Измена. Она его украла

Глава 1

Отключилась и уставилась на экран непонимающим взглядом. Нет, такого просто не может быть, чтобы мой Юрка.… Нет!

Заблокировала номер этого Владислава и вышла из машины. Забрала из багажника пакет с продуктами и пошла к подъезду.

Пока я переодевалась, готовила ужин, читала новости — мысль не отпускала. Она словно яд просочилась в мозг. Чем бы ни была занята, думала только об одном: а если Владислав прав и муж мне изменяет?

Время шло, а Юра все не возвращался. Хотя я знала, что в 20:00 заканчивается смена и ему пора бы прийти. Но с тех пор, как его повысили, он частенько задерживался дольше обычного. Объяснял тем, что как у заведующего отделением прибавилось обязанностей и бумажной волокиты. Ему часто звонили домой, с телефоном он в принципе не расставался. Иногда срывался и уезжал на полночи.

Но я все понимала. Должность не простая — Юра заведующий травматологического отделения! Он к этому шел, прилагал усилия, и место досталось ему заслуженно.

Я тоже работала с утра и до вечера. Мое место делопроизводителя в частной фирме кому-то показалось бы смешным и несерьезным. Но я свою работу любила. И дел всегда было по горло. Зарегистрировать входящую/исходящую документацию и разнести по кабинетам, подшить старые приказы, отсканировать документы и переслать руководству. Иногда за день так набегаешься из кабинета в кабинет — ноги отваливаются. И на почту бегала, и за канцелярией, никогда не отлынивала и не отказывалась от дополнительных задач. Хотелось быть нужной и важной, и меня ценил коллектив, руководство.

Юра, правда, иногда подкалывал. Мол, что ты там все суетишься! Нашла бы нормальную работу. Но завидев мой обиженный вид — тут же бежал обниматься-извиняться. Так и жили, как все: дом, работа, дом.

Я так глубоко ушла в себя, прокручивая звонок раз за разом в голове, что не заметила и рубанула ножом мимо огурца, попав по пальцу.

— Да что ж такое-то! — кинулась к домашней аптечке, пытаясь одной рукой достать пузырек с перекисью и вату. Хлопнула входная дверь.

— Танюш, я дома, — крикнул Юра и скрылся в ванной. Привычка медика: переступил порог — вымой руки с мылом.

Потом заглянул ко мне на кухню. А там я… залила всю рабочую поверхность, пытаясь залечить раненный палец.

— Опа! А кого тут зарезали, — рассмеялся Юра и взял дело в свои руки. Ловко и быстро обработал ранку, наклеил пластырь. — Готово!

Прежде, чем отпустить мою руку, поцеловал замотанный пальчик. Ну не станет так себя вести равнодушный человек, что встречается с кем-то на стороне. По крайней мере, мне так кажется. От мимолетной ласки навернулись слезы на глаза. Как я могла поверить в такую чудовищную ложь! Мой родной, любимый Юрочка никогда бы так не поступил!

Быстро сморгнула слезы, чтобы он ничего не заметил, и аккуратно дорезала овощи на салат. Ужин прошел в спокойной, умиротворяющей атмосфере. Юра помыл посуду, жалея мою руку, а после мы посмотрели новости и обсудили прошедший день. В половину одиннадцатого ему кто-то позвонил, и Юра вышел на балкон. Он всегда так делает, чтобы не мешать мне «больничными» разговорами. Я наблюдала за ним сквозь стекло и опять не могла решить для себя: а не обманывает ли он меня? Потому как во время разговора он постоянно смеялся, улыбался и вообще, не похоже это было на рабочий звонок.

Я тихо вышла в коридор и засунула руки в карманы его пальто. Юра любил одеться с шиком: классическое пальто, идеально выглаженные брюки, дорогая кожаная обувь, массивная золотая цепочка на шее. Говорил, что должность обязывает, и вообще, врач — уважаемая профессия. Облик должен соответствовать. А я и не спорила. Мне нравилось, как он одевается, выглядит. Приятно идти рядом с ухоженным мужчиной.

По карманам в жизни не лазила, и почувствовала укол совести, когда ничего криминального там не обнаружила. Связка ключей от дома, от машины, мятная жвачка и помятый чек. Из любопытства развернула его. И сначала не поверила глазам. В аптечном чеке оказалась выбита одна позиция: изделие индивидуальной защиты «Казанова» — 1 упаковка.

Я спешно засунула все обратно и закрылась в ванной комнате. Взглянула на себя в зеркало, а у меня зрачки на весь глаз, щеки алые и сердце стучит так громко, что, кажется, сейчас выпрыгнет из груди.

Неужели все — правда? Нет-нет, не могу поверить. Это невозможно, нереально. У нас же все хорошо. Хорошо ведь?

Плеснула воды в лицо, пытаясь прийти в себя. Руки дрожат предательски и дыхание перехватывает. Подойти и спросить в лоб? А что я предъявлю? Чек из аптеки. Скажет, рылась в карманах. Обидится и выкрутится. Он всегда умеет повернуть разговор так, что по итогу я чувствую себя глупой и неправой.

Когда я вернулась в зал, Юра уже закончил разговор и стелил кровать.

— Танюш, давай спать! Завтра новый напряженный день. Сегодня поступило много тяжелых пациентов, — он зевнул и снял спортивные штаны, в которых дома ходил.

Фигура у Юры была неплохая, определенно. Крепкий, поджарый, ни капли лишнего жира, но и не качек. На узких бедрах низко сидят борцовки, тонкая дорожка волос поднимается по плоскому животу вверх. Ему скоро сорок, но выглядит лет на десять моложе своего возраста. Поэтому мы и сошлись. Мне тогда только исполнилось девятнадцать, а ему — двадцать девять. Он был для меня мужчина-мечта. Подающий надежды молодой врач и я — влюбленная студентка филфака. Покорение произошло быстро и безжалостно. Да и кто устоял перед его обаянием, если он хочет кого-то очаровать? И тут я задумалась. А если он не только со мной такой обаяшка? Вокруг него всегда крутятся женщины: помладше, постарше. Выбор велик, как и искушение.

Я, молча, укладывалась в кровать, прокручивая в голове мрачные мысли. Как давно у нас была близость? Две недели? Три? И сейчас Юра повернулся ко мне спиной и делает вид, что уже спит. Раньше он не торопился со сном и всегда меня дожидался.

Даже не стала целовать его на ночь, отмечая, что ему это и не требуется. Усиленно сопит, чтобы его не трогали. Стало очень обидно. Дождалась, пока он уснул по-настоящему, и сбежала в ванную. Там проплакала полночи, накручивая себя до предела. В постель вернулась под утро и забылась тревожным сном, чтобы с утра снова окунуться в бередящие душу предположения.

Утренний макияж пришлось делать поярче, чтобы скрыть последствия ночных излияний. Собрала волосы в тугой пучок и закрепила шпильками.

— Неужели — это все? — спросила у собственного отражения, с силой сжимая край умывальника.

— Тань, мне побриться нужно, ты скоро? — раздалось из-за двери.

— Выхожу, — выдохнула и нырнула в новый день, пытаясь избавиться от гадкого ощущения надвигающейся беды.