Изгой. Книги Богов

Глава 8

Я сидел упираясь спиной в холодную каменную стену ущелья и устало смотрел на тающих в воздухе нефилимов. Четверо в полном здравии, двое мертвы, и их держат под руки те самые здоровые. И стоило из-за ответа на вопрос — лживо ли моё желание попасть в обитель Богов — терять двоих?

Когда я уничтожил поднявшегося с перерезанным крылом, один из нефилимов вскинул руку и протрубил:

— Он не лжёт!

Они все вдруг остановились, опустили мечи и медленно взмыли в воздух.

— Ты можешь идти, — спокойно добавил один из нефилимов и указал в сторону ущелья.

И вот теперь я сидел в этом ущелье, чувствуя спиной холод камня, и устало смотрел на исчезающих крылатых существ, для которых спросить — это слишком просто. Или точнее — просто спросить — это не то. Нужно обязательно, чтобы испытуемый ответил не словом, а действием. Мол, если действительно хочет пройти в обитель, то должен пробиваться сквозь любые преграды и сложности.

Я пробился. Оставалось сделать всего несколько сотен шагов по ущелью и мне откроется… Что именно? Да плевать. Сейчас немного отдохну, сделаю эти шаги и увижу.

Битва с существами Света, а в том, что это они и есть, я не сомневался, изрядно вымотала. Эти хреновы нефилимы очень сильны физически, и заклинания у них такие, что до сих пор внутри ощущение, что там всё выжгло напалмом.

Почувствовав себя немного восстановившимся, я поднялся и, накинув на плечи незамысловатый скарб, потащил своё бренное тело дальше. Хм. Это у меня от близости к Богам такой пафос в мыслях появляется? Бренное тело… Ага. Прах под ногами, из праха создан — в прах тебе, скотине, и возвращаться…

Я усмехнулся, ускорил шаг и очень скоро подошёл к тому месту, где ущелье закончилось и начиналось…

Что начиналось, понять было трудно, потому что начиналось ничто. Безликая пустота не наполненная ничем. И в этой пустоте висел огромный остров, похожий на вырванный из земли кусок. Чёрные обрывы с торчащими и свисающими словно клочья бороды, толстыми корнями, густая растительность на поверхности и где-то за этой насыщенной зелёной массой проглядывалось грандиозное строение, похожее на пирамиду с пристроенными по бокам высокими башнями.

Я постоял немного перед пустотой и наконец решился сделать шаг. Не совсем шаг, разумеется. Проваливаться и лететь в бездну я не собирался, хотя и был уверен, что пустота эта окажется твёрдой. Твердь небесная… Почему бы и нет?

И прозрачное ничто оказалось не просто твердью, но и невидимой лестницей, по которой я стал подниматься к острову. А через несколько шагов я уже увидел эту лестницу. Пустота и в самом деле оказалась лишь иллюзией, на самом деле тут всё было сделано из практически невидимого материала, похожего на стекло.

Восхождение заняло почти час. Приближающийся остров казался всё больше и больше и когда моя нога ступила на его поверхность, я уже точно представлял размер этой громадины. В длину точно не меньше километра, в ширину уже, но ненамного. Высота обрывов — метров в сто, но я как-то избежал карабканья по ним, благодаря всё той же лестнице.

А природа здесь была такой же, как в Безмолвном лесу. Густой, похожей на тропики, и только отсутствие птиц и животных делало её хоть и очень красивой, но всё же мёртвой.

Заметив тропинку, петляющую среди кустов, я зашагал по ней. На штаны тут же налипли какие-то чёрные, похожие на тараканов, семена, пару раз я пытался избавиться от них, но очень скоро плюнул на это дело. Потому что стоило пройти ещё метров десять, как они снова появлялись на штанинах в том же самом количестве. Я пригляделся к траве вокруг и заметил, что снизу, почти у самой земли, у каждой травинки есть серый мешочек из которых и выстреливаются эти «таракашки».

