Измена. Год дракона (СИ)

Глава 27

— Быть того не может, пустая она! — неверяще уставился волколак на Бажену.

— Такая пустая, что того и гляди лопнет. Значит ошиблась я, и Ярослава твоя много пирожков просто ест, — вздохнула притворно змеева жена.

Ратмир попробовал встать, но ничего из этого не вышло. Мышцы уже не слушались его... Волколак зарычал от отчаяния.

— Так может то от жениха её дитя... — зажмурился он, как от невыносимой боли.

— Тот жених... В общем одна Ярослава. Если не хочешь, чтоб волчонок твой байстрюком рос, то пойдешь к ней и сделаешь, как я скажу. Понял?

Ратмир застыл, глядя огромными глазищами на Бажену. На худющем заросшем бородой лице только они и остались...

— Ох и долго придётся тебя отхаживать, дурня...

А Ратмир так и лежал, глядя в пустоту своими красивыми глазами. Он ушёл в мир своих грёз, вспоминая, улыбку Ярославы, её глаза, её запах и белокурые локоны... Он винил себя в том, что не услышал, не смог побороть свои инстинкты... Они были разные: она — из мира людей, а он — чистые чувства, желания... Захотел — взял, не отдают — подрался. Но ради неё Ратмир был готов наступить на горло даже своей животной половине. А уж, если внутри неё растёт его волчонок, то он готов был на всё...

— Что с ним? — Велибор вернулся в избу.

— Без сознания, но живой, — вздохнула Бажена, — Его нужно помыть...

В избе сразу стало горячее, а в глазях Змея горело злое пламя ревности.

— Ты не будешь этого делать, — сипло произнёс Велибор.

— Конечно не буду! Помоешь? — улыбнулась она мужу.

Великий и страшный властелин небес и всего лесного края уложил на лавку истощенное тело волколака, развернув предварительно Бажену лицом к окну. Она сидела на табурете и молча улыбалась, глядя на тихий осенний дождь и измельчая травы, которыми собралась лечить Ратмира. Мужчина, который готов на такие подвиги по просьбе женщины, на самом деле любит её, и это понимание грело сердце.

Закипевшая в котелке вода была щедро сдобрена порошком из трав, и по избе разнёсся насыщенный запах зелья.

— Всё. Магией почистил и водой. Он с рождения таким чистым не был, — отчитался Велибор, нахмурив брови, — только, если об этом узнает хоть одна живая душа... Сожру тебя, так и знай!

Бажена повернулась и посмотрела на лежащего под пуховым одеялом Ратмира.

— Можешь его приподнять? Нужно хоть немножко отвара в него влить.

Так и стали супруги выхаживать волколака, который был на самом краю смерти...

— Зачем я это делаю? — спросил Велибор, когда они в очередной раз собрались лететь в избу в лесу.

— Потому что ты — самый лучший, и жена у тебя ведьмой стала, кажется, — поцеловала его в щеку Бажена, и морщина меж бровей Змея немного разгладилась.

Ратмир уже вставал, ухаживал за собой самостоятельно, а ещё чувствовал большое смущение из-за того, что его мучал один вопрос. Когда Велибор в очередной раз вышел за родниковой водой, волколак набрался смелости и спросил.

— Бажена... — он так отчаянно краснел, что она полумала, неужели у него хворь какая-то приключилась.

— Что такое? Лихорадка что ли? — она потянулась к его лбу, но волколак отпрыгнул в сторону.

— Нет, нет... Другое. А кто... — он шумно выдохнул, — меня вы мыли...

Он ладонью прикрыл глаза. Зачем вообще затеял этот разговор? Какая разница теперь? Отходили и отходили, зачем было спрашивать? Но мелодичный женский смех его отвлёк. Бажена весело смеялась, заваривая свежую порцию трав. Она каждый день немного изменяла состав по мере выздоровления волколака. И те успехи, которые она видела, очень её радовали. А ещё радовала растущая в ней жизнь. А покрасневший Ратмир и вовсе её насмешил до слёз.

— Можешь не волноваться, то, что мне видеть не положено, я и не видела. Велибор мне не позволил бы.

И в тот момент вернулся сам Змей. Он с подозрением уставился на развесёлую Бажену и на смущенного волколака.

— Что случилось?

— Ничего. Ратмир волнуется, что таким лохматым и худым Ярослава его точно погонит прямо от плетня.

Волколак ещё сильнее покраснел, а Змей усмехнулся.

— Может тогда пора есть что-то посущественнее простокваши и похлёбки? Да с бородой сделать что-то...

Бажена кивнула, сверкнув озорными глазами в сторону Ратмира. А, когда Змей снова вышел во двор за дровами, шепнула:

— Ты вообще ему очень много должен.

Волколак это понимал. И не в традициях волколаков было забывать добро. Ратмир не стал ничего говорить Бажене, ведь ведунья его лечила большей частью из-за своего призвания. А Велибор помогал ей, потому что души не чаял в жене своей. Ратмир посмотрел на них и решил, что теперь кровный их должник навсегда...

Шли дни, складывались в недели. Супруги всё реже навещали Ратмира, теперь он стал частым гостем в их обители. Поначалу Велибор был против, потому что не привык водить дружбу с волколаками. Но потом привык, и в каменном дворце стало веселее. Волколак смотрел на Змея, на его избранницу, и в глубине души лелеял надежду, что однажды и у них с Ярославой будет так. Так ладно, так тепло, с любовью...

Волколак вспоминал их расставание. Он искал хоть что-то, что могло подарить ему веру в то, что семья у него всё-таки будет. Но не мог... Ярослава ненавидела его и была в этом права.

— Не печалься. Ей просто нужно было побыть одной, подумать. С тобой это было невозможно. Да и с Велибором тоже...

Змей поднял взгляд, замерев всем телом. Даже сердце пропустило удар.

— Ты же не собираешься сбегать? — с кривой усмешкой спросил он.

— Да куда я денусь? — махнула рукой змеева жена, — Я же сама себя тебе подарила.

Велибор замолчал и отвёл взгляд. Волколак, дожевавший кусок пирога и потянувшийся за другим, одернул руку и встал из-за гостеприимного стола. Он почуял изменившееся настроение хозяина дворца, и решил, что не стоит испытывать его терпение и благодушие.

— Пойду я, наверное... Завтра хочу дом ставить начать, — Ратмир поправил одежду.

— Так зима скоро! — поднял брови Велибор.

— Успею! Мне к весне нужно быть готовым.

Оставшись наедине с Баженой, Змей стал словно сам не свой. Ему давило в груди, стучало в висках... Он так и не сказал ей о том, о чём должен был.

— Что, любимый, не весел? — ласково обняла его супруга, после того, как убрала со стола.

— Я... должен тебе что-то рассказать.