черным резиновым пауком. Щупальце дотянулось до балкона. Толстые отростки слизи, проникшие через отверстия в ограждении балкона, отвратительно извивались. Зеленая волна перевалилась через перила балкона и покатилась на землянина, когда он поднялся, держа в руке фонарь с выступающими медными клеммами.

Пентон с готовностью протянул руку к одному из желеобразных отростков и, когда тот обвился вокруг нее, приложил фонарь, одновременно нажимая на кнопку. Ток напряжением пятьдесят вольт пронзил огромную шевелящуюся массу протоплазмы. Она издала страшный крик. Все во дворце замерли от этого непередаваемого вопля. Всепоглощающая ненависть и животный ужас были в этом крике. Отросток стал ярко-желтым и сократился так быстро, что студенистая масса на балконе содрогнулась и расползлась в стороны с громким хлюпаньем. Мгновение спустя она разделилась на три отдельных комка, затем на шесть, и все они испускали громкие вопли.

Пентон бросил один металлический моток так, чтобы он упал на один из трясущихся шаров. Шлит пронзительно вскрикнул, но теперь в его голосе слышалась жалоба. Он откатился в угол, съежился и затаился там.

Другой шлит коснулся черного паука, обвитого проводами, запищал, задергался и, подскочив вверх на пять футов, шлепнулся на пол. Он распался на сотню маленьких комочков, которые покатились и запрыгали в разные стороны, зло вскрикивая, когда случайно касались черного паука.

Сейчас он стал средоточием их страха. Они громко завывали от боли, но в их крике слышался гнев. Убегая от ужасных жалящих существ, они в ярости бросились к хозяевам, которые их направляли. Волна слизи затопила нижний балкон прямо под землянами. Пентон видел, как лица боровшихся со шлитами шалуров покраснели. Рты их широко открывались в густом прозрачном желе. Они отчаянно сопротивлялись, пока не ослабели, и в клубящихся красных водоворотах, которые образовывались в мутно-зеленом студне, то там, то здесь стали появляться белые скелеты.

Пентон отвернулся. Шлит вытянул щупальце к другому балкону. Шалуры, защищаясь, выстрелили в него из пистолетов, и на зеленой массе осталось белое пятно. Было видно, что шлит всосал в себя это пятно, но оно стало быстро расти внутри его.

Тихо шипя, с балкона ярко сверкнул лазерный луч, выпущенный из украденного пистолета. Луч пересек двор внизу и стал блуждать там, а тем временем зеленая волна протоплазмы переваливалась через балкон. Снова расцвело белое пятно. И еще одно. Дважды шлит выплевывал их вместе с кусками своего собственного тела. Затем белизна появилась на зараженном шалуре, и тот упал с громким стоном. Когда отрава проникла в его вены, он начал биться в конвульсиях.

Он очутился на краю балкона, потом повалился на белый ковер исторгнутой шлитом массы, которая издалека казалась мягкой и пушистой.

Глава 5

Неожиданно вспыхнул яркий луч лазерного пистолета. Пентон напряженно следил, как зараженный белым цветком шлит окутывает шалура. Стрелявший выглядел очень сосредоточенным. Он поднял пистолет обеими руками и резко провел им вокруг шлита. Из пистолета вырвалась вспышка света, и в тот же момент шлит завыл от боли. Густой смрадный дым поднялся оттуда, где его пронзил лазерный луч. Шлит свалился с балкона, распадаясь на куски прямо в воздухе. Блэйк тихо сказал:

— Меня занимает один вопрос. Там не меньше пятидесяти шалуров. Они очень долго целятся и все равно мажут. Только один из них попал в цель.

— П’холкуун, ты сказал, что они не видят. Что это значит? — спросил Пентон.

— Они видят, но очень плохо. Шалуры никогда не водят машин, не летают на самолетах. Они редко пишут или сами проводят эксперименты. Мы совершенно не понимаем, в чем тут дело. У них что-то со зрением.

— Слава Богу, — сказал Пентон. — Думаю, я догадываюсь… Они соединили две обособленные половины мозга и стали намного умнее любого существа с обычным мозгом, но это для них не прошло безнаказанно. Только одна половина мозга мыслит — это верно. Однако обе половины видят и слышат. Обе половины помогают телу двигаться. Когда они соединили две половины мозга для более интенсивного мыслительного процесса, зрение у них стало раздвоенным. Слух, вероятно, тоже. Они не могут хорошо координировать движения рук и ног, и хотя кое-как двигаются, но не могут отчетливо видеть. Шалуры, без сомнения, необычайно умные, потому что у них больше лазерных пистолетов, чем было у нас. За одну неделю они в совершенстве освоили эту доселе неизвестную им систему. Однако они все, как один, промахнулись, когда стреляли в нас при нашем неожиданном появлении. Тот шалур, который старался убить шлита лазерным пистолетом, обвел лучом весь двор, но не попал в него… Они не могут быстро двигаться и смотреть прямо. Это несколько меняет мой план. Татуол, знаешь ты такое место, откуда мы можем сбросить мотки во внутренний двор? Давайте закончим работу.

Татуол кивнул:

— Да. Идемте.

Он повел их назад, через запутанные коридоры, через комнаты, где испуганные лануры спрашивали у них, что они сделали со шлитами, вопли которых слышались отовсюду. Новости быстро распространились по дворцу и за его пределами. Затем они добрались до решетки, которая перекрывала коридор. За ней они увидели большой квадратный двор, имеющий в поперечнике четверть мили. Огромные постройки дворца окружали его со всех сторон. И в нем извивались, колыхались и с трудом двигались в такой тесноте полсотни шлитов.

У этих огромных сгустков желе был мозг, и они как-то мыслили. Вопли пострадавших шлитов пугали их, вызывая страх и беспокойство. Светящиеся лампы озаряли тусклым светом движущуюся студенистую массу зеленоватого цвета, которая окружала стоявшую посреди двора ракету из серебристого металла, слабо поблескивавшего в темноте. Корабль, который принес Пентона и Блэйка в этот мир, был совсем близко.

— Черт! Как мы проберемся туда? — Блэйк помрачнел.

Пентон стал методично кидать золотистые мотки между прутьями решетки.

Один… пять… десять. Некоторые из мотков падали близко от шлитов, некоторые — далеко. При такой легкой гравитации было очень трудно прицелиться. Наконец два мотка попали в цель.

— Назад… назад к тому выходу, откуда мы можем попасть во двор.

Пентон старался перекричать двух чудовищ, которые, неистово вопя, стали кататься по двору. Дворец сотрясался от их ударов. Всюду забегали люди. Крики шалуров перекрывали рев шлитов, доносившийся из внутреннего двора. Пентон некоторое время колебался, потом собрал все мотки и швырнул через ворота, разбросав по всему двору. Десятки мотков упали с мягким звоном и покатились в темноту. Три из них попали в цель. Беспокойно колышущаяся студенистая масса неожиданно соприкоснулась с жалящими электричеством предметами. Медные и цинковые провода, выходящие из резинового яйца в центре, питала батарея, помещенная в черную эластичную оболочку. Первая электрическая батарея в этом мире! И шлитов, этих огромных непобедимых шлитов, охватил болезненный ужас. Ведь у них не было кожи, они были массой обнаженной, незащищенной протоплазмы. Каждое прикосновение жалящих проводов пронзало их тела электрическим током, мучительным и невыносимым.

Пентон знал, что будет твориться во дворе. Титаны из протоплазмы, с их странными, отливающими зеленью, блестящими в тусклом свете телами, кричали от боли, и эхо этих криков расходилось за пределы дворца, сливаясь со злыми возгласами окруживших его лануров. Здесь, внизу, когда огромные тела беспокойно движущихся шлитов касались жалящих электрическим током проводов, разряды тока заставляли их корчиться и дергаться. Они безумно, неистово стремились к бегству.

Появившиеся у нижних ворот шалуры старались обуздать шлитов, но безрезультатно. Один из студенистых комков, подкатившись к мотку проволоки, попытался заглотить его. И завопил. Моток пронзил его электрическим разрядом. Находившиеся за другими решетками лануры П’холкуун а тоже бросали мотки: двор был завален ими. И теперь шлиты не могли сделать ни одного движения, не касаясь при этом одного из раскиданных черных пауков. Шлиты нашли только один выход: они стали расщепляться. Их студенистые тела распались на множество маленьких комков. Они становились все меньше и меньше, но мотков падало все больше и больше. Шлиты не могли проскользнуть между ними, не могли найти ни малейшей лазейки, чтобы избежать электрического тока, разряды которого заставляли их вопить от сильнейшей боли.

Пентон удовлетворенно наблюдал за тем, что происходило во дворе. Великаны диаметром пятьдесят футов, испуская вопли, рассыпались, и теперь не было ни одного студенистого сгустка величиной больше двух футов!

— Наденьте на ботинки вот это, — сказал он тихо, — и вперед. — Отстегнув от пояса два мотка проволоки, Пентон обернул их вокруг ног. От его ремня протянулись нити проводов, соединяя краги с пятью крошечными элементами. — А теперь, П’холкуун, мы сможем пройти по двору, если откроем решетку. Ни один шлит не осмелится нас коснуться. Там в двух местах замки, но я думаю, что электрическая дуга запросто их перережет.

Электрический фонарь быстро переделали. Пентон присоединил к его клеммам две толстые медные спирали. Когда они коснулись стальных засовов, шипящее зеленое пламя вонзилось в металл. Засов расплавился и со звоном упал на пол. Затем наступила очередь второго: он стал красным, затем белым… и распался надвое. Земляне вместе налегли на решетку. Она подалась на дюйм, но устояла. Люди нажимали снова и снова. Лануры тоже навалились всей своей тяжестью. От ворот на противоположной стороне двора к ним метнулся лазерный луч, который расколол каменную стену в двадцати футах от них. Пентон отбежал.

— Черт, они увидели, что мы ломаем решетку, и теперь не позволят нам к ней подойти. Мы должны что-то придумать. Интересно…

Пройдя по коридору и завернув за угол, он вышел к другой решетке и попробовал ее открыть, но безрезультатно: она оказалась исключительно крепка.

— Татуол, можешь провести меня к какой-нибудь решетке, где стоит шалур, у которого есть наш пистолет?

Ланур задумался:

— Я могу провести тебя туда, откуда только что стреляли.

— Отлично. П’холкуун, найдется у тебя храбрый человек, который остался бы у этих ворот? Ему нужно время от времени подходить к решетке и отвлекать внимание на себя. Есть ли доброволец на такую работенку?

П’холкуун грустно улыбнулся:

— Я сам займусь этим. Действуйте. Я буду удерживать их. Если счастье мне изменит, вспомни свое обещание освободить мой народ.

— Хорошо, друг, — кивнул Пентон. — Они станут свободными еще до восхода солнца. Но… избегай луча, смотри в оба.

Пентон крепко сжал ему руку и пошел вслед за Татуолом.

Они отправились в долгое путешествие по коридорам дворца. Один раз им встретился небольшой отряд шануров, вооруженных маленькими желтыми трубками, которые содержали в себе смертельный белый цветок… Земляне и их спутник, затаившись, пропустили шануров мимо. Татуол знал потайные ходы в здании лучше любого придворного. Мало кто из жителей дворца осмеливался по ним ходить.

— За этим поворотом, — мрачно сказал наконец ланур, — решетка, из за которой шанур открыл огонь. Но я не уверен, что он еще там.

— Будем надеяться. Мы… а-а, он там.

Короткая вспышка лазерного выстрела в конце коридора… Пентон бесшумно повернул за угол, Блэйк последовал за ним. Четыре шанура, стоя возле ворот, не отрывали глаз от решетки, у которой засовы светили тускло-красным светом.

— Он может добраться до нас и расплавить эти ворота, — обеспокоенно сказал один из шануров.

— Пусть попробует. Я прикончу его, как только он покажется. Не буду менять направление луча. Я…

Пентон обхватил сильными руками двух гигантов с большими головами на длинных шеях, а Блэйк кинулся на других. Шесть лануров, которые следовали за ними, также обрушились на своих врагов, и через несколько секунд шануры со злостью смотрели на землян, связанные по рукам и ногам.

Пентон проверил захваченный пистолет. Покачал головой.

— Это один из наших. Нужна новая батарея. Энергии осталось не более чем на десять секунд. Все это будет потрачено на сталь, и у нас ничего не останется. Ну…

Он открыл ножом затвор пистолета и, скрутив пальцами два кусочка проволоки, вытащил маленький барабан, затем установил четыре крошечных винта. Оторвав часть медного провода, опутывавшего его краги для защиты от шлитов, он с помощью Блэйка осторожно его вытянул. Медь была хорошей и, прежде чем порваться, растянулась в тончайший, как волос, проводок, который был закреплен в барабане пистолета. Пентон поставил его на место и со щелчком закрыл затвор.

— Теперь, если мне не изменяет память и я правильно рассчитал скорость процесса получения энергии из меди, мы получим энергию в необходимых количествах. А если нет — отправимся на тот свет, — добавил он угрюмо.

Направив пистолет на ворота, Пентон нажал кнопку. Полыхнул короткий луч и, почти мгновенно разрезав решетку, проник во двор, распространяя удушливый дым. Пронзительные крики шлитов превратились в гневный визг. Пентон швырнул оружие на пол. Пистолет медленно раскалялся — жар распространялся от ствола к ручке. Все, кто был в коридоре, бросились прочь. Блэйк и Пентон успели отбежать на двести футов, когда невероятной силы взрывная волна отбросила их еще на двадцать. Позади раздался грохот падающей стены, даже вой шлитов на мгновение утих. Пентон осторожно поднялся.

— Неплохо, — сказал он рассудительно. — Не первый сорт, но и неплохо. Могло быть и хуже. Нам повезло, что город все еще стоит на месте.

Из разрушенных каменных блоков получилась отличная лестница. Два человека спустились во двор. Бластер, уже не представляющий опасности, лежал в пятнадцати футах от горы, которую образовали куски стены, окружавшей двор. Шалуры продолжали стрелять, и только их невероятно плохое зрение делало возможным продвижение к кораблю. Некоторые лучи и пули попадали в шлитов, некоторые вообще уходили в неизвестном направлении.

Но в десяти футах от ворот Пентон застонал и упал. Шлит моментально накрыл собой его руку, пока Блэйк не отогнал его прочь прикосновением своего ботинка. Кряхтя, он взвалил Пентона на плечи.

— Они нас держат на прицеле. Брось меня, беги к кораблю, дурак… Они всадили мне пулю в ногу…

— Ух-хух, — выдавил Блэйк, — ты шутишь, что ли? Держись. Даже в этом легком мире ты очень тяжелый…

Вскоре Блэйк посмотрел вниз с высоты пятисот футов из башни земного корабля. Затем он повернул ионную пушку и направил её луч во двор, а потом нажал на гашетку. Блеснул яркий луч… зеленоватая шевелящаяся масса внизу стала коричневой и неподвижной. Луч погас. Блэйк взял микрофон и сказал тихо, но звук его голоса был усилен громкоговорителями, встроенными в обшивку корабля:

— П’холкуун, если завтра на закате ты прилетишь на самолете, мы тебя встретим. Я могу уничтожить этот дворец, но большинство его обитателей — лануры… Мне нужно время, чтобы вытащить пулю из ноги Пентона… Увидимся завтра на закате.