А ещё трижды мне приходилось выпутываться из чего-то похожего на паутину, однако по всей видимости сплетённой растениями, а не животными. Тонкие нити появлялись словно из ниоткуда. Такое ощущение, что они были прозрачными, но стоило мне в них влипнуть, как они наливались изумрудным цветом. Но всё же проявлением фауны не были — это точно. Потому как ни одного членистоногого, когда, яростно вздымая меч, я рубил эту паутину направо и налево, а потом долго стоял на месте, отплёвываясь и снимая остатки липкой гадости с лица, не появилось.

Именно продолжая отлеплять эти остатки и сдирая семена со штанин, я и замер перед огромной пирамидой, когда вышел из леса и оказался на краю каменной площадки. Не совсем подходящее для данной ситуации появление, но мне было плевать. Назойливая флора успела достать и мне было не до помпезности и приличий.

Неспешно приведя себя в порядок, я оглядел величественное строение из огромных блоков цвета соломы, и не заметив, чтобы меня кто-то вышел встречать, продолжил своё восхождение теперь уже по совершенно отчётливо видимой каменной лестнице. Редкие островки травы в щелях когда-то хорошо подогнанных блоков, обсыпавшиеся или сколотые края, змеящиеся трещины — всё намекало на древность постройки. Но всё же, древность эта была явно сделана намеренно. Для посетителей. Разве трудно Богам немного поджамшутить и привести своё жилище в божеский вид?

Над божеским видом я от души хохотнул. Изящный получился каламбурчик.

Поправив стрельну и меха с водой, которой осталось вдоволь, я остановился возле ворот, а назвать дверью штуковину высотой в три моих роста, как-то язык не поворачивался, и не придумав ничего лучшего — постучал.

Где-то под ногами затрещало, потом тряхнуло так, что я едва устоял на ногах, и одна из створок с гулом и скрежетом начала уходить в стену. Сверху посыпался песок, я отпрянул на пару шагов и с интересом заглянул в увеличивающийся проём. Там, за воротами-дверями был виден рассеянный голубоватый свет, который по мере увеличения проёма менялся по линейке спектра, и когда створка полностью исчезла в стене, стал жёлтым.

И снова никого. Никакого знака, что тебя ждут… Хотя, стоп. А то, что дверь открылась разве не знак?

Я вздохнул и осторожно двинулся вперёд, пытаясь разглядеть, что там за желтоватым рассеянным светом. Словно за вуалью, за ним были видны очертания. Длиннющая полоса… Похоже — стол. Какое-то возвышение справа. Слева колонна вроде… Стоп! Там что-то шевельнулось!

Я машинально потянулся к рукоятке меча, и в этот момент пространство внутри пирамиды словно сбросило вуаль. Нет, жёлтый свет остался, но теперь я мог отчётливо видеть сквозь него, то, что раньше было лишь очертаниями.

Со столом я угадал. Каменный, серого цвета, он тянулся практически от одной стены до другой, а это не меньше трёхсот метров. Колонна тоже была. Слева. Похожая на ствол огромной сейконы. А справа тёмно-синий шар, установленный на большом каменном постаменте. Что это и зачем — понять было невозможно, да наверное и не нужно. Тем более что сосредоточился я на совершенно другом.

Человеческие фигуры. Хотя, почему фигуры? Это были именно люди.

Четыре старика в монашеских рясах, не дать ни взять — монахи из какого-нибудь ордена, вроде иезуитов. Лица похожи на солончаки, длинные белые бороды, острые, словно у хищных птиц носы. Я какое-то время смотрел на них, потом перевёл взгляд на фигурки, висевшие над столом, и в этот момент один из стариков улыбнулся.

— Да, — сказал он таким тоном, словно происходящее было для всех присутствующих обычным явлением. — Мы играли перед тем, как ты пришёл, — он пристально посмотрел на меня и спросил. — Не желаешь попробовать свои силы?

Попробовать силы? В чём? Я мать вашу к вам пришёл за ответами на вопросы и книгой, а не в ваши шахматы играть…

— Подопечные Асклеписа всегда были неуравновешены, что странно, — беззлобно проговорил другой старик. — Его мысли наполнены злостью.

