Избранные стихотворения

РАВНИНЫ

Я запросто себя воображу

На старость лет унылым попрошайкой

В питейном заведении в порту.

Я запросто представлю, как опять,

Подростком став, в углу кропаю вирши,

Чем непроизносимей, тем длинней.

Лишь одного не в силах допустить:

Не дай мне бог стать жителем равнины.

Чудовищно представить эту гладь —

Как будто дождь сровнял с землею горы, —

Лишь каменные фаллосы церквей

Ждут разрушенья, словно пробужденья.

Субстанция пологой пустоты,

Слепая полость в глиняном кувшине,

И гравий — как гранит или асфальт —

Бесполостью калечащий пространство.

А как расти, где все кругом равно?

В предгорьях веришь в горы; в самом нищем

Ущелье — по течению реки

Спуститься можно в поисках сокровищ.

Здесь ничего подобного: орел

И решка — вот для гения весь выбор.

Сдуй фермы с мест — как тучи поплывут.

Того и жди сюда чужого флота!

Любовь? Не в здешнем климате. Амур,

Овидием описанный проказник,

В раю аркадском будь хоть трижды слеп,

Здесь от жары и холода прозреет.

Равнинным несгибаемых матрон

Не распатронить, если не решила

Умножить население страны

Соитьем в темноте, но не вслепую.

Но и чем климат круче здешний Кесарь.

Он аки коршун кружит наверху.

Где горы, там порой сорвется мытарь,

Где лес, порой подстрелят лесника, —

И не ударит молния в смутьяна.

А на равнине стражи тут как тут:

Придут, распнут — и прочь… Но можно выпить.

Поколотить жену. И помолиться.

Из захолустья родом (с островков,

Где жульничество пришлых канонерок

Толковый парень мигом в толк возьмет),

На рандеву с историей выходят

Герои на равнину. Полумесяц

Побит крестом. У мельниц ветряных

Крыла недосчитался император,

А самозванец рухнул в поле ржи.

Будь жителем равнины я — питал бы

Глухую злобу ко всему вокруг, —

От хижин до дворцов, — и к живописцам,

Апостола малюющим с меня,

И к пастырям, пред засухой бессильным.

Будь пахарем я, что б меня влекло,

Как не картина истребленья градов

И мраморов, потопленных рекой?

Лишь в страшном сне — точней, в двух страшных снах,

Я вечно обитаю на равнине:

В одном, гоним гигантским пауком,

Бегу и знаю — он меня догонит;

В другом, с дороги сбившись, под луной

Стою и не отбрасываю тени —

Тарквинием (и столь же одинок

И полн посткоитальною печалью).

Что означает, правда, что страшусь

Себя, а не равнин. Ведь я не против

(Как все) повиноваться и стрелять —

И обитать в пещере с черным ходом.

Оно бы славно… Хоть и не могу

Поэзией наполнить эти долы,

Да дело-то, понятно мне, не в них,

Да и не в ней… Поэзия — другое.

1953