Глава 1

Тэд Пентон внимательно осмотрел компаньона, Рода Блэйка, и усмехнулся. В большом зале для аудиенций внизу, собралось двенадцать сотен ученых Каллисто, чтобы услышать послание гостей из космоса.

— С нами случалось всякое, после того как нас выгнали с Земли, где мы устроили ядерный врыв и выжгли территорию в три сотни квадратных миль в самом центре Европы… Но они сами виноваты в том, что не могут нас найти. Было же очевидно, что раз мы занимаемся ядерной энергией, мы первыми доберемся до других планет. И никто не сможет нагнать нас и вернуть, если не воспользуется запрещённой ядерной энергией.

— Во-первых, — перебил его Род Блэйк, загибая палец. — я выучил марсианский язык под умелым, хоть и болезненным, гипнотическим руководством марсианского мудреца — старого Лошту. Два, — и тогда он загнул второй палец.

— Я изучил ланурский язык на Ганимеде, и это было более чем мучительно. А вот теперь мы на Каллисто, и я лучше побываю еще на девяти планетах или двадцати странных лунах Солнечной системы, прежде чем позволю, чтобы меня учили языку таким образом… Посмотри, во что мы превратились, забравшись так далеко. Через час после того, как мы добрались до Марса, мы отчаянно пытались сбежать оттуда, удрать от его проклятых обитателей. Потом мы отправились на Ганимед, сражались с их прославленными шалу рами и ланурами, а потом бежали оттуда. Мне не нужна эта головная боль, которую я всегда получаю после использования этой гипнотической системы, и если мы собираемся пробыть на Каллисто год или около того, то за это время я смог бы выучить язык нормальным образом, а не с помощью гипноза. Понятно?

Пентон блаженно улыбнулся.

— Каллистяне собрались чтобы устроить с тобой что-то вроде пресс-конференции, которая вот-вот должна состояться. Просто нам не везло во время последних двух поездок…

— Если ты думаешь о тех ланурах, которых мы спасли… Нам просто не повезло… Но лануры считали по-другому, хотя они тоже думали, что нам не повезло, и хотели удлинить нам позвоночники, соединив черепа… Тебе же не кажется, что мы слишком капризные?

— Н-м-м, наверное. Но тогда ты должен признать, что ьиа-луров достаточно, чтобы заставить закапризничать кого угодно, — заметил Пентон.

— В этом нет нашей вины. Мы же помогли этим ланурам свергнуть повелителей ьиалуров, которых они сами и создали. Они не могли сами ничего придумать, чтобы сдержать этих пятидесятифутовых амеб…

— Лануры попали в рабство не по нашей вине, они не хотели кого-то винить, а тут мы были под рукой. Если бы шалуры вели себя благоразумно и не создали бы шлитов размером в пятьдесят футов, что-то еще можно было бы сделать. Но эти твари выглядели как комки неприятной слизи, которая готова была затопить весь город. Я не видел, что с этим могли бы поделать лануры. Единственное, что мне тогда пришло в голову, так это сжечь весь город… уничтожить его лазерным лучом. Проклятые твари могли просочиться куда угодно через самую тонюсенькую трещину. Хуже всего, что не существовало способа бороться с ними. Всех своих врагов шлиты просто переварили бы…

Блэйк посмотрел вниз через декоративную решетку, отделявшую комнату от огромного зала для аудиенций. Зал был переполнен.

— Кстати, Пентон, о чем вы собираетесь говорить с собранием каллистян?

— О разном, — вздохнул Пентон. — Решу, когда начну говорить. У есть шанс побеседовать с Та Лагхом, который привез нас сюда. Всего пять минут… У них есть автомобили — и мы ехали на одном из них. У них есть хлопающие крыльями, летающие машины — мы видели их, когда спускались на планету, на нашем космическом корабле. И я не знаю, что у них есть еще. Знаю, что у них нет огня, потому что не существует топлива, которое горело бы в их атмосфере, так что я прихватил кое-что, чтобы их позабавить, — Пентон вытащил из мешка какие-то куски металлического лома и небольшую бутылочку, наполненную палочками желтоватого воска, в водянистой жидкости.

— Белый фосфор, — решил Блэйк. — Вот только метал… Да это же магний. Да, он будет гореть где угодно.

— Некоторые из аборигенов, возможно, видели пламя в лаборатории, в особых условиях, но я не думаю, что кто-то из них видел огонь в свободном состоянии. Но у них есть корабли, мы видели их в заливе. Их и отсюда видно. Скажем так, все эти корабли имеют моторы, только вот какую энергию они используют? Состав атмосферы Каллисто не позволит использовать дизельные двигатели. Электричество… Только вот с помощью чего они его генерируют? Я хочу узнать, все, что известно им, до того, как раскрою все свои карты. Так или иначе, мы должны оставаться тут, пока не пополним запасы пищи. Жаль, что мы не были так мудры, когда перегружали вещи с корабля в жилище, которое наш друг П’холкуун предоставил нам на Ганимеде.

— Да, — с иронией протянул Блэйк. — О, Полномочный Посол Земли. И что? Вы хотите вручить ему ноту?

— Да уж, «посол», — усмехнулся его друг. — Земля устроила грандиозный фейерверк, когда мы последний раз её посетили — все огромные орудия стреляли в нашу честь.

— Возможно, это было всего лишь недоразумение, — усмехнулся Блэйк. — Мне почему-то кажется, что ты и дальше станешь трактовать факты только так, как тебе выгодно, ведь проверить твои слова никто не сможет.

— Но сейчас важнее решить, как поступить с этими каллистянами? Ты поклялся, что они — честная, по-джентльменски настроенная раса. Ты в этом уверен?

Пентон кивнуло в сторону кладовки в углу комнаты, где висел его скафандр.

— Я же снял свой костюм. Каллистяне не понимают ментальной телепатии, точно так же как не понимали мы до того, как марсиане преподали нам практический урок, пусть даже он оказался не таким уж приятным. Аборигены Каллисто не умеют маскировать свои мысли, и я знаю, чем руководствуется старый Та Лагх встретил нас и отвез сюда. Он неплохой парень, но из-за того, что он слишком резко принимает решения, он совершил ошибку, приведя нас сюда. А все потому, что он боится сделать что-то не так. Однако кто может сказать, как на самом деле нужно приветствовать посла с чужой планеты? Кто должен присутствовать на этой встрече? С другой стороны, старик поступил совершенно верно, собрав для встречи представителей иного мира целое созвездие ученых, а не политиков. Он обладает большим влиянием. Премьер без сомнения разозлиться, но я благодарен Та Лагху за то, что он относится к нам по-доброму.

— Я не против того, чтобы вылезти из космических скафандров, — вздохнул Блэйк. — Единственное, о чем я сожалею, наши ультрафиолетовые пистолеты и дезинтеграторы, остались в кладовке вместе со скафандрами. Мне нравиться, когда у меня на боку пушка, если я на неисследованной планете. Это придает мне уверенность в том, что я реально хозяин ситуации. Так что, ты был не так далеко от истины, когда заставил нас захватить эти игрушки.

— Дезинтеграторы переводят вопрос мирных отношений в сферу академических вопросов. Если ты станешь доказывать кому-то что-то с помощью этой штуки, то, скорее всего, от твоего конкурента ничего не останется… А пока приготовься встретиться с ассамблеей интеллектуальных каллистян… Вон идет Та Лагх.

Блэйк со вздохом развернулся.

— Рад, что ты согласился выступить как посланник Земли. Но как же ты сможешь это сделать, если отказываешься выучить их язык…

— А ты сам почему не изучил их язык? — усмехнулся Пен-тон. — Тогда, подозреваю, это придется сделать мне… Добро пожаловать, Та Лагх, — закончил Пентон, плавно перейдя на каллистянский. — Ученые собрались?

— Да, землянин. Если вы готовы… — старый чиновник посмотрел на них с дружелюбием и достоинством.

Сидящие в ожидании аудиенции двенадцать сотен каллистян подтвердили худшие опасения Пентона. Председатель собрания оказался необычайно высоким, даже для восьмифутовых каллистян. У него были седые волосы, а бородка подстрижена в стиле, сильно напоминающем древних ассирийцев. Он всем своим видом символизировал огромную важность предстоящего события, исторический момент официальной встречи представителей разных цивилизаций. Директор Технического университета Шарл поднялся и объяснил, что это исторический момент для ученых обоих миров. Старн Драфт, самый выдающийся ученый Каллисто, медленно поднялся на платформу — старый, пошатывающийся, морщинистый, даже издалека было видно, что он преклонного возраста. Но речь его оказалась остроумной и мудрой, неординарной. Пентон, слушая его понял, что в теле старика скрывается молодой разум. Старн Драф особо обратил внимание на то, что неизбежно химические элементы разных миров будут сильно отличаться. И возможно, это жизненно важно.

— Существуют элементы, которые имеют огромное значение. — отметил он. — Они в небольших количествах есть на Солнце. Но их, к сожалению, никогда не было на нашей планете. Наша планета легкая, поэтому потеряла почти весь водород, гелий и другие легкие элементы, которые тут изначально существовали. Случилось это в те времена, когда планеты еще только начали охлаждаться. Более массивные миры наверняка сохранили эти элементы в небольших, но доступных количествах. Тут…

В это время в зал, спотыкаясь, вошел человек в зелено-синей форме Военно-Воздушных сил Каллисто. Он тяжело дышал и был дико возбужден. Несмотря на усилия охраны, пытавшейся его остановить, он выбежал на середину зала, крича.

Та Лагх поднялся со своего места и вышел вперед.

— Стой! — взревел он. — Что является причиной этого вторжения?

— Командир… Командир… Их корабль сделан из второго металла!

С единым мощным ревом все собравшиеся разом вскочили на ноги. Та Лагх замер, уставившись на Старн Драфа. Ученый победоносно взглянул на своих коллег.

— Я сказал это! В тяжелом мире остался второй металл!

Но никто не услышал его голос из-за шумных криков. Та Лагх схватил молоток и начал случать по резонатору на своем столе. Постепенно ему удалось остудить пыл собравшейся сотни каллистян. Вскоре их удалось успокоить, и они вернулись в свои кресла.

— А теперь курьер, расскажите внятно, в чем дело? — спокойным голосом спросил Та Лагх.

— Микроскопический кусочек соскоблили с корпуса корабля пришельцев. Сейчас делают спектральный анализ. Главные компоненты, которые были обнаружены: медь, кобальт, алюминий и магний. Основная часть материалов, как мы и подозревали, не отвечает ни на один из известных тестов. Однако восемьдесят процентов металла корпуса — сотни тонн второго металла).

Старн Драфт с придыханием пробормотал что-то себе под нос. Взгляд его блестящих, старых глаз замер на Та Лагхе. И тогда тот заговорил:

— Полагаю, мне стоит объяснить нашим гостям, насколько нам важен второй металл, — тут он многозначительно посмотрел на Пентона. — Большая часть нашей промышленности и науки основана на изучении жизни, биохимии. В последние годы мы научились синтезировать жизненные формы из неорганических элементов. Мы создаем живые клетки и приспосабливаем их для выполнения определенных функций. Постепенно мы разработали много различных типов синтетических форм жизни, которые поставляют нам пишу, и делают нашу работу… Но из теоретических расчетов стало ясно, что настоящий триумф микрожизни может быть достигнут, если мы найдем правильное сочетание аминокислот и углеводов. Много раз мы пытались соединить эти вещи, и сложить их вместе должным образом, но у нас толком так ничего и не вышло. Нам не хватало какого-то важного ингредиента… Низшие формы жизни, которые мы использовали, были перемешаны с неорганическими веществами с помощью лучей радия. Чтобы получить более сложные формы, необходимо более мощное излучение, и хорошие результаты были получены с помощью мощных рентгеновских трубок, к которым было подано напряжение более десяти миллионов вольт. Но чтобы создать идеальный продукт— настоящую микроскопическую жизнь — мы должны получить мощность в пятнадцать миллиардов вольт! Это должны быть лучи определенного типа. Физики-ядерщики доказали, что во всей вселенной подобную энергию может дать расщепление только одного вещества — металла второго типа.

Пентон медленно кивнул.

— Да. Я думаю речь идет о бериллии. Именно из него сделан наш корабль. Бериллий — легкий элемент, который, вероятно выкипел, когда ваша планета остывала. Он очень редкий металл даже на Земле.

— Этот металл очень нужен нам, потому что, если нам удастся сконструировать разумные микроскопические создания, мы можем стать бессмертными, — тихо пояснил Старн Драфт.

Пентон сильно удивился.

— Но причем тут бессмертие?

— Направляя микроскопические формы жизни, чтобы они делали необходимый ремонт наших тел, уничтожали злокачественные новообразования, путем внедрения миллиардов послушных защитников, мы сможем избежать любой инфекции. Наши тела имеют защитные клетки, но эти клетки действуют инстинктивно. Эти клетки никогда сами не нападут на клетки рака, потому что действуют инстинктивно и защищают рост тела. Мы не можем активировать их — призвать к атаке, когда заразимся. Они выжидают, когда инфекция распространится, и только тогда их вялый инстинкт наконец сработает. А имея под рукой синтетическую жизнь, мы можем гарантировать себе иммунитет от всех болезней, травм и даже старения.

Мгновение Пентон задумчиво смотрел на Старн Друфта. Он пытался оценить ситуацию, которая, судя по всему, становилась довольно пикантной. Единственным источником бериллия на планете был корабль землян. А Пентон и Блэйк ни под каким предлогом, даже ради поиска бериллия не хотели возвращаться на Землю. Хотя, может быть, за прошедшие два года их друзья убедили правительство Земли, что Пентон и Блэйк не по праву оказались вне закона и атомные исследования не уничтожат планету…

— На Земле достаточно бериллия. В обмен на ваши технические знания, я уверен, Земля сможет в течение года обеспечить вас необходимым количеством второго металла.

Старн Драфт с насмешкой посмотрел на землянина.

— Нам нужно получить бериллий в течение ближайшего месяца.

— Но бериллий очень редкий элемент… Вы же это знаете. Он рассеян…

Ученый резко поднялся со своего места.

— Атомы бериллия, по нашим расчетам не вступают в реакцию с другими атомами. Не смотря на то, что берилия мало, он должен быть в самородках. Он не растворяется…

Пентон с печалью посмотрел на каллистянина. К сожалению, тот был совершенно прав.

— А самородки довольно редки. Так что некоторые народы нашей планеты делают из него драгоценности. Оправы для изумрудов и сапфиров. И только потому, что этот металл имеет определенные оптические свойства — препятствует части лучей, распространяющихся в пространстве. Поэтому его использовали для создания нашего корабля… — с надеждой в голосе продолжал Пентон.