Ну, а с какого они должны быть ею не наполнены?

— Так что — попробуешь сыграть?

Ладно, не хотите торжественности и официальности, давайте так, по простому.

Я скинул с плеч меха и чехол со стрельной, осторожно положил всё это на каменный пол и зашагал к столу. Один из стариков одобрительно кивнул и, бросив на меня мимолётный взгляд, снова погрузился в созерцание шара. Это был единственный из четвёрки, кто до этого не смотрел на меня.

Номан? Или Номан тот, кто первый заговорил? А может быть — это всё Номан? Хотя, тот сказал про какого-то Асклеписа… Опа! Асклепис, Асклепий… Земля принадлежит к целительской ветви, или скорее наоборот — целительская ветвь — это атрибут Земли, её профиль, так сказать. А почему и нет? Разве мы не дошли в этом направлении до результатов, которые представителям других миров могут показаться магическими? Разве мы уже не выращиваем органы из стволовых клеток, разве мы не победили многие болезни, разве мы не в состоянии искусственно оплодотворять? Да и много чего ещё. Вплоть до воздействия на ДНК. Разве это нельзя назвать магией?

И стало быть, моё предположение насчёт десятой ветви верное. Это целительство. Сто процентов — целительство.

— Злость и разум, — снова решил высказаться тот старик, что уже бросал реплику о моих мыслях. — Опасное сочетание.

— Не опасней, чем злость и глупость, — парировал я, чем заставил его удивлённо вскинуть седые брови.

— И наглость ещё, — как-то неуверенно добавил он.

— Это решительность, а не наглость, — поправил я и замер перед столом. Внутри меня в одну кучу смешались с десяток ощущений. И лёгкий страх, и воодушевление, и ожидание чего-то, и желание узнать как можно больше. Ну и конечно же мне не терпелось спросить у них о себе. О своём попадании сюда. Есть ли в этом чья-то воля, в чём смысл моего пребывания здесь?

— Видишь эти фигуры? — на этот раз не прокомментировав мои мысли, сказал тот старик, что предложил игру. Я оглядел огромную доску с квадратами, разложенную на столе и висевшие над нею геометрические фигуры. От простого шара до таких, что трудно было разобрать сколько там вообще сторон, граней и прочего геометрического барахла. Доска тоже отличалась от шахматной. Квадраты такие же, но вот все они белые. — Для простоты предположим, что они ничего не означают, кроме равнозначных фигур для игры. Это чтобы ты понял смысл, — продолжил объяснять старик, а я вдруг сообразил, что по сути не могу их различать визуально. Все четверо похожи друг на друга. А вот на другом уровне…

Мне стало интересно и я проверил гипотезу, сосредоточившись на магическом узле и старике, стоявшем напротив меня за столом. Через несколько секунд я уже понял, что старики отличаются. Или это Номан так разделился, что каждая его ипостась проявляет себя больше в одном из магических полей. Вот этот передо мной — вокруг него ореол из магии воздуха, а тот старик, что созерцает шар — он прямо пышет надстихийной Тьмой.

— Ты прав, мы боги разных миров, — заговорил один из молчавших до этого стариков, и я сразу просканировал его. Вода. — Каждый из нас.

— А почему всего четверо? — не очень учтиво перебил я. — Где остальные шесть?

— Это ты узнаешь позднее, — невозмутимо продолжил бог водного мира. — Пока тебе достаточно знать, что ты прав. И как ты уже догадываешься — я бог Воды.

Воды? Стоп. Большая часть Отума — это океаны. Суши тут совсем немного. Всего один континент и Вальтия!

— Номан? — спросил я, глядя ему в глаза.

— Нет, — он улыбнулся. — В этот раз ты ошибся.

— Аквирс, не отвлекай, — взглянув на него, проговорил старик, озадачивший меня игрой в местные шахматы. — Мы все хотим узнать, какой путь он выберет в игре, ведь так?