— Алмазы редкое сочетание элементов. Большая часть наших драгоценных камней редкие кристаллы оксида алюминия из того же материала, — устало произнес Старн Драфт. — К тому же нам хотелось бы знать, каким лучам препятствует бериллий? Что это за лучи? — и он посмотрел на Пентана с таким выражением, словно подозревал, что землянин что-то скрывает.

— Если мы вернемся, я могу заверить вас, что в течение года вы получите достаточный запас второго металла, несколько тонн, — заверил его Пентон.

— Если мы используем металл вашего корабля, то, наверное, мы смогли бы договориться о том, чтобы часть восстанавливающих клеток перестроили под ваши организмы. Вам обоим будет даровано бессмертие. Вы много узнаете, и в конце концов сможете заново построить ваш корабль из другого металла.

Глава 2

— Это почетный караул, — с иронией в голосе объяснили Пентон, кивнув в сторону четырех восьмифутовых каллистян, переминавшихся в коридоре за дверью. — И не в коем случае не стоит думать, что они просто наши надзиратели.

Блэйк угрюмо посмотрел на приятеля.

— Заткнись! Это пока что единственный мир, откуда нас не выперли пинком под зад. И наш корабль ещё охраняется. Согласно приказу Та Лагха, вокруг него выставили четыре линии охранников, пока местные ученые изобретают метод переработки второго метала. К тому же, здесь наши космические костюмы…

— Эти каллистяне все отлично понимают. Они знают больше о металле, из которого простроен корабль, чем я — тот, который его построил. И нет никакой вероятности, что о нас забыли и нам дадут снова надеть космические костюмы.

— Когда тут темнеет? — неожиданно спросил Блэйк. — Посмотри на эти тени на оранжевом газоне. Мы прибыли сюда шесть часов назад, и с тех пор тени не сдвинулись ни на миллиметр.

— Ну, может, на дюйм и сдвинулись. Но не больше, — вздохнул Пентон. — Этот спутник всегда одной стороной повернут к Юпитеру, точно так же как Луна к Земле. Этой планете нужно шестнадцать дней, чтобы сделать полный круг. Так что ждать ночи бессмысленно.

— Шестнадцать дней? Но когда мы приземлились, рассвет давно миновал, — запротестовал Блэйк.

— Брат мой, ты не понял. Я считаю на пальцах, и только когда у меня ревматизм, делаю ошибки, — прорычал Пентон. — В следующий раз, когда кто-то что-то спросит у меня, я скажу: «Да, сэр. Все верно. Вы хотите, чтобы я устроил им роскошный закат? Конечно. Минуточку». Я мог бы догадаться, что у них не хватит терпения ждать. Старый Старн Друфт не хочет жать год, или около того, пока мы соберем бериллий, и шесть месяцев, пока местные ученые произведут и оттестируют живую клетку. Их президент стар, и, естественно, большая часть каллистян, которых мы видели, достаточно стары чтобы желать как можно скорее обрести этот бериллий. Если они смогут продержаться эти шесть месяцев, они будут жить еще столетия. Если они умрут за это время — они потеряют бессмертие!

— Почему-то мне кажется, что ты не заинтересован в их предложении бессмертия для нас самих.

Пентон внимательно посмотрел на своего друга.

— Ты думаешь, кто-то сможет полностью изучить химию существа из иного мира за год или даже лет за десять? Они себя изучали в течении многих столетий, но даже теперь знают недостаточно, чтобы контролировать его, не прибегая к трюку с жизненными формами. Они и свою-то химию толком не знают, и работать будут не с подопытными животными… Зато они чертовски хорошо знают, что мы останемся тут, если они разберут наш межпланетный корабль. Я все понял, пока Сарн Драфт обдумывал проблему… У них в лабораториях нет огня. Источник их электричества — первичные батареи. У каллистян не бывает пожаров и нет паровых двигателей. Гравитация их планеты слишком слабая, чтобы можно было говорить о развитой гидроэнергетике. Лет пятьдесят ушли бы на то, чтобы под нашим руководством построить плавильни и начать развивать нефтеперерабатывающую промышленность, даже на основе атомной энергии. Ведь им придется начать почти с нуля.

— У меня есть почти непреодолимое желание вернуться домой, — пробормотал Блэйк. — Только как нам это устроить?

— Ночь ждать, нет никакого смысла. Не зря каллистяне охранников сюда посадили, но наши стражи расслаблены, так что если мы будем действовать быстро, то, быть может, застанем их врасплох. Кроме того, если мы выждем несколько дней, и они перестанут волноваться… Знаешь, как выбраться из города?

— Да. Этот город стоит на берегу внутреннего моря, которое больше всего напоминает огромное соленое море. Залив похож на залив Сан-Франциско, только много меньше. По форме это словно греческая буква «со». Мы на левом мысу, в правительственных кварталах, окруженных кольцом красивых, широких, оранжевых парков. Мы будем заметны, как пара зебр, вышагивающих в обнимку по Пятой авеню. Наш корабль в аэропорту на другом конце бухты. Единственный способ пересечь эти парки ярко-оранжевой травы при дневном свете — двигаться среди тех складов и доков, вдоль линии причалов.

— Где-то там мы должны будем угнать автомобиль, и каким-то образом миновать порт. А потом мы должны будем убедить четыре шеренги гвардейцев, что все это сон, и они крепко спят, или что мы просто часть пейзажа.

— Если их трава не такая уж яркая… может, мы где-то раздобудем оранжевую одежду.

— Не дай Бог, кто-то увидит меня в оранжевых штанах!

— Это хороший план, Блэйк, только нам нужно узнать подробности. Кроме того, клинки охранников имеют такие неприятные неровности на краях. Они выглядят так, словно гений, спроектировавший их, был очень злым человеком.

— Да. И еще у них есть оружие на основе сжатого воздуха.

Пентон задумчиво посмотрел в холл. Двое охранников загораживали дверной проем, о чем-то с интересом беседуя. Конечно, корабль из бериллия был для них очень важен. Дальше по коридору, стояли еще два воина, в равной степени заинтересованные в бессмертии. Но несмотря на разговоры, они явно держались настороже.

— Знаешь ли мой друг, мне интересно, что эти пташки станут делать, если… — тут Пентон залез в один из своих многочисленных карманов и выудил одну штуковину — фонарик, питавшийся от миниатюрного ядерного дезинтегратора, слишком маленького, чтобы тем можно было причинить реальный вред. Две пачки сигарет, которые не будут гореть в этой атмосфере, которая была богата углекислым газом и азотом, но слишком бедна кислородом для поддержания процесса горения. Еще у него в карманах было мыло, для смягчения воды, обломки куска магния и, небольшая бутылочка белого фосфора. — А ты знаешь, мы можем попытаться, — наконец объявил он.

На глазах охранников, он сел посреди комнаты. Он начал разбирать фонарик: снял объектив, лампу и отражатель, обнажив медные контакты. Из бутылки с фосфором он вытряс три белых палочки. Потом он высыпал куку магния на каменный пол.

Прервав разговор, охранники с беспокойством уставились на него. Пентон выудил из кармана моток медного провода, а Блэйк другой. Пентон быстро приладил их к контакту фонарика, и растянул их фута на три, с обнаженными кончиками меди в дюйм длиной. Эти обнаженные кончики он обернул вокруг двух кусочков фосфора. А потом он на мгновение нажал кнопку «ВК», и кусочки магния на мгновение вспыхнули, а потом, когда цепь разорвалась, все потухло.

Охранники подошли, обнажив мечи, но они не выглядели настороженными.

— Ага, — медленно протянул Пентон. — Теперь они попытаются забрать наши вещи. Никто из них никогда не видел ни огня, ни электрической дуги. Думаю, сейчас будет весело. — Он обернул медный провод вокруг кусочка фосфора. Снова между контактами полыхнуло красным пламя фосфора, потом повалил густой грязно-белый дым.

Пентон и Блэйк закрыли свои лица платками и побежали к большому сосуду в другом конце комнаты, а сама комната к тому времени уже заполнилась дымом — самым густым и непроницаемым из известных человеку. Пентон прошел через белую полумглу, закрыв лицо платком. Те стражники, что остались снаружи, звали подмогу. Те, что остались внутри, кашляли и шатались, пытаясь выбраться из комнаты. Пентон наклонился над грудой металлического магия, и через мгновение еще раз полыхнуло. Магний горел красиво. А густой дым создавал идеальную дымовую завесу. Через шестьдесят секунд земляне уже быстро шли по коридору. Пара минут, и они уже были далеко. А где-то за спиной звучали крики встревоженных охранников.

— Как, черт побери, ты сделал это оружие? — поинтересовался Блэйк.

— Обыкновенна химия, — Пентон закашлялся и выругался. — Только вот эти маски не такие эффективные. И во рту у меня привкус кислоты.

Беглецы старались избегать боковых коридоров и дверей, из которых выскакивали ошеломленные каллистяне, старающиеся не вставать на пути землян, которые, как уроженцы мира с более сильной гравитацией, были много массивней и сильнее. В конце коридора оказалась массивная запертая дверь. Пентон резко остановился. Схватив за руку Блэйка, он мгновение изучал надпись над дверью.

— Черт. Хотел бы я более подробно изучить их язык… Думаю, эта надпись означает «выход»…

Они бросились вперед, но коридор за дверью по спирали уходил вниз. Крутой уклон делал спуск весьма опасным. В разреженном воздухе было тяжело дышать. В свете отстоящих довольно далеко друг от друга светильников был виден ряд закрытых дверей. Земляне спускались вниз, пока одна из дверей не распахнулась и в коридор не высыпал отряд гвардейцев. Фонарик, точнее то, что от него осталось, еще раз полыхнул вспышкой магния.

Натыкаясь друг на друга, охранники отступили, испугавшись сверхъестественного огня в руках Пентона, который мог оказаться смертоносным. Земляне последовали за ними, а потом свернули к первому же окну. В восьмидесяти футах внизу раскинулся оранжевый газон, вытянувшийся в сторону ветхих доков и складов.

— Давай, — проговорил Пентон. — Думаю, на этой планете мы сможем совершить прыжок с высоты восьмидесяти футов.

Глава 3

А через две минуты земляне замерли, тяжело дыша, заплутав в лабиринте каких-то грузов в пакетах, а взвод охранников с грохотом доспехов мчался широкими шагами следом за ними по оранжевой лужайке. Масса товаров, привезенных в этот город из неведомых портов этого странного моря, была сложена в настоящий лабиринт, благодаря которому беглецам удалось на время скрыться. Когда Блэйк обогнул огромную кучу фруктов, где-то далеко закричали рабочие. Землянин резко остановился и огляделся. Рядом с ним поднимался штабель ящиков. Каждый ящик занимал объем примерно шесть квадратных футов.

— Пентон, нам нужно где-то затаиться. Держи, — и Блэйк легко с снял с верху и поставил на землю один из громоздких ящиков. Через пять минут на складскую территорию хлынули стражники. Сидя внутри замкнутого пространства, со всех сторон огороженного ящиками, Пентон задумчиво усмехнулся.

— Здесь, пока мы сидим в окружении этих ящиков, нас никто не найдет. Мы тут отсидимся, только вот что нам тут кушать?

Блэйк посмотрел на фрукты в ящиках. Размером они были с лимон, с роговой ярко-фиолетовой оболочкой, на которой полным-полно было желто-зеленых пятен.

— Не знаю. Если по вкусу они такие же, как на вид, нам будет плохо, если мы попытаемся их попробовать.

— Внешний вид не имеет для меня никакого значения, а вот вкус… Хотя пахнут эти фрукты хорошо, так что я бы их попробовал… Кажется солдаты ушли. — Пейтон открыл свою сумку и стал в ней копаться. — Мыло… Стараюсь соблюдать правила гигиены… Оно пригодиться нам для того, чтобы смазать нож, когда мы станем резать это дерево. Борное мыло смягчает воду… Вот еще один обломок магния… Складной нож…

Тщательно намылив клинок, он разрезал мягкую древесину ящика. Вскоре отверстие оказалось достаточно большим, чтобы он смог просунуть пальцы и вытащить из ящика странный плод. Он осторожно вытер с ножа оставшееся мыло, и попробовал разрезать твердую кожицу фрукта. Та оказалась тонкой и почти сразу уступила клинку, и из фрукта хлынула темно-красная желеобразная масса. Скривившись, Пентон попробовал её с кончика ножа, а потом одобрительно улыбнулся.

— Хм-м, — протянул Блэйк, внимательно наблюдая за Пентоном.

— Неплохо. Если бы ты заглянул в мозг Та Лагха, то…

Внезапно раздался царапающий звук, словно кто-то снаружи хотел пролезть в укрытие землян. Пентон и Блэйк отступили в дальней угол своего крошечного убежища, уставившись на пушистое существо, протиснувшееся в их укрытие. Существо прыгнуло к Пентону и с неприятным скрежетом вонзило зубы в его сумку, разрывая ткань так, что содержимое сумки высыпалось на землю. Мгновенно создание забыло о людях и стало шарить среди выпавших вещей. А потом завывая от радости, выудило маленький квадратный пакетик и тут же, закинув его себе в пасть, начало с триумфом его пережевывать.

— Боже мой… Это борное мыло! — ахнул Пентон. — Одна маленькая местная тварь решила, что это мыло — невероятная вкусняшка.

Бумага и пакет борного мыла исчезли, когда тварь сглотнула. А потом повернув голову, она уставилась на Пентона блестящими фиолетовыми глазами. Пентон тяжело осел. Блэйк безучастно уставился на зверька, который неподвижно застыл, наблюдая за землянами. Создание было небольшим — длиной фута в два, не более шести дюймов в холке. Голова напоминала собачью, глаза были фиолетовыми, и выглядело создание достаточно дружелюбно. Хотя у твари было шесть лап, каждая вооруженная острыми когтями. При этом, казалось, создание улыбается, обнажив зубы, а точнее блестящие, сероватые клыки, выглядевшие металлическими — клыки с палец шириной. У зверька был мягкий мех, и оно виляло длинным хвостом.

— Еще борного мыла… — попросил зверек.

— Думаю, что эта зверюга так сильно любит борное мыло, что ему можно доверять. Думаю, он обращается к нам ментально. А пришел он сюда, потому что почуял запах мыла…

— Люблю борное мыло, — мысленно согласился зверек, виляя длинным хвостом.

— Похоже на результат скрещивания порождения кошмаров с таксой, — объявил Пентон. — По крайней я рад, что он не любит меня.

— Люблю тебя, — настаивал зверь. — Гкрфпс любит тебя… Есть еще мыло?

Ментальная речь зверька звучала совершенно невнятно, как словно говорил попугай.

— Гк… и как там дальше — это должно быть его имя, — заметил Блэйк. — Думаю, нам лучше будет звать его Пипелиной. Со всеми этими ногами, хвостами и головами, думаю, что зверек напоминает даму в бигудях.

Пентон вздохнул.

— Похоже… Да и мыслит она на манер эмансипированной дамочки… Хотя я все-таки отличаются от борного мыла, а любить два предмета одновременно нельзя, тем более, судя по тому что стало с мылом, любовь её выражается весьма своеобразно… В любом случае тварь выглядит дружелюбной.

— Еще мыла, — ментально повторило животное.

— Нет, Пипелина тут больше мыла нет. Загляни к нам через несколько дней, когда мы вернемся на корабль. Там этого мыла, наверное, фунтов пятьдесят.

— Посетить корабль. Вернуться назад на корабль.

— Хм-м, нам нужно это сделать, но я не могу сделать это прямо сейчас. Скажи, Пентон, насколько далеко могут простираться ментальные способности этой зверюги? А не может, оказаться двойным агентом? Может, её послали каллистяне, чтобы она нашла нас?

— Вовсе нет. Думаю, он пришел на завлекательный запах. Так он мне ментально и сказал: он почувствовал запах борного мыла — сладкого деликатеса для этих тварей… Вот поэтому он и ворвался сюда. Зверек бродил где-то неподалеку. Но… Выходит её ментальный диапазон восприятия много больше нашего. Попробую-ка я узнать, что поделывают наши тюремщики, — и Пентон попытался мысленно представить себе Та Лагха. — Знаешь этого человека, Пипелина? О чем он сейчас думает?

— Знаю, — гордо объявила Пипелина. — Помни, они будут здесь… Смотри за входом в здание… Нет, лучше отправляйся и охраняй корабль… Ты, глупец, смотри за выходом… Ты адский, непокорный незрелый идиот… Ты, цыпленок, курицу учить будешь?.. Убирайся отсюда, пока я тебя не разжаловал. Присматривай за кораблем, ты жалкий, безмозглый, придурок! Куда они могли деться?.. Они хотят вернуться на свой корабль… Иди к их кораблю, загляни в корабль. Мыло… Борное мыло!.. Иди на корабль… Они пойдут к кораблю, так почему за ними охотятся в городе… Они пойдут к кораблю… Следить за кораблем…

Блэйк вздохнул.

— Возможно, разрыв связи, — объявил он, откинувшись назад на ящики. — Но зверек умный. Очень умный. Ты замечательная зверюга, Пипелина, и ты получишь полный фунт борного мыла, в ту же минуту, как мы достигнем корабля. Ты обладаешь замечательной способностью для фотографической… или телепатической… разведки.

Он повернулся в сторону Пентона.

— Думаю, я начинаю понимать, как мыслит Пипелина. Она, словно разумный записывающий фонограф… только не знает, где остановиться или с чего начать.

— Жизнь ради бора, — с нежностью проворчала Пипелина, словно ментально цитируя кого-то, только это был вовсе не Та Лагх. — Бор необходим этой своеобразной форме жизни… Этот кусок я получил от сторожа местного склада, который доложил, что бор передал ему через помощника матрос вернувшийся из Стакул… Вскрытие показало бы замечательную анатомию этого зверя, которое, не похожее на другие форы жизни… Эти существа обитают только в одном уголке нашей планеты, и представляют отдельную ветвь эволюции… Это — высший представитель. Он может принимать телепатические сигналы прямо из разума и передавать их кому угодно, сам по себе лишь в малой степени понимая, что он передает… Борное мыло?

Пентон усмехнулся.

— Пипелина, похоже у тебя и в самом деле недостаток образования, раз ты так путаешься… У тебя есть приятель?

— Приятель — моя собственность, — Пепелина неожиданно села на задние две ноги, вытянувшись. Затем странное животное легло на передние ноги, встало задними и оставалась сидеть на средних. — У меня нет приятеля…. Но у меня есть Фкраб, и мне обещали борное мыло!

— Похоже, я начинаю понимать. Подозреваю, тут нечто большее, чем гастрономическое пристрастие к борному мылу, Тэд. Речь идет о самце её породы, — решил Блек.

— Самка, у которой постоянная течка… Самец и самка для продолжения рода нуждаются в боре… Отсутствие бора в больших количествах, не дает этому чрезвычайно плодовитому виду переполнить планету… Эти создания имеют очень мощные коренные зубы, способные дробить минералы так, чтобы пережевывать и глотать, использовать органический бор… Давай проберемся на корабль…

— Хороша история жизни. Бьюсь об заклад, Пепилина слышала эти лекции десятки раз… Ты бы лучше её отвадил.

— Будет еще борное мыло?

— Ну-ка, Пипелина. Ты получишь борное мыло, как только мы доберемся до корабля. И предупреждаем: веди себя спокойно, пока мы не выберемся, или мы не дадим тебе никакого мыла… И где твой самец, Пипелина? Пусть он лучше будет под рукой, — все это он произнес вслух, повернувшись к Блэйку.

Для животного, родившегося в таком маленьком мире, Пипелина развивала безумную скорость. Пентон только подумал о самце, а Пипелина вскочила на ноги. И раньше, чем Блэйк смог бы возразить, зверек исчез, словно его и не было.

Глава 4

— Никогда не думал, что на таких коротких лапках можно двигаться с такой огромной скоростью, — тихо заметил Блэйк. — Думаешь, она вернется?

— За борным мылом вернется, — вздохнул Пентон. — На корабле пятьдесят фунтов борного мыла. Мой друг, разве ты не понимаешь, что этот хищник может спасти нас. Я вообразил, то есть постарался ей внушить, что её друг ждет её, но она не может накормить его бором, чтобы получить потомство, пока мы в безопасности не доберемся до нашего корабля. А нам в любом случае мне нужно получить запас соединений углерода. Вернемся к обеду…

— Кажется, здесь достаточно желейных фруктов, чтобы накормить двух голодных. По вкусу забавно, не так ли? Напоминает смесь апельсинового сока и говяжьего соуса. Вкуснотища, хоть и неприятно звучит.

— Выглядят аппетитно, — протянул Пентон. — У меня странное желание, поесть его-то мясного. Это, должно быть, какого-то рода… Выглядит, словно местный заменитель старых, знакомых быстрых обедов из морепродуктов.

Блэйк покосился на содержимое коробки, которое дегустировал Пентон. Там было множество штуковин, больше всего напоминающих семидюймовые хот-доги.

— Даже хот-доги у них какие-то худосочные. И рассортированы не пропорционально, — заметил Блэйк. — Эта штука наполовину тоньше, чем нужно, и в два раза длиннее.

Пентон спокойно разрезал еще одну коробку. Осторожно потянувшись, он вытащил еще одну штуковину. А потом он нахмурился, задумавшись.

— Без сомнения, я знаю, что это, но что хочешь делай, ни за что не вспомню ни что это такое, ни как оно называется. Я не пытался разобраться в пищевых продуктах, когда читал мысли Та Лагфха. Да… Совершенно верно, это какая-то пища. Хотя что-то я все-таки запомнил… Кажется, их едят прямо так. Ну, поехали!

Пентон осторожно положил в рот кусочек каллистянского деликатеса, а потом осторожно укусил. Блэйк внимательно следил за ним. Неожиданно лицо Пентона замерло — на нем застыла маска удивления. Брови полезли на лоб, а глаза чуть из орбит не повылазили. Какое-то время он просидел, замороженный от удивления. Его рука, сжимавшая странную пишу сжалась крепче, и он сглотнул, хотя веки его были крепко сжаты. Очень медленно кадык пополз вниз по его горлу, и он сглотнул.

Потом его глаза широко раскрылись, и он уставился на Блэйка. Блаженная улыбка расползлась по его лицу. Остальная часть странного блюда исчезла тремя крупными глотками. Пентон неподвижно сидел мгновение, словно концентрируясь на чем-то внутри. Наконец, он снова посмотрел на Блэйка.

— Замечательно, — фальцетом произнес он. — Э-э-э, я имел в виду, замечательно. Ты должен попробовать один из них, — он вытащил один из фруктов и протянул Блэйку.

Род Блэйк с подозрением посмотрел на приятеля.

— Судя по всему, тебе удастся себя преодолеть, — наконец произнес он. — И так, мой друг, что тебе привиделось?

— Я… Я пытался вспомнить все, что касается этой штуки. На мгновение я подумал, что все получилось. Тварь, которую ты видишь, называется страгаф — аналог красного морского червя, очень ядовитого. Но эти страгафы только внешне напоминают этих червей. Страгафы, конечно, не черви. Попробуй, очень вкусно.

Блэйк взял штуковину двумя пальцами. Очень осторожно поднес ко рту, на минуту замер и только потом укусил. Через мгновение он отшвырнул тварь и вскочил. Страгаф тонко, визгливо завывала. Блэйк уставился на неё с нескрываемым ужасом. Улыбаясь, Пентон потянулся и ущипнул штуковину. Она застыла неподвижно, в то же время, молнией протиснувшись через щель, появилась исчезнувшая было Пипелина. Она проглотила страгафа за долю секунды.

— Еще страгаф? — спросила она. — Ещё страгафа для Фкраба?

Позади неё, скребя когтями, в убежище землян протиснулся зверек побольше размером. Виляя шелковистым хвостом, он дружески обнюхал Пентона. Зверек с большой бурой головой уставились на него яркими фиолетовыми глазами.

— Борное мыло, — ментально пробормотал новичок.

Пентон выловил ещё одного страгафа из коробки и бросил его в сторону зверька.

— Сейчас дам тебе… Ну, Пипелина.

Зверек поймал кусок пищи, и тот тут же исчез в его пасти.

— Пятьдесят фунтов борного мыла на корабле… Давайте заглянем на корабль, — предложила Пипелина, не отступая от этой, важной для неё, идеи.

— Не станем торопиться, Пипелина. У нас еще есть десять килограммов борной кислоты. Но вокруг враги…

— Десять килограммов борной кислоты, — Пипелина начала радостно приплясывать. Внезапно она подняла нос по ветру и пулей вылетела из потайного убежища. — Я разведаю.

— А вот я все думаю, как ей удается одновременно управляться шестью ногами, — вздохнул Блэйк. — Каждый раз, когда она исчезает, у меня замирает сердце. Но в этот раз она исчезла так быстро…

— Врагов нет, — вновь появившись, безапелляционно заявила Пипелина не своим голосом, мотнув головой в сторону своего приятеля, — Это животное, как все, кто находится на этой ветви эволюции, оснащено шестью лапами. Шесть конечностей, как правило работают в ритме иноходца. Тем не менее, некоторые могут изменить походку в любую из возможных комбинаций!.. Очень хороший страгаф.

Пипелина присела на задние лапы, средние лапы стояли, а передние вытянулись. Длинные когти выдвинулись из подушечек передних лап и с характерным шлепком она поймала страгаф. А потом броском она переправила страгаф своему приятелю. Действуя словно автомат, она перебросила так пять страгафов, прежде чем отправить один себе в пасть.

— Эффектно, Пипелина, эффектно. Может быть теперь вы займемся нашими делами? — поинтересовался Пентон. Зверек внимательно посмотрел на него. Хвост существа при этом ходил из стороны в сторону.

— Мы готовы, но сперва — поесть, — объявила Пипелина.

Кивнув Пентон рванул стенку ближайшего ящика и тут же оказался завален потоком страгафов. Он действовал не так быстро, как шестиногое существо, и несколько страгафов упали на пол. Пища при ударе, они словно резиновые мячики отскакивали от земли и вновь подскакивали. Но прежде чем они снова упали на пол, Пепилина решила проблему, проглотив их всех.

Пепилина уставилась на Пентона.

— Пентон, хочешь еще страгаф? — поинтересовалась Пипелина. В её голосе прозвучало что-то вроде упрека. Пентон жонглировал пятью страгафами, в то время как Блэйк боролся с двумя, которые он поймал совершенно случайно.

— Что тут происходит? Это пища или живые существа? — Одна из тварей яростно затрещала. Блэйк выронил свою ношу, которую тут же подхватила Пипелина.

— Старгаф — последний триумф современной науки, — пояснила Пипелина. — В разработке этого великолепного продукта участвовали тысячи научных работников… Самое важное: старгафы скоро будут продаваться Фраил Старн и Компанией, как нужный и вкусный элемент, жизненная форма… Реклама этих гамбургеров скоро сделает меня очень богатым… Я слышал, эти проклятые штуки достаточно живые и когда собираются вместе, начинают двигаться… При низких температурах они могут неограниченно долго храниться и не портиться, так как они живые, и уничтожать все деструктивные формы и бактерии… Они не будут пахнуть, и вы не станиете приносить эти вещи в мой дом, Джаг Куолп.

Пентон вздохнул и присел. Ему наконец удалось оттолкнуть Пипеллину от отверстия в ящике, и он уселся перед дырой, закрыв её. Последний из страгафов отправился в пасть зверьку, но в глубине ящика все еще слышалось слабое и настойчивое поскребывание.

— Да и еще орут они так. словно готовятся с фестивалю экспериментальной музыки… Вы неуклюжий олух, если связались с ними, — объявила Пипелина, облизывая кусок мяса, который сжимала своей лапой.

— Это точно. — сердито подтвердил Блэйк. — Хотя ты могла бы предупредить..

Пентон встал.

— Похоже они двигаются там, у себя в ящике.

Неожиданно визг страгафов стал много громче, постепенно перерастая в вой, и земляне поняли, что это звук скорее всего эхом разноситься по всему «складу».

— Они здесь! — закричал кто-то за пределами укрытия землян. Послышалась тяжелая поступь, приближающейся стражи. Блэйк распрямился, глядя на Пентона.

— Думаю, нам пора сваливать отсюда.

Пентон поднял руки. Ящик, который служил крышей их временному убежищу, качнулся у него в руках, а потом землянин резко приподнял его. Пентон отшвырнул ящик, и она приземлился где-то со страшным грохотом, развалившись на куски. Мгновенно где-то за коробками поднялся страшный визг, а потом кто-то ужасно завопил. Поняв замысел приятеля, Блэйк запустил следом еще один ящик со страгафами. Судя по звукам, при ударе ящик разлетелся, вывалив свое содержимое.

Обе каллистянские собаки метались как могли, но страгафов было огромное количество, тем более, что следом за первыми двумя ящиками, последовало еще четыре.

— Это отвлечет погоню, — тихо заметил Пентон, прислушиваясь к воплям охранников.

Пентон и Блэйк выскочили из своего убежища, увидели приближающихся охранников, которые, бросившись к ним, натолкнулись на волну из тысяч безумно скачущих страгафов. Некоторые из охраны наступали на скользкие тела и падали, лишь увеличивая беспорядок. Земляне со всех ног бросились по лабиринту из груд аккуратно сложенного товара, а потом, промчавшись по длинной дорожке, оказались у небольшой запертой двери. Одновременно навалившись на неё, приятели ещё раз доказали, что в этом мире сила рожденных на Земле что-то значит…

— На вид, так у аборигенов сил не должно хватать, таскать такие тяжести, — заметил Пентон в сторону огромных грузовиков, которые катились по широкой дороге, протянувшейся параллельно гавани и докам. Огромные машины, почти потерявшиеся под грудами загруженного на них товара, грохотали на очень хрупких на вид колесах. — Местная гравитация делает тяжелые грузы легкими. Громоздкие грузы помогут нам скрыться. Не собираешься присоединиться ко мне?