Трое Богов с ним молчаливо согласились и он снова сосредоточил взгляд на мне. — И так, Антон, Ант-Изгой, человек с планеты Земля, слушай внимательно. У этой игры всего два правила. Первое — для любой фигуры ты можешь создать любое правило, но оно не должно приводить к окончательной победе с одного хода. И это правило становится правилом игры. Второе — ты не можешь создавать правила если у тебя осталась одна фигура.

Сказать честно, я на мгновение завис, потом быстро просчитал пару вариантов. Если я своей фигурой побью его фигуры, оставив одну, то он не сможет создать своё правило, однако и моего будет достаточно, чтобы у нас двоих осталось по фигуре. И что тогда? Ничья? Если же я оставлю ему две фигуры, он сможет оставить у меня одну и затем создать своё правило и уничтожит мою фигуру со второго хода. Хм. А почему собственно я должен начинать?

— Если у каждого игрока останется по фигуре и не будет правил, чтобы уничтожить эти фигуры — значит ничья? Да, и почему первым должен ходить я?

— А разве кто-то говорил, что первым будешь ходить ты? — все четверо Богов одновременно ухмыльнулись, а спросивший даже позволил себе довольно широкую улыбку. — Ход твоих мыслей характеризует тебя, — продолжил он, быстро вернув лицу серьёзность. — Ты считаешь, что всегда должен начинать первым. Ты — это действие. Но ты и мысль. Прежде чем ввязаться в игру, ты провертел в мозгу несколько вариантов. Однако слишком мало. Ну, так ты готов играть?

Я молча повертел головой и Боги переглянулись. Повисло недолгое молчание. Наконец, тот, которого я ошибочно принял за Номана, заговорил.

— Это очень мудрое решение, Ант. Ты слишком плохо знаком с игрой и ввязываться в неё не разобравшись — это безумие. Боги не любят безумцев. Они любят решительных, смелых, мечтателей, готовых на всё ради идеи, но не безумцев. Нельзя заходить за грань. Присаживайся и задавай свои вопросы.

Он указал на каменное кресло, которое вдруг оказалось справа от меня. Я недоверчиво потрогал его рукой, уселся и обвёл божественных старцев взглядов. Заметил, что внутри машинально проснулось что-то властное, привык уже, вот так сидя в подобных креслах, отдавать приказы.

— Я здесь случайно или по вашей воле? — спросил первым и делом и снова увидел усмешку на солончаковых, изрытых морщинами лицах.

— Смертные всегда хотят узнать самое главное. Смысл жизни, — Бог Воды покачал головой, и его длинная борода закачалась словно маятник. — Почему всегда с самого начала нужно задавать последний вопрос? Ну, вот узнаешь ты — случайность твоё присутствие в Отуме или нет, и что дальше? Что после этого ты захочешь ещё узнать? Не лучше ли начинать с простых вопросов?

— Не бывает простых вопросов, — выдал я и уставился на водного Бога с таким видом, что тот даже не стал противоречить, а лишь пару раз кивнул.

— Это самый наглый смертный, — раздался справа голос Лилианны, и я удивлённо повернул голову. Да, она самая. Демонесса с божественно красивым лицом и фигурой.

Четвёртый дедушка отсутствовал, и поэтому, после лёгкого укола внутри, я сразу же успокоился.

— Сам давно хотел хорошенько поработать с «иллюзиями», — сказал, после того, как тяжело сглотнул слюну. Всё-таки эффект этот старичок на меня произвёл, не скрою. — Это у вас на основе Тьмы?

— Боги меняют облик не с помощью «иллюзий». Для нас это доступно без всякой магии, — сексуальный образ Лилианны быстро превратился в старика. — Ты будешь отвечать на его вопрос? — посмотрев на «коллегу», с лёгким недовольством протянул он.

— Попробую, — губы водного Бога тронула едва заметная презрительная ухмылка. Ну, понятно, считает меня глупым смертным, который всегда всё делает не так. А по большому счёту — какая разница с чего начинать? Дай мне ответ на основной вопрос и всё остальное я пойму сам. Или в этом случае твоя божественная самооценка упадёт?