Огромный грузовик, груженный какими-то мешками, притормозил, видимо двигаясь согласно трафику, а через мгновение понесся дальше. Пентон и Блэйк запрыгнув на борт, зарылись в мешки с чем-то гранулированным.

— Может стоило бы выбрать машину с другим грузом? — проворчал Блэйк. — Удивительно как… Эй… Эй, Тэд…

— Ш… ш… — его друг зажал ему рукой рот. — Это Пипелина и компани. Говорил тебе, они не отстанут от нас так легко. Они только что запрыгнули… Эй, а ну-ка прекрати это, Пипелина. Мое лицо чистое… Оно много чище твоего языка. Что случилось? Разве страгафы закончились?

— Больше борного мыла. — проворчала зверушка. — Больше борного мыла для Пипелины…

Через полчаса грузовик загрохотал, притормаживая, и покатился дальше медленно-медленно. Вот он повернул и остановился, снаружи послышался какой-то грохот, затем он покатил дальше. А потом все звуки стали гулкими. Какой-то из каллистян снаружи весело позвал, а другой ответил ему из грузовика.

— Вот и все, — поспешно объявил Пентон. — Судя по всему, это — конечная точка доставки. Хотелось бы, чтобы эти ребята на какое-то время уснули, пока мы отсюда выберемся. Должно быть, это какой-то химический завод.

Пентон потянулся. Мешок, который прикрывал его сверху, стал сползать, и землянин, наконец, выпрямился. Рядом с ним одновременно распрямился Блэйк, и потом они вместе спрыгнули на землю. Четыре каллистянина в удивлении застыли, глядя на землян, а потом повалились на пол сраженные их кулаками.

Когда земляне огляделись, оказалось, что они находится в огромном ангаре. Потолок маячил в сотне футов у них над головой, а стены находились в трех сотнях футов. Ангар был большим, словно три футбольных поля, собранных под одной крышей. И тут было полным-полно огромных баков деревянных снаружи и изнутри покрытых какой-то пластмассой.

Из баков тянулись трубки серебристого металла, которые образовывали настоящую паутину на полу комнаты. Другие трубы протянулись от каждой ёмкости к цистернам в дальнем конце комнаты. Где-то мягко жужжали вентиляторы.

— Куда мы отправимся дальше? — поинтересовался Блэйк.

— Подумай о том, что нам следует сделать дальше. Жалкий идиот… Драг Куолп, придёт ли когда-нибудь день, когда ты станешь понимать, что я имею в виду… — продолжала Пипелина. — Отдайте нам пятьдесят фунтов борного мыла и десять килограммов борной кислоты.

Пентон присвистнул и заглянул в фиолетовые глаза зверя.

— Ты можешь только повторять мысли того, кто рядом с тобой, Пипелина, но как я понимаю, можешь мыслить избирательно… Ты повторяешь только то, что на твой взгляд имеет смысл. Ты имеешь в виду, что действуя подобным образом мы не попадем на корабль. Да, так и может… Эй ты, межпланетный бродяга… Блэйк… держись подальше от этих металлических штуковин!

Пентон неожиданно вскочил на деревянную лестницу, поднимающуюся на один и ближайших баков. Блэйк последовал за приятелем и остановился, когда тот был уже почти на самом верху. Невероятно сильный животный запах ударил ему в лицо. А потом он понял, что вентиляторы включены для того, чтобы рассеивать этот запах. Рывком он выбрался на край бака и, стараясь не вдыхать неприятный запах, посмотрел вниз. В баке находилась огромная масса теплой, дымящейся плоти — целый бак дрожащего, сырого мяса. В него были погружены серебристые трубы, разделенные на десять тысяч усиков. По пластиковой трубке постоянно шел поток гнилой, вонючей жидкости. Скривившись от тошноты, Блэйк отступил. Мгновение спустя Пентон, позеленев, последовал за ним. А потом он направился через ангар туда, где оставалось небольшое пустое пространство, предназначенное для работы каллистян.

Блэйк нашел приятеля склонившимся над стекловидной панелью, десять на десять футов, связанной с серебристыми трубами и лабиринтом пластиковых труб. Тут полным-полно было циферблатов, кнопок, датчиков и колесиков управления.

— Во имя Девяти Богов Девяти планет и многочисленных божков остального пространства! — выдохнул Пентон. — Это… Блэйк, брат мой, да ты знаешь, что это такое? — Пентон, вздохнув, еще раз всмотрелся в переплетение труб и приборов, а потом повернулся. Выглядел он испуганным. — Это, мой друг, дом питания. И генерирует он около 1000 вольт постоянного тока.

— Который может быть усилен, если добавить еще баков, — добавила Пипелина, читая мысли человека и отвечая ему чьими-то словами. — Самая большая трудность — размер, пропорциональный количеству ампер… Однако они сделали это… Заберите это животное. Если сможете Парфал… Третий раз оно появляется тут. Оно должно находиться в лекционной комнате Фварг Форана. Ты должен это сделать. Иначе я тебя тут на месте прикончу… — доложила Пипелина.

Блэйк внимательно посмотрел на зверушку.

— Электрически угри… Они их обучают!

— Нет, это не животные… Это синтетическая жизнь, призванная служить разумной расе. Здесь они производят электричество для всего города. Подозреваю, что отсюда они запитали телефоны, радио, телеграф… Только посмотри, Блэйк. Оператор такой электрической фабрики должен быть хорошо подкован технически и, как я подозреваю, иметь личный автомобиль. И этот автомобиль должен находиться где-то в этом ангаре. Надо взглянуть у ворот, через которые заехал сюда наш грузовик. Так что нам нужно вернуться, — Пентон посмотрел на ворота, в то время как Блэйк уже бросился бегом через тускло освещенный зал. Пипелина и её дружок с удивлением посмотрели ему вслед. Потом они, неуверенно переглянувшись, разделились — каждый последовал за одним из землян.

Блэйк отыскал автомобиль — небольшой, гладкий, чем-то напоминающий седан. Тот был припаркован между двумя гигантскими резервуарами.

— Блэйк… — позвал Пентон. Услышав, как его товарищ отозвался из дальнего угла зала, он позвал его. — Род, подойди, взгляни-ка пульт еще разок. Нужно определить какие из цепей, подают электричество в город, и выключить их. Я не хочу резать трубы или отключать насосы для циркуляции питательной жидкости. Иначе эта электрическая плоть может разозлиться и чего доброго полезет из баков… Ты тут разберись, а я пока осмотрю машину.

Глава 5

Через пять минут Блэйк уже стоял на дверной подножке автомобиля. Рядом сидела Пипелина. Она смотрела на Блэйка и покачивала головой.

— Эти каллистяне похоже создали жизнемобиль. Ты только посмотри на двигатель…

Блэйк окинул взглядом машину, отметив, что двигатель у неё находится в задней части. Через мгновение он поднял капот и уставился на массу механизма.

— Похоже, двигатель шестицилиндровый, радиального типа, оснащен смесителем… но сделан он из пластмассы. Что-то похожее на то, что было на Ганнимеде.

— Да, — проворчал Пентон. — Почти весь автомобиль из пластмассы. Но он смонтирован на деревянной раме. Но в мире, где нет огня, подобное сделать очень сложно. Однако пластмасса такая же твердая.

— Только это не дизель. Выглядит словно зеленое стекло.

— А я-то думал, как дизельный двигатель может работать в этой атмосфере? Так вот, это мой друг, это вовсе не двигатель. Это — животное, хорошее, синтетическое животное.

— Животное! Шестицилиндровое животное? С коробкой передач и системой зажигания?

— Нет. Шестимускульное животное. Нагнетатель тут не нагнетатель. Это вентилятор — механические легкие. В топливном баке не бензин, а сахарный раствор. Я попробовал. Система зажигания… она состоит из синтетической нервной ткани. И несколько миниатюрных клеток, вырабатывающих электричество — клетки для стимуляции. Для мышц, мой друг, не нужна высокая концентрация кислорода. Они сами себя «ремонтируют», обновляют себя и с возрастом становятся все сильнее. У меня, конечно, не было времени, чтобы хорошенько все рассмотреть, но я подозреваю, что этот животный двигатель также имеет синтетические почки, чтобы удалять ненужные продукты, и, вероятно у него есть что-то вроде синтетических желез, и, вероятно, какие-то клетки, вроде сальных желез в локтях, которые должны вырабатывать что-то вроде смазки. Шесть мышц тянут сухожилия, связанные с контактными кольцами… Возможно они не из окисляемого серебра… Металлический коленчатый вал редуктора прямо на колесах. Спидометр рассчитан на восемьдесят миль в час — скорость хорошо натасканной борзой.

— И будет хорошо ездить?

— Нет, но управлять им можно. Нервная ткань стимулируется нажатием рычагов. Рулевой механизм состоит из четырех мышц, имеющих связь с передними колесами, — вздохнул Пентон. — Род, мышцы в три раза эффективней, чем газовый двигатель… Но какой вес двигателя соответствует одной лошадиной силе? Мышца вашего бедра весит десять фунтов, и имея малый рычаг, в среднем может поднять триста фунтов… Эта водянистая субстанция, почти желе, тянет вес в три тысячи фунтов.

— Но, мой друг, мускул может работать лишь какое-то время. И он не сможет двигаться со скоростью восемьдесят миль в час, даже если П’холкуун и все его племя бросится за нами? — заметил Блэйк.

— Вот то, что нам нужно… Вот механические легкие с большим количеством возможностей, как-то вентиляторы, пластиковое сердце и насос. Мышцы твоего сердца работают, не останавливаясь, потому что кровь снабжает их всем необходимым… Даже бензиновый двигатель развалиться, если, например, засунуть картофелину в выхлопную трубу или забить её отходами… Но главное, если ты чувствуешь, если ты убежден, что можешь идти быстрее… ты пойдешь… Однако, ты можешь поехать. Я объясню тебе, как этим управлять, — Пентон неожиданно остановился. Из-за открытых ворот, через которые привез их сюда грузовик, доносились странные звуки.

— Хм-м-м… Думаю, тут должна быть установлена какая-то система звукового оповещения.

— Кажется, прозвучал звуковой сигнал, которым обменивались водители грузовиков, когда мы приехали сюда. Конечно, мы можем ползти через город на тех грузовиках. Но я думаю, нужно поступить по-другому.

— Садись и поехали. Я покажу тебе, что я надумала, — усмехнулся Пентон. Пипелина и Пипелин топтались вокруг Пейтона, когда он полез следом за Блэйком. А тот тем временем взялся за ручки управления. Подвигал рычаг скорости взад-вперед, нажал педаль, которая должна была соответствовать тормозу. Машина плавно покатила вперед, устойчиво, гладко, когда он загнал рычаг в гнездо. Они медленно подъехали к воротам, а потом проскользнули через большие двери. Снаружи стояли грузовики и гудели. Эти гудки разносились эхом. Мягкий вой вентиляторов под сидениями был едва слышен.

— Ты сможешь проехать мимо них на этой маленькой машинке… Эй, давай, шевелись. Поворачивай направо, и как можно скорее уезжай с этой площади.

Пять маленьких машин, набитых охранниками в форме, медленно пробирались через линию застывших грузовиков навстречу землянам. Сердито выли сирены.

— Думаю, стоит припарковаться, — объявил Блэйк, свернув на обочину.

Стражники неслись прямо на землян, но направлялись они судя по всему в «дом питания». Еще несколько машин с охранниками метнулись в обратном направлении.

— Хорошо работают, — усмехнулся Блэйк, вливаясь в поток движения. Он вел машину гладко, но спешил. — Они открыли путь для нас.

— Надеюсь, — кивнул Пентон. — Сохраните…

— Эй… Тэд… — Блэйк резко затормозил автомобиль, сыпя проклятиями. — Ты криворукий идиот. Мы же опять едем в сторону Ассамблеи, откуда только что выбрались.

— Не стоит беспокоиться. Все у нас получиться. К тому же, как ты собираешься проскользнуть через четыре линии гвардейцев — четыре линии воинов, которые находятся начеку? А то место, куда мы направляемся, не охраняется. Приходится тебе напомнить, что Ассамблея — единственное место на планете, где нас не станут искать. Скорее всего, все охранники заняты нашими поисками… Неужели ты думаешь, что они помнят о том, у нас было два ружья, и два ультрафиолетовых пистолета в скафандрах?.. Ты высадишь меня у окна… Изгородь, если помнишь, декоративная, да и сделана из дерева… Знаю. Я вовсе не прыгун, и можешь не сомневаться, я не собираюсь через неё прыгать…

Блэйк широко улыбаясь, развернул машину. Невысокая деревянная изгородь вокруг дома Ассамблеи, разлетелась на куски, когда земляне припарковались у каменной белой стены. Колеса их автомобиля заскользили по короткой, скользкой траве. Они остановились прямо под окнами, расположенными в двадцати футах от земли. Пентон вылез из транспортного средства каллистян… Четыре стража, вышедшие из дверей, расположенных в паре сотен футов от них, увидели, как Пентон взлетел вверх в удивительном прыжке, который в миг перенес его на подоконник. Охранники отступили, пропустив вперед огромный военный автомобиль.

— Самое последние достижение гражданской обороны, — занудно начала твердить Пепелина. — Бронестекла. Используется для борьбы с автомобильными бандитами… Этот автомобиль сделан из жестких материалов, а не из пластмассы, опирается на шесть колес, каждое имеющее отдельный привод к отдельному девятимускульному мотору… он способен развивать скорость почти в сто пятьдесят миль в час, но не надолго… Бандиты же не проявляют никакого уважения к властям и имеют собственные склады…

Блэйк тем временем задумался о том, у кого Пипелина получила ценную информацию. Полицейская машина, которую он рассматривал, и в самом деле была сделана из странного серого материала. У неё было шесть толстых небольших колес. Огромный горб, прикрывал двигатель. Мышцы или нет, но этот автомобиль несся вперед с огромной скоростью, причем прямо на маленький автомобиль, на котором приехали земляне. Блэйк, совершив отчаянный вираж, уклонился от столкновения. Бронированный бегемот взвыл и устремился к легкой машине. Шесть девятимускульных двигателей позволяли тяжелой машине двигаться с такой же скоростью, как легкому автомобильчику. Кроме того, водитель-каллистянин в каллистянской машине, без сомнения, имел определенное преимущество, так как обладал практикой вождения. В отчаянии, чтобы уйти от тяжелой машины, Блэйк рванул вдоль стены здания, проскользнув почти перед самым носом огромной, тяжелой машины, избежав опасного, прямого столкновения, которое размазало бы машину Блэйка по стене. А потом он отчаянно затормозил, надеясь, что тяжелая машина промчится мимо.

Легкая машина вильнула, грозя перевернуться на скользкой траве. Передние колеса заклинило, и её развернуло вправо. Тяжелая машина вспахала дорожку гравия, двигаясь параллельно автомобилю Блэйка. Тормоза отказали, и она на полной скорости рванулась вперед. Шестиколесная машина была много тяжелее — это и отменная реакция землянина спасли Блэйка, когда он резко дал задний ход, выскользнув из ловушки. А после он отчаянно рванулся через лужайку, не сводя взгляда с зеркальца заднего вида. Скорость… Самое главное сейчас было в скорости… Посреди лужайки рос огромный черный гриб. Блэйк плавно притормозил и обернулся. Огромный гриб облаком пыли медленно оседал на землю в разреженной атмосфере. Огромная воронка двадцати футов в радиусе и неведомой глубины была на том месте, где только что находилась шестиколесная машина. Блэйк медленно вернулся к тому месту, где теперь в стене Ассамблеи зияла огромная черная дыра. Пентон вновь сел в машину.

— Их телефоны снова работают, — весело объявил он. — Думаю, мы что-то недоработали на силовой станции… Но я успел, вот твое оружие.

Пентон привел себя в порядок, прижал к стеклу дуло тяжелого пистолета и нажал на курок. Тут же в нем появилось отверстие достаточно большее, чтобы высунуть дуло наружу. А потом он проделал точно такую же дыру в боковом стекле.

— Но не все так плохо. Благодаря восстановленной связи, скоро все они узнают, что дезинтегратор сделал с их бронированной машиной. Не думаю, что это им понравится.

— Так телефоны работают?

— Да, но теперь, думаю, все будет в порядке. Они просто побояться и дальше препятствовать нам… Что ж, теперь самое время начать переговоры.

Каллистяне медленно возвращались в аэропорт, который они недавно и поспешно покинули. Движение в городе восстановилось, как только силовая станция вновь заработала. Вновь стали работать телефоны и радиоточки.

— Они установили охрану, вокруг брусков второго металла, который мы им оставили, — сообщил Блэйк. — Надеюсь, они нам благодарны.

— Знаю. Но мы не должны были оставлять его. Хотя, с другой-то стороны: почему нет? У нас ведь и в самом деле были эти запасные пластины — пятьсот фунтов бериллия. Они могут начать работать с пожилыми людьми, создавать жизненные клетки, которые так необходимы им. И, знаешь ли, Род… Я бы хотел и дальше поддерживать дружественные отношения с этими созданиями. Когда-нибудь мы вернемся на Землю, и то, чему мы тут научились, станет бесценным даром.

— Может, и так, — с гордостью объявила Пипелина.

Блэйк резко обернулся, в то время как Пентон был занят, склонившись над пультом корабля. Несколько секунд он молчал, а потом мягко ответил.

— Тэд, мой друг, самое время вернуться на Ганимед.

— Ганимед?.. П’холкуун… — удивился Пентон.

— И иляиты… Мы там не популярны. Но будем, непременно будем. Как ты думаешь, как они отнесутся к Пипелине? С другой стороны, для неё там будет много пищи…

— Еще борное мыло? — с надеждой поинтересовалась Пипелина.

— Не дай бог! — Тут же воскликнул Блэйк. — Там шлиты, очень много шлитов.

Пентон неожиданно взглянул на Блэйка и усмехнулся.

— Ты прав, клянусь Юпитером! Шлиты не могут уничтожить весь бор, но Пипелины могут уничтожить самих шли-тов…

— Борное мыло, — попросила Пипелина. Прозвучали эти слова тихо, но значительно.

— Не знаю, — мягко протянул Блэйк. — Профессор на Каллисто говорил, что шлиты очень плодовитая раса. Если бы я знал, если бы догадывался, с чем нам придется столкнуться, на этом корабле не было бы ни грамма борного мыла. А теперь нам придется спешить. Две Пипелины на этом корабле были бы в удовольствие, но…

Медленно Пентон опустил взгляд. Пипелина сидела гордо, а вокруг неё ползало штук пятьдесят трехдюймовых, шестиногих пушистых зверьков. Дружелюбные хвостики от удовольствия ходили из стороны в сторону.

— Борное мыло? — разом ментально взвыло пятьдесят тоненьких очень дружелюбных голосков.

— Нет, — мягко, но решительно объявил Пентон. — Нет. По крайней мере, до того, как прибудем на Ганнимед.

Глава 1

«Ион» несся сквозь пустоту.

В пятидесяти тысячах миль от корабля висел пыльный, недоспелый персик планеты. Тусклая, её было трудно разглядеть, здесь, где солнечному свету, чтобы добраться до планеты, предстояло преодолеть пять миллиардов миль.

— Вон она, приятель, — потянувшись, объявил Блэйк своему постоянному спутнику, Тэду Пентону. — Это — единственный спутник десятой планеты! Мы все еще собираемся исследовать его?

— Точно. Пока мы так далеко от Солнца, мы должны осмотреть все, что возможно, — уверенно заявил Пентон. — Тем более, что у нас есть новые костюмы со встроенными приборами, с ядерной системой жизнеобеспечения, которые защитят нас от лишнего веса, если то. что говорят об этом мире наши приборы — правда! Я до сих пор не понимаю, как в этом мире, при такой силе тяжести может кто-то жить. Этот спутник имеет диаметр тридцать четыре сотни миль, однако на поверхности гравитация вдвое больше, чем на Земле.

Блэйк присвистнул.

— Кстати, — продолжал он, — мы должны совершить посадку примерно через полчаса. Есть какие-то мысли о том, что нас там ждет? Загляни в телескоп.

Пентон исчез в обсерваторном отсеке и вернулся с грубыми эскизами карты.

— Я уже изучал, что там происходит, прежде чем уснуть. Все это происходило девять часов назад, и тогда это была ночная сторона, но я наблюдал слабое свечение. Думаю, на поверхности достаточно высокий радиоактивный уровень. Просматривая фотографии сейчас, я вижу, что сияние скрыто солнечным светом, но, судя по всему, оно не природного происхождения. Давай-ка сядем там. Пойду проверю наши костюмы и внесу некоторые изменения. Не уверен, что вот так, без некоторых поправок, они справятся с двойной гравитацией.

— Превосходная карта, — пожаловался Блэйк. — Ты нарисовал картинку астрономических масштабов. Хотя карта перевернута. Я слишком занят, чтобы работать с картами в зеркальном отражении. И я полагаю, ты убедился, что мы не получим облучения, если будем в скафандре? Кроме того, я не хотел бы таскать такой костюм при двойной силе тяжести.

Пентон усмехнулся и отправился по коридору в сторону воздушного шлюза, подбирая комплект инструментов, разложенных по полкам. А потом он занялся перенастройкой крошечных атомных приводов, установленных в скафандрах…

— Тэд… — Пентон резко поднял голову от платы, которую изучал последние двадцать минут. Но тут металлический голос раздался из динамика шлюза над головой Пентона.

— Да?

— Мы садимся, — объявил Блэйк через динамик. — Нужна помощь. Щелкни переключателем. Надеюсь, я что с нашими костюмами все будет в порядке…

Пентон и Блэйк смотрели прямо через иллюминатор «Иона». Похоже, местные жители испытывали определенный интерес к исследователям с Земли.

— Эти «дятлы» ждут нас с завидным терпением, — раздраженно заметил Пентон. — Это, кажется, местный Центральный парк, и, возможно, то, что мы сели именно здесь, раздражает их. Давай… Ультразвуковой пистолет на одном бедре, а дезинтегратор на другом. И…

— Свинец тебе на обе ноги! Ты заметил, что местная деревенщина слева от нас сделал, медленный, величественный поклон? Трепещет, словно флаг на ветру. Могу поспорить, они могут двигаться раз в пять быстрее, чем мы… По крайней мере в два раза быстрее. А всему виной гравитация.

— Но двигаться быстрее чем 186000 миль в секунду они не умеют, — твердо заявил Пентон. — Ты внимательно наблюдаешь за ними? Установи маслину на грейпфруте. Теперь представьте две огромные сосиски по обе стороны грейпфрута, и ещё две толстые сосиски вместо ног — вот так примерно выглядят обитатели Десятого мира.

— У них тут очень разреженная атмосфера, — усмехнулся Блэйк, — но они все равно не смогут двигаться со скоростью 186.000 миль в секунду…

— Они терпеливые, во всяком случае терпеливее меня. Они выглядят достаточно по-человечески, пусть они все даже кандидаты в призеры в мужской клуб супержирдяев. Выглядят они, как все толстяки, желеобразно. Но ты, как и я, знаешь, какой долгий путь мы прошли. Так что вперед!

Блэйк тяжело вздохнул, но по-прежнему остался на своем месте.

— Мой друг, поспеши-ка, — тихо проворчал он и сдался. Медленно он включил систему жизнеобеспечения скафандра на поясе. Медленно заскрипели ремни, и Блэйк приподнялся, что свидетельствовало о мощи атомного привода, установленного на костюме. Блэйк встал. — Я не могу даже встать без помощи этой штуки… Поехали.

Пентон открыл замок наружного люка. Блэйк пошел или, точнее, поплыл за Пентоном. Благодаря гравитационному устройству он чувствовал себя так, словно летел на парашюте. Пентон остановившись перед странными аборигенами, поднял обе руки над головой в знак своего дружелюбия. Он старался держать их горизонтально, но из-за усилий, которые ему приходилось прикладывать, он чувствовал себя очень неудобно.

— Вы прилетели из мира, где сила тяжести много меньше? — поинтересовался по-философски звучащий дружеский телепатический голос. — С одной из внутренних планет? Я-то был всегда убежден, что в нашей системе больше пяти таких планет.

— Десять, — автоматически поправил Пентон. — Мы с третьей.

Один из округлых обитателей этого мира кивнул, словно радуясь подтверждению своей теории.

— Ах, как интересно. Очень. Третий мир, только всего их двенадцать.

— Двенадцать?

Блэйк посмотрел на своего собеседника с круглым, как луна, лицом.

— Так, так. Да. Еще два. Всего получается двенадцать. Очень интересно. Значит, дальше есть еще два мира… У вас замечательные маленькие глазки, если можно так сказать. Я думал, яркий свет солнца не даст вам рассмотреть, что происходит возле солнца.

Блэйк едва заметно кивнул. Лунолициый абориген уставился на него большими глазами. Из-за слишком большого, округлого лица он казался очень маленьким. Теперь же, оказавшись на земле, Блэйк мог лучше судить о его весе и размере. Туземцы были примерно пяти футов высотой и примерно столько же толщиной. Они напоминали хорошо накачанные воздушные шары, сложенные в карикатурную форму.

— Кажется, нам придется еще куда-то заглянуть, прежде чем мы отправимся обратно к Солнцу. Мы непременно должны увидеть эти два мира. — Да, вы должны увидеть их. Интересный у вас корабль… Какое-то время и мы пытались построить что-то вроде того… этот… двигатель атомной энергии. Да. Вы сопроводите нас?.. Я, Терранус, связан с Силами и Механизмами департамента города Ранал. А этот мир? Мы называем нашу родину Тарлуном. А её спутник — Порнан… Но я думаю, вам стоит прогуляться в город. Члены нашего департамента Сил и Механизмов очень хотели бы поговорить с вами. В связи с вашим прилетом едва не начались волнения. Мы очень гордимся, тем что вы приземлились именно в нашем городе. Так вы идете? Вон там установлены наши автомобили.

— Почему… Да, — кивнул Пентон, чуть растерянно. Затем уверенно добавил. — Да, мы очень заинтересованы, чтобы познакомиться с вашей цивилизацией, зародившейся так далеко от Солнца. Но наша цивилизация полностью основана на движении или кажущемся движении Солнца…

Терранус махнул рукой, двигая ей по вертикали. При этом его на удивление пухлое тело не пошевелилось. Как Блэйк ни вглядывался, он не заметил никакого движения. Рука просто поднялась вверх, потом скользнула в сторону и вернулась на место. Странное движение тела-грейпфрукта зачаровало Блэйка, вызвав у него детское удивление, словно работа ноги многофункционального механизма. Терранус резко распрямился и уставился на Пентона большими, темными глазами.

— А корабль. Он не исчезнет, пока вас не будет? — с тревогой поинтересовался абориген.

— Нет, корабль управляется вручную, и он останется там, где стоит.

Круглое лицо Пентона расплылось в довольной улыбке.

— Ах, отлично. Если он останется на месте, будет очень хорошо. Сюда, пожалуйста. Пойдемте с нами. Да. У вас более легкая гравитация. Эти опоры в вашем костюме очень изобретательны… Очень… — Его ментальная речь постепенно стихла. Блэйк и Пентон с интересом наблюдали, как дюжина аборигенов отправились через коротко подстриженный газон. Все они были одеты в единую форму в обтяжку из эластичной ткани, довольно приятной, зеленоватого оттенка, которая сама по себе была покрыта повторяющимся сложным рисунком из спиралей и зигзагов.

Ноги порнанцов были скорее короткими и отчетливо классически «толстые». Они двигались словно огромные помпы, поднимаясь и опускаясь, в то время как тело вздрагивало и перекатывалось, на манер круглого буя в бурном море. Но они двигались быстро, даже очень быстро, учитывая их обхват талии, так что Пентон и Блэйк на мгновение в удивлении застыли, а аборигены тем временем исчезли за небольшим холмиком.

— Посмотри-ка на местный грунт, — обратился Пентон к Блэйку, когда они последовали за ними. — Это своего рода мох, к тому же удивительно розовый. Да и деревья тоже. Кстати, они не нуждаются в солнечном свете, как в источнике энергии. Посмотри. Наши хозяева, похоже, добрались до своей машины.

Через несколько секунд Блэйк с Пентоном догнали аборигенов, которых ожидала не одна, а три машины. Машины выглядели очень просторными, пока порнанцы не залезли в неё. И что ещё более удивительно, они залезли в машины с легкостью и явной грацией, не смотря на свой огромный обхват. Сами же автомобили представляли из себя просто открытые платформы, на которых были установлены шесть кресел в три ряда по два. Каждое кресло имело крепко сделанные перильца, на которые пассажир мог поставить обе ноги. Их руки комфортно покоились на подлокотниках сидений. Четыре колеса, каждое в восемнадцать футов в диаметре, состояло исключительно из пневматических шин. Двигатель располагался сзади. Однако, судя по размеру, мощности его явно было недостаточно. Два исследователя забрались в одну из машин.

— Держитесь, — весело проговорил Терранус. — Тут всего пятнадцать минут езды.

Любопытно оказалось, что обозначенное время было совершенно точно. По-земному.

Глава 2

Терранус резко надавил на красную кнопку на панели в передней части автомобиля. Что-то под кожухом в задней части авто зашумело, а потом все яростно запульсировало. Тут же секунд за десять по бокам, спереди и сзади выдвинулись пневматические бамперы, толщиной фута в два.