— Не упадёт, — сурово перебил мои размышления дедуля. — Понять частности из общего… Не всегда можно протянуть эту нить, не всегда таким путём можно прийти к истине. Истина и красота… — он задумался, пошевелил губами, словно что-то пережёвывая и, видимо, решив перейти к конкретике, продолжил. — Ты хочешь знать божественная ли воля перебросила тебя в другой мир или это случайность? Ант, ты же сам уже догадался, что между десятью мирами когда-то существовали порталы. К тому же существа из разных миров, умевшие создавать их, очень часто перемещались из одного мир в другой. Нет ничего в этом необычного.

— Значит, случайность, — подытожил я, и Бог Воды молча кивнул. — Хорошо, тогда следующий вопрос. Могу ли я прямо сейчас вернуться домой?

В огромном помещении повисла тишина, которая продлилась несколько секунд, за которые я и сам мысленно успел ответить на свой вопрос. Бог Воды улыбнулся.

— Вот видишь. Некоторые ответы ты знаешь сам. Задавай следующий вопрос.

— Книга Целительства, — коротко выдохнул я и, напряжённо поглядев на собеседника, добавил. — Скажите, а зачем вообще Вы отдавали книги тем, кто приходил сюда?

— Это условие данного мира, — неторопливо заговорил тот, что созерцал тёмно-синий шар и мне пришлось повернуть голову. — В других мирах мы не стремимся распространять магию, но в Отуме выбран именно этот путь. Как ты уже догадался, Отум — это мир Крови. Когда-то этой магией здесь владели все, ещё очень давно, но Номан решился на эксперимент. Он привязал магию к определённому генотипу, а точнее, он развил эту магию у одного сильного племени людей, которое вскоре покорило другие племена и стало правителями земель, на которых теперь находятся Ольджурия и Руания. Зачем? — повторил старик-бог мой мысленный вопрос и так же неспешно продолжил. — Номан, да и мы тоже, хотели знать, что будет с миром, в котором власть зиждется исключительно на магии. Оказалось — это не лучший путь и тогда мы решили изменить существующую ситуацию. Мы распространили миф о книгах Богов, которые можно добыть в Обители Богов, среди сэтов. И таким образом у магов Отума появилась возможность выучить все ветви. А что происходит, когда ты становишься магистром в восьми ветвях, ты уже знаешь.

— Могу изучать девятую ветвь, — кивнул я. — И десятую. Их всего десять?

— Да.

Короткий ответ, и таким тоном, словно что-то хотят скрыть. Или мне показалось?

— Знаете, а ведь ничего от книг в Отуме не поменялось, — сказал я, обведя взглядом всех Богов и снова задумавшись о том, где остальные шесть. — Лично я не встретил ни одного супер мага, который был бы магистром во всех ветвях и изучал девятую ветвь.

— Такие есть, — прервал меня Бог Воды. — Но всё дело в том, что они прислуживают правящей верхушке Ольджурии, а не пытаются вернуть в Отум гармонию и свободу.

— Так почему бы вам самим не исправить такое положение вещей? — решил в этот раз прервать я. А что? В самом деле. Сидят тут в своей обители четыре Бога и ничего не делают для того, чтобы отменить то же рабство, например.

— Мы не можем что-либо поменять в этом мире без согласия его Бога, — не очень дружелюбно ответил «водяной».

— А где он, кстати? — снова попытал я счастья, но мой вопрос остался без ответа.

— Но, как ты успел, заметить, — словно я и не спрашивал ничего, продолжил Бог Воды, — В Отуме живут не только ольджурцы. Есть ещё и те, кто ждёт тебя перед Безмолвным лесом, есть вальтийцы. Номан возлагал надежды и на первых, и на вторых. Но первые не слишком увлеклись магией, а вторые после нескольких неудачных войн с Ольджурией, успокоились и решили, что их личный покой дороже всеобщей гармонии.

Старик замолк и указал рукой на шар. Я посмотрел и увидел, что шар стал прозрачным, а внутри него, не поддерживаемая ничем, висела магическая книга, сияя словно маленькое белое солнце.