— Мы собираемся в центр города, — бодро проговорил Терранус. — К зданию департамента Сил и Механизмов, где центр нашего вещания.

Блэйк неожиданно понял назначение бамперов и подлокотников. Мотор, установленный на авто, был необычным. Машина так резко рванула с места, что землян вжало в сидения.

— Мы почти всюду используем радиоэнергию, — продолжал Терранус. — Но источник энергии — проблема. Очень трудная работа — заниматься обогащением радиоактивных руд. Процесс это довольно длительный, а нужда в энергии постоянно растет. Возможно…

Блэйк закрыл глаза, когда машина беспечно вильнула, пропуская встречную машину, его качнуло, и он инстинктивно ухватился на плечо Террануса. Порнан тихо пискнул, чтобы смягчить страшный удар. Блэйк открыл глаза, чтобы увидеть результаты толчка и увидел, как голова туземца повернулся на сто восемьдесят градусов на невероятно гибкой шее.

— Ах, да… Итак… Так печально. Извините. Постараюсь быть более осторожным.

Голова аборигена медленно повернулась назад, и автомобиль вновь рванул вперед, снова вдавив Блэйка в сидение.

— Пентон, ты сможешь найти дорогу назад? — тихо поинтересовался Блэйк. — Я хочу прогуляться.

А потом он снова закрыл глаза, потому что они покинули шоссе и въехали в город, где оказалось более оживленное движение. Либо местные обитатели были склонны к самоубийству, либо машины водили тут исключительные маньяки с суицидальными наклонностями.

Где-то в глубине сознания Блэйка всплыли невозможные сцены из фильмов с безумной ездой по Нью-Йорку. Не то, чтобы автомобиль быстро ехал, в самом деле порнанцы никогда не разгонялись более чем на двадцать миль в час. Но они ездили, совершенно не думая о безопасности. Иногда дистанция между машинами составляла всего полдюйма, а шофер гнал с безумной бесшабашностью.

Их целью были огромные здания — мысль о них просочилась в голову Блэйка. И больше он не мог закрыть глаза, так как хотел понять, в какую сторону прыгать. Блестящий зеленый автомобиль выскочил с боковой улицы, и проскочил мимо них всего лишь в доле дюйма.

— Движение в городе всегда беспокоило меня, — с раздражением заметил Терруанус. — А как контролируется движение в вашем мире?

— Еще хуже, — пробормотал Пентон, сквозь крепко сжатые зубы. — Хотя оно много безопаснее. — Он выдержал паузу, в то время как Терранус остановил автомобиль вплотную к предыдущему. — Светофоры… Они отчасти предотвращают столкновения…

— Да. Наверное, регулировать движение очень трудно в мире, где сила тяжести намного меньше.

Движение возобновилось, и машина рванула вперед, словно с цепи сорвавшись, как неумело склеенная пленка. И они вновь покатили дальше.

— Тяга в более легком мире нужна много меньше, не так ли? Инерция массы намного меньше…

Блэйк огляделся с восхищением. Он был слишком перепуган, чтобы думать. В этом мире, где гравитация плотно прижимала шины к зеленоватому стеклоподобному асфальту, тормоза были более эффективны. И…

Они резко развернулись под прямым углом, так что Блэйк едва не вылетел из машины, если бы не бампер. И… автомобиль ничуть не притормозил на повороте. Безумная езда.

— Не хватает терпения с некоторыми водителями, — пробормотал Терранус. — Они бесшабашные. Не пользуются правилами, и у них нет никакого уважения к другим людям, — не успел он это сказать, как вновь остановил автомобиль всего в полудюйме от бампера того, что был впереди.

— Все относительно, — тихо проговорил Пентон. — Все вещи относительны, особенно скорость и ускорение, — и схватился за рычаг, готовясь к следующему рывку.

Дорога сузилась и теперь больше напоминала переулок. Блэйк постепенно приходил в себя, начиная постепенно привыкать к местной манере вождения. Внезапно прямо перед ним в воздухе сверкнуло пламя и полыхнула вспышка, повалил белый дым. Террунус мгновенно ударил по тормозам, и снова земляне стукнулись о пневматические бамперы и вылетели из машины.

Они пролетели несколько сотен футов по воздуху, прежде чем стали падать, и тогда включились защитные механизмы скафандров. Серия взрывов и огненных вспышек полыхнула у них за спиной, а затем раздался вой, словно взвыла собака, которой отдавили лапы.

Земляне одновременно обернулись. Терранус и его спутники с недоумением уставились на землян. Аборигены из других машин тоже с удивлением наблюдали за Пентоном и Блэйком.

— Думаю, я знаю, почему они ездят со скоростью не больше чем со скоростью в двадцать миль в час, — медленно и с отвращением проговорил Пентон. — Скажи мне, а что ты скажешь о поездке в невидимом автомобиле? Я готов поклясться, что когда мы столкнулись, автомобиль, который ехал нам навстречу, был невидим… И что ты скажешь о местной полицейской системе? Если все обстоит именно так, как я думаю, так, то я скажу, что это исключительно безумная планета, много безумнее всего того, что мы видели раньше!

Терранус с явным облегчением кивнул.

— Замечательно… Замечательно… Ваш полет… На мгновение я испугался, что приземление может оказаться очень тяжелым… Но почему этого не случилось?

Для своих форм он проявил удивительное проворство, прыгнув со своего места так, что перепрыгнул через бампер и оказался на проезжей части. Водитель машины, с которой столкнулась машина Террануса, проделал тот же фокус, а потом оба незадачливых водителя, одновременно поклонились друг другу. Вместе они подошли к месту столкновения.

Две машины уткнулись носами друг в друга, и застыли, словно два влюбленных гиппопотама. Терранус все еще рассматривал нос машины, когда подошли Пентон и Блэйк. Пентон сильно кривился.

— Никаких повреждений? — поинтересовался водитель второго автомобиля.

Терранус весело хихикнул.

— Никаких повреждений, — согласился он.

Второй водитель проворно вернулся в свое кресло, кивнув на прощание. Его автомобиль резко дернулся назад, тормознул, потом помчался вперед с безумной скоростью, обогнув стоявшую в стороне машину.

— Разве у вас есть правило, ездить в невидимых машинах? — поинтересовался Пентон. — Я думаю, что такие правила движения, немного напрягают…

— Простите, мой друг. Такое порой случается. Но ведь в итоге никаких повреждений, никакого вреда. Однако за последние шесть месяцев всего двое погибли при подобных столкновениях, — Терранус выглядел так, словно гордился, глядя на буфер, окружающий машину. — Мы потратили много сил, разрабатывая безопасную конструкцию автомобиля. Очень эффективно… Очень просто.

— Отличная конструкция. Но зачем вообще создавать невидимые автомобили? И как вы создаете эту невидимость?

Терранус вздохнул.

— Тут наши желания не при чем. Посмотрите. Пойдем…

Терранус двинулся вперед, чтобы на полпути встретить медленно приближающихся землян. Неожиданно его огромное тело, словно запуталось в ногах, и он с оглушительным грохотом рухнул. Сила тяготения едва заметно помяла его пухлое тело. Мгновение он лежал, удивленно моргая. Странное озорное хихиканье раздалось из пустого места, рядом с упавшим, а потом Пентону показалось, что он ощутил пронесшийся мимо поток теплого воздуха, как будто мимо прошел кто-то невидимый.

Терранус заморгал и покачал головой. С досадным вздохом он поднялся на ноги. В это время к нему подошел один и порнанцев из пассажиров автомобиля.

— Да будет проклят этот крулл — воскликнул он. Хмурое выражение исчезло с его круглого, похожего на луну лица, и к нему вернулось его обычное добродушие. — Необычная настойчивость, не так ли? Полагаю, он ушел. Хорошо. Чувствую запах паленых волос. Надеюсь, он чему-то научился.

Блэйк с удивлением посмотрел на него.

— Что такое «крулл»? — поинтересовался он.

На этот раз Терранус ответил не сразу. Сначала он задумчиво посмотрел на Блэйка, а потом долго не сводил взгляда с Пентона.

— Обезьяна, — наконец объявил он. — Человекообразная… но, обезьяна, — потом он кивнул, улыбнувшись, как обычно, несколько неопределенно. — Круллы вроде обезьян.

Развитые. Очень разумные. Вредные и проказливые. Они меньше нас и очень тощие. Очень… — Терранус энергично потер свою пухлую ногу, растирая пальцами плоть.

— Но почему они… невидимы?.. — Блэйк не понимающе посмотрел на него. — Я думал, вы налетели на одного из них, только я не понимаю, как вы с ними сосуществуете.

Терранус печально кивнул.

— Они мешают экономической жизни. Непослушные, настоящие озорники. Они любят безобразничать. Когда мы впервые начали использовать автомобили, они никак не могли унять свое волнение. Все высшие виды жизни на нашей планете имеют телепатические способности. Круллы, что само по себе очень грустно, обладают великой силой. К тому же они не разумны, в том смысле, как мы это понимаем. Но почти разумны. И еще… У них замечательное зрение. По глазу на каждой стороне головы как у… как у ваших кроликов. Ваши кролики ведь видят во всех направлениях? Так же и круллы. И ещё они телепаты. Это и делает их невидимыми.

Пентон мгновение задумчиво смотрел на порнанца.

— К сожалению, мой друг, вы что-то пропустили. Почему круллы невидимы?

— Хорошо. Вы сейчас видите меня. Вы видите меня. А теперь… — Терранус усмехнулся и исчез.

Глава 3

Пентон медленно пошевелил головой и осмотрелся более внимательно. Ему показалось, что прямо перед ним дыра в пространстве, большое облако серого тумана, который кружился и кипел со странным буйством красок, придавая невероятные углы форме зданий. Неожиданно Терранус вернулся. Блэйк посмотрел на него с удивлением.

— Как вы это делаете?

— Все это очень просто, — пустился в объяснения Терранус. — Однако у нас этот фокус получается не так здорово, как у круллов. А все потому, зрение у нас не такое, как у круллов. Я просто телепартировал мысль, что меня нет. На мгновение вы были обмануты, но быстро рассудили, что я там все равно есть и поэтому смогли разглядеть искажение по контуру. Поэтому вы отчасти меня видели. А круллы видят во всех направлениях, и, следовательно, могут заполнить пустоту, телепартируя изображение с обеих сторон. Вот их и не видно. Вы видите пейзаж, который находится у меня за спиной… Все очень просто.

— Ну что, Тэд, прогуляемся? Может быть, вернемся к кораблю? Что-то вся эта телепатия не очень мне нравиться…

Разговор о круллах они продолжили после прессконференции землян, на вилле Терриануса, когда земляне, чтобы отдохнуть от силы притяжения, залезли в бассейн, где не так сильно ощущалась гравитация планеты.

— Так они становятся полностью невидимыми, когда действуют подобным образом? — спросил Пентон у аборигена.

— Совершенно верно, — ответил Терранус. — На его лице появилось более серьезное выражение, и он начал рассказ о других бедах своего народа. — Все еще много хуже, чем вы видели. Круллы делают невидимыми автомобили. Садятся спереди на бампер машины. Они любят озорничать и иногда доставляют много неприятностей Но не так много, как минивзрывы, причиной которых становятся именно круллы.

— Взрывы? Да мы видели что-то вроде этого…

— Взрывы служат двум целям. Во-первых, если я вижу, что автомобиль едет ко мне, а мне кажется, что это не так, я знаю, что перед ним бежит крулл. Тогда я нажимаю кнопку на панели. Взрывы предупреждают водителя, который едет навстречу, и мы оба резко тормозим. Кроме того, круллы пугаются взрывов и бегут. Часто круллы попадают между автомобилей. Это очень здорово. Но как правило им удается спастись, — тут он печально вздохнул. — Шкуру обожгут, и только, но они очень умны и все время учатся.

— А почему вы просто не выгоните их?

Терранус грустно улыбнулся.

— Как? Мы бы очень хотели это сделать. Нет, этому конца не будет. Круллы крадут нашу еду, крадут все, что может двигаться. Они не нападают на нас, потому что мы много сильнее. Очень трудно бороться с теми, кого вы видеть не можете.

— Великие миры, Терранус, неужели вы не можете избавиться от этих существ? Используйте какие-нибудь очки, которые сделают их видимыми. Ведь это достаточно просто.

— Просто? Нет, мой дорогой друг. Крулды ведь обманывают не зрение, а разум. Очки не помогут, если обманут разум. Мы пытались разработать механизмы, но… — Терранус снова вздохнул, —.. ни один из них так и не заработал.

— Глядя на то, как вы упали, я подумал, что так ведь и убиться можно, — протянул Блэйк.

— Вот почему мы носим такие костюмы, — пояснил Терранус.

— Костюмы?

Округлое лицо аборигена расплылось в широкой улыбке.

— Я не такой большой, каким выгляжу. Это — защитный костюм, — порнанец коснулся чего-то, где-то в своем костюме, и тот в миг сдулся. Теперь он повис складками. Стало ясно, что это эластичный костюм придавал своему владельцу болезненную округлость. Но вот костюм соскользнул…

Теперь перед землянами стоял совершенно иной Терранус. Его тело было приземистым и чрезвычайно коренастым. Огромная грудь, могучие мускулы, толстые мускулистые руки, узкая талия и похожие на стволы ноги. При этом в его теле не было ни унции жира. Терранус выглядел типичным представителем мира с мощной гравитацией. Да и с лицом его при этом произошли определенные изменения. Если раньше оно казалось округлым, под стать телу, то теперь стало очевидно, что видимую округлость создавали не отложения жира, а формы костей. Округлость отличала его лицо от лица человека точно так же как круглая морда бульдога отличалась от продолговатой морды волкодава… Блэйк присвистнул. Вновь на лице порнанца заиграла добродушная улыбка.

— Разные миры — разные люди.

— Разные миры — разные люди, — медленно протянул Пен-тон, вторя аборигену. — Я и Блэйк… мы совершенно иные…

— Кстати, ты помнишь, что говорил шесть часов назад? А, старик Пентон?

— Что ты имеешь в виду? — осторожно поинтересовался Тэд у своего приятеля, при этом он все время подгребал руками, чтобы держаться вертикально в бассейне Террануса, который был наполнен соленой водой. — Можешь напомнить, что я там говорил?.. Шесть часов при удвоенной силе тяжести, — он замер и посмотрел на Террануса. Тот, пошептавшись с другим аборигеном, насупился и с печальным выражением лица вновь обратился к землянам, стоя на краю бассейна.

— Я же вас спрашивал, — укоризненно заговорил абориген. — Я же вас спрашивал, и вы заверили меня, что ваш корабль без вас никуда не денется, если вас там не будет.

— Точно, — согласился Пентон, стараясь держаться осторожно. Не смотря на гироскопы скафандра ему тяжело было удерживать тело в вертикальном положении. — Вы спросили, и я ответил, что никуда наш корабль не денется.

— К сожалению, это не так, — покачал головой Терранус. — Только что передали репортаж из парка. Ваш корабль исчез. Работники паркого департамента не могут его найти. Это очень необычно, и только если его переместили на другое место…

— Что? Они не могут найти наш корабль?

— Вы сказали… — начал было Терранус, а потом резко остановился, прыгнув в бассейн к землянам. Тут же во все стороны прокатилась волна, повалившая землян. Однако из-за герметичных костюмов те оказались на поверхности и теперь лежали на воде, разбросав руки и ноги, словно гигантские морские звезды. Если бы не костюмы, они наверняка наглотались бы соленой воды.

Терранус издал могучий «Уффф!» и опустился с головой под воду, дюймов на шесть. Какие-то странные звуки послышались на краю бассейна, словно кто-то разговаривал на примитивном языке. Только там никого не было. А потом что-то пронеслось по воздуху, и огромные фонтаны брызг ударили по обе стороны округлого порнанца, так, словно кто-то, оседлав Террануса, греб изо-всех сил. Терранус закружился на пустом месте, словно попал в невидимый водоворот. А голос послышался снова. Блэйк и Пентон с удивлением уставились на аборигена. Терранус крутясь, словно подхваченный ураганом, добрался до кнопки в его костюме. Одно нажатие — и порнанец сдулся, и невидимый всадник полетел в воду. Мгновение, и его вынесло к краю бассейна, и крулл слишком отвлекся, чтобы следить за невидимостью. Кролик, ушами, мордочкой, существо с четырьмя конечностями, размером с десятилетнего ребенка, но очень коренастого. Руки и ноги рассмотреть было невозможно, так как существо работало ими с удивительной эффективностью.

Мгновение Терранус ничего не мог сделать, пока не сбросил свой костюм. А потом руки его закрутились словно пропеллер, и, вытянув их вперед, он бросился на визжащего крулла. Маленькое существо выскочило из бассейна и исчезло в тот же миг, когда оказалось на земле, и ударилось о кафельный пол. Терранус вскочил из воды сразу вслед за ним и как ищейка отправился по его следам. С влажного крулла капало, он оставлял мокрые следы. На полпути к двери к арочному выходу Терранус остановился и что-то выхватил прямо из воздуха. Началась борьба, и земляне услышали крики. Терранус неторопливо вернулся к бассейну.

— Вы сказали, что корабль не может быть перемещен, — спокойно продолжил порнанец. — Но его там нет.

Абориген добрался до края бассейна и наклонился, опустив-руку в воду, в которой словно сжимал что-то невидимое.

— А вот теперь, друзья мои, я покажу вам крулла. Очень опрометчивый молодец. Они любят грести… — визжащая болтовня сменилась бульканьем и фонтанами брызг. Медленно и то, и другое достигло апогея, а потом все стихло. Край бассейна, вода и даже изображение Террануса — все колебалось, закручивалось. И тут из пустоты появилось мокрое, наполовину захлебнувшееся существо.

— Ого… — с отвращением протянул Пентон. — У нас в мире тоже такие есть. Они появляются и исчезают, а иногда только редкий наблюдатель может их увидеть.

— Да, ну… — с интересом протянул Терранус.

— Конечно, — протянул Пентон. — У нас есть препарат, которая делает их видимыми. Алкоголь. Мы называем процесс белой горячкой.

— Ну что, — поинтересовался Терранус, глядя вниз на мокрое, медленное приходящее в себя существо. — Любопытный…

Кроличьи уши крулла уныло поникли. Ярко-зеленые уши кролика опустились на ярко-красное лицо. Красный цвет тела постепенно перешел в красивый фиолетовый. Неестественная блестящая оранжевая полоса протянулась вдоль спины.

— Может быть, вам стоит оставить его в покое, чтобы он хотя бы пришел в себя, — заметил Блэйк. — На них действительное много приятнее смотреть, когда они невидимы.

— Не могли бы вы, Терранус, связать его, потому что мы хотели бы поэкспериментировать на нем? — устало поинтересовался Пентон. — У меня есть идея, которую нужно проверить, прежде чем мы займемся поисками нашего корабля.

— Да. Я свяжу его, а вы вылезайте из воды.

— А вы уверены, что наш корабль исчез? Не понимаю, как круллы вообще смогли его сдвинуть.

— Не один крулл Банда круллов. Мы всегда стараемся спрятать все, что можно стащить. Иногда даже заваливаем камнями. Больше всего круллы любят перетаскивать предметы на проезжую часть, а потом усесться на них. Очень интересные аварии получаются. Однако вряд ли они перетащили ваш корабль дальше чем на пять миль. Они быстро теряют интерес к тому, что украли.

— Пентон, — тихо протянул Блэйк. — Знаешь ли, я оставил подъемный двигатель на семи-восьмых, чтобы корабль не попортил дерн… Глядя на эту мокрую тварь, я начинаю подозревать, что мы тут застряли месяца на три. Район с радиусом пять миль и невидимый корабль. Но еще смешнее…

— Я бы не стал с этим спорить, Блэйк. Глядя на эту тварь, я скажу Блэйк, что трех месяцев нам не понадобится.

— Почему?

— Потому что энергия этих скафандров истощится через неделю. А аборигены используют смесь медного селенита и ар-сената калия для удобрения местных культур. Смешно.

— Ты забыл, что они еще используют цианистый калий, — со стоном протянул Блэйк.

— Не забыл… Их растениям требуются тяжелые металлы вроде свинца, меди и ртути. Из неметаллов они используют селен, мышьяк и теллур. В этом мире растения любят тяжелые металлы. А из-за печальных «пробелов в образовании» я, впрочем, как ты, не могу переваривать подобные продукты.

Глава 4

Блэйк задумался.

— Сможешь встать? — поинтересовался Пентон. — Там шофер ожидает нас, чтобы снова отвести в здание Министерства Силы и Механизмов. Терранус сказал, что хочет встретиться там с нами.

— Терранус не говорил, как они высматривают потерянные вещи?

— Их методы поиска просты и неэффективны. Группа мужчин прочесывает местность, взявшись за веревку… Поторопись.

А уже через полчаса они встретились с Терранусом в его офисе. Абориген немного нервничал, но во время этой поездки водитель вел машину очень осторожно, по крайней мере на фоне других шоферов-порнанцев.

— Ах, земляне, — поприветствовал их Терранус. — Садитесь, — и он махнул рукой в сторону удобных кресел.

— Если мы не найдем корабль за три недели, то погибнем, потому что нам придется использовать местную пишу. Я уже дважды использовал свой аварийный рацион.

— Этим рационом можно питаться, но не наесться, — печально добавил Блэйк. — Если прислушаетесь, то услышите, как урчит у меня в желудке. Я над ним не властен. Аварийным рационом не наешься, так что теперь я голоден, как никогда…

Тут Пентон кивнул на сочный на вид темно-фиолетовый фрукт, с которым играл Терранус.

— Если бы ты, Блэйк съел этот фрукт, твой желудок на пару часов успокоился бы. Правда, всего пара часов. На Земле мы добываем руду, в которой содержание ртути такое же, как в этом фрукте. Так что оба помолчите и дайте подумать.

— Почему бы нам не соорудить что-то в роде радиоиндикатора? — предложил Блэйк. — Индуктивность судна будет легко обнаружить…

— Не получится, — вздохнул Пентон. — Я уже думал об этом. В принципе, способ правильный, только здесь он не сработает. Во-первых, порнанцы передают энергию по радиочастотам, я изучал их методы, пока ты знакомился с их горнодобывающим оборудованием. Я, конечно, объяснил им основы радиосвязи и даже могу поспорить, что через годик у них появятся первые радиопередатчики. Все было бы намного проще, если бы мы добрались до наших инструментов, которые остались на корабле. Метод электрического поля не сработает. Потому что нужен усилитель. Магнитная индукция тоже не сработает, потому как аборигены с веревкой обнаружат наш корабль быстрее.

— Да, — вздохнул Пентон.

Блэйк тем временем повернулся к Террансу:

— А сколько времени вашим людям потребуется, чтобы обшарить эти пять квадратных миль? — поинтересовался он.

— Ах, — неуверенно проговорил Террин, просматривая какие-то листочки, разложенные перед ним. — Думаю, два месяца и три дня. Но если использовать побольше людей… Может, месяц? Я понимаю, что это не так быстро, но вы не имеете не малейшего понятия насколько хитры эти круллы…

— Понимаю, — грустно вздохнул Блэйк. — Скоро мы это прочувствуем, когда будем умирать с голоду…

Тут Пентон остановил его.

— Если тебе нечего делать, можешь скушать этот фрукт… Но лучше помолчи. Похоже, у меня есть одна идея… Ведь должен быть какой-то способ… Два месяца ждать мы не сможем…

— Да, очень долго, — согласился Терранус. — Но мы делаем все, что можем…

— Знаю. Мы не обвиняем ни вас, ни ваших людей, — усмехнулся Пентон. — Но должен существовать какой-то способ остановить этих существ. Этот мир очень однообразен, и в этом нам повезло. Тутвсегда, повсюду тепло. Всегда светло… да. Именно так. Сладкие…

Неожиданно Пентон вскочил на ноги и подскочил к порнанцу. Его рука метнулась в пакет с вещами, и он вытащил короткую трубку с линзами и наставил её на Террануса. Порнанец откинулся на спинку стула в изумлении. Решив что эта трубка — оружие, Терранус метнулся в сторону и нанес удар, пытаясь отвести трубку в сторону. Пентон с воплем выронил трубку и отпрыгнул назад, при этом застенчиво ухмыляясь.

— К сожалению, Тераннус, я, должно быть, поразил вас, — извинился Пентон. — Посмотрите, эта штука не может причинить вреда. Это просто свет.

Пентон снова взял трубку и в этот раз включил, направив на Блэйка. Яркий луч света атомного фонарика ударил в лицо приятеля, заставив его моргать и щуриться, пока он не скорректировал взгляд.

— Да, — неуверенно протянул Терранус. — Большинство… э… э… э… путаница… Ваши мысли не совсем ясны.

Пентон повернул фонарик, направив луч света в лицо Террануса. Порнанец сразу закрыл глаза, а потом прикрыл руками лицо.

— Очень ярко… неудобно. — заверещал он. — Не могли бы вы… вы… отвернуть… Да выключите его!

Пентон отвернул фонарь со вздохом облегчения.

— Это, Терранус, все, что я хотел знать. Ну, а теперь отправимся на охоту.

Пентон протянул свою пару защитных очков Терранусу и помог тому отрегулировать их на лице.

— Неприятное ощущение, — пробормотал он. — Но думаю, мой друг, это решение проблемы…

— А у вас найдется еще одна пара очков для моего друга Дранафту? Он очень продвинутый гражданин. Он всю свою жизнь посвятил борьбе с круллами… Тогда вниз в холл…

Блэйк отдал Дранафту свои защитные очки, после чего они вчетвером покинули здание, и свернули в переулок, опробовать новое оружие против круллов. Тест удался.

— В парк, — медленно объявил Дранафту. — Там всегда полно круллов. Там есть одна роща, куда мы лет пятьдесят толком не заглядывали. Там невозможно использовать веревки. Едем?

Через полчаса автомобили высадили Дранафту и его команду охотников на круллов на окраине парка. Пентон и Блэйк прогулялись по тому месту, где должен находиться их корабль — на полянке между небольшим холмиком розового дерна и черным блестящим камнем, с которого свисало растение, напоминающее виноградные лозы. Те свисали на несколько сотен футов с огромного валуна, странным образом похожего на гигантского крулла с уродливым, усмехающимся лицом.

— Скала круллов, — пояснил Дранаф. — Всегда сначала нужно поискать что-то меньшее, чем автомобиль. Если круллов тут нет, то они, скорее всего, где-то в городе.

Блэйк поднял голову и посмотрел вверх. Черные скалы, ползущие лозы. Ярко блестели многочисленные стальные ловушки, расставленные тут и там, — все пустые. Пентон работал с фонариком, питавшимся от атомной батарейки. Он поставил его на режим вспышки — на максимальную мощность, — а потом нажал на маленькую кнопочку…

Фонарик загудел, а потом во все стороны ударил вал непереносимого, яркого света. Его отблески заиграли на черной скале. Только глаза Блэйка немного приспособились, фонарик снова полыхнул, снова и снова. Блэйк закрыл глаза, чтобы не ослепнуть. Пентон тихо рассмеялся, потому как со всех сторон теперь доносились стоны и крики боли. Оглядевшись, Пентон и Блэйк увидели десятки ошеломленных, ослепших круллов. Потом, действуя методично, земляне из ультразвуковых пистолетов очистили скалу от колонии зверей. Терранс и Дранафту, придя в себя, тоже начали стрелять.

— Слава бога, мы наконец уничтожим все этих бесов, проклятых круллов, — воскликнул Дранафту. — Ваши очки не подходят. Я сквозь них почти ничего не могу разглядеть. Но впервые в своей жизни я вижу колонию, целую группу круллов, только точно стрелять не могу.

Дранафту с обидой отшвырнул свое оружие.

— А видите ли вы, что находится на вершине этой сверкающей скалы?

— Огонь. Мне кажется, там огонь.

— Не огонь. Металл. Большой металлический корабль. Крул-лы не стали оттаскивать его на двести ярдов, просто подняли наверх, так что ваши методы не стоили бы и выведенного яйца. Теперь мы просто передвинем его.

— Вы хотите улететь? — с сожалением поинтересовался Терранус.

— Нет, во имя шести планет и двенадцати лун, — заверил его Пентон. — Останемся пострелять. И, смею заверить, я приложу все силы, чтобы извести всех круллов в этом городе.

Пентон и Блэйк, используя свои скафандры, поднялись в воздух и уже через несколько минут были на борту своего корабля…

А на следующий день, отдыхая, Блэйк, развалившись, самодовольно попыхивая сигаретой, сидел в своем кресле в рубке «Йона». Рядом с ним расположились Пентон и Терранус.

— Все-таки я хотел бы знать, как тебе пришел в голову этот способ для обнаружения круллов. Отличный способ, надо сказать. Как ты додумался до этого, Тэд?

Пентон приветливо улыбнулся.

— У вас, большие глаза Терранус, чтобы видеть на планете, которая находится в пяти миллиардах миль от Солнца… Посмотри, Род, их глаза очень чувствительны, но они почти не могут адаптироваться к изменению освещения. Обитатели этого спутника никогда не сталкивались со внешним источником света. Я же использовал свет настолько мощный, что эти круллы просто не смогли видеть. Мы же могли, через какое-то время после вспышки. Но круллы оказались полностью ослеплены, к тому же им было очень больно. Не удивительно, что животное, ослепнув, оказалось парализовано. Когда я «включил» свет, они оказались так напуганы, что не могли и мышцей пошевелить. Они не могли сохранять свою невидимость и поддерживать невидимость корабля!..

— Ну, а теперь самое время пообедать, — объявил Блэйк.